Чужой не сладок мёд. Глава 31

Марина Белухина
На первый взгляд никаких изменений в отношениях между Ларисой и Андреем не произошло. Они продолжали встречаться во дворе, иногда гуляли в Летнем, в жаркую погоду проводили время на речке. Никакие уговоры искупаться на Круглова не действовали. А Ларисе так хотелось поплавать, держась за его спину! Но её мечтам было не суждено осуществиться… Зато Наташка хвасталась тем, что Андрюша играл у неё роль дельфина, который, фыркая и ныряя, катал её на себе.
Незаметно Лихачёва стала завсегдатаем их двора, перезнакомилась со всеми ребятами,  Голубев начал откровенно ухаживать за ней, но она больше тяготела к компании Андрея и Толика. Ничего странного в этом не было, Наташа не скрывала своей симпатии к Круглову, заигрывая с ним напропалую. Лариса стала ощущать себя рядом с ними лишней, поэтому всё чаще и чаще оставалась дома наедине с книгами. За лето она слишком мало прочитала, а впереди её ожидал последний год обучения в школе. Нюшка уже давно потеряла интерес и к Андрею, и к Толику, в отсутствие Валентины Васильевны уезжала в Касколовку одна или с Валей Крайновой, несколько раз звала с собой Ларису, предлагая познакомить с другом её лейтенантика Игорюши, но каждый раз Лара находила предлог, чтобы отказаться. Интерес у неё был, но страх и неловкость перевешивали. Как это она приедет знакомиться с кем-то? А вдруг не понравится? Потом будут высмеивать.
После того случая с Борисом Фёдоровичем она старалась как можно реже заходить к подруге, если и приходила, то только тогда, когда дяди Бори не было, один его вид вызывал у неё отвращение. К счастью, тот довольно редко бывал дома, проводя свой досуг у молодой любовницы. С Анной у них было взаимовыгодное соглашение: он молчит об её ночных похождениях, а она в свою очередь не говорит матери, где пропадает отец. А Валентина Васильевна продолжала зарабатывать на всех деньги, сутками не вылезая из поездок.
– Ань, тебе мать-то не жалко? – спросила Лариса.
– Чего её жалеть? Она же не жалеет меня, когда стегает! Да и ей так спокойнее, реже за сердце хватается.
Может она и права, решила Лариса, пытаясь найти оправдание своей радости по случаю отсутствия Бориса Фёдоровича. По Нюшке она скучала, ей не хватало её энергии и болтовни. Наташа Лихачёва никоим образом не могла её заменить. И дело было совсем не в Круглове. Нет! С Лихачёвой было неинтересно, однообразно, не было в ней огня.
– Еня, я чего-то не поняла. Андрюха с Лихачёвой, что ли, шуры-муры разводит?
– Не знаю, Наташке он нравится.
– Ну ты даёшь, Енька! И ты это терпишь?! – воскликнула Нюша, чуть не выронив из рук чайник с кипятком.
– А мне-то что? – как можно равнодушнее пожала плечами Лариса.
– Как что?! Он же тебе нравится! Я что, слепая? – продолжала возмущаться подруга. – Ты и Паля отшиваешь из-за этого жирного индюка… Такой мальчик, между прочим. Нет у тебя ни глаз, ни ума!
– Уймись, Аня!
–Чего уймись, Лариска? – сразу же перебила её Нюшка, не дав договорить. – Ты только и можешь, что в арифметической да в геометрической прогрессиях разбираться. Тебе скоро семнадцать лет, а ты ещё не целовалась!
Лариса хотела возмутиться, но Анька, махнув в её сторону рукой, продолжала:
– Как можно вот так просто отдавать то, что тебе самой нужно? Уведёт ведь Лихачёва Андрюху, вот увидишь! Это же телок, кто поманит, за тем и потянется. А ты с носом останешься! Мне наплевать на него и на эту белобрысую, мне тебя, дуру, жалко! Я же знаю!
– Нюша, ты бы лучше теорему Пифагора знала! – попыталась встрять в нескончаемый Нюшкин поток слов Лариса.
– Иди ты со своим Пифагором! Пей чай лучше, сейчас гулять пойдём, надо разруливать ситуацию, – прекратив наконец-то размахивать чайником, решительно заявила Нюшка.
От её решительности Ларисе захотелось сползти под стол и не вылезать до завтрашнего утра. Разруливание ситуации, скорее всего, приведёт к тому, что она окажется в канаве со сточной водой, после которой долго придётся отмываться.
– Ань, ты лучше мне про друга Игорюшиного расскажи. Оставь ты Андрея с Наташей в покое. Вдруг чего и получится у них?
Повторять свою просьбу Ларисе не пришлось. Нюшка с воодушевлением начала говорить о том, какой Сева лапочка, сам просил познакомить его с подругой, скромный…
