Глава 15. Достаточно миров и времени
* Нанотехнология и повседневная жизнь
* Другие мечты научной фантастики
* Усовершенствованная простота
* Достаточно места, чтобы мечтать
* Приготовления
"Проблема не в новых идеях, а в том, чтобы избавиться от старых, которые врастают в тех, кого воспитывали, как воспитывали большинство из нас,в каждый уголок наших умов"
(Джон Майнард Кинз).
Успехи в химии и биотехнологии приведут к ассемблерам, которые приведут к нанокомпьютерам, репликаторам и машинам ремонта клеток. Я описал, как успехи в программировании приведут к автоматическому инжинирингу и искусственному интеллекту. Вместе эти успехи сделают возможным будущее, изобилующее возможностями, одна из которых — наше уничтожение.
Если мы будем использовать форумы поиска фактов и гипертекст, чтобы усилить наше предвидение, мы можем, тем не менее, избежать исчезновения и двигаться вперед — но к чему? К общемировой трансформации, которая сможет, если мы преуспеем, принести изобилие и долгую жизнь для всех, кто этого пожелает. И это — перспектива, которая достаточно естественно вызывает мысли об утопии.
Стандартная утопия, как всем известно, — статичная, скучная и страшная - в действительности, она не была бы вообще утопией. Однако снова и снова утопические мечты изменяли историю, будь то к хорошему или к плохому. Опасные мечты вели людей на убийство во имя любви, и к порабощению во имя братства. Слишком часто мечта оказывалась неосуществимой, а попытка ее достичь оборачивалась несчастьем.
Чтобы руководить нашими действиями, нам нужны полезные мечты. Полезная мечта должна показывать возможную и желаемую цель, и шаги по направлению к этой цели должны давать положительные результаты. Чтобы помочь нам сотрудничать в управлении гонкой технологий, нам нужны цели, которые увлекут людей к новым идеям и мечтам. Но какие цели могли бы этому намерению послужить?
Представляется, что они должны содержать достаточно места для разнообразия. Аналогично, какие цели, которые мы выбираем сегодня могли бы оказаться достойными потенциала будущего? Представляется, что они должны содержать достаточно места для прогресса. Только один тип будущего кажется достаточно широким, чтобы иметь широкую привлекательность: открытое будущее свободы, разнообразия и мира. С достижением множества различных идей, будущее будет всё более привлекательным для многих различных людей.
Более величественные схемы, такие как установление единообразного мирового порядка, кажутся более опасными. Лозунг "Либо единый мир, либо никакой" означает вызов одной социальной системы миру враждебных ядерных держав. Это выглядит готовым рецептом беды. "Либо многополярный мир, либо никакой" кажется более разумным выбором, если мы сможем разработать активные щиты, чтобы гарантировать безопасность.Мы можем оказаться способными это сделать. Используя автоматические системы инжиниринга того типа, который описан в главе 5, мы будем способны исследовать пределы возможного в миллион раз быстрее, чем это делает человек.
Таким образом, мы будем способны очертить предельные границы технологической гонки, включая гонку вооружений. С щитами, основанными на этом знании представляется, что мы смогли обеспечить стабильный, продолжительный мир. Продвижение технологии не обязательно толкает к устройству мира по одному шаблону.
Многие люди когда-то боялись, что все большие машины и все большие организации овладеют нашим будущим, подавляя разнообразие и человеческий выбор. Действительно, машины могут становиться больше, и некоторые смогут стать таковыми. Организации могут становиться больше, и некоторые станут таковыми. Но дурно пахнущие и гремящие машины и огромные бюрократические системы уже становятся старомодными в сравнении с микросхемами, биотехнологией и развивающимися организациями. Сейчас мы можем видеть очертания высокой технологии в человеческом масштабе, мира с машинами, которые не гремят, с химическими заводами, которые не пахнут дурно и с производственными системами, которые не используют людей как колесики и шестеренки.
Нанотехнология показывает, что прогресс может принести иной стиль технологии. Ассемблеры и ИИ позволят нам создавать сложные продукты без сложных организаций. Активные щиты позволят нам обеспечить мир без массивного военно-промышленного комплекса. Эти технологии расширят наш выбор, освобождая от ограничений, создавая место для большего разнообразия и независимости. Установление эры всеобщего богатства потребует, чтобы безбрежные невостребованные ресурсы космоса были поделены так, чтобы каждому досталась значительная часть.
