Она всегда хотела. Всего. И большого и малого. И он хотел. Многого. Но в жене этого не одобрял. Еще в пору медового месяца обозвал "хочушей", что тогда, впрочем, имело некий игриво-интимный оттенок. Когда через семь лет разводились, слово стало синонимом "транжирки". Транжирка мешала ему воплощать в жизнь собственные хотения.
Между тем Хочуша хотела ребёнка. Семь лет ей в этом отказывали под предлогом "не можем себе позволить", оставшись одна, она могла принимать решение сама. Она и приняла. Вечеринки не любила, а тут напросилась, выяснила у подруги кто есть кто и остановила выбор на молодом виолончелисте, который почти не пил и вообще вскоре засобирался домой. Все остальное произошло гладко, как и было задумано.
В последующие семь лет Хочуша хотела массу всяких вещей: сначала соленых огурцов и ананасов, потом мальчиковой красивой одёжки и обувки, погремушек и развивающих игрушек, пианино и скрипочку, мультиков, книжек с картинками и без и велосипед. Деньги на все это она зарабатывала переводами, репетиторством и вязанием по ночам . А также гуляла с собакой соседки за 13 рублей 26 копеек в месяц (столько надо было вносить за школьные завтраки).
Что дальше? А дальше все было просто распрекрасно! Ее с сыном полюбил директор музыкальной школы, они вместе захотели и родили дочку, и потом уже вдвоём многого хотели! А их взрослые дети хотели ещё большего и теперь внуки шлют им поздравления на иностранных открытках.
Так о чем речь? А о том, что она все ещё в мыслях зовёт себя Хочушей и втайне стыдится этого. Руки, как говорится, делают, а глаза все ещё боятся.