Направленность: Смешанная
Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Юмор, Фэнтези, Hurt/comfort, Мифические существа, Попаданцы
Глава первая
Марина всегда считала, что ее брат — идиот. Мямля, раздолбай и бесхребетный слизень, вот кто ее братец Витольд, серая мышь без чувства собственного достоинства, зато с синяками, которыми его щедро награждал любовник. Между прочим, Витольд, ну или просто Вит, как его все звали, даже воспользоваться этим не мог: размазывал сопли и скулил вместо того, чтобы вытрясти из сожителя компенсацию в виде дорогих подарков.
— Вот я бы точно своего не упустила, — рассуждала Марина, поправляя безупречные наращенные волосы. — Хотя меня бы мой любовник и пальцем не посмел тронуть.
— Откуда тебе знать? — слабо огрызался брат, прикладывая к глазу замороженную курицу.
— Я-то знаю! А ты — бестолочь. Как ты вообще можешь быть моим братом, может, ты приемный?
— Может, ты?
Марина замахнулась, с каким-то мерзеньким удовлетворением заметив, что брат инстинктивно пригнулся. Тьфу, и это — мужик? Размазня! И как только земля носит? К слову, родители тоже братца не жаловали, особенно после его несвоевременного, тупого и идиотского каминг-аута. Это ж надо было — на матушкином юбилее! За столом! При всех родственниках! Ляпнуть, что никаких смотрин устраивать не надо, потому что он не женится, потому что гей. Марина до сих пор в красках вспоминала разразившийся скандал.
— Мне надо в магазин, пойдешь со мной, — заявила она.
Братец что-то там такое заблеял про то, что ходить ему больно.
— Ничего, тебе полезно, — отрезала девушка. — Пошел, оденься, рохля. Нужно закупиться продуктами на неделю, не мне же со свежим маникюром пакеты таскать?
Командный окрик подействовал, Вит оделся и пошел следом.
— Аккуратнее, там у вас снег с крыши сбрасывают, — предупредил он.
— Пф-ф-ф, ты меня-то за идиотку не держи, — пренебрежительно отозвалась девушка, гордо вышагивая из-под подъездного козырька и дергая его за руку, мстительно перехватив костистое запястье там, где его пятнали синяки.
Витольд болезненно простонал. Собственно, это было предпоследнее, что они оба услышали в этой жизни. Последним был простой как топорище матерный вопль рухнувшего им на головы с крыши дворника.
***
Марина застонала, пошевелившись. Болело все и сразу.
— Вит, скотина, это твои шуточки? — проныла она.
И осеклась, открыв глаза. Вокруг простирался летний луг, совершенно на родной заснеженный двор не похожий. Почему именно летний, если трава была не зеленой, а зелено-оранжевой? Потому что пахло над лугом именно так, как в деревне у прабабы Агаты — медом, еще не высохшей росой и, конечно же, коровьими лепешками. Марина сморщила аристократический носик: она в той деревне была два раза, и оба — сильно против своей воли. Рядом кто-то знакомым до отвращения голосом болезненно хныкнул.
— Надо же, и ты тут…
Витольд выглядел не лучшим образом, весь в синяках, придерживающий руку. И, конечно, понятия не имевший, где они находятся.
— Помню, что с крыши на нас что-то упало.
— И что, вбило в асфальт-земля-песок-привет австралийским аборигенам? — зло фыркнула девушка. — Подъем, тупица, надо этих аборигенов найти.
— А вдруг тут небезопасно, ну и…
Витольд уставился куда-то ей за спину, глупо моргая. Марина повернулась и обомлела. Из воздуха на луг сошел парень ее мечты, высокий, стройный, красивый как бог. Хотя слишком красивый, и волосы длинней, чем у нее, и цвет насыщенный золотой. А еще уши острые.
— Эльф, — пробормотал братец, испортив все очарование момента.
— Чего?
Марина была девушкой приземленной и глупых детских сказок не читала и не смотрела, хотя только слепой прошел бы мимо постеров с остроухим белобрысым красавчиком Ли Пейсом.
— Эльф, говорю, — Витольд поднялся с земли и изобразил поклон.
Выглядел он при этом крайне нелепо. Мешковатая куртка делала его похожим на гриб-поганку на тонких ножках. Взлохмаченные волосы, вьющиеся и непослушные, наследие прабабки Агаты — на выросший из этого гриба одуванчик. Шикарный бланш под глазом — на половинку панды. Угробище.
Эльф осмотрел его, потом внимательно оглядел Марину и расцвел в счастливой улыбке.
— Вы все-таки пришли, Избранная.
Марина задавила в себе миллион вопросов и царственно кивнула.
— Представьтесь для начала.
— Можете называть меня просто Лир, Избранная, — он опять улыбнулся ей, глядя с восхищением.
Девушка приосанилась: не зря, ох, не зря были часы и десятки тысяч, потраченные в косметических салонах и фитнес-клубах, соляриях и магазинах. Разочаровавшись в сыне, родители сделали все, чтобы дочурка могла легко и ненапряжно отхватить себе принца на белом «лексусе».
— Позвольте, я вас провожу. И вашего… эээ… слугу?
— Вообще-то, я…
— Да, слугу. Пошли, размазня, — Марина пнула носком модельного сапожка Витольда в голень.
Витольд сойкал.
— Дура!
— Заткнись, а то останешься тут один, — зашипела девушка, замахиваясь на него и снова с мстительным удовольствием наблюдая, как брат съеживается и инстинктивно прикрывает голову локтями.
— Вашего слугу следует наказать за непочтительность? — осведомился Лир.
— Хотелось бы, но тогда вам придется его тащить за шкирку. Мне, видно, не слишком повезло появиться здесь именно с ним.
Витольд глянул с обидой и отвернулся.
— Тогда позвольте вас проводить во дворец правителя. Вас там уже ждут. Порталы хорошо переносите?
— Порталы? Думаю, да.
Она в самом деле легко шагнула во внезапно открывшееся прямо в воздухе овальное окно, решив ничему не удивляться. Подумаешь, придумали телепортацию, ну и молодцы. Виту так не повезло: окно схлопнулось за ним, едва не оставив на том лугу ногу в ботинке. Вдобавок ко всему, он споткнулся и рухнул на землю… нет, уже на полированный камень пола, пребольно расшибив колени.
— Ваш слуга как-то неуклюж, Избранная. Зачем он вам вообще? — удивился Лир.
— Подарок родителей, — сморщила носик Марина. — Не могу же я его бросить?
— Разумеется, Избранная.
К Лиру подскочил слуга, повинуясь жесту эльфа, сразу ухватил Витольда за руку, вызвав у того очередной болезненный вскрик. Руку сразу выпустили, зато воспользовались курткой Витольда, чтобы его поднять на ноги за шиворот и увести прочь.
— Идемте, — Лир снова обласкал ее улыбкой.
— Лир, дружище…
К ним навстречу спешил еще один парень, при виде которого сердце Марины екнуло и зашлось в вопле восторга. Черноволосый, бледный, глаза какие-то странные, но оттенок темного бордо тоже красивый. А еще клыки.
— Неужто это… — вампир смотрел на Марину, как на божество.
— Избранная, — подтвердил эльф. — Леди, позвольте вам представить — Майро, мой друг, родич и тот еще прохиндей.
— Очень приятно, — практичная девушка задавила в себе порыв расплыться в очаровательной улыбке — очаровательной в смысле «очаровать вампира», и царственно ему кивнула. — Кажется, мы направлялись куда-то?
— Да, Избранная, идемте. И могу я узнать ваше имя?
— Меня зовут Марина, — заявила девушка. Сейчас ей хотелось, чтобы матушка с отцом выбрали для нее имя, более приличествующее потомственной дворянке, как-никак, прапрабабка была баронессой.
— Какое прекрасное имя, — бархатным голосом произнес вампир, одарив ее жарким взглядом.
— Благодарю, Майро. А пока мы идем, — Марина бросила выразительный взгляд на замершего в шаге от нее эльфа, — вы оба введете меня в курс дела, не так ли? Зачем вы меня ждали?
— Нашим королевствам угрожает великая беда, лишь Избранная сможет спасти нас. Ваши магические силы велики, но в чем они заключаются — этого никто не знает. И вам придется сразиться с драконом… Но вы победите, потому что так написано в пророчестве.
Марина опомнилась, заставила себя не таращить глаза и не разевать рот, как вытащенный на берег ротан, поджала губы, лихорадочно осмысливая полученную информацию. «Дракон? Магические силы? Какой феерический ****ец! Так… Что-то же я в сопливом детстве такое листала… как ее… „Лейка“? „Лайка“? А, „Лейна“! Кажется, кроме принцев всех сопредельных стран, там героине полагался ехидный конь и говорящий меч? Или говорящий конь и ехидный меч?»
— Я представлю вас отцу, — разливался соловьем Лир. — Он будет счастлив познакомиться с Избранной.
«М-да, а отец у нас кто? Надеюсь, король? Интересно, интересно».
Марина походочкой «от бедра» шествовала рядом с ним, по левую руку от нее шел, вернее, перетекал с места на место с грацией пантеры вампир. Было бы, конечно, куда приятнее, оденься в этот день Марина поприличнее, но она собиралась в магазин и натянула первые попавшиеся джинсы. Конечно, фирменные и почти новые, но… Все встречные и поперечные так и облизывали ее длинные стройные ноги, обтянутые темно-синей грубой тканью.
Отец Лира и впрямь оказался правителем, Марину поприветствовал достаточно тепло, выразив надежду, что Избранная непременно прикончит дракона, чем быстрее, тем лучше.
— Чтобы это сделать, мне нужно знать о драконе все, что известно вам, — заявила девушка. — И чем вам мешает реликтовая зверушка?
Дракон в ее понимании был похож на динозавра.
— Уничтожает на своем пути все, что видит, сжигает живьем всех и вся. Пока что нам удалось отогнать его в горы, но это ненадолго, без вас, леди Марина, мы точно не справимся.
Марина скептически хмыкнула, представив себя запаянной в консервную банку по типу тех доспехов, что мельком увидела в коридорах. «Завтрак туриста, ага. Только турист — дракон, если и не вскроет, то в жестянке запечет. Похоже, они тут все свихнулись разом: чем может помочь в борьбе с огнедышащей бестией хрупкая девушка?!»
— Согласно пророчеству, только вам под силу прикончить дракона.
— А мы поможем, — мурлыкнул вампир у нее над ухом.
Он действовал на нее, как легкий наркотик: хотелось расслабиться и поплыть в его объятиях. Марина взяла себя в руки.
— Первое: я хочу увидеть то самое пророчество. Второе: мне нужно отдохнуть. Третье: я проголодалась.
— Идемте за мной, — Лир обласкал ее улыбкой. — Ваши покои уже приготовлены.
Комнаты для Марины отвели просторные, светлые и очень богато украшенные.
— Сейчас служанки принесут вам еду.
— И пусть там кто-нибудь покормит моего слугу, — бросила Марина, помня, что Вит не ужинал, так как его тошнило, и не завтракал тоже.
— Разумеется, Избранная. Приятно, что вы так заботитесь о подарке родителей.
— Мы в ответе за тех, кого нам навязали, — фыркнула девушка.
Эльф с вампиром поклонились ей и вышли. Вскоре явилась служанка, принесшая поднос с чем-то мясным и очень вкусным даже на вид, восхищенно осмотрела Марину. Внимание и восхищение льстили, но вот все остальное… Ее очень тревожило обязательство, которое на нее пытались навесить сильные мира сего. Почему это они, мужчины, не могут, а она — должна уничтожать дракона? И когда уже проявится эта самая ее сила. В чем она вообще должна заключаться? Марина раздраженно топнула ногой.
Все должно иметь подтверждение. Мама с папой научили доченьку не доверять голым словам, не подтвержденным бумажкой, а то и не одной. А еще у нее как-то маловато принцев, только один пока. Вампир, конечно, тоже может им оказаться, но не факт… В общем, программа максимум — стать женой как минимум одного принца. И выбирать по степени обеспеченности королевства и его безопасности. Программа минимум — поесть уже и посмотреть, что там за теми тремя дверцами.
Еда была необычайно вкусной, Марина мысленно записала плюсик эльфийскому королевству и пошла проверять, что у нее там с покоями. За одной из дверей была купальня: красивая мраморная ванна гигантских размеров, вполне узнаваемые краны и полочка с цветными флаконами.
«Удобства не в горшках и не в лохани, уже хорошо, еще плюсик. Так, а тут у нас что?»
Марина распахнула вторую дверцу и задохнулась от восторга: Армани, Лагерфельд и прочие Ив-Сен Лораны могли удавиться на своих коллекционных нарядах, узрев такое великолепие. Это все немедленно требовалось перемерить и выбрать самый прекрасный из всех нарядов.
Немедленно не получилось: Марина не учла, что все это состоит не из цельного платья, а из множества элементов, и потребуется помощь служанки, а то и не одной. Пришлось выбрать легкий запашной халатик и пушистые тапочки-туфельки на каблучках, и прошествовать в купальню. Все флаконы были обнюханы, придирчиво осмотрены, наконец, она выбрала легкий цветочный запах. Лежать в горячей воде было весьма приятно, определенно, быть попаданкой не так уж и плохо.
***
«Угораздило ж тебя родиться под несчастливой звездой, деточка», — гладя узловатыми старческими пальцами кудрявую головенку правнука, говорила старая Агата, потом, кряхтя, принималась мазать лечебными мазями и прикладывать травяные примочки к очередным синякам Вита, полученным в жестоких детских играх. Дома же, в городе, никто и не думал утешать его и мазать синяки, отец только морщился, глядя на зареванную мордаху сына:
— Что ты за слизняк, если не можешь дать сдачи!
Вит не мог. Физически не мог — стоило подняться внутри злости, как его горло обжигала едкая желчь, а все тело наполнялось слабостью, становясь каким-то кисельным. Насилие было не его путем. Но и дипломатом он не был, язык, как говорится, был подвешен не тем концом.
Он больше всего любил животных, даже самые свирепые волкодавы были к нему намного добрее, чем собственная семья. Вот и сейчас сестра просто обозвала его своим слугой и подарком от родителей и ушла с двумя красавцами. А Витольда отвели куда-то в конюшню, где на него уставились… единороги. Вит даже забыл про отбитые почки, сотрясение мозга и множественные синяки.
— Настоящие единороги!
Те потянулись к нему мордами, пришлось гладить, восторгаться гладкой ухоженной шерстью и витыми рогами. Все животные здесь были либо белыми, либо золотистыми, кроме одного: черного, мощного, с обломанным рогом. Он только что огнем из ноздрей не пыхал.
Вит подобрал из кормушки яблоко, сглотнув слюну: такое он бы и сам не прочь сожрать, но его все еще мутило после сотрясения, перехода в какой-то сказочный мир, путешествия настоящим магическим порталом и прочего.
— Какой ты, красавец, Уголек, — он протянул единорогу на дрожащей ладони свое подношение.
Единорог осмотрел его с презрением, оскалился, потом медленно наклонил голову и мордой отвел ладонь Вита, намекая что яблоком готов поделиться.
— Ты что делаешь? — возмутились сзади. — Это единорог правителя. Немедленно отойди от него, пока он тебя не проткнул рогом.
— Что же он такой… неухоженный? — вырвалось у Вита.
— Не подпускает никого к себе, а повелителю пока недосуг за ним ухаживать, как дракон появился.
— А если я его почищу?
— Он тебя насмерть копытами забьет.
— Не забьет.
Вит аккуратно стянул куртку, свитер и закатал рукава рубашки, морщась от боли в руках. Конюх скептически хмыкнул, но ткнул ему в сторону коробов со скребками, щетками, полировальными принадлежностями для рогов и прочим добром.
— Как его зовут? — поинтересовался Вит, выбирая нужное.
— Эрей, означает «Кошмар». Учти — если он тебя начнет топтать и кусать, на помощь никто не побежит.
— Ну и вы можете идти, — вежливо кивнул парень, — чтобы не смотреть, как меня тут затопчут.
Конюх хмыкнул и удалился. Эрей снова зафыркал, мотая гривой, словно посмеивался.
— Тебе нравится это имя? — Вит обнюхал яблоко, осторожно откусил кусочек, протянув остальное единорогу.
Тот коротко ржанул и взял яблоко, аккуратно прихватив губами ладонь.
— Наверное, очень тебе к характеру подходит, — Вит улыбнулся. — Ты же не станешь меня кусать и топтать, если я тебя почищу?
Эрей посмотрел на него с ехидством во взоре и повернулся боком.
— Вот и молодец, — похвалил его парень, принимаясь за работу.
Ему пришлось часто передыхать, присаживаясь на охапку ароматного свежего сена. К концу чистки он и вовсе едва стоял на ногах, а руки тряслись и болели. Зато Эрей сверкал атласно-черной шерстью и тщательно заполированным до зеркального блеска обломком рога. Его Вит обточил до остроты и ровного, без зазубрин, края. Эрей в ответ посмотрел на него, после чего мотнул головой, приказывая забираться себе на спину.
— Что ты, меня же тогда не только сестрица, но и твой хозяин загнобит, — вздохнул Вит. — Теперь бы искупаться…
Эрей досадливо топнул копытом в пол, так что все единороги испуганно шарахнулись, и снова потребовал взгромоздиться на себя. Витольд тоже шарахнулся, шмыгнул носом и подошел к черной громадине.
— Я не заберусь, Эрей. Ты слишком большой. Я без седла, конечно, умею, но…
Единорог подогнул ноги, все остальные животные тихо и как-то жалобно ржанули от такого зрелища. Вит забрался на спину, широкую, как диван, обхватил гордую шею и прикрыл глаза. В деревне у прабабки он ездил на лошадях, но они были как-то пониже… На мгновение стало страшно.
Единорог поднялся и двинулся вперед, статный и красивый. Попавшийся на пути конюх выронил ведро и раскрыл рот, глядя, как единорог Повелителя уносит на себе какого-то безродного мальчишку-приблудыша.
— С ума ж сойти…
Эрей миновал двор, свернул куда-то влево, затем, немного поплутав по зарослям сада, выбрался на широкую террасу с мраморными колоннами, остановился возле прикрытого занавесями входа и снова улегся, давая Виту возможность с себя слезть. Потом указал рогом на ту самую занавесь.
— Эрей, а меня не казнят попросту и без затей за своеволие и проникновение на чужую территорию?
Впрочем, Вит догадывался, что выбора у него нет, с единорога станется силком его затолкать туда, откуда слышался мелодичный плеск воды. Единорог фыркнул и подошел к кусту, принимаясь объедать с того какие-то белые соцветия.
— Ладно… Не поминай лихом, если что, — Витольд погладил его по лоснящемуся боку и осторожно проскользнул за легкие занавеси, утяжеленные понизу позванивающей хрустальными подвесками бахромой. И разинул рот, оглядывая открывшееся взгляду великолепие купальни в сиреневых и зеленых тонах полированного камня, похожего на мрамор, сиянии золоченых светильников, кранов и ножек деревянных скамей, покрытых мягкими подушками.
Такую роскошь осквернять своим телом было стыдно, но Эрей может и в воду скинуть, если разозлится. То, что характер у него тяжелый, Вит уже понял. Пришлось начать раздеваться, не думая, как потом натягивать грязную одежду.
— Лорд позволит? — рядом буквально из воздуха материализовался миловидный эльф, протянул руку. — Я приведу в порядок вашу одежду.
Явление Витольда его явно удивило, но не настолько, чтобы кричать во все горло, зовя охрану. От неожиданности Вит даже не сообразил прикрыться, а про то, чтобы выдавить из себя хоть слово, и речи не шло. Он только ошарашенно кивнул и позволил эльфу взять у него рубашку, брюки и трусы. Радовало уже то, что вещи были нормальные, все-таки он за собой следил, да и вбитое родителями «быть не хуже других» заставляло одеваться стильно и удобно.
Слуга исчез вместе с одеждой, предоставляя Виту право самому плескаться в этой самой купальне. Но не успел юноша сделать и шага к воде, как с другой стороны в купальню вломился еще один эльф, при виде которого у Витольда разом заныло что-то пониже пояса и внутри, напоминая, что с ним сделал прошлый любовник, с которым Вит вообще-то живет… жил, и который вроде как должен был его оберегать и защищать. Но этот эльф был таким потрясающим, даже не в плане красоты. Веяло от него силой… Как от Эрея, решил Витольд, стоя столбом и таращась на посетителя купальни. Главное, вслух не сравнить, не так поймут.
Было страшно, аж жуть, Вит, по каким-то древнейшим, заложенным в геноме человека, инстинктам замер, не шевелясь, словно надеясь, что его не заметят. Не тут-то было.
— Человек? Как ты сюда попал? — удивлению эльфа не было предела. — Здесь же чары.
— М-меня… Эрей… — пискнул Вит, обреченно понимая, что сейчас никакие оправдания не помогут, этот эльф — явно не слуга, а кто-то поблагородней — вызовет стражу, и закончит Витольд Златник свою несчастливую жизнь в темнице, если не на плахе.
— Эрей? Тебя привез сюда Эрей? Хм… Должно быть, ты чем-то сильно ему понравился. Что ж, раз он тебе доверяет, то и я буду. А что это ты весь в ушибах? — эльф сощурился, глаза на миг разгорелись светло-зеленым. — А внутри у тебя что творится… Ты подрался с единорогом?
Вит помотал головой. С безрогой скотиной, и не подрался, а был жестоко отлуплен за мифическую измену. Чушь несусветная, но разве он мог объяснить Евгению, который попер на него с порога, с налитыми кровью глазами, что все, что он себе надумал — неправда? Что Вит ни с кем, кроме него… Эмоции, наконец, переполнили чашу терпения, и Вит расплакался, тихо, стараясь не всхлипывать даже.
— Так, — эльф подошел вплотную, потом принялся Витольда лапать.
То есть, оглаживать, просто и безыдейно, как кота. И на тех местах, которых касались ладони эльфа, сразу стихала боль, снаружи и внутри. Вит почти наяву слышал, как заживают лопнувшие сосуды, исцеляются почки и рассасываются в неизвестном направлении ушиб мозга и трещины в костях. Кажется, даже сколотый зуб обратно отрос. Это было так… непередаваемо: он уже и забыл, как это, когда ничего не болит.
— Спасибо, л-лорд?
Он понятия не имел, как обращаться к этому эльфу-целителю. И что делать теперь. Помыться хотелось еще больше, стало нестерпимо стыдно, что весь пропах конским потом, да и своим тоже наверняка, и руки грязноватые, под ногтями кайма траурная вон, и стоит тут голый.
— Можешь обращаться ко мне «лорд Эрнар», — эльф кивнул на воду. — Помочь с мытьем?
— Н-нет, что вы, лорд Эрнар, я сам… То есть, мне, в самом деле, можно искупаться тут?
— Конечно. Эрей разрешает.
— Э… Эрей? Но почему? — от удивления у Вита глаза стали, должно быть, по-совиному круглыми. — То есть, я хотел сказать, почему вы доверяете мнению единорога Владыки?
— Потому что этот единорог умеет читать мысли. И раз уж он привез тебя именно сюда, значит, что-то такое в тебе видит. Понравился ты ему настолько, что он провез тебя через все чары и заклинания.
— В-вы только Владыке не рассказывайте, что я на Эрее ехал, — как-то совсем по-детски попросил парень.
Лорд Эрнар озадаченно посмотрел.
— Почему? И вообще, идем уже в воду, тебе стоит полежать в ванне, расслабиться. Так кто ты такой?
— Вит. Вообще-то, меня зовут Витольд, и я вроде как слуга Избранной… — Вит решил придерживаться этой версии. Все-таки, поставить под сомнения слова сестры сейчас — это скомпрометировать ее. А значит, разозлить. Злая Маринка могла пребольно отхлестать по щекам, а они только перестали болеть.
— О… — только и сказал лорд Эрнар. — Это она тебя так отходила, повредив внутренние органы?
— Нет, что вы! Она вообще-то хорошая…
— Тогда кто тебя так?
Его без затей поставили в воду, которая сразу взбурлила вокруг, закружилась водоворотом, омывая тело.
— Женя. Мой… бывший… — вынужденно признался Вит.
Мягкая ласка воды заставила тело расслабиться еще сильнее, чем и воспользовался желудок, напомнив о себе голодным урчанием, да еще и так, что из сада ему ехидно отозвался Эрей.
— Бывший хозяин? — не понял эльф, которого мыло и чистило вторым водоворотом.
Эрнар был красивым, выглядел он лет на тридцать, не таким обычным двадцатилетним юнцом, как все те, кого до этого видел Вит. Хотя он и встречал-то немного эльфов, Лира и несколько слуг. И волосы у лорда были не длиннющие до колена, даже слегка до пояса не доставали. В общем-то, компанию Виту составлял очень красивый мужчина, совершенно не кукольной внешности, только глаза яркие-преяркие и уши острые. А так… Холеный, богатый, красивый. Наверняка любовниц с десяток только постоянных.
Все эти мысли пронеслись одним бурным потоком. Вит подумал, можно ли было Евгения называть его хозяином, и кивнул. Ну, а как иначе? Без него никуда не выйти, без его высочайшего одобрения ничего не купить, потому как, хоть Вит и работал художником-дизайнером в его фирме, денег не получал с момента, как стал любовником Евгения и переехал к нему жить после скандала с родителями.
— Какой запах ты предпочитаешь в это время суток? Море, хвоя, цветы? — поинтересовался Эрнар. — Мыльные растворы на травах, можно подобрать что-то индивидуальное.
— А есть яблочный аромат? — робко поинтересовался Вит.
Эрнар перебрал флаконы, вытащил пробку из одного и встряхнул. Вокруг запахло так, словно по всей купальне рассыпали спелые яблоки, налитые соком, что готов вот-вот брызнуть через тонкую кожуру.
— Такой подойдет? Или ты предпочитаешь зеленые яблоки? Они более легкие и чуть кислее воспринимаются. Еще есть яблоки зимой, пахнут снегом с яблочной ноткой.
— Я и не знал, что бывает так много оттенков аромата, — смутился парень. — Если можно — зимние.
— Каждый фрукт, цветок и трава пахнет по-разному, в зависимости от сезона. Весенние ароматы — нежные и раскрываются на самой грани восприятия, летние — очень теплые и сладкие, когда все вступает в свою силу. Осень обычно свежа и горька. Ну, а зима — это холодные запахи.
Следующий флакон подарил аромат, который сразу воскресил в памяти подмороженные мелкие дикие яблоки, от мороза становящиеся мягкими и раскрывающиеся на языке кисло и сладко разом. Вит вспомнил несколько дней рождения, проведенных в деревне у прабабки. Так уж вышло, что родился он под Новый год, и кроме тех раз больше никогда не праздновал именно день своего рождения. Прабабушка же первым делом поздравляла его с этим праздником, и прямо с утра ставила на стол именинный пирог — пышные бисквитные коржи, пропитанные кисловатым яблочным джемом и политые сверху настоящим шоколадом. Помнил, как загорались над темной шоколадной гладью свечки: четыре, пять и шесть. Потом он пошел в школу, и даже на каникулах его перестали отправлять в деревню зимой.
— Этот запах тебе больше нравится? — поинтересовался эльф. — Можно добавить туда нотку корицы, будешь пахнуть праздничным пирогом.
— Не надо.
Корицу старая Агата не жаловала, говорила, что это тяжелая специя, перебивающая весь аромат, как и ваниль.
— Тогда это тебе, — эльф протянул ему флакон. — Мыло на память обо мне.
— Вы очень добры, лорд Эрнар. Я никогда этого не забуду, — Вит бережно принял хрустальную драгоценность в ладони, неловко поклонился. — Мне, наверное, пора.
Вода успела смыть с него всю грязь и пот, намочить и сполоснуть волосы, а еще ничего не болело. Блаженство. Эрнар кивнул ему и вытащил еще один мыльный настой, почему-то Витольд сразу мог сказать, что именно этот флакон содержит самый любимый запах лорда. Когда тот вытащил пробку, помещение наполнилось запахом горьких осенних цветов и свежести сентябрьского леса, когда «острые» нотки умирающей природы перебивают летнюю сладость. Он постарался сделать долгий-долгий и медленный вдох, чтобы запомнить запах как можно лучше. Эльф-слуга возник так же, как в прошлый раз, словно из-под земли, протянул парню его одежду, вычищенную, пахнущую свежестью, выглядевшую так, словно он только что купил и брюки, и рубашку, и трусы с носками. Вместо ботинок, правда, ему предложили натянуть легкие, по времени года, сапожки, почти невесомые и на какой-то пористой подошве, вроде микрофибры.
— Они больше подходят для лета, лорд, — слуга был улыбчив и очень вежлив. — Могу ли я еще чем-то вам помочь?
— Накорми его, — подал голос Эрнар. — В малой столовой. И он не лорд, просто Витольд.
— Да, Повелитель. Следуйте за мной, Витольд.
Вит вздрогнул, оглянулся, но слуга уже взял его за руку, и в следующий миг он едва не распластался по полированным мозаичным полам.
— Что вы предпочитаете из еды? Есть запеченная в семи травах рыба, есть птица, есть жареная оленина, есть похлебка из овощей и свинины, есть тушеные овощи, к которым я могу подать жареные колбаски.
Вит растерялся, потом подумал и выбрал:
— Немного птицы, овощей и хлеба. И чистой воды.
— Воду предпочитаете горную изо льда, лесную с травами или подземную с минеральными солями?
«Минералка? М-м-м… не опасно ли это — здешние соли могут быть… Да что я теряю-то?»
— Подземную, если вас не затруднит.
Эльф телепортировался прочь, Витольд принялся рассматривать эту самую малую столовую. Красиво было, чисто, только немного пустовато на стенах, никаких узоров и резьбы. Вот по верху бы пустить что-то, чтобы композиционно завершало интерьер. Какой-нибудь широкий равномерный узор. Ну что поделать? Призвание у него было такое: приносить гармонию и законченность в интерьеры и не только в них. Как он ее понимал, а понимал, как говорили заказчики, неплохо. Но то люди. Может, у эльфов не принято так.
— Что-нибудь алое, — бормотал он. — Или синее. Нет, нужно что-то алое и немного позолоты. Может, расписной потолок с приспущенным на стены узором… Чтобы было осенне. Или что-нибудь голубое с серебром под зиму?
Внутри, в солнечном сплетении что-то горячо и почти больно всплеснулось, потекло по венам и артериям вместе с кровью, вырвалось из кончиков пальцев, расцвечивая потолок и стены прихотливым асимметричным морозным узором — нежно-голубоватым, с синим и серебряным отливом. Вит очнулся, только когда все было закончено, и перепугался до полуобморока. Он только что испоганил малую столовую Повелителя эльфов. Что с ним за это сделают, он представить не решился. Надо отсюда бежать, чем дальше, тем лучше, желательно вообще за пределы эльфийских земель. Но Маринка… Но испорченный потолок… Может, это как-то можно стереть?
— Ваша еда, — телепортировавшийся слуга расставил все тарелки, кувшин с водой и стакан и огляделся. — Во имя Леса, как это получилось? Такая красота, — восторженно смотрел на потолок и стены. — Это вы сделали?
— Я… н-нет… не знаю, оно само как-то… — залепетал Вит, дрожащими руками наливая себе воды, чтобы успокоиться и соображать трезво.
— Что у вас тут случи…
Эрнар замер на полуслове, рассматривая преображенную столовую, подошел к стене, потрогал ее ладонью.
— Немыслимо. Когда вы успели все это сделать?
— Я не хотел… То есть, я хотел, просто подумал, что здесь не хватает узора… Интерьер не закончен… Я… Простите, я не знаю, как это убрать!
Вит ссутулился, при его и так невысоком росте вообще сжался в комок и втянул голову в плечи. Выработавшийся за несколько лет рефлекс: сейчас будут бить, надо прикрыть голову локтями и постараться уберечь руки, он ведь ими работает. В последнее время не помогало — Женя завел привычку чуть что — хватать за запястья и выкручивать их, да и у сестры была та же манера.
— Это не нужно убирать, это нужно оставить и навсегда. Что с тобой такое? — Повелитель нахмурился, рассматривая парня, потом понял. — Я не стану тебя бить, не бойся.
Вит прикусил щеку, чтобы не разреветься снова, судорожно вздохнул, но кому и верить, как не этому эльфу? Он ведь исцелил… Повелитель. До мозга, наконец, дошло, что перед ним — сам хозяин и купальни, и столовой, и вообще всех окрестных земель. Вит плавно свалился в спасительный обморок.
Глава вторая
В себя он пришел на мягкой постели. Краткий осмотр показал, что Витольд полностью раздет и укрыт легким бежевым покрывалом с золотыми разводами. За широкими, от пола до потолка, оконными проемами, не закрытыми стеклом, только легчайшими занавесями, благоухала летняя ночь. Сколько он провалялся? Сообразить бы еще, сколько часов в здешних сутках… В купальню он приехал на Эрее уже на закате, значит, не так уж и долго валяется. Может, пару часов.
Он неловко сел, кутаясь в покрывало, показалось, что задел паутинку рукой. Через несколько минут высокие двери в стене напротив окон бесшумно отворились, впуская незнакомого эльфа, затянутого в узкий, словно футляр, балахон, то ли черный, то ли такого темного оттенка синего или зеленого, при свете единственного крохотного светильничка Вит не мог разобрать. Волосы вошедшего, казалось, испускают собственное лунное сияние, стекающее узкой дорожкой-косой через плечо.
— Добрый вечер, юноша. Как ваше самочувствие? Зачем так неосторожно пользуетесь магией? — голос у него был ничуть не певучий, таким голосом только на солдат гаркать на поле боя.
Вит закутался в одеяло еще плотнее и с трудом подавил порыв спрятаться под кровать. Проклятый рефлекс!
— Д-добрый… М-магией? О чем вы?
— О магии изменения, которой вы раскрасили столовую Повелителя. Вытяните руку.
Было очень страшно. Сказанное таким тоном и голосом подразумевало наказание, а руки… Вит накрепко стиснул зубы и протянул эльфу трясущуюся, словно тонкая ветка на ураганном ветру, руку.
Его придержали за ладонь, жестко, но совершенно небольно, просто было ощущение, что он положил руку на деревянную подставку.
— Посмотрим. Резерв восполняется хорошо, — лунокосый эльф нажимал какие-то точки на внутренней стороне запястья Вита. — Уровень магии вполне приличен. Юноша, почему вас так трясет? Если вы чем-то больны, я позову Арани, она целитель и мигом вас поставит на ноги.
— Н-нет… Простите, я просто испугался…
Вит знал: за правду могут наказать. Но лгать не умел и не хотел учиться. Только не с его тонкой кожей, краснеющей мгновенно, и не с его нервной системой, выдающей все реакции разом.
— После такого выплеска это немудрено. Но можете не бояться — это не повлияло на ваши способности, — его руку выпустили. — Кстати, учиться вам еще и учиться, исполнено все топорно, узор сбоит, линии размазаны, все несимметрично.
— Я и хотел несимметрично, так красивее, — запротестовал Вит. — Где вы видели симметрию в морозных узорах на стекле?
Когда дело касалось его любимой работы, Вит преображался.
— Так это морозные узоры на стекле, оказывается. А похоже на размазанную по покрывалу кашу, — маг отошел от постели.
Вит насупился и нахохлился. Потом вздохнул и усилием воли прогнал обиду.
— Простите, а где я?
— В постели в спальне во дворце в лесу, — ехидно отозвался лунокосый.
— А лес где? — ухватился за шанс узнать кусочек местной географии парень.
— Лес посреди королевства, а королевство посреди других королевств, а те посреди мира. Кстати, меня зовут Тэрмариллен, я придворный маг.
— Интересно, а почему — кстати? Я Вит, Витольд. И я совсем не маг.
— В возрасте четырех с половиной тысяч лет я уже вижу, кто маг, а кто не маг. Так вот, юноша, вы — маг.
Вит открыл рот, закрыл, открыл снова и тихонько спросил:
— А Избранная?
— Избранная… Она — Избранная, ее магию мне увидеть вряд ли доведется.
— А что это вообще значит — Избранность? Она что, вот так, с голыми руками, может выйти и заломать дракона?
— Она владеет какой-то неизвестной нам магией, которая может укротить драконицу, — маг все-таки соизволил повернуться. — Вверять судьбу королевства в руки взбалмошной наглой кокетки мне не нравится, но иного выхода нет.
— Так дракон — еще и она? Тогда они с Маринкой точно или поубивают друг друга, или найдут общий язык, — пробормотал он себе под нос.
— А вам лучше лежать и отсыпаться.
— Спасибо.
Может, завтра его просто выгонят отсюда снова на конюшню, так что следовало послушаться мага и поспать, пока дают, в роскошной постели.
— Надеюсь, вы не храпите во сне…
— Не был, не привлекался, не замечен.
— Вот и славно. Я приду позже, так что засыпайте спокойно.
— А я что… О, Боже мой, я занял вашу кровать? — всполошился Вит, порываясь вскочить и путаясь в одеяле.
— У любого мага, — скучным учительским голосом затянул Тэрмариллен, — самым удобным источником восполнения резерва является место отдыха. Так что только в кровати у придворного мага лучше всего приходят в себя прыткие юноши, решившие, что обладают художественным вкусом. Так что лежите и постарайтесь уснуть.
Вит плюхнулся обратно, зажмурился и попытался представить, что будет спать сегодня рядом с этим пугающим че… эльфом. Воображение хлопнуло дверью, вывесив табличку «Переучет». Как бы Вит ни старался, заснуть не получилось вплоть до момента, когда маг вернулся в спальню и стал раздеваться. Под балахоном-футляром обнаружилось сухощавое, но отнюдь не тощее тело, а распущенные из косы волосы покрыли спину тонким шелковым плащом до самого пола. Вит аж привстал, опираясь на локоть: зрелище было феерически-прекрасно. Когда волосы принялись расчесывать четыре щетки, мелькающие в воздухе, все стало еще красивее.
Потом невидимые руки снова заплели их в свободную косу, и маг, наконец, повернулся к постели лицом. Взгляд Витольда соскользнул с его строгого и немного усталого лица вниз, уши и щеки тут же запылали.
— Молодежь, — проворчал маг. — Все мысли только об одном.
Вит спрятал голову под подушку и отполз на самый край постели. Прикосновение к боку оказалось неожиданным, потом ладонь мага переползла на живот Вита, немного там задержалась, решительно двинулась все ниже. Страх превратил его в скрюченное и заледеневшее дерево мгновенно. Страх, еще не выброшенный сознанием с переменой мира: за реальную измену Евгений его будет убивать медленно и мучительно.
— Н-н-н… н-не надо…
— Что такое? — удивился маг. — Мне показалось, вы этого хотите.
Вит зажал рот ладонью, свернулся в комок. Он хотел… Нельзя… Или уже можно? Вряд ли они когда-либо вернутся в свой мир. Значит, можно? Но он видит этого мага впервые в жизни…
Психолог сказал бы, что у него затяжной шок. Маг видел, как подернулось протуберанцами нестабильности магическое ядро человека, и шипами, направленными одновременно внутрь и наружу, ощетинилась аура вокруг его головы.
— Вит, что с вами такое случилось? — поинтересовался эльф, садясь. — Вы выглядите больным магически. Какие сомнения вас гложут? Хотите видеть в своей постели кого-то другого?
Витольд дернулся, замотал головой. Он вообще никого видеть не хотел в ближайшие… пару лет. Пока не забудется то, что было. Он тоже сел, глядя больными, горячечно блестящими глазами куда-то мимо мага, сглотнул сухим горлом и заговорил, начав почему-то с самого первого осознанного воспоминания — о том, как проснулся у прабабки Агаты. Было ему тогда года три. И говорил, говорил, не утаивая ничего, не пытаясь сдерживаться, если чувствовал, что по щекам ползут слезы. Возможно, сработал «эффект попутчика» — вряд ли он снова встретится с Тэрмарилленом.
Маг устроился у него за спиной, обнял за пояс, прижимая к себе. Безо всякого эротического подтекста, просто дружеское объятие. Вит так и уснул, измученный, в его руках, охрипнув и почти потеряв способность говорить. Просто замолчал на полуслове, потихоньку расслабился, сползя вниз и прижавшись головой к груди мага. Тэрмариллен уложил его, улегся сам, обнимая человека покрепче. Ничего, однажды его душевные раны затянутся, он снова научится радоваться жизни.
— Слышал? — тихо произнес он в пространство. — Твоя Избранная мне нравится все меньше и меньше. Надеюсь, принц не решится ей увлечься всерьез?
— Не решится. Даже если она Избранная, Лир не идиот — она же человечка, — из-за портьеры, закрывающей выход на террасу, вышагнул Повелитель, одетый в легкую тунику.
— И что с того? Ритуалы есть… Но девица, которая способна бросить собственного брата…
— Не бросить, Тэр, отнюдь. Назвать слугой и обузой, которую ей навязали. Лир рассказал, как она с ним обращалась. Уж лучше бы бросила.
— Может быть, все-таки попытаться убить дракона самим? Что эта девица сделает — закидает его шпильками для волос? — маг уселся, потом и вовсе встал с кровати, взмахом руки сотворив на себе такую же тунику.
— И потерять еще полсотни воинов? Нет, Тэр, раз уж боги зачем-то сподобились прислать эту идиотку в качестве Избранной, ей и воевать с драконом. А уж как она это сделает — не наша головная боль. Так ты уверен, что мальчик — маг? Эрей позволил ему не только вычистить себя, но и коснуться рога. Да вдобавок прокатил на себе через защиту моих покоев.
— У него мощный магический резерв. Но не направленный, не могу определить, что он вообще умеет. Не удивлюсь, если только малевать кривые узорчики на всех поверхностях. Эрей привез его в твои покои?
— Мало того, он еще и преклонил перед ним колени.
— Эрей никогда не ошибается. Наверное, этот мальчик и впрямь настолько добр, что даже твоя тварь не решилась его покусать.
— Возьми его под свое покровительство, — тоном искусителя предложил Повелитель.
— Сам возьми, — не менее коварно предложил Тэр. — В конце концов, он у тебя в купальне моется, у тебя в столовой питается.
— Но он же маг, а юные маги — твоя прерогатива. И потом, спит он в твоей постели.
— А ты бы предпочел, чтобы он спал в твоей? — сощурился Тэр.
— Пока не знаю. Есть в нем что-то такое…
— Ты слышал его рассказ. Он тебя не подпустит к себе еще долго.
— Приручать диких зверенышей мне всегда удавалось лучше, чем править, разве не твои слова?
— Ты невыносим, — поморщился маг. — Напомни, почему я тебя еще не сверг и не занял твое место? Я твой брат, я тебя старше, я тебя умнее.
— И власть тебя интересует столь же мало, сколь и богатство, известность и почет, — хмыкнул Повелитель. — Ладно тебе, Тэр, не дуйся. Хочешь, уступлю тебе корону на недельку? Вместе со всем прилагающимся?
— Нет, спасибо, у меня, в отличие от тебя, нет прекрасного и умного придворного мага. Так что с Избранной? Отправим ее вместе с молодежью покорять дракона?
— И что я потом скажу родителям этой самой молодежи? У них же даже не иголки и не шила в задницах, а целые копья, полезут на драконицу. Нет. С ней отправятся Лир и Майро, с ними — небольшой отряд. На сына и племянника я хотя бы могу положиться.
— Может быть, все-таки мне с ними отправиться… Не доверяю я этой Избранной.
Повелитель задумался.
— Ты нужен мне здесь, а их «поход» затянется неизвестно на сколько.
— Меня все равно беспокоит то, что я не ощущаю в ней магии. Никакой. Одно дело — чувствовать магические потоки неизвестного происхождения, а другое — вообще их не видеть. Или что-то не так с Избранной, или что-то не так с пробуждением ее силы. И что делать вот с этим магом, который сейчас мирно спит у меня в постели?
— На второй вопрос: лечить, учить, приручать. На первый…, а не ошибся ли переводчик? Все-таки, наги — древняя исчезнувшая раса, и их язык считается мертвым не первое тысячелетие, а Великие Пески Предсказаний изволят шелестеть только на нем.
— Сказано же, что в означенный день и час Избранная из другого мира прибудет и спасет наше королевство от дракона.
Эрнар постучал по губам пальцем, пока Тэр, поморщившись, не убрал его руку ото рта.
— Что за дурная привычка?
— В языке нагов роды не обозначаются, — прозвучало одновременно.
На спящего Вита оба уставились одновременно и с огоньком в глазах. Витольд, ощутив эти взгляды, сразу проснулся. Сонный, взъерошенный больше обычного, он походил на воробья, хлопая глазами, в которых плавала муть насильно прерванного сна.
— Надо же, какой чуткий, — пробормотал Эрнар.
Витольд завернулся в покрывало, не понимая, почему на него так смотрят разом Повелитель и придворный маг.
— Я храпел? — первое, что пришло ему в голову и вырвалось сиплым писком.
— Нет, — маг опять оказался рядом, разлегся на боку, подперев голову рукой.
— Вообще нет, — Повелитель разлегся с другой стороны. — Тут небольшая накладка вышла с пророчеством…
— Но вы не виноваты, юноша, — сразу решил купировать зарождающуюся панику маг.
— А что случилось? — Витольд растерянно смотрел на них, прижимая покрывало где-то в районе паха.
— Дело в том, что пророчества во все времена были прерогативой расы нагов, которая вымерла около десяти тысяч лет назад. Или не вымерла, потому что не было найдено ни одного тела… Но это не важно. Важно другое: от нагов остались артефакты, так называемые «Великие Пески Предсказаний», которые иногда изрекают… кхм… шипят?
— Не суть! — поморщился маг.
— Выдают смотрителям некие предсказания, — подобрал слово Повелитель.
— И они указали день и час появления Избранной, которая должна спасти нас от дракона, — продолжил Тэр.
— Она же и явилась? — Вит завертел головой, недоуменно глядя на обоих эльфов.
— В языке нагов, на котором всегда звучит предсказание, нет разделения на роды. Так как дракон оказался драконицей…
— То я Избранный? — Витольд похолодел.
— Вы — маг, как я уже говорил, — недовольно поджал губы Тэр. — А вот в вашей сестре я магии не чувствую вовсе.
— И что теперь будет? Она… С ней…
— Ее не накажут, если ты так волнуешься. Любая деви… кхм… любой девушке внезапная слава могла бы вскружить голову, — Повелитель метнул в брата злобный взгляд, потер ужаленную магической искрой руку. — Она просто перестанет быть Избранной. Может быть, ее даже удастся вернуть домой.
— А я? Я… Останусь тут? — Витольд затаил дыхание.
— Это будет ваше желание, юноша. В вашем мире есть достойные учителя, чтобы обучить вас управлять своим даром, отыскать его истинный вектор, научить дозировать силу?
Витольд замотал головой.
— У нас вообще нет магии. Но… Я не знаю. Мне надо подумать. Они же семья… Ну и… — он умолк.
Семья. Они отказались от него так легко, даже сестра, которая вроде как должна была держаться за родного человека в чужом мире, его предала.
— У вас будет время подумать, юноша. Касательно же Пророчества…
— Вы отправитесь вместе с отрядом, который будет сопровождать вашу сестру к месту, где засела драконица. Думаю, неопределенность разрешится там и тогда, когда будет угодно судьбе. Но в любом случае, погибнуть не позволят ни вам, ни девушке.
— Хорошо, я согласен, — пробормотал Витольд.
Что ему еще оставалось, только попытаться разобраться с драконицей. И не слишком явно в данный момент пялиться на двух эльфов, кое-как прикрытых туниками.
— Я оставлю вас, — Повелитель улыбнулся и соскользнул с высокого ложа, словно змея. — Доброй ночи и спокойных снов.
— Доброй ночи, — Тэр свою тунику растворил мигом и повернулся к Витольду спиной, чтобы не смущать того.
Вит снова закутался в покрывало по уши и закрыл глаза. Ему было страшно, но если нет иного выбора… Ведь его нет? В этот мир они пришли вдвоем, и вдвоем должны разобраться с его проблемой. А если Маринка вернется, а он — нет… Наверное, всем от этого станет только легче. А он тут будет учиться магии. А еще чистить Эрея. И докажет этому придворному магу, что он хорошо рисует. Размазанная каша, ха!
Маг, прислушивающийся к потокам магии в своем будущем ученике, удовлетворенно улыбнулся и закрыл глаза, погружаясь в сон.
Утром Вита разбудил мелодичный перезвон невидимых колокольчиков — Тэр выбрал такой способ побудки. Самого мага в комнате не было, так что Вит без смущения выбрался из-под одеяла, впрочем, в любой момент ожидая внезапного появления кого-то из слуг. С этими их мини-телепортациями не угадаешь ведь, это тебе не домовые эльфы из «Гарри Поттера».
Так и вышло, уже знакомый слуга появился из воздуха с одеждой Вита, отчищенной и отглаженной заново, озвучил ему меню завтрака.
— Знаете, я поужинать не сумел, так что съем все, что угодно, — смущаясь, Вит прикрылся ворохом одежды. — На ваш вкус.
— Тогда то, что вы хотели на ужин?
— Да, буду благодарен.
— Умывальная комната там, — эльф указал на одну из арок, так же как оконные проемы, закрытую занавесями.
— Спасибо, — еще больше смутился Вит.
Интересно, этого эльфа к нему приставили специально или просто так выпадает, что постоянно он появляется? Ничего так парнишка, симпатичный, вежливый, не пялится, как на чудо или чудовище. Рыжеватый, аккуратно причесанный. Волосы не такие длинные, всего-то, наверное, до лопаток, в хвост связаны. Ему бы не блекло-фиолетовую тунику надеть, а голубую или зеленую, и глаза бы сразу стали ярче, и вообще… Вит оборвал полет мысли, заметив, что ткань туники слуги потихоньку меняет оттенок, словно выцветая до белизны и наливаясь новой краской. По нежно-зеленому полотну зазмеились, переплетаясь, чуть более яркие веточки с резными листьями, украшая подол, ворот и рукава.
