18 +
Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или
с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с
использованием беспомощного состояния потерпевшей, - наказывается
лишением свободы на срок от трех до шести лет.
Уголовный кодекс РФ, статья 131, часть 1
* * *
Процесс был закрытым. Это и понятно: слушалось-то не какое-то рядовое дело, а дело о половой неприкосновенности – изнасилование.
Перед судом, склонив головы, сидели трое крепких мужчин в военных гимнастерках – «партизаны». Так называли военнослужащих запаса, которых, как правило шоферов, в советские годы отрывали от основного места работы и через военкомат направляли с действующими воинскими частями на уборку урожая.
Для «партизан» это было больше развлечение нежели служба. Воинские порядки их фактически не касались. Вернее касались, но они не особо им подчинялись.
Для офицеров такие вояки были головной болью – попробуй заставь мужика, который и старше тебя по возрасту и в жизни повидал побольше, ходить строевым шагом и отдавать честь салаге-лейтенанту.
Селянам это тоже прибавляло немало проблем. Нередко поутру хозяин, продрав очи, наблюдал отсутствие забора или угла сарая, который ночью напрочь был снесен мощной армейской машиной. Сами машины с определенной периодичностью обнаруживали то в овраге вверх колесами, то в реке, то в чьем-либо погребе.
В ненастье, когда полевые работы приостанавливались, «партизаны» с особым пристрастием пьянствовали и разъезжали по селам и весям в поисках приключений.
Небольшие погрешности сходили им с рук. Поругает командование, придут они отделением, поставят играючи поверженный забор, поправят угол да там же и опохмелятся. Почти каждый мужик на селе прошел армейскую школу и завсегда был рад пообщаться со служивыми на знакомые ему темы.
За более тяжкие проступки приходилось отдуваться по всей строгости закона.
Вот и сейчас перед судом сидели трое насильников, которых в разных концах необъятной страны ждали семьи, трудовые коллективы и неперевыполненные планы очередной пятилетки. В деревне Ясенки они, в пьяном состоянии, проезжая на армейском грузовике мимо шедших по дороге супругов, на ходу затащили через окно в кабину молодую женщину и, выехав за околицу, изнасиловали её.
«Кто в армии служил, тот в цирке не смеется» - шутят военные. В суде тоже отнюдь не весело, человек приходит со своими проблемами и бедами и поводов посмеяться, казалось бы, и быть не может. Но все люди разные, все своеобразны, со своими особенностями – есть с обостренным чувством справедливости, они не терпят отклонений от норм и способны по совершенно незначительному поводу развить трагизм ситуации до катастрофы. А есть с таким чувством юмора, что и сидя на скамье подсудимых, умудряются выдавать такие перлы, что нельзя хотя бы не улыбнуться на это и строгому суду. Бывает и само по себе событие, несмотря на серьезность его сути, достаточно комичным, и не понять, было ли там уголовное преступление или так, кураж, озорство.
Изнасилование очень специфичное преступление. Нередко насильники ошибочно принимают несогласие женщины за дамское кокетство и, преобладая в физической силе, завладевают ею помимо её реальной воли. Или же, после получения огласки казавшихся тайными добровольных отношений, женщина, спасая свою честь, заявляет родным, что её изнасиловали. Тем более, если женщина замужняя. А бывает из троих подсудимых на двоих покажет как на преступников, а в отношении третьего скажет по согласию. Суду попробуй разберись, где она истина?
Вот и это дело не отличалось заурядностью.
На переднем ряду скамеек, втянув голову в плечи и покусывая шаль, скромно сидела потерпевшая. На вид ей было лет тридцать - тридцать пять. Искоса поглядывая на подсудимых, она прятала не понятно почему возникавшую неловкую улыбку и стыдливо отводила взгляд, когда встречалась глазами с кем-либо из них.
Подсудимые тоже, невзирая, что с обеих сторон стояли конвойные, усмехались, глядя на потерпевшую, и тихо о чем-то переговаривались.
Суд – профессиональный судья и двое женщин-заседателей от народа – разобравшись с бумагами, приступил к процессу.
Допрос подсудимых не занял много времени. Вины своей они не признали, утверждая, что всё было добровольно и по обоюдному согласию.
- Как же по согласию? – не понимал судья, - Потерпевшая шла с мужем, вы её похитили, увезли за деревню и, применяя насилие, совершили с ней половые акты?
- Не-е, - вяло отвечали подсудимые, - Не похитили, а хотели подвезти. Куда ехать не знали, а сама она ночью из кабины не ориентировалась. Вот и выехали за деревню. А как рассвело – домой и привезли.
- А мужа чего не взяли, если «подвезти»?
- А некуда было брать.
- А насилие?! – напирали заседатели, для которых такое преступление было шокирующим.
- Сама она… - опять отвечали «партизаны».
Впрочем, от подсудимых редко приходилось слышать признание своей вины. Поэтому вся надежда на доказательства и, прежде всего, на показания потерпевшей и свидетелей. Хотя изнасилование – это как раз то преступление, которое и совершается без свидетелей. Но здесь один был. И свидетель «железный» – очевидец, муж. Он рвался из коридора в зал и, возмущаясь на привычном деревенском диалекте, искренне не понимал, почему его не пускают к «родной жане», когда она ему «законная» и он «усё сам видал вот этими своими собственными глазами».
Потерпевшая, по-прежнему борясь с неуместной улыбкой и отворачиваясь к окну, коротко пояснила:
- Было, надругалися.
- Что значит «надругалися»? Выражайтесь яснее! – потребовал поддерживающий государственное обвинение прокурор.
