Продолжение. Начало: Моё детство во время Великой Отечественной
На снимке: автор в возрасте 15 лет
У детей не может быть
ни твёрдого характера, ни силы воли,
если они сами не научатся
преодолевать препятствия.
Дейл Карнеги
В связи с болезнью матери наша семья переезжает в город Киров, где жили её сёстры.
Дом, в котором нам предстояло в дальнейшем жить, располагался на улице Карла Маркса, дом 45 в квартале от главной достопримечательности города – Кировского областного драматического театра. Дом был старым одноэтажным деревянным строением под железной крышей, состоящим из двух неодинаковых по площади квартир с отдельными входами и придомовыми участками. На большей части дома было три сравнительно больших комнаты площадью порядка 20 квадратных метров с прихожими метров по 5 в каждой; одна из этих комнат и была приобретена матерью. В остальных комнатах проживала семья Нины Андриановны Прозоровой с взрослыми уже детьми Ниной, Ритой и Борисом. Их отец, занимал высокую должность, кажется, главного инженера крупного предприятия, что позволяло вести вполне обеспеченную жизнь. Но незадолго до нашего приезда он умер, и семья оказалась на мели.
Соседи приняли нас вполне радушно, и за все годы нашего проживания в доме я не помню каких-либо конфликтов между нами, кроме одного досадного случая. Как-то раз в поисках небольшого ящичка я залез на чердак и обнаружил там большой мешок с белыми сухарями, подвешенный на верёвке к крыше. Он явно принадлежал нашим запасливым соседям. Я понимал, что сухари трогать нельзя, но соблазн был большим, они выглядели такими вкусными, что я не выдержал и съел пару штук. Случайно в этот момент на чердаке оказалась незамеченная мной дочь хозяйки. Было очень стыдно, конфликт был быстро улажен, но это была наука на всю жизнь.
Из детей хозяйки наиболее яркой была Рита, физически очень крепкая, симпатичная, неунывающая девушка. Когда к нам в гости в отпуск приехал брат Геннадий, Рита ему, кажется, понравилась, он ей тоже, но почему-то мы были против их сближения и возможной свадьбы, возможно потому, что она казалась нам неподходящей для него. Но решал всё сам Геннадий. Позже в гости к нам Геннадий приезжал уже с женой Марией и маленькими детьми: сначала с замечательной дочерью Олей, затем и с сыном Василием. Мария сразу понравилась нам и своей внешностью, и характером. Впоследствии к нам в гости приехал, демобилизовавшись из армии, друг Геннадия, Аркадий. Рита быстро сориентировалась, закрутила его, и у них скоро организовалась семья, родилось четверо детей. Аркадий был довольно меланхоличным мужчиной, с сильно развитым чувством юмора, на несколько лет старше Риты. Основную роль в семье играла, конечно, Рита, она работала на нескольких работах, чтобы семья была обеспечена, все её дети закончили музыкальные училища и получили образование. В жизни, таким образом, она проявила себя с самой лучшей стороны.
В меньшей половине дома, в двухкомнатной квартире жила семья Василия Филипповича Бажина и его жены Нины, у них были две малолетних дочери – старшая Галя и младшая Валя. С ними также сразу же установились спокойные отношения. На каждом придомовом участке был сарай, росло несколько деревьев, были скамейки, качели. У Бажиных было несколько грядок с овощами и зеленью.
К части дома Нины Андриановны была сделана пристройка с отдельным входом с улицы, которую она переоборудовала в пивную, её клиенты временами устраивали разборки, которые иногда заканчивались приездом милиции. Впрочем, публика в те времена была достаточно адекватной, дисциплина поведения была значительно строже, чем сейчас, поэтому конфликты происходили редко, и чаще всего заканчивались миром. В нашей комнате мебель вполне соответствовала тому времени. В ней располагались две железные кровати с панцирными сетками, гардероб, стол для занятий, он же для обедов, этажерка для книг и тетрадей. С потолка свисал абажур, на стене закреплён диск-радиоточка (тогда ещё не было телевидения). В прихожей находились вешалка для одежды, стол для приготовления еды, керосинка.