Слуга ойкнул, заметив изменения в своем наряде.
— Лорд Витольд! — он отчего-то расстроился чуть не до слез. — Она такая красивая…
— Я… я что-то опять не так сделал? — перепугался тот. — Это запрещено? И никакой я не лорд, прошу вас.
— Нет, просто… Просто у меня ее точно отнимут, потому что она очень красивая, — слуга опустил голову.
Вит моргнул.
— То есть, как — отнимут?
— В семье… Скажут, что сестре нужнее. И отнимут.
— О, Боже мой… Ну… хотите, я и сестре вашей так тунику раскрашу? Только не расстраивайтесь.
— А вы сможете? — с надеждой посмотрел эльф.
— Я очень сильно постараюсь.
— Витольд! — загромыхал по комнате голос Тэра. — Да что же это такое, мальчишка, вы решили уморить себя, но облагодетельствовать всех вокруг?!
Слуга попытался телепортироваться прочь, но не успел, съежился и шмыгнул в угол. Маг ворвался в комнату, окинул обоих уничтожающим взглядом, остановился на Вите и заявил:
— После истощения магического резерва, после нескольких суток голодания! Снова выплескивать магию без ограничения потока!
— П-прос…
— Тихо! Марш одеваться и умываться!
Вит помчался в умывальную комнату, сзади раздавалось шипение и хныкание, потом «Спасибо» и все стихло. Выходить под пронзительные очи мага было откровенно страшно. Да и прав он был: Вит чувствовал, как кружится голова, а в солнечном сплетении неприятно поднывает.
— Витольд! Немедленно завтракать!
Пришлось одеваться и выходить.
— Мне, что, как пятилетнему ребенку надевать вам ограничитель?
— А это больно? — Вит опасливо посмотрел на мага.
— Почему больно? Просто пользоваться магией не сможете, пока на вас висит ограничитель, его нужно снимать каждый раз перед использованием резерва. Немедленно на завтрак, надеюсь, Аэлис накрывает на стол, а не хнычет по поводу своей туники.
— Вы ее опять перекрасили в тот совершенно неподходящий ему цвет? — возмущенно вскинулся Вит.
Мысленно Тэр хмыкнул: значит, мальчишка вправду несколько ревнив к своим потугам на творчество.
— Я наколдовал ему вторую тунику, чтобы он переодевался перед возвращением домой. Раз уж вы его так неразумно одарили… Не отнимать же подарок.
— Почему — неразумно? Я все-таки что-то сделал не так?
— Да, чуть было не поставили его в крайне неловкое положение перед слугами. Это я знаю, что вы простодушный маг, не умеющий сдерживать силу. А что Аэлис должен говорить о том, почему на нем вместо одежды слуги внезапно оказывается парадная туника, причем не абы кого, а следопыта?
— Ой… А они еще и по цвету делятся, да?
— Как вы там говорите? Обожемой?
Витольд покраснел до кончиков ушей. Почему-то про цвета одежды он не подумал.
— Я… Я могу ее покрасить в какой-нибудь другой цвет, который ему подойдет.
— Покрасите, — проворчал маг. — Марш за мной. Плотно позавтракать, вам ясно?
— Да.
В малой столовой уже завтракал Повелитель, вернее, пока только аккуратно разрезал свой кусок мяса.
— Доброе утро, Витольд, Тэр. Вит, как спалось?
— Спасибо, лорд Эрнар, прекрасно, — Вит благовоспитанно подождал, пока сядет старший эльф, потом примостился на краешке стула сам, стараясь не так явно сглатывать слюнки при виде поджаристой корочки на птичьем бедрышке, возлежащем на подложке из свежих овощей, политых каким-то зеленовато-белым соусом.
— Ограничитель Лира у тебя где-то в его детских вещах? — поинтересовался Тэр.
— Да. Думаешь, это лучший выход? А как же прокачка резерва и каналов?
— У тебя тут все конюхи будут бегать в парадных королевских одеяниях, единорогов раскрасят в розовые розы, а Эрею позолотят гриву, хвост и рог… Потому что у нас тут маг с художественным вкусом. Он уже успел с утра щедро плеснуть резервом на Аэлиса, в итоге теперь тот ходит в моей белой тунике, потому что его собственная словно с капитана следопытов снята, вся зеленая, еще и со знаками отличия… Полными знаками отличия: рукава, ворот, подол…
Вит уткнулся в тарелку и делал вид, что очень, очень занят пережевыванием пищи. Уши полыхали. Повелитель совсем неаристократично сдавленно хрюкнул, торопливо отложив вилку и нож, прижал ко рту салфетку, но прорвавшийся хохот заглушить не смог.
— Ему смешно, — скорбно сказал маг.
— Тэр, ты слишком драматизируешь. В конце концов, Вит хотел сделать приятное Аэлису, он от чистого сердца сделал подарок. И вряд ли капитан Гайр будет бежать за Аэлисом и стаскивать с него тунику. Можно поменять цвет узора, поменять сам узор. И я вовсе не против конюхов в своем парадном одеянии, но, думаю, Витольду в голову не придет обряжать слуг в пятислойные одеяния восемнадцати оттенков трех цветов.
— Им будет неудобно передвигаться и работать, — пискнул Вит.
— Ты себе не представляешь, малыш, как ты прав, — покивал Повелитель, в его ярких глазах плескалось искреннее веселье. — А насчет цветов — все достаточно просто, я прикажу подобрать тебе книги… Кхм, книги. Сперва выясним, подарил ли Переход тебе способность не только говорить и понимать речь всех рас этого мира, но и знание письменности.
— Сперва вы оба позавтракаете, — приказал Тэр.
— Слушаюсь и повинуюсь, о, мой грозный мудрый маг!
Доедали все в молчании, уделяя внимание процессу наслаждения вкуснейшей едой, повара старались от всей души. Заметив, что тарелка Витольда опустела, маг наполнил ее снова собственноручно и непререкаемо приказал съесть все.
— Маги не толстеют, юноша. Ни-ког-да. Толстый маг — это не маг, а шарлатан, ничего не умеющий, кроме балаганных фокусов. Все телесные и душевные силы мага уходят в его магический резерв при выплескивании его части, а вам так и вовсе не светит нарастить нормального мяса на ваши птичьи косточки при таком разгильдяйском обращении с собственным резервом.
— Но я столько не съем, — осмелился возразить Витольд.
— Съедите, юноша, съедите, вам еще тунику перекрашивать, а на это нужны силы.
Пришлось есть. К удивлению Вита, он не ощущал себя переевшим, впрочем, он так себя никогда в жизни не ощущал, обычно, как раз наоборот, даже съев полную порцию, чувствовал, что не наелся. Это что же, выходит, он и дома, на Земле, был уже магом? Но… Куда тогда выплескивалось его волшебство? С этим вопросом он и обратился к Тэру сразу же, как с завтраком было покончено.
— Наверное, в рисование или что-то подобное. Или мир слишком тяжелый для магии, поэтому обычные порции еды просто поддерживали тело в жизнеспособном состоянии.
— У нас есть множество легенд о магах, — Вит задумался, прикрыл глаза и принялся сжато пересказывать легенду о Мерлине.
— Витольд!
— М-да, Тэр, он не только Изменяющий, но и Мастер Иллюзий.
Вит открыл глаза, вскрикнул, обнаружив рядом с собой какую-то печальную девушку.
— Это к-кто?
— Ниниана, судя по всему. Эрнар, я еду с ними к драконице, я не выпущу свое свежеприобретенное сокровище, совершенно необученное, в дальний поход.
Повелитель кивнул:
— Теперь понимаю. Ладно уж, я как-нибудь обойдусь без твоего постоянного присутствия.
— А как э…это все убрать? — Вит обвел жестом довольно приличную, хоть и полупрозрачную иллюзию Камелота, озера, огромного валуна с торчащим из него Эскалибуром.
— Просто захотеть. И ограничитель я на тебя точно нацеплю.
Витольд снова зажмурился и даже губами зашевелил, произнося свое желание.
— Тэр! Четче, четче формулируй задание, иначе ученик развоплотит не только свои иллюзии и кое-что сверх них!
Вит распахнул глаза и снова в ужасе закрыл их, узрев абсолютно обнаженных Повелителя и придворного мага. Хотя картинка эта ему в память врезалась так, что он никак не мог сосредоточиться.
— Как хорошо, что у меня есть шторы в столовой, — Повелитель старался не смеяться.
— Вит, о чем ты думаешь? Что ты вообще сформулировал?
— Я… я хотел, чтобы все ненастоящее исчезло… — пролепетал закрывший еще и ладонями лицо парень.
— Тэр, а я тебе говорил, что одеваться надо было!
— А ты, я смотрю, тоже время сэкономил с утра, — огрызнулся маг.
— Так, — Эрнар прищелкнул пальцами и озадаченно осмотрел себя. Вид не изменился. — Чудесно, оно еще и с неопределенным сроком действия. Что будем делать? Заворачиваться в шторы?
— Лично я выберу скатерть, — злорадно сказал Тэр. — Она хотя б непрозрачная.
— Жестокосердный!
— Я все исправлю! — пообещал Вит, мужественно открывая глаза.
— Стой!
— Не на… Кхм…
Одеяние Повелителя больше всего напоминало Витольду одежду короля Трандуила из киносаги. Маг же… почему-то при мысли о нем Вит вспомнил профессора зельеварения из незабвенного «Гарри Поттера».
Тэр осмотрел себя с ужасом в глазах, приподнял двумя пальцами рукав мантии.
— Лучше скатерть.
— Ну, не скажи, — Повелитель картинно развернулся, едва не запутался в плаще и чудом удержал равновесие. — Хотя, да, лучше скатерть. Малыш, скажи мне, откуда такие познания в… моде?
— Из моего мира, — пробормотал Вит.
— Учиться и снова учиться, — постановил Тэр, раздеваясь.
Сотворенная Витом одежда, кстати, тоже не поддавалась изменениям. Однако Повелитель скинул только плащ, остальное снимать не стал.
— Должен заметить, мой наряд весьма удобен. Надо бы взять на вооружение.
Маг, обматывающий вокруг пояса скатерть, только вздохнул:
— Ага, введи новую моду. Витольд, а вы уже решитесь на… слияние. Вам же потом будет легче.
— А? — заморгал парень. — На что?
Все это время он старательно не смотрел в сторону будущего наставника.
— На секс. Это стабилизирует ваши магические потоки и поможет вам не смотреть с таким ужасом на мои ноги.
— Я не… Я просто… — Вит прикусил щеку, развернулся и вылетел из столовой, едва не прибив кого-то дверью.
С чего он так резко убежал, он и сам не понимал. Вроде бы Тэр был совсем не против переспать с ним, а за секс с ним больше никто Вита не будет избивать. Каким-то чудом отыскав выход к конюшням, Вит прошел в знакомое стойло, погладил тянущиеся к нему бархатные храпы единорогов и направился к деннику Эрея.
— Привет, красавец. А тебя опять никто не чистил сегодня? — он вытащил из корзины огромную сочную морковь и поднес ее черному единорогу. Эрей ему обрадовался, морковь схрупал и сразу подставил бок, намекая, что весьма не против, если ему еще разок приведут шкуру в порядок.
За работой Вит вполголоса пожаловался ему на то, что запутался сам в себе и своих желаниях и страхах.
— Ты понимаешь, он красивый, конечно. Ну, Тэр. То есть, лорд Тэрмариллен. Но я… на самом деле, я его не хочу. Он же меня учить будет, это как вообще — со своим преподавателем спать? Встает на него, да. У меня тут на всех, наверное, вставать будет, кто постарше выглядит, в смысле, зрелым и сильным. Вот на Аэлиса не встанет, он, может, и старше меня в разы, но, по сути, ровесник. Вот такой я неправильный, да, Эрей?
Единорог помотал головой, потом о чем-то задумался, внимательно посмотрел в глаза Витольду. И в голове у того зазвучал мягкий голос.
«Просто ты еще не встретил того, с кем ты хочешь быть, потому что тебе нужен он, а не сильный кто-то рядом. Насчет Тэра не переживай, он на это дело легкий, со всеми спит, кто попросит».
— Ой, я тебя понимаю! И ты меня, да? Здорово как! А ты думаешь, я встречу… ну… Его? Того, кто будет сильным, но никогда меня не обидит? Знаешь, я, на самом деле, жуткий трус и очень боюсь боли.
«Конечно же, встретишь. Просто не торопись, тот, кто тебе предназначен, никуда от тебя не денется. Может быть, он темный маг и сейчас в соседнем королевстве. Или он вообще демон, который сейчас только смотрит в воды предназначения и понимает, что ты в этом мире есть», — Эрей снова пофыркал.
— Демоны — они же страшные, наверное? И темные маги… бр-р-р! Хотя все мои знания о них основаны на фэнтези, книжках и фильмах. Ну, это такие картинки на экране… на большой белой стене, движущиеся. Как иллюзии, только не объемные, а на плоскости. В общем, понимаешь, Эрей, я о мире этом вообще ничего не знаю. Вот вампира видел, он… Ну, он такой, как в кино: безумно обаятельный, бледный, глаза светятся как гранаты, клыки эти. Красиво и жу-у-утко. И сексуально. До жути, ага. А на самом деле, может, он милейшее создание? И мухи не обидит, и кровь пьет консервированную…
«Живую, но редко и покупает, выменивая на деньги. Покататься хочешь?».
— Спрашиваешь! А можно? Твой… хозяин не обидится? — Вит сомневался, что Повелитель в полной мере владеет Эреем, скорее, у них какое-то соглашение.
«Эрнар весь в делах, так что не обидится. А пока я с тобой, тебя никто не посмеет обидеть, все будут бояться гнева Повелителя».
— Тогда ладно. А я тебе расскажу, чего натворить успел. Только ты к вон той колоде подойди, ладно? А то я не допрыгну до твоей спины.
Эрей согласился, подошел к означенной колоде. Конюх снова уставился во все глаза на наглеца, посмевшего уехать на единороге Повелителя. Впрочем, раз сама зверюга согласна…
Глава третья
В этот раз Эрей вывез Вита в сад с другой стороны, пошел медленным шагом, давая полюбоваться цветением местных кустов, зеленью, чистым небом и ярким солнцем. Вит вертел головой во все стороны и улыбался. Потом навстречу стали попадаться эльфы, все сплошь в темно-зеленых туниках с золотой птицей на спине.
«Дворцовая стража. Дальше будут их тренировочные площадки», — пояснил единорог.
Ближайшую площадку уже было видно, на ней упражнялся с мечом одинокий гвардеец. Завидев всадника, он опустил оружие и повернулся, вопросительно взглянув.
— Вам чем-то помочь?
Он выглядел совершенно не по-эльфийски со своим перебитым в двух местах носом, коротко стрижеными выгоревшими на солнце волосами и серебряной серьгой в верхушке левого уха. Зато улыбался очень открыто, непринужденно разглядывая Витольда.
— Нет-нет, — стушевался Вит, — вы продолжайте, мне просто полюбоваться. — И сам продолжил рассказывать Эрею: — А я визуал, ну, ты знаешь, мне картинками легче представлять, чем словами. И вот я им легенду пересказываю, а сам все это воображаю. И тут лорд Тэрмариллен как закричит на меня, а лорд Эрнар сказал, что я мастер по иллюзиям. А оно все, оказывается, как из цветного тумана сотканное — вокруг нас. А потом я иллюзии развеял… ну… — он наклонился к заинтересованно повернувшемуся уху единорога и шепотом продолжил: — вместе с одеждой лордов.
Эрей заржал так, что гвардеец подпрыгнул.
— Что вы ему такое интересное рассказываете? — поинтересовался он. — Может, со мной поделитесь? А то на службе скучно, чучела видеть не могу, а рожи товарищей уже ночами в кошмарах снятся.
Вит внимательно посмотрел на него и улыбнулся:
— Нет, не поделюсь, вам такое еще рано слышать.
— Мне? — гвардеец рассмеялся. — Ладно. Я Риан.
— Витольд. А можно просто Вит, я уже привык. Извините, что вот так свысока с вами разговариваю, но Эрей очень высокий, а я боюсь упасть, слезая.
— Могу вас снять. Мне он высоким не кажется.
Вит взвесил все «за» и «против», настороженно поглядывая на эльфа. На спине единорога он чувствовал себя в полной безопасности. Забраться на него снова он быстро не сумеет, преклонять колени при всех Эрей не станет. Страшно! Но Риан, хоть и выглядел заядлым любителем подраться, с этим его носом, все же был гвардейцем. Хотя, если вспомнить Дюма, это ничего не значило… Пришлось плюнуть на вежливость и помотать головой:
— Не надо, простите. Я не хотел помешать вам тренироваться.
— Вы не помешали, — Риан снова улыбнулся и вернулся к рубке чучела.
Эрей фыркнул, потряс гривой, обернулся, чтобы видеть своего всадника.
«Маленький трусишка. Ничего бы он тебе не сделал».
— Я… верю тебе. Да, я отчаянный трус, Эрей.
«Ладно, что там было дальше-то? Как я понимаю, эти двое обзавелись иллюзиями одежды?»
— А вот и нет, Тэр сказал, что мое развеивание не даст им это сделать еще неопределенно долго.
«И во что они оделись?»
— Ну-у-у… Я хотел все исправить…
Эрей набрал воздуха.
— И придумал для них наряды. Только Тэру его наряд почему-то не понравился, переколдовать его он не смог, и пришлось ему снимать со стола скатерть.
Единорог снова заржал.
«Почему я этого не видел!»
— Неловко вышло, — вздохнул Вит. — Но еще более неловко было, когда он мне сказал, что секс магу нужен, чтобы потоки стабилизировать. А я… Не хочу сейчас, просто не хочу.
«Но он, правда, нужен. Хотя если ты ученик, может, пока и терпит».
— Я надеюсь, терпит. И ограничитель на меня обещали надеть.
«Это тебе поможет. Его всем детям надевают. Даже Тэр с ним ходил», — Эрей свернул с площадки дальше в кусты, принялся жевать цветы.
— А я для эльфов, наверняка, ребенок, — Вит улыбнулся. — Хотя у нас я считался уже взрослым и самостоятельным человеком.
— Эй, солнышко, — окликнули его.
Риан, сияя улыбкой, шел к ним.
— Ну вот, я же говорю тебе, Эрей, для одного — малыш, для второго — солнышко. Ну кто так ко взрослому обращаться будет? — снова вздохнул Вит и повернулся к гвардейцу: — Вы что-то хотели?
— Я тебе тут лестницу принес, — он протянул Виту браслет. — Надеваешь и встряхиваешь.
Единорог снова заржал, аж чуть не подавился очередной сочной цветочной гроздью.
«Бери, Вит, не бойся».
Витольд осторожно принял подарок, повертел перед глазами, рассматривая простенький геометрический узор.
— У нас такие детям дают, чтобы на единорога залезать и слезать с него.
— Спасибо.
Тонкая кисть легко проскользнула в узкое кольцо. Риан кивнул, уверившись, что браслет пришелся впору, объяснил, как тряхнуть запястьем, чтобы активировать артефакт.
— Сильно не надо, легонько, будто капли воды с пальцев стряхиваешь.
Вит махнул рукой, рядом с единорогом возникла прозрачная лестница в три широкие ступеньки. Он осторожно попробовал ее ногой, осмелел и перебрался на верхнюю ступеньку. Риан протянул, было, ему ладонь, но Эрей, мгновенно обернувшись, наставил на него рог, и гвардеец понятливо отступил на шаг. Нельзя так нельзя. Вит спустился, посмотрел на лестницу.
— Еще раз встряхни, — подсказал Риан.
Лестница исчезла, как по волшебству. Впрочем, мысленно поправил себя Вит, это и было настоящее волшебство.
— А почему — солнышко? — он задрал голову, чтобы посмотреть в лицо эльфа. Пока сидел на единороге, Риан не казался ему таким высоким. На самом же деле он возвышался над Витом минимум на полторы головы, если не на все две. — Я ж не рыжий.
— Ты золотистый как солнце. И улыбка такая же, — Риан рассматривал его с добрым любопытством.
Вит озадачился: с каких это пор он — золотистый? Волосы, сколько он себя помнил, всегда были невразумительного русого оттенка, который в народе зовется мышастым.
— Единорога Повелителя выгуливаешь? Ты новый конюх? Кстати, хочешь леденец с малиной, я равнодушен к конфетам, а мне их брат носит горстями?
— Не знаю уже, кто я, — Вит пожал плечами. — Я тут вообще вместе с Избранной оказался. А от леденца не откажусь, я люблю сладкое и уже вроде как завтракал.
Риан протянул ему завернутый в бумагу леденец.
— Хочешь погулять по городу? Покажу, где брат работает.
Витольд, сунув конфету в рот, задумался. Пока он видел только кусочек дворца, да тот луг, на котором они с Маринкой очнулись. Посмотреть на эльфийский город было жуть как интересно. Но уходить туда с незнакомым эльфом? Ну и что, что он гвардеец и имя свое сказал. Все равно незнакомый. А еще большой, сильный и немного страшный. Наверное, надо кого-то предупредить?
«Сходи с ним, поразвлекись. Тэра и Эрнара я предупрежу».
Вит кивнул, погладил Эрея по шее, куда доставал, и сказал:
— Ладно, только недолго. А то лорд Тэрмариллен меня потеряет и ругаться будет.
— Недолго. До лавки со сладостями и обратно.
— А ваш брат — кондитер, да? — Вит зашагал рядом с Рианом, на один шаг гвардейца приходилось два его шага, хоть за руку хватайся, чтобы не отстать.
— Подмастерье. Учится еще.
Город оказался близко, один портал. Риан придержал Вита за плечи, чтобы тот не упал. Это было очень кстати: парень пока еще не научился проходить порталы так, чтобы не спотыкаться на новом месте и не расшибать колени. Все дело было в нестабильности его магии, но он об этом пока не знал.
— Если голова закружится или устанешь, ты скажи.
Город был красивым, чистым и кружевным. Все дома были украшены резьбой или вьющимися растениями. Эльфы были повсюду, тащили покупки, смеялись. Под ногами сновали гладкие сытые кошки.
— Ой, кисы, — восхитился Вит.
«Ой, человечек!» — должно быть, подумали кошки, пушистой волной рванув к нему. Они мурлыкали, ластились, лезли трогать его мокрыми носами и щекотали вибриссами шею и щеки. Риан смеялся.
— А ты им нравишься.
— Они мне тоже. Мне все животные нравятся, хоть пушистые, хоть чешуйчатые. Я только мышей боюсь.
— Тогда в торговых рядах можно погулять. Там продаются всякие зверушки.
— Мне, наверное, нельзя никого заводить… Я вообще-то и сам тут на птичьих правах. То ли слуга, то ли ученик, не-пришей-кобыле-хвост.
— Почему нельзя? Зверька можно поселить с собой в комнате. Да и Повелитель не ругается, ему как-то хорек старшего повара в сапог залез, ничего, смеялся.
— У меня и комнаты нету, — Вит развел руками. — Говорю же, на птичьих правах. Прошлую ночь вообще… — он прикусил язык.
— На конюшне спал? — ужаснулся Риан. — Нельзя ж так. Может, к нам в казарму? Койку поставим, одеяло мягкое дадим, можем даже полог организовать.
— Нет, что вы! В нормальной постели спал, просто… очень было непривычно. Другой мир, другая раса. У нас на Земле только люди, хотя легенды есть обо всех. И об эльфах, правда, очень противоречивые.
Кошки схлынули, разбежались по своим делам. Риан огляделся.
— Хочешь, я тебе новую тунику куплю? Чтобы не жарко и вообще?
Вит несколько минут внимательно смотрел на него, потом тяжело вздохнул и спросил:
— Зачем вам это, Риан?
— Ты мне понравился, — бесхитростно признался эльф. — Такой солнечный весь, легкий, глаза красивые очень. И добрый. Хочется на руках носить и вообще, что-нибудь хорошее делать.
Витольд закусил щеку и зябко обхватил себя руками за плечи. «На руках носить», угу. Женя вот тоже обещал — и на руках, и защищать, и любить… до гроба. Должно быть, уже заранее продумал, что разонравившегося любовника просто прибьет и прикопает в лесополосе. Нужно было что-то отвечать, а что? Что он, по сути, смертник, который вскоре отправится в пасть к дракону, потому что магия — магией, а кроме иллюзий да рисунков на стенах и туниках он ничего больше не умеет и вряд ли успеет научиться: дракон-то не дремлет, с ним разобраться побыстрее бы. Даже лорд Эрнар, сколь бы добр он ни был, не станет подвергать свою страну опасности большей, чем уже есть, оттягивая операцию «Избранный или Избранная, дракон сам разберется».
— Вы, наверное, хороший че… эльф, Риан. Но не стоит. Просто не стоит тратить на меня время. Простите, мне лучше вернуться назад.
Гвардеец явно огорчился, кивнул и повернул обратно к порталу.
Эрей встретил их на том же месте, удивленно глянул:
«Так скоро вернулись? Что случилось, малыш?»
— Отвезешь меня куда-нибудь, где никого нет? — тихонько попросил его Витольд, обнимая.
Единорог кивнул и предложил забираться на спину. Вит воспользовался подаренным артефактом, угнездился на его спине, как маленький встрепанный птенец. Риан смотрел, как злобнейшая бестия, известная всему королевству, ласково трогает бархатными губами его ладошку, и совершенно ничего не понимал. Он, конечно, уже знал и об Избранной, и о ее слуге, и о том, что слуга этот — вовсе даже маг, и о том, что лорд Тэрмариллен его вроде как привечает и в ученики брать собирается. Дворец Повелителя — это такое место, где сложно что-то утаить от вездесущих слуг. Знал и то, что мальчишка-слуга появился во дворце страшно избитым, и сам Повелитель приложил руку к его исцелению. Хотя, может, ему просто девушки нравятся, а он тут язык распустил. Риан грустно вздохнул, отвернулся и побрел в сторону казарм. Жаль… Этот мальчик ему действительно понравился, было в нем что-то такое, что хотелось обнять и не выпускать. Чтобы больше никто обидеть не посмел.
В казарме капитан огорошил новостью:
— Риан, собирай свою десятку, сопровождаешь принца Лира, княжича Майро и Избранную к Звенящему ущелью. Выйдете завтра.
Риан даже обрадовался, может, этот Витольд у него из головы выпадет, пока они путешествуют.
— Есть, капитан!
***
После приятнейшего отмокания в роскошной ванне, Марина снова забралась в гардероб. В чем-то же ей следовало выйти из комнаты, но натягивать свои джинсы и прочее не хотелось никак.
— Леди нужна помощь? — из воздуха соткалась миловидная эльфийка, не та, что принесла ей ужин, другая, постарше и посерьезнее. Эта не пялилась с восхищением, но улыбалась довольно любезно. Марина сразу определила: профессионально любезно.
— Да, не помешала бы, я не могу надеть это все сама, — Марина тоже постаралась быть любезной.
Через мгновение в комнате было еще двое эльфиек, они закрутили Марину во все стороны, что-то делая с ее волосами, лицом, что-то натягивали, затягивали, застегивали и завязывали. И разлетелись в стороны, как бабочки, оставляя Марину перед огромным зеркалом на стене комнаты.
— Леди довольна?
Марина осмотрела открывающую шею прическу и прекрасное травянистого цвета платье, элегантное и нежное.
— Очень довольна, — решила она.
— Я могу провести, Избранная, куда прикажете.
— Я бы прогулялась просто по дворцу.
«Надо же узнать, как он выглядит и достоин ли меня».
— Следуйте за мной, леди, — эльфийка поклонилась и пошла впереди.
Марина с безотчетной завистью смотрела, как та двигается. Ее длинная темно-фиолетовая туника, расшитая по рукавам и вороту золотыми нитками узором из перышек, перехваченная белоснежным передником, даже не колыхалась, таким легким был шаг.
Дворец Марину впечатлил весьма, он был таким приятным и легким. Как зефир, воздушный и сладкий.
«Мне нравится», — решила она.
Где-то галерее на третьей ей навстречу вынырнул из бокового коридора Лир, взмахом руки отослал тотчас исчезнувшую служанку и предложил гостье руку:
— Я как раз шел к вам, Избранная, чтобы провести в Зал Пророчеств. Вы хотели услышать то, что о вас, не так ли?
— Именно так, — кивнула Марина, опираясь на его руку.
Кто ж знал, что это чертово пророчество будет всего лишь непонятным ей чуть слышным шипением песка, то ли силой направленного ветра, то ли магии пересыпавшегося в причудливо оформленном бассейне? Она ничегошеньки не поняла, но пришлось делать задумчивый вид.
— И вот перевод, был тут где-то, — Лир закопался в свитки.
В протянутом ей свитке — страшно неудобном для современного человека устройстве, — буквы были абсолютно не похожи ни на кириллицу, ни на латиницу, но она их понимала. Получалось, что Избранная появится в указанный день и час, поведет на бой с драконом изнемогающих под его гнетом эльфов, всячески их воодушевляя. И сила магии у Избранной будет огромна. Изнемогающими эльфы не выглядели, да и магии в себе Марина пока не ощущала. И, честно признаться, не особенно верила во всю эту высокопарную чушь. Однако радовало, что в пророчестве ничего не говорилось о сражении самой Избранной с драконом. А воодушевить — это она может.
— Могу я предложить вам прогуляться по саду, леди? — Лир сиял и лучился восторгом, оглядывая Марину.
«Вот он, мой шанс!»
— Несомненно, — кивнула девушка. — С вами — куда угодно.
— А со мной? — сбоку вынырнул вампир.
— Хорошая компания хороша в любом случае, — Марина подавила вздох: ну и откуда его принесло? Попробовать соблазнить обоих сразу? Сначала стоило попытаться хотя бы с одним.
Ее вывели в сад, по пути осыпая цветистыми комплиментами. И голоса у обоих были такими, что девушка млела. Не замечая взглядов, которыми перебрасывались эльф и вампир за ее спиной. Не замечая насмешливой улыбки, приоткрывавшей сахарно поблескивающие клыки вампира, и брезгливой гримасы, которую эльф успешно прятал, наклоняясь к цветущим кустам, чтобы сорвать для леди гроздь ароматных цветов.
После прогулки ее проводили в отведенные покои, пожелали спокойной ночи и удалились.
— Ну и дура, — простонал Лир, убедившись, что закрыл дверь своей спальни достаточно плотно.
— Ты вообще уверен, что это Избранная? — Майро скривился, как от зубной боли, схватил со столика хрустальный графин и налил в два бокала легкое золотисто-зеленое вино: прогулку следовало запить.
— Время и место совпали, — мрачно сообщил Лир, хватая свой бокал. — Может, ее драконице скормить, та отравится, и не будет у нас разом двух проблем?
— Нам от последнего портала верхом до Звенящего неделю. Неделю, Лир! Мы же чокнемся!
Эльф отпил вина.
— Думаешь, все настолько плохо?
— Вот что ты собираешься делать, когда эта человечка полезет к тебе в штаны? А она полезет. Мне-то проще: заворожу и сбегу, пусть свои мечты смотрит в сладком сне.
— Не полезет, — неуверенно сказал Лир. — Ну, или… пересплю с ней, пускай утешится.
— Только предохраняйся, а то ведь это ж человечка, они беременеют от любого чиха.
— Конечно. Хотя, тогда она еще сильнее вцепится.
— Это же надо было — прислать сюда такое убожество… — вампир возвел глаза к потолку и покачал головой. — Но если у нее проснется силища, не ждет ли нас потом проблема гораздо большая, чем залетный бешеный дракон?
— Надо поговорить с отцом и дядей, может, умный совет дадут.
— Завтра, Лир. Сегодня я уже не способен мыслить — мой мозг иссох и превратился во прах за час беседы и прогулки. Буду надеяться, что за ночь он регенерирует.
Майро прошел к постели и беззастенчиво свалился на нее в одежде.
— Эй! Это моя комната и кровать! — возопил принц.
— Я в курсе. Но кровать большая, будем спать как в детстве.
— Тогда хотя бы разденься.
Майро кое-как сполз с кровати, разделся и рухнул обратно.
— Не будить, не пинать, не щекотать, не щипать, налысо не брить и косички не заплетать.
— Злопамятная зараза, — проворчал Лир, раздеваясь в свою очередь. — Тогда и змей, пауков и летучих мышей чтоб в постели не было, и над ухом мне не чавкать.
— Договорились. Иди сюда, мой маленький братец.
Лир плюхнулся на кровать, стукнул его по плечу ладонью:
— Мы ровесники, Майро, или у тебя все еще детская память?
— Ты меня на год младше, — ехидно возразил вампир, растягиваясь. — Почеши мне под лопатками.
— А еще где тебе почесать? И не на год, а на триста девяносто девять дней.
— А еще ребра. Давай, чеши, только нежно.
Лир фыркнул и прошелся ухоженными, коротко остриженными ногтями по его ребрам, оставляя на белой, как снег, коже яркие розовые следы.
— Отлично, — простонал вампир. — Что ж они так чешутся-то? И под лопатками. Ооо, да!
— Чего-чего, ты забыл, что Высшая инициация скоро?
— Я не доживу с нашей Избранной.
— Да ладно, справимся как-нибудь, — отмахнулся Лир. — В крайнем случае, упросим дядю Тэра, он ее во Врата закинет, пусть возвращается к себе.
— А дракона убивать как? Столько уже сгинуло…
— Дилемма. Ладно, спи, давай, скоро все решится. Честно, Майро, я кошмарно устал за этот час. Да еще отец вымотал, устроил форменный допрос.
— Ладно-ладно, спим, — вампир затих.
Сам же Лир, вопреки собственным словам, не засыпал, обдумывая полученную информацию. Вспоминал все, что увидел на поляне и после, все, что спрашивал отец. По всему получалось, что тут что-то не так. Хотя… Их на поляне двое было, может, Избранная вообще не эта дурочка? Но поверить в то, что тот мальчик-одуванчик, первым заметивший его и поклонившийся, такой неуклюжий, несуразный, хнычущий и в синяках, может быть Избранным, Лир не мог. Такой дракона если и будет побеждать, то только залив слезами.
Он поворочался еще немного, пока сон, наконец, не сморил, давая отдых усталой голове.
А утро принесло новый разговор с отцом и дядей. И почти отчаяние: Избранным оказался все-таки тот мальчик. Маг, Изменяющий, Мастер Иллюзий, Мастер Реальности. По человеческим меркам, взрослый, но для Лира и остальных эльфов он был совсем еще юн, эльфа в двадцать два года никто не назвал бы даже юношей — подростком, скорее. Отец поделился тем, что дядя Тэр успел как-то вызнать о жизни Витольда в его мире.
— Иллюзиями дракона не отогнать. Но мы отвезем его туда, может быть, он сумеет что-нибудь сделать.
— У него хотя бы есть магическая сила, — Тэр был безжалостен.
— А что с человечкой делать?
— Я могу отправить ее обратно в ее мир, подкорректирую слои реальности.
— Главное, память тоже. Не хочется фигурировать в ее грязных мечтах, — прошипел вышагнувший из тени в углу Майро. — Вы себе не представляете, какая в ее голове выгребная яма!
— Оформлю все как сон. Нужно найти Вита и спросить, согласен ли он оставаться без сестры.
— И где его искать? Кажется, я велел отправить его вчера на конюшню, — Лиру было нестерпимо стыдно за свое поведение. Видел же, что мальчишке плохо, но только приказал найти и накормить.
— Спрошу у Эрея, — Повелитель поднялся. — Они так подружились, что Вита привезли в мою купальню.
— Да не может быть?! — изумились оба наследника сопредельных держав.
В свое время они тоже пытались подружиться с черной бестией. Обоих потом пришлось пользовать целителям: Майро жестоко искусали, а Лиру копытом сломали четыре ребра.
Повелитель высунулся из окна и свистнул. Вскоре под окнами появился Эрей с Витом на спине. Лир присмотрелся и изумленно вздохнул: вчерашнего потрепанного одуванчика было не узнать. От синяков не осталось и следа, без мешковатой куртки он выглядел куда симпатичнее, правда, грусть в огромных васильковых глазах никуда не пропала, пожалуй, стала еще более явной. Но он робко улыбнулся:
— Лорд Эрнар, я вам нужен?
— Да, Вит. Иди сюда, — Повелитель помог ему прямо со спины единорога перебраться в комнату. — Нам нужно поговорить о твоей сестре. А также о вашем путешествии.
Судя по той легкости, с которой отец поднял человечка, тот весил, как тростинка. Хотя… маг же. Он кивнул, глядя слегка испуганно, но прямо, правда, рядом с высокими эльфами и таким же вампиром ему приходилось задирать голову.
— Садись, — Эрнар подал пример, плюхнувшись в кресло. — Итак, ты готов расстаться с сестрой?
Помедлив, с силой сжимая переплетенные пальцы, мальчишка устроился на краешке кресла напротив и кивнул.
— Да, сир. Маринка, она… земная, ей трудно поверить в сказку, в то, что это — совсем другой мир с другими законами. Я боюсь, что она может попасть здесь в беду по незнанию.
— А вы останетесь с нами, юноша? — Тэр уселся на подлокотник кресла и принялся выглаживать Виту волосы. — Ничего не успели натворить, пока прогуливались? Не покрасили Эрея в рыжий?
— А я останусь, лорд Тэрмариллен, — Витольд на мгновение напрягся, пальцы сжались еще сильнее… и расслабились. — Я немного пообщался с Рианом, он гвардеец. Погулял по городу, погладил кошек.
— Это хорошо. Кстати, нужно будет вам выдать денег на текущие расходы, — озаботился маг. — Как-то я не подумал об этом сперва.
— Тэр, они уезжают завтра.
— Ну и что? Сегодня он вполне успеет прогуляться по лавкам и поднять себе настроение покупкой всяких глупостей… Себя вспомни — не было дня лучше, когда мы сбегали из дворца, обманув стражу, и на рынке наедались всем, что только видели.
— А можно? — робко пискнуло это лохматое недоразумение, правда, под рукой мага его непокорные кудри немножко отросли и улеглись мягкими волнами.
Лир аж залюбовался, такое вышло милое создание. Его бы вправду переодеть, украсить хоть чем-то. Приглядевшись, принц заметил на тощем запястье детский браслет-лесенку.
— Нужно, Вит, нужно. Какая жизнь без кучи милых вещей, которые бесполезные, но такие красивые? Вон, у меня таких аж две, племянники.
— Да, кстати, о нужных вещах, — отец полез в стол и вынул знакомый кулон: зеленоватый кристалл в серебряной оплетке. — Ограничитель.
Вит взял его, робко поблагодарил и повесил на шею. Лир с интересом следил, зная, как это выглядит, когда мир становится более четким и сдержанным в тонах, словно слегка пригасает. И магия не отвечает. Мальчишку слегка качнуло, и Тэр приобнял его, погладил по плечу.
— Ты привыкнешь, тем более это не навсегда, только пока не научишься контролю магических потоков.
— Да, лорд Тэрмариллен.
— Можешь называть просто наставником, — слегка ворчливо поправил его дядя. — Раз уж я решил, что ты — мой ученик.
Майро удивленно округлил глаза, Лир вообще едва не отвесил челюсть: чтоб дядя согласился кого-то учить? Вот это новость!
— Да, наставник, — покорно поправился Вит.
— К обучению приступим завтра, в походе будет скучно, вот и буду тебе рассказывать теорию магии. А сегодня просто отдыхай, веселись, катайся на Эрее. И вот, — Тэр протянул Виту расшитый серебряным узором по серому бархату кошель, — это тебе на всякие траты.
— А вот эти два оболтуса прогуляются с тобой, чтобы ты не потерялся в незнакомом городе, и никто не напугал, — кивнул отец им с Майро.
Лир вскочил и вытянулся.
— Да, отец. Проводим и погуляем.
— Не смотри, что мы такие страшные, мы, на самом деле, добрые и милые, — Майро усмехнулся. — А я так вообще почти не кусаюсь.
Вит что-то пробормотал и неловко улыбнулся.
— Мальчики, на два слова, — ласково позвал Тэр в соседнюю комнату.
Стоило двери закрыться, как вся ласковость и доброта исчезли, обоих принцев припечатало к стене.
— Если вы только попробуете выкинуть одну из ваших шуточек, — четко и раздельно произнес Тэр, — если вы напугаете мальчика, если вы его потеряете, оставите одного, и его там обидят… Я из вашей кожи сделаю новое седло для Эрея. Все понятно?
Им оставалось только сдавленно просипеть, что ни в жисть не потеряют, не обидят и никаких шуточек.
— Да что с ним не так? — вырвалось у Майро, который историю Вита не слышал.
Тэр пересказывать не стал, просто вложил в голову Майро вытянутые из Вита ощущения и воспоминания, впечатав их в лоб племяннику ладонью. Клыкастый тихо заскулил: ему, любимому, балованному, желанному и единственному наследнику, подобное было дикостью.
— Так что если с ним что-то случится… — снова рявкнул Тэр, сопроводив слова развесистой молнией.
— Дядя, я клянусь, присмотрим, как за собственным младшеньким и несмышленым, — быстро пообещал Лир: Тэрмариллен во гневе был страшнее дракона.
Спрашивается, зачем им Избранный нужен, если дядя вполне может любую драконицу прикончить.
— Отлично, — Тэр снова ласково разулыбался. — Тогда отправляйтесь, мальчики, повеселитесь там.
Лир нервно отряхнулся и поправил волосы. Уф-ф, надо внести в анналы рода: никогда не злить дядю Тэра. Они с Майро вышли в кабинет.
— Ну, идем, Витольд. На обед не ждите, мы в городе пообедаем. И — да, дядя, я помню, что маг должен питаться сытно, полезно и много, честное слово принца!
— Главное, чтобы Вит это помнил, — Тэр воззрился на своего ученика. — Я могу полагаться на вас, юноша? Или мне лучше бежать за вами, волоча за собой стол с обедом?
— Я помню, наставник, правда. Обещаю хорошо поесть, — улыбнулся мальчишка.
— Отлично. Ступайте, развлекайтесь.
Лир подумал и сиганул сразу в окно, протянул руки:
— Давай, малыш, по дворцовым переходам охоты бродить нет.
Вит подошел к окну, слегка настороженно глядя, однако ничего не сказал, дал себя вытащить. Майро выпрыгнул следом, прекрасно понимая, что к чему: наткнуться внезапно на отставную Избранную не было совершенно никакого желания.
— Ну, к порталу? Ты в городе где был? — поинтересовался Лир у послушно семенящего рядом человечка.
— Честно — нигде, только пару кварталов от портала прошел, — тихо отозвался тот.
— А куда бы ты хотел пойти? В смысле, что бы ты купить хотел?
— Рюкзак, походную одежду и обувь и для рисования что-нибудь. Карандаши, альбом… — Вит все так же настороженно косился, напоминая новорожденного единорожка из дикого стада.
— А, я знаю, куда нам надо. Пойдем.
За руку его хватать не стали, вернее, Лир сперва хотел, потом передумал, еще высунется из ближайшей лужи дядя, всадит молнию в задницу. Идти пришлось, приноравливая свой шаг к торопливому, но все равно медленному шагу человечка. О, Лес, и что они будут делать на Звенящем с этим чудом одуванчиковым? Да он драконицу увидит и от ужаса сам скончается. Или тварюга все же — от смеха.
— А что из еды ты любишь? — поинтересовался Майро. — Я лучше знаю здешние ресторации, пока подумаю, куда вас повести.
— Да я все ем, только рыбу не очень. И сладкое люблю… — мальчишка почему-то вздохнул.
— Значит, что-нибудь вроде супа из грибов, мяса со специями и кучи маленьких пирожных?
— Хорошо, вкусно звучит.
Когда он улыбался, вокруг все словно становилось ярче. А ведь Лир и сам был довольно силен магически, и на мальчишке висел ограничитель, но его аура, кажется, прошибала и его. Но ведь по внешности не скажешь, что такой уж могучий маг. Задохлик, перепуганный, дичащийся, в дурацких иномирных одежках, наверняка неудобных и жарких. Только сапожки привычные, наверное, кто-то из слуг позаботился.
— Сперва одежда, — решил Лир, выводя его из портала. — А то ты точно помрешь от перегрева в своем странном наряде.
— Я вообще-то выносливый, — нейтрально заметил парнишка. — И в походы я ходил в своем мире.
— И тебе не хочется переодеться в более удобное? Сейчас ведь лето, как ты заживо не сварился в своей одежде? Эти штаны сшиты из корабельной парусины?
— Ага, — Вит почему-то развеселился. — Это джинсы, и они именно из нее. На самом деле, всесезонная одежда, хотя для лета лучше был бы тонкий деним.
— Что? — удивился Лир. — Не понимаю, о чем ты, но тебе нужны новые штаны. А вот и лавка.
Внутри обнаружился один из гвардейцев, разглядывающий темно-серую тунику, обернулся к вошедшим, приподнял бровь, глядя на Вита, потом помрачнел и отвернулся, буркнув что-то вроде «Так бы и сказал». Мордашка у мальчишки стала такой, словно он сейчас расплачется, потом он явно заставил себя успокоиться и задышал глубоко и слишком размеренно. Лир взял себе на заметку выяснить, что там между ними случилось. А то слезы Вита — дядя Тэр из-за угла — молния в задницу.
— Вы знакомы? — удивился Майро.
Гвардеец, уже не глядя, свернул тунику и принялся расплачиваться, игнорируя Вита и принцев, причем слишком уж явно игнорируя.
— Немного. Риан меня в город и водил, — прошептал мальчишка.
— Он тебя обидел? — сразу прищурился вампир.
— Нет-нет, что вы! Он хороший… наверное. Мы просто не успели нормально познакомиться. Это я виноват… — Вит опустил голову.
— Ни в чем ты не виноват, — Майро все-таки рискнул его погладить по голове.
— Я трус. А еще я боюсь, что не справлюсь… И вообще, ко мне нельзя привязываться, а я ему понравился…
— Почему к тебе привязываться нельзя? — тут уже оторопел Лир. — Ты славный.
— Я простой смертный, — Витольд поднял блестящие от не пролившихся слез глаза. — И я, по сути, смертник, вы же понимаете, мне не справиться с драконом, будь я хоть трижды магом. Я ничего не умею и вряд ли успею научиться за время пути. И я не могу сражаться. Я и драться-то не умею и не могу. Не хочу, чтобы потом кому-то было больно, когда я умру.
— Что за ерунда? — удивился Майро. — Ты не умрешь. В пророчестве сказано, что ты победишь дракона, а пророчества нагов — это штука такая, они сбываются всегда и очень точно. Уже несколько сотен было.
— Ты же не полезешь ему прямо в пасть. Может, ты ему шкуру перекрасишь, он обрадуется и улетит. Или вытащишь ему шип из лапы, — поддержал Лир. — Кто тебе вообще сказал про твою смерть?
— Никто… — мальчишка помотал головой.
— А ты уже сам себе невесть чего надумал, ага?
— Ну…
— Вот что, забудь всю эту ерунду. Мы тебя не дадим в обиду. А если этот эльф тебе тоже понравился, мы с ним поговорим, — Майро выразительно хрустнул пальцами.
— Не надо, — Вит даже побледнел.
— Не в этом же плане, — Лир ловко дал пинка брату. — Просто поговорим.
— Я вообще-то тут, — напомнил Риан, не поворачиваясь — В двух шагах стою.
— И уши развесил.
— А раз стоишь и все слышал… Слышал ведь? — Лир стремительно развернулся к нему.
— Я не глухой, ваше высочество, — сдержанно ответил Риан.
Вит кусал губу и то краснел, то бледнел, желая, наверное, провалиться под землю. Майро успокаивающе погладил его по плечу, удовлетворенно заметил, как дернулся вынужденно развернувшийся к ним гвардеец. Значит, небезнадежен.
— Пойдешь гулять с Рианом? — поинтересовался Лир.
— Под нашим присмотром, само собой, — быстро вставил вампир.
Вит посмотрел на Риана и неуверенно кивнул, потом слабо улыбнулся.
— Пойду.
— Тогда давайте-ка все-таки приоденем мелкого, — резюмировал Майро. — А то мне на него смотреть — вчуже жарко.
Риан посторонился, пропуская Вита к прилавку.
Мальчишка оказался не переборчив в одежде, не стремился выбрать самые дорогие ткани и самые модные фасоны. Да и выбор был ограничен тем, что большая половина туник ему была попросту велика.
— М-да, мышонок, будь у нас времени побольше, тебе бы попросту сшили нужное. А так придется обойтись тем, что есть, — рассматривая Витольда в том, что было выбрано и надето для примерки, сказал Лир.
— Но мне нравится и так… — пробормотал тот.
— Скромник, — смешливо фыркнул вампир. — Вы с леди Мариной точно родичи?
— Точно, — вздохнул Вит. — Я ее старше на два года.
Принц и княжич неаристократично разинули рты.
— В любом случае, знаешь, тебе досталось все лучшее, солнышко, — Риан осторожно поправил на нем тунику.
Обида на мальчишку уже улетучилась, сразу после того, как услышал причины, им названные. Вит снова смутился, покраснел, но позволил себя даже обнять на несколько мгновений, на большее Риан и не претендовал.
— Пойдешь с нами пообедать? — поинтересовался Майро у гвардейца.
Особенно никто не чванился, хоть Правитель, хоть сапожник — у эльфов все были равны, разве что сапожник не полезет в политику, а Повелитель не станет тачать сапоги. А тут и вовсе все было просто и ясно: ученик придворного мага, Избранный, находящийся под личным покровительством двух первых лиц королевства, изволит принимать знаки внимания от гвардейца, так что приглашать их стоит обоих.
