Тебе повезло, ты не такой как все.
Ты работаешь в офисе!
Группировка ЛЕНИНГРАД. Песня «Менеджер».
Чешу утром на работу. Погода хмурая, настроение – паршивое. Ясное дело,
понедельник. Навстречу пара бомжей. Он и она. Обнялись, счастливые. Радостно
смеются чему-то. Глухо завидую.
Ветер треплет желтую ленту растяжки: «ВЫСОКОЧАСТОТНОЕ ОМОЛОЖЕНИЕ.
ТЕЛ: 300-500». Легко запомнить.
Коллеги уже в конторе. Толстый Олег Волков терзает дежурный бутерброд.
Прилежный Носков листает почту. Старик Турьянский пристроил очки на
лоб и дремлет за своим столом. Здороваюсь:
– Буэнос диас, синьоры!
– Просьба матом не выражаться, – говорит Носков.
– Куда-куда ты нас послал?! – спрашивает Реутов и кряхтит,
выбираясь из-под стола.
У Реутова плохо запускается компьютер и утром он ищет «искру» у плинтуса.
– Доброе утро, – говорю. – Это на испанском.
Я умею здороваться на тридцати языках и свободно говорю на одном.
– Полиглот ты наш! – говорит Волков с набитым ртом.
– Сам проглот, – парирую я и киваю на его солидный живот.
– Бу-бу-бу! – отвечает Волков.
Перевожу: «Хорошего человека много не бывает!»
Просыпается Турьянский:
– Сколько Волкова ни корми, а у Ольги ж… больше!
Ольга Давыдова – наша фигуристая бухгалтерша. Она же, тайная симпатия
Волкова. Смотреть на нее сзади – одно удовольствие.
– У Ольги еще красивые глаза есть, – обижается Олег.
– И волосы…
– И талия…
– И так далее…
– Спроси у нее, где продают такие кривые колготки…
– Зато интеллект на высоте, – добавляет Носков и указывает на
собственную грудь.
В офисе появляется Давыдова и разговор умолкает.
– Все вы…(потом неразборчиво), – бросает Волков в нашу сторону и уходит курить.
Мы тянемся за ним. Большую работу следует начинать с большого перекура.
После работы торопятся домой только глупые, недалекие люди.
Ведь в интернете столько интересного! К вечеру я уже знал все нюансы
высокочастотного омоложения. Набираю номер 300-500.
– Слушаю вас, – говорит приятный голос. – Меня зовут Елена.
Для публики включаю громкую связь.
– Добрый вечер, Елена! Меня зовут Вальдемар.
– Слушаю вас, Вальдемар.
– Я по объявлению, насчет радиоактивного омоложения.
– Очень приятно, что вас интересует?
– Пожалуйста, обо всем и подробнее. Какие части тела можно подвергнуть?
Коллеги повернули головы в мою сторону. Волков забыл откусить от
очередного бутерброда.
– Любые зоны, – пропела девушка. – Шлифуем лицо, шею, грудь, интимную,
опять же, область.
– Это впечатляет, – говорю в трубку. – Это нам подходит. А интим, он где?
– В основном – зона декольте.
– У меня нет декольте.
– Можно и ниже.
– Спроси насчет Аксакала – шепчет Реутов. – Омолодить ему ниже декольте.
– Тс-с-с, – зашипел я.
– Вы там не один? Вас много? – насторожилась Елена.
Отвечаю честно:
– Несколько. Пять мужчин и одна девушка. И все интересуются.
– А возраст?
– Мальчикам – от двадцати пяти, до семидесяти двух. Девушке лет пятьдесят.
Краем уха слышу: «Ну и гад же ты, Абинский!»
Это Давыдова. Ей нет и тридцати.
У телефонной барышни оказался легкий характер. Она сказала:
– Самый четкий эффект наблюдается, конечно, у молодых. Очень помогает
после беременности. – И с надеждой: – В вашем коллективе девушка еще не?..
Аксакал Турьянский перевел взгляд с Волкова на Давыдову и с укоризной сказал:
– Олег Юрьевич, это по твоей части. Сколько можно тянуть?
Я посмотрел в заготовленную шпаргалку и коротко спросил:
– Цена вопроса за экзекуцию?
– Это зависит от количества сессий. Желательно провести от шести до
девяти сеансов. Стоимость одной сессии – пять тысяч.
– Долларов?! – в ужасе воскликнул я.
– Что вы! Рублей…
– Это звучит лучше, – ответил я, демонстрируя свою состоятельность. – За
такие деньги можно купить хороший сервис и железо хай-класс. Кстати, где
делают ваши приборы?
– Не знаю, но могу посмотреть…
– Будьте любезны.
– Минуточку… Ага, сейчас… маде ин чина…
– Спасибо, понятно… а высокая частота, это сколько?
– Шестьдесят градусов.
Мои коллеги в восторге заржали. Сказать такое радистам…
– Мы думали, частота измеряется в амперах, – задвинул я каламбур.
– Скажете тоже! Амперы меряют амперметром – уверенно сказала барышня.
– А напряжение – напряжометром, – подсказал Носков.
– А вы что, доктор, чтобы в этом разбираться? – уже с ехидцей спрашивает девушка.
– Нет-нет, мы тут простые технари… Как насчет мощности
излучения? – меня понесло. – Мощность влияет на ионизацию фолликул ткани.
Кроме того, может вызвать поверхностное шелушение эпидермиса.
– Извините, я не в курсе технических штучек.
– А кто сможет глубже прояснить?
– Не знаю. Академиков у нас нет. Так вас записывать или как? – уже
с ноткой раздражения спросила Елена.
– Да, конечно, – не сдавался я. – Мне хотелось бы сделать гиалуронку
в носогубки. И чтобы без складок и, чтобы щеки потом не обвисли. Может быть,
лучше мезо?
На другом конце телефонной линии повисла долгая пауза.
– Можно всё и можно всем! – наконец взорвалась барышня. – Беременным
технарям, при этом, скидка!
– Будем стараться, – сказал я и подмигнул Давыдовой.
Все испортил Реутов. Он подкрался сзади и дико заорал в трубку:
– А обрезание исделать у вас почем?!
В трубке что-то щелкнуло, пискнуло и связь пропала.
– Дурак, испортил песню, – сказал Аксакал. – Хотя, пора уже домой…
– Постойте, умники! – вдруг закричал Носков. – Я откопал другой, уматный,
вариант!
– Просвети, – лениво вымолвил Аксакал.
– Слушайте, – Носков начал читать с монитора: – Михалдыка, собака, точка, ру: «Сделаю матрицу молодости для интенсивного восстановления ауры и голограммы в начальную точку на основе детской фотографии. Это уникальная авторская методика омоложения в домашних условиях, ведущая к долголетию.
– Голо… грамма, – раздельно произнесла Давыдова. – Это что?
– Фотография в голом виде, – пояснил Реутов. – Снимок без одежды.
– В детской ванночке, – добавил Турьянский. – Оленька, завтра принесешь
фото и мы отправим тебя в начальную точку.
– Зачем нам лишние расходы на памперсы?! – сказал Реутов.
– Пора домой, – опять сказал Аксакал. – Оставим эту проблему на завтра.
За окнами стало темно. Свистел северный ветер. Мы вышли из офиса и
окунулись в метель.
– Как они плавают там, в море?! – сказал кто-то.