Старец сидел на корточках у среза воды: в руке дуршлаг, другой задумчиво чесал бороду. Раз за разом набегающие волны, шипя и отплевываясь, окатывали немудреную кухонную утварь, и тогда в ее недрах с новой силой разгорались нешуточные баталии. Возня длилась недолго - на обратном пути океан уносил проигравших, оставляя счастливчикам довольствоваться временным благополучием. В этот миг старатель радостно хлопал себя по ляжкам: «Кхе, кхе. Идет дело. До заката управлюсь».
И вот когда последний краб замер в нерешительности перед норкой, на дне дуршлага оставалась лишь одна мокрая фигурка. Она колотила себя в грудь, издавала победные крики и, несмотря на строгий костюм, удивительно походила на примата.
- Хорош экземплярчик! - закивал старец и бросил взгляд на горизонт.
Пятаком, закатившимся в прореху, светило погружалось в пучину времени с неподдельным равнодушием.
- Хорош. Н-да. Однако – непарный, - пальцы вновь углубились в толщу седых волос, - Ну что прикажешь мне с этими прохвостами делать? Спина, чай, не казенная.
Встал, зачерпнул дуршлагом наугад и вытряхнул содержимое на песок.
- Ети их, пусть возятся.
Фигурки бросились врассыпную.
Та, что в костюме, укоризненно поглядела на старика, плюнула ему под ноги и побежала ловить зазевавшегося краба.
- А ведь я в нем не ошибся, - хмыкнул творец, - Хорош!
04.01.2017