Неприличной назвала эротику моя добрая подруга Вилора Чамвел.
Ну, так уж и неприличная... Я бы назвал эротический жанр - легким, чувственным.
Но, заметь, читатель, не так много мастеров эротики виднеется на литературной ниве.
Высится глыбой Джованни Бокаччо. Всплывут в памяти еще пару имен, и то, лишь некоторые произведения этих мастеров были написаны в жанре эротики. Если жанр легкий - почему так мало признанных мастеров обращались к нему? В чем запятая?
В том, полагаю, что легко скатиться к пошлости, физиологизму, понизить личный нравственны уровень. Эта опасность многих сочинителей останавливает.
Д. Бокаччо не пошл и не развратен. Он показал телесную любовь, как еще не раскрывшийся бутон любви высшей духовной. То есть, его описание телесной любви всегда светлое и предполагает развитие телесной любви в нечто большее.
Порнография тем отличается от эротики, что пОшла, бездуховна, физиологична и приземлена до низменности.
Эротика возвышает, а порнография унижает и женщину, и мужчину (Рой Рябинкин).
Современная эротическая проза - это большей частью упражнения в извращениях, расшатывание моральных устоев общества и в общем случае - вызов нравственности.
"Лолита" Набокова - это литературная реализация греховных устремлений стареющего мужчины к неполовозрелой женщине. Это противоестественно.
Думаю, что истинная эротика не должна тонуть в похоти, а быть выше её.
Порнография отличается от эротики тёмной инстинктивностью. Порнография агрессивна и обладает собственной философией, которая разрушительна и заразна, как вирус. Она выхолащивает человеческие отношения, делает их бездуховными и лишенными перспективы.
Эротика в высшем проявлении лишена сексуальности - она выкристаллизированное эстетство. Это - Венера Милосская, это - "Давид" Микеланджело, это - "Весна" Сандро Ботичелли и "Весна" Аркадия Пластова.