— Очень хотел бы составить Виту компанию, но не могу, — вздохнул Риан. — Надо готовиться к завтрашнему выезду, покупать наконечники стрел, запасную тетиву и все прочее по мелочам.
— Вы куда-то уезжаете? — тихо спросил Вит.
— Тебя сопровождаю, солнышко, так что с самого утра уже буду рядом. И нет, я тоже не умру, — Риан улыбнулся ему, демонстрируя в этой улыбке сколотый клык.
Вит затеребил рукав туники и неуверенно улыбнулся в ответ. Риан осмелился даже чмокнуть его в макушку, прежде чем удалился с явной неохотой.
— Он мне нравится, — решил Лир. — Ему можно тебя доверить.
— Хотя присматривать все равно будем, — добавил Майро.
Глава четвертая
На выходе из лавки обнаружился Риан, подпирающий стену этой самой лавки.
— Я тут подумал, что лавки закрываются поздно, так что все успею купить, — пояснил он. — Погуляю с тобой еще немного, солнышко.
Витольд задумался на пару мгновений, потом смущенно улыбнулся:
— А можно нам пообедать, а потом тоже пройтись по лавкам вместе с вами, Риан? — И пояснил свой интерес для всех:
— У нас на Земле очень много легенд, а еще фэнтези, это такие книги о вымышленных мирах и героях. Авторы изощряются, кто во что горазд, а мне выпал шанс увидеть один такой взаправдашний мир. Вот и… можно?
— Можно. Но в ваших книгах, наверное, описывается что-нибудь очень чудесное?
— А это смотря какие книги. Есть авторы, которые пишут настоящие ужастики. А есть мечтатели, которым любой мир, кроме родного — чудо из чудес. Эскаписты, — он фыркнул.
Лир переглянулся с кузеном: мальчишка, заговорив на отвлеченную, но явно интересную ему тему, перестал зажиматься.
— Ладно, попробую показать тебе какое-нибудь чудо, — Риан почесал в затылке. — А что для тебя считается чудом вообще, солнышко?
— А все, — бесхитростно ответил тот. — Даже вы. Я же говорил… или нет? У нас в мире магия — это… ну… магия же. Небылица, легенда.
Риан снова почесал в затылке, потом просиял, провел ладонью над ближайшим побегом плюща на стене, мимо которой они проходили. Плющ немедля украсился мелкими синими цветами, Риан оторвал плеть и обернул ее вокруг запястья Вита. Эльфам пришлось остановиться, потому что мальчишка залип, рассматривая подарок. Со стороны было видно, как расширились зрачки, а пальцы левой руки судорожно шарят в воздухе, словно в поисках того, чем можно остановить мгновение: карандаш, кисть, перо.
— Я что-то не так сделал? — обеспокоился Риан. — Тебе не нравится?
— Это восхитительно… А если на нежно-голубом фоне? А голубой цвет — тоже кому-то принадлежит? — он поднял глаза на принца.
— Нет, принадлежат только белый цвет — Повелителю и зеленый — следопытам.
— Отлично! Значит, можно будет разрисовать тунику Аэлису и его сестре такими цветами!
Причин для возражения никто не нашел.
— Давайте все-таки двигаться дальше, — предложил Майро. — Магов пора кормить.
— А вы не маг? — тут же спросил Вит.
Он, насколько Лир мог судить, оттаивал, потихоньку проявлял любопытство, как котенок, рискнувший выбраться из логова.
— Нет, я воин. Оружие мне намного ближе, чем целенаправленное изучение чар. Кое-что я умею, но магом меня это не делает. Маг у нас Лир.
— Майро, не заговаривай нам зубы, а веди в приличную едальню, — ухмыльнулся принц. — Магов в самом деле пора кормить, завтрак был уже о-о-очень давно.
Для кормежки спутников вампир выбрал небольшое заведение на открытом воздухе, располагавшееся в маленьком саду, сплошь занятом цветами.
— Мне и эльфу в зеленом по полной порции оленины с грибами. Те двое выберут сами.
Для Вита Лир пищу выбирал сам, и явно очень смутил парня тем, что принесенного им было раза в два больше, чем вмещали огромные миски с жарким, заказанные вампиром.
— Пока твоя магия не вышла из детского возраста, тебе нужно хорошо питаться.
— А когда она выйдет? Я к тому времени уже стану полностью убеленным сединами старцем, или только наполовину?
— У каждого мага по-своему. Ешь, пока оно горячее. Бери пример с воинов.
Витольд покосился на уплетающих оленину вампира и Риана, кивнул и приступил к поеданию своих вкусностей, действуя столовыми приборами с удивительным для человека изяществом. «Врожденное, видать. Его сестрица, как сплетничали слуги, ест совсем не так аристократично», — подумал принц, краем глаза наблюдая за подопечным.
Тому, что в него вместилось все заказанное, Вит, похоже, сильно удивился. Лир только посмеивался.
— Ну, что, не переел, мышонок?
— Кажется, нет.
— Тогда идем дальше? — Риан неосознанно оттер принца в сторону от Вита.
— Идем. А куда теперь? — человечек смотрел на него любопытно. — В оружейную лавку?
— В оружейную лавку, — согласился Риан. — Может, что-нибудь себе присмотришь…
Вит только головой покачал: зачем ему бесполезная в его руках вещь? Майро, с легкостью читавший все его мысли и эмоции по лицу, на своей волне делился ими с кузеном.
Риан двинулся вперед, приноравливаясь к шагу Вита. Очень хотелось хотя бы приобнять за плечо, а еще лучше — понести на руках. Вот так и поверишь в старые легенды о том, что у каждого существа в мире есть тот, кто предназначен только ему. А у Риана, если вспомнить прежние не слишком удачные опыты в личной жизни, предназначенный появился только сейчас, и тот — из чужого мира. Но руки он предусмотрительно держал при себе, только улыбался, любуясь своим солнышком. Хорошо покормленный маг оживал на глазах, успокоенный принцем и княжичем, стал словно ярче и открытее в десять раз. И мир вокруг него отзывался тем же.
Город встречал Вита цветами и зеленью, солнцем и ясным небом. Вит впитывал яркие краски, любовался узорами резьбы и росписи, лицами.
— Ой, а кто это? — он снова на миг замер, поворачивая голову вслед за тремя незнакомцами, одетыми очень просто, но зато с богатейшими меховыми плащами, словно цельные шкуры, укрывавшими их плечи. Лица этих аборигенов были разрисованы яркими узорами татуировок, как и обнаженные до самых плеч руки, острые уши были больше похожи на звериные, в пушистой шерсти.
— Оборотни. Кажется, кто-то из крупных кошачьих, Рыси или Леопарды, — Риан присмотрелся к ним.
— Рыси, — бросил один из них, не оборачиваясь.
— И слух, как у рысей, — хохотнул Майро.
— А как же… шкуры? — опешил Вит, рассматривая плащи оборотней.
— А это их собственные.
— К-как это?
Оборотни повернулись и направились к ним. Риан вытянул руку, троица послушно застыла на ладонь от кончиков его пальцев, не желая нарушать установленную границу. Старший из них окинул неторопливым взглядом всех четверых, остановил его на Вите и внезапно опустился на одно колено, склоняя голову:
— Избранный пришел. Хвала Зверю-Прародителю.
— Избранному интересно, зачем вы носите свои шкуры, — хохотнул Риан.
— Показать? — оборотень на него и не глянул, он теперь смотрел только на Витольда, но не в глаза, поймать его взгляд тому не удавалось никак.
— А можно? — неуверенно спросил Вит.
— Вообще-то, это не приветствуется в столице, — задумчиво проговорил Лир. — Но один раз я позволяю, думаю, отец был бы не против.
— Отойдем вон в тот дворик, там мы никому не помешаем, — предложил Риан.
Оборотни согласно кивнули и прошли следом за эльфами и Витольдом в уединенный двор, обнесенный живой изгородью. И уже там Вит получил возможность увидеть, как их старший, передав свой мешок одному из соплеменников, крутнулся на пятке, и через мгновение вместо мужчины посреди двора потягивалась очень крупная рысь. Мех у нее был точь-в-точь таким, как мех плаща.
— Так здорово, — признался Вит.
Рысь посмотрел на него, прищурился, потянулся. И снова стал человеком.
— Пусть Избранный найдет время побывать в землях клана Рыжего Рыся после того, как исполнит предназначенное здесь. Пески Ушедших сказали нам, что только ему под силу помочь нам восстановить святилище Зверя-Прародителя.
— Я постараюсь, — Вит опять смутился.
— Что еще раз доказывает, что ты не умрешь, — хохотнул Лир. — Тебе еще святилище восстанавливать.
— Мое имя Руахир. Я буду рад принимать Избранного в своем логове в клане.
Оборотень коротко поклонился, и все трое растворились в толпе. Риан повел Вита дальше.
— Это столица, здесь много других рас.
— А кто еще есть? — Вит вертел головой, высматривая тех, кто отличался от эльфов.
— Люди есть, полуэльфы, само собой, вампиры есть, вон там демон вышагивает. А вон там с балкона на нас смотрит темный эльф, они вообще-то, больше ночные, но этот, видимо, выспался.
Вит только восторженно попискивал: у фантазий земных авторов были реальные основания!
— А можно переходить из мира в мир? Иначе откуда бы наши люди узнавали о существовании стольких рас?
— Солнышко, — ласково сказал Риан. — Ты же здесь?
— А разве не потому, что там я умер? — поморгал тот.
— Ну что ты заладил, глупыш: «умер-умер». Никто не умер, просто в момент смертельной опасности ты, как маг, создал прокол в ткани реальности. Наш мир притянул тебя к себе, потому что нуждается в тебе.
— Поэтому твою сестру и отправят обратно, — добавил Лир.
— А вот там зверьками торгуют, кстати, разными, — Риан подмигнул Виту. — Пушистыми. Без чешуи.
Мальчишка дернулся, было, в ту сторону, но остановился:
— А туда вы поведете меня после того, как мы вернемся из похода к дракону.
Лир отметил про себя построение фразы: не «на дракона», а «к дракону». Даже в этом Витольд выдерживал миролюбивый характер. Однако существование параллельного с эльфийским предсказания Песков внушало надежду, что этот поход увенчается успехом. И принцу становилось все любопытнее, как именно Избранный договорится с опаснейшей огнедышащей бестией?
— Хорошо, — покладисто согласился Риан. — Тогда в оружейную лавку?
Вит кивнул, даже не стал протестовать, когда гвардеец взял его за руку, так легче было соразмерять шаги с шагами человека.
— А потом заглянем за альбомом и кистями, и всем прочим, — добавил Лир.
«Славная будет пара, как думаешь?» — Майро хитро усмехнулся, поглядывая на человечка и здоровенного эльфа.
«Это пока еще вопро-о-ос, — Лир дернул уголком рта, — если Риан не поспешит, то все возможно».
В оружейной лавке Риан занялся пополнением запасов, забыв даже про Вита — требовалось все тщательно подобрать, проверить, прикинуть. Мальчишка, кажется, тоже не скучал, он завис над разложенными на столах клинками и внимательно рассматривал травленые узоры, чеканку, скань и прочие изыски украшательства. Сами клинки, как оружие, его не интересовали. Майро и Лир откровенно скучали — они в оружии не нуждались. У вампиров были свои оружейники, их оружие никогда не уступало убойной силой эльфийскому и даже демоническому, зачаровывали тоже свои маги. Так что они больше следили за Витольдом, на которого сурово зыркал подмастерье. Вит, впрочем, руками выставочных образцов не касался, потом и вовсе отошел поближе к вампиру и принцу эльфов.
— Такие чудесные узоры, — восторженно поделился он.
— Рад, что тебе понравилось, мышонок, — хмыкнул Лир.
Риан закончил со своими делами, заплатил и сунул в сумку увязанные в промасленную ветошь стрелы и пакет наконечников.
— А вот теперь можно и развлекаться, — потер ладони Майро.
— А я в казарму, — вздохнул Риан. — Солнышко, ты прекрасен, но дела никто не отменяет, а мой отряд все-таки отвечает за твою безопасность, так что вынужден уйти.
— Не только за мою, — серьезно вскинул голову Витольд. — За всех. Я понимаю. Увидимся завтра?
Это с его стороны был уже огромный и очень смелый шаг — протянутая воину рука.
— Конечно, — руку пожали, мягко и бережно, после чего Риан вздохнул и удалился быстрым шагом по направлению к общему порталу во дворец.
— А мы сейчас заглянем в магазинчик рисовальных принадлежностей, — решил Лир. — Но выбирать будешь сам, я ничего не понимаю в этом.
— А разве отпрысков аристократии и королевского рода не учат минимальным навыкам в изящных искусствах? — удивился — и совершенно искренне! — мальчишка, на что Лир и Майро практически синхронно застонали.
— В том-то и дело, что учат. Но если руки и голова, как говорится, не так приставлены, то уроки эти…
— Да я в детстве кисточку держал, как метательный нож, — рассмеялся Майро. — Учителя были в шоке.
— А я преподнес отцу картину, а дядя испепелил ее при первом же взгляде!
Вит похлопал глазами, а потом прикрыл ладонью рот, но парни и так знали, что он смеется.
— Ясно. Тогда конечно, я сам все выберу, — отхихикавшись, вернув на лицо серьезность, кивнул он.
Лавка рисовальных принадлежностей была битком набита — юноши и девушки в цветных мантиях с каким-то одинаковым гербом толпились там, галдели и радовались жизни.
— Выходной сегодня, студентов Академии Искусства отпускают тратить стипендию, — пояснил Лир.
— Нелогичные у вас студенты, — подумав, выдало это лохматое чудо. — Вернее, они-то как раз логичные. Это наши сначала прокутят большую часть, потом рыскают в поисках всего нужного качеством получше, а ценой пониже. А вообще потом сидят на хлебе и воде, потому что о питании не позаботились.
— Они с первого курса уже подрабатывают, кто картинки малюет, кто платки расписывает. Если есть голова на плечах, заработать можно всегда, — Лир осмотрел студентов.
Толпа понемногу рассасывалась, кто-то выходил, таща завернутые в бумагу кисти и краски, кто-то уносил мешочки невесть с чем, двое вампиров, надрываясь, уволакивали тяжеленную громадную резную раму.
— Если это востребовано — да, — с непонятной печалью кивнул Вит и направился к прилавку и роскошным открытым витринам.
Дальнейшее его общение с приказчиком и его подмастерьями напоминало принцу и княжичу беседу на полузнакомом языке: вроде бы, слова звучат понятно, но не все и в абсолютно непонятном контексте. Потом подмастерья забегали, выгружая чуть ли не весь товар. По тону было понятно — впаривают, обещают скидку и вон то, и вот это в подарок при покупке вот этих расчудесных ста семидесяти пяти кисточек. Вит упрямо качал головой и откладывал на небольшой поднос выбранное. Кожаная папка-планшет с отделениями для небольшой тушечницы, перьев, кистей, карандашей и прочего, выбранная им в самом начале, была с магофоном, и Лир постарался незаметно проверить его. Заклинание, вплетенное в структуру предмета, расширяло его в раскрытом виде, стабилизировало по ходу движения и не позволяло жидкостям растекаться. В итоге, сумма покупки вышла достаточно небольшой.
«Мне было бы интересно взглянуть на то, как он поведет себя, оставшись без присмотра, — задумчиво пробормотал Майро. — И проследить за ним под пологом незримости. Что скажешь?»
«Дядя нас потом убьет».
«Он не узнает. Надо придумать повод не ходить с ним, чтобы выглядело логично».
«Надо подумать. Точно — отнесем его покупки?»
«Нет, ты не понял, я хочу просто отправить его одного в лавку и посмотреть на его поведение „без чужих глаз“. Сравнить, так сказать, не меняем ли мы шкурку тарга на шкурку вызарга».
«Просто скажем, что нам надо отойти», — предложил Лир.
«Идет. И договориться с владельцем, а то выкинут охранные заклятья».
Лир кивнул, внимательно рассматривая Витольда. Мальчишка напоминал ему магическую шкатулку. Простая, казалось бы, безделушка из резного дерева, но целых десять ключиков. Сунешь один — раскроется ларчик с нехитрыми украшениями. Сунешь другой — распахнется сокровищница. А сунешь неправильно — схлопнется, откусив пальцы.
— Вит, мы отойдем ненадолго, хорошо? Побродишь один некоторое время?
Взгляд человечка на мгновение стал испуганным, но он взял себя в руки и кивнул.
— Хорошо. Я… постараюсь не потеряться.
— Тебя никто не обидит, правда.
Набравшись храбрости, Вит кивнул.
Майро, несмотря на талант, даже для вампиров, читать в душах, несмотря на то, что с первого взгляда и первой мысли легко обозрел всю мелкую и в чем-то мелочную душонку фальшивой Избранной, с этим человечком докопаться до истины не смог. Он читал его мысли, но лишь те, что были оформлены словами, а мыслил мальчишка все больше образами, и они столь стремительно перетекали, что вампир не мог приспособиться. Что-то ловилось, но мало и непонятно. Эмоции могли быть показным, искусственным. Кто знает, на что способен маг — Мастер Иллюзии?
Лир и Майро отошли за угол, накинули полог и вернулись полюбоваться, что будет вытворять Вит без присмотра. Первые пару мгновений тот стоял, настороженно озираясь, крепко прижимая к груди папку со своими рисовальными принадлежностями. Как и в любой стране, в любом мире, здесь тоже были карманники и рвачи — те, кто срывал с пояса зазевавшегося владельца кошель или в толпе перерезал ремешки остро заточенной монеткой. Кошель Вит спрятал в карман своих странных парусиновых брюк, а их прикрыл полой новенькой туники. Покрутив головой, он медленно и неуверенно прочел название ближайшей лавки, оказавшейся по стечению обстоятельств, ювелирной, подумал и пошел туда.
***
Несмотря на то, что Марина так себя повела с ним, Вит не мог отделаться от мысли, что просто так вышвырнуть ее из мира-сказки было бы неправильно. Она все же была его сестрой, и даже то, что воспитывали их очень по-разному, не могло разрушить его убеждение, что они — одна семья.
Блеск золота и драгоценностей снова натолкнул его на мысль о сестре. Может, ей подарок принести, вдруг она тогда подобреет? А еще надо попросить наставника не отсылать Маринку, она же, в сущности, милая, просто дура, повернутая на шмотках, будто у них тут своих таких нету. Ей вполне найдется место… Наверное. Может, даже отыщет себе… нет, не принца, конечно, Лир уже давно все понял, наверняка. Он же умный парень, хотя и любитель подурачиться. Это по лицу видно, по повадкам. Они у него, как и у Майро, кошачьи. Впрочем, как и у короля. Вот Тэр из этого прайда выбивался своей натурой. Она у него была… Вит сказал бы — волчья, но нет. Если бы Тэр был животным, он был бы псом — огромным, умным, преданным и немного высокомерным, как все крупные породистые собаки. Вит так и видел его в образе дога. А что? Ему подходило. Эрнар был явно барсом. Майро — как бы ни старался казаться грозной черной пантерой, пока тянул лишь на камышового кота. А Лир и вовсе больше всего походил на Яхонта — жившего у прабабы Агаты кошака.
— Вам помочь с выбором, юноша? Что хотели бы приобрести, на какую сумму рассчитываете? — эльфийка, обслуживающая покупателей, внимательно его осмотрела. — Для себя ищете?
— Н-нет, — Вит обругал себя за то, что не удосужился узнать, как принято обращаться здесь, кроме «лорд» и «леди». — Я хотел бы купить подарок для девушки. Она высокая, блондинка, глаза серые. Красивая.
— Какой у нее характер? Какие камни она предпочитает?
— Характер… жесткий и целеустремленный. Но… знаете, такой… как особый клинок: можно колоть, рубить, а можно согнуть и превратить в пояс. А камни — бриллианты.
— Сейчас посмотрим. Значит, нужен подарок для воительницы… Она обращается лучше с мечом или с луком?
Эльфийка разостлала кусок черной ткани и принялась из воздуха выкладывать украшения.
— Она предпочитает стандарт? Есть золото с ограненными алмазами. Если хотите сделать комплимент, есть стальной браслет с тремя камнями.
— Она не воительница, — Вит представил себе Марину в наряде «микробронелифчик, микробронестринги», рассмеялся. — Просто девушка.
— Золото, серебро, сталь?
— Золото.
Сам Вит предпочел бы серебро и камни под цвет глаз, ему всегда нравился тот оттенок, которым наградил его неизвестный прадед: прабаба Агата о нем ни с кем не разговаривала, только ему однажды сказала, что глаза у ее мужа были точь-в-точь как у Витольда.
— Какое конкретно украшение ищем? Или с нуля делаем?
— Я просто не знаю, хватит ли у меня денег на уникальное украшение «с нуля», — Вит простодушно вытащил кошель с монограммой придворного мага.
Эльфийка сделала рот буквой «о», глядя на него.
— Я сделаю скидку. В обмен на маленькую, — она показала пальцами, — вот такую рекламку. Можно? Просто упомяните меня где-нибудь в среде аристократов. Я Лития.
— Леди, я не аристократ, — тут же открестился Вит. — И я даже не знаю, буду ли общаться в дальнейшем с аристократами. Я просто будущий ученик лорда Тэрмариллена…
— Но ведь не в полном одиночестве вы живете. Так кольцо или браслет?
Вит, не задумываясь, выбрал бы браслет — такое украшение, правильно подогнанное, могло защитить запястье. Но вот Марина браслетов не носила.
— Кольцо. Эскиз я сейчас нарисую.
— Хорошо, — Лития принялась возиться со слитками, подбирая оттенок. — Старое золото или новодел?
— Оно все равно будет новоделом, — он снова засмеялся, устроившись в кресле для посетителей и положив раскрытый планшет на колени. — Давайте, я сначала нарисую, а вы решите сами?
— Давайте.
В лавку ввалилась целующаяся парочка, вампирша и эльф.
— Мне самое шикарное ожерелье, какое у вас есть, — эльф обнимал подругу за талию и оглядывал товар.
— Камни?
— Рубины, — выбрала вампирша.
Лития вытащила из-под прилавка ожерелье, которое могло закрыть всю грудь вампирши.
— Три тысячи золотых.
— Не вопрос, — эльф вытащил из кармана какой-то листок, провел над ним ладонью. — Обналичите в банке.
Вит представил себе, как Маринку вот так же кто-то поведет в лавку делать подарок. Нет, такой сцены не будет точно. Сестра не будет восторженно гладить замысловатое переплетение узорчатых элементов и камней и целовать избранника. Скорее, загоняет Литию придирками к цвету, чистоте и огранке, пока не выберет что-то из самых дорогих украшений.
— Всего доброго, — парочка вывалилась из лавки.
— Наконец-то, хоть куда-то пристроила, — Лития убрала чек под прилавок.
Вит фыркнул, снова склонился над эскизом кольца, тщательно прорисовывая все детали: подозревал, что для изготовления украшения будет использоваться магия.
Предъявленный Литии набросок вызвал у эльфийки восторг.
— Сейчас попробую.
Работала она и впрямь магией, тщательно выписывая все детали маленькой палочкой с заостренным концом.
— Какой камень, овальный, ромбовидный, круглый?
— Тут, скорее, подойдет что-то овальное, — подумав, сказал Вит.
Колечко изображало жар-птицу, распахнувшую крылья, а камень — драгоценное яйцо. Лития кивнула и продолжила работать. Через полчаса она вручила Виту кольцо, выполненное точно по эскизу.
— Замечательно! — он, конечно, не впервые видел материальное воплощение своих талантов, но каждый раз радовался искренне и восторгался мастерством тех, кто воплощал его фантазии в действие. Обычно-то все, что он делал, заканчивалось эскизами, план-схемами и палитрами. Раскрашенный обеденный зал во дворце был первым «собственно-мажным» творением.
— Надеюсь, вашей девушке оно понравится.
— Сестре, — поправил Вит, принял упакованное в замшевый футлярчик украшение и спрятал в карман. — Сколько с меня?
— Триста золотых. Или один камень.
Вит немного опешил, про камни ему никто ничего не говорил, а все прошлые его покупки укладывались в сумму в три раза меньше. Потом он припомнил, что, засовывая руку в кошель, находил там четко заказанную сумму ни монеткой больше. Подумал про камень, даже не представляя себе, какой именно камень это должен быть, и вынул необработанный кристалл, похожий на тонкий карандашик молочно-алого цвета.
— Ого… Какая прелесть, это станет центральным камнем украшения для леди Иренны, — восхитилась Лития.
— Я рад, леди Лития. Мы в расчете? — про себя он твердо решил немедленно после возвращения принца и княжича вытрясти из них хотя бы что-то по основам экономики и финоборота этого мира, а так же действию артефактов, вроде этого кошеля.
— Да, конечно. А еще что-нибудь купить хотите? Для себя, для друзей? Для наставника?
Вит покачал головой:
— Позже, когда узнаю о тех, кто рядом, побольше, их вкусы и предпочтения. Спасибо, что уделили мне время, леди Лития. Я о вас не забуду.
Эльфийка кивнула ему и занялась перебиранием камней и перераскладкой украшений на подсвеченные синим витрины. Витольд вышел наружу и огляделся, прикидывая, куда бы сейчас пойти.
Времени с обеда прошло не так уж и много, как ему казалось, да и солнце не слишком сдвинулось к закату по сравнению с тем моментом, когда они переместились в город. А еще он так до сих пор и не знал, сколько часов длятся сутки в этом мире. И сколько дней длится неделя-месяц-год. И вообще, есть ли тут разделение на подобные промежутки времени. Может, просто погулять? Да, это отличная идея, посмотреть на город, на разные расы, как они тут все уживаются и живут, какие у них дома и одежда.
Витольд покрутился на месте и пошагал вперед, решив рассмотреть поближе очень красивый двухэтажный дом с башенками, увенчанными остроконечными крышами.
«И сразу в бордель» — давясь смехом, проворчал Майро.
«Если там его сейчас перепугают, дядя сдерет с нас шкуры живьем! Быстрее, Майро, надо его остановить!» — занервничал Лир.
«Да погоди ты, он же явно не понимает, куда идет».
«Но бордель..!»
«Лир, не паникуй ты так — это именно бордель, там всем рады и всех любят».
Витольд подошел поближе, рассматривая здание. Цветные стрельчатые окна, безупречная белизна стен. Красиво.
— Заходите, — из дверей выглянула миловидная эльфийка со сколотыми в узел серебряными волосами. — Не волнуйтесь. У нас есть чай, а еще сладости. Мы вас давно уже ждем.
— М-меня? — удивился Витольд, но все же шагнул к высокому крыльцу, увитому плетями цветов, как беседка.
Может, им тут тоже зачем-то требовался Избранный? Кто его знает. Но чай и сладости… Но что, если Лир и Майро его не найдут?
— Идем-идем, — засмеялась эльфийка, выходя. — Ты больше любишь чай или травяные отвары?
Одета она была в три полоски ткани, еле-еле прикрывающие изумительной красоты тело. Вит немного «залип», рассматривая первую увиденную в городе и дворце эльфийку, не скрывающую свое тело. Обычно женщины одевались просто и в то же время изящно, вон, даже та, что идет по улице, сурово зыркнув на среброволосую прелестницу, поправила свою длинную, до щиколоток, тунику с длинными разрезными рукавами, скрепленными по разрезу яркими булавками-брошами.
— Идем, — «раздетая» за руку втащила его в дом.
Здесь властвовали цветы и маленькие фонтанчики, пахло свежестью. А еще было много диванов, на которых располагались эльфы, вампиры и демоны обоих полов. К Витольду тут же подобрался весьма скупо одетый вампир, певуче замурлыкав:
— Чай, воду, вино?
Тело у него тоже было безупречным, мускулистое, бледное, весьма выгодно оттененное полупрозрачной газовой юбкой, которая мало что скрывала от взора, но воображение все-таки будила.
— А… Э… — до Вита начало доходить, первый порыв с воплем вылететь прочь он подавил, решив посмотреть, что будет дальше. — Воды, пожалуйста.
Воду ему сразу же принесли — высокий стакан, запотевший от прохлады, усадили Вита на один из диванчиков.
— Массаж? — пропела среброволосая прелестница. — У меня очень умелые руки.
— Ванну? — сразу подключился вампир. — Хорошую расслабляющую ванну с лепестками цветов для эффекта успокоения?
— Может, наоборот, взбодрить? — облизнулся один из демонов, на котором надпись «инкуб» горела неоновыми метровыми буквами, еще и переливалась.
Витольд покачал головой. Может быть, все это и имело бы смысл, желай он хоть немного побыть сверху, так сказать. Вернее, когда-то, лет в шестнадцать, когда гормоны перли из ушей, а предпочтения были еще расплывчатыми и неясными, ему хотелось — и сверху и снизу и в прыжке с переворотом и тремя сальто. Он бы согласился на все, только бы дали потрахаться. Сейчас… он прислушался к своему телу, то молчало, никак не реагируя ни на инкуба, ни на вампира. На эльфийку не реагируя вообще со знаком «минус». И это, кстати, было явным следствием надевания на него ограничителя. Потому что до этого он реагировал так, как и говорил Эрею: вставало на любого красавца в пределах видимости, если он чувствовал его силу.
— Я действительно хорошо умею делать массаж. И ванна у нас замечательная, кстати. Не нравимся мы, у нас тут на любой вкус есть, — продолжала соблазнять эльфийка. — Прийти в наш дворец отдыха и сидеть таким угрюмым букой, это нехорошо.
— Может, хоть танец? — предложил демон.
— Я не умею танцевать. Простите, наверное, мне стоит просто уйти. Я понятия не имел, где окажусь, когда шел посмотреть поближе на заинтересовавший меня дом.
Девица присмотрелась к нему повнимательнее и всплеснула руками:
— Так вы — под амулетом!
— Я для вас станцую, — рассмеялся демон.
— Или снимите амулет, вам будет легче.
— Никакого секса, если вы об этом, просто ванна и массаж, неужели не хочется?
Они вились вокруг, смеялись, трогали его время от времени, улыбались. Потом грохнула дверь, внутрь ввалился десяток эльфов в зеленых туниках с золотым фениксом.
— Лапочки, а мы к вам! — жизнерадостно рявкнул… Риан. — О, солнышко, и ты тут? Пришел на массаж? Они тут руки не распускают? А то мигом оторву.
Вампир и демон руки сразу убрали за спину. Вит страшно смутился и… испугался. Перед глазами предстала картина того, что сказал бы Евгений, вернее, что бы он сделал, увидь Вита в подобной компании, и он просто заледенел от ужаса. Прошлое так просто и быстро не отпускало, оно въелось в тело, стало намертво вбитым рефлексом.
Вит словно провалился обратно в свой мир и в прошлое. Он познакомился с Евгением Игоревичем Крамских, когда пришел наниматься на работу. Как раз случился скандал на юбилее мамы, он перебивался, ночуя у друзей, денег на гостиницу не было, рисовал на Старом Арбате портреты, но платили за это мало, хватало на еду и проезд до универа, и все. Он хватался за малейшие возможности: вернуться домой сейчас значило попасть в адский котел в самый пик кипения в нем смолы. Он как раз беседовал с эйчаром, и тот явно склонялся к отказу, когда в отдел кадров вошел подтянутый, в строгом костюме, при галстуке, мужчина. От звуков его бархатного голоса что-то внутри Вита екнуло и задрожало, пришлось крепко сжать колени и больно ущипнуть себя за запястье.
— В чем тут у вас дело? А, наш новый молодой сотрудник?
Разумеется, эйчар сразу же принял Вита на работу. Раз директор так прямо намекнул. Евгений ни разу не пожалел, что взял его. Несмотря на учебу, работал Вит как вол, вывозя на себе такие проекты, от которых отказывались другие дизайнеры, рисуя ****утым заказчикам «блестящие красные линии матового зеленого цвета и шершавенькой такой текстурки». А еще очаровательно краснел ушками всякий раз, когда директор фирмы с ним заговаривал. Догадаться, что мальчишка влюбился, было не сложнее, чем посчитать «один плюс один». Вскоре Крамских прислал ему букет роз и шоколад с благодарственной запиской.
Вит практически жил в офисе, познакомился с охраной и рассказывал им сказки о том, что заваливает проекты, а потому работает ночами. На самом деле такое случалось редко, и он просто пользовался возможностью поспать на нормальном диване, сходить в душевую и постирать одежду, не обременяя однокурсников и друзей.
Крамских ситуацию с Витольдом и его семьей выяснил довольно быстро. И начал планомерную осаду. Надо отдать ему должное: ухаживал за будущей жертвой он красиво, цветы, коробки бельгийского шоколада и коробки английских карандашей фирмы «Дервент» заставили сердце юноши растаять. И приглашение на ужин в квартире Крамских он принял, практически не колеблясь. Сердце от предвкушения колотилось — что будет, неужели на него правда обратили внимание? Отчего-то он ожидал увидеть семью директора, возможно, родителей. Но они оказались там только вдвоем. Был еще накрытый стол, вино, к которому Вит привычки не имел, то и дело касавшийся его руки Евгений Игоревич, который уже на втором бокале попросил называть его просто по имени.
Вит быстро захмелел и не протестовал, когда его принялись раздевать. Евгений тогда был еще мягок и обходителен. Витольд мало что запомнил из того раза. Только острое чувство жжения, когда в него принялись настойчиво толкаться, а отвыкшее от секса тело растягивалось медленно и с трудом. А потом — краткую вспышку оргазма и блаженную истому в душе. Там же он и протрезвел. Тогда он решил, что ничего страшного не случилось — к этому ведь все и шло.
Они «встречались» еще пару месяцев, пока Евгений не предложил «в лоб» перебраться к нему. Видимо, не хватало терпения на ухаживания дальше. Вит — идиот — согласился и поскакал, собрав вещи и задрав хвост. В первый же вечер у них случился секс, не сказать, что сильно по воле Вита. Но он решил, что Евгений просто устал на работе, вот и сорвался.
Кто другой после первого же раза, когда любовник поднял на него руку, накатал бы заявление, или просто убрался подальше. Вит тоже пытался, он прекрасно понимал, что заявление от него в полиции даже рассматривать не станут и вряд ли примут, а вот уйти… Он собрал свой тощий чемоданчик и уже обувался, когда успокоившийся, сорвав зло на любовнике, Евгений, насмешливо усмехаясь, вышел в прихожую.
— И куда пойдешь? К папе с мамой? Они тебя о-о-очень ждут и будут рады.
— К сестре, — облизывая разбитую тяжелой пощечиной губу, сказал Вит.
Маринке как раз подарили новенькую двушку, и он надеялся, что сестра пустит его хотя бы на пару ночей. А дальше…
— Ну, иди-иди, — ухмыльнулся Женя.
Марина буркнула что-то вроде: «Совсем сдурел? Вали обратно» и больше на звонки в домофон не отвечала. Развернувшись, Вит сквозь прорвавшиеся слезы увидел, как останавливается напротив подъезда машина Жени. Дверь в теплое нутро салона приглашающе открылась. Вит размазал по щекам замерзающие на крещенском морозце слезы немеющими руками и шагнул к ней.
Вторую попытку он сделал год назад, подав заявление на увольнение. Женя довольно оскалился и пообещал, что имя Вита окажется в «черном списке» сразу же, как только тот перешагнет порог его офиса. Виту запрещалось все — гулять, ходить куда-то с сокурсниками, даже с коллегами разговаривать лишний раз. Его зарплату забирал сам Евгений, так что Вит получал деньги на проезд в универ, а если требовались какие-то расходники, обязан был предоставить чеки из магазинов и товар. Он жил в тюрьме, из которой, конечно, можно было сбежать. Да легко: собрать вещи и свалить в туман, уехать в другой город хоть стопом, забить на трудовую, начать все с нуля. У Витольда было много терпения, но оно подходило к концу. Возможно, не случись их с Маринкой перехода, он, отойдя от очередного избиения, все же так бы и сделал. Но сбежал он в этот мир, в котором сейчас сидел в борделе, окруженный полуголыми работниками и работницами, а на него смотрел эльф, который вроде как за ним собирался ухаживать.
Что-то внутри Вита лопнуло, словно стеклянное, больно раня.
— Не смей!
Страх кончился вместе с этим, будто именно он и лопнул.
— Не смей решать за меня, кому позволено касаться, а кому нет! Это моя жизнь!
Говорил он вроде бы спокойно, вообще не имея привычки повышать голос, но тот сейчас звенел, а прорывающаяся через оковы ограничителя магия пребольно кололась ледяными иглами. Риан удивленно посмотрел на него.
— Как хочешь, — сухо сказал он. — Извини, показалось, что тебе неприятно. Но я совершенно не понимаю тебя, как выяснилось. Куда уж мне, простому солдафону. Парни, нам наверх. Элия, все, как обычно, у нас завтра дальний поход, так что…
Эльфийка закивала и сорвалась с места.
— Вот именно. Ты меня не понимаешь, но уже решаешь за меня, — Вит вскинул голову, хмуря брови. — Ты ничего обо мне не знаешь, делаешь поспешные выводы и обижаешься, если они не совпадают с желаемым. «Простой солдафон» — это упрек мне в том, что наставник обязал родичей со мной прогуляться, и я пошел, а с тобой гулять отказался? Мне казалось, ты понял, почему я так сделал. Извините, я вообще не хотел заходить, только посмотреть на узоры отделки здания. Приношу свои извинения, если чем-то обидел, — Вит кивнул вампиру и демону, одернул тунику и подхватил планшет.
Риан посмотрел ему вслед, постучал по лбу согнутым пальцем и удалился отдыхать перед походом.
После всего произошедшего Виту срочно требовалось уединение. Он даже не заметил, что, одергивая тунику, зацепил цепочку ограничителя, замочек расстегнулся, и тот соскользнул с его шеи уже на крыльце дома наслаждений. Магия полыхнула во все стороны, заставляя белые стены вспыхнуть феерией красок, узоров и орнаментов. Вит страстно пожелал оказаться как можно дальше от суеты и всех разумных, сделал шаг в распахнувшийся портал, который схлопнулся прямо перед носами кинувшихся к подопечному Лира и Майро. Лир схватился за голову, пытаясь отследить путь.
— Все, теперь нам точно конец.
— А нам и так конец, — Майро осмотрелся.
Тэр уже выходил из портала, очень нехорошо улыбаясь.
Глава пятая
Лир подобрал расстегнувшуюся цепочку и амулет, посмотрел на дядю и подумал, что отцу придется-таки найти себе супругу, чтобы зачать нового наследника. Потому что старого сейчас того… превратят в таракана и прихлопнут тапком. Мир вокруг стал съеживаться и блекнуть, потом по лапкам и брюшку больно стукнуло стекло банки, рядом шлепнулся еще кто-то. Лир повернулся, разглядывая печальную темно-серую жабу.
— Кеее! — жалобно сказал сосед.
Лир промолчал. Тут что «кеее», что «ква» — одна хрень, не поможет. Интересно, дядя их отцам предъявит, или так на ингредиенты пошинкует? Банку куда-то сунули, потом все стало покачиваться, словно их несли. Хорошо хоть, земноводных не тошнило, а то было бы все еще хуже, хотя куда уж хуже, казалось бы.
— Они потеряли Вита, — прозвучало громогласное над их головами, по глазам ударил яркий свет.
— Что? — Повелитель негодующе посмотрел на двух тоскливо жмущихся друг к другу жаб. — Найди мальчика, а эти двое пока посидят в дворцовом пруду.
— Надо было бы выкинуть их в простое болото, да, боюсь, станут кормом для аистов и цапель, — прорычал Тэр, разворачиваясь и бросаясь обратно. Слепок магического следа он снял, но отправляться стоило именно оттуда, откуда начинался первый путь.
— Да ими кто угодно подавится, — Повелитель вышвырнул банку прямо в пруд.
Холодная вода оказалась хуже холодного стекла.
***
Вит в который раз обещал себе, что не будет реветь, и не сдержал слова. Портал выкинул его на знакомую полянку, на зелено-рыжую траву. Пахло медом и немного свежестью, наверное, от скрывающегося в траве ручья. И еще навозом, но далеко не так, как в деревне. Скорее всего, к ручью приходили дикие копытные на водопой. Вит зашагал к ближайшему дереву, сел под ним, обнимая себя руками. Голова кружилась, а в солнечном сплетении противно ныло. В душе было еще гаже: от самого себя. Он сорвался на, в принципе, ни в чем не повинного эльфа. Прямо как в анекдоте: «Что же вы их на меня стряхиваете». Да уж, выгул некормленых тараканов признан успешным, на всю катушку развернулся, придурок. И ведь даже порадовался, что от него руки убрали, а потом как в голову стукнуло. Хорош Избранный… Драконицу, наверное, от королевства эльфов тоже истерикой придется отпугивать.
И почему он в свое время никаких истерик не устраивал ни отцу, пытавшемуся муштровать «неправильного» сына, ни Евгению? Ни прочим своим обидчикам? Что же он столько лет терпел? Или все дело было в магии, и только здесь она развернулась? Интересно, если он вернется домой, магия снова исчезнет или будет утекать в мир, оставляя ему только крохи на поддержание жизни и творчество? Хотя, зачем ему возвращаться? Как-нибудь постепенно приживется здесь, обучится магии, может, поступит в эту самую Академию искусства, будет учиться здесь. Интересно, что там надо для поступления.
Пока этот интерес был слегка отстраненный, а сам Вит сидел, уткнувшись носом в колени и тихо, даже не всхлипывая, плакал. Он знал, что потом станет легче, только придется отоспаться немного: истерики всегда отнимали силы. Постепенно слезы кончились, а вот есть хотелось просто невыносимо, желудок решил скрутиться в спираль. Помрет он тут с голода, понятия не имея, как вернуться и что можно жрать, а что — нет.
— А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо, — пропел он себе под нос, поднимаясь и отправляясь на поиски ручья. Напившись, можно было на время заглушить требовательные вопли желудка.
Интересно, как далеко отсюда до столицы. Ну или хоть до населенного пункта. И в какую вообще сторону? Вит покрутился на месте, оглядываясь. Лес, далеко лес, лес и далеко лес.
У ручья он нос к носу столкнулся с единорогом. Тот был маленьким, видимо, совсем детеныш, но поблизости наверняка были взрослые рогачи. Вит знал, что самцы, скорее всего, будут агрессивно настроены, если он дотронется до детеныша. Просто по аналогии с земными стадными животными. К тому же, это ведь дикие единороги, они мысли читают вряд ли, как Эрей. Поэтому детеныша он постарался не трогать. Тот сам проявил интерес и потянулся к человеку мордой. Вит отодвинулся, но единорожек нахально наступал, тянулся, потом и вовсе облизал его лицо и руки.
Вит рискнул, погладил его. Тот довольно зафыркал.
Как-то так вышло, что, гладя его шелковую шкурку, без непременных для дикого зверья, клещей, блох и прочих паразитов, Витольд принялся жаловаться, все еще не воспринимая здешних единорогов как разумных существ.
«Я ничего не понял, но ты славный и мне нравишься», — единорожек запрыгал вокруг.
— Ой… — Вит так и сел. — И ты тоже говорящий, как Эрей…
«Я не говорящий, я думающий. А ты славный, только маленький, ты тоже детеныш?».
— Я человек. Очень голодный человек, — хмыкнул Вит. — Ты не подскажешь, есть ли в лесу какие-то съедобные для меня грибы, ягоды или плоды?
«Да, наверное. Пойдем, я покажу тебе куст с вкусными цветами».
Там, куда привел Вита единорожек, было все стадо. Небольшое, голов десять: взрослый самец золотисто-коричневого окраса, четыре самки, две белоснежные, одна золотистая и одна черно-подпалая. И пятеро детенышей. На Вита они отреагировали равнодушно, продолжая щипать траву и объедать кусты.
«Вот они, очень вкусные», — единорожек прыгал около куста с белыми маленькими цветами. Они были похожи на жасмин и оказались сладкими на вкус. Вит принялся обрывать их и есть наперегонки с единорожком. А потом с травы поднялась и подошла к ним золотистая самочка, детеныш немедленно припал к ее соскам, запивая обед. Единорожка потянулась к Виту и ухватила его за тунику, подтаскивая к себе.
«И ты пей, детеныш».
— Я взрослый, — смутился донельзя Вит. — И я не умею так пить.
«Попробуй».
Она настойчиво тянула его, пришлось опуститься на колени и заглянуть под брюхо единорожке. Соски у нее немного выступали над шерстью и были похожи на женские. И высасывать из них молоко оказалось достаточно легко.
«Теперь ты мой брат!», — объявил ему единорожек.
— В самом деле, — улыбнулся Вит.
Необычная пища и питье наполнили его желудок куда лучше, чем мясо и овощи. Потянуло в сон, и он лег рядом с устроившимся на густой траве «братом», обнял его и быстро уснул.
Проснулся он уже на закате, небо стремительно окрашивалось в ало-золотые цвета. У края поляны сидел Тэр и что-то читал. Дальше мага не пускал самец — стоял и бдил, то и дело направляя на него рог.
— Ой, наставник, — обрадовался Вит. — А как вы меня нашли?
— Пришлось задействовать все доступные каналы магии, два из которых привели меня сюда. Какие именно — не стану говорить, чтобы ты и от них не избавился, — маг перебросил ему ограничитель. — Надевай.
— Я не заметил, что потерял его, — виновато потупился Витольд, с тяжким вздохом надевая на шею цепочку, уже другую, потолще и с более надежным замочком.
— Пришлось отмывать площадь от твоих художеств… Идем, пора возвращаться во дворец, тебе ведь надо собирать вещи и все такое?
— Да что мне там собирать? Все мое при мне. Но вы правы, наставник, пора. Марину ведь вы еще не отправили?
— Нет еще, все искали тебя. То есть, все, что тебе нужно — это запасная туника, штаны, рисовальные принадлежности и браслет из цветов?
— Для похода, вообще-то, мне нужна палатка, спальник, запас консервов, спички и нормальная одежда. Одежду мы купили, правда, ее унесли их высочества. О палатках и прочем, скорее всего, позаботятся слуги, ведь это операция лорда Эрнара, как ни крути. Путаться у них под ногами и лезть с советами? Нос не дорос.
— Их высочества уже получили за свое пренебрежение моим поручением, — Тэр поднялся, книга исчезла. — И уже пора ужинать, Эрнар с нетерпением ожидает нас.
— А меня накормили цветами и молоком, — бесхитростно признался Витольд.
— Единорожья диета? Тогда да, ужин будет полегче.
Тэр открыл портал. Вослед им жалобно заржал единорожек, и Вит у самого портала обернулся:
— Я тебя найду, когда ты подрастешь, братишка. Обязательно.
«Обещаешь? Ты, правда, меня найдешь? Я очень быстро расту».
— Клянусь своей магией.
Единорожек покивал и поскакал обратно к кусту.
Во дворце их встретил Аэлис, забрал вещи у Вита, унес их. Тэр пошагал в малую столовую, где Повелитель развлекался тем, что тыкал какой-то соломинкой двух крупных жаб, темно-серую в черное пятно и зеленую с желтыми разводами. Вит, не терпевший насилия в сторону братьев наших меньших, тотчас вступился за живность, хотя жабы ему нравились еще меньше, чем мыши.
— Хочешь их забрать себе? — предложил Эрнар. — Они очень забавно складывают лапки, умоляя, чтобы их расколдовали.
До Витольда дошло, он с ужасом посмотрел на повелителя эльфов:
— Вы заколдовали Лира и Майро? Но за что?!
— За то, что нарушили приказ сопровождать тебя и следить, чтобы с тобой ничего не случилось, — Эрнар с несказанным удовольствием щелкнул жабу-Лира по морде. — Безответственные, — по морде получил Майро. — Растяпы, — получили оба с двух рук. — Которые бросили ребенка одного в незнакомом городе. Выкинуть бы в болото, да жалко, все-таки растил, силы вкладывал в этого болвана. И сестра тоже из-за своего расстроится, он у нее один. И вот какие из них правители, Вит, если их все время на приключения тянет? А ведь давно не дети, вроде как взрослые эльф и вампир.
— Сир, но ведь и я не ребенок, — Вита передергивало на каждый щелчок. — Я тоже взрослый по меркам своей расы, со мной ничего не случилось, а что случилось — только по моей вине.
— Понимаешь, они готовятся лет через пять принять короны. Они вдвоем не могут уследить за одним человеком. Как таким двум… болванам, — Эрнар проглотил более резкое слово, — страны доверять? В какой момент у них опять сработает «ой, да ладно, ничего не случится, мы просто повеселимся минут пять», и во что потом это выльется?
— Я не знаю… А вы у них спрашивали?
— Говорят, что ты зашел во дворец отдыха, они решили, что там ничего не случится. Они решили!
Жабы умоляюще посмотрели на Вита.
— Хм. Но мы расстались раньше. Я еще в ювелирную лавку зашел и довольно много времени там провел. Значит, они все это время за мной наблюдали… — Вит подумал и кивнул. — Я бы на их месте тоже понаблюдал за своим поведением в естественной среде и без сопровождающих.
— Я вот тоже понаблюдал бы за ними в естественной среде, да боюсь, сглотнет какая-нибудь цапля, отравится еще. Цаплю жалко.
— Ага, мне тоже. Поэтому, пожалуйста, расколдуйте их? — Вит тоже «умоляюще сложил лапки».
— Сами расколдуются, когда найдется кто-нибудь, кто их поцелует. Твоя сестра, например.
Жабы слегка поблекли и попытались допрыгать до края стола, чтобы скрыться в саду.
