День, когда наступило будущее Гл. 12 начало

Геннадий Дмитричев
ГЛАВА 12
ЗА ГРАНЬЮ

Сначала Рене воспринимал орнаменты на стенах как простое украшение, наподобие тех, какими расписывали некоторые помещения во дворце. Правда, краска здесь была не совсем обычная, вернее совсем необычная, —  словно бы светилась изнутри. Но потом понял, что в этих замысловатых узорах-орнаментах кроется что-то ещё…

 Рене подошёл вплотную и, ощупав стену, с удивлением обнаружил, что символы и значки выпуклые. А чуть позже понял: орнамент вовсе не высечен в блоках пирамиды, как думал ранее, а приклеен к ним. Вернее приклеены небольшие плитки или таблички, на которых высечены символы, составляющие орнамент. Плитки были так искусно подогнаны, что стыков почти не заметно.

Некоторые знаки показались ему знакомыми. Он долго всматривался, пока услужливая память не подсказала, что нечто подобное видел в папирусах жрецов-архитекторов — строителях пирамид. Тогда не обратил на эти каракули никакого внимания, — более важные дела ожидали его. Сейчас же горько пожалел о своём нелюбопытстве, чувствуя, что в этих «каракулях» кроется нечто важное. Теперь ему казалось, что и таблички где-то встречал раньше. Но где? Как ни старался, вспомнить не смог.

Иногда рисунки, вернее отдельные их фрагменты, повторялись. Кружочки, овалы, треугольники, волнистые линии встречались во многих местах. Особенно его поразили фигурки людей с непропорциональными частями тела, — с большими головами и длинными руками. И хотя начертаны они были схематично, сомнений не оставалось — это люди, — на каждой конечности по пять пальцев. Повтор символов навел Рене на мысль: а что если попробовать прочесть орнаменты. Мысль эта сидела в нём подспудно, — с самого начала, но оформилась только сейчас. Дело, конечно, непростое, и он вовсе не был уверен в успехе. Но с другой стороны — впереди целый цикл!..

Рене начал изучение со стены, на которой крепился держатель с  вставленным в него факелом, справедливо посчитав, что она главная. Он медленно двигался слева направо, словно пытался прочесть гигантский папирус. Иногда ему казалось, что-то начинает понимать. Вот эти волнистые линии похожи на волны… А этот продолговатый предмет напоминает лодку, плывущую по реке. Вот птица ибис в полёте. Лягушка, черепаха…Но уже на следующей табличке «волны» превращались в длинную змею или в гребенистую спину крокодила, а предмет напоминал амфору. И опять у него всё перемешивалось в голове.

И всё же некоторые символы ему были хорошо знакомы. Значки сильно напоминали иероглифы его родного — египетского алфавита. Но именно строки, где встречались эти символы, больше всего ставили Рене в тупик. Рядом со значками были начертаны ломаные линии, словно обнимающие их. Кружочки, крестики…

Медленно, не пропустив ни одной таблички, юноша обошёл по периметру комнатку и сел на тахту, задумчиво уставившись на стену. В голове творился полный сумбур.

Когда мысли немного упорядочились, подумал, что без какой-то схемы или системы, у него ничего не получится. Несколько минут Рене сидел совершенно неподвижно. Потом встрепенулся, словно что-то вспомнил: «Ну да — запомнить первый символ на первой табличке и искать, где он повторяется. Затем также поступить со вторым, третьим…»

Но всё это надо было где-то фиксировать… Он осмотрелся, и только сейчас заметил, что вокруг заметно стемнело. Рене взглянул вверх, — на небосводе проклёвывались первые звёзды. И снова у него возникло ощущение, что это не их небо, будто каким-то необъяснимым волшебным способом очутился в другом мире… И тут Рене услышал звук — тихий, не громче комариного писка, тонкий чистый свист. Может быть, звук был и ранее, но юноша не обращал внимания.

Свист нарастал и скоро заполнил собой всё, заложив уши.  Звук как будто лился с самого неба, и не был похож ни на один земной. Но вот, постепенно, он стал стихать, пока совсем не исчез. Но, нет! Юноша прислушался: свист вновь снизился до комариного писка и сливался с окружающей обстановкой настолько, что казалось — это звучит сама ночь.


