Халлы

Вагиф Султанлы
vagif_sultanli@yahoo.com

Последыш у матери родился в самый разгар зимы. Снег падал хлопьями. Ветер, поднимая его со двора, швырял  в обледенелые окна.

На крик младенца проснулись все. В темноте комнаты ничего было не различить. Отец в темноте метался из стороны в сторону, искал спички, которые, будто став лакомым кусочком, запропастились невесть куда и никак их было не найти.

Дети от страха, затаив дыхание, повставали с постелей и дрожали теперь, стоя в рубашечках, в холодном доме. Наконец, отец нашел спички и зажег лампу. Комната слабо осветилась дрожащим пламенем.

- Почему не сказала, я бы позвал Назлы, - говорит отец, будто освободившись от тяжелого груза и, завернув младенца, всего  в крови, в белую простыню, подкладывает его под бок матери.

- Не хотела беспокоить в такой снег-буран, - устало отзывается мать.
Но истинной причины не знает и сама.

- Мальчик! – говорят оба разом.
Средняя дочь еще не понимает, что случилось. Увидев завернутого в простыню ребенка, не может пересилить любопытство и подходит к кровати.

- Иди спать, - сердито отзывается мать, - что повставали в такое время…
Девочка, из боязни ли разозлить мать, из-за ужаса ли, в который повергло ее неожиданное событие этой ночи, промолчала.

Было заполночь. Ветер усиливался. Отец вышел за дровами и скоро вернулся с несколькими поленьями, обметя с них снег. Еще через некоторое время жарко разгорелась железная печь. Тепло печи разлилось по комнате, грязные оконные стекла запотели, затуманились. Дети в нижнем белье окружили постель матери. Отец, разозлившись, заставил их вернуться в постели. Но даже лежа в постелях, никто не хотел спать, их охватило любопытство вперемешку со страхом.

Взяв в углу сито, отец в деревянном лотке просеивал муку. До этого момента дети думали, что это может делать только мать, как и все дела такого рода.

Просеивая муку, тело мужчины раскачивалось, в свете лампы тень его принимала на стене уродливые формы, она то увеличивалась, то уменьшалась, и картина эта словно  каким-то странным ужасом наполняла комнату.

Потом в небольшой кастрюле отец стал готовить гуймаг. С удивлением наблюдали дети за тем, как готовит отец.

Приготовив обед, накормив жену, отец подбросил в печь большое полено и снова лег в постель.

…Когда дети проснулись, был почти полдень. Снег окутал все вокруг. Мать в постели, опершись на мутакку, смотрела в окно. В лице ее сквозило беспокойство. Как только дети встали, мать рукой показала старшей дочери под печь:

- Возьми и выбрось оттуда эту нечисть! – сказала она. – Потом сердито добавила. – Время нашла…

Девочка подошла к печи. Пятнистая кошка окотилась. Четыре котенка так прижались друг к другу, точно были одним целым. Глаза у них еще не открывались.

Мать терпеть не могла кошек: Пятнистую впустили в дом по необходимости, мыши не давали покоя.

Бабушка рассказывала, что один мужчина днем и ночью молился Аллаху, чтобы тот послал ему ребенка. У мужчины того была и кошка, и собака; они также на своем зверином языке, молили о ребенке для своего хозяина. Собака будто говорила - было бы у хозяина семь сыновей-храбрецов, каждый давал бы мне по куску хлеба, и жила бы я распрекрасно. Кошка же будто молила о семи слепых дочерях для хозяина, уворовывала бы тогда она по куску хлеба у каждой, ей бы и хватало… Правда ли это, ложь ли, неважно, но с тех пор кошек и не любят.

Девочка, не сказав ни слова, собрала котят в мешок и пошла в сарай. Выбрось она их на улицу, они бы тотчас замерзли. Все вокруг было белым-бело. Устроив местечко среди соломы в сарае, девочка положила туда котят. Мяуча, Пятнистая кошка шла за ней по пятам. Весь день девочка не забывала о них. Иногда, тайком от матери приносила кошке хлеба, кусочек мяса, подстелила тряпку под котят.