— А если я сам поцелую? — Вит, мужественно сглотнув, схватил первую попавшуюся под руку — судя по цвету, Майро, чмокнул склизкую морду.
Вампир мигом приобрел естественный вид.
— Спасибо, — пылко поблагодарил он.
Вит, благодаря свою любовь к мужчинам постарше и ограничитель, только кивнул, поймал жабу-Лира, чмокнул тоже.
— Спасибо, я твой должник.
— Марш оба отсюда по спальням, — Тэр покрутил в пальцах молнию. — Я приду после ужина.
— А мне можно умыться? — слабо спросил Витольд, когда они остались втроем с повелителем и Тэром.
— Можно, я провожу тебя в купальни. Там мыло, которое тебе понравилось. А когда вернешься — будет легкий ужин, — Эрнар поднялся. — Идем. Расскажи по пути, что случилось? Тебя напугал кто-то во дворце отдыха?
Виту пришлось, скрепя сердце, признаваться в том, что банально и глупо сорвался на ни в чем, кроме желания позаботиться, не повинном воине.
— Хочешь, я поговорю с ним? Или Тэр поговорит? Если ты сам не можешь пока признаться… Тэр может вполне доходчиво передавать весь спектр твоих чувств, от физических до эмоциональных… Еще и поэтому Лиру с Майро так влетело.
— Они знают? — ужаснулся Вит, прижимая руки к щекам.
— Без подробностей, только то, что ты жил с садистом. Ну и прочувствовали на своей шкуре твои побои и эмоциональные переживания. А потом эти два придурка тебя попросту бросили, перестав присматривать даже под невидимостью, — Эрнар привел его в купальню. — Так что Риану тоже неплохо бы узнать, иначе вы так друг друга никогда не поймете. И не сложится красивая пара, в которой вы оба нашли бы то, что искали.
— Это стыдно, — помотал головой Вит. — То, что Евгений был садистом, не делает меня более уважаемым в этой истории. Трус, тряпка и подстилка, которую ни один нормальный человек уважать не станет.
— О чем ты? — не понял его эльф. — Плохо в этой истории выглядит твоя семья и бывший сожитель. В конце концов, что именно ты мог сделать, с запертой магией?
Аэлис появился мгновенно, протянул руки, готовясь принять одежду.
— Вот он — действительно тряпка, — кивнул на него Эрнар. — Работает во дворце, имеет выходные, которые может тратить, как хочет, имеет отличное жалование, а что в итоге? Сестра его бьет, отнимает у него все, требует приносить с моей кухни еду, а этот слизняк покорно таскает выпечку вместо того, чтобы съесть самому и сказать, что не удалось ничего раздобыть.
Аэлис потупился и слегка скуксился.
— Против Маринки и я, в таком случае, тоже тряпка, — Вит покачал головой. — Она же, какая бы ни была, но родная, единокровная и единоутробная сестра. К тому же девчонка.
— И что с того? Раздевайся уже.
— Девочек нельзя бить, да и оскорблять словесно тоже нельзя, — Вит немного не понял, зачем для умывания раздеваться, но вспомнил, что спал в обнимку с диким единорогом и наверняка пропах его потом, быстро выскочил из одежды и шагнул в бассейн.
Аэлис с одеждой исчез, Эрнар отошел к скамейке.
— Надо будет к твоему возвращению раздобыть тебе полный гардероб. Начиная с полотенец. Да, большое красивое полотенце…
— Мне не хотелось бы быть обузой, сир. Несмотря на всякие там Избранности. Я могу работать.
— Можешь, — кивнул Эрнар. — И будешь, когда выберешь, кем именно хочешь. И когда закончишь учебу у Тэра, разумеется.
— А до этого ученика обеспечивает учитель? — улыбнулся Вит. — В средние века у нас на Земле в Европе так и было, правда, даже жестче: ученик на время обучения становился практически собственностью наставника.
— У нас учеников обеспечивает казна королевства.
— Всех? — удивился Витольд. Потом вспомнил времена СССР, миновавшие еще до его рождения, но о которых рассказывала праба, кивнул.
— Конечно, всех. Мойся, ужин стынет.
***
Несмотря на то, что уходили в город принц, княжич и Вит практически «огородами», от зоркого ока Марины их это не спасло. Или от судьбы? Та как раз в этот момент подошла к окну одной из выходящих в сад галерей. Брата она узнала с легкостью, как и его провожатых. Крик ярости удалось подавить усилием воли. Значит, эта мелкая гусеница решила прибрать к рукам обоих принцев? Вот же сволочь! Вертит тут тощей задницей. Ну, ничего, сученыш, посмотрим, кто кого.
Успокоив себя таким образом, девушка ушла в выделенные ей комнаты, придирчиво выпотрошила гардероб и принялась прорабатывать план завоевания принца. Вампир, хоть и симпатичный, был ей все же менее интересен: дурного пиетета молоденьких нимфеток перед персонажами «Сумерек» она никогда не понимала. Опять же, он кровь пьет. Бррр! Нет уж, ей нужен эльф.
Золотистая кожа, крепкие мускулы, учтив, богат, холен. Красавец. Достойная будет добыча. Главное, этой ночью не промахнуться мимо его комнаты. А утром изобразить потерявшую невинность в коварных объятиях длинноухого соблазнителя девочку. Не женится, так хоть откупится. А то, может быть, все-таки и соблазнится.
Она несколько часов отмокала в ванной, полировала кожу испробованными с осторожностью мазями и кремами, натирала волосы бальзамами, забыв, что половина из них — наращенные. Впрочем, если бы кто-то из профессиональных парикмахеров взглянул на ее волосы сейчас, он бы удивился: никаких кератиновых капсул там бы не нашлось. Переход в новый мир подарил им натуральность.
Зеркало отразило красоту, до которой было далеко любому модельному журналу.
— Отлично… Так, что там со временем?
В этот момент в двери постучали.
— Да-да, войдите, — это ведь мог быть принц, тогда не придется никуда нестись на ночь глядя.
Пришла всего лишь служанка, узнать, не угодно ли чего леди. Окинула гостью невыразительным взглядом, хотя Марина могла поклясться: эльфийка весьма неодобрительно взирала на готовую к ночным приключениям девушку.
— Нет, ничего не угодно, — буркнула Марина.
Служанка ушла. Зато еще через полчаса кто-то опять заскребся. Очень знакомо заскребся. В душе у Марины поднялась жгучая волна злобы, когда на пороге появился Витольд. Во всем новеньком, даже с какими-то браслетами-побрякушками на руке и камешком-кристаллом на толстой золотой цепочке на шее. Вот же сучонок! Уже прибарахлился подарками! А она его еще и учила!
— А я тут тебе принес… — проблеял он, протягивая ей что-то.
Марина с наслаждением намотала цепочку на руку, попытавшись наглую тварь придушить. И, как всегда, он даже не смог ударить ее, только беспомощно скреб пальцами по горлу, пережатому крепкой, не порвать, золотой плетенкой. Куда прятать труп потом, она пока не придумала. Впрочем, можно было выкинуть из окошка, выбраться самой и оттащить подальше. Он легкий, даже она поднимет, чтобы не оставлять следов. С другой стороны, кому он мешает-то? Марина выпустила цепочку, толкнула брата на кровать.
— Мой принц! — прошипела она.
Он хватал воздух открытым ртом и смотрел на нее с ужасом.
— Я сказала, принц — мой, ты, дрянь серая, ты понял?!
Он быстро-быстро закивал, потом снова протянул ей что-то. Оказалось, кольцо. В виде птицы и даже с каким-то камнем… С бриллиантом, причем не самого паршивого качества. Марина залюбовалась подарком, сразу же примерила, вытянула руку. Потом потрепала брата по щеке, как послушного щенка:
— Что ж ты заработанное своей жопой колечко сам не надел? Теперь я тебе не отдам, тупица, в следующий раз будешь знать.
Брат молча поднялся, прижимая руку к пораненому цепочкой горлу, и вышел. Кажется, снова ревел, тьфу, тонкослезый. Надо бы с ним быть чуточку ласковей, все-таки притащил подарок. И такой красивый. Интересно, это вампира или эльфа безделушка? Или братец окучил еще кого-то? Самцов во дворце было более чем достаточно, взять хотя бы тех же гвардейцев: все высоченные, мускулистые, самого мужественного вида, как раз как Виту нравилось. Впрочем, хоть всю гвардию пускай окучивает. Так, надо идти в спальню к принцу.
Ее перехватили даже не на полпути, всего в одном коридоре от ее покоев. Как раз двое стражников — гвардейцев с золотыми птицами на туниках.
— Леди, проследуйте за нами.
Марина кивнула и направилась за ними следом. Что там еще случилось? Дракон подобрался ближе к столице? Или сожрал кого-то и подавился? Ее ждал придворный маг, улыбался, вроде бы приветливо.
— Что-то случилось? — Марина внимательно осмотрела его. А что? Вполне годный экземпляр, не хуже других. Уважаемый, наверняка богатый, к тому же — маг. Если окучить его, может, он сам дракона и прихлопнет?
— Да вот Витольд ко мне явился какой-то бледный и полузадушенный, — маг улыбался все еще дружелюбно. — А сходил кольцо отнести вам. Сделанное по его личному эскизу. Для вас.
— Вит? Мало ли на кого он на обратном пути мог нарваться. Это ж Вит, он же… ну… вечная такая жертва, — почти безразлично пожала плечами девушка.
Маг покивал.
— Да, конечно. Прощу прощения, что вас отвлек, гвардейцы проводят вас в вашу спальню и встанут у дверей на караул.
— Зачем это? — Марина подозрительно прищурилась.
— Для вашей охраны, леди. На Витольда напали, вдруг и до вас доберутся.
— Я, уж простите, не мой братец, блаженный дурачок, который вместо того, чтобы сдачи дать, только рыдать умеет. Я ведь и ответить могу, мало не покажется.
— Охотно верю, но весь боевой пыл приберегите для дракона.
Гвардейцы появились в комнате, повинуясь неслышному зову.
Марина была в бешенстве. Тварь, мелкая проклятая тварь сорвала ей все планы! Все из-за него! Надо было додушить. Сучонок, явился жаловаться любовнику! Она рухнула в кровать, в бессильной ярости молотя кулаками по подушке.
***
Вита пришлось усыпить после срочного исцеления. Маг осторожно скорректировал его память с момента, как он вошел в комнату к сестре. Завтра же утром отправит эту идиотку обратно, да еще и не одну, а с «подарочком». Для «подарка» у Вита было взято немного крови и прядка волос. А еще Тэр велел найти гвардейца Риана и передать приказ явиться рано утром, на рассвете, в кабинет к придворному магу. Он собирался вложить в его голову все ощущения и воспоминания Витольда, как и посоветовал Эрнар. А пока стоило заняться кое-чем полузапретным.
Маг собирался отправить Марину в ее мир в тот же миг, когда Вит своей силой открыл портал. Но сделать это так, чтобы девушка осталась жива, а вот голем, которого он создаст идеально похожим на Вита, «умер». И проследит, изменится ли что-то в его сестре? Если что-то изменится… Что ж, возможно, он даст ей второй шанс и не станет мстить за ученика.
Он кропотливо создавал голема половину ночи, вкладывая в него лишь одну простейшую задачу: вытолкнуть Марину из-под падающего на них дворника за миг до. Просто толкнуть, даже не слишком сильно. Результатом Тэр остался весьма доволен.
— А что сделаешь с ее памятью? — поинтересовался Эрнар.
— Оставлю ей, как сон… Я же не нелюдь какой-то, — усмехнулся Тэр.
— Она забудет все, такие не помнят сказочных снов, — повелитель эльфов покачал головой. — Впрочем, может, и запомнит хоть что-то… А тот… Евгений? Так все и оставим, чтобы он нашел себе новую жертву?
— А нас это касается?
— Тэ-э-эри, — протянул Повелитель тем же голосом, каким выпрашивал у старшего брата раньше показать красивую серебряную лошадку. — Ну, Тэ-э-эри…
— Что — Тэри? — маг приложил руку ко лбу. — Тебе что, опять больше всех надо? Тебе межмировой портал открыть, чтоб ты в сияющих доспехах на черном единороге того мудака стоптал?
— А можно? А, правда, можно? Тогда я за Эреем!
— А-а-а, стой! Я не сказал, что можно! И… ладно, Лес и Корни с тобой, сделаешь. Только не таким топорным образом. Тут все продумать нужно. Ну-ка, глянь, я все синяки учел?
На рабочем столе мага лежала точная копия Витольда в момент прибытия в этот мир.
— Не все, у него еще на бедре, вот тут… даже показывать страшно.
— Ты хочешь сказать, что его не только избили? — маг произнес это свистящим шепотом, сузив глаза.
— Тэр, ты бы хоть иногда голову включал. Следы не от избиения. Так я за Эреем и доспехами?
— Теперь — тем более нет, — Тэрмариллен добавил нужные следы, считав их из памяти брата, взмахом руки одел голема в точную копию одежды Вита и его куртку, сапоги и шапку. — Идем. Мне понадобится твоя помощь.
— И что ты задумал? — сразу загорелся Эрнар. — Это будет ужасно?
— Это будет правильно, — хмыкнул маг.
Хронопоток удалось стабилизировать только к утру, вернуть человечку к ее прежнему виду, одеть в прежнюю одежду, и все такое. Колечко Витольда, подумав, маг ей оставил, взамен намертво впечатав в память, чей это подарок.
— Посмотрим-посмотрим, — кивнул Эрнар. — Так ты расскажешь, что припас для Евгения?
— Сначала, мне нужно кое во что вникнуть в том мире. У Вита были весьма расплывчатые представления о системе правоохранительных органов его страны.
— И ты успеешь до вашего отъезда?
— Нет. Поедут без меня. Все равно до последнего портала ехать около трех дней. Я как раз справлюсь. Голем идеален, и внутри тоже.
— Хорошо. Кстати, — Эрнар коснулся виска. — Там пришел какой-то гвардеец. Тот, о ком я подумал?
— Именно он. Ты же не думаешь, что теперь я отпущу Витольда в компании твоего отпрыска и племянника без страховки?
— Я бы вообще его никуда не отпускал. Ладно, отправляем девицу и займемся гвардейцем.
Все прошло как по нотам. Марина проснулась в момент, когда ее с непривычной хрупкому братцу силой толкнули в спину. Растянулась на обледенелом асфальте, разодрав новенькие кожаные перчатки и джинсы на коленях. Позади нее кто-то глухо, захлебываясь, застонал: голем был все же попрочнее человека, но с переломанным в нескольких местах позвоночником, размозженной грудной клеткой даже он был не жилец.
— Вот черт, — с досадой сказала она, разыскивая сотовый.
Блеснуло, отвлекая, кольцо на пальце.
« — Марин, это тебе. По моему эскизу сделано, оно уникальное, — Вит, глупо улыбаясь, протянул ей коробочку. — С днем рожденья, сестренка», — всплыло в памяти.
— Скорая? Тут на человека с крыши дворник упал. Адрес… — она быстро продиктовала адрес. — Эй, ты там не вздумай подохнуть так быстро! И вообще не вздумай!
По окровавленной щеке покатилась слеза, он попытался что-то сказать, но только шевельнул губами.
— Давай, держись, дыши там. Скорая уже едет. Сейчас они тебе помогут, — она плюхнулась рядом, все равно джинсы уже грязные. — Не смей подыхать тут.
Даже у нее в памяти задержалось с уроков БЖД в школе, что трогать человека с явно сломанной спиной нельзя.
— Вит… Вит, правда, не смей…
Он посмотрел ей в глаза, из губ вместе с кровью выплеснулось:
— Сес…
Скорая примчалась удивительно быстро, продираясь через снежные заносы, однако было поздно — Тэр заклял голема умереть.
Сами маг и повелитель эльфов стояли под пологом незримости, который чудовищно трудно было держать, одновременно считывая инфопотоки мира. Получалось, что смерть брата Марину заставила о чем-то задуматься, пусть и ненадолго. И этот мир, в котором никакие красавцы-принцы не утверждали, что она Избранная, действовал на нее куда лучше. Магию здесь будто выпивал он сам. Оставив полог только на Эрнаре, Тэр взмахом руки преобразил свою одежду в респектабельный костюм и подошел к врачам «скорой».
— Это ведь Витольд Златник? Говорят, хозяин квартиры, где он жил, регулярно избивал его.
Этот факт он намертво впечатал в их сознание и память. Как и приказ упомянуть об этом полиции. Можно было не сомневаться — вскрытие покажет массу пренеприятнейших для Евгения известий.
— А если он просто откупится? — переживал Эрнар.
— А я прослежу, чтобы этого не случилось. И чтобы известие о том, что он сделал с тем, кто слабее и не мог адекватно ответить, дошло до всех, кому это нужно.
— Хорошо, если ты возьмешь это на себя, так и быть.
— Несомненно, возьму, — очень неприятно улыбнулся маг.
В родном мире оба вдохнули полной грудью напоенный магией воздух.
— Это безумный мир, — вздрогнул Эрнар. — Он как свихнувшийся упырь.
— Вита туда возвращать нельзя, ни в коем случае. А теперь я пойду и побеседую с Рианом.
— Да, иди. Великий Лес, да как он там двадцать два года-то прожить умудрился? — все еще под впечатлением от прочувствованного на своей шкуре, повелитель зашагал в свои покои — умыться, переодеться, приказать подать как можно более сытный завтрак.
Тэр направился разговаривать с гвардейцем. Впрочем, как разговаривать: он кивнул Риану в приветствии и поделился касанием всеми переживаниями Вита. Риан, закаленный стычками на границе с бандитами и службой в провинциальной городской страже, вздрагивать не стал, уточнил:
— Витольд?
— Верно. Пугать тебя сдиранием шкуры на седло Эрею не буду.
— Я буду очень осторожен, — кивнул Риан.
Тэр опровергать это утверждение не стал, и без того зная: будет, насколько может быть осторожным и ласковым лесной медведь. Осталось еще до Витольда донести, что его поклонник — совершенно неаристократичный, приземленный воин, который умеет за свою любовь всем вокруг насовать в морду, а вот этой самой любви что-нибудь романтичное сказать — ни в жизни не догадается. Хотя, Виту ведь совсем не аристократичные финтифлюшки нужны, а ощущение защиты без насилия. М-да… А ведь он сейчас любую попытку оградить его будет считать таковым. Мозгоправа бы ему. Говорят, наги в таком были просто великими спецами… Жаль, что больше ни одного нага в мире не разыскать. Да и изображений от них осталось немного. Придется как-то Виту самому учиться строить отношения. С другой стороны, сейчас Вит и Риан похожи на скалу и море, которое отхлынет, вернется обратно, снова отхлынет. И так день за днем, пока скала не сдастся и не рухнет в его объятия. Лезть в их отношения он больше не будет, уже сделал все, что было возможно, теперь только пронаблюдать за всем, что последует. Медведи, говорят, за малинниками в лесу присматривать умеют — и это неразумные звери. И слаще той лесной малины даже садовая не родится. Вот пускай теперь этот медведеэльф сам себе малину из дичка выращивает.
— Свободен.
Теперь только оставалось разбудить Витольда. Внизу, во дворе замка, уже ждали оседланные единороги, десятка Риана, сцеживая зевки в кулак, ожидала, пока спустятся Избранный и его сопровождение.
— Вит, просыпайся, — Тэр запустил колокольчики-будильник.
Мальчишка нехотя открыл глаза, поморгал, осмысливая увиденное. После вмешательства в память тяжело сразу сообразить, где ты и который день. Даже если был смещен или заменен короткий момент.
— Пора ехать к драконице. Вещи собраны. Поешь в седле, я собрал тебе завтрак.
— А доспать там можно? — Вит выбрался из постели, как-то даже не подумав испытать стеснение перед наставником. Это ж наставник, он априори «бесполый».
— Можно. Эрнар одолжил тебе своего единорога, так что будет, с кем поболтать.
Вит мигом проснулся: он поедет на Эрее! Это же просто… просто класс! Заодно, можно будет обсудить с единорогом вопрос своего молочного побратимства с малышом-единорожком, а то сделать — сделал, а последствий не узнал.
— Вот одежда. Лир и Майро готовы к выезду. Риан тебя тоже ждет.
Вит вздохнул и кивнул, отправившись умываться. Судя по его мгновенно замкнувшемуся виду, медведю придется долго и упорно окучивать дичок.
Глава шестая
В коридоре после всех процедур Витольда перехватил Майро.
— Готов?
Вампир был увешан оружием как елка шишками.
— Всегда готов, — фыркнул тот. — Глупый вопрос, вы не находите, княжич? Мы едем к злобному дракону, который способен сжечь все дотла одним выдохом. Я так вообще про драконов только в книжках с выдумками читал. К этому можно было подготовиться? Или это меня должно было подготовить?
Повышенная ядовитость хрупкого цветочка Майро позабавила.
— Кстати, Марина с нами не едет? Мне уже жаль повелителя, ему же мозг проклюют, если только ее в казематах где-то не запереть.
— Марина с нами не едет, — кратко ответил Майро.
— А… с ней все в порядке? — насторожился Вит.
— В полном, — кивнул вампир.
— Вы ее отправили! — Вит развернулся к наставнику. — И даже попрощаться нам не дали!
— Это к лучшему, — хмыкнул Тэр. — К тому же, вы попрощались…
— Да? — парень нахмурился. — А я не помню.
— Сильно спать хотел. Ты отдал ей кольцо, твоя сестра обрадовалась.
Вит покивал, явно мысленно перебирая прошлый вечер. Оставалось надеяться, что вся его сырая мощь не разъест ювелирную спайку и склейку кусочков памяти, обнажая спрятанные под ней настоящие события. Память, к сожалению, такая штука, из которой нельзя ничего удалить бесследно и навсегда. Можно только прикрыть и затереть.
Эрей подошел, фыркнул.
«Забирайся».
Пришлось воспользоваться лесенкой. Воины сопровождения беззлобно засмеялись.
— Я и вы двое — впереди. Лир, Майро и Избранный в центре. Лучники по бокам. Остальные замыкающими, — скомандовал Риан. — За последним порталом перестраиваемся. На момент похода я тут главный, приказы исполняются быстро и четко.
— У меня имя есть, — почти неслышно, но с уловимой горчинкой шепнул Витольд, наклоняясь к самой гриве единорога. — Эрей, а можно тебя спросить кое о чем?
«Конечно, о чем угодно».
— Желающие поесть, поспать и поссать громко и четко изъявляют желание остановиться. Все. Вперед.
— Если я пожелаю поспать, можно, я сделаю это в своем седле и не заявляя? — ощетинился Вит, но спрашивал все равно у Эрея. — Ты же меня не уронишь?
Он понимал, что это глупо, из серии «назло маме отморожу уши». Но ничего пока поделать не мог: магия, даже под оковами ограничителя, была нестабильна, и его распирало противоречивыми чувствами. А ложиться под кого-то лишь затем, что это ее утихомирит… Вита просто и без затей бесило. Он либо сам справится, либо все нелестные эпитеты в его адрес были правдой, и он — тряпка.
«Конечно, можешь», — согласился Эрей, начиная движение.
Первый портал они миновали шагом. Горожане провожали их цветами и возгласами с пожеланием удачи. Вит прятался за широкими спинами принца и княжича, зевал и клонился все ниже к холке Эрея. За порталом он сложил руки на высокой передней луке, устроился на них щекой и сладко уснул, убаюканный практически незаметным плавным шагом единорога.
— Сегодня сделаем четыре портала. Посмотрим на состояние Избранного. Завтра и послезавтра постараемся сделать по пять. Перед двумя последними порталами — круговая осмотрительность. За самым последним — луки расчехлить, мечи в ножны не вкладывать, — Риан оглянулся. — Все понятно вашим высочествам?
— Все понятно. Вот проснется мышонок, и ему растолкуем, — ухмыльнулся Майро, после превращения в жабу быстро вернувший себе доброе расположение духа.
Лир пока помалкивал. Видел бы это Витольд, утвердился бы в своем видении внутренних кошачьих: Яхонта натыкали носом в лужу, и он пока старается изображать раскаяние, а вот камышовый котик уже распушил хвост и гордо выгибает спину и раздувает усы.
Риан похлопал своего единорога по шее. Вернее, единорожицу, стального цвета, громадную и злобную, очень похожую на своего друга и всадника — морду украшал шрам, один глаз был полуприкрыт. Арис была отбита молодым стражником у контрабандистов, гордо носила окованный металлом рог. И была глухой ментально.
— Проскачем по городу?
Арис всхрапнула, выбила копытом какой-то камень из грязи, толкнула боком соседних единорогов, вырываясь вперед.
— Никто никуда не скачет, — громыхнуло впереди, и в клубах, похожих на спустившуюся к земле грозовую тучу, возник Тэр. — Так и знал, что мое присутствие необходимо.
— Что-то произошло? — Риан остановил Арис легким движением руки.
— Пока ничего. Я здесь, чтобы присматривать за вами. За всеми вами.
Скачки по городу во всем блеске отменялись: верховный маг показухи не одобрял.
— Так вы все-таки с нами, лорд Тэрмариллен?
— Временами. Моя сила, хвала Лесу, стационарными порталами не ограничена, до последнего Рубежа я буду приходить и уходить. После — отправлюсь с вами.
— Да спасет нас Лес. Еще один небоевой, — проворчал Риан.
— Вы что-то сказали, юноша? — хмыкнул «небоевой», полторы тысячи лет назад в одиночку раскатавший по бревнышку передвижные крепости тваралгов, объединивших племена и кланы, и надумавших отгрызть у эльфов кус леса.
— Очень вас ждем, говорю, — огрызнулся Риан.
Настроение у него было не слишком хорошим с самого вчерашнего вечера. Вот как встретил в дворце отдыха свое солнышко, так и… А Тэр еще и усугубил «картинками и ощущениями» с утра. Тэр кивнул и испарился. Риан послал Арис шагом.
— Прости, подруга, покрасуемся, возвращаясь с башкой дракона.
Вит вздрогнул во сне, крепче сжимая пальцы на тисненой коже седельной луки. Арис одобрительно что-то фыркнула и продолжила шествовать к порталу.
Здесь, в этом городе, который проехать пришлось насквозь, никто об Избранном пока еще не слышал, но отряд провожали сочувственными взглядами: куда еще могла следовать десятка воинов и два наследника, как не на битву со страшным порождением магии, истребляющим все живое?
— Как там Избранный? Два портала прошли, ему не плохо? — поинтересовался Риан у принцев.
— Избранный тут дрыхнет тихо и спокойно, — заметил Лир, осторожно окутав мальчишку на пару секунд диагностическим заклятьем. — Все с ним хорошо, двигаемся дальше.
— За четвертым порталом будет неплохой постоялый двор, достаточно чистый и достаточно просторный, переночуем там.
Оставалось надеяться, что выспавшийся днем Витольд, с какой-то радости вдруг перешедший в режим темного эльфа, ночью не начнет колобродить и даст поспать остальным. Еще Риан надеялся, что щит на перевале все еще держится. Сталкиваться с драконом посреди какого-нибудь города не хотелось совершенно. Хотя с границ не приходило тревожных сообщений, значит, тварь все еще заперта на перевале. И оставалось надеяться, что голод и холод ослабили ее достаточно, чтобы в случае провала Избранного добить без магии.
Во всякие пророчества Риан вообще верил слабо, но раз уж что-то там пески нашелестели, то пусть. Опять же, раз смог договориться с Эреем, может, дракона тоже уболтает не крушить щит и свалить подальше. Риан снова посмотрел назад. Спит, солнышко. Он неслышно вздохнул. Глупо все как-то получилось в последнюю встречу. Теперь-то он знал, в чем причина, но тогда, во дворце отдыха, здорово опешил, удивившись несуразному поведению Вита. Опять же, маг, у них постоянно перепады настроения до конца обучения, так что тут только терпением запасаться, причем побольше. А в данном конкретном случае терпения понадобится столько, что на Арис не увезти и в телегу не навалить — ось сломается. Все мажеские заморочки в Витольде будут утроены, если не удесятерены его прошлым. «Вот надо оно тебе?» — проскользнула мысль. «Надо», — решил Риан. Это же солнце. Когда он впервые увидел Вита, показалось, что это самое солнце пригрело в два раза сильнее. И вообще, у него улыбка такая светлая, так и хочется в ответ улыбаться. Жаль, что улыбка эта так же редка, как солнце на северных границах Элиандора, где ему довелось служить в начале карьеры.
— Четвертый портал, Риан.
— Ага, после него еще три лиги — и будет наш ночлег.
Портал — обычный, стационарно-боевой, способный пропустить через себя единовременно около сотни живых существ, выглядел как широкая, не слишком высокая арка, сложенная из черно-коричневого камня, поблескивающего на сколах. Обсидиан, или вулканическое стекло, был способен принять в себя огромные массивы магии и служить контуром и одновременно питающим элементом такому порталу долгие годы, точнее, сотни лет. Порталов было не так много, как могло бы показаться. Они перекрывали четыре основных направления в стране, сокращая путь по четырем крупнейшим трактам торговым обозам и — при необходимости — военным отрядам. При каждом портале был свой и довольно внушительный отряд защиты.
Процессия прошла через сияющее марево, оказавшись на лесной дороге, которая через две лиги сливалась с широким трактом, идущим к морю. Торговый путь пролегал к другому порталу, так что встречаться с караванами не пришлось. У слияния дорог образовалась достаточно крупная деревня: большая часть караванов останавливалась здесь, пройдя дневную норму порталов. Постоялых дворов было аж три, и отряд Риана направился к одному из них, над которым сверкала лаком недавно обновленная вывеска: «Вепрь и кружка». Рядом с надписью резчик весьма достоверно изобразил дикого кабана, обнявшего передними копытами громадную, как бочонок, деревянную кружку.
— Ух ты, — проснувшийся Вит завороженно ее рассматривал. — Таверна.
— Постоялый двор, — поправил его Лир.
— «Пьяный кабан» в просторечии, — добавил ехавший рядом с Витом лучник.
— А почему так? Тут водятся кабаны? — Витольд слегка поежился, потом вспомнил, что он не один, да еще и в середине сильного отряда.
— Водятся, но дальше, около торгового пути их не разыщешь, — ответил Риан. — Даэл, Мар, на вас единороги. Фиола, после ужина прошвырнись по соседним тавернам, узнай, как обстановка и чего ждать на вечер. На кого брать комнаты?
— Достаточно трех, — Лир подумал, кивнул: — Да, три. Одну на три койки, и две — на четыре. Двух дозорных выставить обязательно.
Риан задрал голову, посмотрел на окна, высчитывая.
— Значит, мы занимаем с пятой по седьмую. Отлично. Идемте.
Вит не стал выпендриваться. Махнул рукой и осторожно сошел на землю по лесенке. Еще не хватало соскользнуть с седла на землю и ногу подвернуть. Краем глаза заметил пару откровенно пренебрежительных ухмылок. Да, Избранному, наверное, полагается быть бесстрашным идиотом. Эрей пошел следом за другими единорогами.
«Вит, если что, сразу зови, я услышу».
Отвечать парень не стал, только кивнул и поспешил за остальными, стараясь держаться так же, как верхом: в середине группы. Он не идиот, ему страшно в незнакомом мире одному, тем более так далеко от уже ставшего более-менее знакомым дворца. И он черт знает насколько ближе к дракону.
Внутри, в просторном зале стояли тяжеленные даже на вид широкие столы, за один из которых направились гвардейцы, а за второй уселись Лир, Майро и Риан, зорко осмотревший зал.
— Иди к нам, вот сюда, к окну, — позвал вампир.
— И подумай, что хочешь съесть, — добавил Лир.
— Что угодно, кроме сильно жирного мяса, — коротко отозвался парень, пристраиваясь к самому окну и подальше ото всех. — Мыть руки перед едой здесь не принято, или просто негде?
— Можно во дворе, — Лир посмотрел за окно. — Кажется, там где-то была вода.
— Бочка с водой в углу под навесом, — Риан снова окинул зал взглядом.
Вит потихоньку выбрался обратно, отправился умываться и мыть руки. Про себя слегка пожав плечами: слишком демонстративно вел себя Риан. Или нет? Все опять упиралось в то, что Вит ничего не знал об этом мире. Но разве они сейчас не в самом сердце страны? Здесь-то им что может угрожать? Подняв голову от воды, он отфыркнулся и переадресовал вопрос вышедшему сопроводить его гвардейцу. Женщине.
— Мы на торговом тракте, караваны обычно сопровождают наемники. А от них ожидать можно всего, — пояснила она.
Эта эльфийка была не похожа на задумчивую владелицу ювелирной лавки или на развеселую Элию из дворца отдыха. Коротко стриженная, беловолосая, облаченная в зеленые брюки и тунику с разрезными рукавами, демонстрировавшими сильные руки, от эльфа она отличалась разве что тем, что черты лица были мягче.
— У наемников есть своя гильдия или другое объединение? Разве не логично было бы спрашивать с его главы, а он бы вздрючил подчиненного. А лучше — наказал денежным штрафом. Для наемников это должно быть куда болезненнее. Вы поправьте меня, Фиола, если я не прав. Я в этом мире ровно четвертый день.
— Гильдия есть. Можно либо вступить в нее, но выплачивать часть каждого заработка, либо оставлять все себе, но гильдейские привилегии не получать. Не факт, что встретившиеся нам наемники будут из гильдии, — она прислонилась плечом к столбу, опустив руку вдоль тела так, чтобы пальцы были близко к рукояти ножа в набедренных ножнах. — Судя по количеству повозок, охраны там хватает, отсюда не понять, кто именно. Напасть с целью ограбить или убить не нападут, но позадирать и нарваться на пару оплеух вполне могут, чего не хотелось бы.
— Ясно, значит, все пока еще по желанию, без обязаловки. Это и хорошо, и плохо, — Вит плеснул себе еще раз в лицо холодной водой, немного припахивающей подгнившим деревом. — Все, я готов тихо сидеть и лопать, что дают.
— Тут много чего дают, мясо разное, овощи, похлебка, каши, пироги. Хорошее пиво. Командир иногда разрешает пропустить по кружке для поднятия боевого духа.
— Я не пью то, что содержит алкоголь, — резкость слов удалось хотя бы частично смягчить вымученной улыбкой. Проклятое прошлое, как же Вит сейчас ненавидел и его, и Женю, и себя!
— Это не алкоголь, — хмыкнула Фиола. — Вот горлодер на семи травах — это алкоголь. Вино — когда как. А пиво — это напиток для разговора. Ты его хотя бы попробуй, вот зуб командира даю, что-то, что ты до того пил, покажется сплошными помоями. Тут кружка не зря нарисована. Смотри, видишь, какая она пузатая? Значит, выпивка тут хорошая. Если одна кружка висит — заведение для пропойц, туда лучше не соваться, ничего хорошего не нальют. Если девица с кружкой — значит, все будет средне, напиться можно, пожрать можно, по деньгам нормально, можно туда зайти. А вот если животное с кружкой — то это о-о-о! Там тебе и жрать до отвала, и выпивка благородная, и даже менестрель какой-нибудь найдется, с голосом поприятней, чем у помойного кота.
— О, так вот оно что. Хм… А если одна башка животного? — на память пришел трактир «Голова Борова» в Хогсмиде, из незабвенной саги про Мальчика-с-шилом-в-заднице.
— Значит, там собирается всякий разный сброд. На хорошем заведении непременно должно быть что-то живое с кружкой. Одна кружка — это напиться, упасть и проснуться без кошелька. Одна башка — напиться, упасть и проснуться без кошелька и головы. Все вместе — напиться, упасть и проспаться.
— Что логично и подтверждается написанным, — пробормотал Вит. — Но, хм… А как же тогда «Гарцующий Пони»? Там, по тексту, был приличный трактир до нашествия Странников и назгулов.
— Никогда о таком не слышала. Это где-то в твоем мире, наверное?
Вит рассмеялся. На этот негромкий, но достаточно мелодичный смех повернулись разом все. Ограничитель с трудом справлялся: мальчишка практически светился от переполняющей его магии.
— Это из книги, написанной одним уважаемым человеком, профессором в моем мире.
— Книги — это хорошо. Он писал про трактиры?
— Он писал космогонические мифы в рамках высокого фентези. Хотя начиналось все с сущей безделицы: со сказки для детей о маленьком человечке, который жил в благоустроенном норном доме под холмом. Человечков этих называли хоббитами. А еще там были эльфы, орки, гномы, люди и много кто еще. Да, дракон там тоже был.
— И как в вашем мире представляют эльфов? — заинтересовалась Фиола.
— Очень различно. Очень. От злобных потусторонних тварей, которым неведомы человеческие чувства вроде сострадания и любви, до созданных тем же Профессором — мало чем отличимых от людей, кроме продолжительности жизни, некоторых различий во внешности и мировоззрении.
— Любопытно. Надеюсь, мы тебя не разочаруем. Идем внутрь? Взгляд командира чувствую всей шкурой.
— Мы сейчас в опасности? Если нет, еще пару минут уделите мне.
— Конечно, — Фиола сделала в сторону окна какой-то замысловатый жест. — Можем даже прогуляться вокруг постоялого двора, даже если наемники решат проветриться, увидим их заранее.
Вит просиял и кивнул:
— Прекрасно.
И едва ли не за руку потащил эльфийку прочь от окна, через которое их сверлили взглядом оба принца и Риан.
— О чем еще рассказать? — Фиола осмотрелась и направилась в сторону небольшого леса.
— О вашем командире. О мире и прочем, думаю, мне расскажет наставник.
— Декариан Валлен, четыреста тридцать лет, десятник дворцовой стражи. Сирота из провинции. Начинал со службы городским стражником где-то в захолустье, там же сильно попортил себе внешность и лишился… много чего лишился, в общем. Потом перевелся на границу, на север. Повоевал там. В столицу прибыл полюбоваться на фонтаны, отдохнуть и развлечься после севера, там и попался на глаза капитану стражи. С тех пор он с нами. Командир строгий, но справедливый, — Фиола хмыкнула. — По старой привычке так нам платки затягивал на шеях, что в нашей десятке сменились четверо, не выдержав. Остальные втянулись, куда деваться. Хотя волосы было жалко сперва.
Вит кивнул, оставляя свои мысли при себе. Хотя после такой характеристики крупно сомневался в том, что эльф сумеет оставлять работу за дверью дома и не переносить свои командирские замашки с подчиненных на партнера. Однако судить по первому впечатлению не стоило. Как и позволять себе истерики по отношению к малознакомым лю… эльфам.
— Спасибо, вы мне очень помогли.
Он еще восемь раз задаст этот же вопрос всем остальным воинам. Выслушает их мнение. И будет смотреть во все глаза и слушать во все уши.
— Еще что-нибудь рассказать? Я, конечно, мало что знаю, в основном, про оружие и выпивку.
— Сколько часов в сутках, на какие промежутки делится год?
— Год делится на четыре сезона, каждый по четыре месяца. В одном месяце двадцать пять дней. День состоит из двадцати пяти часов.
— Четыреста дней в общей сложности, период обращения вокруг своей оси больше на час, вокруг солнца — на тридцать пять дней. Следовательно, и сама планета крупнее, а изменений в гравитации я не заметил. Адаптация под условия? В мгновение? Нереально. Следовательно, гравитация тут примерно равна земной. Фиола, а драконы летают?
— Летают, к несчастью. Если б просто бегали, было бы проще.
— Значит, чисто магический движок, — снова забормотал Вит. — Учеными доказана несостоятельность теории физических возможностей полета дракона. Простите, Фиола, я таким образом привожу в порядок мысли, а то недолго свихнуться. А, кстати, какие обращения существуют? Кроме «лорд» и «леди»?
— Вообще-то, просто по имени, разве что аристократов на официальных встречах называют титулами. У нас все довольно просто, это люди придумали систему деления, у них там градация от «ваше великолепие» до «ваше королевской крови несказанно сиятельное великолепие». У вампиров просто «сэр» и «дама».
— Прекрасно, а то я в градации обычно плыву и путаюсь. Тогда я — просто Вит. Никаких «Избранных», если можно. Это неприятно.
— Да без проблем, — легко согласилась Фиола.
— Спасибо. Можем возвращаться, есть и правда уже хочется, — он смущенно улыбнулся.
Фиола направилась обратно в помещение, зорко отслеживая, чтобы Вит оказался внутри первым. На недовольный взгляд принцев и десятника Вит не отреагировал никак, просто снова забился к окну и сложил руки на коленях.
— Вот твоя птица с овощами, самое нежирное и легкое мясо, что нашлось, — к нему подвинули тарелку.
— Пирог с ягодами будешь? — поинтересовался Риан.
— Спасибо. Буду, благодарю.
Вит принялся за еду. Проголодавшийся с утра и без завтрака, который он проспал, и без обеда, который постигла та же участь, парень уплетал целиком запеченную под сыром курицу или что-то очень на нее похожее, не забывая о тушеных овощах и удивительно вкусном хлебе с какими-то цельными зернами внутри. Зерна походили на что-то среднее между кунжутом и подсолнечником. Потом ему принесли огромный, заранее заботливо нарезанный на куски пирог, похожий на песочную корзинку с кучей ягод внутри. И довеском к этому стал кувшин с чем-то, не менее ягодным. Витольд старательно принюхался. Пахло слегка забродившим соком. Хотелось попробовать, но в памяти всплывали два бокала вина в первое же свидание с Евгением, и он отказался от этой заманчивой мысли. Приподнял руку, заметив жест Риана. Служанка словно из телепорта выпрыгнула прямо перед ним.
— Кувшин чистой воды, пожалуйста.
Воду ему принесли мгновенно, как и кружку, пузатую и большую. Сок забрали себе принцы, Риану принесли кружку местного пива. Вода в кувшине была свежей, без нотки затхлости. Значит, та просто из-за бочки попахивала. Вит напился и облокотился о стену плечом. Снова потянуло в сон, наверное, так реагирует тело, устающее от беспорядочного бурления магических потоков в нем.
«Медитации мне помогут», — решил Вит. Он не слишком понимал, что это такое, прежде ничем подобным не занимался. Но решил попробовать.
— Засыпаешь? Проводить до комнаты? — поинтересовался Риан, отрываясь от своей кружки.
— Было бы неплохо, — согласился Вит, разлепив уже почти сомкнувшиеся ресницы.
— Идем. Спать лучше все-таки на кровати, — Риан поднялся.
Вит хмыкнул: несколько раз ему приходилось ночевать в зале ожидания на вокзале, хотя пробраться туда стоило труда, проход был только по билетам.
— Ваша комната — шестая, слева и справа мы. Дозорные поднимутся через три минуты. Не открывай окна — и все будет хорошо.
— Почему не открывать? — Вит сонно осмотрел небольшую комнатушку, в которую были втиснуты три длинные, под эльфов, кровати и ширма с прикрытым крышкой ведерком. Судя по отсутствию запаха — пустым.
— Они приглушают звук, а к ночи наемники совсем разойдутся в своем веселье. Если будет холодно, то можешь взять одеяла у принцев, Лир греется магией, а Майро не замерзает даже в снегу. Подъем на рассвете, чтобы успеть позавтракать.
— Ясно, спасибо и спокойной ночи, — намекнул Вит, стоя на шаг от порога.
— Спокойной ночи, — Риан прикрыл дверь, спустился вниз, на лестнице разминувшись с дозорными.
Витольда хватило только на то, чтобы раздеться, справить нужду в ведро и упасть в постель. Одеяло на себя он натягивал уже в полусне, как пришли принц и княжич, и вовсе не слышал, хотя всегда спал чутко.
***
Риан уселся обратно за стол, придвинул кружку с недопитым пивом. Фиола ушла проверять соседние постоялые дворы и считать безгильдийных наемников, остальные разошлись по комнатам, готовые сменяться каждые два часа. Остались только принцы, перебравшиеся к камину, куда для них поставили лавку. Риан принялся прикидывать дальнейший маршрут. Пять порталов завтра пока что будут безопасными, за ними разве что волки встретятся, которых распугает такая толпа народу. Послезавтра все будет хуже, там уже кого только не встретится. А вот потом неделя будет жаркой, хорошо бы, в переносном смысле. В горах водились вызарги, полуразумные глеты и их извечные спутники — горные волки. В предгорьях они промышляли охотой и разбоем. Путь через Звенящий перевал торговым караванам был закрыт уже два месяца, распугивать глетов стало некому. Закладывать крюк смысла не имеет, неизвестно, сколько продержится щит, так что придется ехать напрямую. На вооруженный отряд нападать будут куда меньше, чем на караван, поживиться не так-то легко. Да и магия может отпугнуть часть хищников.
Риан в раздумье постукивал по столу пальцами. Получалось, что последняя часть путешествия будет весьма нелегкой. А по закону подлости именно тогда и начнутся все неприятности. Одна надежда на то, что лорд Тэр будет уже с ними и сумеет как-то приструнить всех, и принцев, и Избранного. Главное, чтобы Вит нормально перенес дорогу. Как-то он подозрительно много спит. С другой стороны, может быть, во сне порталы он перенесет лучше.
Налаживание личной жизни и все разговоры Риан решил отложить до возвращения — или пока Вит сам не решит поговорить. Пока мальчишка выглядел одновременно и замкнуто, и взбудораженно. Риан уже видел подобное — как следствие вмешательства в память. Что ему такое закрыл Тэр, интересно. Надо будет потом расспросить, когда он примкнет к отряду.
Он посидел еще, поднялся и проверил дозорных. Потом в комнату поднялись принцы, и он смог мельком увидеть свернувшегося на кровати Вита, тонкое обнаженное плечо и часть спины. По меркам эльфов — очень откровенная сцена.
— Это что? — Риан очень сильно удержал голос в рамках приличий, чтобы не разбудить воплем Вита. — Немедленно идите по соседним комнатам оба. Втиснетесь там к Фиоле и Рике под бок!
— Еще чего? Лир, наколдуй ширму, я хочу спать нормально, а не втиснутым в стену, — зашипел старательно отворачивающийся от кровати Вита Майро. Хотя приличия у вампиров и эльфов довольно сильно разнились, в этом они были солидарны: на постоялом дворе спать обнаженными не принято.
— Я не умею ширмы наколдовывать, — зашипел пунцовый от смущения эльф.
— Тогда попроси ее у хозяина двора! Почему никто мышонку не рассказал о правилах приличия?
— Потому что мне в голову не пришло, что он решит спать без одежды, — огрызнулся Риан.
Торопливо принесенные ширмы огородили кровать Вита с двух сторон. Мальчишка не проснулся. Или талантливо прикидывался спящим — в суете Риан не смог рассмотреть, да и вообще старался не пялиться на обнаженное плечо и острую лопатку, на цепочку позвонков, уходящую из-под растрепанных кудряшек вниз, скрываясь под грубой тканью одеяла. Все это врезалось в память моментально, за один беглый взгляд.
— Спокойной всем ночи, — Риан прикрыл дверь, выдохнул и пошел в свою комнату.
С этим Витом точно скучать не приходится. Завтра же надо напомнить принцам про лекцию о правилах приличия и поведении в обществе. Сами виноваты: Вит уже несколько раз повторил, что в этом мире он недавно и многого не знает. Хотя и сам Риан не лучше — даже не подумал предложить ему сорочку. Ничего, ошибки возможны, постепенно все исправится.
Сон не шел, перед закрытыми глазами белела кожа, и темнело крохотное пятнышко родинки под лопаткой. Словно маковое зернышко, которое так и хотелось слизнуть. Виту даже родинки шли на всех без исключения местах. Риан улыбнулся в темноту: о каких глупостях он еще решит думать? О чуть заметных золотистых веснушках на тонком, с легкой горбинкой, носу. О рассыпавшихся по грубому полотну наволочки кудрях, в которых путались отблески свечи. О беспомощно и беззащитно развернутой ладони и тонком, в синеватых росчерках вен, запястье. Когда-нибудь Вит разрешит носить его на руках, наверное. Интересно, он будет казаться очень легким?
— Командир, ты там рыдаешь или насморк схватил? Дышишь, как беременная единорожица.
Риан нашарил сапог и кинул в направлении разговорчивого подчиненного, судя по ругани — попал. Дышать пришлось потише и в подушку. Усмирять недавно только получившее свое тело оказалось не так уж и легко. То ли в борделе недодали, то ли сам виноват, что настроение никакие ужимки девочек не спасли. Впрочем, Риан с задачей справился, напомнив себе, что он воин и командир отряда, а не какой-то там сопливый юнец, у которого все мысли лишь о сексе.
Через три часа сменились дозорные, легли спать, еще через три он поднялся, вышел во двор, чтобы умыться. Вода ощутимо пованивала, так что пришлось поинтересоваться у хозяина, что делать, а то очень уж хочется сунуть его вниз головой в эту бочку и побултыхать им, как хозяйка — стираными штанами. Слуги забегали, прикатили другую бочку, наполнили свежей водой. Злость немного унялась, а то видеть сны о том, о чем запретил себе думать перед сном, это перебор. Это, в конце концов, странно для взрослого и самодостаточного эльфа и воина.
На крыльцо, потягиваясь, выбралась Рика, за ней Фиола, обе прошли к бочке, с наслаждением умылись.
— Будить всех, командир?
— Будите. Рика, закажи там завтрак. Всем, как обычно, Виту еще кувшин воды.
— А я-то ему местное пиво сватала, — усмехнулась Фиола. — А он верен своим убеждениям и все, в чем есть алкоголь, не пьет.
— Потом как-нибудь выпьет, пока не стоит. Воды ему. Или что-нибудь на травах, но кто там знает, что ему можно.
День начался буднично, как и всегда. А вот дальше события пошли кувырком, словно только и ждали, чтобы решивший ждать неприятностей в конце пути десятник самую малость расслабился. Когда после завтрака отряд выбрался во двор, со стороны соседнего постоялого двора уже явился десяток вампиров разбойничьего вида, поигрывающих арбалетами и мечами. Майро от подобной дерзости слегка опешил, но далеко не каждый вампир знает княжича в лицо и по запаху.
