Когда-то давно где-то прочитала фразу: «Господь способен из осколков жизни создать прекрасную мозаику».. Вот она – моя мозаика, сложенная Господом всего из осколков, сотворённых моими ошибками, самонадеянностью или, наоборот, недостаточной верой в то, что я достойна счастья просто так.
В моей мозаике перемешались, перетряслись и сложились как-то осколки разных семей, материнство, дети, будни офисного планктона, любовные истории, йога, путешествия, подруги, друзья, снова попытки устроить личную жизнь, новые осколки, реализованные мечты, творчество, преподавание, удачи и неудачи, радости и невзгоды, одиночество и поддержка бесконечно милостивого мира, духовные поиски, собаки, кошки и коты, лошади и конники, аферисты и «великая любовь», внучка, зятья, сваты… Трудно угадать узор в ежедневном ежемгновенном пути его сложения. Виден он только по прошествии времени и как-бы сверху. Но я верю (знаю!) , что Господь – удивительный художник – прикладывает руку и к моему узору, давая мне дыхание, и, с любовью, отбирая «костыли», на которые я порой так упорно пытаюсь взгромоздиться, давая мне возможность добавить осколков для яркости, закрутить новую арабеску узора, и, иногда, полюбоваться тем, что в результате получается и поблагодарить.
А я пока просто попробую рассмотреть осколки.
Часть 1. Осколки.
"Кто-то безжалостный и чужой, с мертвыми мясными глазами, ударил что есть силы локтем в зеркальную гладь, на тысячу расплескав осколков, и сказал: «Если сможете – соберите!» (С.Захаров)
"Что бы ни случилось в жизни, помните, что это всего лишь Жизнь" (с)
1. Всё хорошо и будет только лучше.
Апрель 2006 года.
«У меня всё хорошо, а будет еще лучше… у меня всё хорошо и будет ещё лучше… всё хорошо у меня и только лучше с каждым мгновением…» - повторяла я как мантру, сидя в драном не одним поколением кошек и котов, кресле. На кухне. Обои старые. С потолка свисают «лохмотья» облупившейся водоэмульсионки. Линолиум подранный какой-то... Уныло. Тоскливо. Семья развалилась на седьмом году совместной жизни. Большая семья. Семья, собранная мной с Надеждой из осколков двух распавшихся семей.
Май 1994 года.
Май. Теплый ласковый свежий. Моё любимое время года в Подмосковье. Будучи молодой двадцатилетней мамой годовалой дочурки иногда так приятно выкроить время для себя, подкинув малышку её отцу. Приятно ненадолго почувствовать себя свободной красивой молодой девушкой, и немного волнительно и беспокойно – материнский инстинкт! – и, одновременно, - скучаешь уже, только выйдя за порог по своему пупсику… приятно и волнительно и беспокойно просто прогуляться по магазинам, съездить на перфоманс, вернуться и…обнаружить записку: «Ушли в гости. Адрес: ул.Центральная, д.3, кв.45». Вах! Где моё дитя?!
Накануне выходили в лес на шашлыки большой компанией старых и новых друзей: с кем-то, как с Ромкой – инициатором пикника, знакомы с моего рождения, с кем-то познакомились только вчера. Новые знакомые – Андрей и Светлана – супружеская пара по-старше основного состава участником компашки – как оказалось, живут в том же Подмосковном гарнизоне, что и мы с Пашкой и нашей дочуркой Машенькой. У них-то, чует моё сердце, происходит продолжение вчерашнего банкета.
Андрей. Невозможно было его не заметь. И невозможно было, не зная этого наверняка, предположить, что Светлана – его жена. Ах, как это возможно? Невероятно…
Они ровесники, но, казалось, из разных поколений и абсолютно разных миров.
