Однажды меня спросили, какой день был самым счастливым в моей жизни? Я не успела задуматься, память услужливо выдала стоп-кадр: лето, жара, бескрайняя слепящая синь моря. Мне двадцать пять. Я высокая, тоненькая, кудрявая. Рядом два молодых человека, красавцы, похожие как родные братья. Втроем мы смотримся как сестра и братья. Один из них Мишка, мой муж, мы женаты уже пять лет. Второй- Женька, он же Джон. Мы приехали к нему в Феодосию всего на пять дней. У меня скопились отгулы, муж получил премию, прыгнули в самолет и… Вот мы уже в Крыму, объедаемся персиками. Их Джон каждое утро привозит нам на велосипеде со своей дачи, просыпаясь, мы видим на столике огромную миску душистых вкуснейших персиков. Их он выращивал титаническим трудом, высоко в горах, куда воду привозили цистернами раза 2 в месяц. Надо сказать, что есть особо нечего. Перестройка, первые кооперативные кафе, в которых нам, молодым инженерам, есть было не по карману, а больше негде. Мы брали одну порцию на двоих , бифштекс с рисом и яйцом. Мишке я отдавала бифштекс и часть риса, сама ела рис с яйцом (потом долго не переносила это сочетание продуктов). И дня за два до нашего отъезда Джон предложил нам сходить в поход по бухтам между Коктебелем и Судаком, он хотел нам показать то, что больше всего любил сам. Джон не может жить без моря, в советское время ему удалось невозможное- открепиться после распределения, чтобы уехать домой, в Феодосию!
В поход нужно было взять продукты. Единственное, что мы с Мишкой смогли купить, были рыбные консервы , Джон же украл у маленькой племянницы детское питание-мясное пюре. Вот с этими продуктами, плюс хлеб, персики и вино, мы и отправились в поход. Детское мясное пюре показалось верхом кулинарного мастерства! До сих пор помню его консистенцию, мясной вкус… Через несколько лет попробовала…. Без комментариев. А рыбные консервы с тех пор я на дух не переношу.
Путь оказался нелегким. Сначала в тесноте и духоте в автобусе. Потом пешком козьими тропами. Мы в сланцах- другой обуви с собой не захватили, под пятки постоянно попадают камни. Первым шел Джон, потом я, замыкал отряд мой муж. Позже он скажет, что именно тогда понял, что такое любовь, когда больше всего боялся, что я рухну вниз. Было как-то по-особенному жарко, пот заливал глаза, я проклинала Джона за его предложение, себя- за то, что согласилась, мужа-за то, что не остановил, а наоборот, поддержал Женьку. Но вот Джон остановился, я налетела на него, чертыхнулась, подняла глаза и увидела… Внизу под нами расстилалась бескрайняя синь. МОРЕ! Оно переливалось всеми оттенками лазури, блики солнца слепили глаза. Скинув шорты и майку, я разбежалась и нырнула, море освежало, ласкало, качало, снимало усталость. Мы плавали до изнеможения, выходить на берег не хотелось. Но зато очень хотелось есть. Ребята, привязав пакет к плавкам и взяв по ножу, поплыли за мидиями.. Разожгли костер и на металлическом листе, найденном тут же, мы их пожарили, открыли бутылку домашнего вина и ужинали под открытым небом, наслаждаясь шумом волн, молодостью, светом каких-то необыкновенно ярких звезд, обществом друг друга. Как же было вкусно! О чем мы тогда говорили-не помню, но, когда стало темно, к нам приплыли пограничники, сообщившие, что костры в этой зоне запрещено жечь, посидели с нами, уезжая, посоветовали прикрыть огонь листом, чтобы не видно было с моря. Выпили изрядно, Джон стал жаловаться на жизнь , потом сообщил деловито, что решил покончить жизнь самоубийством, мы горячо его отговаривали, искали смысл в своей и его жизни. Согласился пожить еще. Но кровожадный настрой сохранил. Перед сном, лежа в палатке, читали стихи. Сильно пьяный Джон сообщил, что женщин надо уничтожать, потому что они Лермонтова не любили. Я возразила ему, сказав, что очень люблю Михаила Юрьевича, особенно «Выхожу один я на дорогу, сквозь туман кремнистый путь лежит…», на что Джон по-доброму ответил : «Ну тогда живи» и уснул. Купались на рассвете, а потом еще целый день. Пешком пошли до Коктебеля. Там в бухтах были нудистские пляжи, я никогда не видела такого количества некрасивых голых людей! Я застеснялась, отвернулась к морю, а оттуда , как нимфа из пены морской, выходит совершенно голый мужичок. Под веселое ржание своих спутников от неожиданности я споткнулась.
Но все хорошее заканчивается быстро. На следующий день нам надо было уезжать.
Прошло много лет, но этот день до сих пор вспоминается как самый счастливый. Но почему? Я видела множество красивейших мест по всему миру, но вспоминаю именно эту Лисью бухту. Что это было? Молодость? Любовь? Верный друг, стихи, беззаботность, легкость, море? Все вместе, радость жизни, легкость бытия…. Весь мир у твоих ног…Если захочешь- полетишь! Ты можешь все.