Лиловая помада

 

    Как обычно, проводив мужа и сына на работу, Анна включила телевизор и под разговоры о здоровье и новых тенденциях в моде текущего сезона, уселась с чашечкой кофе на кухне. Планы на сегодняшний день были грандиозные – вечером предстояла встреча с подругой, с которой они регулярно перезванивались, но встречались, увы, только раз в год и в конкретный день – 8 января. Обе были замужем, имели взрослых сыновей, а любимая  - у каждой своя – работа занимала такое огромное количество времени и отнимала такое количество сил, что на частое общение именно времени и сил уже просто не хватало.
До вечера нужно было успеть приготовить обед и ужин – борщ, куриные котлеты и блинчики с творогом - любимые блюда   главных в ее жизни мужчин, сбегать в магазин, сдать в химчистку ковер,  затоптанный собакой. А главное - навестить парикмахершу и маникюршу, чтобы предстать перед подругой Машей при полном параде, учитывая ее осведомленность о тайнах женской красоты  и ее возможности   воплощения этих тайн в жизнь.
   Взглянув мельком  на экран, Анна увидела неестественно улыбающиеся лица девушек-моделей и услышала окончание одного из «модных советов» главного эксперта моды нашей страны – «итак, сегодня, спустя 25 лет, вновь возвращается лиловый цвет губной помады»…
     Анна затушила только что закуренную сигарету, аккуратно поставила на блюдце недопитую чашку с кофе, выключила телевизор и пошла в спальню. Открыла платяной шкаф, вытащила любимые, видавшие виды джинсы и свитер, купленный 25 лет назад, из шкатулки, в которой хранилась всякая мелочь, достала тюбик губной помады и подошла к зеркалу. Долго и пристально вглядывалась в отражение, сбросила шелковый  халатик, надела джинсы, свитер, накрасила губы. «Так и пойду», - сказала вслух…

     Встречаться на следующий день после Рождества подруги начали много лет назад. Первая их такая встреча  состоялась по необходимости – решили обсудить детали нового совместного творческого проекта на нейтральной территории. Договорились встретиться на Пушкинской и посидеть в «Макдоналдсе». В тот год 8 января приходилось на воскресенье, сроки сдачи проекта поджимали, и Анна, Маша и Лена, несмотря на ежедневные встречи на работе, не могли найти в здании редакции место и время, где и когда  можно было бы сесть и обсудить все в спокойной обстановке –  жизнь там бурлила, кипела и выплескивалась во всех углах возмущенными возгласами, ненужными вопросами и, подчас, бездарными советами.
Лена работала в отделе писем, и, каждый час, выходя в курилку, веселила собравшихся вычитанными в письмах «перлами».
Анна, или как ее звали коллеги, Нюта, вела на радио собственную рубрику, которая пользовалась успехом у слушателей, но неизменно вызывала сомнения в ее излишней смелости, а потому -  необходимости, у начальства.
 Маша  была редактором. Однако, помимо кропотливой и неблагодарной работы по исправлению стилистических ошибок в чужих текстах,  талантливо писала собственные,  и уже не раз выходила в эфир с авторскими программами.
       Эта известная всей редакции неразлучная троица была замечена начальством и ей был поручен один, как  казалось руководству, перспективный радийный проект – совместить «народное из писем по заявкам слушателей», популярное советское и новое зарубежное  в «одном флаконе».

         В тот день дискуссия между подругами затянулась надолго. Причем, разговоры о предстоящей работе быстро и плавно перешли на обсуждение личной жизни каждой. Биг-Маки, кофе и ванильные коктейли были решительно и бесповоротно вытеснены сигаретами и восклицаниями типа «да когда же это все кончится?!» и «как только ты можешь это терпеть?!». Перебивая друг друга, рассказывали, уже, естественно, не в первый раз, но так эмоционально, как будто  в первый, о своих домашних проблемах -  обижались на мужей, мол «все ему пофигу»,   беспокоились за детей – «то двойки пачками носит, то на крыше лифта катается»…
      И, расставаясь, изрядно устав от троекратно усиленных  эмоций, договорились встречаться 8 января каждый год – что бы ни случилось! И первые три года строго выполняли данное обещание.
      А на четвертый  Ленка внезапно уехала с семьей за границу – ее мужу предложили работу в Германии, и она, ни секунды не раздумывая и, несмотря на их, почти сошедшие на нет,  отношения, быстро собрала чемоданы, выдернула  ребенка из английской спецшколы и, ничего не рассказав даже близким подругам, коими считали себя Маша и Нюта, укатила и, казалось, навсегда исчезла из их жизни.

