- Бе, бе, бе, бе, бе!!! – большая серо-бурая с переливами грязных тонов клякса вдруг выпрыгнула передо мной.
Не успев испугаться, я открыла рот от удивления, и она, быстренько слепив серый комок из собственной субстанции, кинула его непосредственно в этот широко раскрытый проём лица.
Мерзкая гадость!!! Выплюнула в сторону, сморщившись.
- Фффффуууу!!! Кто ты?
- Я – всё!
- Ну, уж так и всё???!
- Смотри!
Серо-бурое существо превратилось в величавую красавицу, высокомерную, утончённую и ухоженную. Та приблизилось ко мне вплотную и свысока, надменно, с пренебрежением заглянула в глаза. Что-то знакомое привиделось в отсветах глаз.
Потом оно превратилось в древнегреческого ритора в белой тоге и начало высоким слогом глаголить прописные истины и излагать поучения и сентенции резким строгим голосом.
Потом клякса предстала в виде маленькой зарёванной девочки, клянчащей конфетку и игрушку. Девочка упала на пол и стала биться в отвратительной истерике.
Затем оно превращалось то ли в субтильного эльфа, то ли в фею в тоненьких очёчках; в домовитую, суетливую старушку-наседку, почти не закрывающую кудахтающий рот; в дородную перфекционистку-домохозяйку; в постоянно что-то жующую стареющую даму с весьма унылым лицом; и еще в нескольких персоналий.
При появлении каждого нового лица начинало колоть и ныть в сердце. В каждом было что-то знакомое, но каждое тошнотворно отталкивало.
Тем не менее, лицедейство начало заинтересовывать.
- Так кто же ты? – с любопытством спросила я.
- Неужели не догадалась?
- Пока нет.
- Ну да, я всегда знала, что ты бестолковая, зацикленная, стереотипчатая тугодумка!
- Мы знакомы??? – снова удивилась я.
- А-ха-ха-ха!!! – загрохотала клякса скрежещущим голосом, - она спрашивает!!! Разве мы не лучшие подруги?
- Чтоооооооо??? Ты – моя подруга?! Да ты вообще не человек, мимикрия болотная!!!
- От мимикрии слышу!
- Сейчас возьму пылесос, тряпку – и нет тебя!!!
- Возьми, возьми!!! – хохотала клякса, - ой, не могуууууууу!!!
Она превратилась в домовитую хозяйку с пылесосом и стала с хохотом пылесосить углы в комнате. Потом вдруг резко повернулась ко мне, подбежала и нацелила хобот пылесоса мне в лицо.
- Может, хватит уже паясничать?! Говори, кто ты, и мотай отсюда! – терпение изменяло.
- О-хо-хо, - посерьёзнела клякса и выключила пылесос.
Она села на пол и сразу как-то обмякла, стала похожа на старушку-квашню в хебешном платочке. Даже как-то немного жаль стало её.
- Печально… Печально, что ты не узнаешь меня. Но знаешь, это и хорошо. Потому что я могу быть уверена, что мы с тобой не разлучимся вовеки.
У меня не было слов, а, как говорится, одни немые эмоции.
Старушка, сидя на полу, стала корчить противные рожицы. Потом её как-то затрясло всю, заколотило, и вот она, как трансформаторная будка, крупно завибрировала, вытянулась в большую каплю. И, не успела я опомниться, как та метнулась ко мне и ударилась об живот.
В глазах слегка потемнело от удара, муторно затошнило, и я будто провалилась на миг в полуобморочное состояние.
Когда очнулась, кляксы нигде не было.
- Блин!!! – зачертыхалась я, - Что за фигня!? Где эта серая мазня, куда делась?
Вокруг было тихо. Тошнота чуть утихла.
Приснилось что ли? Да нет, вроде не дремала. Ладно, надо пойти делать дела. Кухня заждалась моего присутствия. Пора готовить домочадцам ужин: первое, второе, салат.
Многорукой Кали закурсировала по кухне, гремя посудой. Через полтора часа ужин был готов. Два раза тщательно протёрла обеденный и разделочный столы, перемыла, перетёрла посуду, всё расставила по местам, чтобы каждая кухонная мелочь оказалась на своём месте. Сдула последнюю пылинку и присела отдохнуть. Увидела незамеченное недотёртое пятно от компота на столе. Взяла тряпку, вытерла. Табуретка стоит неровно – поправила. Крошка завалялась между тарелками – выкинула. Снова села. Снова чуть затошнило и что-то ускользающе мелькнуло в сознании. Ладно, потом постараюсь понять, что это было.
Пришел с работы муж. Потянулся, чтобы поцеловать. Увернулась и сварливо сказала.
- Чего поздно? Ужин стынет, и я голодна. Не забудь вымыть руки, ноги. И забилась раковина – почисти потом. Звонила мама – заболела тётя Рая. Молочные продукты снова подорожали, ряженка на три рубля дороже сегодня. Кот ободрал мою драцену. Замучилась сегодня убираться – столько мусора и грязи! Хочу новое платье к лету – ты не против?
