1
Он вернулся домой и увидел вытянутое в испуге лицо маленького и незнакомого тувинца, который стоял у ворот. Мерген привел с собой трех тувинцев, и они все были на одно лицо, бесстрастные монголы, невысокие, коренастые, бочкообразные качки. Этих троих Легитимов не отличал и испуг на лице тувинца счел за его волнение.
- Где Мерген? – спросил он у охранника.
- В доме, на втором этаже.
Лицо тувинца стало еще более испуганным. Тут Лигитимов обратил внимание на этот испуг. У тувинца глаза стали такими узкими, что казалось, пропали вовсе.
«Чего у них там такое твориться-то?» - злобно подумал Легитимов.
Когда он открыл дверь, то услышал пение цыган. Это была не запись, это не телевизор работал, реально пели цыганки. Легитимов поднялся на второй этаж. Он увидел изумительную картину: на полу, скрестив ноги, сидел по пояс голый Мерген, со своими мощными грудными мышцами и стальным прессом. Он был весь в татуировках, а рядом с ним, прижавшись к его плечу блаженным пьяным лицом, сидел китаец Иван, а вокруг табором сидели цыганки, штук пять, в своих цветастых платьях, они играли на гитарах, били в бубны и орали свои песни. На все это с изумлением наблюдал Жук, он тут же с радостным лаем бросился к хозяину. Видно потрясение от всего происходившего было у собаки так велико, что нарушив все запреты, пес положил лапы хозяину на грудь и нервно облизал ему лицо.
- Жук, фу, сдурел совсем, - отбросил его Легитимов.
Мерген вскочил с такой быстротой, что китаец отлетел в сторону, Мерген распрямился как пружина, но он очень был пьян.
Он встал по стойке смирно, отдал честь Легитимову, и отрапортовала, что все бойцы трезвы и расставлены по местам, а он вот…
- В завязке я был, - сказал он печально.- И вот…
- Так, - сказал Легитимов.
Китаец тихо уползал в сторону, цыганки умолкли и жались друг к другу, а Жук радостно с удовольствием их всех облаял.
Легитимов не знал, как поступить, но, вдруг, ему стало даже приятно, что он будет не один, и не в обществе мрачных охранников, а вот как-то так почти романтично…
На полу был постелен ковер, как уже говорилось, ковер был застелен простынями, на простынях стояло множество блюд, приготовленных Иваном, больше всего было мяса, тут были и куски жареного мяса, и копченного, балыки, а перед Мергеном стояло хромированное ведерко литров на шесть-семь, и там, в приправе, плавали огромные куски баранины.
- Это чего у тебя такое? – спросил Легитимов.
- Чореме называется, - сказал Мерген, - это вкусно. - И икнул при этом блаженно.
- Дашь попробовать?
- Дык хоть все… - Мерген подвинул ведро.
Но тут же одумался и скомандовал китайцу, чтобы тот подал чистый прибор.
- Вкусно, - согласился, попробовав, Легитимов, он уселся прямо к этому ковру с едой, цыганки сбились в кучу и тревожно молчали. – Ну, где ваша тувинская «Заря», ты же про такую водку мне говорил.
- Так нету, - развел руки Мерген.
- Так закажи, вот тебе телефоны, закажи, сейчас привезут, попробуем.
-Она уж очень крепка, 80 градусов - пробормотал пьяненько Мерген, - трупами тут все лежать будем.
- А мы цыганок напоим, - сказал ему на ухо Легитимов, - на них попробуем.
- Вы не видели пьяных цыганок? – поинтересовался интимно так же на ухо Мерген.
- Пьяных не видел, грязных видел… в детстве… у бабки в колхозе.
- А мы вообще-то актрисы, - сказал обиженно цыганка, наиболее храбрая, и еще она была красива. Реально красива. Не модель, не путана и не остервенелая русская баба, которую все время кидает то в холод, то в жар оттого, что жизнь проходит, а порции счастья ей Бог так и не выдал. Спокойная такая была цыганка с умным взглядом.