       Машу и Нюту вскоре тоже развела судьба – Нюта, провозгласив с уверенностью в голосе, что семья – «главное в ее жизни», ушла с любимой и перспективной работы и искренне пыталась посвятить себя мужу и сыну.
Маша же, взяв на себя обязательство  не дать «загнуться» авторской программе Нюты, вела ее добросовестно и в высшей степени профессионально. А Нюта  регулярно слушала свою любимую Машуню в эфире, радовалась, что ее «детище» живет, но в глубине души завидовала Машиной славе и популярности. Конечно же, иногда хотелось что-то посоветовать -  по-дружески -  что-то изменить  в формате, подкорректировать по форме. Но на что она имела право, сидя на диване или перемывая посуду? Да, рубрика была, да Нюты уже там  не было…

     Тем не менее,  каждый следующий год 8 января Маша и Нюта встречались в «Макдоналдсе» на Пушкинской  и по нескольку часов подряд говорили, говорили, говорили…
      И в этот раз – как будто сто лет не виделись – дети, мужья, концерты, эфир, воспоминания: кто – где… Маша похвасталась повышением в должности и, наконец-то, зарплате, посокрушалась, что ушел старый завотделом, а на его место пришел молодой, неопытный и «амбициозный козел».  Рассказала, что ее нашла «наша Ленка!» в соцсетях: «У нее все отлично! С мужем развелась, вышла замуж за немца, счастлива, есть собственный домик, родила второго ребенка, не работает, вяжет и шьет в свое удовольствие – ты же помнишь, как она всю редакцию обвязывала? По скайпу теперь общаемся. Выглядит шикарно, помолодела! Вспоминали наших – про тебя спрашивала, привет передавала, помнит, что каждое 8 января в «Макдоналдсе» встречаемся», - тараторила Машка. – Я ее поздравила с Рождеством вчера, А она мне историю одну рассказала про свою какую-то подругу – не поверишь!  - ей любовник на Рождество подарил лиловую губную помаду. А когда она спросила  - почему он выбрал такой странный цвет, ответил – «да я и не выбирал – вчера подвозил проститутку, так она мне помаду отдала, сказала «мне не идет этот цвет, возьми, кому-нибудь подаришь, он сейчас в моде». Бедная девка! Это ж надо – так опустить!». Машка продолжала с упоением рассказывать о Ленкиной жизни и о своих планах -  поехать к ней летом…

        Аркадий приехал неожиданно, без звонка. Анна ждала его накануне – запекла индейку в духовке, нажарила картошки, поставила на стол бутылку красного вина, зажгла свечи. Надела его любимое платье…
        Просидев  за столом до полуночи, задула свечи и не спеша убрала еду в холодильник. В начале первого позвонил из командировки муж и поздравил с наступившим Рождеством, что было очень странно – никогда прежде, за все одиннадцать  лет их совместной жизни он не вспоминал об этом празднике, да и не только об этом – последние годы забывал даже о днях рождения.
     Спать не хотелось, и  Анна, чтобы отвлечься от тревожных мыслей,  занялась домашними делами.
     Вечером  следующего дня раздался  звонок в дверь   - Анна  открыла, держа в  руке веник.
 - Ты что – в праздник уборку затеяла? – голос Аркадия был как всегда звонким, а  на лице – его  «фирменная», как он говорил сам, обворожительная улыбка.
 - Ну, во-первых, не только уборку, но и стирку, а во-вторых, праздник для меня уже закончился.
 - С ума сошла! – весело отозвался Аркадий и, благоухая морозом и  любимым Balafre, бесцеремонно отодвинул Анну  и стал снимать куртку.
 - Где праздничная еда? – спросил, проходя на кухню и одновременно проводя рукой по Аниной груди.
 - В холодильнике, - мрачно произнесла она.
 - А почему не на столе? Я пришел, - подхватывая на руки Анну, смеясь и целуя ее, промурлыкал Аркадий.
«Всё, всё, не обижаюсь, не выясняю ничего, я его люблю, я без него жить не могу, всё прощу, всегда! Только мой!» -  мысленно произносила, как заклинание, Анна, -  Все-таки приехал! Значит, скучал! -  ликовала, -Люблю!»
 - Я … привез… тебе… подарок, - осыпая поцелуями в перерывах между словами,  говорил в самое ухо.
      От счастья  и непередаваемой словами нежности у Анны кружилась голова и подкашивались ноги. «Какой?» - еле смогла произнести.
Аркадий достал из кармана пиджака тюбик губной помады – явно импортной и дорогой, судя по упаковке, и положил Анне на ладонь.
 - Смотри, самый модный цвет – лиловый, - сказал с гордостью.
 - Откуда знаешь, что «самый»? Ты ж не следишь за женской модой.
 - Да я сегодня ночью проститутку одну подвозил к «Интуристу» - она мне отдала и сказала, что модный.
Анна стиснула в руке помаду так, что пальцы побелели, но не швырнула ему в лицо только потому, что не могла их разжать. Свело руку, сжалось сердце, перехватило дыхание, в горле пересохло.
 - Я сейчас буду очень занята. Уезжай. – только и смогла произнести севшим голосом.
 - Ты что? Я же только приехал! – тоном обиженного ребенка протянул Аркадий.
 - Уезжай, – повторила из последних сил.
Аркадий, пожав плечами, оделся и, ничего не выясняя, не попрощавшись, ушел.
Анна закрыла за ним дверь, прислонилась спиной к стене и, медленно оседая на пол, завыла – тихо, монотонно, без слез, неотрывно глядя на кончик тюбика модной лиловой помады, зажатого в кулаке…

     Нюта услышала вопрос Маши не сразу – «Что?» - переспросила.
 - Ты что – плохо себя чувствуешь?
 - Нет, все в порядке.
 - Значит, помада лиловая тебе точно не идет – бледнит как-то. Хоть и говорят, что в тренде сегодня этот цвет, но уж очень он опасный!
 - Очень, Маш, опасный, согласна, знаю, но все равно его люблю,  - Анна достала из сумочки влажную салфетку и аккуратно стерла помаду с губ.