мистическая повесть
И ДО ХРИСТИАНСТВА БЫЛИ МЫ, И ПОСЛЕ БУДЕМ МЫ.
Ведьмовская мудрость
Последний июльский день прошёл. На украинские просторы опустилась ночь. По огромному ясному небу зажигались звёзды, но их далёкий мерцающий свет терялся на фоне огромной жёлтой луны, медленно поднимавшейся над горизонтом. Кругом было тихо. Изредка только лай собак, да песни гуляющей молодёжи нарушали этот величественный покой, воцарившийся над небольшим селом. Случайному путнику в ту ночь показалось бы, что село с разбросанными по холмистой равнине хатами, сладко спало после жаркого летнего дня.
Об этом небольшом селе и о землях, его окружавших, ходили разные легенды. Старые люди поговаривали, что в здешних местах издавна водились ведьмы, да такие, что могли тучи на небесах собирать, да на землю крещёных людей страшные бури насылать. Да и вправду, как в это не поверить, если от тех самых мест до Киева было рукой подать. Именно здесь, неподалёку от села, возвышались знаменитые Лысые горы, на которых ведьмы устраивали свои сборища ещё с языческих времён. И по сей день старики говорят, что не перевелись ещё на белом свете колдуны и ведьмы.
Волшебной была та июльская ночь, и много чего тайного хранила в себе, скрывая правду под покровом тьмы.
В эту удивительную ночь довелось одному парубку увидеть настоящих киевских ведьм. И вот как это было.
Когда полная луна поднялась над горизонтом уже довольно высоко, проливая свой бледный прозрачный свет на деревенские улицы, из трубы одной большой хаты заклубился едва заметный дым. И никто в эту тихую ночь не обратил бы внимания на маленькую струйку дыма, кроме парубка Данило, давно влюблённого в самую красивую девушку села. Он как раз проходил мимо той хаты, над которой был замечен дым и в которой жила его возлюбленная. Ни один раз вечерами он засматривался на эту хату в надежде увидеть голубоглазую дивчину.
Но в ту необычную июльскую ночь его внимание привлёк лёгкий дымок, поднимавшийся из трубы. «Что за диво! - подумал Данило, - дым из печной трубы в летнюю ночь?!». Он подошёл поближе и решил заглянуть в одно небольшое окно, слегка приоткрытое. То, что предстало перед его глазами в следующие несколько минут, поразило своей необычностью и некоторой тайной. В небольшом помещении стояла лицом к полной луне красивая девушка и что-то медленно нашёптывала себе под нос. Слова её были едва различимы. Она будто читала молитву, слегка кланялась в сторону лунного света, на мгновения умолкала, а затем снова продолжала нашёптывать странные слова. Наконец, девушка замолчала, сбросила с себя лёгкое летнее платье, открыто наслаждаясь своей наготой. Яркий лунный свет жадно устремился к женскому телу. В глазах у Данило внезапно потемнело, в висках застучала кровь. Больше не мог он ни вдохнуть, ни выдохнуть. Никогда прежде не видел он такой дивной девичьей красоты, какая предстала вдруг перед ним. Со стороны всякому показалось бы, что парубок, стоявший в ту ночь у окна хаты, перестал дышать и сделался подобным восковой фигуре.
Между тем, девушка взяла в руки метлу, стоявшую возле печи, и стала мести ей по кругу, как бы выметая сор из избы. Снова послышалось тихое бормотание. «Неужели влюбился я в ведьму!» - подумал Данило, и маска удивления возникла на его лице. А девушка всё бормотала и бормотала, и слова её становились всё громче и громче. Правда, Данило так и не смог ничего разобрать.
Поставив метлу в угол, молодая ведьма повернулась к Данило спиной и отодвинула в сторону заслонку в печи. В хату буквально ворвался свет от ярко-жёлтого огня. Ведьма жгла бересту, которой запаслась заранее, накануне колдовского праздника. Снова принялась бормотать девушка, глядя на огонь и держа свои ладони над ярким пламенем.
- Что ты делаешь, Соломея? – тихо спросил Данило.
- Кто здесь?! – испугано произнесла девушка, повернувшись лицом к открытому окну.
- Это Данило. Я шёл по улице, увидел приоткрытое окно, а потом…тебя!
- Тебе нельзя здесь быть! Уходи!
- Почему ты меня прогоняешь?
Девушка подошла ближе к окну, и Данило увидел в ночном сумраке красивую полную грудь, немного прикрытую распущенными волосами. Соломея ничуть не стеснялась парубка. Она вела себя естественно, будто бы вовсе и не было никакой наготы. И её ответ прозвучал так же естественно:
- Потому что сегодня я... ведьма.
- И давно занимаешься ты колдовством? – слегка игриво спросил Данило.
- С вечерней зари, когда солнышко скрылось за горизонтом, а царица Луна поднялась над лесистыми холмами.
