Как писать рассказ о животных

Работник Неба
Вам хочется написать увлекательный, эмоциональный художественный рассказ о животных. Например, о кошках. Вы хорошо знаете их повадки, вам в жизни довелось познакомиться со множеством интересных кошачьих личностей…  Казалось бы, чего проще?  Если материал хорошо знаком, садись да пиши в своё удовольствие!
Но едва перо касается бумаги, вы с ужасом осознаёте, что знание материала (в данном случае, зоологии) – это одно, а художественная литература ставит перед человеком совсем другие  задачи.
Итак, вам хочется написать рассказ о кошках. Допустим, вы возьмёте за основу биографию какой-нибудь кошки, которую вы хорошо знаете.  Мурка родилась в таком-то году на улице в щели за ларьком. Была подобрана при таких-то обстоятельствах, изголодавшаяся и больная, но вскоре выздоровела. Летом поехала с хозяевами на дачу, впервые в жизни поймала мышь и положила на обеденный стол. Сперва не любила собак, но потом с удовольствием стала воспитывать маленького щенка. Родила котят и показала себя весьма заботливой матерью. Характер отзывчивый…
Этих сведений о внешней стороне жизни хватит максимум на куцую биографическую справку, но отнюдь не на полноценный рассказ.  В рассказе желательна какая-никакая психологическая глубина. Как формировался и развивался характер кошки? Были ли у неё фобии из-за того, что она в детстве скиталась и болела? Как она от них избавилась? Она романтическая натура или приземлённая? В самом немудрёном биографическом очерке о человеке непременно будет сказана хоть пара слов о его образовании и духовном росте – а откуда брать эту, в общем-то, основополагающую, информацию о кошке? Какое у неё образование; чему они вообще учатся кроме ловли мышей? Даже если мы вооружимся новейшими сведениями по зоологии и зоопсихологии, мы и то узнаем далеко не всё, ведь многие аспекты жизни животных современной науке ещё недоступны. Например, какова именно потребность животных в творческом самовыражении? Она непременно должна быть, ведь эстетические потребности и предпочтения у млекопитающих есть.
Мне неоднократно снилось, что мои домашние животные сочиняют стихи. Я не удивлюсь, если это окажется недалеко от истины, - но, увы, пока способность зверей к стихосложению не подтверждена наукой, а значит, если я напишу о ней в рассказе, его никто не сочтёт реалистическим.
Самому, положившись на свою писательскую интуицию, попробовать домыслить, какой у зверей может быть внутренний мир? Это, пожалуй, ещё более скользкий путь, чем вера в сны: такого ведь можно насочинять – чего доброго, звери засмеют вас, если каким-то образом узнают содержание вашего рассказа. Я отлично помню пассажи из текстов разных писателей, вызвавшие моё крайнее недоумение. Например, один крупный голландский прозаик в новелле про обезьяну написал, будто у мартышек в африканских джунглях глаза выражают глубочайшую экзистенциальную тоску из-за того, что им, мартышкам, никогда не стать людьми. Уважаемый автор, очевидно, наблюдал обезьян только в зоопарке – как раз там-то в их жизни появляются и люди, и экзистенциальная тоска, а в родных джунглях они поглощены совершенно другими мыслями. Другой автор, – весьма популярный у нашей молодёжи советский поэт, - в одном стихотворении прямым текстом заявил, что кошки – дуры, которым не ведомо чувство преданности. Меня весь мой опыт общения с этими зверьками убеждает как раз в обратном. И многие, очень многие, когда пишут о животных, оказываются не в силах освободиться из-под власти нелепейших стереотипов. Домашняя скотина у них непременно глуповатая и приземлённая, волки – все как один благородные и сурово-серьёзные…  И у многих авторов звери думают, будто машины и автобусы – это живые существа, хотя у млекопитающих достаточно умственных способностей, чтоб отличить живое от неживого.
Нет, соблюдать психологическую, точнее, зоопсихологическую достоверность в рассказах о животных очень сложно!
Ещё одна сложность состоит в том, что большинство существующих «рассказов о животных» на самом  деле – не только и не столько о животных. В них, как и в пресловутых античных философских системах, «мерой всех вещей» всё равно является человек. Большая часть сюжетов  таких рассказов – не о животных как таковых, а о животных-во-взаимоотношениях-с-человеком. (Вспомните хотя бы, о чём рассказы любимого с детства Сеттона-Томпсона: лис обхитрил охотников; медведь был убит фермерами; кошка попала в чужой дом; дикий кролик обрёл заступника…). Даже там, где нет персонажей-людей, присутствие человека сильно ощущается на страницах:  то персонаж-зверь прибежит в человеческую постройку, то попадёт в ловушку, поставленную людьми…
Наверно, это логично:  когда мы наблюдаем за животными, мы видим только ситуацию «животное + человек» а когда животные одни, без наблюдателя, мы не можем сказать, как они себя ведут. (Разумеется, можно поставить в нору веб-камеру с круглосуточной прямой трансляцией, чтоб смотреть, что делают звери, когда они одни, - но даже для этого человеку сперва надо нарушить их уединение!).
Но даже если  не вводить в повествование никаких человеческих персонажей и никаких деталей, косвенно связанных с человеком, всегда есть риск, что это самое «человеческое, слишком человеческое» проявится в чём-то другом. Например, в том, что персонажу-зверю будет придан совершенно человеческий ход мыслей. Случай, когда медведь в лесу в своих внутренних монологах употребляет какие-нибудь крылатые цитаты – это, разумеется, курьёз; но случаи, когда медведь в принципе произносит внутренний монолог, в литературе не редкость.  И опять же, памятуя о неизведанных загадках зоопсихологии, мы не можем сказать, что является  меньшей ошибкой: заставить зверя изъясняться языком аспиранта философского факультета – или изобразить его совсем безмозглым примитивом, живущим одними лишь инстинктами.
Какое, оказывается, ответственное дело – взять ручку и написать: «Мурка увидела мышь и подумала…».

