Оказалось, что все давно обо всём знают… В неведении была одна Лариса. Бабульки, сидя на скамейках, исправно перемывали кости Надьке Улицкой, жалея бедного и несчастного Андрея, которого эта сучка подложила под себя, забрюхатела и таким образом женит на себе. Нашлись и те, кто напрочь отрицал причастность Круглова к ребёнку, к таковым относилась и его мать, убеждавшая других в том, что эта шалава сама не знает, от кого нагуляла, а её безропотного сыночка просто обвела вокруг пальца. Кто-то между делом жалел Ларису, хорошенькую, молоденькую девчушку из порядочной семьи. Что ж, сколько людей, столько и мнений.
Лариса ждала Андрея. Она верила в то, что он приедет, и они обязательно помирятся, по-другому не может быть! Они же любят друг друга! А пока ей надо учиться, впереди ещё целый год. Поступать в этом году в институт она передумала, решила окончить училище, получить специальность, а потом будет видно, понадобится ей высшее образование или нет, в крайнем случае можно учиться и на вечернем отделении.
Их дружба с Лёшкой Палем продолжалась, в Ленинграде они часто встречались, гуляли по Летнему саду, по набережной Невы, не умолкая, говорили и говорили друг с другом, но дальше дружбы отношения не заходили. Была ли у Паля девушка или нет, Лариса не знала и никогда не спрашивала его об этом. Временами она чувствовала себя ужасно виноватой перед ним, мучилась угрызениями совести, но вскоре успокаивалась, ведь она ничего ему не обещала. Скажи ей Паль, что женится, она только порадовалась бы за него, а пока он свободен, ничем не обременён, почему бы им не встречаться и не проводить время вместе? Не одной же, в самом деле, разгуливать по Ленинграду?! У Демидовой с Вашакмадзе что-то вроде любви намечается, чего мешать влюблённой паре. С другими девочками в группе близко она не сошлась, то ли в силу своей замкнутости, то ли из-за того, что почти за год все уже нашли себе подруг, а вклиниваться в чьи-то отношения, становиться третьей, желания не возникало. А парни… Они все чего-то ждут от неё – это в лучшем случае, а в худшем – норовят забраться под юбку.
Надёжный, свой, ничего от неё не требующий Лёшка всегда находился рядом. Зная её страсть к Сергею Лейферкусу, какими-то только ему ведомыми путями доставал билеты на «Евгения Онегина». Он не любил оперу, органически её не переносил, несмотря на то, что сам от природы был очень музыкален, но ради Ларисы, видя её восторженные слёзы, чувствуя сцепленные на его руке пальцы, готов был не выходить из зрительного зала.
Имя Сергея Лейферкуса, великого артиста, обладающего самым бархатным баритоном, дочери открыл Сергей Леонидович, приведя её впервые в Ленинградский театр оперы и балета имени Кирова, который он называл не иначе, как Мариинка, на премьеру оперы «Война и мир». Тогда Лариса, совсем ещё ребёнок, мало что смогла понять, но видя, как заворожённо отец слушает музыку, и пытаясь ему подражать, незаметно для себя прониклась и уже откровенно рыдала во время сцены, где смертельно раненный князь Андрей прощается со своей любовью. Партию князя Болконского исполнял Сергей Лейферкус, она была очарована его голосом. После спектакля, по дороге к бабушке папа рассказал ей и о Сергее Прокофьеве, и о романе «Война и мир» Льва Николаевича Толстого, и о том, что происходило на сцене театра. Рассказал так, как умел делать только он – ясно и доступно. И она, тогда ещё двенадцатилетняя девочка, всё поняла, но, может, и не всё, но самое главное – есть то, что сродни божеству, и называется это оперой.
Летнюю практику Лариса проходила в санэпидстанции, суббота и воскресенье были выходными днями, в пятницу их отпускали пораньше, поэтому она успевала на вечерний автобус, который приезжал в Кингисепп около девяти вечера. Танюшка предлагала ей остаться у неё, но она отказалась, сославшись на то, что договорилась с Лёшей, и он ждёт её на Лиговке.
Лёшка действительно ждал, они ещё на неделе договорились ехать вместе, планируя провести выходные дома, на берегу реки с палатками, если, конечно, не испортится погода. Нюшка, скорее всего, тоже пойдёт с ними в поход, может, и ещё найдутся желающие. Ночные посиделки у костра с гитарой – это ли не романтика?
На вокзале неожиданно для Ларисы их встретила улыбающаяся Нюшка.