Он – колоритный невероятный нереальный, прожигающий черными очами, захлёбывающий страстным куражом, с чёрным завитком цыганского барона, испанской гитарой, неуловимо напоминающий сразу всех романтических героев: от Зорро, до Штирлеца и все они (просто все до единого ! и все вместе и по отдельности ) бесславно и позорно проигрывают рядом с эдаким фантастическим красавцем.
Она – очень полная, в очках, с короткой стрижкой «учительница средней школы гарнизона» в унылом, слегка растянутом, спортивном костюме, казалась старше нас всех, включая собственного мужа, на целое поколение нереализованных одиноких или замужних, но все равно одиноких, тёток-училок, которых чужая личная жизнь интересует очень, видимо, за неимением своей, или за поиском доказательств себе, прежде всего, что «у нас всё как у людей, а вот у них…» ну и т.д. и т.п. Уверена, я к ней несправедлива! Это опять личное…про других училок.. ассоциация просто. Точно не про неё...
В общем, это была пара! Колоритная неправдоподобная стабильная гарнизонная пара. И, как говорят, у них было двое детишек. Вроде девочки. И старшая вроде бы уже школьница… Школьница у мамы – учительницы… в гарнизонной школе, где педсовет обычно в курсе личной жизни многих… многих… ох, это я снова про себя! Аллилуйя! Эта школа уже позади моих плеч вместе с педсоветом туды его в качель…! Уф, итак мне двадцать. Я молодая красивая замужняя звоню в дверь по указанному в записке адресу.
Там весело! Не слышат… Слышу «Осень» Шевчука (в исполнении Андрея). Шевчук тоже… там же, где и Штирлец с Зорро – в полной заднице… Стучу снова… Стучит сердце… Шаги… На меня уставились четыре прекрасных глаза Андрея: два внизу и два повыше… изучают. «Вот от кого надо было детей рожать!» - трансформировала я невероятно-абсурдное первое ощущение: «МОЁ! Это МОИ дети.» и сердце – пауза –где-то в горле. Спокойно: это же мои дети, что же я так волнуюсь? Стоп! Почему мои? Что за бред? Где моя дочь? «Вот от кого надо было детей рожать!»… Гм… так вот это о чем!
- Привет! Я – Марина!
- Привет, проходи! Я – Надя.
- Пливет…. Я – Вика! А мы едим кллабов!
Сейчас, сегодня, в 2016ом я почти уверена, что души путешествуют по мирам из жизни в жизнь целыми семьями. Иногда души узнают друг друга, не находя этому никакого объяснения в рамках того мира, в котором находятся.
Апрель 2006 года.
Я одна с тремя детьми и зарплатой 13000 рублей. Детей вообще-то четверо, просто старшая – Надежда - моложе меня всего на десять лет и уже вполне самостоятельна. Наденька и ее сестра - Викентий появились в моей жизни, когда мне было двадцать четыре года. А моей Машеньке было пять в тот момент.
Декабрь 1998 года.
Приближающиеся новогодние праздники ощущались уже всем своим напором. Огни, мишура, магазины, улицы, ёлки, праздничные спектакли, шоу, корпоративы, наряды на корпоративы…
Друзья пригласили меня на корпоратив в воинскую часть гарнизона, в котором прошли мои детство, немного юности, а также начало моей материнской жизни. В то время служить в этот гарнизон направлялись в основном молодые офицеры – выпускники Питерского высшего военного училища - люди интересные, интеллигентные, немного скучающие и от этого КВНы, самодеятельность, группы, оркестры бурно и с хорошим питерским вкусом врывались свежей весенней грозой в тихую размеренную до тошноты жизнь маленького военного городка. Я не могла пропустить такое!
Тем более, что несколько долгих последних месяцев уже находилась с Павлом в стадии «еще не разведены, но уже не женаты». На тот момент я вполне начала оправляться от разочарований жизни с человеком, страдающим наследственной алкогольной зависимостью, восстанавливать свою самооценку после измен мужа, и находить удовольствие, ощущая себя молодой и «свободной». Постигала искусство флирта, позади был горячий студенческий роман – попытка ухватить от студенческо-гормонального пирога ибо.. ибо не фиг.. выходить замуж на первом курсе и рожать на втором. Ну, в общем, ошибок, к счастью, было много… К счастью, потому что чУдная маленькая дочурка стоит всех ошибок и перипетий моей глупой молодости.