Средства для жизни состояли в первый период жизни в городе из заработков мамы на рынке, пособий за отца и переводов брата Геннадия. По приезде в Киров я тоже немного подрабатывал на рынке, продавая карамельки, которые мы варили дома из сахара, но это продолжалось недолго. Однажды милиция устроила облаву на рынке, маму задержали, пришла милиция с обыском, но ничего ценного не нашли. Наша соседка Нина Андриановна во время предупредила нас, и мы перетащили в её комнату те нехитрые пожитки, которые у нас были, поэтому к приходу милиции у нас было хоть шаром покати. Даже не было одеял на кроватях. Учитывая, что глава семьи погиб на фронте, сын служит в армии, в семье несовершеннолетние дети, имущества никакого нет, маму отпустили с миром. Однако стало ясно, что род занятий пора менять, и мама устроилась на работу санитаркой в роддоме, где и проработала до ухода на пенсию. Некоторое время она подрабатывала по совместительству сторожем в парикмахерской в соседнем доме.
Запомнились два эпизода, случившиеся со мной в первый год жизни в городе. Один из них произошёл в очереди за сахаром в магазине, когда меня так зажали в очереди, что я думал, что не выйду из неё живым. Кажется, я присел и ползком выбрался из плотной толпы. Второй, уже смешной, случай произошёл в небольшой очереди за конфетами. Я увидел на полу 10 рублей, предположил, что банкноту выронил молодой человек впереди меня, и предложил ему взять эти деньги, что он и сделал. Когда моя очередь приблизилась, я обнаружил у себя отсутствие моих 10 рублей и понял, что валявшиеся деньги были моими. Я попросил парня вернуть деньги, объяснил, что они – мои, но получил отказ. Конечно, я расстроился, сказал, что он поступает нечестно, а тот просто рассмеялся. Я остался без конфет, но драться с ним я не стал.
В эти годы на строительных площадках широко использовались немецкие военнопленные, и я, как и другие мальчишки, частенько посещал эти стройки, с интересом наблюдали за пленными, а иногда и они пытались общаться с нами на ломаном русском или с помощью жестов. Возможно, мы напоминали им их детей или вносили некоторое разнообразие в их монотонную жизнь. Я не помню, чтобы мы испытывали какие-то враждебные чувства к ним, скорее это было простое любопытство. Иногда мы менялись с ними какими-то предметами или продуктами.
С проблем начались мои занятия в школе. В деревне я закончил шестой класс с похвальной грамотой и был принят в седьмой класс средней мужской школы по улице Энгельса. Мальчики и девочки в те времена учились раздельно. Любу приняли в пятый класс средней женской школы на Театральной площади. Я мало что помню из времени учёбы в седьмом классе, не помню ни фамилий директора, ни преподавателей. Одним из моих приятелей в течение года учёбы в школе был одноклассник Игорь Вяткин, другим - мальчишка по фамилии Овчинников, который был верующим и после учёбы поступил в семинарию, и, как мне стало известно позднее, впоследствии стал одним из иерархов кировской епархии.
Уровень обучения в сельской и городской школах отличаются, я с трудом к этому приспосабливался, переживал свои неудачи в учёбе, в результате окончил седьмой класс с результатами, весьма далёкими от отличных, скорее средними. Во время учёбы произошёл курьёз, который мне запомнился, как и всё необычное в нашей обычной жизни. На перемене ребята, как обычно, дурачились, в данном случае бросались книгами, тряпками. И надо же такому случиться: я бросил тряпку от классной доски в дверь в тот момент, когда в помещение входила классная руководительница, я чуть не попал ей в лицо. Это был скандал, директор вызвал маму, стал грозить исключением из школы. Однако в конце концов всё разрешилось.
