Евреи, соблюдающие традиции своего народа, по субботам не работают.
Этот день целиком посвящён Богу, отдыху и радости. Вот и Давид Маркович, директор Самарского краеведческого музея старался, как мог, не изменять традициям. Даже если срочные дела по ремонту труб в музее вызывали его на службу. Проверив качество работы сантехников, директор музея поспешил в маленький ресторанчик на Некрасовской улице, где вкусно готовили.
Там его ждал старый друг Лев Моисеевич. Мужчины заказали бутылочку красного вина «Хванчкара», чёрной икры, сёмги на закуску. В качестве горячего блюда была телятина, приготовленная в горшочке. Оба еврея были вдовцами. Их взрослые дети имели свои семьи и жили в других городах. Совместная субботняя трапеза в ресторане была для двоих мужчин радостью общения и гастрономическим наслаждением.
Лев Моисеевич преподавал на кафедре урологии медицинского института и одновременно лечил в клинической больнице. Лет пятнадцать назад, он защитил кандидатскую диссертацию и теперь работал над докторской.
Тема её была интересная и актуальная: лечение мужской импотенции.
Давид Маркович не одобрял такой выбор темы. Уж больно она не вязалась с общим направлением советской медицины и идеологии.
-Воля твоя, Лёва, но тебя таки не одобрят твои коллеги при защите: это к гадалке не ходи. И стоит столько лет тратить громадные силы и бесценное время на изучение немощных мужских гениталий? И, потом, эта тема не вяжется с нашим планомерным и победоносным движением к коммунизму.
Лев Моисеевич качал головой и его еврейские грустные глаза стали ещё грустнее. Он задумчиво ответил другу:
-Понимаешь, Дава, многие мужчины, которые лечатся у меня, физиологически совершенно здоровы. Импотентами их сделало неудачное стечение обстоятельств: фиаско при первом свидании, грубая, непривлекательная жена, хроническая усталость и прочее. Они сами себе внушили, что ничего не могут в постели с женщиной. И их послушный организм эту программу добросовестно выполняет.
Я хочу разорвать этот порочный круг. Для этого разработал специальный прибор. Но для чистоты эксперимента мне не хватает важной части: прекрасной женщины, вызывающей взрыв желания у мужчины. Так сказать, сексуальный объект. Где такую даму найти, ума не приложу.
Директор музея чуть не поперхнулся и спросил испуганно:
-Лёва, какой ужас! Ты кандидат медицинских наук собираешься стать сводником? Ой, вей!
Подали мясо в горшочках.
Вытирая губы салфеткой, доктор Лев Моисеевич спросил, указывая на горшочек с мясом:
-А это точно телятина? Не свинина?
Попробовал, успокоился:
Действительно, телятина .
Затем, ответил на реплику друга:
-Женщина эта абсолютно ничего делать не будет. В красивом эротическом белье она сыграет соблазнительницу . Только и всего. Но где найти такую даму? Чтобы не болтала лишнего и была равнодушна к мужчинам. Знаешь, все женщины гениальные актрисы.
Ты понял мою мысль? Дава? Ты о чём мечтаешь или тебе не интересно?
Давид Маркович вздохнул и ответил с таинственной улыбкой:
-Я, кажется, знаю такую даму. Вернее, молодую девушку. Настоящая красавица: Венера и лицом и телом. Терпеть не может мужчин и не болтливая . Представь, за два месяца работы, я услышал от неё не более двух предложений. Просто дикарка! Живёт одна. Работает у меня в музее уборщицей. Но сможешь ли ты её заинтересовать такой необычной работой? Тут нужен тонкий подход. Приходи в понедельник ко мне, увидишь её. А сейчас давай больше не будем о делах?
Давай поговорим о Эрец Израэле. Что там слышно?
Дальше беседа двух евреев продолжалась на языке идиш.
Елена была счастлива!
Первый раз после смерти матери, круг неудач, горя и страданий разомкнулся. У неё была своя, законная крыша над головой. Была любимая работа, и не было людей, которые притесняли и мучили бы её. Директор музея, Давид Маркович был человеком умным и тактичным. Видя, как старается девушка, он решил её взять на постоянную работу. После окончания испытательного срока, торжественно поздравил её со вступлением в коллектив музея и показал ей новенькую трудовую книжку, которую завёл, согласно советскому законодательству о труде.
Коллектив музея был маленький и состоял из добрых, воспитанных, ответственных людей: так постарался директор. Утром рано Елена начинала уборку залов музея: сначала вытирала пыль ,затем подметала и натирала мастикой старинный паркет .Ей нравилась атмосфера музея: старинные картины, изящный фарфор и богемское стекло под стеклянными колпаками. Вытирая пыль с них, девушка не переставала восхищаться фантазией автора этих вещиц.