Глаза Соломеи при этом как-то по-особенному заблестели, а лицо озарила красивая улыбка. В тот миг девушка более всего была похожа на ведьму. Её чёрные как смоль распущенные, длинные волосы сводили с ума, и лёгкий ветерок, внезапно поднявшийся возле хаты, как бы играл с ними, то слегка прикрывая роскошными прядями молодое девичье лицо, то немного открывая. Ветер будто наслаждался чарующей красотой, шумя листвой кустарников под окнами.
- Какая же ты красивая, Соломея, - полушёпотом произнёс Данило, не отрывая глаз от ведьмы. В тот дивный летний вечер он не хотел видеть никого и ничего, только красивую молодую девушку, покорившую его сердце.
Соломея, заметив на лице парубка восхищение, смешанное с пылкими чувствами, негромко засмеялась, и тихо сказала:
- Мне пора уходить.
- Куда?! – удивлённо спросил Данило.
- На Лысую гору. Там ждут меня.
На мгновение в воздухе повисла тишина. Данило задумался над словами молодой ведьмы. А Соломея тем временем, потихоньку, начала отходить от окна, не желая более продолжать разговор.
- Научишь меня колдовству? – неожиданно спросил Данило.
Девушка точно замерла, сердце её сильно забилось, и минута молчания казалась часом тягостного ожидания.
- Вон ты чего захотел, - заговорила Соломея уверенным голосом. Она стояла лицом к парубку и пристально вглядывалась в его глаза. – Если желание твоё истинное, - продолжала теперь уже игривым голосом девушка,- приходи часа через два на Лысую гору. Да, смотри, чтобы никого рядом с тобой не было.
При последних словах глаза девушки заблестели каким-то странным светом. Скоро она исчезла в окне также быстро, как и появилась. Словно ночь забрала её. Листья на кустарниках под окнами хаты зашумели. Холодок пробежал по спине Данило.
Удивительная тихая ночь стояла под Киевом. Её тепло и томительное очарование, смешанные в единое целое по воле небес, подобно невидимому речному потоку, струились по прекрасной украинской земле, накрывая своим обаянием многочисленные сёла, деревни и хутора. Казалось, ночь была живой и представляла собой красивую и вместе с тем таинственную женщину. Не одну сотню лет, волнующая душу украинская ночь, дарила отдых и вдохновение для путников, покой и умиротворение для простых жителей небольших поселений. В её нежных объятиях мечтал оказаться каждый, кто хотя бы однажды проезжал по удивительному краю лиственных лесов и широких равнин.
Всё находилось тогда под властью луны. Её свет был щедро разлит над Лысыми горами, где готовились к своим шабашам многочисленные украинские ведьмы. Лунный свет был для них божественным и с его помощью чародейки воплощали в жизнь свои колдовские идеи.
Так было и в ту ночь на одной большой Лысой горе, где открывался шабаш ведьм. Огромная лесная поляна, окружённая густыми деревьями, постепенно наполнялась поклонницами лунного культа.
Ведьмы шли сюда из разных мест. Одни из села, уже нам знакомого, другие из близлежащих деревень и хуторов. Всё это колдовское собрание освещал огромный костёр, видимый за несколько вёрст как огромное красное зарево, и являвший собой некое зловещее божество.
Жители окрестных сёл и хуторов всегда в страхе поглядывали на это красное зарево и в сердцах молились Богу, ибо знали они, что на Лысой горе творили шабаш ведьмы.
Межу тем, Данило медленно пробирался по густому лесу, иногда на ощупь, через заросли кустарников и поляны огромных папоротников. Он шёл к вершине зловещей Лысой горы, о которой в народе ходили дурные слухи. Страх всё сильнее проникал в его сердце и ноги отказывались идти вперёд. Но желание увидеть красавицу Соломею заставляло парубка идти дальше на свой страх и риск. В его воображении постоянно возникали картины с бесовским сборищем на вершине горы, с богохульствами ведьм у костра и явлением самого дьявола на проклятом шабаше. Он пытался избавиться от этих мыслей, но они не покидали его, наоборот, они выливались в ещё более яркие краски, заставляя испытывать настоящий неподдельный страх от воображаемых картин с игрищами нечистой силы. Мелкая дрожь гуляла по телу парубка, а выражение его лица было настолько испуганным, что походило более на лицо ребёнка, внезапно оказавшегося на краю пропасти.
Медленно, очень медленно Данило приближался к вершине горы. Наконец, заросли густого кустарника и молодых деревьев исчезли. Впереди появились могучие стволы высоких дубов и красное подвижное зарево над кронами деревьев.
Уже через несколько минут Данило услышал вполне отчётливо жуткие, как ему показалось, песнопения ведьм. Это заставило его остановиться. Он посмотрел вокруг себя, но ничего особенного не увидел, кроме чёрных дубовых стволов, да яркого лунного света, пробивавшегося сквозь вершины старых могучих деревьев.
Когда Данило наконец-то выбрался из тёмных объятий леса на огромную поляну, то встал, как вкопанный у большого старого дуба, поражённый необычной картиной.
