Запись от 22 сентября 2015 г.
События от 31 июля 2015 г.
Я направился к своему дому с целью одеться чуть теплее и взять другие необходимые вещи. Правда, дома могли быть родители, потому мне требовалось проявлять осторожность. Подойдя к подъезду с другой стороны дома, я набрал номер квартиры на домофоне. Никто не отвечал. Затем, набрав домашний номер телефона на мобильном, я стал слушать гудки. И тоже без ответа.
Для того, чтобы попасть в квартиру, мне пришлось зайти к соседям и выманить у них запасной ключ. Соседи являлись хорошими приятелями нашей семьи, оттого родители, порой, оставляли у них ключи, например, когда уезжали. Как я когда-то упоминал, мне не особенно доверяют, и в случае, если я потеряю ключи от дома, когда родителей не будет в городе, я всегда смогу рассчитывать на запасные у соседей. Забежав домой, я в быстром темпе собрал всё, что мне было необходимо: фотоплёнку, деньги, кофту и косуху. Вероятно, родители заметят, отсутствие куртки на вешалке и забеспокоятся. В этом случае я скажу им, что мне разрешили пару часов погулять, ведь всё хорошо. Главное — успеть вернуться вовремя, чтобы никто не заметил моего отсутствия в больнице. Утренние процедуры я прошёл, таблетки выпил, и всё, что оставалось — это как-то развлекать себя. Хотя, порой, бывают и различные вечерние беседы со специалистами и прочие тесты, но, насколько я знаю, сегодня чего-то подобного не планировалось.
Я завернулся в тёплую кофту и надел куртку, так как на улице был холодный ветер и летняя прохлада ещё продолжалась. Я не стал наглеть и принял решение, что оставлю мотоцикл на месте, к тому же я не знал, что с моими водительскими правами. Выйдя из дома с запасного выхода, я направился к парку, в котором мы играли в шахматы до случившегося. Зная, что недалеко от того места есть фотосалон и планируя ожидать проявку, я решил, что позвоню Инессе Генриховне и предложу разыграть ещё одну партию. Кстати, смешно получается, ведь тогда Инесса Генриховна обратила внимание на последовательность моих, так сказать, несчастных случаев: сперва попал в аварию, потом меня избили те два парня, а сейчас я один из пациентов психиатрической больницы. Я засмеялся от своих мыслей, представляя, как буду рассказывать об этом.
Я прыгнул в первый автобус и направился к вокзалу. Выйдя на предпоследней остановке, чтобы не попасться контролёрам, так как за проезд я не платил, я решил пройтись к трамваям. Проехав ещё несколько остановок, я оказался в необходимом мне месте. Зайдя в фотосалон, я договорился о скорой проявке, хотя мне всячески пытались отказать. Я сообщил, что доплачу и что завтра покидаю Родину навсегда, и это дело жизни и смерти.
Выйдя из фотосалона, я, как и планировал, позвонил Инессе Генриховне, но никто не отвечал. У меня было в запасе ещё целых три часа, и потому нужно было как-то занять их. Я снова решил позвонить, но ответа так и не дождался.
Решив купить молочный коктейль, я направился в одно из заведений неподалёку. Выбрав большой коктейль со вкусом киви, я вышел из кафе и двинулся к парку, чтобы проверить столики, где играют в шахматы. Но, как только я подошёл к скамейкам, на моём мобильном раздался звонок вызова.
— Алло, — протянул я.
— Арсений? – спросил мужской голос.
— Да, а вы кто?
— Я телохранитель Инессы Генриховны. Мы виделись.
— А, привет! Передай, пожалуйста, ей трубочку.
— Арсений.
— Что?
— Инесса Генриховна умерла.
В ту же секунду у меня подогнулись ноги, а в глазах потемнело. Коктейль выпал из рук, а в голове застучала та самая фраза, сказанная ею:
«В следующие несколько дней ты умереть собираешься?»
Представьте, что эту фразу записали на кассету и включили на бесконечное проигрывание. Причём бесконечное проигрывание в данный момент – это один раз фраза проиграла, затем кто-то нажал кнопки «стоп» и «перемотать назад», а затем снова кнопку «воспроизвести». И так до бесконечности. Вот именно так все эти звуки и зазвучали в моей голове: звуки голоса, звуки нажатия кнопок, звуки плёнки кассеты, и всё на фоне струны. В голове темнело, а голос всё разносился и разносился. Ощущения чем-то схожие на солнечный удар, только с дополнительными деталями.
— Арсений, ты здесь? – вопрос, по всей видимости, повторялся неоднократно.
— Да. Да, я тут.
— Это не всё. Надо увидеться. Давай через тридцать минут на том месте.
— Давай.
Ожидание прошло мучительно, но это время было необходимо мне, чтобы собраться. Я сел на скамейку и схватился за голову, успокаивая себя. Раскачиваясь назад и вперёд, я почти все тридцать минут просидел, где-то витая. Когда мне стало легче, я поднялся и начал ходить вдоль столиков.
Телохранитель Инессы Генриховны выловил меня достаточно неожиданно, подобравшись со стороны деревьев.
— Привет.
— Привет, — ответил я.
— Инесса Генриховна просила передать это тебе, — мужчина протянул блокнот.
— Когда она умерла?
— Вчера. У неё ведь был рак.
— Я мог догадаться, — вслух задумался я.
— Там творится, чёрт знает что. Все делят то, что осталось.
— Она из-за этого такая задумчивая всегда была?
— Не только. В её жизни многого хватало.
