Яхновский Вольдемар Русланович, закусив губу от обиды на эту новую жизнь в России, собирал мусор вокруг баков голыми руками, проклиная тот день, когда рухнул СССР. Алекс Тряпицын, изумительно похожий на Яхновского, работал рядом в чистых брезентовых рукавицах, бодро подметая мусор в большие кучи.
Вольдемар Русланович за пять лет плена отвык от шанцевого инструмента, и забыл такое слово - брезгливость. Единственно. что он не забыл, это размер зарплаты в былое время, которой хватало на костюм, туфли, пальто, шапку и шляпу в один заход в Универмаг.
Сегодня зарплата намечалась скудная. На все соблазны Супермаркета, всё-равно, не хватит.
-Ну вот, папа, считай, на сегодня весь план работы закончен! - бодро объявил испечёный из воздуха сын. - Придётся сидеть в подвале и ждать вызова, когда у кого-нибудь кран прохудится.
-Это тоже нам делать придётся? - обречённо спросил Яхновский.
-За это мы можем получить благодарность в рублях, - постарался поднять настроение папы сын.
В подвале было очень похоже на тот сарай, в котором Яхновский гнил в плену у "свидомых" Украины.
Настроение совсем упало.
-Можно, я буду тебя звать папой при всех? - спросил Алекс.
-Зови, сын, - разрешил Яхновский. - Вообще-то, Алекс, лучше бы - папаша.
-Может, в домино, папаша?
-Давай.
В обед Алекс пригласил Яхновского в столовую.
-У меня денег нет, - попытался уклониться от приглашения "отец".
-Я знаю, - ответил Алекс. - У тебя и тогда не было, когда я рос. А у меня есть.
Пошли, папаша!
Кушали в скромной столовой. Всё было дешёвым на удивление для Яхновского. Он не мог скрыть это от Алекса.
-У нас, ведь, не Украина, - пояснил Алекс. - В столовой боятся распугать клиентов ценами, поэтому для постоянных клиентов есть скидки.
В то время, как Вольдемар Русланович Яхновский обживался на новой работе и привыкал к "родственнику",
Валентина Ивановна и Изабелла Юрьевна усиленно торговали на рынке под руководством: одна узбека, а другая - таджика. Валентина Ивановна притворялась полячкой, а Изабелла - украинкой. Так они завоёвывали к себе больше уважения от этих властолюбивых азиатов. Русским бабам два торгаша платили меньше.
Валентина Ивановна со своим перепутанным языком с польскими словами казалась загадочной европейкой, загнанной судьбой в эту Россию, а Изабелла со своим украинским говорком была мечтой таджика.
К вечеру две женщины оказались в маленькой квартирке Яхновского уже в коллективе двух мужчин. Яхновский за обед в столовой был как-то обязан отплатить Алексу гостеприимством.
Тем более, что у Алекса деньги не закончились от посещения столовой. Скорее всего, у Алекса был какой-то аппетит общаться с "родителем" в мыслях навсегда.
Изабелла сразу же стала кушать глазами копию Вольдемара Руслановича в очень свежем виде. Было подозрение, что годы их были равными, волосы у обоих - не седые, щёки не впалые, и глаза горели озорным блеском.
Яхновский без боя уступил Изабеллу, удовлетворившись лёгким приставанием плеча Валентины Ивановны к его плечу.
Несколько поздно Изабелла узнала, что фамилия младшего Яхновского была по паспорту - Тряпицын.
Возникла некоторая пауза в любви!
-А почему - Тряпицын? - был капризный вопрос Изабеллы Юрьевны Ловельс.
-Так получилось, что папа сбежал, - улыбнулся Алекс. - Я на него обиды не держу.
Он мне подарил такое тело!
-А нельзя, Алекс Вольдемарович, попросить папу подарить тебе и фамилию?
-Ну, поговорю, конечно! - жарко пообещал Алекс Тряпицын. Только по паспорту-то я - Иванович!
-Так тебе ещё и отчество надо просить? - удивилась Изабелла. - Вот, когда поговоришь с Яхновским, как с отцом, тогда и можешь целовать, как свою девушку! - защищая свои губы, назидательно объявила Изабелла. - А пока проводи меня в мою коммуналку.
Время в России двигалось паровозом то в одну сторону, то - в другую. Время раскачивалось маятником. Жизнь улучшалась или ухудшалась таким образом, что было непонятно, окончательно улучшится эта жизнь или окончательно зачахнет.
В России стала усиливаться роль церкви. Церкви стали строить при всех кладбищах, восстанавливать там, где сохранился фундамент. А где церкви торчали укором СССР, туда священники массово не хотели смотреть ни в бинокль, ни из-под руки.
В общем, святость боролась открыто с Властью прямо у неё под носом. Ислам не отставал, но мечети строил там, где их сроду не было. Остальные боги вылезали из самых неожиданных мест и жаждали места под солнцем.
Почему священники размножались всегда во времена смуты, было непонятно.
Чем меньше было денег у народа, тем шикарнее строились храмы и мечети, тем красочнее одевались представители бога и Магомета.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/03/03/1933