Первое, что он ощутил, приходя в себя – была боль. Очень болела голова, особенно затылок. Появились позывы тошноты. Мысли в голове метались совершенно хаотично, не останавливаясь на чём-то определённом. Не открывая глаз, Долгих почувствовал, что он лежит на чём-то твёрдом и холодном, но голова опирается на нечто мягкое. Не к месту ноздри уловили запах готовящейся еды, скорее всего мясного супа с овощами. Осторожно разлепил веки и ... обомлел, сразу всё вспомнив.
Подземелье, тупик, зомби. Но ... оживший мертвец неторопливо помешивал в закопченной кастрюльке стоящей на спиртовке своё варево, изредка бросая взгляды на не званного гостя. Старый гроб, уже накрытый крышкой, покоился на своём месте. Кроме него повсюду виднелись предметы быта, жилья. Не было только мебели, её заменяли ещё два гроба, служившие столом, шкафом и сиденьями. На «столе» в центре, лежала большая книга в толстом переплёте, на котором явно просматривались очертания креста. Всё это хозяйство Долгих не заметил сразу из-за висящих кусков мешковины, исполнявшие роль перегородки тупика.
- Ну что, незнакомец, поднимайся, ужин скоро будет готов. – произнёс старик скрипучим голосом с заметным польским акцентом. – Ты, судя по всему без злых намерений, а скорее в поисках пристанища на зиму?
- Я ... вы ... то есть ... ну да. – наконец выдавил из себя Руслан.
- Не самое весёлое местечко ты выбрал. Да и как попал сюда, неужели решётку наверху убрали? – встревожился старик.
- Нет, вскрыл замок, который до этого несколько лет не открывался. Но вы то как здесь взаперти обитаете, вон и еда у вас есть. Приносит что ли кто-то к решётке?
- Давай для начала перекусим, а потом ты расскажешь про себя, а я тогда решу, что с тобой делать.
Долгих с трудом сел, принял из рук старика похлёбку и начал жадно есть, одновременно обдумывая, что и как рассказать новому знакомому. Пришёл к выводу, что чего-то утаивать или искажать не имеет смысла. От горячей вкусной пищи, так редко им потребляемой, по телу разлилась благодать и появилось доверие к собеседнику. Поблагодарив за угощение и отложив ложку, он неторопливо и от души начал повествование. Слушатель, судя по взгляду, был само внимание. Видать сказалось на нём долгое вынужденное одиночество.
Начал Руслан с беззаботного детства, благополучной семьи, любящих родителей, весело пролетевших школьных годах, интересном студенчестве и своей хорошей учёбе. Благодаря чему получил престижное направление в самом Вильнюсе. О карьерном росте, начиная с простого инженера, до начальника технического отдела. О встреченной им замечательной девушке, ставшей его женой и родившей ему двух чудесных, умненьких детишек. О том как дети выросли и разлетелись. Причём прекрасно устроились, один в Канаде, другой в Австралии. Об охлаждении отношений с женой, разводе и разделе имущества.
Тут рассказчик замолчал, задумался, его чело осенила печаль. Всё время повествования старик не отводил от него своих больших на выкате глаз, в которых отражались красные отблески догорающих свечей. Наконец Долгих глубоко, печально вздохнул и продолжил, заметив, что всё это время, большую часть жизни, не встречал человеческой подлости, обмана, предательства. А тут на него свалилось всё сразу, сторицей. И подробно поведал о встретившихся ему Элеоноре, Марьяне-Мирославе, их гнусном виртуозном жульничестве, в результате чего он оказался на самом дне прозябания, без надежды выкарабкаться.
В подземелье повисла задумчивая тишина, нарушил её старик:
- Нельзя терять надежды, иначе потеряешь жизнь.
- Вы правы. Жив я только за счёт того, что три месяца назад мелькнул луч надежды. Я в одночасье избавился от пагубной, даже смертельно-глубокой алкогольной зависимости. И помогла мне в этом живая вода костёла Святого Креста. Луч надежды мелькнул, но путей выхода из пагубной ситуации, я так и не вижу.
- А почему ты не обратился за помощью к друзьям, детям?
- Слишком стремительно было мое падение и слишком велика зависимость от алкоголя. А сейчас я в таком виде и в таком состоянии не смею показаться на глаза даже коллегам по работе, стыдно. А нагружать детей, живущих на другом краю земли своими проблемами, тоже зазорно. Не ехать же им сюда, вытаскивать отца из дерьма. Сам должен выкарабкаться. Мне же всего-то 55 лет! Сам упал, сам и подняться должен, только не знаю ещё как.
- Ну, полагаю, упасть тебе очень даже помогли. Ну а подняться Бог поможет, а может и я чем-то пособлю. Кстати, давай знакомиться, зови меня пока Маркиз, позже я возможно поясню почему. Тебя зовут Руслан, а жену поди Людмилой величали:
Все смолкли, слушают Баяна:
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть, и Руслана,
И Лелем свитый им венец.
- Да, вы правы, Людмилой. И к вам встречный вопрос. Откуда у вас такой большой словарный запас русского, причём со старинными выражениями сейчас практически не употребляемыми? Я же слышу акцент и догадываюсь, что это не ваш родной язык.
- Дело в том, что русский я изучал не на улице и не в школе, а самостоятельно по книгам и словарям. В живую же его слышал мало, когда смотрел русские программы по телевидению. А для чего изучал, поймёшь из моей ... скажем исповеди, которой сейчас будет место. Разбередил ты своей историей мои раны, так и быть, тоже откроюсь.
Вильнюс, 31 декабря 2017 года.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/12/31/1289