— А ты давно работал на неё?
— Лет пятнадцать, наверное, — ответил телохранитель.
— Ничего себе.
— Да. А завтра меня уволят.
Я попытался проглотить ком в горле и потому промолчал.
— Ладно, пока. Пора идти, чтобы не случилось чего-нибудь.
— Пока и спасибо тебе! – громко произнёс я.
Мы пожали друг другу руки, и я остался один с блокнотом в руках среди деревьев и мрачного неба. Мне не давала покоя одна мысль: Инесса Генриховна вспоминала про меня, а я даже не позвонил и не поинтересовался, как она. Я бы мог связаться с ней и рассказать, что попал в очередную историю и потому не приезжаю в парк на партии, ведь она наверняка часто бывала здесь.
Я открыл блокнот, где на первой странице по центру было написано слово: «Пиши». После этого я расплакался, потому что не мог стерпеть всего, что творилось внутри и что мелькало в голове. Я бы мог просто позвонить и рассказать о своих приключениях, и мы бы посмеялись, и всё было бы хорошо, а я думал только о себе и о том, как мне плохо. А она вспоминала, зная, что скоро умрёт. Ведь у неё и так хватало всего, о чём стоило беспокоиться.
Я направился вглубь парка, а затем сел у дерева и уткнулся в колени лицом. Я долго сидел в таком положении, а когда стал замечать, что темнеет, поднялся и пошёл по направлению к фотосалону. Забрав конверт с фотографиями, я положил его в блокнот и сел на лавочку у тротуара.
Немного посидев, я решил, что пора возвращаться в больницу, и потому направился по тротуару к дальней остановке. Тучи начали сгущаться ещё плотнее, от чего стемнело раньше обычного. Из-за сильных порывов ветра, я застегнул куртку и в своих мыслях, глядя под ноги, двигался по прямой. Внезапно меня толкнули спереди, и я от рассеянности выпустил из рук блокнот, который плюхнулся в небольшую лужу слева от меня. Фотографии разлетелись по тротуару, и я, глядя на блокнот вместе со снимками, ощущал, как надорвалось что-то внутри и как становится хуже. Я не поднимал взгляда на того, кто толкнул меня, да и не хотел, я просто замер и ощущал, как всё внутри изнывает и просит спокойствия. Я закрыл глаза и вспомнил, что из-за жалости к себе я забыл про окружающий мир, что из-за подобного эгоизма можно не заметить самого важного. Я вздохнул и поднял голову. Передо мной стоял парень, а за ним другой, который подгонял его пойти дальше. Почти знакомая ситуация.
— Неужели тебе было мало места, дружище? – задал вопрос я и нагнулся, чтобы поднять блокнот и собрать фотографии.
— Ты не видишь, сколько здесь луж?
— Так неужели надо было толкать? – задал ответный вопрос я.
— Что?
— Всё, отвали уже от меня.
Поднявшись, я обернулся и пошёл дальше. Спиной я ощущал, что два парня не двинулись с места и, по всей видимости, обдумывали дальнейшие шаги. В следующий момент я ощутил удар в спину, а затем раздался звук битого стекла. Кто-то из них бросил в меня бутылкой, которая разбилась о тротуар. Я никак не отреагировал, потому что знал, что сейчас совершенно не смогу настроиться на успех в этой стычке, а тем более, когда против меня двое. Я ускорил шаг и двинулся дальше. В лицо ударял сильный ветер, из-за чего то, что мне кричали сзади, сглаживалось до звуков. Вскоре я стал ощущать справа от себя движение, а когда обернулся, тут же оказался на тротуаре. На этот раз я не прятался от ударов, а пытался сопротивляться. Наверное, зря, но один из парней всё-таки упал на колено, а я получил несколько дополнительных ударов в голову. Когда я лежал в полусознательном состоянии, то ощущал, как лазят по моим карманам. Я стал сопротивляться, махать руками, что-то говорить, но тут же получал новые удары в лицо. Это не было дракой. Это было избиением. Не было ни чувств, ни морали. Интересно, когда я бродил по городу под воздействием алкоголя, то тоже забывал про человечность?
Когда я очнулся, было уже темно и вокруг не было ни души. Я попытался найти мобильный телефон, но при попытке поднять правую руку ощутил дикую боль, от которой заискрилось перед глазами. Я лежал так ещё очень долго, до тех пор, пока мимо не прошёл мужчина с собакой. Я прокричал ему и попросил, чтобы он вызвал скорую.
В момент, когда меня относили в машину, мужчина положил мне на грудь испачканный блокнот, в котором виднелись снимки. Он извиняюще улыбнулся мне, а я, поблагодарив его, сказал, что эти вещи гораздо важнее моей сломанной руки и украденных денег.
Когда скорая летела среди машин, начался сильный ливень, который успокаивал. В тот момент мне не хватало любимой музыки, чтобы закрыть глаза и дать волю чувствам. Левой рукой я открыл блокнот и стал просматривать фотографии.
— Силуэты в капюшонах перед дракой у подъезда.
— Фонари.
— Окно моей любимой девочки, под которым я рисовал.
— Место, где я встретил свою И., украшенное оранжевыми лучами.
— Ивы у реки.
— Шахматная доска с расположением фигур.
Я отложил фотографии, закрыл глаза и, с трудом выдыхая воздух, понял, что начинаю задыхаться.
Следующая запись: http://www.proza.ru/2016/12/24/1326
Предыдущая запись: http://www.proza.ru/2016/12/24/1318