Что такое?.. Опять закололо сердце?.. Нет, ещё хуже! – горит всё внутри, саднящая боль за грудиной... Ощущение не из приятных, как будто я только что пробежал стометровку… Ну, что тут скажешь?.. Одно слово – стенокардия?! Какой сильный приступ, и это я ещё в лежачем положении… в постели… – ни рукой, ни ногой двинуть не могу. А что, если попробовать встать?.. Об этом страшно даже подумать!.. Ну, я понимаю, если бы я шёл по улице, в холодный ноябрьский день, – прибавил шаг – мгновенная боль в груди, приостановился – боль уходит… – ишемическая болезнь сердца…
Да, но это на улице, в сырую промозглую погоду, – а сейчас-то, что?.. Лежу в тёплой, мягкой постели, причём с довольно моложавой женой, которая согреть может, и не только… если поднапрячься, конечно… – хотя врачи советуют быть поосторожней с «этим»! Это – такой риск: чуть что, давление подскочит, и тогда уже точно – «хана»! Сколько таких случаев было, когда бездыханное тело не рассчитавшего свои силы мужчины Служба спасения с партнёрши стаскивала… Ой, давайте только не будем о плохом! Мне сейчас позитив нужен, а тут – о трупах!.. – как будто другой темы нет…
Пытаюсь коснуться рукой жены, – пусто… – холодная гладкая простыня… Её в постели нет!.. Где же моя «вторая половинка» ?.. Где её нелёгкая носит?! Как посмела она оставить меня в такую тяжёлую минуту?! Вспомнил!.. – мы же «полаялись» вечером, – и она ушла спать в гостиную, на диван.
Я один?!.. И именно тогда, когда мне так нужна её помощь!.. Да, я много раз мечтал побыть в одиночестве, чтобы никто не мешал спокойно мыслить! Но тут, когда сердечный приступ навалился!.. – как назло, никого рядом нет... Можно… набрать её номер и сказать, что я умираю – дескать, появись попрощаться!.. Ну, уж нет, – как-нибудь сам!.. Где мои таблетки… где мой кардикет?.. Ага, на стуле! – Начнём с таблеток: кладём под язык… – а теперь только ждать...
Жаль! – Новый Год на носу, – а тут?!.. Помирать так не хочется!.. Ну, уж дудки, – это ещё бабушка надвое сказала! Поживём – назло! Хотя… инфаркт уже третий, может статься и последний… Как же мы зависим от этих дат и цифр! Ну почему?! – третий – всегда последний… а не седьмой! – ну, или пятый… в крайнем случае...
Набираю жене – телефон недоступен... Делаю попытку крикнуть – голос срывается на хрип… Вот те на! – оказывается, я ещё и голос потерял... Как же я на помощь звать буду?.. Да ещё эта таблетка во рту… Выплюнуть?!.. Нет, она мне ещё нужна… Надо попытаться встать, дойти до соседней комнаты… – жена, хоть изредка, но брала раньше телефон, подзаряжала его! …А теперь всё артачится – у неё батарейка сильная... – какая там батарейка, оболочка одна осталась, а всё туда же!..
Чего требовать от этих стареющих женщин?.. О чём они только думают! – ругаться, и то нормально не умеют!.. Чуть что, так выгоняют из дома нашего брата или сами уходят, в слезах, – жалко их потом становится… М-да!.. А тут, человек при смерти, – ну хоть бы кто обо мне вспомнил!..
Только вот, кому это надо?!.. Сын – от своей машины не оторвётся, в ней и живёт… – дома вообще «не бывает». …Дочка – та из ночного клуба раньше семи утра не появится! Придёт – да еще будет всех упрекать, что без неё не могли справиться: вызвали бы скорую... А так получается, что специально её ждали: показать дочке, что папаша ее умер, и именно в то время, пока его родное чадо по клубам шляется!.. И всё это преподнесут так, чтобы непременно её уколоть, – взять и весь кайф девочке сломать!.. – постараться сделать так, чтобы она каяться начала, что никогда больше не пойдёт в клуб – с этим «своим» … неврастеником – вдобавок ещё и наркоманом! Он себя-то прокормить не может, а тут ещё и девчонку молодую… – жиголо паршивый!..