Надо было делать выбор: учиться до десятого класса или идти в техникум. Материальные условия семьи определили необходимость дальнейшей учёбы в техникуме. Какой техникум выбрать? Как мне помнится, я выбирал из двух вариантов: Воркутинский горный и Кировский авиационный техникум. Слава богу, мне хватило ума не поступать в горный, хотя там была стипендия больше и более высокая оплата труда по окончании учёбы. Но ведь работать бы пришлось в шахте!
3.5 Учёба в техникуме. 1947-1951 годы.
Итак, я успешно сдал вступительные экзамены и был зачислен в авиатехникум по специальности «электрооборудование самолётов», с начислением стипендии. Программа занятий в техникуме существенно отличалась от программы старших классов школы: на первом курсе учёба шла по программе сразу трёх старших классов школы, на втором – изучались предметы по общеобразовательным дисциплинам ВУЗов, на 3-4 курсах предметы по избранной специальности. Первый курс я закончил средне: большинство оценок – четвёрки, одна тройка, остальные – пятёрки. Второй курс пошёл успешнее: троек нет, четвёрок немного, пятёрок - большинство. Третий курс – почти все оценки отличные.
И тогда я всерьёз задумался о возможности дальнейшей учёбы в институте. Действовала норма: 5% выпускников техникума могли поступить в ВУЗ по полученной специальности, при условии получения по окончании техникума диплома с отличием. Диплом с отличием вручался, если не менее 75% итоговых оценок по всем предметам, пройденным за время учёбы, были отличными, остальные – хорошими. Для попадания в число счастливчиков мне нужно было пересдать не менее 7-8 предметов на отлично, причём по дисциплинам, пройденным и на первом, и на втором, и на третьем курсах. Особенно трудно мне давалась химия, которую я всегда недолюбливал и слабо понимал. Кроме того, нужно было сдать на отлично экзамены на четвёртом, выпускном курсе и защитить на отлично дипломный проект. Пришлось изрядно попотеть, но результат был отличным: я получил на четвёртом курсе одни пятёрки, защитил на отлично дипломный проект, пересдал всё, что нужно, получил красный диплом и получил право поступить без экзаменов в авиационный ВУЗ! Я проявил целеустремлённость, упорство в достижении цели и добился своего. А выбор ВУЗа для меня был однозначен: Московский авиационный институт.
Помимо учёбы я много читал в зале городской библиотеки, или беря книги на дом. В основном это была западная приключенческая литература, книги российских классиков, но в общем-то я не придерживался какого–либо плана, часто читал, что попадало под руку. Однажды наткнулся на толстую книгу какого-то российского автора о деревенской жизни по интригующим названием «Любовь». Я почти ничего не запомнил из содержания этой книги, кроме эпиграфа: «Любовь – не слово, а действие». Тогда по молодости я воспринял его в примитивном смысле, а не в философском. Прочёл толстый нудный роман Николая Шпанова «Поджигатели» о кознях империалистов против СССР. Поразило тогда в нём описание ванны и кухни миллиардера, где всё было из золота. Кроме того, рассказывалось о том, что у него была такая тренировочная установка с механизмами и захватами, в которую слуги подключали его, и по определённой программе машина создавала в течение получаса нагрузку на основные мышцы тела, в то время, как он знакомился с политическими и биржевыми новостями.
Регулярно читал я и разные газеты: местную «Кировскую правду», «Комсомольскую правду», Литературную газету. Помню, в Комсомолке велась рубрика под примерным названием «Вопросы и ответы для молодых». Нужно сказать, что в те годы народ, в том числе и молодёжь, не в пример нынешним временам, был не таким разболтанным и во многом наивным. Позабавил вопрос одной девушки с просьбой помочь ей разобраться и посоветовать, как поступить. Она в растерянности: ей очень нравится парень, он и хорош собой, и добр, и внимателен, и она ему нравится, но у него есть недостаток, с которым она не может примириться. Он нечистоплотен, не следит за собой, даже когда он покупает на рынке картошку, то кладёт её в карманы брюк. Журналист на полном серьёзе советует ей заняться его перевоспитанием, поскольку в человеке важны характер, целеустремлённость, честность, а соблюдению гигиены всегда можно обучить.
