С каждым новым поколением, сужая поле деятельности,
учёные теряют связь с остальной наукой, с целостным истолкованием мира —
единственным, что достойно называться наукой, культурой, европейской цивилизацией.
Хосе Ортега-и-Гассет «Восстание масс» (1930)
Пенроуз — настоящий ученый, он хочет знать. Он искренне верит,
что наше сегодняшнее представление о реальности
неполное, логически ошибочное и — мистическое.
Джон Хорган «Конец науки: перед лицом пределов науки на закате научного века» (1996)
Математическая физика начала своё победное шествие на планете Земля более трёх веков назад с классической механики Ньютона, написавшего в конце XVII века в течение трёх лет три тома своего opus magnum, «Математические начала натуральной философии». В 1687 году все три тома увидели свет в количестве 300 экземпляров и были распроданы в течение последующих 4 лет. Это считалось очень хорошим результатом по тем временам.
Совершив переворот в классических научных представлениях в начале ХХ века благодаря Альберту Эйнштейну и отцам-основателям квантовой механики, во второй его половине математическая физика споткнулась о квантовую гравитацию, квантовую нелокальность и запутанность, тёмную материю и тёмную энергию, проблему объединения частиц и сил, etc. «Неприятности в физике», как их назвал выдающийся американский физик Ли Смолин в одноимённой книге, явились вызовом для науки, который до сих пор не получил адекватного ответа.
Органическая химия является фундаментом биохимии и молекулярной биологии — наук, изучающих процессы, происходящие в клетках организмов на молекулярном уровне. «Отцом современной химии» был Антуан Лавуазье, живший в XVIII веке и потерявший голову на гильотине 8 мая 1794 года по решению революционного трибунала, заявившего, что «республика не нуждается в учёных». Этот великий учёный, оказавшийся не нужным Великой французской революции, за два десятилетия до своей казни «показал, что дыхание представляет собой особую форму окисления, и тем самым подтвердил причастность химических процессов к функционированию живых организмов» [1].
Это было только начало. Пару веков назад насквозь материалистическая органическая химия, построенная на научных принципах и законах, пришла в Европе на смену спиритуалистическому и метафизическому витализму (от лат. “vitalis” — «жизненный»), представлениям о некой таинственной «жизненной силе», берущим в Европе своё начало ещё от Аристотеля с его «энтелехией».
На Востоке, в Китае, представления о «жизненная силе», которая носит название Ци, зародились ещё раньше и существуют по сей день. Вся традиционная китайская философия, вся традиционная китайская медицина, вся традиционная китайская жизнь проникнута идеей «жизненной силы», Ци. Любимое изречение китайских мыслителей по поводу Ци:
«Человек живёт в Ци, подобно тому, как рыба живёт в воде».
Благодаря стараниям немецкого химика Фридриха Вёлера, органическая химия начала своё бурное развитие с синтеза в 1828 году природного органического соединения — мочевины. Затем она показала массу выдающихся достижений, но споткнулась в ХХ веке на проблеме происхождения жизни. Это камень преткновения не преодолён и по сей день. Ни труды молодого советского учёного (а впоследствии академика) Опарина, выступившего в 1924 году с докладом «О возникновении жизни», в котором он предложил теорию возникновения жизни из первичного «бульона» органических веществ, ни эксперимент Миллера-Юри в 1953 году в развитие этих «бульонных» трудов, ни элегантное открытие в 1961 году тайны ДНК как хранилища генетической информации Криком, Уилкинсоном и Уотсоном не привели к разгадке жизни. Загадка жизни осталась без разгадки. А после революционного открытия тайны ДНК ничего эпохального открыто не было. Вызов жизни, жизни как загадки бытия и жизни как эволюционного процесса, не получил адекватного ответа со стороны науки.
В конце XIX века психоанализ нацелился на изучение бессознательного — скрытого мощнейшего пласта человеческой психики, этой глыбы, айсберга, верхушка которого выступает над водной гладью в виде сознания и разума. Психоанализ начал своё победное шествие стараниями Зигмунда Фрейда с «ид», «эго» и «суперэго», получил дальнейшее развитие в трудах его ученика Карла Густава Юнга, посвящённых архетипам коллективного бессознательного, а в конце ХХ века вырос до сияющих вершин трансперсонального бессознательного в трудах Станислава Грофа.
