Эта зима уже слегка надоела и начала поэтому портиться. Кругом висит дохленький туман, остатки снега на крышах похожи на чьи-то мёрзлые жопы, проглядывающие сквозь дырявые штаны.
У меня началась сплошная мигрень. Левый висок всё ноет и ноет, сырым восточным ветром понаразбудило всяких занудных дураков, они оживились там у себя, в своих учреждениях и пишут мне подлые письма. Дескать, поезжай-ка вон туда, возьми оттудова бумажный документ и увези его в другое место.
Кот говорит, что надо на них просто наплевать. И никуда не ехать, а прекрасно сидеть у печки с книжкой и котом. Кот мой умён, да. Но я-то, увы, глуп, поэтому не слушаюсь его и еду.
Еду. Автобус битком, воздух в нём несвеж, он сильно и грустно пахнет людьми. Я дышу через раз и от этого начинаю засыпать.
Снится, что по мокрому снегу ко мне бежит сквозь туман большая белая собака, а я хочу тоже к ней побежать, но не могу, потому что ноги примёрзли к земле. Это меня расстраивает, но всё-таки не очень сильно. Я знаю, что собака и сама добежит, мы обнимемся, и всё будет хорошо. Потом вдруг оказывается, что всё уже хорошо, потому что белая собака – это и есть я, а вот этот, с мигренью, портфелем и примёрзшими ногами – вообще неизвестно кто. Смешной. Рожа суровая такая. Эй, чувак, лицо попроще сделай! Не слышит, спит. Ну спи себе тогда. Вот уж чего достоин нынешний день – так это хоть немного его проспать.