В следующих нескольких параграфах будет сделан обзор некоторых предельных возможностей, которые откроют для нас новые ресурсы и новые машины создания - пределы, которые варьируются от жизни в стиле научной фантастики до стиля каменного века. Подумайте об этих крайностях как основных цветах, потом смешайте вашу собственную палитру, чтобы нарисовать будущее, какое вам нравиться.
Нанотехнология и повседневная жизнь
Продвижение технологии может прекратить или продолжить жизнь, но оно также может изменить ее качество. Продукты, основанные на нанотехнологии будут проникать в повседневную жизнь людей, которые захотят их использовать. Некоторые последствия будут тривиальными, другие могут быть глубокими. Некоторые продукты будут иметь обычные воздействия, такие , как упрощение ведения домашнего хозяйства (и такие существенные, как сокращение причин домашних ссор). В этом не должно быть особой хитрости. Например, чтобы сделать все — от посуды до самоочищающихся ковров, а воздух в доме постоянно поддерживать свежим. Для правильно сконструированных наномашин грязь будет источником питания.
Другие системы, основанные на нанотехнологии, могли бы производить свежую еду — настоящее мясо, зерно, овощи и т.д. — прямо дома и круглый год. Этот источник пищи будет получаться из клеток растений и животных. Клетки можно будет заставить расти по этим самым структурам где угодно. Домашнее "выращивание" пищи позволят людям есть то, что они обычно едят, никого не убивая. Движение по защите прав животных (предвестники движения по защите всех сознающих и ощущающих существ?) будут соответственно усиливаться.
Нанотехнология сделает возможными экраны высокого разрешения, которые будут выдавать различные изображения для каждого глаза. Результатом станет трехмерное телевидение, такое реалистичное, что экран будет казаться окном в другой мир. Экраны этого типа могли бы войти в состав шлемов костюма, во многом подобных космическим костюмам, описанным в главе 6. Сам костюм, вместо того, чтобы перепрограммироваться для адаптации воздействий извне, мог бы, вместо этого, воздействовать на кожу с помощью сложной интерактивной программы.
Комбинация костюма и шлема такого рода могла бы моделировать меньшую часть того, что мы видим и ощущаем в любой внешней среде, будь то реальной или воображаемой. Нанотехнология сделает возможным повышение разнообразия видов искусства и фантастических миров, сделает их намного более захватывающими, чем любые книги, игры или фильмы. Продвинутые технологии создадут целый мир новых продуктов, которые сейчас кажутся неудобными и опасными.
Почему бы не стать объектам легкими, гибкими, долговечными и приспособленными к нашим желаниям? Почему бы стенам не выглядеть такими, как мы хотим, и передавать только звуки, которые мы хотим слышать? И почему бы не создать такие здания и машины, которые вообще бы не подвергались бы разрушению и не сжигали в пожаре своих обитателей? Для тех, кто захочет, повседневная жизнь может стать похожей на некоторые из самых дерзких описаний, которые можно найти только в научной фантастике.
Другие мечты научной фантастики
Для тех, кто хочет в них жить, мечты научной фантастики граничат со многими различными крайностями. Они простираются широко — от домов, которые приспосабливаются под нас для нашего комфорта до возможностей трудиться на отдаленных планетах. Авторы научной фантастики представили многие вещи, некоторые возможные, а другие — в прямом противоречии с известными естественными законами. Некоторые фантасты мечтали о космическом полете — и космический полет произошел. Некоторые мечтали о роботах — и роботы появились. Некоторые мечтали о дешевых космических полетах и интеллектуальных роботах — и они также на пути к нам.
Другие мечты кажутся возможными. Авторы писали о прямой передачи мыслей и эмоций от ума к уму. Представляется вероятным, что нанотехнология сделает возможной некоторую форму этого, связывая нейронные структуры через передатчики и электромагнитные сигналы. Хотя с ограничением скоростью света этот вид телепатии кажется таким же возможным, как телефония. Звездные корабли, космические поселения, и интеллектуальные машины — все станет возможно. Все это лежит вне нашего тела и кожи, однако авторы также писали о трансформациях внутри тела и кожи. Они также станут возможными.