- Снасильничали, - улыбаясь, поправилась она.
- Какое насилие к вам применялось?
Женщина вопросительно посмотрела на прокурора.
- Поясните, вас раздевали в машине?
- Раздевали, - через шаль в зубах процедила потерпевшая.
- Или, может, вы сами разделись? - с надеждой уточнил адвокат.
- Не, не сама.
- Вы сопротивлялись, когда вас раздевали? - задал новый вопрос прокурор.
- Сопротивлялася.
- Как сопротивлялись?
Потерпевшая пожала плечами и потупила взгляд.
- Кричали, звали на помощь?
- Не-а…
- Ну что же вы, к вам применяют насилие, а вы не зовете на помощь?
- А мы жа за деревней были. Далёко отъехали. Каво там звать?
- Ну-у-у… - призадумался гособвинитель, - Мужа, хотя бы. Он же наверняка мог преследовать машину. Его бы позвали.
Потерпевшая подернула плечами и уставилась в пол.
- Скажите, кто из подсудимых совершал с вами насильственный половой акт? – спросил судья.
Женщина взглянула на своих обидчиков и, заулыбавшись, вновь потупила взор и тихо ответила:
- Усе…
- Все втроем?
- Угу…
- Кто из них был первым?
- Усе сразу.
- Как это сразу? – не понял прокурор, - Расскажите, кто из подсудимых совершал какие действия и в какой очередности?
- Ну-у… - протянула потерпевшая, явно не зная, какими словами выразить, - Так вот… - не найдя нужных слов, вновь пожала она плечами.
Подсудимые посмеивались.
- Тава-арищ прокурор, - обратился один из них с выраженным краснодарским говором, - Да вы спросите, хорошо ей было? Мож и зря мы тут собрались?
Двое других засмеялись, потерпевшая, отвернувшись, тоже заулыбалась.
Почувствовав успех, краснодарец в том же тоне продолжил:
- Да и не распрягал её никто, сама она разделась.
- Подсудимый! – строго прикрикнул на него судья, - Вопросы и реплики только с разрешения председательствующего!
- Сколько по времени длилось насилие над вами? - спросил он потерпевшую.
- Не знаю, - пожала та плечами.
- Час, два, больше, - задал наводящий вопрос гособвинитель.
- С полчаса, - взглянула на подсудимых потерпевшая и засмущалась.
- А остальное время что делали, вас же утром привезли домой? - спросил адвокат.
- Ну... Пили.
- Что пили?
- Самогон, - вновь засмущалась женщина.
- И вы пили? - удивился прокурор.
- Угу, - поникла она головой.
- Вас заставляли?
Не отрывая взгляд от пола, потерпевшая отрицательно покачала головой.
Наконец в зал был приглашен свидетель - худощавый неуклюжий мужичонка, выглядевший старше своей жены, давно не бритый и с растрепанной немытой шевелюрой. Он, недавно скандаливший за дверью, тут втянул голову в плечи и тихо встал к барьеру. Судья листал дело, отыскивая протокол с его показаниями.
Не дождавшись вопроса, свидетель, растерянно озираясь по сторонам и ломая шапку, неуверенно произнес:
- Идем мы, значить, уместя…, - оглянулся он на жену.
- Подождите, - прервал его председательствующий, - Устанавливается личность свидетеля. Назовите фамилию, имя, отчество.
- Прокатилин. Николай Григорьч. Идем мы уместя…
- Год рождения? – вновь прервал судья.
- Пиисят восьмой. Идем мы уместя и тут – ты…
- Подождите, свидетель! Место рождения?
- Тут, ЯсенкИ. Идем мы уместя и тут – ты…
- Да подождите же вы, дойдем до обстоятельств. Образование, место работы, партийность, воинская обязанность, судимость?
Выяснив все детали о свидетеле – военнообязанном, беспартийном, разнорабочем, с неполным средним образованием и ранее не судимом, председательствующий наконец предложил ему:
- Ну, расскажите теперь, что вам известно по делу? Подробно, как все происходило, почему вы не защитили супругу от насилия?
- А што я изделаю? – в недоумении развел руки муж, - Я и не видал. Я и не понЯл сразу ничаво! Идем мы уместя, с жаной. Темень, грязюка... Тут колея по пояс, не ошмыгнуться б, - свидетель устремил глаза в пол и сделал шаг в сторону, демонстрируя одновременно и глубину колеи и как он проявил осторожность, - Я дяржу иё под руку, - вновь обратил он взор к суду, - Выпивший, понятно, был. Сзади машина – «Урал». Светить, гудить. Ну, мы поторонилися у сторонку, - вновь засеменил он ногами по полу, показывая, как это было в ночи, - Нехай проедя. А он поравнялся с нами и, тока тырц – и нету… Жаны… Одни сапоги осталися у грязИ. Что я изделаю? - развел руки в стороны мужчина.
- Это всё? – спросил судья.
- Это всё, - виновато обвел взглядом участников процесса свидетель, - Тырц - и нету...
- И что дальше?
- Дальше? Ничаво. Я забрал сапоги и пошел домой.
- А жена?
- Жена пришла утром. Они иё и привязли. Пьяную.
Приговор был строгим, но с учётом поведения потерпевшей особой суровостью не отличался, и Прокатилин, потягивая из бутылки пиво по пути домой, со всей серьезностью сетовал загадочно улыбавшейся жене, что судьи почему-то не в должной мере оценили его показания.
Фото с сайта Photo.gip.ru.
Лица, изображенные на фотографии, никакого отношения к описываемому событию не имеют.
Февраль 2017 г.