Риан кивнул, гвардейцы сразу сомкнули кольцо вокруг принцев и Вита.
— Мы торопимся, — Риан взглянул на наемников.
— Ну и торопитесь себе дальше, — оскалился один из вампиров, и не подумав уступить дорогу.
«Тише, мышонок, все будет хорошо», — прошептали за спиной голосом Лира.
— Я ведь могу задействовать такие меры, которые вам не понравятся, — скучающе произнес Риан.
— Пташка, какие слова выучил! А что значат — знаешь? — наемники заржали.
Вперед выдвинулся один, и Риан узнал его — по бугристому шраму на челюсти и отсутствующей части уха. Вообще, у вампиров неплохая регенерация, может отрасти отрезанное в драке ухо или отсеченный нос, бесследно рассосаться самый глубокий шрам. Но если раны прижечь, уже ничего не отрастет и не рассосется.
— Отряд, лилия!
Вит не успел опомниться, как его и принцев зашвырнуло внутрь зала, Рика замерла с мечом наизготовку около окна, а Фиола, натянувшая лук, встала в дверном проеме. Двое магов отступили на крыльцо, провешивая односторонний полог, который не помешал бы эльфийке стрелять. Еще двое лучников заняли места на самом крыльце. Риан меч пока не обнажал, только скалился, как цепной пес, которого держит лишь тонкая нитка.
— Что происходит? — негромко, старательно сдерживая дрожащий голос, спросил Вит у того, кто был самым близкодоступным в данный момент времени: у мечницы, рядом с которой оказался сидящим под столом.
— Кровник, — отозвалась Рика. — Командир в свое время неплохо его приложил, так что со двора живым уберется только один из них. Молока хочешь? Командиру понадобится время на улаживание всего, можешь пока десерт съесть.
— Вы шутите? — Вит поморгал и сам себе ответил: — Нет, не шутите… Так, Витольд, успокоился. Это чужой мир, да и от твоего средневековья не сильно отличается. Магия-шмагия… А если его ранят? — он снова задрал голову к Рике.
— У нас есть целитель в отряде, к тому же, смотри, — она закатала рукав, провела мечом по руке, но не успели капли крови долететь до пола, как рана уже затянулась. — Чем старше эльф, тем быстрее все происходит, мне двести лет, командиру в два раза больше. Конечно, если рану прижечь или заморозить, то она останется, но что-то я не вижу при них факелов.
— А маги? Среди них маги есть? — не отставал Вит.
Весь этот разговор занимал крохотный промежуток времени, пока длилось напряженное молчание после команды Риана. Рика выглянула в окно, потом хлопнула себя по лбу.
— Они все вампиры, какая магия, ты о чем?
— Мы маги немного в ином плане, — пояснил Майро. — Мы умеем чувствовать эмоции, видеть души. Это не помогает в прямом бою.
— К тому же, если хоть один из них дернется, я выпускаю три стрелы за секунду, парни — по четыре. Лишних вампиров там девять, так что будут ежиками, — Фиола перевела стрелу на особо прыткого вампира, чуть опустив ее.
— Она стреляет совсем не в грудь, — Лир машинально прикрыл ладонями самое ценное.
Вит бы посмеялся, да только к горлу уже подступала знакомая горечь: встрять в вооруженный конфликт, даже не в банальную драку, а в кровную месть и смертоубийство — вот это везение!
Со двора донеслось бряцание оружия, лязг стали и рычание.
— Схлестнулись, — заметила Рика.
Витольда как будто кто-то вздернул за ниточки и потащил вперед. Он боялся заблевать пол и стены, до того мутило, но шел, остановившись так, чтобы видеть двор, но остаться незримым для тех, кто в нем. Внутри ограды столкнулись два вихря, черный и зеленый, между ними время от времени мелькали смазанные полосы стали, как молнии между двумя смерчами. Прикончить противника жаждали оба, потому выкладывались на полную. Наконец, они оба остановились, превратившись обратно в эльфа и вампира, несколько секунд смотрели друг на друга, потом вампир повалился лицом вперед, выплюнув фонтанчик крови на песок. Риан сгреб в горсть свою тунику, рванул, выдирая шнуровку, задышал ровнее. Бок пропитывался темным.
Рука Вита сама по себе потянулась к цепочке. Перехватить ее никто не успел — ограничитель соскользнул с его шеи, упал на еще не затоптанную с утра солому на полу. Вместо уже привычного Лиру и Майро разноцветного сияния мальчишку окутало чистое золотое свечение, протянулось, словно ласковые ладони, к эльфу, обнимая. И впиталось. Ни следа от прошедшего боя на Риане не осталось, вплоть до того, что туника снова была целой и чистой.
— Солнышко, — Риан поднял голову и улыбнулся до ушей. — Все в порядке, я победил.
Белый, как полотно, Вит кивнул, закатил глаза и сполз по стене на пол, часто сглатывая и шаря в соломе в поисках артефакта. Ограничитель на него мгновенно нацепили, потащили есть.
— Вит! Ты когда-нибудь будешь себя беречь или нет? — выговаривал ему Лир. — Открывай рот. Жуй. Хорошо жуй. Глотай. Открой рот. Жуй. Еще жуй. Глотай. Открой рот…
Мальчишка почти безучастно повиновался, глотал, жевал, снова глотал. Потом закрыл глаза и едва не свалился с лавки, мгновенно засыпая. Посреди трактира распахнулось окно телепорта, оттуда вывалился злющий, как десяток Эреев, Тэр в странной одежде, чем-то похожей на одежду, в которой прибыл Вит.
— Все в порядке, дядя, — удар принять решил Майро. — Он накормлен и спит.
— Почему он вообще опять опустошил резерв до такого состояния, что понадобилась подпитка? И почему после нее он спит? Что за труп? А, второй вопрос снимается.
— Он снял ограничитель и вылечил Риана, — пояснил Майро.
— Отдам половину королевства за мудрый совет — как этот проклятый ограничитель на нем застегнуть, чтобы он вообще не снимался, — буркнул Лир.
— Никак. Если вернется затертая память, а я уже не удивлюсь, если так и случится, мальчишка получит шок, если не сможет снять его, — устало пояснил маг.
Присел на скамью, залпом выглотал остатки слабого ягодного кваса.
— Эй, кто там, мяса и сладких пирогов! Я не понимаю, как этот ребенок выжил в том мире. Меня за меньше чем несколько часов высасывает досуха.
— А что ты там делаешь? — поинтересовался Майро.
Гвардейцы седлали единорогов, вампиры-наемники убрались к себе.
— Готовлю небольшую, но основательную месть.
— Что вы затерли ему? — вмешался Риан, вперившись в мага. — Почему от воспоминаний он получит шок?
— Сейчас поделюсь, — пообещал Тэр, касаясь лба Риана.
Того ощутимо перекосило.
— Хм… Надеюсь, что он это все-таки не вспомнит. Или что будет в тот момент не один.
— Я тоже надеюсь. У меня скоро все будет кончено, и я вернусь к вам.
Тэр доел, ополоснул руки, выглотал еще полкувшина кваса и растворился, не сходя с места.
— Что там было? — Лир и Майро уставились на Риана.
— Седлайте единорогов, — буркнул тот, поднимая Вита с лавки.
Сбывшееся желание — нести его на руках — радостью не слишком наполняло, она перекрывалась желанием медленно и с наслаждением задушить Марину. А еще увезти Вита подальше от всего этого, чтобы покой, рисование, всякие магические чудеса и никаких бешеных вампиров и драконов. Риан вздохнул, водружая его на спину Эрею. В седле этого единорога Вит мог спокойно свернуться клубком, как котенок, и проспать всю дорогу. Хотя это было наверняка совсем неудобно.
«Ты бы его еще привязать надумал!» — прозвучало в голове ехидно-возмущенное.
— А что, боишься уронить? — поинтересовался Риан. — Так Арис нас двоих увезет спокойно.
«Твердолобый идиот, — единорог оскалился. — А я тебе о чем? Уронить я его не уронил бы, но представь, как будет все болеть у мальчишки, который в седле в последний раз сидел лет так десять назад? Оно уже у него болит и ноет, только он настолько привык к телесной боли, что не замечает».
— Ладно, повезу его сам.
Арис к добавлению всадника отнеслась спокойно, посмотрела на Эрея и надменно фыркнула, после чего пошла прочь от постоялого двора.
— За сегодня у нас пять порталов, всем приготовиться морально. Физически падать будем уже на мягкие кровати в хорошей гостинице.
Эрей вырвался вперед одним прыжком и заставил единорожицу отступить на свое прежнее место в отряде.
— Рика, возглавляешь.
Эльфийка кивнула, отряд пришел в движение, перестраиваясь так, чтоб заключать принцев и Риана с драгоценной ношей в кольцо.
Вороной единорог пошел сбоку, налегке, но настороженно поглядывая по сторонам. Первые врата портала остались позади, резким скачком сменилось окружение: вместо густых лесов вокруг простерлись слегка холмистые равнины с редкими перелесками. Житница Элендара, провинция Лаор, распахивала свои наливающиеся зерном поля яркому синему небу.
— Как тут все-таки спокойно, я даже не помнил, что такие места бывают, — негромко проговорил Риан.
— А разве дворцовая стража — это неспокойное место? — удивился Лир.
— Сразу видно, что ты никогда не вылавливал пьяных леди из фонтана…
— Не вылавливал, — согласился принц, тихо хихикая. — Только ронял.
— Не очень-то смешно, одна захлебнулась, пришлось долго откачивать, потом против Фиолы выдвинули обвинение, что она украла алмазную заколку, пока леди валялась в фонтане. Спасибо лорду Тэрмариллену, он быстро со всем разобрался. Пьяные вампирши пристают и просят крови, обещая взамен блаженство, а ведь благородной даме не врежешь, как городскому пропойце. Демоны так и норовят порушить что-нибудь… А почему оборотням нельзя перекидываться, все и так помнят. А уж когда люди появляются…
— Ну, пока что от этого человечка никто не пострадал, — кивнул на уютно посапывающего в грудь гвардейца Витольда Майро.
Эрей ехидно заржал в сторонке, но тоже тихо, чтоб не разбудить.
— Мне нравится слово «пока», — согласился Риан. — Но если честно, леди Марина была довольно беспроблемной гостьей. Даэл как-то сильно пострадал от одной вампирской дамы, отлеживался в больничном крыле. Мне пришлось выставить охрану у его комнаты, чтобы отгонять «великолепия». Так они чуть не оприходовали саму охрану. Нас от нахождения в своей постели голых гостей дворца спасает лишь то, что в казарму не пробраться. Некоторые даже спьяну на меня бросались.
— Эта леди просто ничего не успела — шутка ли, и трех дней не прошло, как избавились. А Вит вообще безобиднее котенка, — вступился за подопечного Лир. — Все, что он пока может — это иллюзии, исцеление и раскрашивание всего и вся в радостные цвета и узоры. Я, честно, не знаю, что он будет делать на Звенящем. Вряд ли дракониха взбесилась, потому как ей не нравится цвет своей шкуры.
— К нему идут всякие животные, может, у нее в лапе меч застрял. В любом случае, иного выбора у нас все равно нет. Не попытаемся разузнать, что там к чему, щит упадет, тогда конец всему королевству. И не только нашему, но и соседним, — Риан устроил голову Вита поудобнее на своем плече.
— Драконицу можно было бы одолеть, собравшись большим числом, втащив метательные машины на перевал, — пробормотал Майро.
— Или полечь там вместе с машинами, мы не знаем, какая толщина шкуры у этого зверя.
— Она огромна. Размером с дом, а размах крыльев такой, что они дотянулись бы от одного берега Брины до второго. Дядя потратил весь резерв, чтобы запитать запирающий ее на перевале щит…
— Будем уповать на Вита и на свое умение быстро бегать, что еще осталось.
Глава седьмая
Первые два портала мелькнули на удивление быстро, потом решили все-таки сделать привал на поляне, очень уж удобно она располагалась. Там Вит и проснулся, устроенный на двух одеялах и плаще Риана. Зашевелился, приподнимаясь и ероша спутанные волосы. Потер глаза, зевнул, прикрывая рот ладонью. Половина отряда наблюдала за ним с умилением, вторая — за Рианом, не отрывающим взгляда от своего солнышка.
— Выглядит, словно его бревном огрели, — решила Рика за кустами и вполголоса.
— Доброе утро, солнышко, как спалось?
Еще сонный и расслабленный, Витольд наполовину был в собственном детстве, потому улыбнулся, обласкав теплом прорывающейся магии каждого, кто был рядом.
— Прекра-а-асно!
— Тут ручей есть, хочешь умыться или попить? — Риану и так было хорошо, улыбка с губ не сходила.
— А кусты рядом есть? — рассмеялся Вит. — А то кто-то, не будем тыкать пальцами, в меня полкувшина молока влил.
— Солнышко, мы в лесу, тут везде кусты.
— Но не все кусты одинаково полезны для целостности организма, — пробормотал Вит, поднимаясь.
Спина поднывала, ноги тоже, но в целом жить было можно и даже неплохо жить. Он после полутора дней в седле ожидал худшего. Или в этот раз его везли иначе? Вит удалился за эти самые кусты, надеясь, что сопровождать его не станут, сделал свои дела и вернулся выяснять, где тут ручей. И где они сами находятся.
Лесок был, по сути, всего лишь большой балкой, где протекал довольно полноводный ручей. Все остальное было полями, распаханными и дикими, заливными лугами и обычными пастбищами. Вит умылся, отмыл руки, напился. И решил, что он счастлив.
— Вит, — окликнул его Риан. — Тебе есть пора, наверное. У нас тут есть холодная оленина и сыр.
— Я прям как младенчик, которого по часам кормят, — бурчал парень, но за перекус принялся с энтузиазмом.
И после него не хотелось спать, так что можно было потихоньку отозвать в сторону одного из гвардейцев, пользуясь тем, что принцы и десятник склонились над картой.
— Вит, — он храбро протянул руку эльфу.
— Даэл, — руку пожали. — Я чем-то могу помочь?
— Да. Расскажи о командире. Основные вехи его службы я уже знаю. Мне бы поподробнее.
— Семьи у него нет, говорят, он пытался с кем-то ее завести, но ничего не сложилось. Нас он заставляет стричь волосы, всегда коротко, чтобы в бою не мешались: на тетиву не наматывались, враг не мог за косу ухватить, сами не спалили магией, — Даэл потрогал свой затылок. — Волосы жалко, но служить под началом Декариана Валлена — это действительно здорово. Ты спрашивай лучше, мне по вопросам ориентироваться проще.
— Какой он вне службы? — Вит мысленно хмыкнул: эльфы были помешаны на своих волосах.
— Тебе лучше об этом Мара спросить…
— О чем меня спросить? — сразу сунулся к ним лучник.
— О командире вне службы.
Мар фыркнул.
— Он из провинции, — это прозвучало с легчайшим оттенком даже не презрения, а какого-то столичного снобизма. — Может потратить половину жалованья на корм бродячим животным, потому что они не могут сами добыть себе еду. Когда у него плохое настроение, ходит в «одноголовые» кабаки, когда хорошее — идет во дворец отдыха. Когда очень плохое — идет туда же, но от него там все стонут, причем не в хорошем смысле слова. Как-то заказал танец, задумался, а без позволения клиента танец не прекратить, бедный демон сбил себе ноги. Что еще… Почти не пьет, разве что к пиву пристрастился. В вине не разбирается.
— Объясни, — потребовал Вит. — Что значит — «стонут в нехорошем смысле»? Он их что, бьет там?
Внутри уже расползался холодок.
— Почему бьет? — удивился Мар. — Никого он не бьет. Командир на массажный стол укладывается и думает о своей жизни, а его попробуй промни, чтобы он что-то почувствовал. Ну и в этом дворце отдыха же девиз «От нас уставшими не уходят», а когда у командира хандра, ему и ванна холодная, и сладости невкусные, и чай горький, и танцы не в ногу, и массаж не в мышцы. Весь дворец стонет и думает, что с ним сделать такое, чтобы профессиональную гордость не уронить.
Вита отпустило с таким ощущением, словно с него свалилась по меньшей мере гора Эверест.
— А перед походом вы каждый раз туда приходите?
— Каждый. Ванна с цветами, массаж, приятный полумрак, музыка, красивые девочки и красивые мальчики вьются вокруг. Выбираешься оттуда весь такой пустой, счастливый, отдохнувший, — Мар расплылся в улыбке. — М-м-м, как вспомню ту ванну со свечами, так и хочется отвернуть драконице голову и галопом обратно во дворец отдыха. Чтобы единорог только на границах столицы догнал.
— Это же бордель? — уточнил Витольд. — У меня, должно быть, превратные впечатления от борделей моего мира…
Вопрос с драконицей он решил пока опустить.
— Э… Нет, это дворец отдыха. В смысле, конечно, если тебе кто-то приглянулся, то вполне можно уединиться, расслабиться по-всякому. Но в столичном дворце отдыха… Понимаешь, туда за сексом идти, это как явиться в роскошную кондитерскую, оглядеть кучу всех тортов… Нет… — сам себя оборвал Мар. — Чтобы тебе было понятней: вот приходишь ты в лавку рисовальных принадлежностей, окидываешь взглядом великолепие красок и кистей, а потом покупаешь там два листа белой бумаги и удаляешься. Хотя напротив стоит лавка, в которой этой писчей бумаги сто тридцать видов, дома у тебя ее четыре вида, а еще коллеги каждый день не против… кхм… листа три-четыре дать.
Вит улыбнулся, сравнение впрямь позабавило и оказалось понятнее. Хотя и смутило довольно изрядно. Особенно последняя фраза.
— Спасибо. Вы мне очень помогли кое-что понять, — он плавно кивнул. — А что там за история с семьей Декариана, несостоявшейся?
— Да так, смутные слухи. То ли убили его семью, то ли сама распалась… он не особо распространяется, — Даэл развел руками. — Сам понимаешь, неудобно к командиру подходить с расспросами.
— Понимаю. Но он обо мне знает уже, пожалуй, больше, чем мне хотелось бы открывать, а я о нем до вчера только имя знал и звание.
— Их убили.
Гвардейцы рванули в разные стороны по кустам. Риан внимательно осмотрел Вита.
— Тот вампир и убил. Всю мою семью. Двух младших братьев, не кровных, но родных, из приюта. Жениха или невесты у меня никогда не было, сперва не располагала работа, потом — морда, потом я решил, что для души у меня есть моя десятка, для тела — дворец отдыха, а для члена — пять борделей. А потом встретил тебя. Что еще хочешь узнать, солнышко? Лучше спрашивай у меня, а то они тебе натреплют.
Вит бледнел и кусал щеку, но смотрел прямо, правда, от того, что приходилось задирать голову, строгое выражение на лице превращалось в жалобное.
— Хочу знать, как ты себе видишь нас вдвоем. Потому что я — пока никак.
— Вернемся обратно в столицу, будешь учиться магии, жить поблизости от наставника, я буду за тобой в выходной заходить. Покажу столицу, познакомлю с названым братом. Потом… Я немного скопил за время службы во дворце. Купим домик где-нибудь на окраине, заведем какого-нибудь зверя. Ты будешь рисовать или кем захочешь работать, я буду в дворцовой гвардии, как сейчас. Когда-нибудь накопим на портал во дворец. Я… — Риан расстроено посмотрел. — Я не знаю, понимаешь? У меня простые мечты. Я не знаю, как все это правильно делается: красивые ухаживания, подарки и прочее. Я умею цветы выращивать, еще вроде полагается дарить конфеты. Если хочешь украшения, я куплю.
Вит покачал головой.
— Я тоже не знаю. За мной ухаживали. Дарили цветы, шоколад, карандаши… А потом практически затянули рабский ошейник на шее, шаг влево-вправо — попытка к бегству, прыжок — попытка улететь, расстрел на месте. Если хочешь, чтобы я был рядом — запомни раз и навсегда: не пытайся меня контролировать. Я больше не буду устраивать сцен, прости за ту, это была истерика, ты меня серьезно напугал. Я просто уйду.
— Я положусь на твой самоконтроль, солнышко, так будет лучше?
— Мне предстоит научиться ему тоже. Но я приложу все старания. Еще… — Витольд крепко сплел пальцы, задумавшись. — Не пытайся меня сейчас трогать, хорошо? В смысле, не надо пытаться обнять или поддержать. Я сам подойду, если будет нужно. Чужие попытки меня пугают. Это память тела, и я ее переборю. Рассказывай, если буду косячить, это важно. Не хочу опозориться сам и опозорить наставника и окружающих.
— Я дам тебе сорочку Фиолы. Не спи голым, — Риан слегка смущенно хмыкнул. — Неприлично обнажаться при посторонних, понимаешь? Без одежды можно быть только в купальне, в своем доме или во дворце отдыха. За пределами этих помещений прилично обнажать разве что руки. И так, как ты спал прошлой ночью, лучше не делать. Иначе пришлось бы принцам брать тебя в мужья, застань вас кто-то. Ширмы, конечно, спасли. Кстати, раз уж я видел твою спину, я теперь тоже обязан вступить с тобой в брак, — он улыбнулся.
— Но я ж в трусах был, — Вит покраснел, одернул рукава туники. И быстро перевел тему: — У вас есть мужские браки? Правда?
— А… — растерялся Риан. — Я же тебе его и предлагаю. Ну, когда ты будешь готов. В браке оба супруга равны, и все такое прочее, я не очень вникал в чтение закона.
— То есть, ты серьезно… — Вит запустил пальцы в кудри, растрепывая их. — Не спеши, ты меня не знаешь совершенно. И то, что кто-то увидел чью-то спину, да хоть задницу голую, еще не повод для брака.
— Я не спешу, солнышко. Тебе надо еще учиться, потом на дом у нас пока денег не хватает, а когда один муж живет в казарме, а второй где-то во дворце, какая это семья? Мы встречаться сможем только в саду и в городе. А если ходить за супружеским долгом во дворец отдыха — я боюсь представить, счет по категории каких извращенных желаний за это выставит Элия.
— У меня, к слову, даже комнаты своей во дворце нету, — хмыкнул Вит. — Последнюю ночь я вообще почему-то не помню, где провел. Наверное, опять наставника в его кровати стеснил. Стыдобища. Он меня, между прочим, и голым видел, это по какой категории проходит?
— Ни по какой, лорд Тэрмариллен твой наставник. На королевскую семью вообще эти ограничения не распространяются.
«А то пришлось бы тебе прямо в столовой обоих братьев в мужья брать после своей иллюзии», — добавил Эрей.
— Да и вообще, это больше традиция, чем закон. Дамы так на балах показывают, что не прочь уединиться — кружева приспустили, плечо оголили. Кавалер все понял и увлек в отдельную спальню. Ну и вообще, элемент флирта такой. А то мне вообще пришлось бы из своей десятки гарем заводить, если б закон строго соблюдался. У нас же иногда и переодеваться приходится друг перед другом.
Витольд облегченно вздохнул, рассмеялся и с недоумением понял, что глаза жжет, а щекам мокро.
— Ой… Не обращай внимания. Я вообще тонкослезый, праба говорила, что мне плакать, как с горы бежать.
— Вроде полагается предлагать платок в таких случаях, но у меня его нет, — вздохнул Риан. — Так что вот, — он нагнулся, под его ладонью пространство где-то в квадратный метр густо закраснело от земляники. — Съешь ягоду.
— Это круче платка, — признался Вит, подобрав последнюю ягодку и отправив ее себе в рот.
Никто из гвардейцев и принцев так и не решился окликнуть замершего столбом Риана, который не отрывал глаз от ползающего на коленках у его ног Избранного.
— Нам пора ехать, — справился с собой Риан, безостановочно таращившийся на шею Вита. — Если болят ноги, лучше с кем-нибудь поезжай, единороги вполне выносят двух всадников.
— Ничего, я привыкну. Я, когда с праба жил, за лошадями присматривал, там не то, что в седле, без седла целый день доводилось верхом проводить, и ничего.
— Хорошо, солнышко, раз ты уверен, что вынесешь дорогу, — покладисто согласился Риан, хотя больше всего хотелось спросить, что за глупое упрямство, калечить себя, отвыкшего от верховой езды за столько лет. В любом случае, целитель в отряде есть, так что ничего серьезного произойти не должно. Виту ведь хватит ума признаться, если станет плохо?
Мальчишка остановился, задрал голову, глядя ему в лицо серьезно и вопросительно, словно что-то там искал. И таки нашел, фыркнул слегка смущенно:
— Ты думаешь, что я слабак, дорогу не вынесу, и трус, признаться в этом побоюсь, покалечусь и всех задержу? Нет, ты в самом деле настолько низкого мнения обо мне?
В его голосе даже обиды не было, только вопрос.
— Нет, я просто опасаюсь, что ты, не желая показать свою слабость, навредишь себе. Ты провел целый день в седле вчера, как и все мы. Учитывая, как ноют ноги у меня, догадываюсь, что и тебе несладко с такой нагрузки.
— Ну, есть немного, — прислушавшись к себе, признал Витольд. — Но не настолько, чтобы я не мог ехать. К тому же, полдня меня вез ты, или я ошибаюсь?
— Да, пока ты отсыпался. Управление единорогами не требует узды, так что руки всегда свободны, — Риан взобрался на Арис. — А как ты узнал?
— По запаху. Ты пахнешь морем, настоявшимся на сосновых иглах, — Вит отошел к Эрею и попробовал обойтись без лесенки, вызвав смешки у гвардейцев. — Эх, не дорос.
Пришлось воспользоваться артефактом и не задерживать остальных.
— Тебе надо будет найти когда-нибудь своего единорога. Все эльфы их находят, причем порой весьма… причудливо.
— Я уже нашел. Он замечательный, только маленький пока. С меня ростом, — безмятежно улыбнулся Вит. — И масть у него чудесная, игреневая.
— Красивый, хорошо будете смотреться, — согласился Риан. — Фиола, на острие, отряд, перестраиваемся. За порталом маги готовятся пошуметь.
«Ты нашел побратима?» — уточнил Эрей.
— Да, об этом я и хотел тебя спросить, — Вит пригнулся к его холке, запустил пальцы в вороную гриву.
«Спрашивай», — согласился Эрей.
Риан отъехал, на ходу разворачивая перед собой карту, принялся там что-то высматривать. Вит принялся вполголоса выспрашивать о том, какие обязательства накладывает побратимство, да еще и такое — молочное. Эльфы, гревшие уши, не сдержали смешков. Как и сам Эрей: единорог сначала фыркнул, помотал головой и переспросил: «Какое-какое?» — а потом заржал так, что с дерева снялись какие-то птицы и с воплями улетели прочь.
— Между прочим, молоко у единорожиц вкусное, — задумчиво сказал Лир.
— Ага. И жратвы потом весь день не требуется, — кивнул Риан. — Хотя, смотря, что она ела. У мелких единорожков все хорошо, а вот эльфу или человеку может показаться горьким или соленым. Или еще каким. Хотя если питаться только цветами… Арис, я тебя доить не стану, перестань елку жевать.
— Прекрати ржать, Эрей, я серьезно спрашиваю, — буркнул Вит.
«Удивительно, малыш, обычно побратимство кровное, как у твоего Риана с его подругой. Или у меня с Эрнаром. О молочном я еще не слышал, а мне много лет».
— Но это ведь считается? — растерялся Вит.
«Считается-считается, только потом не забудь его найти. И будет у тебя собственный единорог».
— Ну как я могу забыть? Правда, я не знаю, где, но это там, куда нас с сестрой выкинуло в первый раз в этот мир. Наставник знает координаты, да и Лир тоже.
«Вот и славно. Дашь ему имя, он станет тебе верным другом».
— Я знаю, как хотел бы его назвать, — улыбнулся Вит и тут же восторженно ахнул: отряд поднялся на холм, и его взгляду открылись очередные Врата. Строгая каменная арка, наполненная серебристым маревом.
— Надо передать дяде, что этот портал нужно подпитать, — озабоченно нахмурился Лир.
— Передадим, когда лорд Тэрмариллен вывалится нам на головы. Сейчас мы должны пройти.
— Портал может дать сбой, его магический контур выдохся.
Пока Лир и Риан препирались, Вит упросил Эрея подобраться поближе к обсидиановой арке.
— Хочу посмотреть вблизи.
Эрей подошел.
«Обычный обсидиан, отличный магический камень. Порталом давно не пользовались, вот он и выдохся».
— А как его подпитывать?
«Маг опустошает резерв, вливая его вон в тот участок, который мерцает. Это показывает степень заряда магии».
— А резерв восстанавливается обильным питанием и сном. Ладно, надеюсь, они меня потом не прибьют… все скопом: и наставник, и Риан.
Замок цепочки ограничителя в любое другое время открывался с трудом, словно там стояла слишком тугая пружинка. Но Витольд уже заметил, что, когда ему необходимо, он слетает почти без усилий с его стороны. Вот и сейчас замок повиновался мгновенно, освобожденная сила хлынула вовне, направить ее стоило Виту труда. Сзади раздался вопль, потом его подхватили чьи-то руки.
— Витольд!
Руку от камня ему отдирали втроем: портал мог выпить не только резерв мага, но и жизненные силы. Таких тонкостей Эрей не знал, потому и не сказал.
— Если б не его прошлое, я бы его завернул в плащ, перевязал веревками, так и вез, — рычал Риан, распаковывая сумку с едой. — Почему он снимает ограничитель так быстро?
— Потому что ограничитель рассчитан на ребенка, а он уже все-таки взрослый. Ограничитель сдерживает ненаправленные выплески, но Вит явно собирался сделать это целенаправленно.
Очнувшийся юноша тихо застонал: болело все, словно его палками избили, но больше всего болела обожженная ладонь и изрядно помятое запястье.
— Потерпи, сейчас Даэл тебя подлечит.
Даэл коснулся кончиками пальцев руки Вита, снимая боль и стараясь убрать ожог, насколько получалось.
— Может, он и взрослый, но во все дырки суется, как любопытный ребенок. Кто только придумал отправлять мальчика с заданием, не познакомив его толком со всеми опасностями, что ждут мага? — ворчала Фиола, стирая влажной тряпицей с лица Вита пот и слезы.
— Так нужно, — хрипло пробормотал тот. — И мне пообещали, что я не умру…
— Я тебе обещал, что тебя дракон не убьет, — взвыл Лир. — То, что ты сам будешь нарываться на все, я не учел. Ну вот зачем ты полез перезаряжать портал, мышонок?
— Надо выдвигаться. Времени все меньше, — Риан посмотрел на Вита. — С кем поедешь?
— Кому я не помешаю…
Виноватым он себя не ощущал: если бы портал в самом деле дал сбой, пострадали бы все. А ему только отоспаться надо.
Риан забрал его к себе, завернул в свой плащ, потом сверху накинул еще и одеяло.
— Тебя может начать знобить, это поможет сохранить тепло. Неплохо бы дать тебе пожевать смолы, но тут ее нигде не наковыряешь.
Риан решил обращаться с ним, как с обычным пострадавшим магом. Разве что подчиненных магов он не носил на руках, а перекатывал пинками по земле.
— Ага, и ремня пониже спины, — Вит слабо улыбнулся, закрыл глаза и задремал, уткнувшись носом в тунику воина.
— Бесполезно, — пробормотал Риан, направляя Арис в портал. — До следующего портала галопом марш. Фиола на острие, отряд вокруг меня.
Чем быстрее они проедут остаток пути до последнего портала, тем меньше седых волос появится у всех, кто должен присматривать за этим солнышком с шилом в одном месте.
По пути сделали еще пару остановок для отхода в кусты, но в целом, единороги шли полным ходом. Вит безмятежно спал, восполняя силы.
— Даже завидую, — пробормотал Риан.
Отряд цветом лиц почти сравнялся с туниками, держась на чистом упрямстве.
— Когда Вит очнется, всем быть бодрыми и веселыми. Это приказ.
«Иначе он полезет нас лечить. И — прощай, солнышко».
Несомненно, так бы оно и случилось, но на полпути отряд догнал лорд Тэрмариллен, тщательно осмотрел все еще спящего Вита, несколькими прикосновениями, больше похожими на злобные тычки, восполнил силы эльфов и вампира.
— Едем. Щит над перевалом едва держится.
— Вы можете открыть портал поближе к перевалу, лорд Тэрмариллен? Завтра еще пять порталов, а потом неделя… Щит может рухнуть раньше.
— Могу. Разбивайте лагерь. Сегодня всем спать, дозорных не надо, заклятье посторожит. Ученика мне под бок.
Подчиниться пришлось всем, даже недовольно ворчащему без слов Риану. Единороги легли внешним кольцом, согревать своих друзей. В сонного Вита почти силой влили единорожье молоко — густое и солоноватое, перемешанное с медом и растертыми в пыль орехами и травами. Тот сглотал местный аналог энергетика, тихо хныкнул, когда маг залечивал его ладонь до конца, но так и не проснулся. Только доверчиво прильнул головой к плечу эльфа, когда тот лег рядом. Риан слегка позавидовал, но утешился мыслью, что все еще впереди. А сейчас нужно отоспаться, завтра день будет трудным. С самого утра проверить боеспособность отряда, потом прикинуть, куда сможет отправить маг. И исходить из имеющихся сведений в планировании дальнейшей поездки.
Утро наступило с рассветом. Трогать аристократов Риан не стал, но своих пинками поднял и заставил разминаться. Принц и княжич тоже вскоре присоединились, Рика развела бездымный костерок и кашеварила, готовя на всех одно: густую кашу с кусками сала, копченого мяса, овощей и теми самыми недосемечками, похожими на кунжут.
— Как далеко вы нас сможете отправить, лорд Тэрмариллен?
— К самому последнему порталу. В предгорьях порталы не провешиваются, вы и сами это знаете.
— Сэкономим хотя б пять порталов, на том спасибо. Разбудите Вита, что ли.
— Я уже не сплю, — тот неловко сел, пытаясь выпутаться из кокона одеял и плащей, которые на него навертели ночью. — А почему порталы не провешиваются?
Тэр, усмехаясь, помог ему освободиться и объяснил:
— Портал — это коротенькая такая ниточка с двумя узелками, которой маг собирает пространство в складку, как швея — ткань. Но мировая ткань лежит не везде ровно. В горах она сама по себе словно сплиссирована. Вот и представь, с какой силой нужно проталкивать иглу через несколько плотных складок, чтобы пробить их? Представил?
— Представил.
— А еще порталы там имеют свойство складываться, его не провесить надолго. Так что смысла особо не имеет.
— Лорд Тэр, вы после того портала отправитесь с нами? — Риан седлал Арис.
— Да, отныне я полностью в вашем распоряжении. Оставь вас снова — и до Звенящего одни уши доползут.
— И где же ваш единорог?
— У меня никогда не было единорога, или эту байку перестали рассказывать всем при дворе?
Тэр оглушительно свистнул, прислушался, настороженно поводя ушами, взмахом руки провесил небольшой портал, из которого выломилось нечто, больше похожее на гигантского страуса, только в чешуе.
— О, Боже мой! Это же виверна! — Вит подскочил, во все глаза глядя на одного из геральдических драконов.
— Самая настоящая, юноша, — Тэр трепал виверну по шее. — Что ж, мы готовы отправляться.
Единороги отнеслись к появлению природного врага настороженно, но чешуйчатая тварь не проявляла агрессии, трусила себе, гордо задрав голову на длинной шее. Эрею пришлось пристроиться и пойти рядом с ней: Тэр, открыв и закрыв портал за отрядом, принялся рассказывать Виту о мире, в котором тот оказался, законах магии и не только. Заслушались все, даже те, кто это давно знал. Только рык Риана возвращал эльфов к реальности.
Риан тоже с охотой послушал бы, но здесь дорога была уже слишком опасна, чтобы отвлекаться. В местных лесах заполучить стрелу из-за куста было проще простого. Наконец, он поднял руку, останавливая отряд. Впереди была тропа, позволявшая пройти единорогам лишь по одному. Великолепное бутылочное горлышко, из которого попадать придется уже в засаду.
— Фиола, Мар — вперед пешком. Въезжаем в Ожерелье. Цепь полян, соединенная такими вот переходами, — пояснил он Виту. — Устроить засаду достаточно легко. Один плюс — на ночь достаточно перегораживать «горлышки» и раскидывать по кустам ловушки. Вы четверо — отвечаете головами за принцев. Вы трое — за Вита.
Сам Риан тоже спешился, снял с седла парные длинные изогнутые клинки.
— Оставайся в седле и пригнись, — приказал Тэр. Сам же он, наоборот, поднялся в седле, достаточно широком, чтобы спокойно стоять при должной сноровке, вытянул руку, в которой сам собой возник длинный тонкий посох, с одного конца ощетинившийся прямым узким лезвием, а со второго в набалдашнике в виде когтистой лапы, держащей шаровидный кристалл, зажглось мрачное багровое пламя.
— Не советую, лорд Тэрмариллен. Примените здесь магию — зажжете над нашими головами надпись «МЫ ТУТ» и стрелку, указывающую на отряд. Специально для Вита — если почувствуешь запах ванили, падай с единорога и закатывайся в ближайшие кусты. И ни в коем случае. Не применяй. Магию. Иначе погибнем тут все, на нас слетятся все банды окрестностей. Остальных тоже касается, особенно Лира. Это не шутки, тут «да что будет» не сработает.
Маги отряда прекрасно знали все и так, все обнажили клинки. Тэр погасил пламя, но посох оставил — тот и без магии был отличным оружием. Вит приготовился и так и так откатываться в кусты: если начнется драка, он, блюющий дальше, чем видит, будет только помехой.
— Подам сигнал, — Риан сделал шаг вперед, набросил на голову капюшон плаща и растаял в тенях.
Через некоторое время, Виту показавшееся чуть ли не вечностью, впереди послышался голос.
— Отряд, сюда. Мар, остаешься для охраны.
Майро потянул носом, глаза загорелись как два алых маяка, однако вампир ничего не сказал, только принюхивался к запаху свежепролитой крови. Этот запах чувствовали все, и Вит исключением не стал. С седла он скатился безо всякой лесенки, согнулся под кустом. Хорошо хоть его ничем не кормили — дальний портал мог вызвать симптомы, схожие с морской болезнью.
— Попей и рот прополощи, — ему дали фляжку с водой.
— Можете выезжать, — позвал с поляны Риан. — Все убрали.
Витольд злился на самого себя: ну что за кисейность, право слово? Но ничего не мог сделать со своим организмом. Всегда так реагировал, и даже переход в иной мир и пробудившаяся магия не помогали это изменить.
«Малыш, пойдем?», — позвал Эрей, подходя и трогая его мордой.
— Да, пойдем. Эрей, почему я такой бесполезный?
«Почему бесполезный, малыш? Ты очень даже полезный, ты красиво рисуешь, умеешь украшать вещи. Ты добрый и веселый».
— И когда это все эти качества приносили практическую пользу? — вздохнул Вит. — Не в моем мире точно.
«А тут принесут. Хочешь, принесут сегодня же вечером? Подойди к Нэрису, это самый тихий и малозаметный эльф в отряде, и предложи ему нарисовать эскиз татуировки. Получишь первые в своей новой жизни деньги за работу».
— Спасибо! — Вит обнял его голову и чмокнул в бархатные губы.
Эрей растроганно и шумно вздохнул.
«Малыш, если бы я не был связан с Эрнаром, я бы непременно выбрал тебя».
— Расскажешь, как вы познакомились? — любопытно посветил глазами Витольд, принимаясь расседлывать единорога. На поляне — первой из Ожерелья — была густая ароматная трава, и он взялся почистить единорога скрученным в жгут пучком.
«Я тогда был совсем еще юным жеребенком с тонкими ножками и мягким рогом. К нам часто приходили эльфы, чтобы выбрать единорога для себя, но я никогда не видел среди них достойного, был очень самодоволен и горд. Шло время, мои братья уже нашли себе друзей. И однажды на поляне я попался в простую веревочную петлю, никак не мог освободиться. Из чащи выбрался эльф-подросток. Как же он хохотал, увидев, как я ржу и брыкаюсь, я хотел просто разорвать его на части, а он все продолжал смеяться, потом магией рассек петлю. И ушел. Когда мы встретились во второй раз, я спросил, почему он не попытался сделать меня своим единорогом. А он вздернул голову и процедил сквозь зубы: „Да ты хоть знаешь, жалкая рогатая лошадь, кто я такой? Я Повелитель!“. Как же это меня задело… Мы подрались, поранились, смешали кровь. И у обоих не стало иного выхода, как вернуться во дворец вместе. Эрнар меня игнорировал, брал на выезд белых единорогов, а я кусал конюхов и отказывался есть. Потом была война… На войну он взял меня с собой, мы шли в бой вместе, как и полагается кровным братьям, чтобы вместе умереть. Но мы выжили, вернулись. А перед тем, как ты явился, мы опять поссорились, потому меня никто и не чистил — все боялись, а Эрнар злился».
— А поссорились-то из-за чего? — Вит выглаживал его бока, но уже понимал: своего «молочного» братишку он не променяет даже на красавца Эрея. Потому что… ну… просто потому что невозможно, нельзя — они же братья. Игреневый единорожек, которого он назовет Лейа — Лучик, ждет его.
«Я отказался есть морковь и требовал яблоки».
Причина была смехотворна, и Вит рассмеялся, вспомнив, что из его рук Эрей преспокойно сожрал и морковь тоже.
— Ну, я надеюсь, вы уже помирились? Или нет, и он тебя потому со мной отослал?
«Помирились. А отправил — потому что мы подружились, да и я бывал в боях, знаю, как себя вести и как сражаться».
— Спасибо. И лорда Эрнара тоже поблагодарю, когда вернемся.
Тэрмариллен усмехнулся: ну вот, уже «когда», а не «если».
— Вит, пойдем, прогуляемся? — окликнул Риан.
Эрей подтолкнул мальчишку носом, и тот сделал пару шагов к десятнику, почему-то краснея и отряхивая руки от травы. Риан сунул за голенище сапога нож, положил клинки у костра, потом кивнул, призывая следовать за собой. Поляну уже обезопасили, насколько это было возможно, и Вит пошел за ним, стараясь не слишком семенить, подстраиваясь под широкий шаг эльфа.
— До предгорий добираться будем с боями, — Риан прислонился к дереву плечом. — Там в траве есть грибы, если любишь, Рика может покрошить их в кашу утром.
— Почему с боями? И как я могу помочь? — Витольд подошел к нему ближе на шаг.
— За последнее время сюда перебрались не только хищники, но и многие банды, не знаю уж, чем они собираются тут поживиться. Может, надеются, что щит лопнет, драконица ринется уничтожать все. А они будут мародерствовать, как самые хитрые. Чем помочь… Не знаю, тут ничем уже не поможешь, кроме отправки армии, когда проблема с драконицей решится.
— А почему нельзя магичить? — Вит присел, зашарил в траве, отыскивая грибы, больше походившие на что-то непристойное — визуально отделенных шляпок у них не было, только утолщения на концах толстых, слегка складчатых тел.
— Тут часто раньше пользовались магией, фон нестабильный. Любое магическое воздействие — и он полыхнет, возвещая, где мы. Мы будем как рыбы в светящейся воде, все будут знать, где мы и куда мы идем. Могут попробовать перехватить.
— Хорошо, я не буду пользоваться магией до самого места назначения, обещаю. Странные грибы, — Вит повертел в руке один, сообразил, на что это похоже и залился краской по уши. — Они точно съедобны?
— Да, конечно. А чем тебя так смущают грибы?
— Формой. Я привык к немного другим.
— Нормальная форма, грибная, — почесал в затылке Риан. — Хотя, если в профиль… Но форма нормальная, без кривизны и изъянов, а в кашу все равно пойдут в нарезанном виде.
— Вот ты даже не представляешь, как меня это радует, — смешливо фыркнул Витольд.
— Я бы вырастил тебе еще ягод, но нельзя. Когда появится возможность, постараюсь сразу же.
— Риан, спасибо, — Вит переложил грибы в одну руку и тронул его запястье кончиками пальцев. — За то, что заботишься о таком остолопе, как я.
— Ты не остолоп, просто еще не привык и не осмотрелся. Я тоже в первые дни в столице не понимал, что я тут делаю, зачем мне все это. А на тебя сразу взвалили дракона вдобавок к новому миру, — Риан улыбнулся. — Ты привыкнешь ко всему, солнышко. Столица — неплохое место, по сути. Эльфы там добрые. А если будут приставать или обижать во дворце, всегда можешь сразу же нажаловаться Эрею или мне.
Вит кивнул, прислушиваясь к самому себе больше, чем к словам Риана. Эльф был слишком близко, вернее, он сам подошел к нему так близко. Декариан был сильным, от него пахло опасностью и кровью. Он был воином. Полной противоположностью самому Витольду. Он немного пугал и еще больше притягивал. Вит не знал, что ему делать, в итоге. Доверять кому-то он все еще не мог. Не доверять боялся, на недоверии чувства точно не построить. Он знал, что этот эльф вез его на руках. Но то было в практически бессознательном состоянии. Так ничего и не решив пока, Вит потихоньку отступил, переводя дыхание и давая вдохнуть самому Риану, который, кажется, тоже старался лишний раз не дышать в эти мгновения.
— А тебе хватит терпения вообще? — спросил Вит.
— На что именно? — уточнил Риан.
— На меня. Ждать, терпеть и все прочее.
— Уточни условия, солнышко.
— Не трогать меня, когда я этого не хочу, — Вит принялся загибать пальцы. — Не поднимать на меня руку. Не запирать меня в доме. Не контролировать, с кем я встречаюсь и когда.
Брови у эльфа поднималась все выше и выше.
— Солнышко, погоди. Разве это условия? Это норма.
— А…
— У меня тоже будет пара встречных условий. Ты не будешь бить меня тяжелыми предметами, когда я буду приходить от друзей с посиделок. И во дворец отдыха мы сходим вместе, я тебя познакомлю там со всеми сам и покажу, как там и что.
— Я не умею бить. Вообще. Мне плохо даже от мысли о том, что можно кого-то ударить, ранить, причинить боль, — пробормотал Витольд, стараясь отогнать видение того, как Риан поведет его в то странное место, которое вроде как не бордель, но и он тоже.
— Солнышко, ты даже не поверишь, как быстро в руке оказывается сковорода при виде подгулявшего мужа.
— Или я оказываюсь на крыше соседнего дома и всю ночь дрожу там от страха.
— Я не такой уж и жуткий после пары кувшинов пива, — успокоил его Риан. — И мы редко собираемся. Чтобы ты ничего не унюхал, буду закусывать малиновыми леденцами, кстати, хочешь парочку? Брат почему-то думает, что я ими питаюсь.
— Хочу. Еще условия будут? — Вит развернул карамельный леденец и с наслаждением сунул его в рот. Сладкого организму хотелось всегда.
— Ага, еще одно и самое главное — ты будешь счастливым, даже если для твоего счастья придется гонять меня в три часа ночи за леденцами через три портала.
Вит отвернулся и прислонился к соседнему дереву.
— Я не уверен, что мое понятие счастья включает такие сложности. Я вообще не уверен, что понимаю, что такое счастье. Наверное, это когда ничего не болит, можно взять планшет и пойти порисовать в любое время и место… Потом купить себе кофе и круассан… Или что тут можно купить… Потом вернуться и согреться в руках, которые никогда не ударят…
— А что такое круассан? — озадачился Риан.
— Это такая слоеная булочка с начинкой, — улыбнулся Вит.
— И ты всегда можешь куда угодно пойти и порисовать, потом пойти в кафе. И я тебя никогда не ударю, во-первых, потому что сразу же получу в ответ от магии, ну и, во-вторых, рукоприкладствую я только в двух случаях: если передо мной бандит, или если эти идиоты опять кормят Арис цветами.
— А ее нельзя кормить цветами?
— Нежелательно, она может поесть еловые ветки и овощи, от цветов ей становится плохо, а эти молодые… гвардейцы, — Риан смягчил то, что хотел сказать, — так и тащат Арис охапки цветов. Цветы же сладкие. Они же немножко дали. Все единороги любят сладкие цветы. А Арис ест, никакого самоконтроля нет.
— Сладкоежка, прям как я. Мне тоже сколько конфет ни дай, все слопаю. Только плохо от них не становится.
— Я ее отбил у бандитов, там ей испортили желудок плохой едой, с тех пор Арис на диете, а еще ненавидит всех, кроме меня. Она и этих остолопов рада бы затоптать, только они бросают ей цветы в кормушку и убегают. Потом Арис страдает, виновато на меня смотрит, но не перестает жевать подношения.
— Можно, когда вернемся, я посмотрю ее? Я, конечно, не ветеринар, но, может, смогу помочь?
— Хорошо. Может быть, ты ей поможешь, многие лекари отказались. А Арис еще и глухонемая.
— Это я понял, и Эрей подтвердил. Но здесь я вряд ли помогу, — Вит развел руками. — А она красивая. И тебе очень подходит.
— Да, — Риан с теплотой улыбнулся. — Арис очень славная, мы обязаны друг другу жизнью. Жаль, что дворцовой страже мало удается поездить на своих единорогах. По выходным мы обычно уезжаем за второй портал и там галопом носимся по полям.
— А можно ее погладить?
Вит пропустил мимо ушей слова о том, что единорожица ненавидит всех, кроме хозяина. Кобыла ему нравилась, у нее была ухоженная шерсть и металлическая оковка на роге, а еще очень красивые, необычного для лошадей, да и для единорогов тоже цвета глаза — немного темнее, чем глаза самого Вита.
— Можно, почему бы и нет. А вот и она.
