Приятель по кличке "патриарх", будь он собакой, напоминал бы громадного беспородного пса, но с глазами мопса.
То ли кореец, то ли цыган, то ли еврей - он никогда не отрицал никакую национальность.
Но для цыганского барона лицо его было бы чересчур милосердным, хотя хитрость этого племени лезла из "патриарха" через край.
Он состоял членом всех союзов, начиная от союза архиитекторов и заканчивая союзом писателей.
Никто его проектов, романов и стихов не видел - зато ему очень шли ордена, ленточки и "корочки". Он четко знал, как грамотно располагать свое тело в пространстве символов, чтоб ему и его семейству жилось комфортно и сытно.
Всегда и везде он четко следовал маккиавелиеской мысли, что люди видят нас такими как мы кажемся, а не такими какие мы есть.
Это была сплошная, плотная видимость, поддерживаемая помимо символов еще и магнетическими чарами бархатных медовых глаз. Главный его талант был и остается по сей час, несомненно, умение "нагнать туману" на любое явление и придать тому в глазах растерянного собеседника любые фантастические масштабы. А это, согласитесь, в наше время очень востребованное качество.
Было одно рекламное сооружение где - то на выезде из города, коим он себя видимо и зримо увековечил - торчащий из газона на кольцевой развязке третий палец "фак", но кому он был направлен, то так и осталось тайной, которую "патриарх" унесет в могилу как тайну верескового меда.
Водители, вынужденные это дело терпеть, объезжая "фак" то с одной, то с другой стороны неизбежно приобщались к его символическому пространству, в чем был и некий философский смысл, если присмотреться, - в одну сторону поедешь, то - вроде ты с теми кто показывает, едешь обратно, то уже огребай сам, как колесо фортуны или сансары, оп, и все изменилось в течении одной поездки.
Безлошадные граждане еще могли себе позволить не ходить хороводом вокруг "фака", а те, кто на машинах уже нет, он стоял на такой развилке, что себе дороже на три литра бензина его не любить. И в этом "фак" обретал еще один философский аспект, коли ты без трапспорта у тебя есть свобода воли обойти "фак"стороной, а вот влился в поток, обрел колесо, тут ты и попался, дорогуша, будушь вертеться, как миленький и мир будет скакать вокруг тебя бешеной обезьяной, то так, то эдак.
К сожалению я тоже не помню куда был направлен посыл, хотя и это очень важно, ведь от того куда смотрел "фак" зависело показывает ли его областной город своей области, или наоборот область городу.
"Фак" не флюгер, ветром его не развернешь, для этого нужна буря!
На основании "фака" его создатель стал еще и членом союза дизайнеров.
Существуй в природе союз философов с "факом" он и туда пролез бы легко, ибо удачно поставленный "фак" больше целой бесполезной и никому не нужной диссертации.
Как-никак "фак" стоял и работал, а эти тонны макулатуры только лежат и пылятся, никого не приобщая к философии действенно и зримо, как это делал наш "фак", пока был жив.
Потом "фак" куда-то загадочно пропал, может его снесли по жалобе- дети же смотрят. Мыслить сами они пока не умеют, рано им, могут непоправимо повредиться в уме. Может чеченцы расстреляли, оскорбившись.Они хоть и не чужды фаллического культа, но когда этот предмет показывают тебе и не понятно кто, а не ты сам его являешь, то все против тебя же и оборачивается. А может кто на дачу себе украл, такое тоже возможно ведь. "Фак" вполне мог работать чучелом огородным и отпугивать от вишни птиц. Особенно если на верхушку что-то страшное пристроить, вертлявое и громыхающее.
Однако "фак" свою роль на клумбе отыграл до конца, сам исчез, а корочки союза остались. Тепленькие, в кармашке.
