Больше, чем репутация

               



размышления о романе Айрис Мердок «Святая и грешная машина любви»





Герои Айрис Мердок – люди сложные, противоречивые, которые одержимы не мещанским благоустройством, а поисками абсолютной истины, своего призвания, иной раз даже испытания, мучения, очищения, что естественно для писателя-профессионального философа, свободно трактующего религию, как это свойственно экзистенциалистам (индивидуальный путь к Богу, диалог с Богом). Вместе с тем живут ее персонажи в весьма приземленном обществе. И редко кто ощущает себя абсолютно свободным от его приговоров. Об этом и книга, написанная в семидесятые годы, ТHE SACRED AND PROFANE LOVE MASHINE, название которой переведено на русский язык как «Святая и греховная машина любви».

В центре романа – психоаналитик Блейз, у которого две семьи. Официальная – жена Харриет и сын Дэвид. И тайная – любовница Эмили и сын Люка. Блейз преуспел в занятиях психоанализом, но комплексует, понимая, что ему не хватает знаний. Истинный специалист по психике должен иметь медицинское образование. В глубине души он сомневается, не шарлатан ли он. Такое мнение распространено среди медиков  - они не воспринимают всерьез психологию вне медицины и «не медицинских» психологов. И Блейз всерьез подумывает о профессиональных занятиях наукой.  Айрис Мердок детально анализирует движения души своих героев – я не буду повторять ее доводы и заключения. У меня появились свои собственные, которые я попытаюсь сформулировать и проанализировать. 

Блейз – сапожник без сапог. Он не может помочь самому себе и живет с диким ощущением вины, «утраты добродетели», ведь у него двойная жизнь, как у доктора Джеккила, который временами превращался в мистера Хайда. Женщины, с которыми он связал свою жизнь, отличаются цельностью. Они – антиподы. Харриет олицетворяет собой христианскую добродетель, Эмили – откровенный цинизм и безжалостный эгоизм. Харриет как бы «облагораживает» Блейза, заставляет его стесняться своих эгоистических или низменных порывов. Эмили срывает с него маску, заставляя быть в большей мере самим собой.

По своей сути он ближе к Эмили, но при этом панически цепляется за Харриет, не в состоянии ее отпустить. Эмили Блейз воспринимает как свою пару, свою половинку, женщину, которая физиологически и психологически создана для него. У них ярко выраженная чувственная связь. Но он ее несколько побаивается – Эмили ничуть не боится «быть плохой», показаться окружающим особой, лишенной морали.

И получается, Блейз испытывает двоякие ощущения. С одной стороны, он может жить так, как хочет, ничего в себе не стесняясь. С другой, рядом с Эмили в нем самом проступает все самое худшее. И он перестает нравиться обществу. Вызывает у окружающих отторжение. И теряет друзей. Тогда как рядом с Харриет он кажется благороднее, великодушнее, добрее, чем он есть на самом деле. И люди любят именно «такого Блейза» - мужа ангелоподобной Харриет.

Получается, что Блейзу нужна не реальная Харриет со своими страданиями и сомнениями, а некий ее образ, который делает его публичный имидж лучше. В то же время в глубине души этого слабохарактерного и ведомого человека живет испуганный ребенок, который боится откровенно грешить, и смотрит на Харриет как на некое божество, которое должно простить его и благословить. И без ее снисхождения душевный покой для него невозможен. Он очень страдает. Так что Харриет – это больше, чем его репутация.

Эмили не понимает этого и считает переживания Блейза проявлением любви к жене. Если это и любовь, то очень своеобразная.  Блейз бежит от самого себя, потому что Эмили – как зеркало, которое отражает его неприглядный внутренний мир малодушного патологически лживого эгоиста. И ищет в Харриет «другого Блейза», который понравился бы ему самому – добропорядочного отца идеального семейства. Потому что именно такими глазами наивная жена всю жизнь смотрела на него, не допуская и тени сомнения в том, что знает и понимает его.

