В детстве после войны пару лет я учился в музыкальной школе в Ленинграде и потом ещё год занимался со своей тетей Лизой, маминой сестрой. Мама очень хотела, чтобы я стал пианистом, но, вряд ли это было выполнимо: когда война закончилась и мы вернулись из эвакуации в Ленинград, мне было уже без малого одиннадцать лет. И мама, и я понимали, что профессиональным пианистом, да еще выдающимся, мне уже не стать. Для мамы же в любом деле, которому я себя посвящу, я должен был стать обязательно выдающимся, если не великим. Но и мне хотелось научиться играть именно на фортепиано, – я любил музыку.
В музыкальную школу на улице Короленко меня приняли, проверив, есть ли у меня слух и чувство ритма. Потом, когда я стал заниматься сольфеджио, я через какое-то время столкнулся с тем, что я знаю, какую ноту я должен спеть, но не всегда могу ее спеть, а из горла вылетает нота совсем другой высоты. Я мог назвать правильную ноту, я мог безошибочно указать ее на клавиатуре, а воспроизвести голосом не мог: слегка фальшивил, и сам это слышал. Но вскоре это прошло. И я подумал тогда:
– Хорошо, что на вступительном экзамене я не пел, а находил на клавиатуре правильную клавишу.
Всё это запало мне в память, и когда какая-то из знакомых женщин рассказала мне, что её ребёнка не приняли в Музыкальную школу № 10 Академгородка из-за плохого слуха, я эту ситуацию вспомнил.
Действительно, оказалось, что в Музыкальную школу №10 Областного отдела культуры принимают только «одарённых» детей, хотя музыкальные школы такого уровня должны просто давать музыкальное образование, научить игре на одном из инструментов как музыканта-любителя. Подготовка музыкантов-профессионалов – это уже совсем другое дело – это уже задача специализированных музыкальных школ, где дети изучают все предметы, а не только музыкальные, а также музыкальных училищ, а впоследствии особо одарённые дети заканчивают Консерваторию. Тем не менее, музыкальные школы стремятся работать с одарёнными детьми, которые бы побеждали в конкурсах, – именно это являлось, да, наверное, и теперь является показателем уровня музыкальной школы.
Когда я услышал такие печальные повести уже от нескольких опечаленных родителей, я подумал:
– А почему бы профсоюзному комитету не создать свою музыкальную школу, куда принимали бы всех детей, а не только «одарённых». Я, кроме того, догадывался, что и музыкальный слух, и ритм у ребёнка можно развить, по крайней мере, у большинства.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/02/28/499