В общем, мне просто необходимо было начать новую прекрасную молодую увлекательную жизнь. И встреча со старыми любимыми мной друзьями, веселье, большая молодежная компания, праздник, смех – всё это было мне… как воздух! Ура!
Дочурку отвезла к бабушке и да здравствуют ПРАЗДНИКИ и КОРПОРАТИВЫ!
Меня посадили за один столик с НИМ. Я опоздала, он ждал. Из всей нашей компании только я и только ОН оказались без пары. Я уже не замужем, хоть и еще не разведена, ОН – вдовец.
Май 1999 года.
Мы встречались уже полгода, и я чувствовала себя на этой тесной кухоньке гарнизонной хрущевки вполне себе хозяйкой, тем более, что на эту роль, похоже, никто и не претендовал больше.. мы встречались по выходным, ездили с дочерями куда-нибудь в зоопарк, или дельфинарий, или цирк… иногда я, оставляя маленькую дочурку у своих родителей, ездила к НЕМУ в городок (гарнизон, где, кстати, я и выросла). Мечта о большой семье и двух приемных детях, попрошенная когда-то в молитве у пресвятой Богородицы, казалось, вот-вот уже исполняется…
Май 1995 года.
Итак, мне чуть больше двадцати и я замужем за алкоголиком. У нас дочка трех лет. Как она дожила до трех лет, я не знаю. Достаточно было вспомнить, что он орал, когда бывал пьян: «Если она не заткнется, я возьму ее за ногу и разможжу ей голову об этот угол». Однако, как большинство созависимых женщин (тогда я не знала еще этого термина – «созависимость», а когда узнала, нашла силы прекратить это, если не ради себя, то ради дочери), как все созависимые женщины, я продолжала думать, что всё в порядке, мы справимся, «в каждом дому по кому», бывает и хуже и т.д. Тем более, что я видела это «хуже» в доме его родных.
Мне чуть больше двадцати и я по уши погрузилась в религию. Года за три до сегодняшних событий я пришла к Свидетелем Иеговы и изучила с ними Библию, историю написания Библии, историю христианства, различные современные религиозные течения… Я ходила проповедовала и ссорилась с родителями из-за «светских праздников», я ездила на их конгрессы, и посещала субботние и воскресные собрания… Затем поиски приводили меня к Евангелистам, Адвентистам, Пятидесятникам , пока старейшина одной из Церквей мне не сказал: «Ты ищешь идеальную Церковь. А идеальных Церквей нет на этой земле. Люди несовершенны, понимаешь?» И, поддавшись зову сердца, я попросила маму взять меня на службу в Православный Храм…
Суббота. Вечер. Тихо. В Храме совсем мало прихожан. Храм Иоанна Предтечи в Садках. Он еще не отреставрирован: долгое время он был складом… Нет иконостаса. Совсем маленькие иконки развешены вокруг «врат». Три молодых женщины в белых головных уборах дивно пели в уголке под окошком…
Я много читала уже раньше, много представляла себе, как происходили молитвенные собрания в первые века нашей эры… Я много читала и представляла себе как жили современники Христа… как Он Сам ходил по земле и какая там эта земля… В какой-то миг, во время службы, я оказалась вне времени и пространства… открылся портал, спАли пелены с сознания и, в тот миг, когда Батюшка совершал каждение, проходя между верующими, я как-то оказалась там и тогда, где меж людьми ходил Христос. И, проходя мимо, Он – суть и счастье и смысл этого мира, коснулся моего сердца и душе немыслимо захотелось вернуться в ЦЕЛОЕ. Как любая частица, оторванная от целого, стремиться к нему, так и моя душа отчаянно устремилась к Нему и с Ним. «Я есть Путь и Истина и Жизнь» (евангелие). Но в этот миг пронзило осознание собственного несоответствия что ли. И так мне стало горько. Я разрыдалась и рыдала долго и безутешно, пока не завершила исповедь. Долгую исповедь после службы.