В тот день отец рано вернулся с работы. В руках у него был бумажный пакет с фруктами, конфетами и другими дорогими подарками. Глаза его смеялись, он радовался, как маленький ребенок. За столько лет они впервые видели его веселым. Расправились морщины на лице, растаяло в глазах ожидание – сын родился – первый мальчик после четырех девочек. Улыбалась и мать. Не сводила глаз с отца, смотрела восхищенно.

Отец с удовольствием дымил папиросой, с хвастливым выражением на лице, будто это он, а не мать, родил ребенка. Встав, взял ребенка на руки, открыл лицо ему, долго смотрел в глаза , потом сказал:

- Говорят, хороший сын похож на дядю, будто две половинки яблока.
Ночью муж с женой долго шептались. Отец теперь не говорил грозным, нервным тоном, как  раньше, с рождением ребенка стал мягким, как шелк.

Мать:

-Кошка эта нашла время котиться. Боюсь, как бы с ребенком ничего не случилось…

Отец:

- Э-э, говоришь, что на ум взбредет.

Утром старшую девочку разбудил голос матери, сонно посмотрела она в сторону печи. Котята Пятнистой кошки были под печкой. Странно, как принесла она их в снег, в стужу из сарая в дом? Откуда в дом смогла проникнуть? Девочке  стало жалко кошку, она хотела попросить мать…

- Выбрось на снег эту нечисть, - раздался сердитый голос женщины.

Девочка не решилась вымолвить ни слова. Тихо собрала котят в мешок и снова отнесла в сарай, положив на прежнее место среди соломы. Поиграв с ними, вернулась домой, чтобы принести кошке немного хлеба. Мать послала ее за дровами, потом поручила разжечь печь. Только после этого она смогла с кусочком хлеба сбегать в сарай. Войдя, она застыла от изумления: Пятнистая кошка поедала котят.

Схватив палку, девочка кинулась на кошку. Пятнистая стрелой выставила хвост, вздыбила шерсть и замяукала диким голосом. Увидев глаза ее, как две налитые кровью плошки, девочка содрогнулась. Бросив палку, побежала в дом:

- Мама, мама, кошка ест своих котят, не пускай!

Мать вздрогнула. Вдруг и младенец зашелся в крике. Мать взяла его на руки, чтобы успокоить. Девочка, не дожидаясь матери, снова побежала в сарай.

Пятнистая кошка уже съела троих котят. Схватив попавший под руку обломок кирпича, девочка запустила им в кошку. Кирпич пролетел мимо. Схватив последнего котенка, в мгновенье ока кошка была уже с ним на крыше сарая.

С того дня кошка в доме не появлялась. Мать жалела о том, что сделала, но виду не показывала.

Сестры до вечера не отходили от маленького брата, кружили вокруг него, как мотыльки вокруг огня. Мать надела ему на запястье бусинку от сглаза. Крутила соль над головой у него, когда в дом приходили чужие люди, чтобы не сглазили, когда укладывала спать, под подушку клала нужную траву, чтобы не пугался во сне.
Пятнистая кошка потихоньку забывалась.

Однажды утром мать, напоив скотину, завела ее в хлев и позвала старшую дочь. Девочка, надев доходившие ей до бедер мужские резиновые сапоги, вышла во двор.
Мать спокойно сказала:

- Пятнистая в сарае, спит на соломе.

Девочка обрадовалась, с трудом волоча ноги в больших сапогах, пошла в сарай. Внутри было темно. Держась за стену, она прошла вперед. Глаза постепенно привыкли к темноте. Дойдя до риги, застыла на месте. Пятнистая кошка умерла  среди соломы, где девочка устроила гнездышко для ее детей.

Девочку душили слезы

Придя, наконец, в себя, она вышла во двор.

Погода была снежной. От холода леденели зрачки. Ветер срывал сосульки с желобов.