Огромный костёр горел в нескольких десятках метрах от него, и треск сгоравшей древесины разносился по округе устрашающим звуком, как бы предупреждая о чём-то опасном и таинственном. На вершине Лысой горы казалось, что лунный свет терял всякую силу, так светло там было от яркого пламени чародейского костра.
Но более всего сердце юного Данило поразила другая картина: он увидел вокруг костра десятки ведьм. И все они были нагими, с распущенными длинными волосами. Держась за руки, ведьмы водили хоровод, сотрясая воздух одним старинным заклинанием, о существовании которого знали только самые посвящённые, принятые в колдовской круг избранных. Данило не мог разобрать все слова древнего заклинания: мешали треск сгоравшей древесины и некоторая удалённость от самого хоровода.
Обнажённые тела ведьм неустанно мелькали перед глазами молодого человека, совсем ещё не привыкшего к спокойному созерцанию женской красоты. И неудивительно, что спустя несколько минут, голова Данило закружилась, и он вынужден был присесть на мягкую траву возле старого раскидистого дуба, чтобы немного прийти в себя.
Между тем, шабаш ведьм на Лысой горе только набирал свою силу. В центре большого хоровода внезапно появилась девушка с большой метлой в правой руке. Она медленно начала ходить по кругу, намеренно против часовой стрелки, совершая при помощи метлы действия, очень похожие со стороны на те, что мы обычно наблюдаем во время уборки жилища хорошей хозяйкой. При этом, ведьма творила заклинание, а все остальные участницы шабаша водили вокруг неё хоровод, двигаясь по часовой стрелке. Сплочённость группы чувствовалась в каждом движении, и от этого красота ночного собрания была особенно притягательной, и, одновременно, отпугивающей своей первобытной силой.
Когда Данило пришёл в себя после увиденного, его внимание быстро привлекла та самая девушка, которая находилась в центре колдовского круга с метлой в руке. Сердце молодого человека, сильно влюблённого в красавицу – ведьму безошибочно подсказало – надо идти. И Данило сделал несколько шагов по направлению к шабашу. Тень, хорошо скрывавшая его под старым дубом, внезапно отступила, открыв для ведьм возможность видеть постороннего человека.
Он, незваный гость, был замечен совсем скоро. Ведьмы, образовавшие круг, прервали своё ритуальное движение. Их внимание привлёк молодой человек, неизвестно откуда появившийся на высокой горе посреди ночи. Они все устремили свои взоры на него, как бы желая понять, чего ожидать от непрошеного гостя.
Тут одна старая ведьма не выдержала и вышла из Круга (так ведьмы обычно называют отведённое место для ритуалов и прочих колдовских действий). Она быстро взяла в руки метлу, лежавшую на траве, и сделала несколько шагов в сторону молодого человека. Используя метлу как посох, она подобно часовому, стояла и выжидающе ждала той минуты, когда непрошеный гость подойдёт к хороводу совсем близко.
Данило остановился перед ведьмой в нескольких шагах. Он не в силах был идти дальше, ибо столкнулся с таким страшным взглядом, что ноги отказывались слушать его.
Мысли в голове путались, не давая возможности сосредоточиться. Ужас медленно проникал в его сердце, лишая твёрдой уверенности в собственных силах. Он чувствовал тяжёлый взгляд старой колдуньи каждой частицей своего тела, и ему хотелось в ту минуту провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть перед собой это ужасное существо потустороннего мира.
- Зачем пришёл сюда? – твёрдо спросила ведьма, не сводя глаз с нарушителя ночного собрания.
- Хочу увидеть одну дивчину. Знаю, что она здесь проводит эту ночь.
- Ты нарушил покой этой горы, - сказала ведьма и добавила, - ступай обратно и забудь всё, что видел здесь.
- Не могу уйти я, пока не поговорю с той, которая сейчас в центре хоровода творит какое-то колдовство, - хладнокровно произнёс Данило, желая всем своим видом показать твёрдую решительность.
- А не боишься ты, что твоя дивчина окажется самой настоящей ведьмой? – спросила вдруг, хитро сощурившись, старая колдунья.
- Не боюсь! Я знаю, что Соломея – ведьма! На Лысую гору она сама пригласила меня.
- Вот как! А что-нибудь ещё она говорила тебе?
Данило не знал, что ответить. Он стоял как вкопанный и ждал спасительной мысли. Тут он вдруг вспомнил, что сам попросил Соломею научить его колдовству и от этого ещё больше смутился, не зная, что сказать.
А ведьма ждала, не сводя глаз с бедного Данило. Ждала ответа на свой вопрос. От чародейки так и веяло неведомой таинственной силой.
Старость совсем не лишила её привлекательности. Напротив, возраст, отображавшийся на смуглом лице вместе с едва заметной улыбкой, превращал ведьму в объект притяжения. Она могла быть разной: грубой и опасной, страшной на вид, а могла быть добродушной и интересной, невероятно красивой женщиной. Она довела до совершенства своё искусство перевоплощения в разные образы. Её единственным увлечением на протяжении всей жизни было колдовство. В нём она искала ответы на свои вопросы, в нём видела ключ к пониманию самой сущности Матери-природы. С помощью неизвестных для простого народа Сил, дремавших в подлунном мире, ведьма черпала для себя то, что было ей необходимо в тот или иной период времени. Она практически никогда ни в чём не нуждалась. Всё необходимое у неё было: чистый украинский воздух, свет луны и солнца, сила ветра, древние заклинания и таинственные обряды. Всё это было ей также необходимо, как сама жизнь.