Но простой вопрос «Что такое сознание?» до сих пор не получил своего ответа. Сознание — это свойство только живого или неживого тоже? Не спешите с ответом, почитайте труды Дэвида Бома, основателя голографической парадигмы:
«Поскольку все вещи являются аспектами голодинамики, он полагает, что нет смысла говорить о взаимодействующих сознании и материи. В некотором смысле наблюдатель и есть само наблюдаемое. Наблюдатель также — измерительный прибор, экспериментальные результаты, лаборатория и ветерок, дующий за стенами лаборатории. Фактически, Бом считает, что сознание — это более тонкая форма материи, и основа для её взаимодействия с другими формами материи лежит не на нашем уровне реальности, а в глубинном импликативном порядке. Сознание присутствует в разных степенях свёртывания и развёртывания во всей материи — вот почему плазма, например, обладает некоторыми признаками живого существа. Как говорит Бом:
"Способность формы быть динамичной — это наиболее характерный признак сознания,
и мы уже видим нечто сознательное в поведении электрона"» [2].
Обладают ли растения сознанием? А рыбы? А насекомые? А бактерии? А амёбы, крохотные одноклеточные существа, которые, не обладая ни зрением, ни речью, ни способностью мыслить, ни памятью, ни руками, ни ногами, вдруг сообща начинают строить целые инженерные конструкции [3]? Что значит быть летучей мышью [4]? Может ли мышь своим взглядом, своим сознанием изменить мир? Каков мир в сознании змеи и инопланетного «Хищника», с которым борется непобедимый Арни? И змея, и «Хищник» обладают инфракрасным зрением, превращающим окружающую действительность в некое подобие спиритического сеанса. Когда человек «теряет сознание», то куда оно исчезает? И кто его «находит»? Где находится сознание, когда человек спит, находится в коме, в состоянии гипноза? Наконец, last but not least, каков мир вне сознания? Существует ли Луна, когда на неё никто не смотрит? На эти «детские вопросы» у умудрённой науки нет, и пока не предвидится однозначного ответа.
Феномены сознания и бессознательного изучаются, описываются, протоколируются, обсуждаются, а вот само сознание, его бытие, его происхождение, его работа, его философия остаются тайной за семью печатями. Когнитивная психология, вооружённая суперсовременными магнитно-резонансными томографами, беспомощно отмечает лишь «вспышку слева», «вспышку справа»:
«Строго говоря, сейчас нейронауки и философия сознания прекрасно друг без друга обходятся, можно даже сказать — они друг другу даже мешают, так как вынуждены взаимно друг на друга оглядываться. Надежда на выстраивание между ними моста, призванного преодолеть провал, пока весьма призрачна: современное состояние исследований всё ещё можно описать как Where-it-happens studies, так как любая самая изощренная техника даёт лишь ответ на вопрос, какие зоны в мозгу активны или пассивны во время той или иной деятельности, тогда как хотелось бы получить не “адреса”, а объяснения» [5].
Деньги на ремонт «провала» между нейронауками и философией сознания наука усердно взимает, а вот объяснений упорно не даёт. Мол, «чтобы провал не слишком проваливался». Вот и весь «ответ» современной когнитивной психологии на вызов времени. Увы, она не одинока в своей научной импотенции.
Бурное когда-то развитие науки явно застопорилось и начало пробуксовывать, кружить вокруг да около, а кто-то, как, например, Джон Хорган, заговорил о «Конце науки». Так называется одноимённая книга этого американского журналиста, увидевшая свет в 1996 году. Вызовы времени не дают адекватного ответа со стороны науки.
По мнению знаменитого британского историка и философа истории Арнольда Тойнби, именно закон «вызова» и «ответа» (англ. — “Challenge and response”) определяет развитие цивилизации. Каждая проблема («вызов») требует своего решения («ответа»). Если искомый ответ на вопрос, поставленный самой историей, найден, то цивилизация поднимается на качественно новый уровень развития. Если же нет, то цивилизация приходит сначала к «надлому», а затем и упадку.
Этот же закон «вызова» и «ответа» целиком и полностью относится не только к цивилизации в целом, но и к сфере науки в частности. Какие кардинальные «вызовы» в сфере науки в первую очередь требуют своего адекватного «ответа»?
