Старик был настолько стар, что иногда начинал забывать, сколько ему лет. Нет, память у него была хорошая, даже очень хорошая. Он помнил всё. Иногда до мельчайших подробностей всплывали эпизоды детства, лица и голоса тех, кого давно нет. Молодость, с какими-то безрассудными поступками, постоянным стремлением куда-то и к чему то. Бег, бег, за призрачным счастьем, за материальным благосостоянием, за успехом и признанием, за положением и властью.
Старик помнил всё. Отшумевшие стройки и отгремевшие войны. Сменяющихся правителей и вождей. Исчезновение целых государств и рождение новых. Изменения общественного строя, границ, даже возникновения новых народов. Это всё было, за его долгую жизнь, он это всё отчётливо помнил. И вот только время вдруг стало терять свои очертания, расплываться и размываться, как утренний туман, как разводы разноцветных красок, как ночь с наступлением рассвета. Время вдруг потеряло свою чёткость, актуальность и значимость. Тиканье часов, с отсчётом минут и часов, день сменяющий ночь, отсчитывающие сутки и недели, зима сменяющая лето, отсчитывающие целые года. Это всё не имело никакого значения, время размылось, растворилось и исчезло. По этому, Старик иногда начинал забывать, сколько ему лет.
Любимым, да и пожалуй единственным занятием Старика было сидение на широкой деревянной лавке перед домом. Он выходил, опираясь на свою такую же старую сучковатую палку, садился на лавку, подставляя, белую как вата бороду солнцу, щурился, много что видевшими в жизни глазами, и сидел. Иногда казалось, что Старик спит, но так только казалось. Он не спал, он всё помнил. Память крутила бесконечное кино, серию за серией, эпизод за эпизодом, кадр за кадром. Кино жизни. И главным героем этого сериала длиною в жизнь, или главной героиней, была Она. Её звали просто, Любовь. Старик не помнил, с какого времени Она стала так называться, возможно, с самого начала, а возможно когда то потом, в какой-то другой промежуток жизни, да это и не важно, главное, что Она была.
Она была всегда. По крайней мере с того времени, как Старик помнил себя, он помнил Её. Сначала он помнил Её девчонкой, совсем маленькой, с веснушками. Потом девочкой большой, серьёзной и рассудительной. Потом взрослой девушкой, замужней женщиной, матерью и наконец, бабушкой. Они никогда не были вместе, но Она всегда была в жизни Старика. Он всегда знал, что Она есть, а Она всегда его ждала. Иногда они не виделись по несколько лет, по пять и даже по десять. Встречаясь, никогда не строили планов, понимая, что у каждого своя жизнь, ничего не требовали друг от друга, тем более не предъявляли претензий. Просто, вдруг иногда надо было увидеться, хотя бы на несколько минут. Тогда Старик ехал к ней, за тысячи километров, увидеть, убедиться, что Она есть, что Она, как и прежде ждёт встречи с ним. И даже об этом они никогда не говорили, потому что знали, что это так.
Теперь Старик сидел на широкой, деревянной лавке перед домом. Со стороны могло показаться, что он спит, но он не спал, он всё помнил. А ещё, он ждал встречи с той, имя которой, Любовь. Старик знал, что встреча, как всегда состоится, и что как всегда Она его ждёт.