Продолжение рассказов цикла "Зелёные обложки" или "Рукописи из прошлого"
Предыдущая глава http://proza.ru/2016/12/10/280
8. День рождения фюрера.
Теперь я засыпаю с томиком Фрейда в руках…
Нет, это не «Табу и тотем» и не «Толкование сновидений». Эти книги великого австрийского учёного я прочёл с интересом и не раз.
В этот раз у меня в руках «Психопатология обыденной жизни».
Когда-то само название отвратило от меня желание даже снять эту книгу с полки. Но, открыв, я сразу попал в плен… ибо здесь он обсуждает вопросы памяти и воспоминаний, забывания и обмолвок, непроизвольных и неосмысленных ошибок, – темы, интересовавшие меня всегда, а сейчас в особенности.
Наконец, я нашёл объяснение случаю, который терзал меня всю жизнь.
Я женился по любви. Но до этого встречался с девушкой, которая импонировала мне своей красотой и какой-то аурой, какая вообще окружает полячек. А девушка была полькой. Я даже представлял себе, какой мы были бы красивой парой, как бы мне завидовали офицеры нашей части… увы! – я был настолько тщеславен.
И вот, через несколько дней после свадьбы, в постели с молодой женой, я называю её именем этой девушки, причём настолько ласково-уменьшительным, каким не называл ту девчонку ни в реальности, ни в мыслях.
Обдумывая этот случай, я каждый раз испытывал чувство, как если бы это кто-то другой сыграл со мною злую шутку, или, как говорят – дьявол нашептал. Я даже спрашивал себя: может быть я тайно, подсознательно, был влюблён в одну, а женился на другой? И отдавал себе ясный отчёт в том, что ничего подобного не было и в помине. Мне уже исполнилось двадцать четыре года; в прошлом я несколько раз переживал сильную влюблённость и знал, что это такое. К тому же я понимал, что, прожив почти пять лет в казарме, я невольно переживал влюблённости, которые подогревались моей фантазией, и которые мгновенно вспыхивали и так же быстро исчезали, чтобы приготовить место в моём сердце для других... с полячкой не было даже такого.
Тогда – почему? Почему у меня вырвался возглас, придуманный не мною?
В главе «Обмолвки» Фрейд пишет о «блуждающих» словесных образах, играющих важную роль в феномене обмолвок, и что сами эти словесные образы создаются таким механизмом в нашем мозгу, который, независимо от нашего сознания, связывает отдельные слова и звуки так, что они взаимно влияют на способ их произношения.
Наконец-то я избавился от наваждения, и г-н Дьявол в этот раз оправдан!
Кстати, буквально вчера в одной из программ на телевидении артисты рассказывали о пугающих обмолвках со сцены, иногда доводившие до срыва спектакля.
Но, конечно, в этой книге меня всё больше забавляет тема воспоминаний детства, которой здесь посвящена целая глава.
Ведь я сейчас пишу о периоде моей жизни 70-летней давности! И хотелось бы найти способ вытаскивания из памяти воспоминаний с тех военных лет как можно большего количества, и как можно лучшей полноты. Увы! Здесь не помогает и Фрейд. Он объясняет, почему я не могу вспомнить, но не даёт советов – как вызвать воспоминание.
Правда, он пишет, что, то воспоминание, которое пришло, на самом деле прикрывает собою другое, более важное воспоминание, и что приподнять это прикрытие можно с помощью анализа. Но у меня и «прикрывающих» воспоминаний кот наплакал!
И последнее: Фрейд убедительно доказывает, что человеку свойственно забывать неприятные случаи. Так ведь и без Фрейда в народе говорят: плохое забывается, горе лечится временем, и т.п.
Получается, я ставлю перед собой задачу найти потерю с помощью другой потери?
Ладно, буду благодарен своей памяти и за то, что она сохранила.
* * * * *
Год 1942, или 1943.
Детдом готовится праздновать день рождения Гитлера.
Я так думаю, потому что в зал под портретом фюрера с ребёнком поставили столик и на него снесли все горшки с растениями, до того стоявшие на подоконниках в спальнях и групповых комнатах. Слева и справа висели красные полотнища со свастикой.
Кроме детей в зале сидят немецкие офицеры и солдаты – слушают самодеятельность. Одна воспитательница, очень добрая, у которой всегда находилась конфета или кусочек сахара, в этот день пришла в красивой чёрной форме с погонами и в пилотке.
Перед этим днём ребята выпускали стенгазету с карикатурами на Сталина и красноармейцев.
Думаю, в этот день среди нас не было нашего художника – мальчика-подростка по прозвищу «Зирко» («звёздочка»).
Сначала он попался на том, что рисовал красные звёзды на внутренней части печных дверок. В печах, которыми отапливались все помещения, дверцы были чугунными и двойными: откроешь такую дверцу, а к ней прикреплена пластина параллельно самой дверце. Вот на этой пластине мальчик рисовал звёзды. Стереть такую звёздочку с ржавой поверхности было невозможно. Очевидно, воспитатели, обнаружившие хулигана, как-то его наказали, но, рассудив, что за печные дверцы никакой проверяющий заглядывать не станет, «спустили дело на тормозах». Тем более, что Зирко рисовал очень удачные портреты всех воспитателей и посещающих детдом немецких офицеров.
Но когда Зирку хотели заставить нарисовать портрет фюрера, или, по другой легенде – оформить стенгазету с кровожадным Сталиным, – он во время помывки в бане сунул руку в шайку с кипятком…
Зирко исчез. Кто-то говорил, что его забрали полицаи, а кто-то – что он сбежал, как до него сбегали многие…
Я визуально помню тот зал и ту добрую воспитательницу в эсэсовской парадной форме…
Остальное просто з-н-а-ю.
* * * * *
Продолжение http://www.proza.ru/2016/12/21/188