Лариса слушала вполуха, думая о своём. Аня, сама того не зная, затронула довольно-таки волнующую тему. Наверное, пришло то время, когда с нетерпением ждёшь первого поцелуя: губы постоянно пересыхают и трепещут, а взгляд невольно устремляется к губам Андрея. И что ты не делай, как не борись с этим, ничего не получается! Она вспоминала рельефно очерченный рот Паля, но он её нисколько не манил, не вызывал громкого сердцебиения, в то время как нежные, с приподнятыми кверху уголками губы Андрея, сводили её с ума. Она досконально изучила каждый изгиб, каждую припухлость и могла нарисовать их с закрытыми глазами.
– Лариска, ау!!! Ты меня слышишь? – громко напомнила о себе Нюшка, вернув её в действительность.
– Тебя невозможно не услышать. Сейчас допью и пойдём.
Круглов с Шумиловым вывернули из-за угла дома, когда они уже собирались разойтись по домам, наскучавшись вдвоём на лавочке.
– Ого! Какие люди почтили нас своим присутствием! – обрадовано произнёс Толик, хватая Аню с Ларисой в охапку.
– Не лапай, не куплено! – осадила его Нюшка. – Где болтаетесь? Мы уже уходить собрались.
– Наташу проводили, потом по пивку вдарили с Андрюхой. Кто же знал, что вы здесь скучаете?
– Фу, вонища какая вашим пивом! – сморщилась Нюшка, отстраняясь от Шумилова.
– Святая ты наша, – усмехнулся Андрей, – чья бы корова…
– Молчи уж лучше, телок! – разошлась уже не на шутку Нюшка.
– Пошла я домой, надоело вас слушать! – сказала Лариса и направилась в сторону своего подъезда.
– Енька, подожди, я покурю! – остановила её Анна.
– Ань, мать твоя идёт, прячь сигарету, – тихо предупредил Нюшку Андрей, заслоняя её спиной.
– Толян, бери быстрее! – занервничала она, торопливо сунув чуть ли не с фантиком в рот конфету, переданную ей Шумиловым.
Когда нагруженная сумками Валентина Васильевна была совсем рядом, Нюшка сделала вид, что только её увидела.
– Мама? А ты чего сегодня так рано?
– График поменяли, а меня забыли предупредить. Это ещё и лучше, я хоть отдохну немного, – поздоровавшись с ребятами, ответила Валентина Васильевна и поставила сумки на землю. – Анюта, бери сумки, пойдём домой. Ужинать будем, я вкуснятины разной везу.
– Мам, ты иди, поставь пока картошку варить, а я папу подожду, он Петровича пошёл провожать, они у нас посидели немного, – не краснея, врала Нюшка матери.
– Встретила бы его, а то заберут ещё в милицию. Идите, прогуляйтесь все вместе.
– Бегом за Фёдорычем! Вот принесла её нелёгкая! Повезло мне, что у Игоря учения, влипла бы! А батя – у своей проститутки, он же не знает, что мать вернулась, – уже на ходу объясняла всем Нюшка.
– Вы меня здесь подождите! Я быстро его соберу, – распорядилась она, подходя к дому.
– Анют, давай я с тобой, – предложил ей свою помощь Толик.
– Давай, а то вдруг поднимать придётся, – согласилась, не раздумывая, Анна, и они скрылись в подъезде дома.
Ждать их пришлось достаточно долго, видимо, и правда, Бориса Фёдоровича пришлось поднимать пьяного с кровати.
– Ларис, ты замёрзла, вон губы все посинели от холода, – заметил Андрей, видя, что Лариса обхватила себя руками, пытаясь согреться.
Сняв с себя олимпийку, Андрей накинул её на плечи Ларисе и, обхватив девушку руками, прижал к себе.
– Неужели нельзя теплее одеваться? Не май месяц на улице, опять заболеешь ведь, Лариска! – ворчал он, уткнувшись лицом в Ларисину макушку.
Место, где её касались губы Андрея, горело, тело сделалось лёгким и пластичным, казалось, что оно слилось в единое целое с его телом, став общим. Было тихо, и в этой тишине она уловила серебристый звон колокольчиков, доносившийся с левой стороны её груди.
– Картина маслом! – раздался рядом ехидный голос Нюшки. – Смотреть на вас тошно!
Лара с неохотой отстранилась от Андрея, и не потому, что появилась Анна, ей было неловко перед Борисом Фёдоровичем, которого Толик чуть ли не выносил из подъезда:
– Дядя Боря, давай-давай, шевелись!
– Фёдорыч, мать тебя убьёт! Я сказала, что ты Петровича пошёл провожать, запомнил? – суетилась рядом Нюшка, оставив в покое Андрея с Ларисой.
– Через неделю первое сентября…– задумчиво произнёс Круглов, – Последний год в школе, Ларис.
– Последний, – вздохнула девушка.
– Толян, ты посмотри только на этих идиотов! Один говорит, а другая ему в рот заглядывает!
Нет, Нюшка неисправима! Лариса вспыхнула, услышав про рот, и отвела в сторону глаза. Неужели так заметно?!
С трудом они довели Бориса Фёдоровича до квартиры и распрощались.  Поблагодарив Андрея, Лариса передала ему олимпийку и счастливая побежала домой. Наконец-то и она услышала свои колокольчики! 

Продолжение:   http://www.proza.ru/2017/01/27/139

Фото из Интернета. Спасибо Автору.