О свободе слова

Георгий Томберг
В интеллигентствующих кругах принято орать во всю дурную мочь глотки, но не принято думать, а тем более, отвечать за ораное. «Свобода, свобода, свобода»… - заклинанием повторяется изо дня в день, вбивается негнущимися гвоздями в замороченные умы. Свобода… И прежде всего – свобода слова. А что оно такое – свобода слова? С чем и кто её ест?
Свобода слова была всегда. Стоящий на эшафоте мог бросить в лицо палачам своё последнее. А мог и промолчать. В кабаке подпившие обыватели могли трепать языками государственные дела, тихий ярыжка доносил куда и что следует. Дыба, клещи… Но слово было сказано.
Так что человек всегда был волен сказать то, что думает. Иное дело – ответственность за сказанное. Так вот, в понимании нынешних радетелей означенной свободы, за сказанное человек не должен нести никакой ответственности. Абсолютно. Никакой. Ни за какое слово.
То есть, если я уговорил некоего человека прыгнуть со 105-того этажа, я за своё слово ответственности не несу – кто же знал, что он мне поверит и действительно прыгнет! У него своя голова.
Если я размещаю в открытых всем ветрам СМИ рецепты простой и мощной взрывчатки – я не виноват в том, что какие-то чудики этой взрывчаткой подорвут поезд. Или дом. Или урну у входа в магазин. Слово неподсудно. Подсудно лишь дело.
Если я, пользуясь своими знаниями психологии масс, на многолюдных митингах раскачиваю и разжигаю толпу, а от этого приключаются побои магазинов, машин и полицейских, мятеж и война – я не виновен. Свобода слова. Это толпа так извратила моё, исполненное благости и человеколюбия, слово.
В общем, цензура – это зло, дикость и тоталитаризм; «четвёртая власть» - благо для просвещённого и продвинутого потребителя постиндустриальной эпохи.
Я правильно изложил кредо «Эха Москвы», господин Венедиктов? Молчит. Тоже – свобода слова. Хочу – ворчу, хочу – молчу, будто твоего мнения нет и не было. А это кто там мне в прямом эфире такой нехороший вопрос задаёт? Отключаю, секретарша, запиши номер – этого не включать более. Свобода слова. Следующий!

Когда журналист, рискуя жизнью, вскрывает подноготную грязной махинации властей предержащих или занюханного магната, публикует эти материалы так, что компетентным органам приходится начинать расследование, это подвиг. Когда журнашлюшка суетится вокруг трупа изнасилованной и убитой девушки, смакуя подробности и выводя их на экран – это подлость. И в ответ один может получить полновесную пулю, а другой – в лучшем случае – пощёчину. Свобода слова и ответственность за слово…

Когда дети и внуки палачей клянут ушедший строй, воздавший палачам за их злодеяния, это понятно. Когда эти проклятия становятся священным ритуалом «четвёртой власти», тоже понятно. Бизнес. Карьера. Лампы, рампы и влюблённые вздохи перезревших новодворских. Любовь даже такой толпы тоже актив.
Непонятно другое  – какое отношение это имеет к свободе слова? Ведь иная точка зрения отметается с порога.

Моя страна – СССР – воевала с фашизмом. Реально воевала. Заклятые союзники воевали ленд-лизами, Эль-Аламейнами и высадками в Марокко. Лишь напоследок, угробив десятки тысяч французов бомбами авиаподготовки, начали «освобождать» Францию. И вот – в рамках свободы слова – мне говорят, что это моя страна развязала Вторую мировую. Вникаю, поднимаю источники. Выявляю противоречия того времени, разногласия между Черчиллем и Чемберленом… Прихожу к выводу – обе мировые войны сконструированы английской дипломатией и англо-американскими банкирами. Причём, к этому выводу прихожу не я один и далеко не первый. Почему о таком взгляде на историю молчит «Эхо Москвы»? Свобода слова.
Нет, как обгадить собственную страну – это всегда пожалуйста. Как призвать подумать не грантом, а мозгами – молчок. Или ругань в адрес «агрессивно-послушного»…
И возникает следующая мысль – а что преследует такая пропаганда «свободы слова»?
Ведь если великий певец исполняет чарующую слушателей арию, он к восхищению последних прибавляет и свой счёт в банке. И это справедливо.
Когда поп-обезьянка крутит попой на сцене под фанеру, демонстрируя сожаление, что хвоста у неё нет – она получает гонорар, и тем больший, чем глупее станет её аудитория за время концерта. Это несправедливо, но уже традиция.
А если кто-то очень избирательно использует свободу слова, то что? Кушает-то на какие деньги? Кто ему платит?
Кто платит за то, чтобы мои сограждане считали, что моя страна – тупая, отсталая, агрессивная по природе своей и что миру станет лучше, если она исчезнет? За такую свободу слова платят только враги. Враги моей страны и всех нас, в ней живущих. Враги и тех, кто получает от них гранты на пропаганду против моей страны. Ибо эти любители свободы слова нужны лишь на время разрушения, а после их равнодушно присоединят к миллионам списанных моих сограждан. Этого Венедиктов не поймёт никогда, даже уже будучи в утиле.
Фашисты были врагами моей страны, пока их не разгромила Советская армия. И сегодня есть враги моей страны и их подручные здесь, цель которых та же – уничтожение моей Родины. И я вправе называть их единым словом – фашисты. Пусть обижаются, пусть утираются, но это правда. И это есть подлинная свобода слова.