Итак, 3 научных «богатыря»:
1) математическая физика, изучающая неживую природу на самом фундаментальном микро- и макроуровне;
2) биохимия, изучающая посредством формул и химических реакций живые клетки и организмы и лежащие в основе жизнедеятельности химические процессы на молекулярном уровне;
3) наконец, психология, изучающая нечто под названием «сознание» на уровне «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
По большому счёту их не объединяет ничего, кроме научных законов и научного метода: каждое утверждение, каким бы сумасшедшим оно не казалось, должно быть подкреплено экспериментом. Есть эксперимент, который подтверждает научную гипотезу, — есть наука. Нет эксперимента в подтверждение идеи — нет науки. С этим методом не поспоришь.
Только вот законы фундаментальной физики неприменимы ни к биохимии, ни к психологии, и наоборот. Законы классической механики не действуют в мире квантовой механики. Законы квантовой механики не действуют в теории относительности. Вспоминается известная поговорка: «всяк кулик на своём болоте велик».
То есть все эти законы не всеобщи и универсальны (от слова “Universe”, Вселенная), а очень даже частны и ограничены своей локальной топью, которая затягивает в себя порой и гениев. Не случайно даже Эйнштейн, фактически являвшийся одним из родоначальников квантовой механикой, так до конца жизни и не принял её. Ему мешали его «мозговые очки», очки реалиста, которые показывали ему весь окружающий мир как нечто реальное.
В квантовой механике реализмом и не пахнет. Там пахнет мистицизмом и волюнтаризмом, а то и «квантовой магией» (именно так и называется популярная книга Сергей Доронина). Там мышь одним своим взглядом якобы изменяет и творит мироздание. Там кот Шрёдингера одновременно и жив, и мёртв. Там, по мнению Эйнштейна, действует некое «призрачное действие на расстоянии», для которого нет ограничения в виде скорости света. Там помогает не привычная для макромира логика Аристотеля, а непривычная квантовая, а то и буддийская логика. Там не формулы и уравнения, а притчи и коаны порой приводит человека к просветлениям и открытиям. Там, как в сказке, на помощь порой приходят «сверхмозговые», трансперсональные, гностические «очки» Пробуждения от иллюзий материального бытия.
У каждого животного свои «мозговые очки». Каждому животному, включая вид Homo sapiens, человека разумного, они преломляют мир в своей проекции, разукрашивают его в своём свете и своём цвете: чёрно-белом или цветном, оптимистическом или пессимистическом, позитивном или негативном, материальном или идеальном, реальном (как Эйнштейну) или иллюзорном (как индусам и буддистам).
Каждый человек посредством своих «мозговых очков», своего qualia, своего субъективного сознания конструирует свой субъективный мирок, который ему, по простоте душевной, кажется объективным и не зависящим от его сознания.
Как оказалось, эти «мозговые очки» искажают истинную реальность, ноумен, «вещь в себе», реальность как она есть. За это открытие философия Запада благодарит Иммануила Канта, совершившего «коперниковский переворот» в философии. Хотя за 2 тысячелетия до «критики чистого разума» Канта это открытие сделали на Востоке великие индийские мудрецы, гуру и махатмы. Для них философия сознания стала не академической наукой по западному образцу, даже не просто философией в западном смысле, то есть греческой «любовью к мудрости», а образом жизни и единственным путём, ведущим к Спасению. Снять эти пресловутые «мозговые очки» и познать мир таким, каков он есть на самом деле, — вот истинный путь к Спасению в понимании индийских мудрецов!
В отличие от агностика Канта, считавшего мир непознаваемым, они были гностиками, и обладание Гносисом, Высшим Знанием, являлось для них целью и смыслом жизни. Высшее Знание даровало Высшее Освобождение. Но этот процесс познания иррационален: он происходит не посредством разума и не в сфере науки, а в процессе мистического транса, погружения и созерцания внутрь себя, что Западе передаётся известным термином «медитация».
Наука же стремится к рациональному познанию мира, к рациональной гносеологии, учении о познании. И на этом благородном пути она постоянно упирается в некоторые общие, фундаментальные понятия, которым до сих пор нет точного и бесспорного определения: что такое пространство, что такое время, что такое энергия, что такое материя, что такое жизнь, что такое сознание? Что служит их истоком? Они вечны или преходящи? Что первично, что вторично? Они реальны или иллюзорны?