Вхожу в гостиную. Надо же – диван пустой?!.. На нём никого нет. На столе записка: «Милый, с меня хватит – я ушла к Шатману!» – Что такое?.. К какому Шатману?! Кто такой – этот Шатман?!.. Почему я не знаю?.. Ну и катись!.. – боль в сердце заглушает раздражение к этому проходимцу… – Вот трубка – набираю «103».
– … Да! да! – это я больной!.. – пока будете свои дурацкие вопросы задавать, подохну... Да, сильная раздирающая боль в груди!.. Хорошо… Через пятнадцать минут?!.. Давайте скорее!!!
Потом – я ничего не помню… наверное, упал и отключился… А кто впустил в квартиру этих «инопланетян»?.. Скорее всего, дочка вовремя подоспела… надо же! – иногда и дочки вовремя появляются... Потом эта нескончаемая тряска в машине… – трудно было понять, что же больше болит у меня: сердце или правое бедро, которым я постоянно бился о какой-то металлический ящик.
Вот и приёмное отделение. Почему-то очень холодно… – неужели все окна разбиты?! Нет, просто часто открывают входные двери, а потом плохо прикрывают... Поток больных кажется бесконечным – их завозят одного за другим!.. Конвейер умирающих начинает «доставать», – хорошо, я никого не вижу: к входной зоне лежу головой... Чьи-то постоянные разговоры, мелкие перебранки… Выясняют, кому кого забирать, куда везти… Как я понимаю, палаты переполнены, в том числе и в реанимационном отделении…
То, что я слышал, говорилось на каком-то не очень мне понятном жаргоне, – но главное, что я понял: «старый год» уже начали провожать, и весь медперсонал был практически пьян!.. Кое-кто ещё держался на ногах или делал вид, что держится, кто-то курил – и запах табачного дыма тяжело висел в коридоре… а другие – в «процедурной», без отрыва от производства, «занимались любовью» ... Все были «хороши», и вряд ли кто-нибудь из них смог бы подать скальпель… А кто смог бы оперировать – вообще непонятно...
Я лежу голый – правда, под простыней… Темно. Огромный экран. Боль в правом паху: там кто-то копается… На экране появилось изображение некой паутины... – ха… так это же мои сосуды и артерии… Как интересно... Слышу разговор:
– Да у него всё переплетено! – стент не поставишь… А я вообще такое в первый раз вижу! Можно, конечно, разрезать, …хотя он уже и так покойник – всё это лишняя возня!.. Ладно, вези его в реанимацию – будет нужно, прооперируем… Конечно, жаль – вот некому! Разве только этот новенький возьмётся? – ну, ты его знаешь!..
– «Коновал»?..
– Ну да, он единственный сейчас трезвый… – ассистировать кто будет? – Да, ладно, авось в этой гребанной больнице хоть кто-нибудь, да найдётся: она же – центральная...?! Твою-то мать!
Через некоторое время я – в операционной. Делать наркоз мне никто не собирается… Мой «Коновал» – среднего роста, коренастый, в сине-зелёном халате, на лице маска. Вижу только его глаза, – они зелёные. Он берёт в руки что-то в виде болгарки, прицеливается и начинает пилить мои рёбра… что-то красное летит во все стороны, – но почему мне не больно?.. Странно...
Затем он вынимает из моей груди сердце... Вертит его в руках, рассматривает...
– Много жирного употребляете, господин хороший: все сосуды забиты, и главные артерии тоже, – как вы ещё живы, при таком раскладе?! Наверное, и на девочек ещё поглядываете?..