И еще она была черноволосая, с черным огненными глазами, и чем-то похожа на Олю, но только внешне, суть была явно иная.
- Чего-то везет мне на актрис,- сказал Легитимов, - позавчера с одной актрисой расстался, сегодня со второй, а тут целый дом актрис.
- Так весь мир театр, - сказал Мерген.
При этом он сделал такую потешную физиономию, что все неуверенно засмеялись.
- Это не ты сказал, - влез китаец Иван, - это Шекспир сказал.
- А ты откуда знаешь, раб? – взвился Мерген.
Китаец потемнел лицом, но оно стало у него тут же непроницаемым.
- Ну не обижай его, - сказал красивая цыганка, - он хороший, вон сколько нам вкусного приготовил.
- Они у нас, монголов, рабы были, там наши династии почти тысячу лет правили, - сказал Мерген, - а теперь они супердержава. С чего?
- Вы у нас править перестали, - сказал тихо китаец.
- Мао Дзэдун ваш рано помер, а то бы до сих пор без штанов бы коммунизм строили. А партия-то вас все равно дрючит, дрючит, - торжествующе сказал Мерген.
- Пусть наш извилист, но перспективы светлые, - сказал китаец, суживая глаза в презрении.
- Шекспир?- иронично ухмыльнулся Мерген.
- Нет, наш великий вождь Мао.
2
Между тем, цыганка, которая вызвала симпатию у Легитимова, спросила:
- А вам не интересно, как мы у вас оказались? Вы же хозяин этого дома?
- Как вас зовут? – улыбнулся Легитимов, но улыбка эта вышла печальная.
- Таня меня зовут, - сказал цыганка, и протянула узкую белую ладонь с браслетами.
- Да, Таня, я хозяин этого дома, но возможно уже не хозяин, я уже ни черта не понимаю сам.
- Понятно, - сказал сочувственно женщина, - у нас тоже форс-мажор, нас пригласили тут, мы спели величание, ну знаете, «к нам приехал, к нам приехал, Петр Иванович дорогой».
Она пропела все это с гримаской презрения, что понравилось Легитимову.
- Ну вот, пропели мы все это с нашими ужимками, типа очень всем рады, особенно Петру Ивановичу, нам пару сотен баксов дали, вместо обещанных пятисот и тихо вывели. А договаривались, что они нас привезут и отвезут. Но нам сказали – сами девочки, ножками, тут остановка автобуса рядом. И мы полтора часа из леса шли, потом здесь остановку искали и не нашли, но нашли тут добрую старушку, она говорит нам, что остановка была, но два года назад, а сейчас нужно идти десять километров до электрички. Но мы же не жрамши, в туфлях, видите какие каблуки?
Женщина вытянула стройную ногу, туфли были на очень высоких каблуках.
- И ни в одну машину нас не сажают, шарахаются как от чумы, говорят, у нас тут свои цыгане наркотиками торгуют, а тут вы еще… И вот видим стоит добрый молодец Мерген, весь в татуировках и смотрит куда-то в даль, ну пригласил он нас поесть, отдохнуть, обещал потом подвести до электрички. И вы нас, правда, подвезете?
- Подвезем, - кивнул головой Легитимов, - мы не Петры Ивановичи, а вы спешите?
- Да, собственно… - Таня бросила быстрый взгляд на подруг, которых было четверо, те в свою очередь обменялись мгновенными взглядами, - да не очень мы спешим.
- Ну и хорошо, посидим, поговорим, компания у нас подбирается душевная, а вы настоящие цыганки?
- Как сказать… - засмеялась Таня, - отец у меня цыган, мать русская, мы театральные цыганки, родились и выросли в Москве, вот на хлеб себе зарабатываем, иногда даже очень неплохо.
Так, с цыганками все прояснилось, Легитимов сам сходил за шампанским и принес несколько бутылок. Но перед тем как открыть бутылки, он отвел в сторону Мергена и сказал:
- Мерген, как мужик мужику, ты алкоголик? И сейчас развязал? Ты подшитый? Кодированный? А то ведь беда будет.
