Ложь во благо
- Это сказка. По поговорке народной: сказка ложь… да в ней урок.
Сказка о злой жене.
- Батюшка, жениться хочу; матушка, жениться хочу! – говорил добрый молодец.
- Ну, и женись дитятко! –
И женился он. А выбрал себе жену из соседнего села, - черную лицом длинную ногами и косую взглядом. Так уж понравилась она, на сатану похожая, что была ему лучше ясного сокола в небе, как птица походкою шла и рокотала по-соколиному речью своей, соблазняла. И пенять не на кого, сам виноват, что влюбился в такую! Стал жить с нею и кулаком слезы утирать.
Пошел он раз на сходку, где судят да рядят, постоял да послушал и домой возвратился.
- Что ты шлялся, - спросила косая баба, - что там слышал на сходке? –
- Да вот, говорят: новый царь настал, новый указ наслал, - чтобы жены мужьями повелевали. –
Он же думал пошутить, а она всё на ус намотала и за дело взялась.
- Ступай, - говорит, - на речку рубахи мыть, да возьми веник – хату подмети, да сядь к люльке – дитя качать, да щи и кашу свари, и пироги замеси! –
Мужик хотел было возразить и молвить: «Что, мол, ты, баба! Мужицкое ли это дело?», - но как взглянул на неё, - чернее тучи взгляд. Его и холодом облило, и язык к горлу прилип. Потащил белье на реку, замесил пироги, хату подмел и вычистил, - но ничем не угодил….
Прошел год и другой, наскучило доброму молодцу в хомуте ходить, да что тут поделаешь: женился – на век заложился! А век тот, может, надолго продлиться и терпения не хватит. С горя выгадал он выгадку. Была в лесу яма глубокая, дна не видать, до самого Ада. Взял он – и заклал её сверху палочками, затрусил соломкою; приходит к злой жене и сказывает:
- Ты не знаешь, жена, что в лесу есть клад – и звенит, и гремит там ручей, золотой песок рассыпает, а в руки не дается. Я подошел уже к нему, нос к носу стоял, дак, мне не дался – посылай, говорит, жену! –
- Ну, пойдем, пойдем! Я возьму, а тебе шиш, не дам! –
Пошли они в лес. Предупреждает мужик:
- Тише иди баба! Тут земля провальная, отсюда клад выходит! –
А та услышала ручей журчащий под землею и всё ей нипочем.
- Ах ты дурень мужик! Всего то ты боишься. Вот я-то сейчас как прыгну в овраг! –
Прыгнула она на солому и провалилась в глубокую яму.
- Ну, ступай себе в Ад! – молвил муж. – Я теперь отдохну.
Отдыхал он месяц и другой, а там и скучно ему стало без косой жены своей. Выйдет в лес или выйдет в поле, к речке ли пойдет – всё об ней думает: «Может, стала она и тиха и смирна; дай-ка я выну её опять из ямы!».
Смастерил он короб большой, опустил под землю на длинной веревке. Слышит, чувствует, что сел кто-то. Тянет вверх, вот и близко уже…, глядит, а в коробе чертенок сидит! Мужик испугался, чуть веревку из рук не выпустил. Взмолился к нему чертенок, закричал ему громко:
- Вынь меня мужичок! Твоя жена всех чертей замучила, загоняла. Что хочешь тебе сотворю, стану тебе служить. Вот могу хоть сейчас в боярские хоромы зайти, мигом там беспорядок наведу, буду днем и ночью стучать да бояр выживать, а ты скажешься знахарем великим, приди и закричи на меня – я выскочу и уйду на другое место. Ну, а ты греби деньги лопатою за исцеление бояр. –
Мужик вытащил короб, чертенок выпрыгнул и убежал – поминай как звали!
В тот же день в боярском дому всё пошло наизворот. Стали искать они знахарей и шаманов, - никто не смог беса выгнать. Добрый молодец вызвался мастером, выгнал черта и получил плату хорошую.
Скоро слух пронесся, что у самого князя во дворце, в тереме большом и высоком, завелись домовые и не дают княжнам ни сна ни покою. Из конца в конец разослали по всей земле гонцов звать-собирать знахарей-шаманов. Со всех окрестных царств собрали, но нет проку ни от кого: домовые всё стучат и гремят.
Пришел под конец и наш «мастер-знахарь», узнал знакомого чертенка и стал его прогонять. А чертенку понравилось в княжеских хоромах жить, ни за что не уходит.
- Погоди ж, когда так! – закричал мужик. – позову я сейчас косую бабу сюда! –
Тут чертенок не высидел и со всех ног махнул из-за печки вон.
«Мастеру» честь, «мастеру» слава, мужик деньги гребет. Но недаром говорят, что и в самом Раю тошно жить одному! Сгрустнулось доброму молодцу и пошел опять свою косую жену в яме искать. Навязал короб веревками и опустил в яму ту глубокую: баба села в короб, он потащил её кверху. Баба вверх поднимается, а сама уже ругается так, что зубом скрипит да кулаками грозит, махается. Со страху затряслись у мужика руки, сорвался короб – и загремела баба по-прежнему в Ад к чертям.
Конец.