Твой хозяин-море,
Дань ему плачу.
С сильными не спорят,
Вот и я молчу.
Провожая мужа,
Слезы зря не лью,
Ведь ему не нужно
Видеть боль мою.
Не ворчу, не кисну,
Не кляну судьбу,
Только зубы стисну,
Затаив мольбу.
Пусть утихнут волны
И уйдет туман,
Будет рейс недолгим,
Тихим – океан.
Протяну я руки –
Море снизойдет:
К берегу разлуки
Твой корабль прибьет.
Мои скудные знания об Арктике были почерпнуты из школьного учебника по природоведению для 4-го класса. Там рассказывалось об отважных исследователях, которые непременно хотели добраться до Северного полюса и часто погибали в пути от холода и цинги. На картинке был нарисован полярный исследователь Георгий Седов, он ехал на собачьей упряжке по белой снежной равнине. На другой картинке был изображен атомоход «Ленин» полярной ночью среди льдов. Это, видимо, означало, что советские люди все-таки покорили Арктику. Эта самая Арктика была далеко и меня не беспокоила до тех пор, пока и мой муж не отправился покорять ее просторы. И она вошла в нашу с ним жизнь огромным куском льда, разлучая нас на долгие месяцы рейсов по Северному морскому пути.
Не было тогда мобильных телефонов. Единственным средством связи были телеграммы, где каждое слово так много значило. А главным было слово «жду». Много писать было не принято, да и не хотелось доверять эфиру свое сокровенное. Оставалось ждать встречи.
Мне всегда везло на добрых людей. Таким был и мой начальник, который всегда, даже в те советские времена, когда «общественное было выше личного», считал, что самое главное в жизни человека его семья, и всегда отпускал меня на встречи с мужем. Не у всех жен моряков были такие начальники. Сколько препятствий нужно было преодолеть им, чтобы встретиться с любимыми! Сначала надо отпроситься на работе. Отгулы брались в счет отпуска, или полученные за дежурства в ДНД (добровольная народная дружина – если кто не знает), или просто за свой счет. Потом необходимо пристроить детей на время своего отсутствия или взять их с собой, и, наконец, достать билет на самолет, поезд, автобус, да хоть на оленей. На чем и куда только они не ездили!
А с билетами всегда были проблемы. Их нельзя было купить заранее, потому что никогда не была известна точная дата прибытия судна в порт. Я говорю не про круизные лайнеры и пассажирские теплоходы. Торговые суда – трудяги, без сна и отдыха таскающие на себе грузы в холод и тропическую жару, шторма и штили, приходя в родной порт, иногда вынуждены были стоять на внешнем рейде несколько дней при закрытой границе, ожидая, когда освободится причал. Вроде бы рядом, но вне «зоны доступа», как бы сейчас сказали. А было и так, что судно разгружали и загружали за одни сутки, и тогда жены моряков, с таким трудом вырвавшиеся к ним на свидание, стояли с ними суточные вахты, пытаясь заодно обсудить насущные семейные проблемы и осваивая вместе с ними смежные профессии.
Первую смежную профессию на теплоходе, которую пришлось освоить моему мужу, была профессия секретаря-машинистки, забытая теперь и ушедшая в небытие. Сейчас очень многие могут запросто печатать на компьютере. А тогда были курсы машинописи, чтобы быстро и грамотно печатать на пишущей машинке. И вот он, штурман дальнего плавания, 4-ый (самый младший) помощник капитана, должен был распечатывать «под копирку» приказы, распоряжения, судовые роли и массу других важных документов.
Однажды в Риге «мы» стояли с ним вахту, была уже глубокая ночь, мне очень хотелось спать, глаза уже слипались, но так хотелось побыть рядом, ведь скоро опять разлучаться. Муж печатал на машинке какой-то приказ, написанный от руки не очень разборчивым почерком.
- Подиктуй мне, пожалуйста, - попросил он.
Я стала диктовать:
- По распоряжению консула Десятова N.N. списать с судна матроса такого-то в связи с болезнью.
Пришлось перепечатывать эту фразу 3 раза. Никак не давалась фамилия консула. Сначала напечатанная мужем фраза выглядела так:«По распоряжению консула 10-го…». Я заглянула к нему в лист и говорю:
- Они же, консулы, не по порядковым номерам, это у него фамилия такая.
