Войдя, Михаил привычно опустился на потертый глянец сиденья и погрузился в дрему еще до того, как вагон тронулся. «Осторожно, двери закрываются! Следующая станция ...», - зазвучал знакомый, вежливо-казенный голос. Как правило, Михаил дремал первые десять-пятнадцать минут, потом просыпался и начинал заниматься обычными для пассажиров метро делами: читал, слушал музыку или просто разглядывал попутчиков. В последнем занятии он находил много интересного. Ему нравилось исподволь наблюдать за попутчиками, привлёкшими его внимание. Он пытался угадать их настроение, профессию, семейное положение, возраст, а главное - о чём они думают, чем озабочены.
Понаблюдав за кем-либо некоторое время и прикрыв глаза, чтобы не показаться чересчур назойливым, он мысленно, как будто, становился этим человеком, пытаясь посмотреть на окружение чужими глазами. Это было очень забавно. Тут можно было пустить свою фантазию и воображение в галоп: вот мужчина средних лет в недорогом костюме, в руках старенький портфель, очки с толстыми линзами, явно расстроен, понятно - едет на работу; типичный клерк или бухгалтер. Михаил закрывал глаза и мысленно становился им. Представлял: как на сутулых плечах бухгалтера ощущается пиджак, как давит на шею воротничок кремовой рубашки, затянутый бежевым, засаленным на узле галстуком. Как оттягивает руку потертый портфель.
Вот и вагон, на который смотришь как бы из другого места, а вот и ты сам сидишь с прикрытыми глазами. На тебе черные джинсы, тяжелые туристические ботинки, темно-синий свитер... Настроение поганое. "Этот козел Давыдов точно меня уволит; он похоже меня подозревает... Вот скотина, вечно ко мне придирается... Нет, он не может догадываться, что в кассе недостача... Ничего, через неделю отпуск и мы с Мариной улетим на юг! Марина, какая же ты у меня красавица..."
А вот молодая женщина: рост средний, стройная фигура, волосы окрашены в рыжий. Коричневые сапоги на высоком каблуке, узкая темно-синяя юбка чуть выше колен, кожаная голубая куртка. Сумка модного бренда на плече в тон сапогам. Увлеченно с кем-то переписывается. Время от времени по миловидному лицу пробегает улыбка.
Михаил закрывает глаза, представляет, как на его плечах лежат роскошные рыжие волосы. Чувствует, как поскрипывает тонкая кожа куртки, ощущает вес телефона в руке.
Вот и картинка вагона глазами женщины. Вот бухгалтер, вот парень в свитере и туристических ботинках..."А он ничего, только все поглядывал исподтишка..» Надпись на экране: тебе понравилось?" Смайлик... Пальчик с дорогим маникюром умело набирает на нарисованной клавиатуре: "ОЧЕНЬ!!!"... Улыбка на губах. "Ты была СУПЕР!!!" Пиктограмма букета роз, снова пальчик прыгает по буквам: "Ты ТОЖЕ!!!!" Пиктограмма открывающейся бутылки шампанского. Румянец на щеках...
Работая системным администратором в банке и не будучи слишком загруженным работой, Михаил начал, некоторое время назад, писать рассказы. Такая игра в «других» позволяла ему не только коротать время дороге, но и находить сюжеты для своих рассказов. Единственное, что его расстраивало, заключалось в том, что ему недоставало фантазии для «придумывания» проблем тех людей, за которыми он наблюдал. Если это были пожилые люди, то все они, в его воображении, были расстроены маленькой пенсией, неважным здоровьем, редко звонящими детьми и внуками. Если это были молодые люди, то, как казалось Михаилу, их проблемы крутились вокруг учебы, друзей, вечеринок, ссор с любимыми и т.д. В общем, как говорит его жена Елизавета: «Миша, твои рассказы - сплошные шаблоны и штампы о заурядных людях, тебе не хватает воображения для захватывающего сюжета. Для того, чтобы интересно писать об обычных людях, нужно быть очень талантливым....»
Поезд остановился на очередной станции. На несколько мгновений в вагоне установилась относительная тишина, и что-то в этой тишине насторожило Михаила. Вроде все было как обычно: кто-то выходил, кто-то заходил, но в этой тишине улавливалась сосредоточенность людей на чем-то общем, одном. Он открыл глаза: большинство пассажиров смотрели на перрон станции. Там, в нескольких метрах от открывшихся дверей, лежал мужчина в дорогом деловом костюме и в пальто тонкой шерсти. Вокруг него суетились случайные прохожие, пытаясь помочь.