- Александр Алексеевич, хороший вопрос, главное что прямой, я люблю, чтобы вы так прямо…
- Ты давай мне прямо отвечай, а ребята твои?
- Нет, ну я себе позволил, но договор соблюдаем, ребята трезвые…
- Договор соблюдаем, - иронично сказал Легитимов и бросил взгляд на ковер и цыганок…
- Ну как-то так совпало, - сказал виновато Мерген. – Вы бы приехали через две недели и следов бы не осталось. Алкоголик я или нет – не знаю, но запои бывают. Редко. Раз в полгода.
- И сколько длятся?
- Ну если честно, то неделю, но это смотря по обстоятельствам.
- Ладно, завтра сможешь закончить?
- Морская пехота Северного флота и не такое может, - весело сказал Мерген, - он понял, что санкций никаких не будет, - только шампанское бы не надо, - сказал он просящее.
- Почему?
- Я уже «Зарю» заказал, эти напитки плохо совмещаются.
- Ну ты и не пей, - сказал Легитимов и забыл об этом предупреждении.
Шампанское открывали весело.
- Ну, - сказал, поднимая фужер Легитимов, - за Северный флот!
- Оригинально, - засмеялась цыганка (или не цыганка?) Таня, - а почему не за женщин?
- А вот за женщин я не хочу, - сказал Легитимов, - и если бы можно было, чтобы все женщины, куда-то делись, я бы за это выпил.
Легитимов почувствовал, как к горлу его подкати комом, еще секунда и он зарыдал бы.
- За Северный флот! – громко сказал Таня, и Легитимов был ей очень благодарен.
3
Шампанское быстро выпили, потом принесли еще и снова быстро выпили, голова Легитимова приятно кружилась, но тупая боль жила в душе. И он взял и рассказал все Мергену, он бы и Тане все рассказал, он как-то относился к ней все теплее и теплее, у нее не только были красивые глаза, но и чудесная улыбка, робкая немного. И она всегда улыбалась, когда встречалась с ним глазами. И он относился к ней просто как к человеку, к доброму человеческому существу и был благодарен ей за то, что черная ненависть к женщинам вообще, которая уже жила в нем, все же не одержала еще полную победу.
Мерген внимательно выслушал его, рассказ был сжатый, Легитимов уложился в десять минут. Мерген пожал с изумлением плечами, сказал, что он за 20 лет своей работы в разных охранных структурах чего только не видел, но с таким сталкивается в первый раз. Он не понимает, что происходит, ведь если хотели бы просто отнять деньги, то задействовали бы этого Андрея и вашу жену, говорил Мерген, и вы были бы не удел, отняли бы вообще через суд элементарно. Даже рук марать не надо. А могли бы и без всякого суда. Тут Мерген замолк, не желая перечислять все те способы, когда можно и без всякого суда. Он был уверен, что тут явно не деньги были главное, тем более что деньги и так у них как-то под контролем оказались.
- А что тогда?
- Не пойму, - опять в изумление пожал плечами Мерген.
- А мне вот обидно, что меня и жена сдала и продала, и эта сука… Оля продала. За что они так со мной?
- А, - сморщился Мерген, - это же бабы, они очень трусливы и подлы. Это она с мужем героически себя ведет, а вот пригласят такую курицу в душный и небольшой кабинет, поговорят двадцать минут ласково и без всяких угроз, и из тридцати только одна не сдаст своего мужа.
- Потому что любит? – спросил горько Легитимов.
- Потому что не дура и не трусиха. Ей эти дяди непонятные просто не нужны. Она хотя бы паузу сделает, советоваться начнет с подругами, а это уже огласка, от нее отвяжутся, скорее всего, прочие же… а…
Тут Мерген вывел такую трель из матерных слов, на которые весьма талантливы бывшие морские пехотинцы.
- И все же, как это происходит? – любопытствовал Легитимов.
- Да просто, - сказал Мерген, - напугают бабенку так, что она описается со страху, и она что угодно подпишет, любую бумагу, ну а дальше она себе уже не хозяйка.
