К Высоцкому
Я вновь в Москве,
В пылу её суеты,
Лавины тел,
Как нарастающий ком,
Погибну здесь
Средь толкотни, маеты,
Но не о том я,
Ах, нет, совсем не о том.
Здесь, в этом мире
и жары, и страстей
Лишь на Ваганьковском
Прохлада аллей.
Свой путь закончив
С пересадкой одной,
Ступеньки вверх
Из полумрака метро,
Я поднимаюсь в этот мир
В этот зной.
Но не про то я,
Ах, нет совсем не про то.
Здесь у метро старушка - ангельский вид,
Как на посту, всегда с цветами стоит.
И погрузившись
В свежесть трав и цветов,
Она мне сложит свой нехитрый букет,
Ромашки летних, подмосковных лугов
Он так любил ваш чистый цвет.
Белый цвет.
И, расплатившись, я с собой унесу
На тонких листьях, свежесть утра - росу.
Я подойду к воротам,
Остановлюсь.
Готовясь к встрече
С сердцем близким, родным,
Лишь только с духом
соберусь, соберусь.
Короткий миг,
Но мне он необходим.
Не торопи меня, ах. не торопи,
Сейчас войду, один лишь миг потерпи.
Юбилей Высоцкого
Зимний вечер высвечен экранами,
Что там детектив или хоккей?
Слушает провинция Рязанова,
Круглый отмечая юбилей.
Голос рвётся в темноту из форточек,
Чуть охрипший на густом морозце,
То открыто, то в тоске подстрочечной
Над Сибирью душу рвёт Высоцкий.
И судачат милые сограждане,
Доедая борщ полуостывший,
И во что Мариночка наряжена,
Где живёт: в Москве или Париже?
И детей какое там количество,
И в семье, должно быть, есть евреи.
Любопытства дух – его величество
Возле блюдца чайного потеет.
Кто-то чуть надменно и гнусаво
О блатном, сомнительном толкует,
И экран пронзая взглядом сальным,
Откровенность крепких слов смакует.
Судят тебя грубо и насмешливо,
Буд-то то и делал, что грешил,
Выползают сплетни поистлевшие:
Водку пил, кому-то рожу бил.
И тоска в глазах твоих распахнутых,
И не песня, вопль слетает с губ,
И стоишь ты – жертва перед плахою:
"Быть или не быть" - решает суд.
И вконец измучен телепыткою,
Завершая телесериал,
Ах, с какой бы радостью великою
Он сегодня всех бы нас послал
Памятник Высоцкому на Ваганьковском
Спеленали тебя, спеленали,
Как коснуться надрывной струны,
И не в бронзовой долгой печали
Сжаты губы твои, сжаты руки твои,
Спеленали тебя, спеленали…
Рук не в силах поднять в бронзу влитых,
Больно пальцам, зажатым в плену,
Перевитый, навек перевитый,
За какие грехи, за какую вину
Спеленали тебя, спеленали…
Средь толпы,любопытством гудящей,
Сотней глаз отшлифован стоишь,
С плёнки старой,твой голос хранящей,
Одиноко звучишь,надрываясь, хрипишь,
Спеленали тебя, спеленали…
Обжигает июль, обжигает
Грудь и плечи бездушным лучом,
И не бронзовый пот выступает
На бессилье твоём,
На бессилье твоём,
Спеленали тебя, спеленали…
Твою жизнь, твою радость и горе –
Всё фотограф отдаст по рублю,
И, склоняясь над ромашковым морем,
Свой цветок я волью,
В его воды волью,
Спеленали тебя, спеленали…