Харриет трудно не полюбить: «Ее правдивость, ее ничем не замутненная ясность и открытость, ее какая-то изначальная наивная добродетель, ее совершенная невинность – все это, даже сейчас, действовало на Монти благотворно и успокаивающе. Добрая, нежная душа, она никому не причиняла вреда и ни от кого не требовала жертв». Узнав о двойной жизни мужа, она проникается трогательным чувством к его восьмилетнему ребенку, которого Блейз стыдится, считая неполноценным. У него то ли одна из форм аутистического расстройства, то ли задержка развития. Но речь у него – в порядке. Мальчик тоже всей душой тянется к Харриет и расцветает рядом с ней. Кажется совершенно нормальным. Эта женщина создана скорее для материнства, нежели для бурных романов. А из Эмили не получается хорошая мать.  Она запускает сына, хотя по-своему и привязана к нему. И она даже не в состоянии оценить, насколько благотворно может быть для ребенка влияние Харриет, настолько Эмили обуреваема собственническими инстинктами и желанием мстить.

Один из друзей Харриет произносит слова, которые становятся пророческими: «Думаешь, раз ты такая хорошая, то ты сможешь их всех спасти. Не выйдет, ты их не спасешь – зато они тебя осквернят. Что идет вразрез со Святым Писанием, на то тебе никак нельзя соглашаться, ты же христианка, ты веришь в христианский брак, вот и живи по-христиански и не сворачивай с пути истинного. Ты должна уехать, только тогда он увидит, что натворил. А так он ничего не увидит. Все это ложь, этот человек лжец, и пусть он сам теперь расхлебывает всю эту кашу. А ты ставишь их в такие условия, что они просто вынуждены лгать снова и снова. Никто, ни один праведник не сможет исправить содеянного ими, даже ты не сможешь. Ты простила их, но они тебе этого не простят, они еще потом возненавидят тебя за твое великодушное прощение и будут продолжать, как раньше, строить свои козни, просто не смогут иначе. Он должен решить, он должен выбрать, он сам себя поставил перед этим выбором».

Блейз выбирает Эмили, пытаясь это прикрыть соображениями справедливости, – она все эти годы страдала, довольствуясь крохами, и настал ее черед быть счастливой. Но он так и не признает открыто и честно, что его тянет к ней, и он идет на поводу у своих собственных желаний. Понимая, что это навсегда оттолкнуло бы Харриет, Блейз боится ей это сказать. Но она и так понимает.

В романах Айрис Мердок все несколько двусмысленно. Привязанность Харриет к Люке – нет ли в ней затаенной скрытой чувственности, которую не осознает сама женщина? Сын Харриет, Дэвид, ревнует мать, ему что-то мерещится в ее желании приласкать заброшенного ребенка Блейза и Эмили. Друзья Монти и Эдгар запутались в своих личных драмах, и им становится не до проблем этой женщины.  В результате отчаявшаяся Харриет уезжает, забрав Люку. Они становятся свидетелями разборки преступников с полицией, и Харриет случайно погибает, закрыв своим телом ребенка.

И тогда сбывается все, о чем говорил Харриет Эдгар, желая ее поддержать. Блейз и Эмили тут же женятся, вселяются в дом и избавляются от всего, что напоминало бывшую хозяйку, уничтожая ее вещи, память о ней. И все это с полным наплевательством на чувства Дэвида, ее сына. Этим они утрачивают даже малейший шанс на то, что он когда-нибудь смягчится по отношению к этой паре. Эмили откровенно рада, что так все сложилось, Блейз  отгоняет от себя воспоминания о Харриет, потому что не хочет ощущать себя виноватым, решив для себя, что можно свалить вину на их общих друзей. Люку отправляют в специализированное заведение, не желая им заниматься. Больше всего жаль, конечно, его. Потому что Дэвид уже почти взрослый. Эмили даже в голову не приходит мысль о благодарности по отношению к женщине, которая помогала ее ребенку и спасла ему жизнь. А на Дэвида ей вообще наплевать, и она никогда этого не скрывала. Эмили создана для роли любовницы, а не для сантиментов по поводу детей – своих и чужих. В конце романа выясняется, что она беременна. Может быть, этот ребенок, зачатый в счастливую пору, даст ей что-то новое в понимании мира?