- Ну если у нее связи какие-то есть…
- Тут много вариантов, исходят обычно из психологии конкретной женщины. Могут сказать в такой вот связке – ваш муж изменяет вам с очень опасной криминальной женщиной, при этом мы знаем, что он состоит в такой-то бандитской группировке и вероятно завербован вражескими спецслужбами, и ваш долг нам помочь. И все. Нокаут. Доказательства его измены на столе в виде фото или запись пустят, смонтировать все это пара пустяков, если мужик чист, но обычно за мужиками что-то и так есть, и вот тут же у бабы есть возможность отомстить изменщику. Народишко у нас советский к тому же, как только услышат, что твой долг помочь государству, тут же про все забывают.
- Что, вот именно так бывает?
- Я же говорю, что вариантов много, но с вербовкой баб обычно проблем нет, стучат не только жены на мужей, но и дочери на отцов, а матери на сыновей.
- Тьфу! – плюнул Легитимов. – Ну а эта… сука… проститутка…
- Эту банально подложили.
- Черт, - вспомнил Легитимов, - я же сам тогда подумал, что не ее фото было… я другую девку-то заказывал, а пришла эта.
- Это элементарно, - сказал Мерген. – Девки-то похожи?
- Тот же типаж. Ну… пойдем тогда шампанское пить… Хотя… у меня к тебе вопрос… ты сам-то вот так чьих-то жен вербовал? По работе. За 20 лет-то?
- Да было, - закряхтел Мерген, - один мент нам мешал сильно, прикрывал группу бандюков…
- А ты видать работал на другую группу бандюков?
- Можно и так сказать, это все слова, и пыль веков останется… «летит, летит степная кобылица и мнет ковыль»
- Так это Блок, - изумился Легитимов.
- Да Скифы мы, да азиаты мы, с раскосыми и жадными глазами, - продолжал Мерген.
Легитимов засмеялся.
- Ты давай про бабу мента.
- Ну да. Заманили мы ее в ЖЭК ее же дома, входит, мы сидим – семь морд, ну все такие серьезные…
- Я понимаю, - сказал Легитимов.
- Дверь за ней на ключ заперли, что уже ввело ее малый разум в состояние хаоса. Объясняем, что попала она в очень плохую историю, но мы можем ей помочь, ибо мы на страже закона, и понимаем, что она только жертва. Более того, мы готовы ее защищать в случае, если она пойдет нам навстречу. Ну она и пошла. Даже дура не спросила кто мы и откуда. Советская женщина. Мы готовились, легенду придумали… и все псу под хвост. Готовы были ей документы подделанные показать, но поломала она малину, подписала бумагу о сотрудничестве сходу. Мужа она ненавидела, конечно…
- Гад был?
- Да обычный, ее даже любил, я бы сказал, но прожили они уже пятнадцать лет, устала она от него, они же все от нас устают. И тут такой шанс отдохнуть и отомстить за измены. Но самое интересное другое, у нас прослушка стояла у этого мента, и мы слушали, как завербованная жена мужу страстно отдавалась в следующую ночь… до этого слушали – там ничего, кровать скрипит и все. А тут у нее как пошли оргазмы, милый, кричит, милый, я тебя люблю.
- Мерген, как же ты со своей женой живешь? – задумчиво спросил Легитимов, - с таким-то багажом знаний о женщинах?
- Я не женат, - пожал своими могучими плечами Мерген, - и не женюсь, так… решаю свои половые проблемы с переменным успехом, баб-то этих чего думаете, я позвал?
- Так это же актрисы…
- И путаны. Когда им заплатят пятьсот баксов – они только песню споют, а если каждой еще по столько же, то весь арсенал услуг.
- Ты их знаешь, что ли?
- Зачем, и так все видно, я таких столько уже видел, я как гинеколог могу отгадать, какой боевой путь они прошли, даже не задирая юбок, по глазам.
- Страшный ты человек, Мерген.
4
В это время доставили тувинскую водку «Заря» крепостью в 80 градусов. Мерген увидел ее и передернул плечами, и еще издал звук:
- БРРРРРРРРРР
А Жук залаял, и заскулил тут же, глядя на хозяина, все предчувствовала умная псина.
