Глава 15
«Мне подумалось сначала, что это скулят детеныши химеры. Дурак. Даже на ноги поднялся, вдоль стены сделал несколько шагов. Конечно никакие не детеныши, а «плакса». Почему я однажды решил, что так звучит плач ребенка? Может на самом деле так шумит в деревьях ветер, или поют птицы, или смеется женщина. Откуда мне знать. Просто пока был ребенком, точно так сводило диафрагму, когда видел плач других детей. Потом вырос и это ощущение пропало – подумаешь, плакать кто-то вздумал… А от этой аномалии похоже свербит нутро. От жалости? Глупо. Она, не прерывая плача, порвет на куски. Слышу её через стену. Там же, внутри, хруст «чипсы» и более скромный отзвук рожденного ею артефакта. Никаких там нет химеровых сиротинушек и прочей сентиментальщины. Это же Зона.
Шесть лет с момента бегства из городка. Шесть лет безвылазно здесь. Нет. Вру. Я же уходил один раз в Большой мир, месяца там не выдержал, рванул обратно. Так придавила тишина. Тогда я понял, наверное, всю глубину мучений тех, кто лишился слуха не от рождения, а позже. В каком кошмаре живут оглохшие. И какой я оказывается счастливчик, прожил столько лет на большой земле в неведении о том, чего на самом деле лишен. Иначе бы свихнулся или покончил с собой. Не вернусь. Туда не вернусь, в тишину. Это моя Зона. Зона звуков. Лучше здесь сдохнуть от пули или от радиации, чем в Большом мире в глухой старости. Говорите со мной, «плаксы», «трещотки», «шутницы»… Говорите. Вашего молчания я не переживу. И черт бы с ней, с поисковой группой, с профессором. Нашел он тетрадь, не нашел, отозвал поисковиков или нет – без разницы. Если не дурак, то догадался, что компромата никакого не существует. Как здесь соберешь этот компромат? Не работает же видеосъемка и прочие средства фиксации фактов. Нет доказательств. Аномалии не пригласишь в суд для дачи показаний. К примеру, «старуха» могла бы многое поведать присяжным заседателям, да и не только она. Знает ли Баш, что его снаряга снята с трупа? Знает ли Кирза? Снарягу не вызовешь в качестве свидетеля. Моим словам тоже грош цена. Мало ли что по губам прочел немой, глядя в бинокль на поисковиков. И Олюшке тоже никто не поверит: отчим наплел всякой ерунды, пытаясь произвести впечатление на падчерицу.
Олюшка… Мне мерещится иногда твоя улыбка в дребезге какой-нибудь аномалии. Иногда злая. Иногда снисходительная. Будто Хозяйка примерила на себя твою личину и, довольная примеркой, так и осталась в выбранной маске. У нее, как и у тебя, для каждого клиента эксклюзивный образ. Только плата за интимные услуги для всех одна – жизнь. Собственная или чужая как процент от основной выплаты. Вот и вся разница между тобой, Оля, и Зоной. Ты не ставишь на счетчик, а Хозяйка ставит с первой минуты знакомства. Это не твою улыбку я вижу временами, а Зоны. Её смех звенит в «шутнице». Её жадная грусть в «плаксе». И если мы нужны ей пока живыми, то останемся в живых».
Немтырь повернул назад, к сталкерам. Вдруг показалось, будто у Кирзы две головы. Нем зажмурился крепко на пару секунд, открыл глаза. Нет, померещилось. Все с Кирзой в порядке.
«…Ваше благородие Госпожа Хозяйка,
Дай доесть последнюю мне спокойно пайку,
Злобными мутантами погоди не рви.
Не везет мне в смерти, повезет в любви…»
Кирза хмыкнул, довольный переделкой известной песни. Надо запомнить, может, и споет когда-нибудь у костра. Да, он еще споет. Вслух. Когда-нибудь.
- Кирза, - шепнул сидящий рядом Баш, - я не хочу идти к цеху.
- А куда хочешь?
- Убраться из Зоны. Не могу больше.
- Через «не могу». А если Нем наврал про черных спасателей? Вернемся в городок, получим оплату. Тогда и за периметр…
- Не врал. Смотрели за нами там, у «базы 1».
- Уверен?
Баш кивнул.
- Хреново, - Кирза перевернул порожнюю банку консервы, вдавил в землю.
«…Вы не благородия, мародеры суки,
Чтоб вам в аномалиях посрывало руки.
Артефакт бесхозный плавает в крови.
Эх, не везет мне в смерти, не везет в любви. Не, чего-то криво. Надо иначе срифмовать…»
- Что с нами, Кирза? Что? Ты чуть Нема не застрелил. Я – себя…
- В порядке мы. Ты просто в долгих ходках не был. И не так крыша едет, если больше двух-трех дней на маршруте.
- Хорошо бы, если так. Будешь? – Баш протянул напарнику полбанки консервы.
- А сам?
- Не лезет. Выкинуть что ли?
- Я тебе выкину!
«…Ваше благородие Госпожа Хозяйка.
Вспышкой в аномалии пропадает гайка.
Побыстрей в контейнер артефакт лови -
Повезет со смертью, повезет в любви… - во, хорошо сложилось».
- Нужны трупы и другая снаряга.
- Будем спектакль устраивать со своей смертью?
Кирза кивнул.
- Снарягу жалко. Хорошая, - вздохнул Баш. Но иначе нельзя. Научники свою снарягу снабжают или чипами или маячками или чем там еще. Чтоб найти и вернуть, если не работника, то дорогую экипировку. Это всем сталкерам по найму известно. Теперь, когда Немтырь намекнул о черных спасателях, ясно, что маячки нужны не только для возврата оборудования.
