Первый круг, тропя лыжню по глубокому снегу, мы проходим в темноте, только вдалеке, у бывшей лыжной базы желтеет огонек фонаря, но с горки на горизонте уже видна узкая розовая полоска, когда мы спускаемся вниз, она исчезает за лесом и становится особенно темно. Мороз за двадцать, но тихо. На втором круге полоска исчезает, а за лесом разгорается малиновое пятно, потом пятно расширяется и появляется еще более малиновый диск солнца, он отражается от низкой полоски облаков, и дисков становится на минуту два, один над другим!
Лыжня все глубже и ярче, и скользят лыжи все быстрее, и откуда-то с небес льется музыка Шопена. Появляются странные ритмы и обещают стихи. Мы бежим то поворачивая лицом к солнцу, то спиной. Наконец, лучи солнца пробиваются сквозь деревья и на снегу появляются две наши тени, такие длинные, что бегут перед нами до горизонта. Сначала дым из заводских труб становится розовым, потом верхние этажи далеких девятиэтажек. И вот уже, как в калейдоскопе, заснеженные кусты полыни становятся сначала малиновыми, потом желтеют, тени наши быстро укорачиваются, и прилетает откуда-то холодный ветерок. Так всегда бывает на восходе. Освещенная желтыми лучами солнца, пирамида снега, созданная вчера трактором, превращается в айсберг и плывет рядом с нами.
Ритмы складываются в строчки и вдруг рождается строфа! Теперь мы бежим, подставляя ветру то лицо, то спину. Взглянув на низкое солнце, мы вместе ловим золотых круглых зайчиков, и зайчики долго скачут перед нами по лыжне, соревнуясь с тенями. Разбуженные солнцем, из-за леса появляются две сороки и в высоком полете, распустив хвосты и часто взмахивая короткими крыльями, плывут в поселок на кормежку. Проносится через лыжню с шумом стайка чечеток, повисают на кустах полыни и летят рядом с нами вдоль лыжни, передавая эстафету друг другу. А малиновые снегири сидят поодаль на репейниках рядом со щеглами, яркими, как попугаи, не решаясь приблизиться, и робко свистят на своих флейтах задумчивую песенку. И в чистом небе стремительно и мощно пролетел ворон, колокол небес, гортанным криком призывая подругу. Из снежной норы вылезает стая бездомных собак, и издали приветствует нас лаем.
Вот уже и снег стал обычным белым, солнце такое яркое, что слепит глаза. Омытые зарей мы идем домой, и с небес уже звучит мелодия не Шопена, а Застольная песня Верди! День будет добрым!