Она с детства старалась быть самостоятельной и независимой. Страсть к наблюдению, возникшая в её душе ещё в юные годы, сохранилась в ней до самой старости. Страсть эта помогла ей стать сильной, независимой женщиной. Она всегда любила жизнь и хорошо знала, как получать от неё удовольствия. Любовь к своим чувствам и желаниям, любовь к управлению ими, любовь к глубоким эмоциональным переживаниям, приводила её в невероятный восторг. Эта женщина определённо знала, что такое Счастье. Именно поэтому, появление Данило на Лысой горе в самый разгар шабаша, привело её в неприятное замешательство. Она поначалу не знала, что делать. Прогнать незнакомца с выкрикиванием страшных проклятий или же узнать причину его появления на священной для ведьм горе.
Здоровое любопытство и мудрость подсказали колдунье – нужно узнать о незнакомце как можно больше. Не сводя глаз с Данило, крепко сжимая метлу в правой руке, она по-прежнему ждала ответа на свой вопрос.
Данило, с трудом преодолев свой страх, своё смущение, смог выдавить из себя несколько слов:
- Я попросил её... научить меня... колдовству.
Глаза ведьмы от услышанного заметно округлились. Она явно не ожидала такого ответа. Её удивление сменилось красивой улыбкой на лице. От страшного взгляда не осталось никакого следа. Старая женщина вмиг преобразилась. Глаза стали добрыми, светлыми, улыбка искренней. В обнажённом теле исчезла напряжённость мышц.
Этой смены не мог не заметить Данило. И хотя ведьма была старой, её округлые бёдра, большая грудь и узкая талия очаровывали. Бесстыдно созерцая женское тело, Данило чуть было не забыл о том, в реальности он или во сне.
- Идём со мной. Расскажешь всем о своём желании, - твёрдо сказала ведьма и добавила: - на Лысую гору просто так не приходят. Отсюда ты уйдёшь либо здоровым, либо больным, проклятым человеком.
Лицо старой ведьмы было серьёзным, и Данило почему-то сразу подумал, что ведьма явно не шутит.
Они шли рядом молча. Где-то внизу, под горой, слышалось кваканье лягушек. Ночь была живой: деревья шелестели густой листвой под лёгким дуновением ветра, а из леса время от времени доносились странные звуки, смешанные с человеческими и нечеловеческими голосами.
«Бог знает, что творится», - подумал Данило, оборачиваясь по сторонам, - «Может, не зря говорят, что это дьявольское место».
Между тем, среди ведьм, собравшихся у костра в ожидании возвращения верховной жрицы, завязался разговор о ночном происшествии. Никому не нравилось появление незнакомца в самый разгар шабаша. Ведьмы как раз готовились совершить ритуал поклонения Луне (в старые времена, как известно, луну обожествляли, считая её ночной богиней). Это необычное действие требовало особенного сосредоточения, ибо сопровождалось оно всегда чтением длинных заклинаний и исполнением древней ведьмовской песни.
Конечно, каждая участница шабаша прекрасно понимала, что занятия колдовством были крайне опасными. Царское правительство и Церковь осуждали всякое чернокнижие, волхование, чародейство, одним словом, всё то, что называется теперь колдовством. Но страсть к древнему ремеслу, к познанию тайн природы, заставляла совсем молодых девушек и зрелых женщин, а иногда и мужчин, пренебрегать сложившимися правилами поведения, законами, и отдавать себя целиком и полностью искусству ведьмовства.
Сложившиеся сотни лет назад на украинской земле легенды о колдунах имели под собой реальные основания. Однако, правда о колдовстве, как искусстве, до наших дней дошла в довольно изменённом, потрёпанном виде. Немалую роль в этом сыграло православие и само быстротечное время.
Но, поскольку всякое отступление от сюжета воспринимается читателями по больней части неодобрительно, нам следует вернуться к повести.
Итак, в сопровождении старой колдуньи Данило подошёл к огромному костру. Широким полукругом возле огня стояли ведьмы. Нагие, с распущенными волосами, совсем молодые девушки и зрелые женщины, стояли величаво, создавая впечатление полноты сил и здоровья. Каждая чародейка держала в руке метлу. От этого картина происходящего на Лысой горе больше походила на зарисовку какой-нибудь сказочной повести, нежели реальности.
Данило с трудом держал себя в руках. Ему казалось, что он медленно сходит с ума. Не в силах управлять собой, он смотрел на обнажённых ведьм, хотя в душе запрещал себе это делать. Тёмные треугольники внизу животов словно магнитом притягивали глаза Данило. Он долго смотрел на ведьм, и они околдовали его. Неизбалованный женской красотой, и в особенности той, которая скрывается под всякой одеждой, Данило, бедный Данило, был как во сне – далеко, далеко от реальности.