Единственное, что было очевидно и не требовало никаких дополнительных вводных, объяснений, таинственных умалчиваний и непрямых доказательств, это его дети. Много детей. Мал - мала меньше и еще меньше. Штук пять законных и, по слухам, еще не законные. Такие слухи тоже не опровергались, как и слухи о национальности. Ему все это на руку, ведь никогда не знаешь, что там в тумане, какой именно слух может неожиданно пригодиться.
Ко мне "патриарх" благоволил со времен, когда частенько бывал у нас с разными безумными "проектами", вроде нового эстетского журнала, но тогда от меня не требовалось ничего, а от мужа - деньги. Я в его представлениях играла роль "слабого звена". Впрочем, не только в его, другие наши знакомые тоже знали, кого можно разжалобить.
Нам нравилось, когда он приходил, но решать его проблемы никто не собирался. "Патриарх" вдохновенно так обрисовывал чудесные перспективы, мы почти чувствовали запах денег, как на рекламе девяностых, однако, все это была большая головная боль для нашего племени чистопородных тунеядцев - эстетов, с длинными тонкими конечностями и холодными, опасными, льдистыми глазами.
Прошло энное количество лет и вот снова на горизонте прорисовался наш приятель, детей у него не прибавилось, но идеи были те же - журнал! Умный, ироничный, злой, шикарный,ударный ну, прям как я.
- Понимаешь о чем я? Ты, только в переводе на стиль журнала! - мощно сморгнув, вывалил козырь коварный искуситель.
- Ты и только ты справишься! - три часа он вбивал это в мою, уже скучающую от него голову.
Чтоб отделаться, я согласилась прийти в гости на крышу в его логово, в бетонную серую высотку. Та высотка славилась своим умопомрачительным уродством и торчала над городом жуткой такой темной скалой. Мрачное, серое, кубическое обиталище таинственных существ.
Как заполучил "патриарх" это помещение для мастерских художников - тайна его цыганского гипноза. Ибо на что он жил никто не знал никогда, а темных дел точно за этими глазами мопса не водилось. Все дела его были стабильно непроницаемо серыми, как "небо над берлином" в фильме Вима Вендерса.
Устроился там наш друг по-царски, фактически помещение было по кубатуре со спортзал величиной. Рядом тулилась спаленка самого, поменьше размером, перепланированная из какой-то подсобки с громадной кроватью в дворцовом стиле, что сразу отсеивало корейца и проглядывал добротный цыган.
Цвета в спаленке были, конечно же, зеленый, золотой и розовый, а шторы и покрывало - из шелка...
Цыганчата жили в спортзале, так и хочется добавить "в вольере за колючей проволокой". Бывает так, что мозг вдруг сам выдает тебе определение, хотя ничего такого глаза не видят.
Как он их воспитывал тоже тайна его цыганского гипноза, но такое чувство, что он их пытал шокером, такие послушные детки сидели в рядочек вдоль стены. Каждый за своим ноутбуком.
Еще у одной стены студии прилепилась современная хай-тековская кухня, как дикий улей. Но там жужжала тихо только одна пчела - жена, столь же загадочным образом прирученная главным львом прайда. Как выяснилось, учительница физики, тоже метра под два ростом с убийственно унылым выражением белесого как волжский плес лица. Вытянутого и безвольного: большая вялая сиська много рожавшей женщины.
Хотелось ее как-то сразу погладить, что ли, такой неуверенный вид имела "сиськолицая" самка. Она вздрагивала каждый раз, когда "шокер" из сладких глаз мопса легонько прикасался к ней, чтоб снова привести в чувство реальности, а то ее мысли все куда-то уплывали и она забывала где и зачем находится.
Дети сидели тихо, как мыши, с напряженно равнодушными спинами, а патриарх цветисто расписывал мне как нужно правильно варить кофе, "чтобы и пенка и запах и нечто особенное".
Как старый кофеманиак я это все прекрасно знала, но кивала очень заинтересованно и игриво.