Но можно на худой конец обойтись без психологизма, без описания внутренних мотивов и душевной жизни. Пусть у нас будет не психологический реализм, а реализм поступка. Литература в стиле экшн тоже имеет право на существование. Можно просто писать: «Мурка встала…  Мурка побежала…».
Но тут опять загвоздка. Если основу сюжета нашего рассказа составляет действие, оно должно как-то развиваться. А значит, - и это вам подтвердит любой мало-мальски опытный литератор, - необходим конфликт. И здесь  мы видим парадокс:  в литературе нем интереснее всего читать как раз о том, что мы меньше всего желаем ощутить в реальной жизни. (Всякий знает: если в древней Исландии всё спокойно, древнеисландский писец скажет: «Писать в саге не о чем!» А если там, не приведи бог, разразится битва, он употребит на её описание не один лист пергамента, а будущие поколения станут читать и восхищаться). Словом, конфликт в стиле «Мурка не смогла найти свою игрушку» для серьёзного реалистического произведения решительно не подходит! Нужно что-нибудь глобальное, серьёзное! Нужна по меньшей мере кошачья «Жизнь и судьба» - и тогда все критики скажут: «Ого!»
Но в этом случае сильное желание следовать негласным законам художественной прозы вступает в противоречие со столь же сильным этическим чувством. Вы решили написать рассказ о кошках именно потому, что любите  животных. Вы не можете без слёз читать новости о трагических судьбах реальных кошек, размещённые на зоозащитных сайтах – так как же вы сами, собственной рукой, напишете об ещё одной такой трагедии, пусть даже вымышленной? Тэффи сказала: «Я для своих персонажей – Судьба. Вызываю их из небытия и мучаю». А животных мучать недопустимо.
Что ж, обойдёмся без высокой трагедии, напишем оптимистичный шутливый детский текст в стиле рассказиков Чарушина, знакомых нам с нашего блаженного позднесоветского детства. «Как Мурка доставала мячик из-под холодильника». Но увы, перед авторами детских текстов всегда встают во весь рост всё те же недетские вопросы. Насколько должен быть показан внутренний мир этой Мурки? Насколько сложным он может быть? (Смотри выше, в абзаце о психологизме). Насколько сложным он должен быть для детей? К тому же, в детской книге должен присутствовать элемент дидактизма, - а чему научит юных читателей кошка, которая загнала свой мячик под холодильник?
А может, в таком случае к чёрту реализм  - напишем лучше сказку или фэнтези. Пусть наша Мурка будет сестрой Чеширского кота и живёт в пряничном домике. Тогда и о правдоподобии заботиться не надо… Но насколько Мурка в таком случае останется кошкой? Может, в пряничном домике и без намёков на правдоподобие она уже не будет кошкой, а превратится в какое-нибудь другое, сугубо сказочное, существо? Или, паче чаяния, опять-таки в замаскированного человека?
Словом, с какой стороны ни зайди, а ни один писательский метод не совершенен. Словно у вас в руках вовсе не бумажный лист, а планшетник, которым вы пытаетесь сфотографировать кошку, - а настройки без конца слетают, и на экране вам всё время показывают человеческое лицо.

Но вот кошка вспрыгивает к вам на колени, тычется в руку:
- Я пришла, я тут, я живая. У меня есть свой голос. И мы с тобой непременно напишем замечательные рассказы и стихи.

22 октября 2016, K;pavogur