По поводу этих понятий философы разных стран, эпох и континентов, на Западе и на Востоке, сломали за пару с половиной тысячелетий немало копий. Материалисты (вульгарные, механистические, диалектические и антропологические), идеалисты (объективные и субъективные), позитивисты четырёх стадий, виталисты, начиная с Древнего Китая и Древней Индии, и до синтеза философии Запада и Востока в философии жизни великого Артура Шопенгауэра, и прочая, прочая, прочая философская братия.
Без понимания этих воистину фундаментальных понятий, которым немало слов посвятили в своё время и Кант с Шопенгауэром, наука всегда будет упираться в непреодолимую гносеологическую Великую Европейскую стену, которая давно уже преодолена на виталистическом, мистическом Востоке. Нет понимания — нет единого подхода к трём фундаментальным направлениям научного знания: природа (физика), жизнь (биохимия), сознание (психика). Каждый из научных богатырей смотрит со своей колокольни. Целостного истолкования мира, как не было почти век назад, о чём говорил Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет, так нет и по сей день.
А что, если научную «колокольню» во имя жизненно необходимого «целостного истолкования мира» сделать единой для всех: для физиков и космологов, биологов и психологов, философов и учёных? Целостность в науке и философии именуется мудрёным греческим словом «холизм» от греческого Холос, то есть Целое. Именно холизм, имеющий богатые философские традиции на Западе и на Востоке, и должен стоять во главе угла новой научной парадигмы.
Остальные фундаментальные устои нового научного взгляда на мироздание непременно должны включать Информацию, значение которой наглядно демонстрируют современные информационные технологии и информационные модели мира, а также Время с большой буквы, колоссальную роль которого в мироздании науке ещё только предстоит осмыслить. Как отмечает Роджер Пенроуз в свой книге «Новый ум короля»:
«По моему мнению, наша современная картина физической реальности, особенно в том, что касается природы времени, чревата сильнейшим потрясением, ещё более сильным, чем то, которое вызвали теория относительности и квантовая механика в их современной форме».
Назовём новую научную «колокольню» HIT-мироздание XXI века (Holos, Information, Time — Целое, Информация, Время). Фундаментом HIT-мироздания служат некие космические высокие технологии, некий «ангельский» или «божественный» Hi-Tech, до которого современной науке — как до звёзд! И этот «божественный» Hi-Tech предполагает некую непознанную пока наукой закономерность там, где она наивно-редукционстски полагается на случайность: это и проблема происхождения Мира, Вселенной, известная под названием Большой Взрыв, а точнее — Большой Бабац (Big Bang), это проблема «тонкой настройки» Большого Взрыва, уникальным образом то ли разрешающей, то ли программирующей появление жизни вообще и жизни разумной в частности, это и тайна зарождения жизни на плане Земля, вероятность случайного возникновения которой, из чего исходит современная безжизненная наука, упорно стремится к нулю (причём без палочки), это и тайна возникновения психического начала, без которого любой человек — не человек, а овощ.
С высоты этого величественного Здания Мира открываются новые, невиданные ранее научные горизонты. Хотя новое порой — это хорошо забытое старое. И это старое зародилось задолго до научного метода в видениях ведунов, откровениях пророков и пробуждениях восточных мудрецов.
Итак, строим Здание Мира, на вершине которого расположена новая смотровая площадка для всех трёх богатырей науки XXI века вкупе с философами-мудрецами далёкого прошлого.
Примечания:
1. Фритьоф Капра «Паутина жизни», Глава 2, "Картезианский механицизм"
2. Майкл Талбот «Голографическая Вселенная».
3. «Жизнь — это мысль. Эзотерика прекрасного»: http://www.om-aum.ru/ezoteric/1.html
4. «Что значит быть летучей мышью?» («Каково быть летучей мышью?») (англ. «What is it like to be a bat?») — статья американского философа Томаса Нагеля, опубликованная в 1974 году в журнале «Philosophical Review» и ставшая классической для исследований сознания (Википедия).
5. Черниговская Т.В. «Это не я — это мой мозг»