Я пытаюсь утвердительно кивнуть головой…
– Так вот, пришла пора благотворительностью заняться!.. А то, что ваша жена сбежала к этому еврею, Шатману – правильно сделала: вы для неё, как мужчина, уже конченый. Я бы тоже от такого придурка ушёл – всё сердце жиром заплыло! Так что вставайте и дуйте в умывальник! Там найдёте много моющих средств: сердце своё от всякой дряни по-быстрому отмойте – и назад ко мне, – жду через десять минут! Промедлите хоть минуту, там вас «морговские» перехватят, – тогда к ним поворачивайте, у меня вам больше делать нечего...
Сердце я отмыл быстро, даже щёточкой успел почистить. И надо сказать – вовремя: хирург уже нитки заготавливал… Зашивал на живую, – больно не было, только звук противный, когда через кожу иглу с ниткой протаскивал…
– Вот и всё, – подытожил доктор. – Чего смотришь? Хочешь спросить, почему меня «Коновалом» кличут? Так я при Советской власти ветеринаром работал! Сейчас-то всех хороших хирургов поувольняли... а я здесь сменщиком, – вот, парюсь за копейки, – таких гадов, как ты, с того света вытаскиваю!.. Только, думаю, стоит ли?.. – кровь вы у народа сосёте, а управы на вас нет никакой! Хотя… если после всего, что с тобой произошло, ты человеком не станешь, – одна тебе дорога: только – туда... – он потыкал указательным пальцем в пол, покрытый серой керамической плиткой, – небо он мне не предлагал…
В дверь постучались.
– Заходите, чего стучать, вы не чужие здесь, – отозвался «Коновал».
Вошедшие были в капюшонах, накинутых на голову:
– Куда его?..
«Коновал» задумался на минуту, а затем скомандовал:
– Выносите на улицу, и пускай домой «пилит» один! Одежду не выдавайте, – ничего с ним не случится: такие не замерзают! Таким мороз по барабану, – в них ничего человеческого не осталось: завтра же со своим портфельчиком уже на работу выдвинется – за взятками… Вот вспомните меня, – обязательно свою секретаршу за задницу ущипнёт, – при этом попросит чай без сахара. Сердце-то у него теперь чистое! Вот только, надолго ли?..
*
– Милый, тебе чай без сахара подавать? – слышу я сквозь сон…
Открываю глаза, – передо мной жена, в своём любимом шёлковом халатике, – мы его ещё из «китайской» командировки привезли, лет пять назад. В руках у неё поднос с чашками. Я приподнимаюсь на подушке и удивленно смотрю на свою «вторую половинку», – обычно, так смотрит разбуженный ребёнок на свою мамашу, когда та будит его ни свет ни заря, чтобы отвести в садик.
– Друг мой, у тебя всё в порядке? – спрашивает она. – Ты сегодня постоянно крутился и даже кричал во сне. С тобой всё нормально?.. А под утро, как проснуться, попросил чай без сахара!.. Вот, пожалуйста, я успела сделать. Да, из министерства звонили… – я сказала, что ты в ванной… Да ещё какой-то Шатман… – аж три раза тебя добивался, требовательно так. Ты его знаешь?.. Он сказал, что у вас на сегодня встреча назначена...
Я смотрел на жену всё теми же детскими глазами, не понимая, что же со мной произошло…
– Слушай, а Катюха пришла?! – вспомнил я, наконец, о дочери…
– Ты не поверишь! – Трезвая, и так рано, как никогда!.. Всё справлялась, у меня, о твоём здоровье, – надеюсь, с тобой всё в порядке?!
Супруга стояла с подносом в руках и кокетливо улыбалась.
– Хочешь, полежим ещё, – времени и сил у тебя на троих хватит!.. Ты же любишь, по утрам… «проказничать»...
– Нет! – почти заорал я, – извини, я так больше не могу! – Ничего, что делал раньше, теперь я делать не буду!.. Ничего! – слышишь?! – Помолчав, я добавил: – Всё, начинаю новую жизнь...
Жена недоуменно смотрела на меня... Руки её дрожали. Поднос накренился набок… Чай пролился на поднос и, уже с него – потихоньку капал на одеяло...
Январь 2017 г.+к