Вывеска представляла собой металлический каркас, к которому прикреплялся рекламный постер , и с двух краев вся эта конструкция была прилажена к длиннющему забору .
Сверху на нее осыпались цветы розовой бугенвилии, снизу обдавали пылью проезжающие мимо байки, машины и велосипеды.
Сам забор делил собой пространство на "внутри" ухоженной и дорогой территории и "снаружи" и вывеска, хоть и относилась к тому, что " снаружи", но все же, пусть и косвенно, а была частью этого волшебного водораздела.
Ее текст указывал на мир золота и бриллиантов, находящийся напротив, а просевшая от времени середина говорила о том, что сама по себе вывеска ни к этому ювелирному раю , ни к тому, что "внутри" забора никакого отношения не имеет.
Раз в день из ворот дорогой территории появлялся охранник и делал наружный обход. Он следовал вдоль забора, улыбаясь всем ведущим свой небольшой бизнес за его пределами, махая рукой и раскланиваясь, с кем-то здороваясь за руку и останавливаясь иногда для короткого разговора или присаживаясь в кафе для чашки чая.
Каждый раз доходя до вывески, он смотрел сначала на нее, потом на широко улыбающихся на противоположной стороне улице ювелирных торговцев и лицо его при этом принимало выражение недоумения.
- Это что? - Читалось на его лице.
- Да это так, ничего! - Улыбки ювелирщиков растягивались шире.
- Да нет, тут определенно что- то примотано! - К недоумению добавлялась настороженность во взгляде.
- Где? - Улыбки принимали заискивающий вид.
Эта безмолвная игра была уже многократно отрепетирована сторонами, наверное поэтому роли они исполняли на отлично и наблюдающий за всем со стороны впервые мог бы запросто решить, что охранник видит рекламный постер впервые.
После нескольких секунд обычно выдержанной паузы один из ювелирщиков медленно поднимался и подходил к охраннику.
- Вот! - Жест того указывал на вывеску.
- Аааа, это! - Не нагружая никаким смыслом сообщение, ювелирщик просто шел на контакт.
- Не хорошо! - Охранник начинал говорить вслух.
- Да? - Следуя роли ювелирная сторона разыгрывала удивление.
- Очень не хорошо.
- Аааааа.
- Не ааааа, а убрать.
- Убрать? - Удивление сменялось разочарованием.
- Убрать! - Решительно повторял охранник и в его голосе появлялся металл.
После металла по сценарию торговец ювелиркой замирал с оттянутой челюстью, что должно было символизировать и покорность судьбе, и беззащитность перед сильными мира сего , и как - бы неспособность принятия решения. Стоять молча при этом " смиренные" могли долго, ибо чем дольше они стояли, тем сохраннее на заборе был их рекламный плакат.
Первым обычно надоедало так стоять охраннику и он переходил от слов к действиям, перемещаясь к вывеске поближе и пробуя ее как будто бы отодрать. Но плохо ли хорошо ли, но она была закреплена и, попробовав раз- два, он прекращал занятие, опять уставившись на торговцев.
- Вот! - Они разводили руками, мол, и хотели бы снять, да только как- прикручена.
Дернув еще раз для виду, охранник, выполнивший на сегодня свою задачу, уже выдвигался дальше вдоль забора:
- Открутить!
- Ага! - Ювелирщики стояли еще какое- то время около вывески, пока он не скрывался из виду, затем расходились по местам.
Пронесло.
В очередной раз отвоеванная вывеска продолжала раскачиваться на слабом ветерке, готовая к завтрашней традиционной встрече сторон.