- С трупами как-то решаемо, да и без них можно. А вот снаряга…
- Я голым и безоружным по Зоне шастать отказываюсь.
- Баш, ну ты как ляпнешь чего-нибудь! Придумаем.
Вернулся Нем. Кирза хотел спросить: «Что слышно?» - но спохватился, переиначил:
- Какие новости?
Немтырь поднял руку, показал три пальца, сел, достал блокнот.
1.ЕСТЬ ШАНС НАЙТИ АРТ. ГЛУШИТ ВСЕ РАДИОЧАСТОТЫ.
- Вот видишь, Баш, и не надо догола раздеваться, - хмыкнул Кирза.
- Это если найдем, - без энтузиазма отозвался Баш.
2. РАДИУС ДЕЙСТВИЯ АРТА = 5М. ПРИДЕТСЯ ИДТИ ОЧЕНЬ БЛИЗКО ДРУГ К ДРУГУ.
3. ДРУГИХ ВАРИАНТОВ УЙТИ ОТ ЧЕРНЫХ СПАСАТЕЛЕЙ НЕТ.
- Ну, пока его не нашли – идем как обычно, значит. Двинули?
«Ваше благородие отчуждений Зона,
Что угодно можно ждать от твоей персоны.
На противогазе слезы от росы.
Если будем живы - не помрем, не ссы…»
Глава 16
- Вы оказались правы, Владимир Алексеевич. Не похоже это ни на галактику, ни на атом, - Михаил отодвинулся от монитора, устало потер глаза.
- Вот и славно. Ничего тебя больше не отвлекает. Можешь хладнокровно составлять новую программу для прогнозов. Хорошая получилась модель. Очень наглядно.
- Но почему в центре Янтарное озеро? Почему? Я ожидал, что скорей это будет просто центр Зоны, или ЧАЭС, или Чернобыль 2…
- А что мы знаем про озеро, Мишенька? Да ничего. Пожалуй, это самое загадочное место в Зоне. Не ясна его природа. Неизвестен состав его содержимого. И нет возможности это узнать. Химические яды или неизвестное излучение… Произвести какие-то замеры невозможно. Людям к озеру хода нет, да и технике. Уже пытались не раз…
- Знаю. Это и беспокоит. Уж больно похожа полученная модель на…
- Друг мой, ну опять очередная аналогия?
- Скорее версия, фантастическая и недоказуемая…
- Так тем более не стоит заострять на этом внимание. Но знаешь, думаю, мы можем позволить себе небольшую кофейную паузу. Выскажешься, а я разгромлю твою гипотезу в пух и прах. И будем работать дальше. Не против?
- Ну, давайте так и поступим.
- Как говорится – наливай! – усмехнулся профессор, откидываясь в кресле.
Михаил встал, включил чайник. Ожидая пока закипит вода, присел на край стола:
- Однажды меня товарищ затащил на какой-то симпозиум или по медицине, или по биологии. Уже не помню. В общем, речь шла о работе головного мозга. Фазы сна и бодрствования. Я мало что запомнил, все же биология – не мой конек. Вам, Владимир Алексеевич, сколько сахара?
- Без сахара, Мишенька.
- Так вот. Активность мозга во время сна превосходит показатели в фазе бодрствования. Доклад сопровождался показом компьютерной модели, созданной по данным сканирования мозга в разных фазах. Вот и вспомнил я эту модель, глядя на полученную сейчас нами. Выброс – фаза быстрого сна, поэтому аномалии перемещаются так активно именно в этот момент. Грозы- не что иное, как мощный нервный импульс, переключающий «мозг» с одной фазы деятельности на другую.
- То есть бодрствование – интервал между выбросами? Фаза сбора и накопления информации? Чертовски сложно, но интригующе. Опять кривая тропка аналогий. Но, думаю, вот так за чашкой кофе мы можем себе позволить пофантазировать без ущерба основой работе. Только при чем здесь озеро?
- Ну, тут уже фантастика. К примеру, под его химической защитой, скрывается некий разум, инопланетный возможно. Собирает информацию посредством аномалий. Потом – фаза сна, обработка и анализ полученной информации…
- Если предположить, что аномалии – некие органы чувств, рецепторы… Поскольку этот самый инопланетный шпион привязан к определенной территории, то вынужден смещать свои сенсоры и радары для полного сканирования окружающего пространства. Вам бы, Михаил, писать фантастические романы, а не докторские, - засмеялся профессор, отодвигая пустую кружку. – Нет уж, обойдемся без зеленых человечков.
- К слову, если уж и существует некий местный «мозг», то он наверняка женский. Иначе сталкеры не называли бы Зону Хозяйкой. А их чуйка заслуживает доверия.
- О, думаю здесь дело не в чуйке, а в отсутствии женщин, мой друг. Мужчина без женщины никчемен. Вот и присвоили сталкеры Зоне женский род. - Владимир Алексеевич быстро глянул на фото у монитора, улыбнулся:
- Не зря же говорят «шерше ля фам». Только наша модель наглядно показывает, что есть в жизненном цикле Зоны четкие математические закономерности. Так что не Хозяйка, а Хозяин. Сталкеры вольны относится к этой местности как им по душе. Всегда легче сказать: баба-дура во всем виновата, - чем признать собственные ошибки и просчеты. Давай-ка работать.
- Конечно, профессор. Хорошо бы успеть до Выброса сделать предварительный прогноз, чтобы проверить…
- Успеем. Обязательно успеем, если ты не будешь то и дело отвлекаться.
«И если не будет новостей от Немтыря или о Немтыре. И почему мне кажется, что их не будет?»
продолжение http://www.proza.ru/2016/12/30/525