фото получено из интернета
Ягода малина в лес заманила.
Быль.
Суббота, 30 июля 1977 года - первый выходной день на родине после перевода меня по службе из высокогорного Таджикистана в Вологду. Казалось бы, ещё 25 июля нас обжигало палящее азиатское солнце, ещё позавчера мы гуляли по Москве, а сегодня я уже в родных Чаромских краях в своей деревне Назарово в окружении родных и близких,среди знакомых мне от рождения лесов и перелесков. День задался солнечным и теплым, можно сказать жарким по меркам северного лета.
Мать, зная мою неистребимую любовь к лесу, в день нашего приезда сразу же сказала мне: -«Ноне ягод, Саша, в лесу наросло видимо-невидимо, чуть ли не на ивовых кустах краснеют. Подико завтрея и сходите куды-нибуть недалёко,хоть бы до Макарки, тамотко на силосных ямах кажиный год ягод много на взгорке ростёт».
Утром, как только солнце начало греть и согнало утреннюю росу, мы с шестилетним сыном Алешкой пошли к лесу, который со времён польского нашествия сохранил прежние названия сожжённых захватчиками деревень- Лукьяново, Микитино, Макарка. Через 15 минут мы уже были на солнечной поляне, окруженной с одной стороны редким ельником, а с другой - ольховыми зарослями. Малинник разросся по всей поляне, но был низкорослый. Ягоды были не крупные, но много и очень сладкие. На солнцепеке они всегда такие. Алешка шустро начал собирать ягоды себе в рот, а я в эмалированное ведро. Часа за два я наполнил ведро больше чем на две трети. Становилось жарко. Довольная мордашка у Алексея краснела от малинового сока, но было заметно, что от жары и лесного воздуха его разморило. Поэтому я вывел его на опушку леса и показал направление к нашей деревне Назарово, которая расположилась на взгорке как на ладони и кособочилась серыми крышами домов. Он с радостными возгласами побежал к бабушке, торопясь рассказать ей о том, как много ягод мы насобирали.
А я решил всё-таки прогуляться до Макарки, по родным местам своего детства, где не бывал около двадцать лет. Всё вокруг было узнаваемо и в то же время как-то виделось по-иному. Бывшие силосные ямы находились в глубине леса на расстоянии около километра от опушки. Ямы были выкопаны на высоком косогоре сразу после Великой Отечественной войны и все 50-е годы прошлого столетия активно использовались для заготовки силоса для коров. Последние лет десять они явно не использовались и густо заросли малинником. Меня малинник встретил крупными гроздьями алых сочных ягод. Я так увлекся, что уже минут через пятнадцать ведро моё наполнилось до верхнего рубчика. Азарт, однако, не отпускал, а малина манила и манила выше по косогору, но вдруг я заметил, что на многих ветках ягоды почему-то смяты, как будто их кто-то неаккуратно обдирал всей пятерней пальцев. Это меня насторожило.
В лесу стояла полная тишь. Начинало парить. Ощущалось приближение грозы. И тут я услышал какую-то возню наверху и вдруг увидел, что из зарослей силосной ямы карабкаются в моем направлении два медвежонка. Увидев меня они дружно заскулили.
Мне даже сейчас трудно описать свое состояние. Я мгновенно всей кожей ощутил близость их мамаши-медведицы. Всем своим возбужденным естеством понимал, что если эти «пацаны» вякнуть что-то ещё и попрутся ко мне дальше, мне от их мамаши спуску не будет.
Впереди меня ждал только «мой Сталинград», а позади уже два дня как осталась «моя Москва».
Я понимал, что откупиться от этой братвы ведром малины явно не получится. Не дожидаясь,когда моё тело станет ватным,я начал тихо-тихо,чуть дыша, отступать вниз-вниз.
Нагнулся, как казак-пластун, и почти ползком-ползком к ручью, через ручей и по дорожке,практически спиной, всё дальше и дальше от силосных ям « моих отроческих лет».
Как только косогор с медвежьей семейкой скрылся из виду за зарослями ольшаника,я рванул так, что через пять минут уже оглядывался на лес,находясь в прямой видимости деревень Ступново, Тимшино и от своего дома на Назарове.
С южной стороны на меня надвигалась, темная как ночь, грозовая туча. Домой я успел до грозы.
Бабушка с внуком с нетерпением ждали меня к обеду. Мама, заглянув в ведро с малиной, пристально глянула на меня, а я уставился в ведро. Ягод в ведре опять оказалось примерно три четверти ведра.
- Мама, я торопился чтобы до грозы домой добежать, утряслись ягоды.
К вечеру этого же дня весь дом утонул в сладком малиновом аромате. Зимой всей семьей пили чай с малиновым вареньем.
Мать вспоминала прошедшее ягодное лето и наше возвращение из дальних странствий на свою родину.
Алешка рассказывал в садике, как он в лесу прямо с веток, словно медвежонок-пестун, ягоды малины ел.
Я ничего никому не рассказывал, а в чашке с чаем видел свой обратный бег от силосных ям. Осознавая драматизм события, мой мозг озвучивал мне старинную песню "...Судьба играет человеком; она изменчива всегда, то вознесет его высоко, то кинет в бездну без следа..."
Медвежата-первогодки, крестником которых я чуть было не стал, лежали в берлоге под боком у мамы Медведицы, чмокая губами и облизывая лапы, разглядывали свои малиновые сны про лето.
Каждый видит то, что возвращает ему память.
http://www.proza.ru/2017/01/05/1698