- А-а-а, понял, - он вставляет новый лист, копирку, протирает глаза и печатает: « По распоряжению консула Десятого…». Я поправляю опять:
- Он не Десятый, он Десятов.
Муж возмущен:
- С такой сложной фамилией и в консулы! Вот бы ему учителем математики быть, самое было бы то, - вставляет новый лист, копирку, печатает снова. До начала всеобщей компьютеризации оставалось еще лет 5-6.
Освоение другой смежной профессии пришлось на 90-е годы. Там «наверху» вдруг решили, что судовые врачи это дорогое излишество. Зачем этих «бездельников» возить по морям и океанам? Моряки должны быть здоровы, а если больны – их надо просто списать. Для этого существует медицинская комиссия. Но все-таки, какая-никакая медицина на судах быть должна, рейсы бывают длинные, несколько месяцев, всякое может случиться. И тогда кому-то пришла в голову мысль поручить медицинское обслуживание на теплоходе старпому. Ну не капитану же! Сказано – сделано.
В то самое время мой муж как раз дослужился до звания старпома, а значит и главного медика на судне. Попросил меня привезти ему из дома «Популярную медицинскую энциклопедию» 1963 года издания и какой-нибудь справочник по лекарствам. Всю стоянку мы учили с ним, какое лекарство от какой болезни следует применять. Я тоже по образованию далека от медицины и разбираюсь только слегка в детских простудах. С интересом изучала энциклопедию и делилась с мужем свежеполученными знаниями. У него других дел было полно. К вечеру он освободился. Мы обрадовались, что наконец-то сможем побыть наедине.
Но не тут-то было! Часов в 11 вечера позвонил матрос и пожаловался на боль в животе и невозможность отойти от туалета. Что-то он там съел, и теперь процесс освобождения желудка набирал обороты. Муж собрался было вызвать ему «скорую», но матрос испугался, что его могут списать и умолил не отправлять его в больницу, а вылечить его здесь на судне. Пришлось лечить ему живот известными народными средствами: слабо-розовый раствор марганцовки, активированный уголь и т.п.
Каждый час он звонил и докладывал «животно-туалетную» обстановку. Ночь прошла под знаком освоения новой профессии. Диарея (как красиво теперь называют эту болезнь) была побеждена. Матрос наконец-то уснул, потому что перестал звонить. Но вместо того, чтобы порадоваться за выздоравливающего, муж был зол на матроса, его живот и на того, кто придумал это форсированное освоение профессии фельдшера.
- Да ладно, хорошо, что клизму ставить не пришлось – успокаивала я мужа.
- Я ему еще поставлю в рейсе и не одну, не дал ночь с женой провести! – пообещал муж матросу.
- Кто на что нанимался, - припомнила я его любимую фразу.
- Ну уж лечить-то животы я не нанимался!- возмущался он.
- Совершенно справедливо, пироги должен печь пирожник, - заметила я, изображая кулацкого подпевалу.
- Кстати, а почему бы коку не поручить медицинское обслуживание экипажа? Ему это как-то ближе, чем старпому. Чем накормил, как говорится, то и «поимел».
Ну и,конечно, моряк должен знать английский. Надо признать, что в море это издавна язык общения.
Муж рассказывал мне, как они однажды стояли на рейде в каком-то иностранном порту. Он был на вахте в штурманской рубке. Включена была громкая связь, он внимательно слушал все переговоры с теплоходами, чтобы не прозевать, когда им скомандуют швартоваться. Слышит, как на английском сказали, что такому-то судну надо подойти к такому-то причалу. Два раза повторили, три, четыре… И вдруг на весь рейд по громкой связи родная русская речь:
- Братцы, есть кто свой? Скажите, что они там нам говорят, куда вставать-то?
Пришлось объяснять по-русски, ну и в конце крепкое слово вставить.
- Учи язык, штурман, а то «за державу обидно».
Кстати, «Белое солнце пустыни» был любимый фильм моего мужа. Как-то в Канаде стивидор попросил его дать ему кассету с каким-нибудь советским фильмом. Муж дал ему свой любимый фильм.
- А я пойму без перевода? – спросил стивидор.
- Да там все понятно, - отвечал мой муж, который этот фильм знал почти наизусть.
- Ну и как ему? – спросила я, - он все понял?
- Фильм ему понравился, он, правда, не все понял. Но даже если бы я ему переводил, то как перевести «Восток – дело тонкое»? или «за державу обидно»? Не поймет.
Фото моего мужа. Арктика 1980-е