Рене не заметил, как оказался лежащим на тахте, как будто кто-то мягко подтолкнул… а его взгляд был направлен строго вверх, где на иссиня-чёрное бархатное покрывало сыпались всё новые драгоценные камни. Неожиданно юноша увидел яркую вогнутую полоску и понял, что начинается новый цикл… «Бог Тат открывает свой глаз». — Он почувствовал необычайную лёгкость во всём теле, — стоило только пошевелить рукой и воспарит, как птица.

И вдруг юноша почувствовал в комнатке чьё-то присутствие… Нет, ни шороха, ни чужого дыхания он не слышал. Откуда же тогда пришло новое ощущение? Но как ни странно, не испугался и даже не удивился. Наоборот, кто бы или что бы это ни было, от него исходило добро и радость. Но посмотреть в сторону Рене был не в состоянии: небосвод словно приковал его взгляд.


И тут со зрением что-то случилось; он перестал видеть чёрное небо с россыпью звёзд, — взгляд заволок густой голубой туман. Сначала юноша подумал, что ослеп. В голове промелькнуло: «Так вот что видят слепцы… вовсе не темноту». Из тумана стали выступать какие-то тёмные очертания. И вдруг почувствовал, что уже не лежит, а парит — скользит в голубом пространстве.

Мимо продолжали проплывать тёмные фигуры, силуэты… Он пытался разглядеть их, но не получалось, — то ли у него была слишком велика скорость скольжения, то ли силуэты двигались быстро. Но откуда-то к юноше пришла уверенность, что это те самые значки и символы со стены, приобретшие вдруг образы.

Потом картинка изменилась. Всё залил яркий свет. Несколько секунд Рене ничего не различал. Но постепенно что-то стало проявляться. Вокруг него расстилалась бесконечная пустыня. Показалось, что вдали видит барханы. Но песок имел необычный ослепительно белый цвет, будто белила, каким красят себе лица танцовщицы. А может эта вода? Огромное количество воды, блестевшая под лучами солнца. Хотя самого солнца юноша не видел.

Перед взором проносились картинки, сцены, образы. Но всё мелькало с такой скоростью, что ничего не успевал рассмотреть и запомнить. Мир слился  в одну сплошную пёструю линию. Иногда Рене казалось, что различает движущие фигурки людей. А может, это были животные или вовсе неодушевлённые предметы?

В ушах стоял монотонный беспрерывный тонкий свист. Сначала он думал —  ветер, но потом понял, что это тот самый «комариный писк»… И каким-то образом понял, что звук — резонатор — невидимый луч, с которым в него вливается неведомая сила.

Неожиданно Рене услышал новый звук — щебетание птиц, поднял руку… и вдруг обнаружил себя всё также лежащим на каменной тахте. Несколько минут бездумно смотрел на синеющий квадрат неба, чувствуя себя полностью опустошённым. Но вот где-то заголосил петух, и он встрепенулся. «Неужели ночь пролетела?! — Ему казалось, всего минуту назад разглядывал рисунки на стенах. — Что это было — сон?» — Но слишком не похожи эти видения на то, что видел по ночам ранее. Да и был уверен, что ни на секунду не смыкал глаза. Но потом он вспомнил наказ отца и своё собственное обещание: ни чему не удивляться, и понял, что не стоит искать всему объяснений…

При мысли об отце у Рене что-то заныло внутри. Ничего подобного ранее он не испытывал, хотя были и более длительные разлуки. Так в чём же дело? Однако в своих чувствах разобраться не успел. Взгляд случайно упал на стену, и он подскочил, как ужаленный. С колотящимся сердцем подошёл к стене.

Теперь ему всё стало понятно, как будто читал дощечку с египетским алфавитом. Вот маленькие треугольники — пирамиды. Четырёхугольник со скошенными сторонами — та же пирамида со срезанной верхушкой, без верхнего блока. (В голове промелькнула мысль, что сейчас он находится именно в такой пирамиде). Строка с кружочками, овалами, скобками — это же полный цикл луны. А сами значки — фазы луны.

Медленно продвигаясь вдоль стены Рене недоумевал: почему не замечал всё это раньше? Теперь без труда читал формулы, расположенные почти под каждым рисунком. Вот здесь указаны параметры пирамид: угол, размер блоков, расстояние… Этими знаниями должны обладать жрецы-архитекторы. Взгляд скользнул дальше — Долина царей и… она же карта звёздного неба. А эти сведённые дуги — око! Чьё око? Конечно же, Тата — бога луны.