– Лёха! Знала бы, что ты пожалуешь, духовой оркестр выстроила бы с «Варшавянкой»! В кои-то веки сподобился навестить родные пенаты! – кинулась она к нему на шею, совершенно забыв про Ларису.
– Анютка, задушишь! – смеялся довольный и счастливый Паль.
– Если только от большой любви! Да брось ты эти сумки, в конце-то концов! Обними подругу дней твоих суровых! – не переставая, чмокала его в щёки Нюша.
Лариса с нежностью смотрела на своих самых близких друзей, думая о том, какие же они оба красивые, как подходят друг другу. Почему Лёшка не обращает на Аню внимания как на девушку? Смотрятся они удивительно гармонично. Подруга в нежно-голубом платье без рукавов, обтягивающем её стройное тело, и Лёша в светло-голубой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами и в голубых джинсах.
Паль проводил их до самого дома, пообещав прийти завтра с утра, чтобы составить список необходимых для похода вещей, который с восторгом был одобрен Нюшкой.
– Мам, пап, я приехала! Голодная, как волк, давайте скорее еду! Много еды! – шутила Лариса, целуя родителей.
Открывая на звонок дверь квартиры, она была уверена в том, что принеслась неугомонная Нюшка, но на лестничной площадке стоял Андрей.
– Андрюша! – взвизгнула от радости девушка, забыв о том, что до его отъезда они были в ссоре. – Как же неожиданно! Хоть бы предупредил меня.
– Я тебя подожду на улице, Ларис. Хорошо?
– Ага! Я сейчас, только переоденусь, – кивнула она головой.
– Всё готово! Поешь хоть, не денется никуда Андрей, – ворчала Галина Павловна с кухни.
– Мам, я потом, ладно? Я недолго, – крикнула Лариса выходя из квартиры.
Слетая вниз по лестнице, она не слышала, что мать кричала ей вслед, не видела её обречённого взмаха руки, хотелось скорее обнять Андрея, прижаться к нему, ощутить его губы, почувствовать их вкус и нежность. Она так давно его не видела, соскучилась. Милый, любимый, родной и единственный, как же без него плохо!
Он ждал её на лавочке в самом конце дома, с отстранённым и настороженным взглядом, с зажатой в пальцах догорающей сигаретой.
– Я так соскучилась по тебе, Андрюшенька, – скорее промурлыкала, чем сказала Лариса, подсаживаясь рядом.
– Лариска! – выдохнул Андрей и крепко сжал её в объятьях.
Она повернула голову, и губы их встретились. Стало совершенно нечем дышать, впервые Андрей целовал её так ожесточённо, язык скользил по её губам, требовательно заставляя их открыться, руки блуждали по спине, шее, зарывались в распущенные волосы, потом возвращались обратно к спине. Ощутив его язык у себя во рту, Лариса обхватила его голову и стала теребить мягкие волосы, забыв обо всём на свете. Андрей тяжело задышал и тут же резко от неё отстранился, поднимаясь со скамейки:
– Пошли ко мне! – охрипшим голосом произнёс он, протягивая Ларисе руку.
– А как же твоя мама? – испуганно спросила она.
– Нет её, в Нарву к сестре поехала, сегодня точно уже не вернётся.
Что-то незнакомое промелькнуло в его лице, она никогда прежде не видела таким Андрея – возбуждённым и…злым. Доброе, круглое, с ямочками на щеках его лицо всегда казалось приветливым и слегка растерянным.
Обычное её благоразумие отказывало, не хотелось ни о чём думать, пусть будет так, как хочет он! Лариса решительно поднялась и пошла за Андреем. Когда-то это всё равно должно случиться.
Несмотря на их многолетнюю дружбу, в квартире Кругловых она оказалась впервые. Всё очень и очень скромно, если не сказать бедно, но в настоящий момент Ларису это совершенно не интересовало.
Не говоря ни слова, Андрей провёл её в маленькую комнату, рывком стянул с кровати покрывало и, посадив девушку к себе на колени, в каком-то лихорадочном состоянии стал расстёгивать на блузке пуговицы. Потом вдруг слегка отстранился, опустил голову и прошептал чуть слышно:
– Прости, Ларис. Как с ума сошёл…
Удивительно, но Лариса почувствовала сожаление. Внутренне она уже настроилась и была готова к неизбежному, и оно не пугало, а волновало её. Она чувствовала, что сжимавшие её руки Андрея продолжали оставаться напряжёнными, а губы находились так близко, что она, не выдержав соблазна, со стоном прижалась к ним. Никогда ещё она не хотела так раствориться в нём, слиться воедино, всё время стояла некая преграда в виде стыда перед родителями, особенно перед отцом, который безгранично ей доверял, да и самим Андреем. Сейчас не было никаких мыслей, только желание, чтобы он никогда не отпускал её от себя – ни на минуту, ни на секунду, ни на миг.
