Который день пробирается Ивашка лесистыми холмами вдоль извилистого Хопра, хоронится в прибрежных лесах. Чудится ему, что барыня-благодетельница Аграфена Кондратьевна снарядила за ним, дворовым мальчишкой, погоню. Боится заходить в сосновые леса, там как на ладони, не укроешься. Шустрый Ивашка паренек, а сил все меньше, да и откуда им взяться, который день крошки хлебной во рту не было. Кабы не ягоды да грибы, совсем худо. Есть у Ивашки мечта. С тех пор как забрел в усадьбу благодетельницы странник Перевест, совсем покой потерял малец. Много историй рассказал Перевест, но лишь одна покорила сердечко дворового сироты. Туго жилось Ивашке в барской усадьбе, да и кто пожалеет подкидыша, вскармливаемого из милости, у всех своя беда. Нрав благодетельницы больно лют, зазеваешься – жди скорой расправы. Уж на расправы щедра барыня, это не хлеба досыта. А тут случай вышел, пас Ивашка барское стадо, все о старом дедушке Хопре думал, не углядел за ярочкой. А как смекнул, бросил все да бежать – дальше, дальше от страшного багрового лица благодетельницы, от урока розгами, после которого кожа лопалась и висела лоскутами.
Устал Ивашка, присел в кустах над крутым берегом. Красота вокруг – глаз не отвести: Хопер серебристой змейкой ползет к самому небу. Где-то там, вдалеке и стоит мельница старика Хопра, будто бы давшего свое имя реке. Рассказал Перевест, что у самого истока живет он, отец полноводной реки, счет годам потерявший. К нему и направляется мальчишка, защиты искать. Рассказывал странник, будто дано мельнику долголетие за сердце отзывчивое да дела добрые. Когда-то, много веков назад шел степью старый Хопер, да наткнулся на двенадцать чистейших родничков. Взял он лопату, да соединил их, там и мельницу построил. Так и родилась река, гибкая, своенравная, на рыб и прочую живность богатая.
Хорошо, спокойно, птицы поют, рыбы чавкают, играют. Пригрело солнышко Ивашку, задурманили травы ароматом, задремал парень. Видится ему огромный старец с серебряной бородой. Не проста борода, на пряди разделенная, да такая длинная, что стелется по степи. Пригляделся, не борода то вовсе, ручейки с лица сбегают.
Заробел Ивашка, рта открыть не может, пятится, а сам с чудного деда глаз не сводит.
Захохотал старик весенним громом, аж прядки-ручейки затряслись:
«Не бойся, Ивашка, знаю, что ко мне путь держишь, да только не твой этот путь. Ниже по реке, в двух верстах, есть чудесное озеро, чистое, будто слезинками ангелов наполненное. К нему иди, там дом твой».
Сказал и растаял, только река осталась – шумит, будит. Проснулся Ивашка, спустился к воде лицо ополоснуть, видит хоботок смешной, с пятачком, из воды высунулся. А за ним и зверек показался в мокрой шубке с чешуйчатым хвостом. Выхухоль, значит где-то поблизости норки. Паренек отошел, боясь спугнуть.
«Выхухоль к удаче, примета верная», - пронеслось в голове у беглеца.
Две версты отмахал и не заметил. Зазевался, чуть не попался на глаза крестьянам, ехавшим с поля на телеге. Благо телега скрипела так, что птицы в растерянности смолкли. Шел, а сам все о словах старика думал, неужели и вправду на озере том найдет себе пристанище? И что это за озеро такое? Слезы ангела. Ивашка вспомнил, как разок пробрался в покои барыни, когда она перебирала свои драгоценности и похвалялась перед горничной Глашкой, старой девкой, давно ей служившей.
«Это, Глашка, алмазы – ангельские слезы. Посмотри, как сверкают-то. Дороже них нет ничего на нашей земле».
Глашка таращила выпуклые глаза, боясь прикоснуться натруженными пальцами к ожерелью, которое совала барыня ей в лицо. Ивашка не выдержал, высунулся из-за портьеры, уж больно хотелось посмотреть на чудо, но был пойман и отправлен на конюшню для легкого урока. Больше недели потом ходил, постанывая, а сесть и вовсе не мог.
До озера добрался затемно. Подобрался к воде – тихо, безлюдно, только рыба плещется. Огромная луна проложила серебристую дорожку на дальний берег, будто мосток настелила. Спустился Ивашка, вошел в воду и словно в забытье какое впал. Сделал шаг, еще, вода упругая – держит. Ивашка все дальше и дальше шагает до мостка серебристого, а как ступил на него, забурлило озеро, запенилось, закачало мальца, еле удержался. Чувствует, под ногами твердь не водная, земная. В тот же миг из воды показались купола церковные. Колокольный звон огласил округу. Застыл Ивашка, не шелохнется от дива такого – вокруг него все бурлит, пенится, прорастает крышами, домами справными, резными воротцами да постройками крепкими. Что за чудо, не озеро вокруг, а улица деревенская, да видно, богато живут, вон какие дома – теремки, кружевные ставенки. Во дворах скотинки много, вся сытая, бока круглые. Идет Ивашка по улице, дух перевести боится, вдруг пропадет видение-то? Ноги сами понесли к дому с красной крышей, а у ворот уж поджидают. Женщина бросилась навстречу, раскрыла объятья-крылья и прошептала:
- Сынок, наконец-то домой вернулся.
- Где я?
- В доме отчем, - крепкий мужчина прижал к груди.
- А село, что за село?
- Алмазово…
***
По старинной легенде село Алмазово Балашовского района Саратовской области возникло из огромного озера с чистой водой. Эта легенда напоминает легенду о Китеж-граде наоборот.
В рассказе использована легенда о возникновении реки Хопер.
На фото: мост через Хопер в районе села Алмазово.