Голова закружилась. Стены сдвинулись с места и поплыли, всё ускоряя свой бег. И вот уже формулы, значки, рисунки слились в одно сплошное месиво. Юноша почувствовал себя в карусели, что соорудили слуги в дворцовом саду. С трудом добрался до тахты и буквально рухнул. Но уже через минуту сел и снова уставился на стену. «Откуда взялись все эти знания? Ведь ещё вчера он ничего не понимал, — почему-то Рене думал о себе в третьем лице. Мысли метались в голове, словно очумелые. — Несомненно, из того «сна». Но что это было? Что это за сон?» — Юноша чувствовал, что ещё немного и мозг его закипит.

Теперь ему окончательно стало ясно, что пирамида не усыпальница и не гробница, а, в первую очередь, как это называл отец? — генератор бессмертия. Но каким образом, откуда?.. Несомненно — из космоса. Рене вспомнил тот странный звук, который слышал ночью. Правда, юноша ещё не понял, как звук может повлиять на то, что должно с ним случиться…

Он попытался сосредоточиться и прислушаться, но в голове стоял громкий шум, как будто к его уху поднесли большую морскую раковину. К тому же головокружение не проходило.

И ещё юноша понял, что пирамида — это уменьшенная копия мира. В самом низу — царство мёртвых, — царство демона Небежда. Средний уровень — обиталище людей, где живут они. А верхний?.. Обитель богов? Но кто тогда он? Избранник?!


Остаток дня Рене провёл на своём каменном ложе, и думал, вспоминал, сопоставлял... Теперь некоторые слова, поступки отца и жреца Шера ему стали более понятными. Но многое оставалось в тумане, на многие вопросы он ещё не мог ответить.
Наконец, ему почудилось, что от дум заскрипели мозги. Юноша прикрыл веки и попробовал расслабиться.

Рене не представлял, сколько находился в забытье. И находился ли вообще? Казалось, что глаза закрыл только что. Внезапно в голову ворвался пронзительный звук, как будто кто-то рядом изо всех сил дул во флейту, не заботясь о разнообразии мелодии. Юноша распахнул глаза и, первое что увидел — тонкий серп луны на темнеющем небе. Свист немного стих, или привык к нему и не обращал внимания. Ране уже знал, что последует дальше и… набрал полную грудь воздуха. В следующий миг стены и всё, что окружало его, исчезло, будто мгновенно растворилось в воздухе. И вот он уже скользит в голубой мгле. Зрение приобрело биполярное свойство (Рене даже не удивился, что подумал так о своём зрении и тому, откуда взялось это словечко, словно знал его всегда). Одновременно он видел, что происходит впереди, внизу, по сторонам и даже сзади. А ещё увидел вещи и предметы изнутри — саму их суть. Словно бы знал, кто всё это сделал, или даже он сам являлся создателем всего этого…

 А вокруг сновали какие-то существа, — присмотревшись, юноша понял, что это люди, только в очень странных одеждах. По широким и прямым как стрелы улицам, проносились цветные блестящие повозки. Вдоль улиц возвышались каменные строения — жилища странных людей.


И опять в реальность его вернул крик петуха. Рене долго лежал, не шевелясь, и размышлял, — что же это было? что он видел? Другие миры, о которых говорил жрец Шер? Или… будущее… их будущее!

В этот день он, наконец, получил ответ на главный вопрос. Изучая дальше записи на стене, понял: почему никто кроме него и отца не мог проникнуть в пирамиду и почему только они могли воспользоваться ключом-кулоном. В первую минуту юноша сам не поверил в своё открытие. Всё дело в крови! Он-то думал, что кровь у всех людей одинаковая — красная и солёная. (какова она на вкус выяснил в детстве, когда поранил палец о наконечник стрелы). Ан, нет — у всех оказывается разная. … Правда, он ещё не выяснил как Шеру удалось соединить две такие разные… субстанции. (и опять юноша не знал, откуда взялось это словечко, будто оно всегда хранилось где-то глубоко в памяти и всплыло только сейчас).

Ещё он выяснил, что подобные ключи изменяли структуру любого тела, — камень превращали в воду и даже в воздух! Это уже было похоже на волшебство. А отец ещё говорил, что жрец Шер не чародей! Рене ни за что бы ни поверил — в голове не умещалось, — если бы доказательство не размещалось перед ним. Да и собственными глазами видел…  А не произойдёт ли что-то подобное с его телом? Или уже происходит?

Чем больше Рене открывал, тем больше перед ним вставало вопросов. Через минуту вновь ощутил себя в карусели, — всё поплыло перед глазами. Мозг больше не воспринимал информацию, и юноша буквально рухнул на лежак.