Жена было метнулась варить, но повелительный взгляд хозяина ударил ее по длинным рукам и окрик хлестнул по ушам.
- Отойди от плиты, я сам! - коротко скомандовал царь мира сего поднебесного, и с нажимом, почти угрожающе добавил - Сам я, понимаешь?!
Он, похоже, привык говорить здесь, у себя дома, короткими командами, как собакам.
- Ты что, дура, не улавливаешь, я охочусь на эту душу, убери туловище! - так и просилось перевести это на человеческий язык с языка собачьего.
Мне было смешно, но шоу завораживало. Все пространство было "под током" невидимых флюидов "патриарха" - охотника.
Кофе был сварен. Обычный кофе, только с кардамоном и корицей, но я не исключаю, что более податливые души считали его необыкновенным и, испив, отлетали из огромных окон попарить в нирване, прежде, чем подпишут бумаги или дадут согласие на что-то в интересах нашего друга. В этом было что - то от проституции. Он ублажал, прежде чем потребовать денег.
Я, взбодрившись и согревшись, встала и пошла смотреть спортзал дальше.
Вид из окна был изумительный. Панорама города: река, равнина за рекой, облака на уровне твоего взгляда. Казалось все пилоты тебе будут тут подмигивать, пролетая, а ты им поднимешь бокал и постучишь по нему "чин - чин".
Прилепишь смайл своей улыбки прямо на лобовое стекло.
Наш дорогой друг очень скромно определял свое место в универсуме.
В коридоре на стене висела такая чугунная блямба, как на старых паровозах, килограмм пятьдесят чугуна и надпись "тотальный дизайн вселенной".
С фамилией, конечно, к кому обращаться за дизайном.
К нашему мопсу.
В этом странном пространстве будто все спали и только я двигалась как сумасшедшая рыба в чужом аквариуме и, наконец, произошло неизбежное столкновение миров с разными пространственными конфигурациями; с грохотом полетели диски со стола, стоило мне попытаться на него присесть. О, ужас, присесть на "рабочий стол" тотального дизайна.
Спины детей вздрогнули, глаза жены перебегали с меня на мужа на пол и обратно с какой-то немыслимой для всей ее заторможенной фигуры, панической, конвульсивной быстротой.
Но... ничего не произошло.
Мопс включил бронебойную дозу сладости в глазах и умиление коснулось меня почти ощутимо, прошелестев по коже и подняв на мгновение волоски.
Но это был не мороз, а очень приятное ощущение прикосновения невидимого, но очень магнетического духа.
Пора закругляться. За окном уже залегли красные морщины заката.
В таинственной полутьме мы все в маленькой, тесной прихожей надевали пальто и шапки, спотыкаясь на разбросанных ботинках и сапогах, будто в школьной раздевалке.
Мопс и жена надели на головы спортивные шапочки гопников, простенькие дешевые курточки балахонами, сразу состарившие их лет на двадцать, и мы вылупились в морозный воздух последних дней ноября.
Шли молча к остановке, разговор застрял внутри и все не выходил как младенец ножками вперед, доставляя мучение обоим сторонам. Патриарх никак не мог определить, заглотила ли я наживку или нет. Взаимная неловкость опасно нарастала.
Из предложения следовало, что абсолютно всем в журнале буду заниматься одна я, зато у меня будет свой кабинет, компьютер и главное - общественное положение!
Сказочная перспектива, учитывая мою любовь к людям и труду.
Хозяин мира предлагал мне добровольное сошествие в ад, с моего облака, где я вполне удобно утроилась и без всех этих сомнительных соблазнов.
- Но что будешь делать ты? - как -то долго я не решалась спросить напрямую, ибо речь пока шла только обо мне и по неким неписанным правилам я не могла разрушить свитый вокруг моего мозга обольстительный кокон.
- Как что?! - поперхнулся, явно озадаченный мопс, - руководить!!!