Внезапно чья-то сильная рука, обхватившая запястье, заставила его очнуться.
Он увидел рядом с собой ту же старую ведьму, что привела его к костру на вершине горы.
- Нет времени, чтобы глазеть на женщин! Ночь слишком коротка! - твёрдо сказала колдунья и подтолкнула Данило прутьями метлы в спину, чтобы тот двигался к костру как можно быстрее. Он так и сделал, ускорив шаг. Но страх в его душе так и не проходил. Каждое слово старой ведьмы он воспринимал с большой тревогой. Сама же ведьма вела себя вполне естественно. И даже появление Данило на шабаше нисколько не изменило её спокойного состояния. Она, как всегда, знала, что делать. Для начала, подводя Данило ближе к ведьмам, окинула всех внимательным взором хозяйки, а потом проговорила медленно, чтобы слышали каждое её слово:
- Сегодня нам нельзя терять эту ночь. Мы должны поклониться силам нашей Великой Матери. Мы должны поблагодарить богов за тот урожай, который они дали нам и который ещё предстоит собрать в эту осень. Я поклоняюсь Матери-Земле и великой царице, ночной чародейке Луне. И вас прошу служить им верно. Пусть каждая из вас знает, что земля, та, что под ногами, священна, и что лунный свет благодатен! В нём Сила таится! В нём искра и тайна настоящей божественной Любви!
Старая ведьма ещё крепче сжала в правой руке метлу, ещё раз посмотрела на всех собравшихся возле огня, а потом повернулась к Данило и сказала:
- Если ты пришёл на Лысую гору к ведьмам, знай: уйти просто так не получится! Наше время сейчас! Мы те немногие, которые сохранили в своих сердцах верность к старой религии. К основам основ. И до христианства были мы, и после будем мы!.. Уже добрую тысячу лет Мы храним истинную веру! И нас одинаково поддерживают как Силы Света, так и Силы Тьмы.
На мгновение ведьма замолчала, взглянула на большой жёлтый лик Луны, а затем довольно быстро и твёрдо сказала, пристально глядя на Данило:
- Во имя Великой Луны! Стань одним из нас или уходи прочь и забудь всё, что видел здесь! Забудь про эту ночь!
Данило, явно не ожидавший услышать такое из уст старой колдуньи, был в замешательстве. С одной стороны, он знал, его главная цель – оказаться рядом с Соломеей. И для достижения этой цели он готов был пойти на всё. С другой стороны, он хорошо помнил беседу с молодой ведьмой, после которой та оказалась на Лысой горе. Он помнил, как спросил Соломею о том, научит ли она его колдовству, и помнил её ответ:«Приходи на Лысую гору».
И вот теперь, оказавшись на Лысой горе в полнолуние, да ещё и в окружении множества ведьм, он должен был принять для себя решение: стать одним из них или уйти, забыв обо всём. «Если уйти, - думал Данило, - значит, потерять возможность быть рядом с Соломеей, пусть даже и ведьмой».
Этого он не мог допустить.
Он собрался с силами и сказал громко, внимательно глядя на старую ведьму:
- Я хочу поговорить с Соломеей.
Колдунья быстро нашла глазами среди толпы красивую круглолицую девушку и улыбнулась ей. Соломея действительно была хороша собой! Её чёрные как смоль распущенные волосы опускались ниже пояса до круглых упругих ягодиц, а синие глаза поражали своей красотой не только мужчин, но и женщин. Об этом знали все. Жители всех близлежащих деревень и хуторов. И старая ведьма знала. Оттого и улыбнулась, глядя на молодую дивчину.
- Подойди ко мне, Соломея, - сказала верховная жрица уже без улыбки на лице.
Девушка вышла из колдовского круга с метлой в руке и медленно направилась к старой ведьме.
Надо было видеть в эту минуту Данило. Как он смотрел на Соломею! Как горели его глаза! Как восхищался он её неземной красотой!
Она была великолепна! И я, признаюсь вам честно, дорогие читатели, вероятно, не найду здесь слов, способных показать вам Соломею такой, какой видели её современники. Но до настоящего времени сохранились на дивной украинской земле старинные предания о её красоте, доброте и обаянии. Говорят, что в те старые времена все женщины мечтали быть хоть немного похожими на неё, а мужчины порой теряли рассудок, едва увидев её. Но, поскольку нам сегодня ничего не остаётся, как только говорить о ведьмах, да об их делах, я прошу вашего разрешения, дорогие читатели, на продолжение своей повести.
Итак, Соломея, по велению старой ведьмы, вышла из Круга и предстала перед Данило во всей своей девичьей красе. Лёгкий ветерок небрежно играл с её длинными чёрными волосами, набрасывая на лицо то одну прядь волос, то другую.
Соломея молчала. В душе она ждала гнева верховной жрицы. Но гнева, к счастью, не последовало. Напротив, на лице старой ведьмы читалась улыбка, будто всё случившееся в ту ночь её забавляло. По-хозяйски старая ведьма прервала молчание:
- Мы не можем терять время, Соломея. Летняя ночь слишком коротка.