Прозвучало предупреждение об опасных дверях, название следующей станции, и поезд тронулся. Головы всех пассажиров дружно повернулись в сторону уезжающего перрона, но через несколько секунд все занялись своими делами.
Внимание Михаила привлекла троица только что вошедшая в вагон - два парня и девушка. Одеты как иностранцы: на всех ковбойские невысокие сапоги иголубые джинсы. На парнях клетчатые рубашки, на мощных шеях - индейские броши на шнурках. На девушке - белая блуза и черная кожаная жилетка. Волосы у всех светлые, рост выше среднего, фигуры спортивные.
Михаил прислушался - точно иностранцы. Говорят возбужденно, явно споря или ссорясь. Язык кажется странным, такого он никогда не слышал. Михаил повнимательней присмотрелся к троице - они стоят в двух метрах от него, широко расставив ноги, и держатся крепкими, загорелыми руками за поручни, образуя треугольник. Девушка стоит к Михаилу спиной и её лица не видно, второй парень стоит в профиль, а третий в анфас, он у них - старший.
Парень, стоявший в профиль, и девушка по очереди говорят, размахивая руками, пытаясь доказать что-то старшему. Тот держит портфель-дипломат из крокодиловой кожи. Этот лакированный темно-коричневый чемоданчик явно не вяжется с троицей.
Михаил оживился: вот тебе не банальный сюжет для рассказа с неординарными героями, вот она - большая творческая удача!
Миша закрывает глаза и представляет себя на месте старшего. Вот он - такой крепкий, уверенный в себе, стоит, держась за поручень правой рукой, в левой руке у него дипломат. Перед ним - Мари, слева - Стив. И Стив, и Мари пытаются его в чем-то убедить. Красивое лицо Мари искажено злостью, она постоянно поправляет челку и активно жестикулирует, что-то мне доказывая. О чем она говорит?
- Марк, Марк, посмотри на меня, куда ты там все время смотришь? - звучит у меня в ушах голос Мари. - Марк, я еще раз тебе говорю: убивать его прямо на станции было ошибкой! Нужно было сделать это в другом месте...
- Почему же, Мари, - говорю я, - посмотри: все прошло очень хорошо, дипломат у нас, никто ничего не заметил.
- На станциях метро полно камер, там все будет видно! - горячо возражает Стив.
- Что будет видно? - невозмутимо спрашиваю я, - видно только, как мужчине стало плохо, как я его поймал, чтобы он не упал, аккуратно положил на перрон и поехал своей дорогой...
- Будет видно, как ты взял дипломат! - сердится Мари.
- Кому в голову придет просматривать записи сцены с сердечным приступом? - возражаю я и через плечо Мари еще раз внимательно смотрю на парня в синем свитере и черных джинсах. Он перестал нас пристально разглядывать и, похоже, заснул.
- Все равно ты поставил операцию под угрозу, тебя могут разыскивать в связи с кражей! - не унимается Стив.
- Стив, - говорю я спокойным тоном, - дипломат у нас, все закончено. Мы сейчас доедем до вокзала, сядем на пригородную электричку до нужной станции, прогуляемся по осеннему лесу до нашей шлюпки, поднимемся на корабль, и все. Мы свою работу сделали... мы улетаем. Какие камеры? Какие угрозы разоблачения?
- Марк, но мы контрабандисты, а не убийцы! Этот чемодан можно было взять без трупа, - горячится Стив, но я его не слушаю. Я вдруг точно осознаю, что этот дремлющий на сиденье паренек все это время сканировал мое сознание.
- Подержи, - говорю я Стиву, протягивая дипломат и решительно направляюсь в сторону паренька в черных джинсах и туристических ботинках...
Поезд стоял в депо. Безжизненное тело Михаила так и осталось сидеть на обитом дерматином сиденье. Бригада, скорой помощи уже уехала, поставив предварительный диагноз: сердечный приступ. Немолодая дежурная по станции, которая и обнаружила тело, стояла в сторонке, опасливо поглядывая на труп и причитала: «Что же это за дежурство такое: два покойника за смену на одной линии, и оба молодые... мрут как мухи... эх, молодежь, молодежь...»