Нравилось Елене и то, что её работа не зависела от других людей. Небольшой горький жизненный опыт сделал девушку нелюдимой. Она держалась обособлено и почти не общалась ни с кем из музея. Молодой сторож (студент, подрабатывающий в музее) попытался приударить за красивой Еленой. Но получил жестокий и молчаливый отпор в виде удара ногой в пах. После чего парень даже не смотрел в сторону новой уборщицы. Директор музея, наблюдавший эту картину, лишь качал головой от удивления: видно Елена мужчин не жаловала.
К тайнику, где был спрятан бандитский общак, который случайно обнаружился в ванной, Елена относилась со страхом. Ей казалось, что вместе с кровавыми деньгами и золотом под ванной лежит сам убитый их хозяин, Ашот. Лена перестала купаться в ванной: обходилась душем и старалась как можно меньше находиться там.
Средств на жизнь ей вполне хватало. В тайник за деньгами девушка залезала очень редко. Быстро вытащив купюру из пачки денег, торопливо захлопывала дверку из кафеля и выбегала из ванной. Что бы не вызвать лишних пересудов и чужого внимания, Елена была экономна в расходах: обедала в студенческой столовке, одевалась очень скромно.
Но, наголодавшись в детском доме, Елена два раза в неделю позволяла себе маленький пир: покупала кусок мякоти мяса или курицу и запекала в духовке. Вот и в эту пятницу по её кухне разносился божественный аромат запечённого мяса. Напевая себе под нос, Лена делал салатик из морковки с чесноком. Тот самый, который любила её мама. В дверь осторожно постучали. У Елены ёкнуло сердце: неужели бандиты?
Сжимая в руках большой разделочный нож, девушка подошла к двери и сдавленным голосом спросила:
-Кто там?
В ответ услышала детский голосок:
-Это я, Маша. Ваша соседка. Откройте, пожалуйста.
Гремя цепочкой, Елена открыла дверь.
На пороге стояла худенькая девчушка лет шести. Грустными глазами она смотрела на соседку и, жадно вдыхая аромат запечённого мяса, спросила:
-Тётя, а вы не дадите кусочек хлебца? Мама ушла с утра, а хлеб кончился. Я кушать хочу. От вашей двери так вкусно пахнет.
У Лены сжалось сердце: она вспомнила своё горькое детство. И то, как так же ждала маму голодная. Распахнув дверь, весело ответила:
-Машенька! Ты как раз вовремя! Заходи.
Закрывая за малышкой дверь, девушка продолжала:
-Меня зовут тётя Лена. Представь, мой дядя мне прислал посылочку .А там огромная курица. Мне её одной скушать никак невозможно. Ты мне поможешь, малышка?
Девочка радостно улыбнулась и согласилась. Но, вдруг что- то вспомнив, спросила:
-Тётя Лена, моя мама вас называет сектанткой . Это правда?
Лена громко расхохоталась и весело ответила:
-Глупости какие! Ну, какая я сектантка? Где ты видишь иконы и кресты? Книги и альбомы везде у меня. Я работаю в советском краеведческом музее. Кто бы мне это разрешил там работать, сектантке то?
Девочка нашла доводы Лены убедительными и с любопытством осматривала скромную квартиру. Затем, помыв руки, села за стол.
Глядя на голодного ребёнка, жадно уплетающего большие куски куриного мяса, Лена, незаметно смахивала слёзы, почему то наворачивающиеся на глаза.
Ей захотелось приласкать девчушку с грустными большими глазами на худеньком личике.
Но, сдержалась.
Потом Маша сидела на диване и с удовольствием смотрела художественные альбомы с репродукциями картин, задавая Лене много вопросов:
-А почему ты живёшь совсем одна? Где твои папа и мама? Почему с соседями не общаешься?
Лена только и успевала односложно отвечать.
Но один вопрос поверг её в полное недоумение. Девочка вдруг спросила:
-А ты водку не пьёшь, потому что больная?
Увидев удивлённый взгляд Лены, малышка, пояснила свой вопрос:
-Моя мама говорит, что водку не пьют только сектантки и больные. Остальные все пьют.
Лена растерялась и не знала что ответить. Но задала ребёнку встречный вопрос:
-А мама твоя пьёт водку?
На что ребёнок с гордостью ответил:
-Моя мамочка не алкашка подзаборная! Она не пьёт, с кем попало, и каждый день. Выпивает иногда для настроения или в хорошей компании.
Затем, погрустнев, добавила:
-Я так хочу, тётя Лена, что бы она совсем не пила водку. А это возможно?
Елена обняла девочку и не могла ни успокоить её, соврав:
-Возможно. Чудеса иногда бывают.
Продолжение следует…