- Моя госпожа, - начала немного смущённо Соломея, - я всё понимаю и хочу сказать – это моя вина в том, что Данило пришёл сюда. Он застал меня в хате одну, когда я читала заклинание, глядя на Луну… Он не знал, что я ведьма. До сегодняшней ночи не знал. Я решила подыграть ему и сказала, что иду на Лысую гору, и что он может прийти туда, если захочет.
На мгновение Соломея замолчала, а затем продолжила:
- Моя госпожа! Я не думала, что Данило придёт сюда. Мы все знаем, какая слава ходит об этом месте, и как избегают его местные жители. Немногие решаются приблизиться к Лысой горе, боясь проклятия ведьм. И я думаю, мы должны спросить у Данило, что привело его сюда.
Соломея бросила быстрый взгляд сначала старую ведьму, а затем на других ведьм, стоявших в Колдовском круге.
Большинство из собравшихся возле костра понятия не имело о том, что привело Данило на шабаш. Но в любом случае, появление на Лысой горе незваного гостя, никому не понравилось. И это прекрасно чувствовала Соломея. Будучи ведьмой, она боялась потерять уважение в колдовском мире. Поэтому она решила сама спросить у Данило о том, что привело его на шабаш.
Когда все чародейки с загадочным видом посмотрели на Данило, ожидая ответа, он, наконец, произнёс слова, которые чуть позднее изменят всю его жизнь.
- Я люблю Соломею. Люблю до безумства, и хочу быть с ней всегда. Видеть её каждый день – лучший подарок для меня. Ради неё я готов на всё: отречься от прежней веры и принять новую, ту, которая ближе ей. Я готов забыть своих друзей и даже близких. Мне ничего не надо. Я только хочу быть рядом с Соломеей.
Молодая ведьма явно не ожидала услышать такое признание посреди шабаша, да ещё на Лысой горе. Она почувствовала, как сердце в груди заколотилось, а кровь хлынула к лицу. Через мгновение она вся вспыхнула и была похожа на огненный шар, полный смущения, недоумения, страха и…желания. Эти чувства перемешались в её голове. Однако, всё, что она могла тогда сделать, это молча стоять, опустив вниз голову, будто ожидая приговора.
Старая ведьма, дивясь смелости и откровенности Данило, тихо сказала:
- Если ты хочешь связать свою жизнь с ведьмой, тебе нужно принять её веру. В единстве веры вы сможете познать всё первобытное, все дремлющие в подлунном мире силы, познать самих себя.
Колдунья хитро улыбнулась, а затем продолжила:
- Готов ли ты отречься от веры христовой ради своей возлюбленной?
- Готов! - твёрдо ответил Данило.
- Готов ли ты стать одним из нас ради своей возлюбленной?
- Готов!
- Готов ли ты при лунном свете всякий раз говорить правду и только правду?
- Готов!
- Ну, коли так, то сегодня ты станешь одним из нас и в полной мере сможешь познать свою любовь. Чувство это самое мощное, самое прекрасное и чудесное из всех, которые ныне известны.
В полночь Данило стал свидетелем таинственного обряда ведьм. Он сидел в стороне, прислонившись спиной к стволу невысокого ветвистого дуба, и наблюдал за всеми таинствами ночи. Тёплый ветер над его головой шелестел густой листвой. Казалось, что дуб не спал в ту ночь, а лишь дремал, глубоко дыша воздухом летней ночи.
Между тем, шабаш набирал свою силу. Открыв древний праздник, старая ведьма начала громко произносить заклинания, одно за другим. Воздух пришёл в движение. Ведьмы взялись за руки и закружились в хороводе вокруг пылающего костра. Старая ведьмовская песня разносилась по округе, унося в даль неизвестную Силу.
Полная луна, зависшая на тёмном небосводе, вдруг показалась Данило живой. Он взглянул на неё, и его сердце бешено заколотилось в груди. «Живая богиня! - подумал он. - Она смотрит прямо на меня!».
Неожиданно Данило услышал ласковый голос, струившийся прямо с неба.
- Не бойся. Я также, как и ты, наблюдаю за праздником… Тебя позовут.
Жди и наслаждайся красотой моей Силы.
Таинственный голос исчез также неожиданно, как и появился.
Тем временем, шабаш продолжал набирать свои обороты.
Огромное красное зарево, нависшее над Лысой горой, издалека казалось неподвижным. Жители близлежащих сёл и деревень в глубоком страхе смотрели на вершину зловещей горы, скрываемую за раскидистыми кронами многовековых дубов. Столетиями Лысая гора пугала народ, и, особенно, в те ночи, когда над её вершиной на долгие часы нависало это мрачное красное зарево.
Ни мужчины, ни женщины в такое время из своих хат не выходили. Страх сковывал их сердца, и они предпочитали тихо дожидаться утренней зари. Разносившиеся по воздуху на целые вёрсты нечеловеческие крики пугали всех без исключения. Даже собаки, и те, поджимали хвосты и прятались по дворам своих мирных хозяев.