Арис подошла к ближайшей елке и принялась обжевывать ветку, время от времени кося любопытным глазом на Вита. Парень осторожно шагнул к ней, вытаскивая из кармана врученное ему магом яблоко.
— Привет, красавица. Можно, я тебя поглажу?
Арис наставлять на него рог не стала, убедилась, что хозяин не против, и кивнула. И следующие полчаса млела, опустив голову, расставив ноги и закрыв глаза, под ласковыми руками чужака, заставляя Риана исходить завистью. Вот бы его Вит тоже погладил, ну хотя бы несколько минут! У него тонкие ладони, хоть и не женственных форм, и с маленькими бугорками мозолей на пальцах, видимо, от карандашей. И они теплые, горячие даже, как у любого мага. Ему хотелось подойти, оттеснить единорожицу плечом и самому подставить голову под эти пальцы. Сейчас он сожалел, что не сподобился отрастить гриву хоть бы до плеч, всегда коротко стриг волосы.
Глава восьмая
Риан тяжело вздохнул и поплелся в сторону ручья, умыться на ночь. Нож в руку скакнул сам собой раньше, чем он успел понять, зачем вообще это делает. Потом из зарослей выметнулось тело, сбило с ног. Оскаленная и в пене пасть не слишком-то радовала, а уж когда она сомкнулась на плече, Риан не заорал тревогу лишь потому, что поблизости не было других враждебных существ, кроме этого волка. Нож пришлось всадить в зверя четыре раза, прежде чем он издох, не подумав разжать хватку.
— Вит, с-с-солныш-ш-шко, ты не мог бы позвать с-с-сюда, во имя Лес-с-са, кого-нибудь? — позвал Риан, стараясь не шевелиться.
Позади шелестнуло, потом послышался голос Рики. Все верно, она стояла на часах ближе всех, ее Вит и позвал. Сам мальчишка нервно теребил свой ограничитель, часто сглатывал и был нежно-зеленым. Но держался, не удобряя кусты.
— Все хорошо, я просто поймал мимопробегавшего волка.
Рика принялась разжимать челюсти волку мечом, наконец, рука Риана оказалась на свободе.
— Хочешь его хвост на память, солнышко? Смотри, какой красивый, серый и пушистый, переливается. Шкура, правда, теперь никуда не пригодна.
Вит замотал головой, потом плюхнулся на колени и провел ладошками над не слишком-то и торопящимися затянуться ранами от клыков.
— Бешеный. Он был бешеный. Тебе нужна помощь.
— Рика, выкопайте яму, заложите его камнями и закопайте. Вит, эльфы не болеют бешенством, просто рана не будет регенерировать, ей придется срастаться, как обычному уку… ох-х-х…с-с-су! У него в пасти, что, кинжалы были? — Риан здоровой рукой кое-как стащил тунику, под которой оказалась полотняная сорочка без рукавов, уже пропитывавшаяся кровью. — Сейчас промою, холодная вода ос-с-становит кровь.
— Я сам.
Для Витольда это было чем-то из ряда вон выходящим, но он сейчас действовал словно не по собственной воле, или просто отключилось что-то, заставлявшее его трястись от ужаса при виде крови. Или же то, что Риану была нужна помощь, подавляло страх.
— Сядь, я сейчас.
Промывал укус Вит осторожно и бережно. Ограничитель он так и не снял, но того попросту не хватало, чтобы полностью перекрыть всю сырую магию Избранного. Кисти парня в темноте приглушенно светились, боль уходила.
— Спасибо, солнышко, — Риан дернулся, чтобы положить руку поверх его ладони, остановился на половине движения. — Ну же, улыбнись, все хорошо. Меня просто покусал волк.
— Тебе больно, что в этом хорошего? — сердито шмыгнул носом тот. — Сначала вампир этот, теперь волк… Такое впечатление, что в этом походе на тебя все шишки валиться вздумали. А я-то думал, что это мне суждено все углы посшибать и все «сюрпризы» на свою голову собрать.
— У меня просто будет пара лишних шрамов, неприятно, но ничего такого. И всю боль ты снял.
Вит наконец уверился, что кровь больше не идет, а раны начинают потихонечку затягиваться, и разревелся от облегчения, беззвучно кривя губы и спрятав лицо на здоровом плече Риана. Тот все-таки обнял его одной рукой.
— Вит, солнышко, ну что ты? Со мной не случится ничего плохого, обещаю. Смотри, тебя даже Арис подбадривает, а она точно знает, что меня и падающим бревном не пришибить.
Никто к ним не лез, принцы и лорд-маг давали шанс на то, что эти двое все же станут друг другу ближе, и Витольд перестанет шарахаться от гвардейца.
— К тому же лучше, что он кинулся на меня, а не на тебя, так? — продолжал утешать его Риан.
— На него зверь кинулся бы вряд ли, — суховато заметил Тэр, все же дойдя до места происшествия. — Скорее, к нему — и за помощью. Это глетленн.
— Больной бешенством ездовой волк — звучит жутковато. Что ж, значит, придется прочесать лес в поисках всадника.
Маг кивнул. Можно было воспользоваться поисковыми заклинаниями. Но если командир отряда запретил — пусть ищет сам. Хотя было у мага подозрение, что Витольд для всех в округе все равно что яркий фонарь в темноте.
— Фиола, бери еще четверых — и вперед. Идите по следам волка.
— Всадника…
— Если жив — оставьте мне, пообщаемся, — уклончиво ответил Риан. — Если мертв, определите причину.
Посланная по следам пятерка вернулась ближе к полуночи, таща истощенное и бессознательное существо, больше похожее на помесь Горлума и волка. Вит не утерпел, подобрался поближе. Глет открыл глаза — огромные, как фонарики, и слабо фосфоресцирующие в темноте, и что-то засипел.
— Дайте ему воды, — распорядился Риан.
Глета напоили, он залопотал бойчее, не отрывая взгляда от тихонечко стоящего за кругом воинов Витольда.
— Невероятно, — Тэрмариллен, присутствующий там же, только покачал головой, — и этим необходим Избранный. Он говорит, что все его племя больно, умирают глетленны.
— Вит, солнышко, тебе пора вести список дел. Успокоить драконицу, построить храм, вылечить кучу ездовых волков… Майро, а у вас что случилось, вам зачем Избранный?
Вампир не успел ответить, Вит шагнул вперед, мимо воинов.
— Где твое племя? Нам по пути?
Глет снова что-то забормотал.
— Придется отклониться на полдня от основного пути, — прикинул Тэрмариллен.
— Они умирают. Мы поедем туда, — Витольд не просил, он констатировал факт.
Все посмотрели на Риана. Тот отошел к Эрею и о чем-то принялся с ним совещаться, затем кивнул.
— Потеряем пару часов, если идти на всей скорости единорогов туда и обратно. Если даже щит и лопнет, встретим драконицу намного раньше, чем планировали, только и всего. Порядок боевого соударения будет уже неважен.
Вит устроился на своей лежанке, закуклившись в одеяло и опираясь спиной на шершавый древесный ствол.
— Нервничаешь? — Тэр сел рядом с ним, приобнял.
— Нет. Просто я не умею лечить. Что мне вообще делать? Снять ограничитель и положиться на магию?
— Что-то вроде того, Вит. Просто пожелать их вылечить. Но всех сразу не получится… Нам придется провести там несколько дней, о чем Риан пока что не в курсе. Не хотелось бы мне быть тем, кто преподнесет ему эту чудесную новость.
— Значит, я сам скажу. Или он поймет, когда увидит, что не все больные встали на ноги и лапы.
— Он воевал с волчьими всадниками, Вит. Двести лет назад они были для него непримиримыми врагами. И вряд ли Риан внезапно найдет в себе бездну милосердия.
— Ему придется ее найти. Они искали меня не для того, чтобы я пришел на пару часов и бросил умирать тех, кого не смог вылечить сразу, — глухо, но твердо проговорил юноша.
— Я оставлю вас, поеду к перевалу и постараюсь удерживать щит.
— Хорошо. Я постараюсь не слишком задерживать отряд.
Тэр вздохнул, погладил его по голове.
— Давай спать, Вит, завтра будет сложный день.
— Наставник, почему всем нужен именно Избранный? Почему нужно было ждать и умирать, но не позвать обычного лекаря? Почему оборотни не могут сами восстановить свой храм?
— Потому что ты владеешь уникальной магией, которая недоступна нам — магией нагов, давно ушедших из этого мира невесть куда. Ты способен на то, на что мы не способны, ни один архимаг этого мира. Волчьих отродий не вылечит ни один лекарь. Храм всегда будет разрушаться.
— А наги — они какие были? — Виту не спалось, он слишком перенервничал и даже не отдохнул, как обычно, в обмороке.
— Могущественные и красивые, вот два слова, что их описывают.
— А подробнее? У нас в легендах наги тоже существуют. Это полулюди — полузмеи божественной природы, которые могут становиться и змеями, и людьми. У них есть власть над золотом и драгоценными материалами, а еще — над временем и разумом.
— Не знаю, как насчет металла, но в остальном — все так.
— Праба Агата говорила, что муж ее то ли благословение от Великого Полоза получил, то ли сам им был. Не мне говорила, я подслушал, как она с отцом ругалась однажды. Маленький был совсем. Говорила, что золото ему глаза застит, а надо бы, чтоб служило.
— Ты можешь быть потомком нага, это объяснило бы, почему мир тебя притянул. И почему у тебя такая магия, — Тэр устроился удобнее. — Думал, чем хочешь заниматься дальше?
— Да. Хочу поступить в Академию Искусств и стать художником. Я ведь дома учился и не закончил учебу.
— Отличная мысль. Дадут общежитие, будут соседи, вечеринки, все то, что молодежь любит.
— Я не слишком люблю шумные сборища. Но пообщаться со студентами всегда интересно, — согласился Вит, устраивая голову у него на колене. — У меня там остались приятели — друзей почти не было.
— Заведешь тут друзей, — кивнул Тэр. — Там у них атмосфера постоянного творчества, со стороны кажется, что все довольны.
Вит только улыбнулся:
— Только кажется. Всем довольный художник — мертвый художник.
— В любом случае, мне почему-то думается, что тебе понравится новая жизнь. А теперь постарайся заснуть.
Витольд послушно закрыл глаза и вскоре уже дышал ровно и спокойно. А Тэрмариллен припоминал найденные им лет так под тысячу назад развалины одного святилища или чего-то подобного. Там, на стенах, с которых кусками осыпалась штукатурка, он увидел фрески, краски на которых за тысячелетия не поблекли и не выцвели. Золотоглазые женщины-полузмеи обвивали в любовном угаре кольцами синеглазых мужчин, пронзающих их мощными членами. На другой стороне уже у мужчин были ниже пояса тела змей со всеми вытекающими, и женщины в людских ипостасях принимали в себя раздвоенные змеиные члены. Он, будучи уже взрослым, опытным эльфом, магом, прекрасно владевшим своими чувствами, выбрался оттуда смущенный и возбужденный одновременно. Видимо, люди и наги все-таки могли иметь общее потомство. И один из таких детей сейчас спит рядом. Любопытно-любопытно. Кровь человеческая изрядно разбавила кровь нагов, но, тем не менее, в мальчишке сконцентрировались некоторые черты змеехвостых, отличавшие именно эту расу: миролюбие, неприятие насилия, мощная магия, направленная на гармонизацию процессов, это и целительство, и миротворчество, и творчество, и созидание. Нельзя выпускать его надолго из поля зрения, нужно присматривать за ним, оберегать по мере сил. Жаль, что магию применять запрещено, сейчас бы навести на Вита пару хороших снов.
Он покосился в ту сторону, где на своем месте угрюмо сидел десятник, встретился взглядом с ним. Риан вопросительно приподнял бровь. Тэр осторожно приподнял голову Вита, подсунул под нее свое свернутое одеяло и встал. Риан поднялся, направился в лес, аккуратно переступая через спящих подчиненных.
— Какие-то проблемы? — спросил, когда отошли ближе к перемычке тропы, сейчас перегороженной наскоро связанной из сухих стволов рогаткой.
— Витольд — потомок нагов.
— Вот как, этим объясняется его необычность. Впрочем, это неудивительно, Избранный владеет магией, которой больше ни у кого нет… А раз она действует в нашем мире, есть лишь один ее источник — кровь нагов в предках. Но я надеялся, что это окажется не так. Его же теперь на части будут рвать. Уже начали… Эти волчьи ублюдки, — Риан скрипнул зубами.
— И он будет им помогать, спасать и лечить. Потому что иначе — не сможет. Надеюсь, ты это понимаешь. Для него что волк, что глет, что дракон, что вызарг — это не враг, это существо, которое требует помощи и получит ее от него.
— Не понимаю, — глухо сказал Риан. — Но я совершал по чужому приказу много бессмысленных действий и умею не понимать, а выполнять то, что требуется. Если Виту это нужно, я буду сопровождать его всюду и улыбаться, делая вид, что у нас мир.
— Просто будь с ним рядом. Ему обязательно нужно знать, что когда он упадет от истощения, вычерпав силы до дна, кто-то будет рядом и прикроет, если понадобится.
— Сколько времени займет лечение волчьих… всадников? Он же не сможет всех разом вылечить?
— Не сможет. Дня два-три. Я отправлюсь вперед, к перевалу, волью силу в щит и буду ждать вас там.
— А удержите? — Риан потрогал плечо, поморщился.
— Постараюсь. Болит?
— Тянет, скорее. Волк сожрал какую-то гниль по пути.
— Иди-ка ты спать, командир, вон туда, — маг указал на приготовленное для себя место.
Риан кивнул и удалился, растянулся рядом с Витом, накинул плащ на раненое плечо. Уснувший гораздо позже Тэр пронаблюдал, как десятник по миллиметру придвигается к своему солнышку ближе и ближе, словно на него действует неведомая сила притяжения. Словно он — большая планета, вращающаяся вокруг маленькой, но яркой звезды. Наконец, Вит переложил голову на плечо Риану, по счастью, на здоровое, и оба затихли. Скорее всего, утром десятник проснется полностью здоровым, а Витольд — зверски голодным. Тэр уже думал о том, чтобы создать для мальчишки более мощный ограничитель. Но, поразмыслив, решил этого не делать: запертая магия может причинять боль, а так, просачиваясь потихоньку, она уходит в пространство и не грозит порвать хрупкое тело носителя на клочки.
Утром Риан аккуратно стал выбираться из-под Вита, стараясь поменьше шевелиться. По счастью, все спали, так что никто не видел, как бравый гвардеец, краснея, как роза в саду, прикрывает ладонью пах и отползает от своего соседа, с вожделением глядя на ближайшие кусты. Повезло: никто и не проснулся, Вит только забормотал что-то на незнакомом языке и перевернулся на живот, подтянул ногу к груди. И как только ему в такой позе было удобно? Зато Риану сразу стало в пять раз неудобнее стоять и ходить: полотняные штаны обтянули ладный зад, вовсе не такой тощий, как мнилось, приковав взгляд к этой части тела Избранного. Он еще успел накинуть на Вита одеяло, прежде чем уползти в кусты и там молча и сурово избавиться от излишков мыслей про свое солнышко. Излишков оказалось много, характерный запах заставил Арис фыркнуть, ей отозвались все остальные единороги. Дозорные немедленно возникли на двух концах поляны. Риан невозмутимо зашнуровывал штаны, делая вид, что все в порядке.
— Командир…
Фиоле был предъявлен для обозрения кулак.
— Поняла, заткнулась. Кто сегодня кашеварит, командир?
— Рика, пускай закинет в кашу пару херовиков, они тут особо нажористые. Там на поляне их целая коллекция.
— Ага, будет сделано, командир, — расплылась в усмешке эльфийка.
Вообще-то грибы эти назывались совсем иначе, но как еще может назвать один солдат в разговоре с другим солдатом то, что выглядит, как самый обычный мужской половой орган, да и на ощупь напоминает его? Вот и звались грибы херовиками повсеместно. На вкус они тоже были вполне приличными, хотя в сыром виде их в рот совать стоило лишь в гордом одиночестве.
Рика, поднявшаяся почти сразу после того, как Фиола ее разбудила, ушла умываться, попутно собирая грибы в подол туники. Там же, на берегу ручья, и почистила. Чищеные херовики сходство с означенными членами не утратили, наоборот, приобрели еще большее. В кашу их рубили быстро и посмеиваясь, пока остальной отряд просыпался, потягивался, умывался, а потом дружно упал отжиматься.
Мимо слаженно отжимающихся мужиков сонно пропетлял Вит, кажется, даже не до конца проснувшийся: разбудил его запах доходящей каши. На полпути запнулся и сел на спину как раз прижавшегося к земле Даэла, спросонку приняв его за бревно.
— Распластайся и лежи. Как жаба, — оскалился Риан.
Даэл согнул ноги и руки, сказал «Ква» и затих. Покачивающийся и трущий глаза Вит, наконец, поднялся с третьего раза, погладил отрядного целителя по плечу: «Извини», — и побрел к ручью, спотыкаясь о корни и грибы.
— Солнышко, ты по утрам всегда такой сонный? — Риан мигом оказался рядом. — Осторожно, там еще корень. Сейчас умоешься, поешь, тебе станет полегче.
— Не, я обычно нормально-о-о… — Вит едва не вывихнул челюсть, зевая, — встаю. А сейчас как мешком из-за угла прибитый.
— Можно тебя доставить к ручью побыстрее? — не выдержал Риан. — И помочь умыться. Наверное, истощение так сказывается.
— Я дойду, ничего. Как твое плечо? Я, надеюсь, не на нем спал?
— Нет, на здоровом. И вылечил раненое, поэтому такой сонный. Я бы подоил Арис, но она… хм… не молочная.
— Я в порядке, просто надо поесть, — Вит расцвел смущенным румянцем, осознав, что в самом деле всю ночь спал в обнимку с Рианом, вот почему ему снились море и сосновый лес на обрыве, и заторопился к ручью.
Риан подождал, пока Вит умоется, проводил его к костру, где Рика сразу вручила Избранному подостывшую кашу.
— Можешь сразу ее есть, там грибы, они заменяют мясо.
— Спасибо, — обрадовался тот, умял целую миску и не отказался от добавки, как и Даэл, и Тэр.
Глету тоже дали каши, он съел ее, светя глазами, опять забился под куст. Пока собирали лагерь, Вит присел с ним рядом под неусыпным присмотром командира, Эрея и Тэра.
— Не бойся, я не обижу тебя.
— И-Иш не бояться Избранный, — слегка коверкая слова, опасливо улыбнулся глет.
Зубы у него были мелкие, острые, с выдающимися четырьмя парами более длинных клыков. И широкий, как у лягушки, рот. А еще — цепкие длинные пальцы с острыми когтями, жилистые руки и ноги, тело, едва прикрытое какой-то кожаной тряпочкой, похожей на набедренную повязку. На ногах, правда, были расшитые мелким бисером кожаные мокасины, а на плечах — распахнутая на груди жилетка, тоже расшитая.
— Я помогу твоему племени, — пообещал Вит.
— И бежать за нами будешь на своих двоих, — сухо сказал Риан.
— Ты убить мой глетленн, — сверкнул на него глазами глет.
— Прекратите. Твой волк был болен, мне очень жаль, — Вит отвел глаза. Если бы только глетленн не кинулся на Риана, если бы можно было магичить, он бы вылечил волка.
Риан наклонился к глету и произнес несколько слов на странном шипяще-рычащем наречии. Глет сжался и заморгал, эльф выпрямился, скрестив руки на груди.
— А теперь переведи, — потребовал Вит, слегка нахмурившись.
— Я сказал ему, что сражался в Волчьей войне, — ровно ответил Риан. — Война была кровавой и долгой, эти ублюдки вырезали селения… В общем, была война, Вит.
— Была. Сейчас, вроде бы, мир? — Вит тоже поднялся во весь свой небольшой рост, отзеркалив его жест. — Нельзя носить войну в сердце, она сожжет его в пепел. Сейчас мы едем не убивать, а лечить.
— А у меня и нет сердца, солнышко. Его сожгли вместе с моим отрядом. Весь пепел я собрал и храню в каменной урне, из которой только при виде тебя прорезался пшеничный росток. Прости, не могу смотреть на это волчье отродье. Да, ты будешь их лечить, а я буду любоваться небом и отдам клинки Рике, — Риан развернулся и скрылся за ближайшими деревьями.
Виту физически больно было от противоречивых чувств Риана. Он примерно понимал его гнев и ненависть к глетам. Ну, насколько мог книжный ребенок понимать и принимать чувства выдуманных гномов при виде гоблина. Или эльфов, вынужденных помогать орочьему поселению. Он постарался не путаться ни у кого под ногами, убрел к единорогам и молча перегладил всех. В том числе и слегка опешившую от нежданной ласки виверну.
«Все будет хорошо, малыш, — сказал Эрей. — Мы все трое будем вести себя хорошо и прилично, обещаю, что никого из волков не затопчут».
— Я надеюсь. Все так непросто, а я — наивный дурачок, который надеялся, что в волшебном мире не бывает войн.
«В любом мире они бывают. Просто сейчас мир. Мы с Арис справимся, а Риана будешь защищать ты».
— Считаешь, ему потребуется моя защита? Но что я могу? — удивился Витольд.
«Поговори с ним, он лучше объяснит».
— Да, ты прав.
Вит решительно зашагал в сторону берега ручья, куда отправился успокаиваться общественно-полезным отмыванием котла песочком командир. Котел уже сверкал, но Риан, скинув тунику на кусты, все еще драил посудину. Легкие шаги Избранного он, конечно, различил, но вот прикосновения горячих ладоней к плечам не ожидал вовсе.
— Прости, я не знаю многого, — голос Вита звучал виновато. — Вернее, я не знаю совершенно ничего. Чем я могу тебе помочь?
Риан замер, не поворачиваясь, потом наклонил голову, прижался к его руке щекой на миг.
— Защитить меня от моего же прошлого, солнышко.
— Если бы я знал, как… Я и сам все еще барахтаюсь в болоте своего прошлого, шарахаюсь ото всего и вся.
— Просто будь рядом. И не дай им меня спровоцировать на конфликт. Тебе придется говорить, что я твой эльф, и меня нельзя обижать.
— Я постараюсь. Но ты в самом деле сдашь все оружие Рике, договорились?
— Договорились. Им-то все равно, они все столичные, в войнах не участвовали. Так что наверняка даже не понимают, что я так взъелся.
— Расскажи мне. Сейчас, пока еще есть время.
— Вит… Это очень неприятно. Там много крови, пыток, сожженной плоти и описания того, как мне прижигали раны, не давая им зарасти. Не самая приятная сказка, я знаю и получше.
— Я не ребенок, и мне пора отращивать какие-то корни, иначе я так и останусь перекати-поле в этом мире. И если на корнях будут шипы — ничего страшного, переживу. Да, я боюсь крови и боли. Но я должен знать. Рассказывай.
Васильковые глаза на миг полыхнули странным огнем, а зрачки сузились до узких щелок и снова стали круглыми. Магия перестраивала тело Избранного, меняя его под ту форму, что лучше сумеет управляться с нею. Через пять-десять лет Витольда вряд ли сумеют узнать его бывшие родственники.
— Я покажу.
Риан встал, спокойно разделся догола, повернулся вокруг своей оси. Живот, бока и бедра украшали словно проплавленные в теле шрамы, одну ногу опоясывал зубчатый шрам со следами ниток, словно ее пришивали.
— Они не болят, предвосхищая твой вопрос.
— Теперь я должен на тебе жениться? — губы у Вита были белыми и дрожали, но он силился улыбнуться. Тонкие пальцы стиснулись на подоле туники.
— Конечно, — усмехнулся Риан, начиная одеваться. — Ты же видел мое обнаженное плечо.
— Угу, и даже трогал. И еще потрогаю, иди сюда. Оно точно зажило? Точно-точно? А если руку поднять? А назад отвести?
Риан поднял руку на уровень плеча, отвел назад, затем еще, пока чуть не уложил ее вдоль спины. Вита восхитила его гибкость: сам он так сделал бы вряд ли. Хотя в свое время он тоже отличался гибкостью и гимнастические нормативы сдавал в школе с первого раза. Вот с силовыми была вечная проблема.
— Ладно, верю. А все-таки эльфы — те еще любители прихвастнуть, да? — Вит проследил пальцем затянувшийся уже розоватый след от стычки с давешним вампиром.
— Ага, мы тщеславные, так говорят. Ну, так будешь меня защищать и вовремя говорить, что я хороший и обижать меня не надо?
— Буду-буду. Ты хороший и мой, тебя трогать нельзя. Одевайся уже… жених.
Вит полыхнул ушами и скулами и ускакал от ручья — нужно было еще заседлать Эрея.
— Я жених, — сообщил Риан котелку, улыбаясь как сумасшедший.
Греющие уши за кустами Рика и Фиона, вовремя зажав себе рты руками, ретировались.
— Только бы ничего не сорвалось!
— Только бы никто никого не спровоцировал.
— Не забыть, — бормотала Фиола. — Два меча, четыре ножа.
— Он голыми руками убивает так же, как оружием, да я сама видела: камень и палку подхватить — и все вокруг трупы. Виту на нем придется всем собой виснуть, если что. И то не удержит ведь, мышонок.
— Это Вит его не удержит? Да он коснется командира, тот даже дышать будет через раз.
— Думаешь? — усомнилась Рика.
— Я тебе говорю, — лучница покивала. — Командир даже не дернется.
— Я вас сейчас обеих так дерну! — рявкнули за спинами. — Почему не в седлах?
Отряд выехал уже через пять минут, следуя за бегущим впереди ровной, какой-то волчьей рысцой глетом. Тэр остался, ему предстоял путь в другую сторону.
Все оружие Риана по пути перекочевало к Рике.
— Отряд, внимание. Вести себя нейтрально. С местными не разговаривать, ничем в них не кидать, не стрелять в них. На агрессию в отношении отряда разрешаю отвечать методом легкого рукоприкладства к харям. В случае угрозы для ваших жизней, — Риан посмотрел на Вита, скрипнул зубами, — разрешаю применять максимум нелегкое рукоприкладство с переломами.
Ехать пришлось не так уж и долго — солнце не успело подобраться даже к полудню. Поселение глетов располагалось в закрытой с трех сторон высокими обрывистыми холмами долине. И-Иш что-то провыл, эхо разнесло сигнал, и навстречу хлынули глеты, при виде эльфов сразу же схватившиеся за оружие.
— Оружие не обнажать, — сквозь зубы процедил Риан. — Сопровождаем Избранного, как мирные эльфы, дипломатично улыбаемся.
— А если нас не пропустят в долину следом за Витом?
— Единороги пройдут, мне плевать, по ним или мимо них.
Вит наклонился к холке Эрея, шепнул ему что-то, и вороной единорог скакнул вперед.
— И-Иш, скажи своим соплеменникам: эльфов и вампира, которые со мной, трогать запрещается. Пусть уберут оружие, я пришел помогать, но под угрозой оружия я это делать не стану. Пусть тех, кто болен, соберут в одном месте.
И-Иш снова что-то отрывисто прорычал, глеты расступились, вперед вышел один, одетый как проводник отряда, только в более новую одежду, что-то прогавкал.
— И-Хаш говорит, что все больные волки собраны, ждут только тебя, — перевел Риан.
— Всех, кто болен. Не только волков.
Витольду было до обморока страшно. До противной, мерзкой слабости и киселя в животе вместо внутренностей. Но он похлопал Эрея по шее, и тот медленно пошел вперед. Вит знал, что за ним так же медленно следуют остальные. И только молился, чтобы никто не дернулся, ни среди глетов, ни среди эльфов. Еще он знал, что глеты и уж тем более глетленны способны учуять его страх.
«Я их не боюсь. Я не боюсь. Все будет хорошо. Эрей, миленький, давай немного поскорее. Я никого не боюсь… Мамочки, как же мне страшно!»
Единорог ускорил шаг, рысью добежав до загона, в котором уже без сил лежали вповалку волки, клочкастые, тощие, слабо дышащие. Вит слетел с него, даже не вспомнив о лесенке. И о страхе. Цепочка ограничителя расстегнулась сама собой — он не касался ее руками. Кристалл упал в грязную солому, а в загоне засветилась золотая звезда, заставив глетов шарахнуться и прикрыть лица, да и эльфы вынуждены были отвести взгляды от потерявшегося в свечении тонкого силуэта. И только Риан всматривался в это свечение, переживая. Как там Вит… только бы не переусердствовал. Наконец, он просто не выдержал, направившись туда. Его никто не останавливал, тем более что сделал это воин очень вовремя: свечение угасло, и Вит свалился ему на руки, как подкошенный.
— Воды и еды, — распорядился Риан. — Рика, тащи, что у нас есть.
Он отнес Вита к единорогам, Эрей улегся наземь, позволяя пристроить Вита спиной и головой на свой бок. Из загона выбирались глетленны — исцелились не все, как и предсказывал Тэрмариллен, примерно половина волков все еще выглядели больными, хотя и уже не умирающими. Повизгивая, они бросались к своим всадникам, тыкались носами в руки, как соскучившиеся щенки. Сами глеты благоразумно к кольцу эльфов не приближались, предоставляя тем право заботиться об Избранном. Риан обтирал лицо Вита.
— Сколько шкур там еще валяется?
— Около полутора десятков, — Лир опустился на колени, погладил едва теплую кисть юного мага. — Он выплеснул весь резерв и почти влез в жизненную силу. Будь это кто-то другой, я отправил бы его немедленно к любовнику в постель.
— Я посижу с ним, надеюсь, это поможет. Организуем лагерь за пределами долины. У местных ничего из еды и питья не брать.
— Я помню Волчью войну, — хмуро ответил принц. — В отличие от твоей десятки.
— Тогда будешь за командира. Распоряжайся. Дозорных ставь по трое. И проведи границу, — Риан устроил Вита на руках, плавно поднялся. — Единорогов тоже на стражу.
Достаточно удобное место для ночлега десятник заметил еще по пути в долину, идти туда ему пришлось медленно и осторожно, стараясь не трясти то ли спящего, то ли бессознательного мальчишку. Лир был прав, и его слова кивком подтвердил Даэл, но проблема была в том, что это молодым магам этого мира загодя вдалбливают в головы основы безопасности и способы излечения крайнего истощения, так что никто и не пищит, раздвигая ноги под наставником. Вита просто нельзя так трогать. Чтобы восполнить силу, а не просто перепихнуться, ученик должен сознательно открыться и принять то, что дает наставник или любовник. Оставалось просто обнимать его, устроившись под одним плащом и надеясь, что это хоть сколько-нибудь поможет. Лучше было бы еще и раздеть его, но Риан только сжал его прохладные ладони в своих, согревая. И позволил себе уткнуться носом в легкие и мягкие, как перышки птенца, кудри, вдыхая аромат снега и яблок.
Вит вздохнул, просыпаясь, вернее, попытался проснуться, убедился, что вокруг все в порядке, и снова заснул.
— Обед его разбудит, — хмыкнула Фиола.
Риан, чуть приподнявшись на локте, оглядел лагерь. Хмыкнул одобрительно: Лир и Майро действительно помнили Волчью войну и сделали все по правилам. Хотя Лир явно использовал магию, чтобы сотворить веревку с алыми флажками, опоясывающую лагерь, но что уж тут делать? Светопреставление, устроенное Витом, уже и так всем все показало.
— Даэл, маги могут делиться резервом? Ты можешь что-то сделать с Витом?
— Только то же, что и ты, командир. Я посмотрел, разрыва каналов нет, он просто вычерпал весь резерв.
— Значит, придется его обнимать и кормить, больше ничего не сделать.
— Корми, командир, — Рика поставила перед ним миску с какой-то полужидкой кашей. — Мед, вода, толченые травы и орехи, размоченный хлеб.
— Отлично, — Риан уселся, поднял Вита, прислонив к плечу.- Открой рот. Прожуй. Проглоти.
К концу процедуры мальчишка немного пришел в себя и уже самостоятельно, без команд, жевал и глотал. Потом даже глаза открыл, осмотрелся более осмысленно.
— Где мы?
— В лагере перед долиной. Тебе не холодно? Дать еще одно одеяло?
— Нет, все хорошо. А я… там много осталось волков?
— Примерно половина, остальные уже не бесятся, просто лежат.
— Хорошо. Завтра я закончу. Можно, я посплю?
— Конечно, солнышко, засыпай. У тебя есть сутки.
Только сейчас Риану подумалось, что с Тэром стоило отправить хотя бы кого-то в сопровождение. Вот выложится маг, запитывая щит, и что? Упадет на ледяные камни? Хотя… он все же очень опытный маг, наверное, сначала позаботится о ночлеге и пище. К тому же, они скоро отправятся следом, так что долго в одиночестве не пролежит.
К вечеру у ограждающей лагерь веревки собрались несколько глетленнов. И мелких глетов-детенышей. Риана бесило то, что они не боятся. К счастью, за ограду никто из них пока не совался, а взрослые не подходили. Надеялись, что на детенышей рука не поднимется?
— Командир, если они заползут за ограждение? — вклинился в его мысли Мар.
— Если заползет детеныш, выставьте. Я с детьми не воюю.
Ему на запястье легла уже чуть потеплевшая ладонь, в спину уткнулся острый твердый нос. Вит и во сне умудрялся напоминать, что он тут, раз обещал. И тут один из детенышей пополз за флажки. Ходить он еще толком не умел, думать, судя по всему, тоже. Риан погладил кисть Вита.
— Командир, — в панике зашипел Мар.
— Рика, куда он вообще ползет?
— К Избранному, куда же еще. Примитивные животные инстинкты. Хотя странно, что он не боится командира, — Даэл покачал головой. — Или не странно? Витольд для них перекрывает все остальные раздражители, как свет луны — слабые звезды.
Риан вполголоса что-то отрывисто рявкнул. «Подползешь ближе — отгрызу пальцы», — перевел для себя Лир. Детеныш остановился и захныкал. Около ограждения скулил волк, которого разрывало между верностью и страхом. Арис подошла и направила на него рог, приглашая попробовать сунуться за флажки.
Вит вздрогнул и проснулся, хрипло откашлялся, поднимаясь.
— Что… что случилось?
Ему было неимоверно тяжело даже сидеть, не то, что встать. Держать глаза открытыми стоило труда. Но позволять ситуации зайти слишком далеко? Нет, не стоит дразнить волков — что с одной, что с другой стороны. Он поднялся и прошел к замершему, припав к земле, ребенку.
— Ты зачем приполз, малыш? Хотя я понимаю, тебе любопытно. Но твои родители будут очень волноваться, а твой глетленн, смотри, уже изошел на скулеж. Иди к нему, — Вит опустил детеныша за границей флажков.
Волк сразу придавил его лапой, не позволяя дергаться.
— То и случилось, солнышко — сами они сунуться не решаются, подослали детенышей. Решили, что детенышей никто трогать не станет. А посмотреть на тебя хочется всем.
— Но ведь дети-то ни в чем не виноваты, — Вит тяжело плюхнулся на лежанку, подумал и решил, что не думать в его случае — благо, зарываясь в теплые объятия немедленно замершего Риана.
— Ага, — согласился тот, обнимая мага. — Ты еще поспи, до ужина хотя бы, там тебе полегчает.
Больше происшествий не было. Вит почти и не просыпался, чтобы проглотить две порции еще горячей каши и запить травяным отваром, который ему приготовил на свой страх и риск целитель Даэл. Травы никакого видимого воздействия не оказали.
— Что завтра будет, — переживал Риан. — Он же может просто умереть.
— Я бы… — Даэл запнулся, посмотрел на Лира и Нэриса. — Я бы посоветовал все-таки разбудить его и объяснить, что ему нужна активная подпитка.
— Он не привык к нашему миру, Даэл. Это ты подкатываешь к Эллэ, намекающе снимаешь штаны — и процесс пошел… Виту это слишком дико.
— Но иначе завтра мы увезем полутруп. Командир, я все понимаю… — Даэл вздохнул.
Ему-то было видно, как и Лиру, что резерв Вита наполняется медленно, словно через силу. И за ночь не восполнится так, как следовало. А все из-за магической аномалии места.
— Постараюсь ему объяснить, когда он проснется.
Ему пришлось караулить, хотя он наверняка проснулся бы и так: Вит заворочался, тихо хныкнул и сел, покачиваясь. Риан подпер его плечом.
— Как ты, солнышко?
— Как-то не слишком, — подумав, признался Вит. — И в кусты надо бы, и сил подняться не хватает.
Риан поднялся на ноги, протянул руку:
— Идем. Заодно пообщаемся.
— Я что-то проспал? — встревожился Вит, переставляя ноги, казавшиеся неповоротливыми колодами.
— Нет, ничего важного, это касается твоего резерва и здоровья. Вит, солнышко, ты не восстановишься до завтра… И в ближайшие дни тоже, — Риан потер лоб. — Это как-то трудно, объяснять такое.
— Почему? Что со мной? — кроме слабости и сонливости, Витольд не ощущал ничего особенного.
— Резерв вычерпан до нуля, восстанавливается он очень медленно.
— И? — Вит остановился, тяжело привалившись к тонкому стволу деревца.
— Нужна активная подпитка, как и любому магу, отрезанному от стабильного потока.
— Риан, я в магии разбираюсь пока меньше, чем свинья в апельсинах. Ты можешь говорить человеческим языком, а не официальным канцеляритом?
Риан тяжело вздохнул:
— Если просто — резерв мага восстанавливается либо сном в месте, которое дает ему магию. Либо сексом, при котором маг получает удовольствие.
— А предгорья — это явно не то место, где мне было бы хорошо… — Вит прикусил губу.
Плохо было не потому, что он не хотел секса. Нет, плохо было потому, что ситуация буквально вынуждала его лечь под Риана. И пусть эльф в этом был ничуть не виноват, и ничего не сделает против его воли, осадок все равно оставался горький.
— Здесь? — он потянулся к завязкам туники.
— Можем просто поцеловаться. И ты скажешь, становится ли тебе лучше, — предложил Риан. — Ты необычный маг, возможно, резерв у тебя тоже необычный.
Вит посмотрел на него, потом фыркнул и рассмеялся.
— Я теперь точно знаю, зачем ты дарил мне лесенку. Чтобы не на Эрея забираться, а с тобой целоваться.
— Я не такой уж и высокий, — Риан наклонился к нему.
Прежде чем позволить себе что-то, Вит обнял его щеки руками, усмехаясь: ушастикам повезло даже в том, что у них бороды и усов не бывает. Кожа у Риана была не то, чтобы совсем уж гладкая — нет, слегка шершавая, словно обветренная, но приятная. Вит провел подушечкой большого пальца по его губам — вот губы точно обветренные, сухие. И это тоже приятно — он терпеть не мог слюнявые, мокрые поцелуи. Выражение лица у Риана было занятным: выглядел он как зверь, которого гладят, а он прислушивается и размышляет, то ли упасть на спину и дать почесать брюхо, то ли задать деру подальше и торжествующе повыть от счастья в стороне.
Вит сдержал улыбку и провел пальцем по кромке его уха, очерчивая его и ощупывая, все-таки, в первый раз повезло дотянуться до этой части эльфийского организма на почти законных основаниях. И потом, Риан что-то говорил об удовольствии? Вит очень любил трогать партнера. Ответные прикосновения — нет, а вот когда давал волю рукам сам — просто пищать был готов. Эльф позволял себя трогать, как Виту заблагорассудится. Металл серьги, украшавшей верхушку уха, был теплым. Само ухо — вообще горячим. Вит заметил, как прикрылись в удовольствии глаза эльфа, как стало немного чаще дыхание. Словно невзначай опустил левую ладонь на его шею, чтобы чувствовать пульс, правой, кончиками пальцев, погладил за ухом и зарылся в волосы, слегка нажимая. Частил пульс или был нормальным, Вит понятия не имел, какая там у эльфов частота сердцебиения. Зато улыбался Риан очень счастливо, потом ухо чуть дернулось. Вит машинально подался вперед и ухватил его губами, прижав зубами чуть ниже серьги. Ухо снова попыталось подергаться.
— М-м-м? — поинтересовался Риан.
Пульс, определенно, частил. Вит отпустил ухо и потянул эльфа вниз, нажимая на плечи. Если не лечь, так хотя бы сесть или устроиться на коленях. Слабость пока еще никуда не девалась.
Риан уселся, глядя на него снизу вверх. Радужка слегка потемнела, взамен по ее краям проступили светло-зеленые кольца. Вит без особого изящества плюхнулся рядом, едва не ему на колени. Подумал и все-таки переполз ближе, так было удобнее, это уравнивало их в росте.
— Ты можешь положить руки мне на пояс. Или на спину. Если хочешь, — он решил, что сумеет сдержаться и не вздрогнуть, если будет ждать этого.
Риан обнял его поперек спины, придерживая.
— Я могу снять тунику, если хочешь. Еще потрогаешь.
— А ты этого хочешь? Тебе не будет неприятно?
Руки чесались потрогать, еще как. Но без согласия самого Риана — нет, никогда.
— Мне очень приятно, солнышко, — уверил его эльф, моментально стаскивая с себя тунику.
Оставалась еще безрукавка, и он вопросительно взглянул на Витольда.
— Снимай, — кивнул тот.
Риан стащил и ее, положил поверх туники. Вит принялся осторожно и внимательно изучать его торс, то скользя кончиками пальцев по коже, то прослеживая изгибы и выпуклости всей ладонью, то прожимая впадины и обводя шрамы. И при этом не отрывал глаз от глаз эльфа, и временами еще касался его ушей, горла, скул. Светлая зелень в глазах Риана распространялась все дальше и дальше, а штаны отчетливо обрисовали еще одну внушительную выпуклость. В солнечном сплетении стало горячо, потянуло в паху. Вит отметил это, но сдержался, только прижался к его груди теснее и, наконец, коснулся губами его губ, прошелся по ним языком, словно стараясь смягчить их сухость.
Риан поспешно зажмурился, так все чувствовалось отчетливей — от теплого языка до острых лопаток под ладонями. Отчаянно хотелось содрать с себя и штаны с сапогами, но приходилось терпеть и стараться не двигаться. Юркий язык пробрался между его губ, между зубов, коснулся его языка. Риан медленно дышал, позволяя Виту делать все, что тому заблагорассудится, надеясь, что удовольствие тот получает.
Вит прервал поцелуй только для того, чтобы попробовать на вкус его кожу под ухом, слегка лизнуть ее и прикусить, не оставляя следов. И точно так же попробовать плечо с другой стороны. Одна рука осторожно соскользнула вниз, почти невесомо огладила, нащупывая шнуровку. Риан задышал еще чаще, потом оперся одной ладонью наземь, чтобы было удобней сидеть. По-хорошему, ему хотелось вцепиться в дерево обеими руками, чтобы не распускать их и не испортить все, что начало получаться. Он надеялся на самоконтроль и силу воли. Вит соскользнул с его колен, тронул губами отметину шрама у левого соска. В землю пришлось вцепиться уже двумя руками.
— Приподнимись, — на него глянули светящиеся в темноте глаза будущего нага, очаровывая, хотя куда уж больше?
Риан позволил стащить с себя штаны, часто заморгал.
— У тебя такие глаза красивые.
— Спасибо, — улыбнулся Вит, медленно наклоняясь, прижался губами к его солнечному сплетению.
— А тебе становится лучше? — робко поинтересовался Риан.
Вит прислушался к себе. Да, ему, определенно, становилось лучше, слабость отпускала, внутри уже не бултыхался неприятно-холодный кисель, наоборот, словно покалывало искорками.
— Да, мне уже лучше. А теперь — тс-с-с, помолчи. Хочу, чтобы и тебе было хорошо.
— Но мне хорошо, когда ты ко мне прикасаешься, — Риан улыбнулся и все-таки замолк.
Ненадолго — очень скоро ему захотелось издать хотя бы какой-то звук. Но нужно было молчать. Светловолосая голова мальчишки опускалась все ниже, язык мягко обводил края шрамов, губы чуть прихватывали кожу, дыхание обжигало и охлаждало кожу. Риан свистяще дышал, вырастив себе немного плюща, обвившего запястья. Так было легче. Мыслей в голове не было ни одной, кроме повторяющегося и жалобного: «Пожалуйста!». Вслух Риан его так и не произнес, опасался, что не прошепчет, а проскулит. Вит все равно понял, опустил обе ладони на бедра, повел ими, словно сгоняя весь жар в одну точку. И накрыл губами, обнял, облизал, словно малиновый леденец. Кто тут вообще получает удовольствие, Риан сказать затруднялся. Хотя знал одно: был бы магом, уже сверкал бы резервом на всю округу. На каком-то движении Вита, то ли языком прошедшегося как-то особенно нежно, то ли мурлыкнувшего, пропуская его член в самое горло, Риана тряхнуло так, что порвались плетенки плюща на запястьях. И дальше уже не отпустило. Каждое движение приближало к финалу со скоростью выпущенной из мощного лука стрелы.
Вит отстраняться даже не подумал, проглотил все и приподнял голову. Риан лежал, блаженно улыбаясь и прикрыв глаза.
— Риан?
Витольд подумал, не переборщил ли он? Может, он как энергетический вампир силу вытягивает? От собственной слабости не осталось и следа, не хотелось спать, голова была ясная.
— Да, солнышко? — бодро откликнулся тот.
— Ты в порядке? Я тебя не обессилил?
— Я в полном порядке и счастье, Вит. Мне так хорошо. А ты как? — Риан приподнялся на локтях.
— Отлично. Просто отлично.
Что еще сказать, Вит не знал. Оценивать случившееся не хотел, обдумывать — тоже, потому что тогда всплывала горечь. А сейчас ему было хорошо и легко.
Риан натянул штаны, уселся.
— Завтра долечишь остатки волков, отоспишься. А там последняя часть путешествия. И возвращение в столицу с триумфом.
— А можно — без триумфа? Не люблю оказываться в центре внимания — страсть просто, — Вит пристроился на траве у него под боком. Глупо было пугаться близости после того, что он только что делал, и отстраняться.
— Можно и без триумфа. За всех будут отдуваться принцы и лорд Тэрмариллен.
— Да, вот это мне подходит. Так странно — спать совсем не хочется… А тебе?
— Мне тоже. Солнышко, я в полном порядке, я ведь не маг. Я даже не знаю, за счет чего восполняется резерв мага, вы же не берете энергию.
— Закончим эпопею с драконом — и я обязательно выясню все у наставника.
Желудок у Вита забурчал, намекая, что не против подкрепиться тоже.
— Кусты направо. И в лагере нас ждет отличный ужин, думаю, специально для тебя что-то наготовили питательное.
— Очень, очень на это надеюсь, — серьезно кивнул Вит, отправляясь в указанные кусты.
Так и оказалось, Виту сперва дали каши, а потом смесь орехов с медом. Остальные питались пустой кашей и помалкивали. О том, что делали командир отряда и юный Избранный в кустах, тоже никто предположений не строил. И так все было ясно.
«Ну как, малыш, тебе понравилось?», — Эрей не преминул приступить к расспросам.
— Эрей! — возмущенно зашипел Вит. Он не собирался во всеуслышание делиться впечатлениями, напрочь забыв о способности единорогов слышать мысли, а не только транслировать их.
«А ты думай-думай, я и так все услышу».
«Ничего такого и не было», — попытался отбояриться Вит.
«А такое и не такое — это какое?»
«Мы не трахались, если ты об этом. Я же не полный идиот — без смазки и на первой попавшейся кочке? К тому же я все еще не хочу допускать кого-то к своему телу. Даже его, — мысленно рявкнул Вит. — Даже если сам назвал его женихом. Я просто немного приласкал его».
«Главное, что вам обоим было от этого хорошо. Твой резерв сияет как драгоценность ».
«Главное, чтобы никакие ядовитые и кусачие мухи на этот свет не слетелись, — поежился Витольд. — И — да, мне было хорошо. Хотя сам я и не кончил, но и не особенно хотелось. У Риана хороший самоконтроль…»
«Он воин, ему положено иметь такой».
«А я маг, и мне тоже это положено. Придется учиться. А откуда ты знаешь, как там сверкает мой резерв?»
«Единороги видят такое по теням, ты отбрасываешь яркую золотую тень. У Даэла она серебряная в черную полоску».
«А что это значит? Даэл — целитель, а еще?»
«А еще его резерв истощается».
«То есть, ему нужно тоже… гм… с кем-то переспать? Целитель нам нужен с полным резервом, впереди дракон!» — обеспокоился Витольд.
«Ему есть с кем, не волнуйся. Уединятся к ночи в кустах с Эллэ и восстановят резерв».
«Кстати, я так и не выполнил то, что ты советовал. Надо исправиться».
Вит поднялся и пересел к костру, рядом с которым правил свой клинок самый неприметный эльф из десятки.
— Я чем-то могу помочь? — он взглянул на Вита.
— Нет, это я хотел бы помочь. Мне сказали, ты хотел татуировку. Я могу нарисовать эскиз для нее.
— Да, я хотел. Только не знаю, что именно хочу.
— Можем подумать вместе. Какой-то символ?
— Я хотел бы цветок, или птицу, или пламя. Что-нибудь такое, красивое и без особого смысла.
— Ладно, я сейчас принесу свой планшет и попробую изобразить тебе пару рисунков.
Татуировка без смысла? Что ж, просто красивую картинку он нарисовать мог. Нэрис кивнул. Он действительно не знал, что именно хотел бы видеть. Все и разом, но нельзя же с ног до головы забивать тело татуировками.
Устроившись у костра с планшетом, Вит поинтересовался:
— И где ты хочешь ее набивать? От этого будет зависеть размер и форма рисунка.
— На плече для начала, вот тут. Что-нибудь небольшое и красивое.