Мне не нужны были шпаргалки или вопросы. Я сама в те мгновения четко чувствовала и осознавала то, с чем к Нему не приблизиться: как будто осветилось всё беспощадным светом… мне быть с Ним, это как в филармонии петь без слуха… как танцевать балет на сломанных конечностях… мне нужно было дать выход горечи и боли от своего уродского несовершенства рядом с Тем, кто Суть и Истина, и сама Жизнь.
Через месяц-полтора Батюшка, по моей просьбе познакомил меня с прихожанкой, с которой мы вместе поехали навестить приютских детей.
Одна из самых горячих молитв моих была вечером, после посещения приюта, где мне хотелось забрать их всех…этих детишек! Невозможно было их там оставлять таких хороших! Невозможно было после этого возвращаться к мужу, который пил..пил..хулил и пил.. и бесился, швыряя мебель или меня в мебель… и я молилась на кухне тихонечко: «Я не знаю КАК, но сделай так, чтобы мне еще хоть одного родить ( только не с ним!!! Только не от него!!!) и еще хотя бы двоих взять на воспитание!»
Май 1999 года.
Котлеты шипели на сковородке, сдерживаемые слезы периодически скатывались туда же.
- Марина, прости его, пожалуйста! – пятнадцатилетний подросток, выше меня, но от этого не более защищенный, чем мокрый котенок у мусорки, бросилась в мои объятия, шмыгая носом. Крупные слезы ниагарой побежали по щекам, намочив мне плечо – поеду домой в мокрой одежде! Поеду ли? Как успокоить? Где найти слова?
Два с половиной года назад Надя потеряла маму. Год назад бабушка увезла к себе её младшую сестру. Папа «гусарил», оправдывая себя горем. Каждый, как казалось Наде, из жителей гарнизона и из родных, знал, как им надо теперь жить и «из лучших побуждений» норовил вмешаться в уже и без них изрядно порушенный Надин мир… Надя защищала свою потребность в той прежней своей вселенной, где у них была семья, где мама и младшая сестренка были дома с ней, где к папе не заваливались в любое время суток пьяное офицерье «поддержать товарища в беде» и продолжая рушить её мир…. Ей невозможно было противостоять этому в одиночку, но понимания найти было практически не где.
Мы не представляем, насколько порой наши дети близки к тому, чтобы сбиться с пути. Надо только перестать их слышать. Но среди этих руин семьи и детского мира все, кто пытался принять участие в жизни Нади, думали о ней хуже, чем было на самом деле. Ибо единственное, что она пыталась защитить и по чему тосковала – это прежний её их мир. Этот мир далёк от наркотиков, раннего секса и алкоголизма… Во всём этом Надю подозревали те, кто должен был бы помочь, но не находил правильного способа… из-за её враждебного поведения. Цинично-враждебного. Эпатажно-враждебного. Настороженно-враждебного. Потому что уже нет сил надеяться и верить кому-либо. Мама подвела её, их, оставив. Она хотела остаться с детьми и любимым мужем, но почему-то просила об этом врачей… Шесть операций после аварии. Врачи сделали всё, что могли.
Сентябрь 1999 года.
- Моя мама!
- Нет моя мама!
- Нет – моя!
Две первоклашки в нарядных бантах, с букетами гладиолусов и новенькими ранцами тянули меня за руки в разные стороны. Термин «клонирование» еще не был в общем употреблении, но именно это могло бы существенно облегчить нам первые недели совместной жизни.
Съехались мы за два дня до начала учебного года.
(продолжение следует...)