Вот и в ту ночь Лысая гора всех перепугала. Один только сельский староста да окружавшие его бородатые старики, будучи представителями, как сегодня говорят, местной власти, стояли на широкой улице большого села (из которого родом был и наш герой Данило) и вели разговоры об урожае хлеба и ещё кое–о–чём.
- Чудная в этом году стоит погода. Хлеба все как на подбор, - начал один бородатый старик, опираясь на видавшую виды палку.
- Да, хороши хлеба, - продолжал второй старик, - и дождей было в меру, и тепла.
- Так - то оно так, - начал третий старик. – Однако ж, проклятые ведьмы не дают нам покоя. Поглядите только на это дьявольское зарево!
Все посмотрели в сторону Лысой горы.
- Творят поганые своё колдовство, и Христа на них нет! - продолжал старик. – Не боятся ни Бога, ни Сатаны. Опасаюсь я за урожай. Как бы не испортили его проклятые чертовки.
И едва только старик закончил говорить, как над округой разнеслись, подобно раскатам грома, страшные голоса.
- Эк, ведьмы сегодня разгулялись! Совсем стыд потеряли! - проговорил сельский староста, поглаживая свою длинную седую бороду. – И управы на них нет. Что хотят, то и творят.
- Кузнец наш - детина хоть куда! Однако же и он из хаты не выходит, когда на горе шабаш бесовский, - проговорил маленький старичок, сгорбленный так, что при его виде в сердце невольно возникало чувство сострадания.
Старичок опирался на длинную палку (раза в два выше его самого) и с опаской поглядывал на Лысую гору, сощурив левый глаз и подёргивая правым.
- И не говори, Касьян, - сказал сельский староста. – Вся молодёжь наша боится ведьм. Никто не осмелится пойти ночью на проклятую гору.
- Говорят, на той горе лежат чары, - вступил в разговор ещё один старик, длинный о очень худой.
- Ещё говорят, кто ни пойдёт на Лысую гору ночью в полнолуние, того ведьмы тут же превратят в камень или в жабу, - продолжал тот же длинный и худой старик. - Проклято это место уже многие столетия.
- Проклято для добрых христианских людей, а для ведьм - свято! – проговорил, нахмурившись, сельский староста. – Они лезут на гору каждое полнолуние, как мухи на мёд.
- Что и говорить, Кондрат, - обратился к сельскому старосте Касьян, - любят чертовки свою гору и всё тут. Бывало, лежу я зимой в своей хате на печи, слушаю, как ветер завывает в трубе. Погляжу в окно – на улице темно, хоть глаз выколи. Я и засыпаю под гул ветра в трубе. В другой раз погляжу в окно, и, тьфу! нечистый! Опять над горой висит это проклятое красное зарево! И такой страх в сердце заберётся, что и гул ветра в трубе неприятен, и кошка под боком, что чёрт: того и гляди, загрызёт! И сон пропадает, и страшно как-то. Хорошо жинка рядом, а то совсем бы один исдох до утренней зари. Вот что делают с нами ведьмы проклятые.
Здесь надо заметить, что хата старика Касьяна стояла на окраине села, на небольшом возвышении. Поэтому, из окон его хаты, Лысая гора была видна как на ладони. Но, как читатели, возможно, уже успели заметить, не к радости старика был вид на высокую гору, покрытую раскидистыми могучими дубами и зарослями всевозможных кустарников.
- Я однажды видел ведьму прямо в нашем селе, - вступил в разговор высокий худощавый старик по имени Остап со шрамом на левой щеке. – Случилось мне пару лет назад, в тёплый летний вечер, возвращаться домой после застолья у моего брата. Шёл я себе и шёл тихо по улице, по сторонам особо не смотрел. Как вдруг, рядом с одной хатой (сейчас ей богу, не вспомню, чья это была хата) услышал в приоткрытое окно такое, знаете, тихое бормотание, какое обычно бывает, когда читают молитву. "Э, думаю, наверное, какой-то добрый человек читает перед сном «Отче наш» или «Богородицу». И, верно, сам чёрт тогда толкнул меня подойти поближе и заглянуть в окно. Уж больно голос мне понравился. Так хорошо читал человек, так хорошо, как и в нашей церкви не читают сегодня.
- Ну, вот, значит, - продолжал старик, - подошёл я к окну, заглянул в хату и остолбенел! Ни руками не могу двигать, ни ногами. Тело как вкопанное стало. Только глаза смотрели вперёд и не моргали минуты две. Прямо перед собой увидел я, кого бы вы думали?! доброго христианина?! Э, нет! Увидел я ведьму! Сидела, проклятая, прямо на полу, скрестив ноги, вся голая и читала какую-то поганую книгу с заклинаниями. Волосы на ней были распущены. Полная грудь говорила о её крепком здоровье. Это была молодая ведьма. Она явно к чему-то готовилась. Рядом с ней, на полу, горела свеча, а в горшке клубилось какое-то колдовское зелье. Белый дым покрывал каким-то странным облаком поганую метлу, которая стояла рядом с ведьмой возле печи. То - ли чертовка её заговорила, то – ли прямо Сатане откланялась, но спустя пару минут она резко поднялась с пола, взяла в руки свою метлу, задула свечу и вышла из хаты вон. Я осторожно пробрался к заднему двору. Правда, только и успел увидеть, как за село с метлой в руке убегала проклятая безбожница, без одежды и стыда.