Вит покусал кончик карандаша, не заметив, как вспыхнули светлой зеленью на миг глаза Риана, кивнул и принялся рисовать. Огненная птичка в переплетениях плюща казалась живой, сейчас повернет головку с венчиком пушистых то ли перышек, то ли язычков пламени, и зачирикает.
— Дальше можно будет спустить петли плюща по руке или груди, или поднять по шее к щеке.
— Здорово, — обрадовался Нэрис. — Я буду вам должен пятнадцать золотых за рисунок.
— Не слишком ли много? — усомнился Вит, слегка краснея от похвалы.
— За такую детализацию — ничуть. Мастер перенесет потом рисунок на тело. И у меня будет самая красивая татуировка в отряде.
— А у кого еще есть? — полюбопытствовал юноша.
— У меня, — Фиола ткнула себя пальцем в бок.
— И у меня, — Даэл отвел глаза в сторону.
— А еще говорят, командир весь в них, — сдала Риана Рика.
Вит только усмехнулся: у командира не было ни одной картинки на теле. Только шрамы.
— А что у вас нарисовано?
— У меня простая огненная мышь. Могу показать, — предложила Фиола.
— А как же приличия? — вскинул брови Вит.
— Женишься на мне прямо здесь, — хмыкнула Фиола. — Я ж не штаны сниму, а тунику подниму, и ту слегка.
— Тогда покажи. Я огненных мышей никогда не видел.
Фиола задрала тунику и сорочку. На мускулистом животе красовалась мышь, очень любовно и детально прорисованная, со всеми шерстинками, ушами и глазками-бусинками. Татуировка была обычной, черной.
— Потрогай.
Вит протянул руку и обвел контур мышки. Та мгновенно вспыхнула пламенем, приобретая эффект объемности, заморгала, шевельнула ушами.
— Ух ты! Магическая! Прелесть какая! — восхитился Вит.
— Ага, — довольно кивнула Фиола.
— Подумаешь, — лениво хмыкнул Риан. — У меня они лунные.
— А у меня тоже огненная, но я ее не покажу, — под всеобщий смех сказал Даэл.
— У него на лобке котенок, — «сдала» приятеля Рика.
— А что значит — «лунные»? Я ни одной не увидел, — подобравшись к командиру поближе, шепотом спросил Вит.
Кто-то из особенно ушастых тихо прыснул.
— Они в лунном свете проявляются, если подставиться под него. Ничего особенного, бессмысленные узоры.
— Расскажи, откуда вообще такие строгости — одежда эта, от шеи до пят, спать в сорочках?
— Раньше эльфы жили в песках, наверное, оттуда? — предположил кто-то из отряда.
Риан хмыкнул, пробормотав что-то про наивных детей.
— Чтобы принцип «Сама разделась, значит, хочет» не срабатывал. В темные времена он отлично работает в любом королевстве, а Правителя на каждый город не напасешься. Ладно, специально для романтичных натур — чтобы днем загар не ложился, в моде аристократическая бледность.
— Пфффррр? — удивился загорелый Лир.
— А еще говорят, когда-то мода была весьма разнообразной, а потом Повелителя чересчур осадили жаждущие внимания, вот он в сердцах и рявкнул приказ — всем закутаться с ног до головы на день и ночь.
— Короче, причин масса, никто не помнит верную, но обоснуй присутствует. Ладно, а если я, к примеру, терпеть не могу в чем-то лишнем спать?
— Спи так, как тебе удобно, солнышко, — мягко ответил Риан. — Не ты один не терпишь сорочки.
— Только тогда — в отдельной комнате, — Лир пихнул Майро в бок. — Пока ты носишь гордое звание Избранного…
— А носить тебе его, пока новый Избранный не появится…
— В чем лично мы сомневаемся, ты будешь под пристальным вниманием окружающих.
— Тебе повезло, что дядя Эрнар приказом оградил тебя от назойливого внимания. Да и дядя Тэр был почти постоянно рядом. А в городе еще практически никто не знал о тебе.
— На постоялых дворах тебе все равно придется спать в чьей-то компании. Очень уж любят всякие личности в окна лезть, — вздохнул Риан. — Думаю, Фиола и Рика будут приятной компанией со своими мышами.
— Мы тебя не обидим, — девушки подмигнули ему, подсаживаясь с двух сторон и обнимая.
Вит тихо пискнул и затих, но быстро расслабился. Во-первых, девушки же, во-вторых, они были теплыми и угрозы не несли. А он никогда не реагировал на женский пол.
— Или я могу составить компанию, — подмигнул ему Риан. — Всем лезущим в окна будет очень неприятный сюрприз в виде злого снежного медведя.
Вит смутился, не отвечая ни «да», ни «нет».
— Так. Пора спать. Лир, Рика, Нэрис, ваша первая стража.
Риан расстелил одеяло около лежащего Эрея, подумал, постелил второе.
— Здесь не очень теплая земля.
В отдалении, со стороны поселения глетов, слышались подтявкивания и подвывания, лающие вскрики. Для волчьих всадников счастьем было выживание даже половины поголовья глетленнов.
— Ложись спать, солнышко. Я схожу на охоту, может, удастся поживиться местными зверьками на похлебку.
— Будь осторожнее, ладно? Тут наверняка охотничья территория глетов, — Вит, уже устроившийся на одеялах, приподнялся. — Я, конечно, запретил трогать всех… Но все равно.
— Я просто изловлю трех-четырех местных кроликов, чтобы нам было что поесть.
— Я подожду, пока вернешься, — твердо заявил парень и уселся, снова доставая свой планшет. Рисовать в отблесках костра было, конечно, неудобно, но иначе он боялся уснуть.
Риан скрылся в ночной темноте, воцарилась тишина. Отряд спал, дозорные, сидя спинами к костру, всматривались и вслушивались в темноту. Вит тоже прислушивался, но все, что он мог услышать — треск дров в костре, шепот ветра в кронах низкорослых деревьев, вой и перерыкивание у глетов. Потом в световой круг от костра вступила фигура, волокущая четыре тушки местной помеси кроликов и сусликов.
— Завтра у тебя будет хороший обед, солнышко. Наваристый бульон из мяса. Приготовлю лично, это хитрый рецепт из пяти видов трав и мяса, готовящийся с добавлением любви, магии и терпения целых семь часов.
— Ага, а спать ты будешь в седле, — фыркнул уже клюющий носом Вит, встрепенувшись. — Я не против бульона, сваренного с любовью, — смягчая свой отказ, он улыбнулся. — Но не сейчас. Все должны быть бодрыми завтра.
— Мы все равно не сможем выехать, ты будешь опять опустошен, Вит.
— Повезешь меня, привязав к седлу. Наставник там тоже не в бирюльки играет.
Риан не понял неизвестное ему слово, но переспрашивать не стал.
— Хорошо. Я сам тебя повезу. Потом пообедаешь и снова уснешь. И сейчас ложись, тебе завтра немного бодрости тоже не помешает.
Вит закрыл планшет, постаравшись сделать так, чтобы Риан не увидел картинку. И очень быстро уснул — несмотря на пополненный резерв, усталость-то никуда не делась.
Глава девятая
Утром Витольда принялись будить.
— Вит, вставай, завтрак готов, для тебя тут запекли целиком тушку, она вся твоя.
Завтрак прошел в сосредоточенном молчании. Витольд внимательно вглядывался в лица Лира, Майро и Риана. Настороженность и готовность ко всему там читалась легко, но такого напряжения, как вчера, он не видел.
— Готов, солнышко? — Риан поймал его взгляд.
— Готов. Я постараюсь сегодня точно закончить с этим делом. И мы продолжим путь к перевалу.
Все повторилось как и вчера, только и того, что в этот раз никто из глетов не хватался за оружие, хотя эльфов и окатывали далекими от приязни взглядами. На Вита же едва не молились, провожая к загону с больными. Ко всеобщему удовлетворению, Вит рухнул в обморок только после того, как последний волк выскочил из загона и понесся к своему всаднику.
— Отряд, курс к горам. Даэл, насколько Виту досталось на этот раз?
— В жизненную силу не влез, но резерв снова пуст, — продиагностировав юношу, покачал головой целитель.
Вит открыл глаза минут через десять.
— Риан, останови.
— Что такое, солнышко? Плохо?
Единороги плавно замедлили ход и встали. Вит скатился с рук эльфа, споткнулся, ободрав ладонь о какой-то корень или камень, его шатало, но он упрямо шел куда-то в сторону каменистого ложа узкого ручья. Риан нахмурился, последовал за ним, жестом приказав всем оставаться на местах. Последние пару шагов к ручью Вит проделал на четвереньках. Но вместо того, чтобы склониться к воде, уперся плечом в камень.
— Риан, помоги…
Эльф вывернул камень, откатив его в сторону. В яме под ним был мокрый кожаный сверток. И он слабо шевелился и чуть слышно попискивал. Вит вытащил его и развернул. На куске плохо выделанной кожи тихо заерзал мелкий щенок глетленна, заперебирал передними лапками. Задние не шевелились.
— Сейчас, малыш, погоди, — Вит дернул цепочку ограничителя.
— Даэл справится, — пресек его поползновения Риан.
— Если бы он справился, зов услышал бы он, так? — Вит поднял на него мерцающие глаза, зрачки то сужались в тонкую нить, то снова округлялись.
— У тебя нет резерва, Вит.
— Я справлюсь. Это потребует не так уж и много силы.
Риан развел руками.
— Хорошо. Если ты уверен…
Вит опустил ладони на теряющее последние крохи тепла тельце щенка, потянулся в глубину своего тела, зачерпывая остатки сил и что-то еще, отчего стало больно. Ладони разгорелись золотом — и почти сразу погасли. Оживший щенок забарахтался активнее, уже всеми четырьмя лапками, ткнулся носом в поцарапанную ладонь и принялся слизывать капли крови с царапин. Этого Вит уже не ощутил, провалившись в глубокий обморок. Риан взял его на руки, понес обратно к единорогам, поддев за шкирку щенка и положив его на грудь Виту. Оставить даже не подумал: глетленн попробовал крови нового хозяина, он бежал бы за ними, насколько хватило бы невеликих щенячьих сил. Да и Вит вряд ли обрадовался бы тому, что щенка бросили.
— Едем, — коротко приказал он, забираясь на Арис. — А ты, комок блох, сиди смирно.
Щенок свернулся на груди мальчишки и только поглядывал на него временами пока еще голубоватыми глазенками, настороженно и опасливо.
Через четыре часа Риан объявил привал — нужно было накормить Вита.
— Даэл, ему становится лучше?
— Разве что немного. Он на эту шавку потратился довольно сильно, — покачал головой целитель. — У нас еще остались травы и мед, я приготовлю напиток, но нужна подпитка…
— Что, опять, напрямую? — уточнил Риан.
— Лучше всего именно так. Это хоть быстро, а если ждать, пока резерв сам наполнится…
— Я понял. Постараюсь придумать что-нибудь. Готовьте пока ему напиток и обед на всех. К ручью не соваться, пока мы не вернемся, увижу хоть одно ухо над краем — отрежу к такой-то матери. Рогов тоже касается.
Все понятливо закивали. Командир мог — и отрезать, и отпилить.
Самой большой проблемой Риана было привести Вита хотя бы в какое-то подобие сознания, чтобы он в самом деле получал удовольствие.
— Солнышко, ну хоть моргни, если ты меня слышишь!
— Не… слышать — слышу… Моргать не могу, — хрипло отозвался Вит, даже не пытаясь поднять налитые свинцом веки.
— У тебя резерв теперь даже не пытается восстанавливаться.
— М-м? — Вит заставил себя не уплывать в полусон-полубеспамятство снова.
— Подпитка нужна, говорю.
— Только больно не делай… — Вит и сам краем сознания понимал, что да, нужна, и нет, сам он вести в этот раз не сможет. Выбора-то и не было.
— А что тебе вообще нравится?
— Все, если только осторожно, — разрешил.
Риан устроил его на руках поудобнее и поцеловал, изучая реакцию Вита, пытаясь понять, что тому больше нравится: легкие поцелуи или настойчивые, как он реагирует, если провести языком по его нёбу. В то, что нравится Виту абсолютно все, эльф не верил, слишком уж это всеобъемлюще. Кому-то нравится, когда его облизывают, кому-то — легкие покусывания, кто-то любит, когда его гладят. Сейчас все приходилось постигать путем исследований. Вит потихоньку оживал от осторожных, почти невесомых поглаживаний, отвечал на поцелуи, перехватывая инициативу, выталкивая язык Риана из своего рта и толкаясь в ответ в его рот. Риан стащил тунику вместе с сорочкой, давая возможность ему себя гладить. Уже понял, что для того более приемлемо. Прикосновение обнаженной кожи и легких волос возбуждали так же, как поцелуи и скольжение пальцев по телу. Когда оказался лежащим на спине — не заметил, когда без штанов — тоже. В этот раз Вит на его блаженный вид отреагировал просто вздохом куда-то в шею, не спрашивая, все ли в порядке.
— Ты совсем ожил, солнышко?
— Бур-р-р-рл! — утвердительно ответил желудок Вита.
— Угу, только теперь очень жрать хочется.
— Тебе там сделали напиток из трав с медом и обед из двух блюд. Сейчас штаны найду…
Вит протянул ему искомое, внимательно рассматривая шрамы при свете дня.
— А ты свести это все не пробовал? Или уже точно никак не сгладится? Можно, я попробую сам потом, когда все закончится?
— Пробовал, сгладили отчасти, — Риан одевался. — Да… Я весь твой. Если хочешь попробовать, я «за».
Вит представил, что там было, если это вот — сглаженное, и вздрогнул. Потом взял себя в руки, прислушался к организму. Спать еще хотелось, но есть — больше.
— Пойдем, — Риан одернул тунику. — Поешь. И волка своего покормишь.
— Вол… А, так он выжил? Я справился? — Вит ощутимо обрадовался, и его радость, словно теплая вода, плеснула на Риана, смывая с души что-то. — Тогда я его назову Верный, — последнее прозвучало на незнакомом Риану языке.
— Как?
— Тарон.
Волчонок в лагере сразу завизжал и поковылял к хозяину, принялся обнюхивать его, приподнимаясь на тонких лапках. Риан вспомнил, как отнекивался Вит от посещения живных рядов в столице, ухмыльнулся: словно знал, что из похода вернется с прибытком. Но глетленн… Но привязанный кровью побратим, глетленны ведь почти разумны…
— Пока он не умеет сам охотиться, кормить его придется тем же, что ешь ты. А потом тебе надо будет его воспитывать, учить, на кого можно охотиться, а на кого нет.
— Я постараюсь воспитать достойно. А во дворце нет чего-то вроде псарни? Или глетленнов воспитывают иначе, чем собак?
— Что-то вроде есть, но это практически разумный волк, твой второй брат.
— Этак я скоро обзаведусь большой такой семьей, — Вит рассмеялся и накинулся на еду.
Рядом с ним жадно лакал разведенную водой пожиже кашу Тарон. Уже пообедавший Нэрис достал откуда-то обрезки кожи и дратву и что-то мастерил. Доделал, протянул Виту тонкий ошейник-ремешок.
— Спасибо, — Вит обласкал его солнечной улыбкой. — Тарон, смотри, теперь ты больше не дикий волк.
Ошейник щенок принял спокойно, обнюхал и позволил нацепить себе на шею, почесался за ухом и устроился округлившимся пузиком на ногах хозяина.
— Пора ехать, — вздохнул Риан. — Лорд Тэрмариллен, конечно, герой… Но от теплого одеяла и кружки чая не откажется.
— Он опередил нас на полтора дня, а сколько нам до перевала? — Вит посадил Тарона на седло и запрыгал у бока Эрея сам, пытаясь взобраться на него без лестницы. И ему даже удалось.
— Если постараешься выдержать, то трое суток. Даэл может подпитывать силы единорогов, они побегут без перерыва. Разумеется, привалы на еду и прогулки в кусты будут.
— Постараюсь. Я тоже могу подпитывать, если Даэл объяснит, как это сделать так, чтобы не ухнуть все и сразу.
Риан улыбнулся ему.
— Солнышко, Даэл может подпитывать единорогов, а Эллэ — Даэла. А тебе силы понадобятся для драконицы. Ты думал, как с ней разговаривать?
— Думал. Скорее всего, мысленно, только вот я даже не знаю, поймет ли она меня? — задумчиво покачал головой парень. — Думаю, тебе уже можно вернуть свое оружие, кстати. Ты прекрасно справился и без моей помощи.
— Думал о тебе. О том, что ты помогаешь им, потому что просто добрый и отзывчивый.
Вит смущенно отвернулся.
— Просто они же попросили помощи, как я мог не помочь? Какой же я тогда, к черту, Избранный, если пройду мимо?
— Я очень буду ждать твоего перерождения, Вит. Тогда мне сразу станет очень спокойно.
— А? Какого еще перерождения? — открыл рот тот и забыл закрыть.
— Ты же потомок нагов, когда кровь проявится, возможно, ты изменишься. Глаза у тебя уже светятся золотом, очень красиво. И зрачки меняют форму. Завораживает.
— Да? Ой, надеюсь, у меня ничего лишнего не вырастет и не отпадет…
Отряд, как всегда, греющий уши, грохнул хохотом, затявкал даже Тарон, ржали единороги. Но на самом деле вопрос был серьезный.
Риан порадовался, что воинский самоконтроль в столице не растерял, ограничился улыбкой.
— Ядовитые клыки вряд ли вырастут. Хвост тоже. Я больше про твой резерв, он будет стабилен, ты не будешь зависим от меня… И тогда у нас будет чуть больше шансов жить долго и счастливо, потому что это будет полностью твое желание.
— Резерв — это да… Мажий резерв — это странный предмет, вот только был полон, и вот уже нет, парам-парам-пам.
Никто из этих эльфов и прочих разумных не знал «Винни-Пуха», но Вит не унывал: когда-нибудь он им расскажет и покажет мультик в виде иллюзии.
— Хотя, говорят, у нагов было два члена, — шепотом поведал Риан Виту на ухо.
— Ага, я знаю. В смысле… Наши легенды тоже об этом говорят… — Вит густо покраснел, представив себе это, укоризненно посмотрел в смеющиеся глаза десятника и послал Эрея вперед.
«Я вот не знаю, кого жалеть, если вдруг вырастет что-то: то ли тебя, то ли его», — поведал Эрей.
«А меня-то чего? Прибыль — это ж не убыль».
«Значит, его, вон как замечтался».
«Знаешь, Эрей, я в своей жизни предпочитал быть ведомым в постели. А сейчас думаю — какого черта?»
«А ты со своим снежным медведем вообще вопрос прояснял, кто у вас там кого огуливать собирается?»
«Когда бы я успел? Не будет у нас пока ничего… такого, я говорил тебе уже. Я существо изнеженное, городское, я комфорт люблю. Постель мягкую, ванну теплую, чтоб потом не по кустам лопухами подтираться».
«Просто постарайся не делить ваши отношения на две разные грани, малыш. А остальное приложится: и ванна с лопухами, и постель с цветами, и компот с земляникой. А попроси на остановке своего медведя вырастить мне еду?».
«Ладно, попрошу. А почему он медведь-то? Не такой уж и крупный, да и волосатость не повышенная».
«Снежный медведь — это такая северная тварь, способна преследовать жертву по снегам без еды несколько суток, живучая, злобная и хитрая. А лесной медведь — это такое внешне свирепое животное, которое на самом деле достаточно любопытное, дружелюбное, любит ягоды. Тебе какой больше нравится?».
«Оба при опасности становятся безумно злобными и способны не только человека задрать, но и нанести урон технике. Оба по-своему, наверняка, обаятельны. И он похож на обоих, я правильно понял?»
«Да. А еще все эльфы умеют выращивать для своих единорогов траву и кусты, чтобы не возить с собой овес и не искать леса посреди степей».
«Это такой намек, что мне тоже надо научиться? — Вит мысленно усмехнулся. — Ладно, я научусь, обещаю. Мой брат не будет нуждаться в свежей пище даже в пустыне».
— Привал, — наконец, скомандовал Риан. — Обеденный.
Вит передал ему просьбу Эрея, заодно и попросил научить выращивать растения по желанию. Перед мордой Эрея вырос куст с крупными, мясистыми белыми цветами, которыми единорог радостно захрупал.
— Представляешь себе куст или ягоды, представляешь, как магия переливается из кончиков пальцев в куст. И переливаешь.
Вит вспомнил роскошный кустище ирги, росший у прабабы Агаты перед домом, облизнулся и представил себе его до мельчайших подробностей: сам же помогал обрезать и поливать.
— Странное дерево, — Риан с интересом разглядывал выращенное.
Витольд потянулся и сорвал гроздь черно-синих, в матовом сизом налете, ягод:
— Попробуй. Это ирга, она очень полезная и вкусная.
Эльф взял несколько ягод, пожевал.
— Хм, сладкая. Мне нравится.
Дальше дерево принялись обжирать с умопомрачительной скоростью, до которой туче саранчи было далеко. На бедную иргу насела вся команда, даже принц и княжич не побрезговали причаститься. Вит, рассмеявшись, вспомнил про черную смородину, которая у прабабы была размером не меньше чем с вишню каждая ягодка, повел руками, не мелочась — кусты вымахали ростом с него самого, ветки клонились под тяжестью гроздьев. Эльфийско-вампирская саранча очистила и эти кусты. Для единорогов Витольд вырастил делянку с молочной зрелости овсом, а еще отдельно — несколько стеблей кукурузы и сахарного тростника.
— Даэл, что у него с резервом? — тихо спросил Риан.
— Чудеса, командир — практически цел, — потихоньку просканировав мальчишку, так же тихо отозвался целитель.
— Слава Лесу. Надеюсь, это значит, что перерождение близко.
— Я бы не удивился. Сколько раз он до дна себя вычерпывал? Пора бы уже.
— Вит, солнышко, никаких изменений в себе не чувствуешь?
— Нет, а должен? У меня, что, чешуя на морде прорезалась? — Вит потешно ощупал себя, задрал тунику и заглянул в штаны, оттянув пояс. — Не, все в комплекте и родной окраски.
— Значит, пока внешних изменений особо нет. Только резерв стал больше.
— Что, еще больше? — Вит одновременно и испугался, и обрадовался. — А ограничитель-то справится?
Он потрогал цепочку, та тихонечко дзенькнула и рассыпалась золотыми крупинками вместе с кристаллом.
— Ой, мамочки… — оторопел Вит, зажмурился и крепко сжал кулаки.
Но очередного магического цунами не последовало.
— Все в порядке, границы устоялись, теперь тебе будет легче пользоваться, — обрадовал его Даэл.
Обеденный привал быстро свернули: маги вырастили еще по яблоне и груше, плодов и ягод оказалось достаточно, чтобы довольно плотно перекусить всем, решено было, что каша будет на ужин.
Как и обещал Риан, отряд добрался до места встречи с Тэрмарилленом через трое суток, во время которых Даэл на ходу лечил соратников и единорогов, потом его сменил Вит.
— Все, вижу лагерь дяди, — обрадовался Лир.
Вымотались, несмотря на подпитку, все изрядно. Радовало то, что щит все еще стоял, да и Тэр не выглядел иссушившим себя, значит, не слишком много сил пришлось вливать в магическую преграду, куполом накрывающую перевал.
— Какие новости? — поинтересовался Риан.
— Она там, в последние дни волнуется и кидается на щит, — сказал маг. — Наверняка, чует Витольда. Кстати, я смотрю, вы сумели привести его резерв в норму, — он внимательно всмотрелся в ауру мальчишки, удовлетворенно хмыкнул: вместо рваных краев и шипов потомка нагов обнимала плотная, яркая радуга, больше всего в которой было синевы и золота.
— Тогда не будем терять времени. Вит, ты готов? Отряд, остаетесь здесь.
— Ты тоже останешься, — Вит сунул Риану в руки поскуливающего Тарона. — Она не тронет меня одного, я же не с оружием иду.
— Хорошо. Пока организуем обед, покормим единорогов и магов. Солнышко… Удачи тебе там.
— Спасибо. Я вернусь.
Витольд, внутренне обмирая, зашагал к похожей на огромный мыльный пузырь завесе, накрывающей перевал. Щит пропустил его, словно был иллюзией.
«Я здесь, а где ты? Ты позвала меня — я пришел».
Громадная узкая морда поднялась справа, издала тоскующий крик, от которого с горы сорвалось несколько камней.
«Расскажи, что случилось? — Вит шагнул к ней, краем уха услышав стонущий рык Риана за границей щита. — Покажи мне, что случилось? Ты ведь не просто так прилетела сюда жечь и разрушать».
Драконица не говорила словами, да и вряд ли Вит понял бы ее. Она передавала образы, и они казались парню реальнее самой реальности. Пещера в глубине гор, три красивых аккуратных яйца, заботливо уложенных на кучу травы. Небо, пасущиеся внизу олени, падение, олень в когтях. Тревога, полет. Пустая разворошенная подстилка.
— У тебя украли детей! — пораженно вскрикнул он, погладил кажущийся горячим камнем нос. — Ты видела, кто это сделал?
Она помотала головой, снова закричала. Он понял только то, что она чуяла чужой запах и полетела по нему, как по следу.
— Тише, красавица. Тише. Мы найдем твоих детей и вернем тебе. У тебя есть имя? Нет? Тогда я назову тебя Аврора, тебе нравится? Это значит «Утренняя звезда». Мы найдем малышей, но ты пообещаешь, что вернешься ждать вестей к себе в гнездо. Я позову тебя, когда отыщу яйца, хорошо?
Новопоименованная Аврора закивала, потом голова на длинной шее убралась вниз, передав эмоцию напоследок: успокоение. Вит вернулся за щит на подгибающихся от эмоциональной перегрузки ногах.
— Можно убрать щит. Аврора вернется в свое гнездо. Мы должны найти ее яйца, их украли.
— Яйца? — переспросил Тэр. — Драконьи яйца?
— А зачем они кому-то вообще понадобились? — удивился Риан.
— Как можно отыскать что-то? Поисковые заклятья? — Вит уселся прямо на камни, прижал запрыгнувшего на колени Тарона к груди.
— Да, если прикасался к предмету.
— А это может служить частью? Яйца ведь часть Авроры, а это — ее чешуйка, — он вытащил из-за пазухи черную, с синеватым отливом, пластинку размером с две его ладони.
Со стороны перевала раздался грохот, словно от обвала. Это били по воздуху громадные крылья.
— Снимайте щит, наставник!
Тэр пропел длинную непонятную фразу, свел ладони — щит растаял. С седловины перевала в небо взметнулась гигантская тень, заставив всех присутствующих проводить ее глазами и ужаснуться и восхититься размерами драконицы. Одна ее голова была размером с советский УАЗик, тот, который еще называли «буханкой». А уж о крыльях и говорить нечего — они были огромны, как грозовые тучи. Летящую драконицу окружало марево, словно воздух нагревало ее тело — это работала магия, помогающая столь громадному существу не только передвигаться, но и летать.
— Итак, мы знаем, что у Авроры сперли яйца. Три громадных шарообразных хреновины. И было это достаточно давно, чтобы след остыл, а контрабандисты доставили товар к заказчику. У кого какие идеи? — Риан обвел взглядом принцев и лорда Тэра.
— Попробуем использовать поисковые заклятья, что еще делать, — вздохнул Тэр. — Хотя, боюсь, к тому моменту, как мы с их помощью найдем яйца, будет поздно.
— А если и не поздно, то потом мы потащим их обратно, — проворчала Фиола. — По пути они вылупятся и станут называть Вита папой.
— Они еще нескоро вылупятся. Иначе Аврора не оставляла бы их надолго, пока охотится, — улыбнулся ей юный маг.
— Хоть что-то радует… Тебе в кашу мяса побольше?
— А у нас мясо есть? — обрадовался Витольд.
***
Лир всю дорогу и все дни наблюдал за тем, как меняется Избранный. Как из запуганного зверька превращается в того, кем и должен был прийти: ласкового, отзывчивого, светлого мага, в жилах которого течет нажья кровь. Как покорно изменяется вокруг него мир, да и не только мир.
«Даже не верится, что мы взаправду застали это время — когда появился Избранный, — восторгался он.
«Да уж, посмотрим, что еще случится», — согласился Майро, косясь на Риана, углубившегося в карту и развернувшего ухо в сторону Вита на всякий случай.
Избранный, мысленно беседуя о чем-то своем с Эреем, вертел в руках чешуйку драконицы.
«Знаешь, я до последнего не верил, что с этой огнедышащей бестией все решится настолько просто. Что там было в пророчестве? «Воодушевит на битву»? А в итоге никакой битвы и не случилось».
«За яйца будет та еще битва, вряд ли нам их просто отдадут».
«Есть предположения, кому они вообще понадобились?» — Лир подумал и повторил вопрос вслух, косясь на Тэра — если кому и предполагать, то именно ему.
— Кому угодно, вырастить ручного дракона — многого стоит.
— А это вообще возможно?
— Если у драконов существует такая штука, как импри… кхм… запечатление на первого, кого увидел после вылупления… — Витольд вспомнил одну из любимейших своих саг о «Всадниках Перна».
— Или если они поддаются дрессировке, — добавил Тэр.
— Они же разумные. Ну, или почти разумные. Аврора говорила со мной образами, очень связными и понятными.
— Потому что ты наг. Понять дракона могут немногие, — Тэр погладил виверну по шее.
— Ну вы же Кшеса понимаете. Может, у вас в роду тоже наги затесались? — Вит улыбнулся, покосился на виверна.
— Не исключено, они активно со всеми расами… — Тэр хмыкнул. — Пожалуй, проще спросить, в ком капли крови нага нет. Но ее стало за эти поколения слишком мало, чтобы владеть магией прародителей.
— Выходит, мой прадед был нагом?
— Выходит, что был, Вит.
— А как же он… Почему он умер таким молодым? Праба говорила, ему и сорока не было…
— Думаю, тут дело было не в возрасте, а в твоем мире. Он, словно упырь, высасывает магию. И чем сильнее маг, тем скорее это происходит. Уверен, родись ты в нашем мире, мы, кстати, зовем его Элатара, ты и выглядел бы иначе, и магия в тебе развивалась бы гармоничнее, а не закукливалась сама в себе. К тому же, твой прадед мог быть сколь угодно стар, наги, достигая возраста зрелости, прекращали меняться внешне, насколько мне известно.
— А расскажите о них еще? — попросил Вит.
И весь отряд насторожил уши.
— Внешне, общаясь с другими расами, наги предпочитали человеческую ипостась. Выглядели они очень красивыми, длинноволосыми мужчинами и женщинами, обычно — светлой масти и с очень яркими синими глазами. По глазам можно было нага опознать сразу. В змеиной ипостаси или же полузмеиной глаза меняли цвет на золотой, зрачок становился узким и нитевидным. Они владели даром убеждения и не брезговали его применять, но их миролюбие не позволяло использовать этот дар во зло. Наги были миротворцами и творцами. Не в смысле демиурги — они создали самые прекрасные статуи, фрески и здания нашего мира. Даже эльфам далеко до их мастерства. Время, когда они жили в Элатаре, считается у нас Эрой мира и процветания. С их уходом что-то изменилось, вспыхнули войны, словно исчез сдерживавший агрессию фактор. С тех пор не проходит ни одного столетия, чтобы кто-то с кем-то не воевал. Почему наги оставили Элатару, неизвестно. Это произошло как-то сразу, едва ли не в один день и ночь.
Воображение рисовало Виту то ли «последний день Помпеи», то ли «Великий исход евреев из Египта», то ли и вовсе — гибель Атлантиды.
Глава десятая
— Портал, всем приготовиться, — окликнул отряд Риан.
Первый портал обратно прошли без проблем и случайностей. Но Риан все равно был настороже. Слишком все шло гладко. Даже с глетами все прошло без сучка и задоринки. Он по опыту знал, что в таких случаях стоит уши ставить торчком и соблюдать круговую осмотрительность. Особенно если в отряде есть такое чудо, которое по незнанию или по велению шила в одном месте встревает в каждое приключение.
— Впереди постоялый двор. С оружием не расставаться. Лорд Тэрмариллен, Вита одного не оставляйте.
— Ой, надеюсь, там не будет никаких внегильдийских наемников, — Вит и сам постарался держаться поближе к магу.
— Я тоже надеюсь на это, солнышко.
На постоялом дворе было людно, но не настолько, как могло быть: как раз перед тем, как отряд пересек арку портала, отсюда ушел очередной караван, а следующий еще не добрался.
— Закупим еды, у нас уже почти вся вышла, — Риан спешился. — Заодно хотя б направление с помощью заклинания узнаем.
Отдыхать было рано, терять добрых четыре-пять часов и оставаться на постоялом дворе, чтобы переночевать, не соглашался даже Вит, который — это видел Тэр, как самый опытный в отряде, — уже довольно сильно устал. Все-таки для пришельца из другого мира подобные путешествия были явно в новинку.
Тэр, не теряя времени, сотворил заклинание, которое указало в сторону одного из порталов.
— Посмотрим в карту, — предложил Риан. — Куда они могут везти яйца вообще.
— А может расспросить здесь слуг? Яйца-то крупные, груз приметный. Кто-то да запомнил.
Риан отрядил пару гвардейцев опрашивать хозяина постоялого двора и слуг. Хозяину могли заплатить за молчание, но вот трактирной прислуге вряд ли перепала денежка. Расспросы были безуспешны — караванов от дальнего портала было несколько, ящики понадобились многим. И большие ящики в том числе: как рассказал поощренный мелкой серебрушкой конюх, один из караванов вез огромные драгоценные вазы, вырезанные из цельных глыб яшмы, по заказу кого-то из людских вельмож.
— А ты сам эти вазы видел?
— Ну, как — видел… Мелькнуло что-то, яркое такое, разноцветное, в разводах.
Риан задумался. Могли ли яйца дракона выглядеть как нечто разноцветное в разводах? Стоило спросить у Вита, наверное, Аврора показала ему, как они выглядели. Витольд подтвердил: яйца драконицы были очень красивые и в самом деле походили на яшмовые глыбы, отполированные и разноцветные.
— Что ж, они тут были. Осталось выяснить, куда направились, и не сболтнул ли кто-то из них чего-нибудь ценного.
— Портал в людские земли только один, — Лир склонился над разложенной Рианом картой, ткнул пальцем. — Вернее, только один, через который пройдет караван. И еще три вот тут, тут и тут, — еще три тычка, — с пропускной способностью всадника.
— Значит, нам в земли людей. Что ж, умойся и причешись, будешь мордой своей высокородной сиять.
— Как бы нам, несмотря на мою высокородную морду, не дали от ворот поворот, — хмыкнул принц.
— Не дадут. У нас ударная мощь в два эльфийских мага и одно вампирье обаяние.
— Главное — чтобы мы эти яйца вообще нашли вовремя. Как именно их разыскивать — большой вопрос.
— Мы их найдем, я чувствую, — встрял Вит. — И я позову Аврору. Она сама заберет их.
Риан согласно кивнул, подумав, что хотя б назад их не волочь. Мысль о том, что огромная огнедышащая тварь прилетит за сотни лиг в земли людей, пришла ему позже.
— А если по ней стрелять начнут? И что тогда, она плюнет огнем, и снова все начнется?
— Она будет лететь высоко. Ну, это она так сказала. Аврора ведь выслеживала похитителей, поэтому летела низко и перепугала всех. А теперь она полетит прямиком на мой зов и очень высоко. Как самолет.
— Как кто? — не понял Риан.
— Самолет. Это такой огромный рукотворный дракон, не живой, а механический, на котором в моем мире летают люди из одной страны в другую.
— Механический дракон? Звучит странно, но интересно.
— Я потом обязательно покажу всем, — пообещал Витольд.
Отряд закивал, распихивая по седельным сумкам припасы.
Поисковые заклинания пришлось творить еще несколько раз за все время пути. Его — путь — здорово сокращали порталы, не переставая удивлять и восхищать Витольда. Особенно то, как менялась природа и окружающий мир на выходе из портала. Вот только что были каменистые вересковые пустоши предгорий, где ему приходилось кутаться в утепленный плащ — и уже жаркая степь. Отряд слаженно скинул нижние безрукавки — даже в тонких полотняных туниках было жарко. Однако перед самой границей эльфам пришлось влезть в стеганые поддоспешные рубахи и нацепить доспехи из плотной кожи, снова напомнившие Виту эльфов Питера Джексона. Они сосредоточенно и молча затягивали друг на друге все ремни, проверяли все детали брони.
— Все, мы готовы, — наконец, сказал Риан.
Он с радостью облачил бы в полный, со шлемом, наручами и поножами, доспех Избранного. Но у них просто не было таких маленьких размеров, как на подростка. Тело Вита прикрывало только тонкое полотно — и он сам и его десятка. Ну, и маги, разумеется.
— Не отходить от него. Люди, конечно, вряд ли кинутся сразу… Но лучше уж быть бдительными.
Тэрмариллен отозвал Лира и Майро в сторону и о чем-то поговорил с ними под глушащими звук заклятиями. Оба наследника после имели довольно бледный вид и старались держаться все время рядом с Витольдом. Риан покосился на них, хмыкнул и тронул Арис в портал.
Людские земли ничем не отличались от эльфийских, оставшихся за спиной, во всяком случае, пока что. На выходе, как и на входе в портал, стояли пограничные стражи. Эльфы пропустили отряд по одному кивку королевского мага и принца. Люди же…
— Стоять! Предъявите подорожную. И заплатите пошлину.
— Подорожную? — приподнял бровь Тэр.
— Именно. По какой надобности, зачем и куда едете.
— В гости, — высокомерно бросил эльф. — Остальное вас не касается.
Стражи нахмурились было, но затем послушно отошли, видимо кто-то узнал Тэра. Только внимательно проводили взглядами прячущегося между рослыми эльфами человеческого юношу.
— И вот так сейчас на каждом портале… — вздохнул Риан.
— Ну… таможня. У нас на границах еще и досматривают, — Вит пожал плечами, не увидев ничего странного.
— Надеюсь, до такого они не опустятся. Лорд Тэрмариллен, в какую нам сторону?
Поисковый импульс указывал дальше на юг, то ли в самую сухую степь, то ли… в пустынные земли.
— Да ладно… Неужели нам повезло? — Риан ухмыльнулся.
— А почему повезло? — тут же полюбопытствовал Вит.
— Потому что никто особенно не пострадает в боях в степи или пустошах. А еще там все ровное как стол, так что у нас будет шанс увидеть их лагерь или что-то подобное раньше, чем они нас заметят.
— А, логично. И Авроре там будет где приземлиться. Я все же надеюсь, что никаких боев не будет. Мы же не знаем, сколько там кого. А нас всего четырнадцать, и я ни разу не боец.
— Будем надеяться, что они отдадут яйца добровольно, — не стал спорить Риан.
В отсутствие боя он ничуть не верил. Контрабандисты поодиночке не передвигаются. Отличить их от обычных торговцев практически нереально: наемники и наемники, знаков на себе не носят. Впрочем, по наличию драконьих яиц определить врага, может, и удастся.
— Вит, а ты в строительстве разбираешься?
— В отделочном проектировании, — уточнил парень. — Ну и немного в сопутствующих вещах — что на что нельзя накладывать, какие растворы под какие краски и отделку пойдут. Если ты о том, как я буду храм перевертышей восстанавливать, мой ответ — категорическое «понятия не имею».
— А я-то надеялся узнать эту великую тайну, — Риан рассмеялся. — Ладно, отряд, прибавляем ходу.
— А ты узнаешь. Я один к ним не поеду, боюсь, — перекрикивая грохот единорожьих копыт по утрамбованной земле, ответил Вит.
Риан кивнул, подтверждая его слова. Сердце грело: ему, наконец, доверились. Пусть и в такой малости.
В портал они буквально влетели, потом их выплюнуло в жару, дохнувшую раскаленным песком.
— Куда? — уточнил Риан.
Поисковый импульс расцветился ярким сиреневым цветом: до цели было не так уж и далеко.
— Несколько часов в галопе. И строго на юг.
— Даэл, готовься вливать силы в единорогов и в нас. Дайте Виту платок на лицо кто-нибудь.
Избранного укутали, как драгоценную наложницу для ханского гарема: солнце тут было немилосердное и злое.
— Быстрей разберемся — быстрей вернемся в купальни. Упаду в бассейн и буду всех пинками отгонять, — признался Риан.
— Я даже на горный ручей соглашусь, — простонал Вит, но тихо, жаловаться он не особенно любил.
Единороги шли ровной рысью, Эрей отличался ото всех тем, что был иноходцем. Виверна шла наравне с ним и откровенно радовалась: Вит слышал ее так же хорошо, как и единорогов. Она была существом, привычным к сухим степям и полупустыням. Хуже всех пока приходилось вампиру, Виту и Тарону.
— Потерпите, — успокаивал их Риан. — Скоро опустится вечер, станет прохладно.
Вит не выдержал дольше пары часов. Ограничителя на нем уже не было, а желание прохлады и тени — было. Тучка в сухом жарком воздухе сгустилась неохотно, прикрыв отряд от жарких лучей светила. Риан подозревал, что туча посреди ясного неба — это демаскировка, но помалкивал. Стрелы все равно бьют далеко. Остальные выразили благодарность, неучи. Впрочем, что взять с тех, кто родился в мирное время или просто не помнил войн? Вот Лир нахмурился, но расслабился, увидев, что командир ничего не говорит магу.
Лир и Майро, и Тэр — все они были старше десятки Риана и опытнее. О маге вообще можно было промолчать, за свой век он перевидал и мира, и войн столько, что тут уже и Риану не снилось даже.
— Командир, я что-то вижу, — наконец, сказала Фиола.
— Вит, убирай демаскировку. Лучники, вперед. Разговоры разговаривать не будем. Снимайте, сколько сможете. Следом отрабатывают маги. Дальше отъезжаете, дочищать будем мы, если что-то останется. Отряд, перестраиваемся. Фиола — отстрелялась, забираешь Вита и отъезжаете на полчаса езды назад.
Тучка развеялась очень быстро, словно пустыня жадно выпила влагу из нее. Вит до побелевших пальцев вцепился в луку седла, напряженно пригнулся, словно старался спрятаться от опасности впереди.
— Солнышко, закрой глаза, ладно? — ласково сказал Риан. — Ты все равно ничего не услышишь, кроме ругани Фиолы.
— Пожалуйста, будьте осторожны, — попросил Вит, зажмуриваясь и пригибаясь еще сильнее.
Часть отряда выдвинулась вперед. С Витольдом и приплясывающим от желания рвануть вперед, в бой, Эреем остался Даэл, который в бой не совался: его дело — после боя исцелить тех, кто остался жив. Звуков и впрямь было немного — какие-то тихие щелчки, свист и ругань Фиолы, достаточно сдержанная и на незнакомом Виту языке. Только по тону было понятно, в чем там дело. Видимо, контрабандистов оказалось больше. Или что-то пошло не совсем так.
— Даэл, что там? — спросил Вит, не рискуя открывать глаза, хотя так было, пожалуй, еще страшнее.
— У лучников стрелы кончились, так что в бой поехали маги. Лорд Тэр вовсю лупит молниями, принц Лир поливает их огненным дождем, а Нэрис превращает песок в зыбучий песок. Красиво выглядит.
Вит переглотнул и зарекся расспрашивать целителя. Тот, видимо, не слышал и не чувствовал того, что было доступно Виту: как кричит песок под ударами огня и молний, как захлебывается внезапно возникшим под песком плывуном пустыня, как отчаянно вспыхивают под намертво закрытыми веками багрянцем и ядовитой желтизной ауры раненых и умирающих существ.
— Вит, — окликнула его Фиола. — Едем?
Виту не было нужды командовать Эреем, тот и так пошел рядом с единорогом лучницы.
— Там сильно страшно?
— Нет, — пожала плечами та. — Это как стрелять по движущимся мишеням.
— Мне не понять… Скорее бы все закончилось. Интересно, зачем люди притащили яйца сюда?
— Да кто их знает, может, думают, что в горячем песке они скорее вылупятся?
— Разве что зажарятся. Аврора — горный дракон, а не пустынный, ее яйца не было нужды сильно греть.
«Малыш, нас почему-то зовут обратно, — внезапно сказал Эрей. — Кажется, все плохо».
«Едем».
— Фиола, нас зовут туда, поспешим.
— А что там слу… О, — она помрачнела. — Требуют отдать Избранного, иначе разобьют яйца.
— О, Боже мой… А им-то я зачем понадобился? — всплеснул руками Вит. — Неужели вся это эпопея с яйцами дракона была только для того, чтобы заполучить меня? Что за чушь!
Но выбора для Вита не стояло: он пойдет с похитителями, потому что яйца Авроры были еще живыми. И драконица должна получить детей обратно.
— Понятия не имею.
Расстановка сил была отнюдь не в пользу наемников.
— То есть, ты думаешь, что если я сейчас рвану на полной боевой скорости, то не порежу к херам вас всех? — Риан спрыгнул с Арис.
— Я тоже хорош, — напряженно огрызнулся эльф-наемник.
— Не спорю, но ты один, яиц три. Одно разбить успеешь, а дальше я тебя на кровавые кружева пущу…
— Нельзя разбивать даже одно, — Вит соскользнул с седла Эрея, направился к замершим, как два зверя, готовые сцепиться, эльфам. — Аврора учует смерть ребенка, и мало не покажется никому. И меня она больше не послушает. Зачем я вам нужен? — это уже было наемнику. — Неужели нельзя было просто попросить?
— Понятия не имею, сперва заказали яйца, потом тебя.
— Кто заказал?
— Какой-то тип.
— Послушай, — Вит при всем своем миролюбии и неприятии насилия был готов разозлиться на длинноухую сволочь, — я понимаю, что тебе не хочется раскрывать имя заказчика и все такое, но сейчас не до политеса и прочих кодексов. Или ты думаешь, что они просто так отдадут меня и останутся с яйцами дракона в охапке? И не отыщут потом тебя, чтобы выяснить, куда именно ты меня отвез? Или, может, ты рассчитываешь, что расспрашивать тебя будут за чаем с плюшками?
— Полезай на лошадь, — лениво процедил наемник. — И не болтай тут, а то быстро утихомирю.
— Хоть волос на моем женихе тронешь, — медленно и тускло сказал Риан. — И я вспомню, что у тебя есть дочь. А я ведь знаю, где она живет.
— У меня есть единорог, я поеду на нем, — заикнулся Вит.
Эльф без замаха ударил по яйцу, то слегка хрустнуло.
— Доходчиво?
Вит вскрикнул, замотал головой:
— Не надо, я поеду и так, только не трогай его!
Тарон, оставшийся на седле Эрея, заскулил, когда Вит пошел к наемнику, потом тоненько завыл.
— Риан, присмотри за ним, хорошо?
Тот кивнул, сторожа каждое движение наемников.
— Все по-честному, — поднял руки наемник. — Мне нужен был Избранный, я его увожу. Остальное меня не касается.
— Наставник, просто переломите чешуйку Авроры, и она прилетит, — Вит обернулся к магу, тот увидел снова всплывающий в его глазах страх, но еще и решимость не допустить гибели нерожденных дракончиков даже ценой своей свободы. А, может, и жизни.
Тэр кивнул, покручивая в пальцах молнию. Ударить в наемника он не мог — того прикрывало яйцо. Все же в чем-то и маги были ограничены. Вит взобрался в седло лошади, показавшейся ему гораздо ниже единорога. Эльф уселся у него за спиной.
— Стрелять в меня не рекомендую — горло вашему человечку я перерезать успею.
Риан зарычал, как тот самый снежный медведь. Уцелевшие наемники подняли лошадей сразу в галоп, стараясь оказаться от отряда как можно дальше и как можно быстрее. Не получилось — намек Фиола поняла и без подсказки. Продолжала мчаться вперед лишь одна лошадь, остальные разбегались, потеряв всадников.
— Вызывайте драконицу, лорд. Арис, за ним. Остальные — остаетесь здесь.
— Командир, это дурной героизм. Мы можем продолжить преследовать его все вместе, — подал голос Даэл, закончив врачевать полученные гвардейцами легкие ранения.
— Тогда вперед, — огрызнулся Риан. — Лошадь единорога никогда не перегонит… А несет она двоих.
Арис поравнялась с Эреем, и Тарон прыгнул на седло эльфа. Неуклюже, едва не сорвавшись и не брякнувшись на горячий песок с высоты. Риан придержал его за шкирку, усадил поудобнее. Хоть щенок и был глетленном, которых он искренне ненавидел и привык видеть в них только врагов, но этот был кровным побратимом его Вита. И Вит сам попросил о нем позаботиться.
Единороги помчались, оставив Тэра и принцев. Тащить их невесть куда Риан не собирался, теперь это было его личным делом. Принцы порывались последовать за отрядом, но рявк мага заставил их остаться на месте. Следовало закончить дело с драконицей. И, по сути, Витольд свое предназначение исполнил, освободив Эльдарон от угрозы. Он больше ничего не должен эльфам, от почестей и славы он сам отказался.
— Но это неправильно, он же твой ученик, дядя.
— А еще последний прямой потомок нагов, Избранный и прочее. Сначала — дракон, — отрезал маг.
После переломления чешуйки он велел ставить лагерь.
— Прилетит она как минимум через несколько часов, максимум — через сутки, а ждать все это время посреди палимой солнцем пустыни я не собираюсь.
— Мы последуем за Витольдом? — поинтересовался Майро.
— Если еще будет смысл, и бравая гвардия не отобьет его раньше.
— Интересно, что человечкам могло понадобиться от Избранного? Они все же совершенно нелогичные создания, неужели нельзя было просто попросить?
— Если бы они не украли яйца драконицы, Избранный мог и не прийти в наш мир. Вряд ли храм Зверя-Прародителя у оборотней — столь важный для мира объект, чтобы притянуть его.