- Тут они нам непростую водку-то подсунули, - сказал задумчиво Мерген, - с женьшенем она.
- Ну и что?
- Только мы с вами про баб откровенно поговорили, а после этой водки их любить придется.
- Не хочу, не буду, - сказал Легитимов.
- А придется. – Вздохнул Мерген.
Разлили. Пахло хорошо – травами.
- Она, зараза, и пьется, как компот или бальзам «Рижский», - сказал обреченно Мерген.
Налили в маленькие хрустальные рюмочки, взяли по куску мяса на закуску, выпили. Легитимову показалось, что ему выстрели в висок.
- Ааааааааа!
Открыл он рот и завопил. И в глазах его тут же замелькали жены милиционеров и степные кобылицы. Но уже через пару минут жар и блаженство стали разливаться по его телу.
- Давай еще, - сказал он.
- Только и китайцу нальем, чтобы и ему хорошо было, а то он косоглазый вон в углу притих, а то завтра проснемся, и нет китайца, унес наши миллионы, - сказал Мерген.
- Иван, давай, - сказал Легитимов.
- А мы? – хором спросили цыганки.
- Ну она крепка, - предупредил их Легитмов.
- Там мы ж цыганки, - ответили ему опять хором.
Сели в кружок все, махнули, китаец вообще даже не поморщился, девушки деликатно покашляли.
- А давай еще одну! – скомандовал Легитимов. И запел – Вперед заре навстречу!
Дальше он забыл слова и добавил. - Короче, смело товарищи в ногу, духом окрепнем в борьбе.
- И в борьбе с зеленым змием победит зеленый змий,- покачал головой Мерген.
Они выпили вторую бутылку, и вот тут подействовал женьшень, сразу и могуче. Легитимов очутился с Таней почему-то в саду, он тащил ее в сад, хотя в доме было полно пустых комнат с роскошными кроватями. Женщина смеялась, перед его газами прыгало ее лицо, которое казалось загадочным и прекрасным.
- Женщины прекрасны! – кричал Легитимов в саду.
Таня встала под яблоню, оперлась на нее, и начались те же самые профессиональные мощные и быстрые механические движения, что и сегодня утром под березой выполняла Оля.
Легитимов этому не удивился, в даже обрадовался, профессионализм россиянских женщин вырос. Сколько бы он так с ней мучился у этого дерева, а так …раз и готово. Женщина смеялась.
А потом опять были в квартире, потом начало все падать почему-то, Мерген бегал зачем-то за китайцем, но, слава богу, не догнал, Жук сначала лаял, как бешеный, а потом спрятался в ужасе под стол, ибо начался мрак кромешный, оргия без конца и края. Хотя край был, вдруг, все накрыла темнота и вместо различных шумов воцарилась полная тишина.
- Это «Дан», это «Заря», - успел подумать Легитимов.
Больше на сегодня он ничего не хотел от жизни.
5
Утром Легитимов проснулся, как от удара палкой по голове, и сразу почувствовал сверлящую головную боль. Он решил вызвать нарколога, прочиститься от этой дряни, вышел из комнаты и увидел картину – вокруг ковра сидела вся честная компания, во главе Мерген в тельняшке уже, рядом китаец с буддисткой улыбкой, его кусал легонько за ботинки Жук, китаец отбрыкивался, ну и дамы, конечно.
- Здравствуй, - сказал Таня, сверкая нежно своими черными глазами, - а мы тихонько сидим, вас боялись разбудить.
Легитимов подумал, что как-то неудобно вызывать врача. Он дружелюбно поздоровался и пошел топить сауну, поплавал в бассейне, но вяло как-то было, головная боль не проходила, он опять поднялся на второй этаж.
Народ пил пиво, Жук жрал вчерашнее мясо прямо с блюд.
- Ты бы приготовил нам похлебку какую горячую, - сказал Легитимов китайцу.
- Есть, - сказал китаец, и тут же обратился к Мергену – можно идти выполнять?
