Со счётов сбросили январь
Костяшкой стылой и объёмной,
И поползла с вокзала гарь
В наш переулок полутёмный.
Она зазывна и бодра,
Пусть кто-то нос брезгливо морщит,
Но это знак - пора, пора,
И чемодан как заговорщик,
Испытывая тот же зуд
И дрожь предчувствия дороги,
Пускай зима вершит свой суд
И спит косматый зверь в берлоге.
Февраль - гулёна, ветрогон,
Не домосед у яркой ёлки,
Они забыты, ждёт вагон,
Во взгляде из его окон
Помчатся вдаль огни, просёлки.
Опять простор, а не уют
Жилища, тесного для духа...
А то, что этот месяц лют,
Я помню.
Да и слышит ухо...