Желание стать абсолютно здоровым телом и мозгом — одна форма изменения, однако некоторые люди захотят большего. Они будут искать изменений на более глубоком уровне, чем просто здоровье и богатство. Некоторые будут искать реализации в духовном мире. Хотя этот запрос лежит вне пределов досягаемости грубой материальной технологии, новые физические возможности дадут новые отправные точки и достаточно времени, чтобы попробовать и это. Технология, лежащая в основе систем клеточного ремонта, позволит людям изменять свои тела самым различным образом - от тривиального до удивительного и причудливого.
Такие изменения имеют несколько очевидных ограничений. Некоторые люди могут потерять человеческий облик, также как гусеница трансформируется, чтобы подняться в воздух. Другие могут привести обычный человеческий облик к новым совершенствам. Некоторые люди просто вылечат свои бородавки, и, не обращая внимания на новых бабочек, пойдут на рыбалку.
Писатели мечтали о путешествии через время в прошлое, но природа, кажется, сотрудничать в этом направлении не хочет. Однако биостаз открывает путешествие в будущее, поскольку он может заставить годы пройти в мгновение ока. Уставшие от жизни могут искать новшеств более отдаленного будущего, возможно, ожидая медленно созревающих достижений в искусстве или обществе, или нанося на карту миры новые галактики. Если так, они примут решение погрузиться в сон, переходя из века в век в поиске времени, которое им подойдет. Странные виды будущего остаются открытыми, содержа миры выше возможностей нашего воображения.
Усовершенствованная простота
Е.Ф.Шумахер, автор произведения "Маленькое красиво", писал: "Я не сомневаюсь, что возможно дать новое направление технологическому развитию, направление, которое приведет обратно к реальным потребностям человека, и которое также означает — прийти к настоящему размеру человека. Человек мал, и, следовательно, малое красиво".
Шумахер не писал о нанотехнологии, но могла бы такая продвинутая технология быть частью более простой жизни на человеческом уровне? В доисторические времена люди использовали два сорта материалов: продукты естественных балк—процессов (таких как камень, вода, воздух и глина) и продукты естественных молекулярных машин (такие как кость, дерево, шкуры и шерсть). Сегодня мы использованием те же самые материалы и сложные балк — процессы, чтобы изготавливать продукты нашей глобальной индустриальной цивилизации.
Если технологические системы выросли выше человеческого уровня, наша балк —технология и глупые машины в большой степени этому виной — чтобы сделать системы сложными, мы были должны сделать их большими. Чтобы сделать их работоспособными, мы были должны заполнять их людьми. Получившаяся в результате система сейчас расползается по континентам, запутывая людей в глобальную паутину. Она предложила спасение от тяжелого труда земледелия для поддержания существования, удлинила жизни и принесла богатство, но за цену, которую некоторые считают слишком высокой.
Нанотехнология откроет новые возможности. Самокопирующиеся системы будут способны обеспечивать пищу, заботу о здоровье, кров и другие необходимые вещи. Они будут делать это без чиновников или больших фабрик. Маленькие, самодостаточные сообщества смогут воспользоваться преимуществами этого. Один из тестов свободы, которую предлагает технология — освобождает ли она людей в том, чтобы вернуться к примитивному образу жизни.
Современная технология не проходит по этому тесту. Молекулярная технология — проходит. Как пример теста, представьте себе возврат в каменный век жизни — не просто игнорируя молекулярную технологию, а используя ее. Поселенцы каменного века, не имеющие современного образования, не поняли бы молекулярные машины, но это мало бы что значило.
Со времен древности, сельские жители использовали молекулярные машины дрожжей, семян и козлов, не понимая этого на молекулярном уровне. Если такие сложные и упрямые вещи как козлы подходят для примитивного образа жизни, то наши формы молекулярных машин подойдут обязательно. Жизнь показывает, что механизмы внутри самокопирующейся системы могут игнорироваться так, как не могут игнорироваться механизмы автомобиля. Таким образом, группа могла бы выращивать новые “растения” и “животных”, чтобы облегчить суровые грани бытия и, все же, жить в основе своей жизнью каменного века.
Они могли бы даже ограничивать себя обычными растениями и животными, сконструированными только тысячелетиями селективного размножения. С такими широкими возможностями, некоторые люди могут даже решить жить как мы живем сегодня: с уличным шумом, запахами и опасностями, с дырками в зубах и визжащими дрелями, с болью в суставах и обвисшей кожей, с радостями, уравновешенными страхом, тяжелым трудом и приближающейся смертью.