В этот момент мимо нас мрачного вида хозяин вел на поводке несчастную самку ротвейлера, груди которой болтались и живот чуть не не касался земли, делая ее похожей на разжиревшую таксу.Бедная собака еле - еле ползла.
Более удрученного ротвейлера видеть мне доселе не приходилось, и душа взбунтовалась.
- Ну и скотина, что он сделал с собакой, она что ему, родильный агрегат?!И ты тоже молодец, фактически предлагаешь мне положение этой собаки, да - да, не зря она нам тут попалась, это образ ситуации, это моя добрая вселенная меня предупреждает - не поддавайся миру эксплуатации!
Я, конечно, шутила, но лишь отчасти...
И вот тут-то мопс заговорил с настоящей горячностью, выпучив круглые, влажные глаза.
- Да что ты говоришь, это же главное предназначение женщины! Ее реализация! Она должна отдать всю себя, понимаешь, всю себе мужчине или его делу! Тогда от ее жизни будет толк! Понимаешь, толк! Собака же не видит себя. Ей что, сложно рожать что ли! Так и баба! Зачем ей себя видеть - от этого одно зло! Она должна видеть только небо и благо мужа своего и тогда!!! Тогда у нее внутри зажурчит музыка космоса!
Я аж остановилась, чтоб все это осмыслить.
Перед глазами возникли призраки этих "отдавших всю себя" с неоперабельным раком в возрасте слегка за тридцать, с раком, обнаруженным вскоре после родов - сколько таких на планете?! Если у одной меня таких знакомых несколько, а их бывшие "смыслы жизни" уже утилизируют, причитающуюся им по праву, новую женскую плоть и душу?!
- То есть ты хочешь сказать, что видел в глазах бедной, замученной родами псины музыку космоса?
"Патриарх" закивал усиленно, ничуть не сомневаясь, он уже обрел привычную почву под ногами, после недолгого провисания сюжета.
- А вы, вы тоже видели музыку космоса в глазах бедной собачки?!
Жена еще крепче уцепилась за рукав мужа, но отвела взгляд в сторону, как грешница которая в наказание не понесла во чреве.Кого может интересовать ее мнение???
В этих дурацких шапках во тьме бесприютно холодного, будто выпотрошенного, двора они оба смотрелись как заматерелые бомжи. Прямо из черноты небес на нашу живописную группу взирал страдальческий призрак "бесплодной смоковницы", неудачливой смысловой пары злобного, исходящего ядом индивидуализма, анчара - типичная творческая семья!
- Рожай, рожай! - уверенно шелестели темные кусты и пульсировали созвездия.
Только где-то в глубинах телесности робко попискивала больным зуммером душа.
Как же я, я как же, я же тоже твой ребенок, первый, настоящий, родишь еще щенка, меня забросишь...
Дома я узнала потрясающую вещь - длинная учительница -то вовсе не мать детей! Верна оказалась моя мимолетная догадка, что - то там изначально не срасталось в восприятии.
Ну и ну, а кто же мать?
Выяснилось, что мать спилась давно. Была такая маленькая кореянка, одежду шила и продавала. Очень милая и неприметная, сама как ребенок. Она его много лет содержала вместе с детьми, а потом сорвалась, слетела с катушек. Иссякла музыка космоса в ее душе.
Жила - жила и вдруг ударилась в страшный запой и все! Неизлечимо! Сейчас где-то по притонам уже шляется, полуживая, а может и умерла, никто ее не помнит толком. Незаметно жила, незаметно исчезла. Когда дверь, открываясь, впускает в дом людей, разве кто - то благодарит за то дверь?
Такая неожиданно приоткрылась бездна и пахнуло реальностью иного порядка.
Да так ей и надо, кто услышал музыку космоса, тот в пентхаус, не услышал - в подвал.
Не умеешь радоваться предназначению, упорствуешь во зле, препятствуешь тотальному дизайну...хотите на экскурсию к крысам?!
Вот, то-то же!