В Таллине Влад не был, но всегда хотел побывать, и, когда ему предложили горящий трехдневный тур, он охотно согласился. Ранним утром их автобус легко выскользнул из Москвы, не дав шанса пробкам испортить приподнятое настроение. Влад любил дорогу, любил глазеть в окно, рассматривать чужую жизнь, сидя в удобном кресле, слушая в пол-уха экскурсовода. Он предвкушал: три дня вдали от всех проблем и звонков, на три дня за него всё продумано и расписано: где и когда есть, спать и что и сколько смотреть. До возвращения семьи из Крыма оставалось четыре дня, он сильно по ним скучал и скоротать, таким образом, время до встречи, представлялось ему идеальным вариантом.
Публика собралась самая разная: и молодежь, и совсем уже бабушки с дедушками, было несколько пар и его возраста. Кто-то спал, кто-то уткнулся в гаджеты, кто-то, как и он, смотрели в окно. Автобус уверено и плавно шел к цели. Влад то засыпал, то, проснувшись, опять смотрел в окно, думая о своем и о чужом.
По дороге ему в глаза бросилось множество памятников, посвященных событиям Великой Отечественной. Они были разных размеров и форм: от скромных крашенных железных стел до грандиозных бетонно-мраморных монументов. Под плавные колебания салона было приятно размышлять, и он с удовольствием делал это.
Тема войны всегда его волновала, с детства. Он с удовольствием вспоминал всевозможные вахты памяти, где он с одноклассниками то пионером с горящим взором, то комсомольцем с калашниковым на плече, стоял часами по стойке смирно, отдавая дань павшим. Он хорошо помнил это состояние, граничащее с трансом. Твоё я растворялось во всеобщей трагедии, сознание куда-то уходило, и ты становился един с этой вселенской скорбью.
Еще мальчишкой, читая героические рассказы о разведчиках и подпольщиках-героях, он не понимал, какими волевыми качествами надо было обладать, чтобы пожертвовать собой ради Победы. Ему было непонятно, как можно было часами выдерживать пытки СС? Он не понимал, что двигало этими людьми, заставляя приносить себя в жертву ради победы над Злом? Сам он был уверен, что никогда не смог бы вступить в такую борьбу и сдал бы всё и вся, сразу, при одном взгляде на орудия пыток.
Кто они эти люди? У них что - болевой порог занижен? Прыгнуть под танк в запале боя со связкой гранат, еще как-то можно было понять, направить подбитый самолет в железнодорожный состав с топливом - вообще круто..., но иметь дело с Гестапо... Подвергаться пыткам - ужас! Бррр... От одной только мысли мурашки забегали по всему его телу и защемило сердце...
Влад понял, что мысли зашли ни туда и решил подумать о чем-то другом, о приятном. Он вспомнил, как они всей семьей, в майские праздники, ездили на дачу. Вокруг по-весеннему яркие цвета зелени, прекрасные пейзажи Подмосковья в лучах закатного солнца. Когда подъехали к Бородино — стемнело. Вот они проезжают поворот к музею бородинской битвы, на перекрестке стоит машина ДПС и полный лейтенант подгоняет его жезлом: мол не задерживай, проезжай. Сегодня тут был большой праздник: огромное количество припаркованных машин, пешеходов. Бросается в глаза множество людей одетых в костюмы различных эпох: тут солдаты наполеоновской армии, русские гусары, драгуны на лошадях и без, французские офицеры с саблями, красноармейцы с трехлинейками идут строем. Все выглядит как маскарад, праздник...
Вдруг за поворотом, в свете фар, возникает немецкий мотоцикл BMW R75, на коляске установлен пулемет MG-34 с цилиндрическим магазином, трое солдат в плащах и касках с автоматами MP-38, висящими на их шеях, стоят на обочине и пристально смотрят на него: блок пост! Сердце Влада сжалось и ускорилось, замелькали мысли: «Что с документами? Пропуск с собой? Как он тут оказался с полной машиной детей? На них документы есть?... Стоп, стоп, какой блок пост? Какие немцы? Какие документы? Это же маскарад! Праздник! Это же ряженые...»
Автобус приближался к границе. Влад улыбнулся, вспомнив этот случай: забавная тогда получилась поездка, как в машине времени, он проехал от Наполеона через Великою Отечественную до наших дней...
Пройдя границу и удобно разместившись в кресле, Влад вернулся к своим мыслям. Что заставляет этих людей, которых пренебрежительно называют ряжеными, тратить уйму времени и денег на этот маскарад... Что заставляет их, одевшись в одежду другой эпохи, маршировать в наполеоновском строю или ездить по полям на трофейном мотоцикле, потратив целое состояние на экипировку? Что они при этом чувствуют, о чем думают? Как это вообще можно объяснить? А может действительно мы живем не один раз? Может они просто помнят последнии часы своих предыдущих жизней, и их тянет сюда? Ведь тут на Бородинском поле погибли тысячи людей...
Ах, ну да, современная наука отрицает наличие у человека души! Для нее человек - нечто одноразовое, этакая разновидность животного, случайно появившееся на свет в результате эволюции. Наука требует объяснять все рационально, по-научному! Ну тогда эти сотни ряженых, просто душевно больные, которым место в психушке! Точно! Он горько улыбнулся и заснул...
Влад шел по Таллину: верхний и нижний город были прекрасны, узкие средневековые улочки заполнены беззаботными туристами. Настроение было прекрасным: весь день он проведет в этом замечательном городе! Он свернул на одну из улочек: она показалась ему знакомой, хотя сегодня он здесь не был. На ней не было туристов. Неподалеку, на крыльце здания, с новенькой мемориальной доской, стояли два молодых человека, увидев приближающегося к ним русского туриста, один другому подмигнул заговорщически и что-то сказал на эстонском. Второй активно возражал, замотав головой и пытаясь остановить приятеля. Влад не видел этого, так как сосредоточенно пытался прочитать надпись на эстонском на мемориальной табличке. Из всего было понятно только две даты: 1941-1944 и слово: "Gestapo". Об остальном было легко догадаться. «Мрачненькое здание», - решил Влад, - «но где же я его мог видеть раньше?» С этими мыслями он поравнялся с крыльцом, на котором стояли два юноши в черной армейской одежде и высоких сапогах. Неожиданно один из них вытянулся по стойке смирно и выбросив вперед правую руку, четко и громко выкрикнул: «Зиг хайль!».
Влад утомленно прикрыл глаза - он не любил нацистов. Привычным, четким и немного небрежным движением он отдал честь, отвечая на приветствие, поднеся правую руку к офицерской армейской фуражке. На нем была полевая пехотная форма и удостоверение офицера абвера в кармане. Он сегодня прибыл в Таллин с заданием от советской разведки. До провала оставалось три недели, и он многое успеет за эти три недели...
Оба парня от неожиданности вытянулись по стойке смирно и выпучили глаза на Влада. Он прошел еще несколько шагов и реальность вернулась: голубые джинсы, кроссовки и ветровка вновь оказались на нем. Он встряхнул головой и неторопливо пошел дальше, чувствуя на себе удивленные взгляды парней.