Но если только им не промоют мозги, чтобы стереть знание лучших решений, сколько людей по собственной воле покорились бы такой жизни? Возможно, немногие. Можно ли представить, чтобы жить обычной жизнью в космическом поселении? Поселение было бы большим, сложным и размещенным в космосе - но Земля также большая, сложная и размещается в космосе.
Миры в космосе были бы такими же самообеспечивающимися, как Земля и такими же большими как континент, залитый солнечным светом, наполненный воздухом и содержащий биоцилиндр, если не биосферу. Миры в космосе не обязательно нуждаются в продуктах прямой человеческой деятельности. В основе природы — определенный вид беспорядочного порядка.
Прожилки на листе, ветви дерева, форма островов в водоразделе — все это имеет свободу формы со структурами, которые напоминают то, что математики называют “фракталами”. Земли в космосе не обязательно должны быть смоделированы по принципу курсов гольфа или загородных земельных участков. Некоторые будут оформлены с помощью компьютерных программ, чтобы отражать глубокое знание естественных процессов, оформляя человеческую цель естественным качеством, которое ни один человеческий разум или руки не могут непосредственно произвести. Горы и долины в землях, во многом похожие на девственную дикую природу будут отражать формы горы мечты и почву мечты, высеченные в века мечты электронной воды. Миры в космосе будут мирами.
Достаточно места, чтобы мечтать
Таков, стало быть, размер перспектив будущего. Хотя пределы роста будут оставаться, мы будем способны использовать солнечную энергию в триллионы раз большую, чем вся энергия, которая сейчас находится в использовании у человека. Из источников солнечной системы, мы будем способны создавать земли площадью в миллионы площадей Земли. С ассемблерами, автоматическим инжинирингом и ресурсами космоса мы будем быстро набирать богатство в количестве и качестве, больше всего, что нам могло только в прошлом пригрезиться.
Конечные пределы продолжительности жизни будут оставаться, но технология ремонта клеток будет делать совершенное здоровье и неопределенно долгую жизнь возможной для каждого. Этот прогресс принесет новые машины разрушения, но он также сделает возможными активные щиты и системы контроля вооружений, способные стабилизировать мир.
Короче говоря, мы имеем шанс на будущее с достаточным местом для многих миров и многих выборов, и с достаточным временем, чтобы их исследовать. Прирученная технология может расширить наши пределы, заставляя форму технологии меньше ограничивать форму человечности. В открытом будущем богатства, пространства и разнообразия, новые группы структур будут свободны формировать почти любое общество, которое они хотят, будут свободны разрушить или создать великолепный образец равновесия мира.
Если только ваши мечты не требуют, чтобы вы владели всеми остальными, есть шансы, что другие люди будут желать разделить их с вами. Если так, то вы и эти другие люди могут решить объединиться вместе, чтобы образовать новый мир. Если многообещающее начало провалилось, оно решает слишком много проблем или слишком мало, вы будете в состоянии попробовать еще раз. Наша проблема сегодня — не планировать или строить утопии, а искать новые возможности проб и ошибок.
Приготовления
У нас может не получиться. Размножающиеся ассемблеры и ИИ принесут проблемы беспрецедентной сложности и они угрожают появиться с беспрецедентной резкостью. Мы не можем ждать фатальной ошибки и потом решить, что делать с ней. Мы должны использовать эти новые технологии, чтобы строить активные щиты ещё до того, как угрозы будут реализованы. К счастью для наших шансов, надвигающиеся прорывы будут устойчиво становиться все более очевидными. В конце концов они привлекут общественное внимание, гарантируя по крайней мере какую-то меру предвидения. Но чем раньше мы начнем планировать, тем выше наши шансы.
Мир скоро станет гостеприимным к мимам, которые имеют целью описать хорошо обоснованные линии политики по отношению к ассемблерной революции и ИИ. Такие мимы затем распространятся и укоренятся, заслуживают они того, или нет. Наши шансы будут лучше, если, когда это время наступит, солидный набор идей уже будет выкован и начнет распространяться. Общественное мнение и общественная стратегия тогда, вероятно, повернут в разумном направлении, когда кризис будет близко.
Эта ситуация делает обсуждение и обучение публики важным уже сейчас. Управление технологией также потребует новых институтов, а институты не развиваются за одну ночь. Это делает работу над гипертекстом и форумами фактов важными уже сейчас. Если они будут готовы к использованию, они также будут становиться все более популярными по мере приближения кризиса.