Андрей раздевал её бережно, ласково осыпая поцелуями тело. Лариса слышала его прерывистое дыхание и ощущала пальцами тяжёлое биение сердца. Когда его ладонь легла на оголённую грудь, она на мгновенье замерла, затем непроизвольно выгнула спину, теснее прижимаясь к нему всем телом, на котором оставалась только полоска кружевных трусиков. Она боялась задохнуться от счастья!
– Наверное, надо остановиться. Что мы с тобой делаем? – глухо произнёс Андрей. – Я знал, что ты меня обязательно простишь, чувствовал… Поэтому приехал.
– Господи, да за что мне тебя прощать, когда сама виновата в своей глупости! Ты не представляешь, сколько раз я ругала себя, что мы не помирились перед отъездом, жалела, что не взяла адрес у твоей мамы, когда она предлагала.
– Моя мать? – удивлённо спросил Андрей. – Хотя… Сказала, что отрубит мне спящему голову, если женюсь на Улицкой, – горько усмехнулся он и потянулся губами к Ларисе.
– А почему ты должен на ней жениться? – враз онемевшими от предчувствия беды губами произнесла Лариса, отстраняясь от Андрея.
– Ты что, правда ничего не знаешь?
Она отрицательно покачала головой, непроизвольно потянувшись за своей одеждой. Андрей даже не попытался остановить её ни жестом, ни словом.
– Я не знаю, ну не могу я объяснить, как всё получилось! Ларис, я буду платить алименты, денег нам хватит, на севере хорошие заработки, мы с тобой уедем отсюда, – торопливо заговорил он, видя отстранённость девушки.
– Зря приехал, – с горечью сказала она. – Пытался спасти свою бесценную голову ценой женитьбы на мне, что ли? Не выйдет! – из последних сил, как можно грубее произнесла Лариса.
Автоматически она стала одеваться: молча, не произнеся больше ни единого слова. Смысл сказанного Андреем медленно доходил до её сознания. Было больно и стыдно! Горели щёки, как будто их отхлестали множеством хлёстких, сильных пощёчин. Никак не поддавалась трясущимся, непослушным рукам застёжка на бюстгальтере, Андрей потянулся помочь, но она с ужасом отпрянула от него и, пятясь как от дикого зверя, стала судорожно натягивать блузку. Как же она ненавидела себя в эту минуту!
Домой шла как в тумане, каждый шаг давался с трудом, хотелось повернуть назад, простить и забыть. Забыть как страшный сон! Сделать вид, что она ничего не слышала! На память пришли когда-то сказанные Андреем слова: «Жалко Надьку, нормальная вроде девчонка, только вот страшная очень, да и с соседом твоим нехорошо поступила…»
Об этой истории судачили во дворе не один год. Случилось это перед самым их переездом: её сосед Игорь Козырев изнасиловал девушку на чердаке дома, за что получил семь лет тюрьмы. Об этом она узнала от Нюшки, а саму Улицкую впервые увидела прошлым летом. Высоченная, крупная, почти тридцатилетняя дама, которую Ларисе хотелось назвать «тётя Надя», с мужеподобными чертами лица, сплошь покрытого пигментными пятнами, с грубым голосом, она не показалась ей такой уж страшной, но и хорошенькой её было не назвать. Первые дни после приезда в отпуск Улицкая пыталась проводить вместе с ними. Панибратски обнимая Андрея, рассказывала, как хорошо живётся на севере, какие у них высокие зарплаты, ударялась в воспоминания об их с Андреем прошлой дружбе, но вскоре поняла, что в этой компании она лишняя и испарилась. Больше Лариса её не видела. А вот слова Круглова сейчас вдруг отчётливо всплыли в памяти. Зачем? К чему теперь эти воспоминания.
Не включая свет в квартире, она как можно тише пробралась в свою комнату. Удивительно, но мама не услышала её прихода, иначе не замедлила бы всыпать по первое число. Гулять ей разрешали строго до одиннадцати вечера, никакие ссылки на то, что она совершеннолетняя, на родителей не действовали.
Сквозь тонкие шторы пробивался бледный свет луны, едва освещавший комнату, но давший Ларисе возможность разглядеть на подушке рассыпанную гриву Нюшкиных волос.
– Енечка, – прошелестел её сонный голос, – прости…
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/04/1975
Фото из Интернета. Спасибо Автору.