Старик громко вздохнул.
- Вот что делает дьявол с христианскими душами, - тихо промолвил, внимательно слушавший рассказ Остапа, старик Касьян.
- Всё колдовство с языческих времён осталось, - сказал многозначительно сельский староста. – Крестил Русь князь Владимир давным-давно, а колдуны и ведьмы так и не перевелись на нашей земле, так и не успокоились. Напротив, я вижу, что их становится всё больше.
Здесь, дорогие читатели, без всякого смеха надо заметить, что старик Кондрат обладал некоторым даром ясновидения. Он время от времени видел вещие сны, и умел толковать сновидения. О своём даре он мало кому рассказывал, но многие из его предсказаний сбывались. Местные жители часто прислушивались к нему, уважая его личное мнение. Недаром он был сельским старостой, простыми словами, головою села.
- Говорят и в Полтаве живут ведьмы, и в Киеве, - сказал, опираясь на палку, старик Касьян.
- Да где ж они не живут, - сказал с очень удивлённым видом старик Кондрат. - Их везде хватает. Даже в Петербурге живут чародейки.
- Да-с, тёмные времена сейчас, тёмные, - проговорил тихо один толстый маленький старик, стоявший немного в стороне от других.
Долго ещё старики меж собой вели разговор о нечистой силе, о страшных и кровожадных ведьмах, о творимых ими тёмных делах. Разговор этот не прекращался долгое время. Но полуночное время, именуемое некоторыми людьми, как время ведьм, заставило стариков закончить разговор и разойтись по домам, словно предупреждая о чём-то таинственно-опасном.
Улицы небольшого села вмиг опустели и погрузились в сладкий летний сон. Изредка, на пыльных придворовых дорожках, можно было увидеть пробегавшую чёрную кошку или услышать лай какой-нибудь собаки. В ту ночь, овеянная народными слухами Лысая гора, возвышаясь над уснувшим селом нерукотворною громадою, более всего походила на зловещее божество потустороннего мира. Большое красное зарево, нависшее над её вершиной, с каждой минутой становилось всё ярче и ярче.
Гора проснулась, и всё вокруг неё пришло в движение.
Данило был позван в Круг нам уже известной старой ведьмой, заправлявшей большим и очень важным шабашем.
- Ну же, смелее шагай к нам! - подбадривала колдунья, держа в протянутых руках деревянную чашу с каким-то дымящимся зельем.
Другие участницы шабаша стояли вокруг громадного костра и молча наблюдали. Соломея находилась в самом центре Круга, рядом с верховной жрицей и Данило, обращённая спиной к ним. В правой руке молодая ведьма держала метлу, а в левой сжимала плеть.
- Сегодня Соломея откроет тебе тайны нашей старой веры! - начала верховная жрица. - Не смей сопротивляться ей!
Медленно колдунья протянула в руки Данило дымящуюся чашу, тихо приговаривая:
- Пей сладкое вино.
Оно поможет стать смелее,
Узреть сей ночи торжество
И быть к Луне сияющей роднее.
Слова старой ведьмы подействовали на Данило с какой-то невероятной силой. Он быстро осушил чашу, взглянул на скопище ведьм, шагнул по направлению к Соломее и… А дальше, дальше лишь туман перед глазами, обрывки смутных воспоминаний. Отчётливо он помнил лишь один эпизод. В нём он видел себя как бы со стороны. Видел хоровод ведьм вокруг огромного костра, слышал песни и творимые чародейками заклинания. Себя он видел почему-то передвигающимся по кругу на четвереньках, да ещё и с Соломеей на спине, державшей в руках метлу и плеть. С растрёпанной огромной копной чёрных как смоль волос Соломея громко смеялась, словно упиваясь происходившим, а вокруг стояли ведьмы и слушали слова длинного заклинания, произносимого старой колдуньей. Слова эти разносились над окрестными лесами и широкими равнинами страшным, зловещим гулом, передать который на листе бумаги я не в состоянии.
Говорят с той самой ночи, о которой мной рассказано вам сегодня, по всей Украине развелось столько ведьм, что одно время на них устраивали самую настоящую охоту с облавами и жестокими наказаниями. Говорят также и то, что и сегодня чуть - ли не в каждом жилом доме, будь то в селе или в городе, живёт какая-нибудь ведьма.
О судьбе Данило и Соломеи мне ничего более неизвестно, ибо историю о ведьмах, которую я рассказал вам, мне поведал однажды в Полтаве, в дождливую весеннюю ночь, один старый, но очень добрый человек, которого сегодня в живых уж нет.
14 марта 2010 – 8 ноября 2015