Вопреки широкой привлекательности открытого будущего, некоторые люди будут против него. Жадные до власти, нетерпеливые идеалисты и кучка чистых человеконенавистников найдут перспективы свободы и разнообразия отвратительными. Вопрос — будут ли они формировать линию политики общества? Правительства будут неизбежно субсидировать, отсрочивать, классифицировать, управлять, собирать в совокупность и направлять будущие прорывы. Сотрудничающие демократические страны могут сделать фатальную ошибку, но если они ее сделают, она, вероятно, будет результатом непонимания публикой того, какие политические направления могут отрицательные последствия.
Будет настоящая оппозиция открытому будущему, основанная на различающихся (или часто не акцентированных) ценностях и целях, но будут намного большие разногласия по поводу конкретных предложений, основанных на различающихся воззрениях относительно имеющихся фактов. И хотя многие разногласия будут происходить из различий суждений, многие неизбежно будут происходить из простого невежества. Даже надежные, хорошо установленные факты будут в первое время оставаться малоизвестными. Что хуже, перспективы технологий, таких принципиальных как ассемблеры, ИИ и машины ремонта клеток должны неизбежно сразу расстроить многие старые укоренившиеся идеи.
Это вызовет конфликты в умах людей (Я знаю, я испытал некоторые из них). В некоторых умах, эти конфликты включат рефлекс “отрицай новое”, который служил человечеству в качестве наиболее простой умственной иммунной системы. Этот рефлекс сделает невежество упорным. Однако еще хуже, что распространение полуправды также будет причинять вред.
Чтобы функционировать должным образом, некоторые мимы должны быть связаны с другими. Если идея нанотехнологии была бы без идеи о ее опасности, то нанотехнология была бы большей опасностью, чем она уже есть. Но в мире, в котором относятся к технологии с осторожностью, эта угроза кажется небольшой. Однако фрагменты другой идеи будут распространяться, сея ложное понимание и конфликт.
Идея — всего лишь форма поиска фактов, когда обсуждается без отличий между фактами, ценностями и стратегиями. И звучит технократически. Если активные щиты предлагаются без упоминания гипертекста или форумов поиска фактов, может казаться, что им невозможно доверять. Опасность и неизбежность нанотехнологии для тех, кто не знает об активных щитах, будет приносить отчаяние.
Опасность нанотехнологии, когда ее неизбежность не понимается, возбудит бесплодные локальные усилия по остановке ее глобального прихода. Активные щиты, когда мотивом их создания не является контроль молекулярной технологии, будет производить впечатление для большинства людей как слишком большие хлопоты. Когда называют “оборонные проекты” без различия между обороной и нападением, щиты будут производить впечатление на некоторых как угроза миру.
Подобным образом идея долгой жизни, когда ей не сопутствует ожидание изобилия и новых границ будет казаться извращенной. Изобилие, когда представляется без космического развития или контролируемых репликаторов, будет звучать как наносящая вред окружающей среде. Идея биостаза для тех, кто ничего не знает о машинах ремонта клеток и путает смерть с разложением, будет звучать абсурдно. Если только они не будут удерживаться вместе книжными обложками или гипертекстовыми связями, идеи будут иметь тенденцию дробиться по мере того, как они движутся вперед. Нам будет нужно разработать и распространить понимание будущего как целого, как системы взаимосвязанных опасностей и возможностей. Это требует усилий от многих умов.
Побудительный мотив изучать и распространять необходимую информацию будет достаточно силен: вопросы пленительны и важны, и многие люди будут хотеть, чтобы их друзья, семьи и коллеги присоединились к рассмотрению того, что нас ожидает впереди. Если мы будем продвигаться в правильных направлениях — изучение, преподавание, обсуждение, сдвиг направлений и продвижение дальше, то мы можем все же направить гонку технологий в будущее, где будет достаточно места для нашей мечты. Эры эволюции и тысячелетия истории подготовили этот вызов и тихо представили его перед нашим поколением.
Будущее станет величайшей поворотной точкой в истории жизни на Земле. Направлять жизнь и цивилизацию через этот переход — великая задача нашего времени. Если мы преуспеем (и если мы выживем), то вы можете удостоиться бесконечных вопросов от надоедливых пра-правнуков: “На что это было похоже, когда ты был ребенком, тогда, перед Прорывом?” или “На что это похоже — становиться старым?” или “Что ты думал, когда ты услышал, что Прорыв приближается?”, а также “И что ты потом сделал?” Своими ответами вы перескажите еще раз сказку о том, как было выиграно будущее.