Поужинали. Как всегда, после ужина захотелось чего-то сладкого. Взяла книжку, яблоко, конфеты, печенье. Сижу, читаю завлекательный роман, жую.
Замечталась, отложила книгу: как всё красиво у героев романа! Стала представлять себя на месте красавицы Марии из книги, а на месте красавца Педро симпатичного мужчину из соседнего подъезда, что иногда попадается мне навстречу во дворе. Сцены любви раскалились не на шутку. Воображение рисовало смелые картины. Целый час предавалась мечтам.
За окном стемнело, тарелка с лакомствами опустела. Муж уже спал. Захотелось продолжить мечты. Закрыла глаза, чтобы начать представлять новые сцены, но вдруг вместо Марии-себя увиделась та надменная красотка, в которую превращалась днём клякса.
- Тьфу ты! Холера! Это еще что такое?!
Перед внутренним взором увиделась стареющая, обрюзгловатая, вечно-жующая дама. Потом домохозяйка-перфекционистка. Потом кудахтающая старушенция.
Настрой на мечты схлынул. Затошнило чем-то серым. Видимо, переела лишнего. Всегда корю себя, что жру перед сном много. Но ничего не могу с собой поделать.
Внутри что-то захихикало. Знакомые интонации. Пойду-ка спать.
Улеглась. Только стала засыпать, что-то серое, влажное и мерзкое уселось мне на голову в виде грелки и стало пошлепывать своим задом по лбу.
Как ошпаренная вскочила, чуть не взвизгнув. Отбросила от себя. Снова эта клякса, будь она неладна! Что ей нужно от меня?
Закуталась с головой в одеяло, оставив лишь щелку для носа. Вроде уснула.
Приснилась клякса, разделяющаяся перед глазами на много маленьких кляксочек. Они водили хороводы и пели вокруг меня припевку «Каравай-каравай, кого хочешь выбирай!» Выбирали всегда меня. Из круга я не могла вырваться, потому что они, будто каучуковые, отпружинивали меня обратно в центр. Ну ладно, побуду в центре всеобщего внимания. Понаблюдаю.
Кляксочки стали расти и приближаться, смыкая кольцо рук вокруг. Вот они приблизились вплотную, зажали меня, скользкие и противные. Вминаются в тело и, будто, в душу тоже. Ффффууу!!!! Впаиваются, вплавляются, втекают, втираются, вливаются, влизываются…. Маааамооочкиииииии!!!!! Они все впитались в меняяяяяяаааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Проснулась в холодном поту с учащённым дыханием. Вскочила с постели. Не хватает воздуха. Дышу как рыба, выброшенная на берег: «Эта гадость во мне???»
Стошнило и вытошнило. Уфффффф…..
Что же делать? Напасть жуткая!!! Сердце выпрыгивает из берегов.
- Так!... Надо успокоиться! Главное – успокоиться! Эти кляксы во мне. Ладно. Они чего-то хотят от меня, вероятно. Надо догадаться – чего? Тут их Главная намекала, что она – Всё. Что значит «Всё»?
Перед внутренним взором снова замелькали образы женщин, старушки, девочки… Снова. И ещё раз.
- То есть, она намекала, что все они – это я???
Теперь уже горячая волна пробежалась по всему телу с ног до головы. Внутри заплясали серые кляксицы.
- То есть, во мне много всяких-разных людей и все они по очереди бывают мной???
Кляксы внутри не просто запрыгали от радости, но и запищали.
- Да перестаньте вы! Тише! Не дадите сообразить!
Кляксы притихли, зашептались.
- Чего же вы хотите от меня? – напрямик спросила я их.
Одна, самая смелая, та, что была вульгарной, заговорила.
- Мы хотим каждая пойти к себе домой.
- Так идите же!
- Так ведь ты не пускаешь нас!
- Я? Не пускаю? Да вы в своем уме? Валите скорее к себе! Вы противны мне.
Кляксы притихли, вздохнув. После продолжительной паузы дотошная домохозяйка тихо вымолвила.
- Придётся нам остаться до тех пор, пока ты не поймешь, что мы есть у тебя, и что мы часто бываем тобой, хотя ты сама этого не осознаёшь.
Грустное и серьезное настроение этой кляксы сказалось благотворно. Она страдает и мучается, она не хочет мне зла. Я успокоилась и прилегла на подушку.
До самого утра думала и потихоньку иногда разговаривала с кляксами, сидящими внутри. Они перестали вредничать, общались спокойно. Даже подумалось, что мы могли бы стать подругами. Разве не здорово: не нужно звать гостей, готовить им, самой наряжаться, все подруги уже сидят внутри и развлекают тебя разговорами?! Потом стало смешно и жутковато от этой мысли: а не пора ли мне тогда будет в психушку?
И последняя мысль, с которой я заснула под утро была такая: не буду ничего с ними делать, пусть живут себе, а когда им станет невмоготу и очень сильно захочется на свободу, пусть уходят в любое время….
2016-2017 г.г.