Образ Харриет Блейзу теперь совершенно не нужен, напротив, это помеха. Он рад бы стереть воспоминания о ней у всех окружающих – как будто ее вообще никогда и не было. Размышления о первой жене теперь могут ему лишь навредить – потому что вторая никогда не вызовет таких симпатий, и в этом смысле Эмили изменить невозможно. А притворяться она не умеет, да и не хочет. Эмили кажется более жесткой по сравнению с Блейзом, но в ней нет фальши, а он даже наедине с самим собой то и дело бывает фальшив.

И, как это часто бывает у  Айрис Мердок, линия, которая казалась в романе второстепенной, разрастается до значения главной. Сосед Блейза, Монти, который привлекал как женщин, так и мужчин, делает признание своему приятелю юности Эдгару: он убил свою жену. Та, заболев неизлечимым заболеванием, стала провоцировать его на проявления жестокости – выдумывала несуществующие измены, в которых признавалась мужу. И он, не совладав с собой, задушил ее. И с тех пор живет в аду, возможно, завидуя всем остальным, у которых совесть чиста. Эдгар помогает ему справиться с угрызениями. И в этот момент прозревает сам. Эдгар понимает, что на самом деле он всю жизнь любил вовсе не женщин, находящихся рядом с Монти, а самого Монти. Покойная жена Монти, соседка Харриет – эти женщины привлекали Эдгара потому, что были связаны с Монти. Это была возможность приблизиться к нему самому.

Гомосексуальная любовь у Айрис Мердок бывает более значительной и трагической, чем любовь гетеросексуальная. Она заслоняет другие трагедии и выступает на первый план, как окончательная разгадка произведения. Но, отвергнутый Монти, Эгдар не теряет надежды когда-нибудь все-таки сблизиться с ним. Появляются новые женщины в жизни Монти – а для Эдгара это новые возможности, новые шансы, которые он постарается не упустить.

Что касается будущего второй жены Блейза, то при всем желании избавиться от призрака Харриет, видимо, ей это все-таки не удастся, потому что, описывая первую встречу двух женщин, автор пророчески замечает: «Даже спустя много лет эта минута всплывала в памяти Эмили Макхью с необыкновенной ясностью. В жизни бывают моменты великого откровения, когда глубинные, давно, казалось бы, закаменелые и омертвевшие чувства вдруг сдвигаются со своих мест и «прыгают как овны», будто горы из псалмов Давидовых, и человек, словно прозревший от вспышки молнии, постигает этот новый изменившийся пейзаж. Коротко говоря, Эмили вдруг осознала, что она не может ненавидеть Харриет. Или, во всяком случае, что с проблемой «ненавистной миссис Флегмы» покончено и что на смену ей пришла какая-то новая, совсем иная проблема. С изумлением прислушиваясь к себе, Эмили поняла, что ей стыдно, потому что она виновата перед Харриет. Да, именно так, в присутствии законной жены Блейза она почувствовала себя виноватой и пристыженной».

Но, поскольку к Харриет, как справедливо замечает автор, жизнь так долго была благосклонна, в какой-то момент весы должны были накрениться в другую сторону. И Эмили, ощущавшая себя обойденной Фортуной, мертвой хваткой вцепилась в то, чего ей всю жизнь не хватало: стабильности, средств к существованию. Она это получила. Читателям остается только гадать, когда ее все-таки будет мучить вопрос цены за все это.