Во время летних каникул я подрабатывал на погрузке пиломатериалов на деревообрабатывающем комбинате. С этой работой был связан один неприятный эпизод. Зачастую работа заключалась в погрузке тяжёлых комплектов разборных парт в вагоны, причём переносить приходилось на спине. И однажды при переноске ящика с партой я поскользнулся, не удержался и провалился на землю через проём между платформой и вагоном, упав на спину. Я не сразу сообразил, что же произошло: когда я открыл глаза, я увидел, что ящик наполовину лежал на платформе, наполовину свисал в проёме надо мной. Как будто он размышлял: падать ли ему на меня или удержаться на платформе. Судьба снова сжалилась надо мной. Он не упал, я не ударился головой об рельс и не получил никакой травмы.
Из развлечений запомнились цирк, кино, посещения танцплощадки. Я не помню, чтобы во учёбы в техникуме (а это был возраст от 14 до 18 лет) я особенно интересовался девочками, во всяком случае никакой подружки у меня не было. Лишь в конце учёбы в техникуме я поближе познакомился с воспитательницей детсада по имени Евдокия, но это знакомство ни к чему не привело: она, видимо надеялась на их перерастание в серьёзные отношения с последующим созданием семьи, я же был к этому совершенно не готов. По той же причине я не стал заводить близкие отношения с симпатичной родственницей наших соседей Надеждой. Уже когда я поступил в МАИ и приезжал на каникулы, ко мне проявляла неподдельный интерес одна из студенток, снимавших у нас жильё, Роза Дёмина. Хотя она была весьма привлекательной, с хорошим характером, но была выше меня ростом, что для меня было совершенно неприемлемым. Кроме того, у меня была в тот момент другая цель в жизни.
Из преподавателей техникума запомнились мудрый директор Алексеев, преподаватель по спецпредметам красивый и деликатный Леонид Негодяев (он был преподавателем-совместителем, по основной работе он являлся главным инженером авиационного приборостроительного завода). Высшую математику преподавал умнейший Василий Кутепов. В техникуме учащиеся на занятиях располагались за длинными столами по три студента за каждым. Со мной за столом учились Гена Жаровцев и Лёня Перешеин. Моя сестра Люба также поступила в авиатехникум и закончила его через два года после меня. В техникуме я познакомился с двумя учащимися – Владиславом и Владом, которые также получили красные дипломы и вместе со мной поступили в МАИ.
Однажды мы втроём совершили велопробег в район города Котельнич по просёлочной дороге на расстояние километров 120 в один конец, сутки порыбачили на известном рыбном озере и той же дорогой вернулись обратно. Устали мы изрядно, но удовольствие получили сполна. Во время прогулок на велосипедах по окраинам города Кирова состязались на скорость, дурачились. Одна из шуток заключалась в следующем: заключалось пари на то, кто из нас громче крикнет не очень приличное слово «Жопа», проезжая мимо какого-нибудь мужика. Иногда оскорблённый бросался за нами вдогонку, и тут уж надо было жать на педали и смываться.
Из нас троих Слава отличался наиболее решительным и бескомпромиссным характером, скорым на разборку, что однажды проявилось в эпизоде, когда мы с ним и Любой возвращались с дня рождения. По дороге встретилась компания из троих ребят и двух девушек. Один из ребят то ли толкнул Любу, то ли грубо высказался в её адрес. Слава, не говоря ни слова, ударил его в ухо, свалил на землю бросившегося ему на помощь. Девушки закричали, Слава был готов сразиться с любым и каждым, но нам с Любой удалось уговорить всех разойтись миром. Нужно сказать, что я всегда считал, что лучше придти к компромиссу, чем к конфликту, во всяком случае всегда старался не создавать условия для этого. За всю свою долгую жизнь я не участвовал в драках и даже никого и никогда не ударил, хотя однажды мне досталось и прилично, но это получилось не по моей вине.
Продолжение: Братья и сестра http://www.proza.ru/2016/03/03/1878