- Иди, - смущенно сказал Мерген, и объяснил, - я их тут к дисциплине приучаю.
- Это теперь наш командир, - сказала, ласково глядя на Мергена, Таня.
«Она на всех что ли так ласково смотрит?» - подумал Легитимов и поймал себя на мысли, что ревнует.
- Ну дайте я что ли пиво выпью, - сказал он нервно, - пока там сауна греется.
И это была его роковая ошибка. Все следующие шесть дней Легитимов помнил не просто плохо, а помнил лишь отдельные и не очень связанные друг с другом эпизоды. Ибо опять появилась водка «Заря» с женьшенем. И тут такое началось!
Вот Мерген рвет на себе тельняшку и с криком: «Северный флот непобедим», и разбивает о голову бутылку.
Вот Легитимов заглядывает под стол, а там сидят, обнявшись, китаец с Жуком и дрожат от ужаса.
- А, боитесь нас с Мергеном, - говорит Легитимов, - ну бойтесь, бойтесь!
То снова эта Таня у дерева и ее уже привычные механические движения. А вот в комнатах как барин развалился с двумя цыганками китаец, он как-то везде одновременно оказывался. Жук, кстати, тут же крутился.
Последнее, что помнил Легитимов, это то, что Мерген стал называть себя Чингисханом, а он, Легетимов, доказывал ему, что он всего лишь Батый, потому что Чингисхан уже умер.
- Орда всех перемелет, - скрипел зубами Мерген.
- Мы на конях потому что, - объяснял кому-то Легитимов.
И вот праздник кончился. Они с Мергеном лежали на кроватях под капельницами, и сравнительно молодой нарколог вошел к ним, проснувшимся, с радостным лицом, в руках у него порожняя бутылка из-под «Зари».
- Господа, я такой и не видел никогда, что это?
- Убери ее, - прохрипел Мерген.
- Это иллюзия коммунизма, - сказал вялый Легитимов.
И они с Мергеном одновременно тихонько захихикали.
Три дня они приходи в себя. Китаец сказал, что сам решит все свои проблемы с помощью энергии цигуна, и решил, и готовил вовремя и вкусно. Все были довольны.
А вот цыганки почему-то не ушли.
- Почему они здесь? – поинтересовался Легитимов.
- Да вы им по пять тысяч баксов каждой дали, а Татьяне аж десять тысяч. Добровольно теперь они отсюда не уйдут.
- Они тебе нужны? – спросил Легитимов.
- Нет, - закрутил возбужденно головой Мерген, - хватит разврата.
- Ну тогда прикажи своим бойцам довезти их до электрички.
Все как-то рассасывалось само собой, только вот Легитимов не понимал, что ему делать со своей жизнью. Пустота черная была в его душе.
И вот тут появился Андрей.
Он изменился, у него не просто светились глаза, а в них плавало блаженство мага. Он был одет во все белое, даже на голове была белая кепочка, выглядел он молодо, плечи были широкие, фигура спортивная, загар такой, что за негра принять можно.
- Здравствуй, друг, - сказал без всякой насмешки Андрей.
- Здравствуй, призрак, - ответил, тяжело вздохнув Легитимов.
- Плохо тебе, брат?
- Плохо.
- Со мной поедешь?
- Куда?
Да живу я в океане на одном острове.
- А что делаешь.
- Медитирую.
- Ну полетим на твой остров, мне уже все равно.
Через день они вылетали из Шереметьево. Они ехали туда по той же дороге, по которой Легитимов ехал с Олей. И свой рассказ о своей жизни без Андрея, Легитимов начал почему-то с этой проститутки, как он ее подчеркнуто называл.
Андрей иногда задавал уточняющие вопросы.
- А, березы какие, - прерывался Легитимов, - у тебя ностальгия по России есть на твоем острове?
- Нету у меня, Саша, никакой ностальгии. Ибо ностальгия – это обычная депрессия, болезнь.
- Ну да, - вздохнул Легитимов. – Вам, эзотерикам, виднее.
продолжение
http://www.proza.ru/2017/02/11/889