Поверьте, жизнь радиоведущего не совсем то же самое, что жизнь нормального человека. Нет, жизнь-то она и есть жизнь. Только подводных камней больше, встречаются они неожиданней, а главное - на слуху у всей страны великой. Например, в первые дни перехода на прямой эфир, к которому сегодня все привыкли как к данности, так вот в первые дни эти подводные камни буквально били по нервам. Представьте себе картину: раннее утро, у включённого микрофона двое ведущих. Вдруг с шумом открывается дверь, а на пороге - строгая тётя с ведром и шваброй. В эфире пауза. Ведущие с ужасом смотрят на тётю. Она на них: "Что вы тут расселись? Мне студию убирать пора, а вы здесь дурака валяете!"
Всяко поначалу было. Но и потом не легче. Ведущий облегчённо вздыхает: свой фрагмент отговорил, впереди четырехминутная музыкальная пауза. За четыре-то минуты да если ещё бегом, что угодно успеть можно. Вылетает птицей этот самый ведущий из студии и в ужасе понимает, что вернуться обратно уже не сможет: дверь намертво захлопнулась. Минуты летят, как мгновенья. Вызывать техника поздно, не успеет. Ах, умница наш ведущий! Дрожащей от волнения рукой он набирает номер телефона студии и прямо из коридора продолжает программу. Прямо по телефону. За это время технический помощник открывает дверь и дело в шляпе.
А теперь о том, что было лично со мной. Редчайшая ситуация - отдел информации не успевает подготовить свой блок. На моём опыте такое произошло единожды, но в памяти осталось на всю жизнь.
Впрочем, каждый ведущий имеет при себе хоть небольшой запас "трёпа" на случай ЧП. Делаю вид, что всё идёт по плану, открываю только что полученную в подарок книжку Бориса Львовича "Актёрская курилка", говорю, что всем пора отдохнуть от серьёзного и чуть-чуть улыбнуться. На первой же попавшейся странице сама даже не улыбаться начинаю, а захлёбываться от хохота... Стоп. Сначала о том, что произошло на следующий день.
На следующий день я летела в командировку. Да не куда-нибудь, а в Париж. В соседнем кресле - симпатичная дама. Знакомимся, представляемся. Узнав, что я работаю на радио, она вдруг начинает смеяться: "Знаете что рассказала вчера мне мама? Одна ведущая едва не умерла от хохота прямо в эфире!" И начинает рассказывать то, что произошло со мной!
А со мной было так: открываю первую попавшуюся страницу "Актёрской курилки", начинаю читать: "В оперном театре давали "Евгения Онегина". На сцене пели, в зале аплодировали. Но перед последним актом - балом у Гремина - костюмеры обнаружили пропажу: бесследно исчез малиновый берет Татьяны Лариной ("Кто та, в малиновом берете, с послом испанским говорит?") Уже и музыка звучит, и нарядные гости на сцене, и зрители ждут появления Татьяны. Выходит она несколько растерянная, странноватая даже и слегка путает кто здесь посол испанский.
Онегин и Гремин уже начали свой дуэт.
О. Кто та, в ма..ма.. в ЗЕЛЁНОВОМ берете с послом испанским говорит?
Ужас! Не найдя малинового берета, на Татьяну напялили первый попавшийся зелёный берет. А дуэт продолжается. Гремин полностью выведен из строя.
Г. Же... же... СЕСТРА моя.
О. Так ты СЕСТРАТ? Не знал я прежде.
Кто бы не рассмеялся, представив такую картину? Я заржала. Но впереди оставалось ещё несколько пустых минут, которые следовало заполнить. Понимаю, что "Актёрская курилка" не доведёт меня до добра, сообщаю о том, что в "Московском комсомольце" появилась вот такая информация. Наугад беру какой-то номер. Читаю:
"Вчера в Москве из окна третьего этажа дома такого-то на улице такой-то упала гражданка Иванова. (О, Господи, этого ещё нехватало! Но читать продолжаю). В это самое время мимо дома, под самыми окнами проезжал грузовик с солдатами. Приземление женщины смягчил натянутый на грузовик брезентовый тент. Гражданка Иванова, пробив его, упала на колени солдату-первогодку Петрову. Всё закончилось благополучно, если не считать того, что солдат Петров надолго останется ЗАИКОЙ".
Я всегда была человеком впечатлительным, но так хохотать, как в тот раз в эфире, больше никогда не приходилось. Я представила себе бедного солдатика, к которому на колени с неба неожиданно свалилась какая-то тётка...
Узнав, что причиной смеха мамы была я, новая знакомая в самолёте хохотала ещё громче меня. На нас стали обращать внимание. Пришлось всё повторить. Салон откровенно оживился. Все стали вспоминать свои случаи. Пассажиры хохотали так, что показалось, будто самолёт задрожал. Вот такими весёлыми мы прилетели в Париж. А я до сих пор, вспоминая эту историю и бедненького солдатика, смеюсь. Пишу и хохочу. Надеюсь, что тем, кто читает, тоже не грустно.
P.S. Несколько дней назад вышла в свет моя новая книжка "Пессимистический оптимизм". Больше того, - готов и электронный её вариант с живыми, перелистывающимися страничками. В очередной раз спасибо моему дорогому братцу.
Вот ссылка:
http://www.youblisher.com/p/1709738-пессимистический -оптимизм/. Буду рада каждому, кто заглянет.