— Но когда он пришел — почему нельзя было попросить о помощи и вернуть яйца? — удивился Лир.
— И признаться, что косвенно виновны в разрушении Тарфиса? Нет, наместник Тарфиса, конечно, сам идиот был преизрядный, раз приказал стрелять в Аврору, но все же…
— Я тут думаю, — вступил в разговор Майро. — Но я не могу вспомнить ничего, что у людей случалось…
— Как и я. И потому в голове вертятся самые худшие предположения.
— Какие? — удивился Лир.
— Избранного могут попытаться вынудить делать что-то. Все знают, что он обладает могущественной магией и способен на что-то непредставимое.
— Но его магия может быть направлена лишь на благие деяния.
— Вот и попробуешь убедить в этом людей.
— Люди ведь не идиоты, — хмыкнул Лир. — Навредят Избранному хоть в чем-то — их сразу сотрут с лица земли другие расы.
Переубеждать его и объяснять прописные истины Тэр не стал. Можно ведь не тронуть и пальцем, но раздавить морально, тем более такое слабое создание, как явившийся Избранный. Заставить делать что-то, что уничтожит самого Витольда вернее пыток. А потом сказать «мы ни при чем, он сам это сделал».
Пока королевское семейство ждало драконицу, отряд гвардейцев догонял наемника с Витом на седле. Лошадь едва плелась под двойным грузом по пустыне.
— Ты, — Вита грубо тряхнули, — заставь эту клячу идти быстрее.
Витольду, перегревшемуся за день до теплового удара, на мгновение показалось, что он вернулся в прошлое и на Землю, и это Евгений трясет его. Он всхлипнул, сжался и попытался сообразить, что от него вообще хотят.
— Бесполезный кусок дерьма! — наемник явно очень хотел отвесить ему оплеуху, но было не с руки.
Вит сжался еще сильнее. Его тошнило, то ли от страха, то ли от перегрева. Хотелось упасть на ровную прохладную поверхность, и чтобы никто не трогал. Магия, довольно сильно истраченная на поддержание тени над отрядом, сейчас уходила еще и на то, чтобы сохранить его здоровье в более-менее приемлемом состоянии. Иначе совершенно не приспособленный к условиям пустыни парень уже бы давно висел поперек седла бессознательной тушкой.
Наемник выругался и стегнул лошадь, животное кое-как миновало портал и рухнуло. Чужая смерть, да еще и такая, пусть даже обычной лошади, неразумного создания, больно ударила по Виту. Облегчить агонию загнанного животного он не мог, вылетел из седла, пребольно приложившись ребрами и плечом о какие-то камни, свернулся в комок. После жаркой пустыни ему показалось, что вокруг очень холодно.
— Вставай, нам недалеко осталось, — его подняли на ноги.
Наемник ухмыльнулся: пусть-ка его старый знакомый помечется по западным герцогствам, разыскивая своего жениха. Артефакт, искажающий на краткое время координаты выхода, стоил баснословных денег, но оправдывал свою стоимость уже не раз. Потом ухмылка погасла — Риан не постесняется повесить потом Эрвен на двери дома, прибив ее обломками ее же ребер. Надо поскорее сдать мальчишку заказчику и забрать дочь, когда контракт закончится. Он понятия не имел, зачем этому… заказчику понадобился Избранный, и как он о его существовании узнал. Он и имя-то говорить не стал не потому, что не хотел — просто не мог.
Идти пришлось и впрямь недалеко. Впереди сгустилось марево телепорта, замерцало, из него вышел бледный тип в черном.
— Вот плата. Мальчишку я забираю.
Наемник молча поднял швырнутый к его ногам увесистый мешочек с алмазами — денежный эквивалент их он бы не поднял и в зачарованном кошеле. Вита сгребли за шиворот, уволокли в телепорт обратно.
— Вот же сука, — выругался эльф.
До ближайшего города было пилить и пилить, местный портал был одним из давно заброшенных и не подпитывавшихся, сработал только благодаря амулету и остаточному импульсу перемещения, лошадь пала, припасов было мало. Но делать было все равно нечего. Главное, успеть бы до того, как Декариан, сука, Валлен сообразит, что в людских землях мальчишки-Избранного нет, и рванет добывать информацию всеми доступными способами.
***
Вит понятия не имел, что происходит, куда его тащат и зачем. Ему было плохо от перегрева и страшно от неизвестности. Перед глазами все расплывалось, но понять, что они уже во дворе какого-то мрачного строения типа большой усадьбы, он смог. Шнуровка туники давила на горло, приходилось перебирать ногами, чтобы не удушиться — тащили его все так же за шиворот.
— Лорд, его доставили. Ваш план сработал, — доложил кому-то провожатый.
— Отведи моего гостя в приготовленную для него комнату, — ответный голос был чем-то смутно знаком.
Вита снова поволокли, не интересуясь, перебирает ли он ногами. Швырнули куда-то, оказалось — на низкое жесткое ложе, узкое, застеленное тощим матрасом и колючим одеялом. Но Вит обрадовался и такому, свернулся в клубок под одеялом, стараясь унять дрожь. Его знобило. Удержаться от слез помогала только мысль, что Риан непременно отыщет. Нужно просто дождаться, они обязательно применят поисковые заклятья и найдут его.
«Это если ты в самом деле ему нужен», — промелькнула внутри гаденькая мысль. Вит удивился ей, помотал головой. Что за ерунда, конечно, нужен. «Да что от тебя пользы теперь, когда нет угрозы разъяренного дракона?» — не унимался противный голосок, чем-то похожий на голос сестры. Вит озадачился еще больше: Риан на него «запал», не зная про избранность, причем тут драконы и польза?
«Так! Вон из моей головы!» — он сжал виски руками, закапываясь под тощую подушку.
«Он рано или поздно выберет себе кого-нибудь, кто ему больше подходит, например, в своей десятке. Думаешь, они там в казармах благовоспитанно по койкам сидят?».
«Вон. Из. Моей. Головы!»
Магией полыхнуло так, что комнатку, в которой его заперли, казалось, осветил луч солнца. Голос умолк, больше не вторгаясь в его мысли.
Глава одиннадцатая
— Как думаешь, командир, с Витом все будет в порядке? — на привале Рика сунулась в мешок с пожитками Избранного, вытащила его планшет и принялась листать рисунки, хмыкая: Вит рисовал их всех, набросками, частями, но даже в схематичных силуэтах можно было легко угадать, кто есть кто. И, что вовсе не странно, больше всего было Риана.
— Не знаю, — Риан мрачно смотрел в небо.
Портал вывел их в какую-то часть людских земель, но Вита там точно не было. Они потеряли след, а мага, чтобы сотворить достаточно сильное поисковое заклятье, не было рядом. Десятник приказал оставаться на месте и ждать Тэра. Что будут делать с Витом, он не знал, но очень надеялся, что все будет в порядке. Вит ведь пока что так уязвим. Самому Риану было, честно признаться, плохо. Он с радостью обменял бы Вита на себя и позволил делать с собой что угодно. Хоть на куски порезать, если бы это помогло защитить мальчишку, который еще и перерождение не прошел.
— Командир, вам бы поспать все-таки, — заикнулась Рика.
— Посплю, — согласился тот таким тоном, что продолжение «когда найдем Вита» повисло в воздухе.
— Я попробую, — решил Нэрис. — Я все-таки тоже маг.
— Пробуй.
Риан прекрасно знал возможности всех парней и девушек своей десятки. Но надежда теплилась. Нэрис сосредоточился, творя заклинание. Поисковый импульс повис слабым лиловым светлячком, померцал, так и не вытянувшись в стрелку, и погас.
— Что-то такое я и предполагал. Вита нет в людских землях.
— А в каких есть? — оторопел Риан.
— Не могу сказать, направления не было, значит, слишком далеко отсюда.
— Ладно… Подумаем. Может, оборотням надоело ждать свою постройку Храма? Но это не в их характере, такие комбинации проворачивать, они бы его просто украли и унесли.
— Да и не стали бы, думаю, после того, как засветились, — заметила Рика. — Ты говорил. Тваралги тоже подобное провернуть сумели бы вряд ли, мне кажется. Тогда кто еще остается? Демонам и темным эльфам не с руки сейчас вступать в конфликт с эльфами, да и будь это демон, тоже поступил бы проще, с их-то магией и силой.
— Вампиры. Никто, кроме Майро, не появлялся, на Избранного посмотреть не прилетал.
— И, кстати, он так и не сказал, зачем им понадобился Избранный, — заметил Даэл.
— А он им разве нужен? Княжич Майро вроде бы просто гостил во дворце.
— А кто знает, зачем он приехал?
— Так, всем спать, — положил конец болтовне Риан. — Моя первая стража. Танит, твоя вторая.
В середине ночи явились Тэр и принцы, моментально разбудившие весь лагерь.
— Где он?
— Нужно заклятие поиска, — одновременно выпалили Риан и Лир.
— Так-так, объяснит мне кто-нибудь, что произошло? — Тэр оглядел их.
Риан невольно вытянулся, как на плацу, и доложил, четко, кратко и внятно, что догнали у самого портала, однако на этой стороне наемник с Витольдом не появлялись, а поисковый импульс показывает невозможность отыскать объект из-за расстояния.
— Ясно, искажающий артефакт. Редкая штука и редкостная пакость.
— Мы думаем, что Вит у вампиров.
— У вампиров?! Н-но… какого… — у Майро не хватало слов, а ругаться матом при дамах, и не важно, что сами эти дамы могли загнуть и почище, он не хотел.
— Или на другом континенте, но наши порталы не рассчитаны на такой выплеск.
— Поэтому берем в расчет только земли вампиров.
— Поэтому я сейчас открою портал во дворец к сестре, — кивнул Тэр. — Единорогов там примут и разместят, думаю, для отряда место в казармах тоже найдется.
— Едем. Отряд, собрать лагерь.
Явление гостей вампиры восприняли с энтузиазмом, как и всегда, впрочем. Единорогов тут же увели на конюшни, лорда с племянниками пригласили к князю, а отряду указали на местные казармы. Риан внаглую присоседился к лорду и Лиру.
— Брат, ты все-таки нас навестил!
Княгиня вампиров сердечно обняла Тэра, потом потрепала за щеки Лира и дала наставительный подзатыльник Майро. Потом обратила взгляд на третьего гостя.
— Представьтесь.
— Декариан Валлен, десятник гвардии Правителя.
Княгиня посмотрела на Тэра, тот принялся рассказывать, сухо, в своей излюбленной манере.
— Понятно. Что ж, пользоваться магией здесь можешь без ограничений, я понимаю, как важно разыскать Избранного вовремя.
Последующий монолог Тэра поверг княгиню в растерянность, а князя заставил нахмуриться.
— Ты уверен, что кто-то из вампиров его похитил?
— Нет, но проверить решили сперва здесь.
— Тэр, попробуй. Прямо сейчас попробуй, — княгиня Латария прижала руки к груди. — Это ведь будет позором на весь мир, если выяснится, что кто-то из вампиров решился обидеть Избранного.
Тэрмариллен подбросил в воздух маячок-поисковик, который завертелся, вспыхнул и указал куда-то вбок. Судя по яркости маячка, Вит находился не так уж и далеко. Княгиня побледнела. Князь зашипел, оскалив клыки.
— Велтарн!
— Я вас ненадолго покину, — светским тоном произнес Тэрмариллен. — Риан, за мной.
Где в вампирской княжеской резиденции что находится, маг был прекрасно осведомлен, свою сестру он выдавал замуж с таким скрипом и такими проверками, что стонали все. И не отдал бы, не поклянись князь, что никогда не обидит эльфийскую принцессу. Клятву он приносил по всей строгости, трехступенчатый магический ритуал, который на разум действовал не хуже мощнейшего ментального посыла. Проблема была в том, что у князя был брат, младший и некогда очень любимый и балованный — родился слабым, долго выхаживали, отпаивая кровью. К крови он зависимость и приобрел.
— Но зачем Велтарну мог понадобиться Избранный? — недоумевал Тэр.
— Свихнулся. Ничего, это ненадолго, — сквозь зубы пообещал Риан.
Вампиры могли сравниться в скорости и силе с эльфами, могли и превосходить. Но бешеный Риан порвал бы любого вампира сейчас, как гнилую тряпчонку. Тэр его не останавливал, просто указывал направление, в котором следует нестись.
Поместье Велтарна было не так далеко от княжеской резиденции — князь предпочитал держать брата поближе к себе, зарекшись отправлять его далеко: случались инциденты. Слуги-вампиры с дороги вовремя успевали отпрыгивать, Так что Риан внимания на них не обращал. Его больше интересовали сейчас подземелья, а вот в них-то дорогу ему и попытался заступить какой-то субчик в черном, вякнув что-то о том, что хозяин занят и никого не велел пущать. Когда Риан впечатал его в стену, раздался довольно мерзкий хруст костей, после чего возражать стало некому.
Двери в подземелье выбить помог Тэр, и больше ничто не задерживало Риана от почти полета по гулким каменным кишкам казематов. Сам Тэр направился следом медленным шагом — до смерти Велтарна Риан не убьет, тот слишком живуч. Как и все вампиры, впрочем. Чтобы уничтожить представителя его расы, требовалось… Тэрмариллен просто не знал, что Риан совсем недавно с минимальными потерями угробил одного не самого слабого наемника-вампира.
Риан вихрем прошелся по всем камерам. Половина была обычными клетками, сквозь прутья сразу было видно, что внутри никого нет. Дальше пошли камеры особо укрепленные, видимо, для особых же пленников. Риан распахивал окованные редкостным металлом сигеллием двери, способные удержать и сильного мага, и даже благословленного огненной стихией. Никого. Никого. Снова никого.
— Вит! — позвал он.
Все равно грохот уже поднял на все подземелье. Эхо долго множило и звук его шагов, и зов, но ответа он не услышал. Поэтому просто последовал дальше. Очередная дверь была заперта. Риан осмотрел петли, прикинул, где может быть самое слабое место.
Тэр догнал его, кивнул:
— Думаешь, они тут? Отойди.
Риан сделал шаг в сторону.
— Велтарн ведь не совсем идиот?
— Сложно сказать. Он помешан на крови, но не думаю, что согласится пролить ее не себе в глотку, а мимо.
Риан отошел еще дальше. Под мощным заклятием дверь треснула пополам, но устояла. Тэр ударил еще раз, и только на третий лопнули мощные петли, а само окованное сигиллием полотно рассыпалось, открывая путь. Велтарн вскочил, оскалился и кинулся на наглеца, посмевшего вломиться в камеру и посягнувшего на ценный приз вампира. Сам «приз» прижался к стене, не дыша: в разорванной когтями тунике, заплаканный, перепуганный до полусмерти. Молча — понял, что нельзя отвлекать Риана.
— Иди сюда, — позвал его Тэр, когда воющий и рычащий клубок укатился в сторону камер.
Вит молча поднял руки, вернее, попытался: у стены его держали короткие кандалы, сделанные все из того же сигиллия. Тэр кивнул, подошел и принялся освобождать его.
— Ты не пострадал, малыш?
— Он меня укусил, — хрипло пробормотал Вит. — Я же теперь вампиром не стану, нет?
— А почему ты должен стать вампиром? — не понял Тэр, размыкая кандалы.
— Да так, легенды… — Вит сполз на пол, прижимая ладонь к прокушенному запястью: кусать в шею Велтарн то ли брезговал, то ли боялся.
Тэр погладил его по голове, пропуская волну исцеления, потом прислушался к голосам и ударам в коридоре. Судя по размеренности этих самых ударов, кого-то били о стену всем телом, судя по ругани на эльфийском — Велтарна. Потом удары прекратились. «Или убил, или вспомнил о женихе, солдафон дурной», — подумал Тэр.
Риан появился на пороге. Туника на пару с сорочкой была располосована когтями и висела на честном слове, кровь из рассеченной брови заливала лицо, да и прихрамывал гвардеец ощутимо.
— Как ты, солнышко? — идиотски-блаженная улыбка на разбитых губах так и гуляла.
— Нормально. А вот ты, я вижу, совсем нет, — Вит мигом забыл и о своих страхах, и о прокушенном запястье, и о том, что его резерв из-за обилия подавляющего магию металла был почти на нуле, засветился в прямом смысле, окутывая эльфа исцеляющим светом, ради которого снова вычерпал себя до дна и забрался в жизненную силу.
— А что это с ним? — растерялся Риан, подхватывая Вита.
— Вынеси мальчишку отсюда. Здесь ему не восстановиться, даже если его полк гвардейцев оттрахает, — рявкнул маг. — Надеюсь, ты не добил клыкастую тварь? Хотелось бы с ним еще пообщаться прежде, чем развеять в пепел.
— Нет, просто выбил ему клыки, — Риан поспешил наверх, к свету.
— Это ничего, они ему больше не понадобятся, — пробормотал Тэр, направляясь к валяющемуся кучей тряпья вампиру.
Если приволочь его на суд князя — тот может и пожалеть своего братца, ставшего монстром. Такой глупости Тэр совершать был не намерен ни в коем разе. А вот расспросить тварь, умудрившуюся провернуть такой финт с драконьими яйцами и всем прочим, было необходимо. Маг сомневался, что вампир был способен сам додуматься до такой комбинации. Велтарн не выглядел настолько подкованным в интригах.
— Итак, кто же за тобой стоит? — бормотал он, проламывая слои защиты на разуме вампира.
В мозгах Велтарна царил самый настоящий хаос, собственно, как и у любого зависимого от какого-нибудь наркотика, будь то трава цинназии, произрастающей в демонских землях, порошок особых подземных мхов, привозимый иногда темными эльфами, обычное крепкое зерновое вино или что-то еще. Тэр последовательно продирался через путаные мысли, чтобы остановиться в конце концов на образе… темного эльфа. Судя по запомненной вампиром ауре — маг. Судя по обрывкам разговоров — очень жадный маг.
«Мне нужен этот Избранный, приведешь мне его — и получишь взамен рабов столько, сколько пожелаешь, будешь пить кровь, будешь купаться в свежей крови».
Все было банальнее некуда: Велтарну перестало хватать той крови, что от щедрот выделял ему брат. И перестало давно. К тому же, кровь обычных людей или эльфов уже не насыщала и не дарила привычную эйфорию и чувство силы. Тот темный пообещал ему не просто рабов, а тех, в ком теплились искорки магии. Тех, кого он перед тем почти лишил дара, выкачивая из них силу какими-то запретными ритуалами. Сам же маг рассчитывал перекачать легендарную мощь Избранного и — ни много, ни мало, — занять трон королевства темных эльфов, а потом и завоеваниями заняться. О чем не постеснялся заявить обпившемуся и почти невменяемому от опьянения вампиру. Сознательно Велтарн этот монолог вряд ли вспомнил бы, но память, как известно, хранит все, надо только уметь это выковыривать. Тэр — умел.
— Что ж, придется с этим разобраться. Порадую Ликарна известиями, он же давно киснет в своем дворце… — решил Тэр.
В том, что демон откажется поохотиться, Тэр сильно сомневался. Что может быть интереснее и увлекательней, чем беготня за свихнувшимся сильным магом и его непредсказуемыми экспериментами? В конце концов, не все же ему самому разгребать проблемы брата и присных? Пусть и демону будет повеселее. А вампира… Ну, после взлома мозгов тот точно никому опасен не будет, он просто вялый овощ. Однако Тэрмариллен не первое столетие жил, чтобы оставлять в живых врагов.
— Ты сам на меня напал, — сообщил он Велтарну.
Короткая вспышка — и кучка серебристого пепла обрисовала силуэт свихнувшегося бедолаги. Зато теперь он будет совершенно спокоен, и за сестру в том числе.
Тэр отряхнул руки и поспешил наверх, выяснять, куда Риан утащил Вита. Во дворе их не было, один из слуг сообщил, что эльф с человеком на руках был, но очень быстро убрался в сторону княжеского дворца. На подходе к дворцу Тэру попался еще один слуга, зажимающий подбитый глаз.
— Направление выбрано верно, — решил маг.
Оставалось только гадать, чем именно бравый гвардеец, тащивший Вита на руках, врезал бедняге. Если бы ногой, учитывая стальные набойки на сапогах, так популярные в гвардии, слуга бы уже не шатался по двору, а тихо отдыхал в тенечке с выбитым глазом и трещинами в черепе. Не исполнил же Риан коронную солдатскую шутку, которой они на попойках пробавлялись: возьми на руки товарища, подкинь со всей пьяной дури, пока летит, успей выпить и поймать его обратно. Хотя… зная десятника Валлена… Нельзя ни в чем быть уверенным. Просто нельзя. Этот медведь мог и провернуть подобное.
Тэр поспешил дальше. Подозрения перерастали в уверенность, дорогу так и отмечали подбитыми глазами и разбитыми носами слуги, которые, видимо, очень хотели выяснить, куда это полуголый эльф со зверской мордой тащит несчастного парня в порванной тунике. Судя по всему — тащил в казарму. Кремовой розочкой на торте стал стражник в этой самой казарме, у которого была выбита челюсть, расквашен нос и сломана рука. Кажется, Риана очень сильно успели достать по дороге.
— Спросил у него что-то? — поинтересовался Тэр.
Стражник кивнул.
— Сам виноват, — резюмировал маг, не заморачиваясь исцелением бедолаги. Пусть сам до лекаря шкандыбает.
В казарме наблюдалась десятка Риана. Командир с Витом устраивали разврат за невесть откуда взятой ширмой — валялись в обнимку без малейшего намека на верхнюю часть одежды. Больше ничего, но и этого хватило бы для обвинения в попрании моральных устоев и растлении опоры опор — гвардии Повелителя и его венценосного собрата и родича.
«Отменить этот идиотский закон», — в сотый раз напомнил себе Тэр, быстро отступая. Проверять, осмелится ли Риан попортить глаз придворному магу, не хотелось.
Его проводили молча и заперли дверь в общую для боевой десятки комнату. Тэр знал, что и сами гвардейцы сейчас попадают отдыхать, первое правило бойца: «Спи, где безопасно, потом поспать может и не довестись».
Риан убедился, что дверь заперли, стащил с себя еще и штаны. Потом так же осторожно дораздевал Вита, отмечая каждую царапинку, синяк и укус. Ему все больше казалось, что вампиру он недодал.
— Солнышко, ты меня слышишь?
Бледные губы человечка шевельнулись в тихом:
— Да, слышу.
— Все в порядке, ты снова с нами. Даэл, ты можешь окончательно вылечить Вита?
Из-за ширмы просунулась рука целителя, коснулась тонкого запястья.
— Могу, сейчас.
Риан улыбался, гладил Вита по волосам, отмечая, что лечение помогало, синяки и все прочее со светлой шкурки Избранного исчезали, словно стирались, и выглядел Вит чуть получше.
— Риан? — Витольд приоткрыл глаза, на большее пока не хватало сил.
— Да, это я. Я тут, все хорошо.
— Ты в порядке? Нигде не болит?
Риану захотелось побиться головой о стену: о чем только этот маленький сумасшедший мажонок думает? И, главное, чем?
— Ты вычерпал себя, вылечив мои раны. Так что я в порядке. А вот ты, видимо, не очень.
— Не очень, — покорно признал Вит.
Риан наклонился, поцеловал его, надеясь, что это поможет хоть немного.
— Где мы? — Вит повел глазами по грубо оштукатуренным стенам и потолку.
— В казарме у вампиров, нам выделили комнату. Но раз ты очнулся, могу потребовать для нас гостевую спальню со всеми удобствами. Примешь ванну, отдохнешь, пока я раздобуду тебе новую одежду.
— Хорошо, — Вит слегка улыбнулся. — Требуй.
Риан натянул на голое тело свою запасную тунику, Виту выдали тунику Даэла, самого миниатюрного в отряде. После чего Вита опять на руках оттранспортировали во дворец, где слуги без единого возражения провели их в гостевые покои, осведомились, что подать обоим из еды, а также, не нужно ли что-то особое Избранному и его телохранителю: розовые полотенца, зеленые скатерти, золотое шелковое белье на постель.
Вит тихо буркнул в плечо Риану:
— Смазку, блин, на масле горного лотоса, собранного сорокалетними девственницами, никогда не видевшими мужчину.
— А что такое горный лотос и зачем из него выжимают масло? — заинтересовался Риан. — И никакое другое масло тебе для интимных утех не сгодится?
— Это шутка была, — вздохнул Вит. — Мне любое сгодится, хоть сливочное. Только сунь меня уже в ванную, ладно? Помыться хочется, аж страх.
Риан донес его до ванной комнаты, примыкавшей к спальне. Помещение было небольшим, всего одна скамейка и шкафчик с полотенцами. И вместо бассейна с проточной водой — ванна с двумя кранами. Мыла было два вида: белое с запахом миндаля и розовое, Вит его запах определил как фруктовую жвачку. Все до боли напоминало гостиничный номер его мира. Хороший номер. Зато вода и очень осторожное мытье Риана, который боялся сделать что-то не так, помогли перестать вспоминать самые страшные сутки в этом мире. Эльф умудрялся прикасаться губкой к телу Вита совершенно безо всякой сексуальной подоплеки, просто отмывал кровь, песок и пыль. Это успокаивало и заставляло чувствовать себя живым.
— Знаешь, когда меня притащили туда, кто-то пытался убедить меня, что никто не станет беспокоиться и искать выполнившего свою миссию Избранного, особенно ты.
— Что за чушь? Ты же мне нужен не потому что ты Избранный… Был бы ты просто переместившимся сюда в результате стихийного магического выплеска, мои чувства были бы такими же. И отряд за тобой гонялся не потому, что ты Избранный.
— А я и не поверил, — хмыкнул Вит. — Мне хотелось верить тебе, а не тому… ему, короче, который был голосом в моей голове.
Риан поцеловал его в свежевымытое плечо. Вит поймал его за руку, замечая, что сил чуть-чуть прибавилось. Интересно, а ведь они еще ничем таким не занимались.
— Тебе ванна тоже не помешает.
— Да, когда тебя вымою, пока отлеживаешься, я тоже приведу себя в порядок.
— Я усну, пока ты выкупаешься, — честно предупредил парень. — Лучше залезай, я подвинусь. Ванна тут большая.
Риан разделся, положил одежду в корзину за дверью, прикрыл дверь.
— Унесут и постирают, — пояснил он, забираясь в ванну. — О-о-о, горячая вода, когда я тебя чувствовал в последний раз?
Вит фыркнул:
— Напомнить? Как раз перед тем, как отправиться вместе со стукнутым Избранностью мной в поход к драконице.
— Точно, — согласился Риан. — Мне повесить на дверь спальни ленту?
— А что это будет значить?
— Что в спальне гости желают с вечера, посреди ночи и с утра предаваться разнообразнейшему разврату, потому беспокоить нельзя ни в коем случае.
Вит тихо рассмеялся — смущения сейчас почему-то не было, то ли на него не хватало ресурса, то ли он просто слишком изменился всего лишь за какие-то двадцать пять местных часов.
— Повесь.
— Главное — не забыть, — пока что Риана больше прельщала горячая вода. — А как именно мы будем ему предаваться?
— Что-нибудь придумаем. Дай, пожалуйста, губку.
Вит подтянулся и сел, облокотившись плечом о бортик широкой и удобной ванны, вырезанной из какого-то местного серебристо-зеленого минерала. Риан протянул ему требуемое и сполз пониже, окунувшись в воду по шею. Вит намылил губку миндальным мылом и мазнул ему пеной по кончику носа.
— А тебе какой запах нравится?
— Вообще — мне нравится, как пахнешь ты, солнцем и нагретой травой. Еще люблю запах хлеба, свежего супа и яблок.
— М-м-м, яблочки! А мне лорд Эрнар флакон с яблочным мылом подарил. Только я не знаю, где он сейчас. Наверное, меня где-то во дворце ждет.
— Так позови его, если скучаешь, — предложил Риан. — Они ж зачарованные. Я бы свой тоже позвал, но нам самые простые выдают, запах не утонченный.
— Позвать? — Вит потер лоб, вспоминая, как выглядел флакон, представляя шелковистую гладкость его изгибов. В ладони потяжелело. — Ух ты! Здорово!
— Ага, — улыбнулся Риан, призвав свой, из простой меди. — Хочешь это унюхать?
— Хочу, — Вит протянул ему свой. — Меняемся?
— Обмен совершенно неравноценный, — хмыкнул Риан, но его мыло перекочевало к Виту. — Повезло тебе, что ты его раньше не унюхивал.
Пах этот состав тяжело, очень резко. И точь-в-точь как парфюм Евгения. «Эффект „блю вотер“ в ближайшее ведро», как это называли на фирме. Вита передернуло, но он сдержал желание запустить флакон в ближайшую стену: вонять же будет, если разольется.
— Риан, пообещай никогда, вот просто больше никогда в жизни этим не пользоваться. Пожалуйста.
— С радостью, солнышко. М-м-м, у тебя тут яблоки на снегу, как я чувствую.
— Ага, это мой любимый запах. Ну и вообще просто яблочный. А еще арбузный нравится, но у Повелителя такого не было.
— Если это что-то растительное, ты можешь его вырастить Повелителю, он обнюхает, возьмет образцы и сделает для тебя мыло. Это его увлечение — делать всякое такое. Он принцу Лиру как-то делал мыло с запахом свежих ореховых чернил, потом все оборачивались и осматривали пол в поисках того, где разлили чернильницу.
— Ага, ясно, арбузов тут нет. Точно! Я знаю, чем можно зарабатывать себе на жизнь: буду выращивать фрукты, ягоды и овощи, которых в этом мире не знают, — фыркнул Вит.
— Ты же рисовать хотел вроде бы.
— Риан, с твоим чувством юмора надо что-то делать.
Риан посмотрел на него недоуменно.
— У меня все хорошо с чувством юмора. Говорят, оно даже прекрасное.
Витольд вздохнул и промолчал. Наверное, это у него с этим чувством все было не очень.
— В общем, мне нравится твое мыло, — Риан сдул пену с носа. — Ну что, помывка — и нас ждет постель? Надеюсь, без шелкового белья, на нем разврат весьма неудобен, начинается на кровати, заканчивается около нее.
— Не знаю, не пробовал. Шелк же вроде бы не скользкий? Это атлас скользит, и вообще неприятен на ощупь. Хочешь, я тебе спину потру? Только я, наверное, сильно не смогу.
Риан повернулся к нему спиной.
— А сильно и не надо, как сможешь, солнышко.
Сил, действительно, немного прибавилось, наверное, на Вита так действовала даже не близость, а присутствие Риана рядом. Он взялся тереть бугрящуюся мускулами спину, украдкой трогая мыльную кожу и гадая почему-то, где именно у десятника набиты его «лунные» узоры. И как бы так исхитриться и эти самые узоры посмотреть. Разве что вытащить Риана в самом деле заняться сексом «на кочке под кустом» в какую-то лунную ночь? Но для этого нужно сегодня не шарахнуться от него и не свести все к петтингу и минету, а позволить взять себя. Риан отличался размерами, а партнеров у Витольда было до него не так уж и много, чтобы иметь нормальный опыт. Трое, если честно: с первым, Олегом, они только целовались и взаимно дрочили, со вторым — впервые трахнулись, и это была самая настоящая трагикомедия — больно, неловко, глупо, не принесло практически никакого удовольствия. Потом-то было проще и легче.
Домывался Риан сам, быстро и сосредоточенно, торопился выбраться из ванны, пока они с Витом не заснули прямо в ней. Существовала вероятность, что они уснут и в постели, ничем таким не занявшись, но это было бы предпочтительнее ванны. И еще — не забыть бы все же повесить ленту на дверь с той стороны. Он выбрался из ванны, взял полотенце, принялся вытираться. Вита он усадил на лавку и укутал, и теперь тот был похож на совенка, выглядывающего из дупла.
— Сейчас спать пойдем, — улыбнулся Риан. — Как ты себя чувствуешь?
— Полусонным. Риан, расскажи, что тебе нравится в постели?
— В смысле, любимая поза и все такое?
— Все. Я, конечно, могу учиться методом проб и ошибок, но хотелось бы сразу.
— Любимая поза — коленно-локтевая. Чтоб настрой партнеру не сбивать своим видом.
Вит тихонько рассмеялся. Потом стал серьезнее, спросил:
— Тебе так не везло на любовников?
— У меня их было не так уж и много, но, наверное, везло. Все обходилось без травм.
— Я хотел бы видеть твое лицо в процессе.
— Хорошо, солнышко. А ты что предпочитаешь?
— Ласкать сам, ты это уже, наверняка, понял. Не люблю, когда меня трогают без разрешения. Ненавижу принуждение и ограничение свободы. Люблю пробовать на вкус — могу даже куснуть, забывшись.
— Это не страшно, — Риан отнес его в спальню, сходил повесить ленту и вернулся. — Я в постели не совсем бревно, но и не особенно активен в плане закатывания глаз и сладострастных стонов, — он лег рядом.
Вит развернулся к нему, подпер голову рукой и потянулся погладить, ему нравилось чувствовать под ладонью не обремененную излишней волосатостью кожу. Риан улыбался ему, раскинувшись во всем своем шрамированном великолепии. Из-за портьер пробился тонкий луч, скользнул по коже, на момент высветив серебристый узорчатый лист на плече.
— Открой окна, — попросил Вит. — Там луна, я хочу посмотреть на твои узоры.
Риан поднялся, раздернул тяжелые портьеры. Лунный свет хлынул в окна, окутал его фигуру, проявив все рисунки. Увиденный лист оказался началом узора, причудливо закружившегося по всему телу, кое-где разрываясь шрамами. Волнистые линии, перетекающие одна в другую, мягко светились, словно высыпанные серебряной пылью. Вит подобрался к нему, коснулся того листа.
— Стой, просто стой, ладно? Дай мне посмотреть.
Пальцы Витольда повторяли узор, заставляли его вспыхивать холодным голубоватым сиянием от прикосновений. Это было завораживающее зрелище, особенно, со стороны. На стене напротив окна висело огромное зеркало в вычурной раме, Риан видел в нем себя и мягко перетекающего вокруг него нага в человеческой ипостаси: в синих глазах раскаленной золотой нитью светились узкие зрачки, на тонкой светлой коже едва заметными линиями проступал узор чешуи — намек на истинный род. Вит прянул к нему, тронул языком вытатуированный бутон цветка, и тот, зашевелившись, развернул свернутые спиралью лепестки, вызвав под кожей укол, словно от искры. Риан не шевелился, как его и просили, просто любовался тем, как наг заставляет оживать старые узоры.
— Ты такое чудо. Чешуйчатое.
— Чу-до-ви-ще, — почти прошипел Вит, улыбаясь немного странной улыбкой, какой-то алчной и пугливой одновременно. — А ты — мое со-кро-ви-ще. Я хочу тебя.
— Я весь твой, Вит, — Риан развел руки и склонил голову в знак покорности.
Член уже давно стоял, как гвардеец на карауле, светился спиралью узора, обвивающей его до середины. Вит проследил этот узор сначала кончиком пальца, иногда задевая кожу острым коготком, появившимся вместо ровного розоватого ногтя: перерождение приближалось стремительно, возможно, все случится даже этой ночью. Риан внимательно изучал, как его трогают. Зеркало и собственные глаза давали отчетливое представление. Остальные чувства дополняли его. Хотелось вцепиться в какую-нибудь опору, но Вит поставил его в трех шагах от окна, в поток лунного света. Приходилось просто терпеливо ждать, пока Вит им налюбуется и натрогается всласть. Наконец, мальчишка потянул его к постели, подтолкнул на нее, на ту часть, куда доставало лунное сияние. Узоры его завораживали. Риан еще и потянулся, зная, что от этого линии татуировки начнут переливаться. Вит принялся вылизывать его, покусывая там, где, как помнил, Риану нравилось больше всего. Узоры то гасли, то вспыхивали сильнее от каждого укуса.
— Вит…
Он мог терпеть еще долго, но уже до стонов хотелось сделать хоть что-то.
— Я хочу тебя. Хочу тебя взять. Позволиш-шь?
— Позволяю, — сразу согласился Риан.
На столике у изголовья кровати замерли в ряд хрустальные флакончики с ароматными маслами. Вит потянулся, не глядя, выбрав самый нейтральный, мягкий аромат. Его обоняние обострилось, как и все остальные чувства. Казалось, он слышит сердцебиение Риана так хорошо, словно его грудь распахнута. Эльф то и дело облизывал губы, глядя на Вита, глаза все больше светлели и начинали понемногу светиться. Наг предоставил ему право самому решать, зажмуриться ли, или смотреть, как он опускает голову, как напряженные губы приближаются к сияющей спирали узора и медленно поглощают ее. Риан смотрел, не отрываясь, часто дышал. Потом и без того не замиравшие ни на мгновение пальцы Вита скользнули вниз, огладили мягким и очень ласковым движением, растирая теплые капельки масла по коже. Риан затаил дыхание. У него давно не было никого, с кем он хотел бы заниматься сексом не потому, что телу нужна разрядка. Вита он хотел. Настолько, что позволил бы ему все, что не позволялось прочим любовникам. А сейчас хотели его, и, наверняка, это было очень внове для Витольда, в его движениях проскальзывала легкая неуверенность. Но еще в нем просыпался инстинкт, и это помогало ему продолжать готовить партнера к соитию правильно, без рывков и поспешности. Наги не зря славились как самые искусные любовники. Если верить всем непристойным историям, балладам и книгам, конечно. Сейчас Риан верил, как никогда. На кровати было гораздо проще: сдернул подушку под бедра, ухватился за кованую спинку руками — и сходи с ума, сколько захочешь. Сколько захочет любовник и возлюбленный. Гвардеец только надеялся, что вампиры рассчитывали кровать не только на спокойный сон. Но тут и не такие страстные натуры ночевали, видимо, металл под пальцами даже не скрипнул.
— Вит, с-солныш-шко!
— Посмотри в зеркало, — оторвавшись от упоительнейшего занятия, посоветовал тот.
А в зеркале отражались уже не эльф и человек, а эльф и наг в самой натуральной своей хвостатой ипостаси. Риан сразу же уставился вниз, прикидывая, сколько там чего, и какое оно. Наг приподнялся на хвосте, слегка покачиваясь, давая полюбоваться на себя во всей полузмеиной красоте. Риан облизал его восторженным взглядом.
— Какой же ты красавец… хвост… И вообще…
— И два члена, Риан. Потерпи, я не хочу сделать тебе больно.
И снова нырнул вниз, ласкать и растягивать, продлевая удовольствие и себе, и эльфу. Два члена Риана как раз заводили еще больше, очень хотелось узнать, как они ощущаются внутри. Необычное для него, практически всегда бывшего сверху, желание. Но это же был не кто-то, а его солнышко.
Когда Вит, наконец, решил, что подготовки достаточно, ему пришлось прижать Риана поперек живота хвостом, чтобы удержать потерявшего все здравые мысли эльфа. Ощущение было… Интересным, точнее Риан описать это затруднился бы. Сперва было немного больно, но тело быстро привыкло к размерам, так что сперва стало терпимо, потом даже отчасти приятно. Потом Вит изогнулся абсолютно не по-человечески и снова принялся ласкать его ртом. Риану было хорошо от этих ласк и внутри и снаружи, он наслаждался всеми ощущениями и крепче стискивал металл кровати. «Хорошо» очень быстро перетекло в превосходную степень, хотя, как он и говорил Виту, визжать и извиваться в экстазе он не умел. Просто каждый выдох, рвущийся из горла, теперь сопровождался негромким стоном. Потом в низу живота все собралось в клубок огня, немного подрожало и прошлось волной огня по всему телу. Над ним с приглушенным шипением взметнулся Вит, сжал на мгновение кольцами хвоста и обмяк, опускаясь на грудь, обнимая, прижимаясь щекой к плечу.
Риан выпустил кровать, положил руки вдоль тела.
— Обними меня, — тихо попросил Вит.
Эльф обнял.
— Тебе было хорошо? — поинтересовался он.
— Огненно. Надеюсь, к утру у меня снова будут ноги, а то я понятия не имею, как ползать на хвосте.
— Надеюсь, — согласился Риан.
— А тебе было хорошо?
— Очень, Вит, просто непередаваемо.
— Я не сделал больно?
Кудрявая голова на плече поерзала, щекоча горло, подбородок и грудь волосами.
— Нет, не сделал.
Риан осмелился обнять его крепче. Может быть, в следующий раз ему будет позволено попробовать не только этот восхитительный рот. Может быть, он скоро приучит свое солнышко не вздрагивать от прикосновений.
— Будем спать? — он переложил Вита на нагретое место. — Я в ванну, скоро вернусь.
— Ага. Надо отдохнуть же…
К возвращению Риана Вит уже спал в своей излюбленной позе, подтянув колено к груди и сунув ладони под подушку. Эльф отметил, что хвост исчез сам собой. Мило… Что ж, пора спать, пусть и залеченное, тело начинало намекать, что неплохо бы выспаться в этой чудесной мягкой постели.
Их никто не побеспокоил даже утром. Лорд Тэрмариллен, еще ночью уловив вспышки и потоки магии, явился к двери, постоял, усмехаясь, глядя на переливающуюся зеленью ленту на дверном кольце, которую трепал легкий сквознячок, и ушел.
Глава двенадцатая
Риан пробудился, чувствуя, что отдохнул так, как давно не отдыхал, свежий, бодрый, голодный. Вместе с ним проснулся и Вит, уловив осторожное движение. Потянулся, еще не открывая глаз и улыбаясь пробравшемуся в комнату солнечному лучику, согревшему лицо.
— Доброе утро. Завтракать готов?
— Еще как готов, — согласился Вит, погладив себя по животу, не то, чтобы тощему, но и не слишком мускулистому, с резковатым выступом ребер и косточек на бедрах.
«Откормить мага? Три раза ха-ха!» — подумалось Риану. Но попробовать откормить он все же попытался, благо, что в еде отказа тут не было. Вит ел, как и всегда, аккуратно и изящно, уже не заморачиваясь порциями в своей тарелке: организм ясно давал понять, что все потребленное перейдет в силу, а не отложится на пузе и боках. Риану принесли побольше мяса, посыпанного зеленью, тогда как для Вита расстарались вовсю — и яйца, и мясо, и овощи, и то запеченное, и это зажаренное.
После завтрака Риан метнулся в казарму, проверить состояние десятки, погонять их по тренировочному полигону: приключения — приключениями, а тренировки никто не отменял. Вита он с рук на руки передал лорду Тэру.
— Князь с княгиней приглашают тебя разделить с ними десерт, — Тэр посмотрел на Вита. — Вижу, ты просто светишься.
— Я смог превратиться этой ночью, — Вит постарался не слишком фонтанировать восторгом по поводу своего преображения, но для него все это было настоящими чудесами. Страхи прошлых суток смыло ими, как чистой морской волной следы с песка.
— Молодец. По этому случаю тебе полагается подарок.
— Еще один? — Вит рассмеялся, и чахнущий в вазоне цветок выкинул с десяток новых побегов, покрываясь цветами, а обычные стекла расцветились, словно витраж, разноцветьем красок в строгом узоре.
— Тебе понравится, — улыбнулся Тэр. — Он по тебе очень сильно скучал.
— Тарон!
— Не совсем… Хотя они подружились и уже спят рядышком.
— Вы нашли Лейю? Он вырос? Где он?! — тут же засыпал мага вопросами Вит.
— Он в конюшне, хрупает цветами и ждет тебя.
— Ладно, я постараюсь пережить десерт в компании князя и княгини.
О том, что вампир, искусавший его, брат князя, Вит не знал.
— А что его переживать? — удивился Тэр. — Они милые. И князь, к тому же, еще тебе крупно задолжал за своего родича.
— К-какого родича? — опешил Вит.
— Своего братца. Который тебя украл.
— О, Боже мой! Вот это Санта-Барбара, — Витольду внезапно стало смешно.
— Это что? — переспросил Тэр.
— Не обращайте внимания, это выражение с Земли. Значит очень запутанную в плане связей, родственников и любовных линий историю.
— А что же тут запутанного?
Тэр жестом указал на дверь, до которой они добрались за время разговора.
— Я думал, что во всем виноваты люди, так часто бывает. А оказалось — вампир.
Дверь открылась сама собой, впуская гостей. Навстречу им поднялись старшая копия Майро и прекрасная эльфийка в белом платье. «Галадриэль», — уверился Вит. Он во все глаза рассматривал живое воплощение книжного персонажа. Впрочем, вампира тоже. В нем чувствовалась мощь, аристократичность, мешаясь в причудливое и несколько пугающее сочетание. Вит поклонился.
— Избранный, как мы рады.
У эльфийки был красивый голос, грудной, низкий, пробирающий до самых костей. Такая и Кольцо Всевластья наденет, а потом всем Сауронам глаз подобьет каблуком. Сразу становилось ясно, что эти двое — настоящая пара, одно целое, идеально дополняющее друг друга.
— Нет Света без Тьмы, и во Тьме есть Свет, — вырвалось у него.
Супруги переглянулись.
— Мудрые слова, — кивнула княгиня. — Присаживайтесь, Избранный. Что вы любите: ягодные пироги, печенье, вафли, булочки?
— Я любые сладости люблю, леди, — благовоспитанно отозвался Вит.
— Тогда у вас будет огромный выбор, — она указала на стол, ломившийся от различных десертов.
— Могу я попросить? — он не торопился выбирать, смотрел на нее и князя.
— Можете, а что именно?
— Пожалуйста, не зовите меня Избранным. Я Витольд, Вит.
— Хорошо, Витольд, как вы того пожелаете, — княгиня опять ему улыбнулась.
Дальше было легче. За десертом уже можно было вести светские разговоры, и Вит, видевший, насколько прост в общении Повелитель эльфов, сравнивал его, Тэра и их сестру и видел, насколько они разные. Или то просто было следствием различия в этикете разных рас? Несмотря на всю приветливость и радушие княжеской семьи, чувствовалось, что тут Аристократия и Царственность правят бал во всем. Окажись он в купальне княжеской четы, все могло быть совсем иначе, и для начала приблудного человечка препроводили бы в темницы для разбирательства. Так что все, что Вит мог сказать о случившемся с ним: «Повезло!»
После десерта у него осведомились, хорошо ли его разместили, всем ли он доволен. Вит рассыпался в благодарностях, вскользь заметив, что в гостях хорошо, а дома лучше, а домом — так уж получилось, — он теперь мысленно представлял дворец Повелителя Эрнара. Пусть у него там даже комнаты толком и не было, но чувства говорили, что его место — там. Вернее, туда ему возвращаться.
— Что ж, тогда я еще раз приношу извинения за своего брата. Княжество искупит его вину перед вами, — заметил князь.
Витольд неопределенно кивнул. Он понятия не имел, как именно вампиры будут что-то там искупать.
— А теперь ты можешь навестить своего единорога и волка, я приду через час. И отправимся домой, Эрнар там негодует и переживает, отсюда слышу.
— Спасибо! — обрадовался Вит и поспешил на конюшни.
Расположение покоев в этом дворце было довольно простым, а язык, как известно, до Мордора доведет, так что он даже не заблудился. Навстречу ему сразу кинулся волчонок, заверещал, завертелся, запрыгал. Потом Вит увидел приплясывающего от радости Лейа, обласкал обоих, расплакавшись от радости.
— Я так рад, что с вами все хорошо! Лучик, ты так вырос!
«Я еще не совсем вырос», — голос у Лучика звучал слегка басовито.
Если в первую встречу он был ростом с Вита, то теперь лишь немногим меньше Эрея. Нашедшие побратима единороги вырастают стремительно, магия, и ничего больше. Конечно, он еще не заматерел, и было видно, что он пока еще очень молод. Но для того, чтобы взобраться на его спину, Виту уже потребовалась бы лесенка.
«Ты ведь будешь на мне ездить? Правда?»
— Буду, Лейа. Если ты этого хочешь. Мы ведь братья.
Единорог закивал и заржал от избытка чувств. Эрей покосился на него и фыркнул.
— Он еще подросток, себя вспомни, — усмехнулся ему Вит. — Сдерживать чувства — прерогатива взрослых.
«А как ты с хвостом на него полезешь?».
— Сейчас у меня хвоста же нет? С хвостом, наверное, никак, наги для езды в седлах не предназначены.
«Твой медведь так восторгался хвостом, что мне теперь тоже любопытно».
— Это когда это он восторгался? — удивился Вит. — Ты что, подслушиваешь под окнами казармы?
«Нет, они за своими единорогами заходили, вот он Арис и рассказывал, в деталях и красках, какой был хвост».
— И какой? Мне было немного не до разглядывания… — Вит покраснел.
«Говорит, что цвета индиго, с золотыми проблесками, пока что маленький, но узор чешуек уже сложился».
Вит кивнул, надеясь, что хвост у него отрастать будет не только в постели.
«А мы поедем на прогулку?», — вклинился Лейа.
— Мы скоро отправимся домой, в Эльдаран. И я, конечно, поеду на тебе, если тебе будет не тяжело меня нести.
«Конечно же, не тяжело, ты легкий. А я сильный!».
Теперь заржал Эрей, но только дотянулся до собрата и потрепал за холку зубами.
«Расти, детеныш, чтобы стать по-настоящему сильным. Твой брат — наг, тебе придется не раз защищать его».
Лейа зафыркал, показывая, что в советах не нуждается.
— Не ссорьтесь. Эрей, ты же взрослый! Лейа, не обижайся, ты сильный и красивый. А чтобы стал еще красивее, я тебя вычищу. И тебя, Уголек, тоже, обязательно.
Щенок тут же заюлил под ногами, повизгивая, и Вит погладил его:
— И тебя, Тарон, и тебя. Все будут красивыми и чистыми. Ну, приступим.
***
Тэр сидел в глубоком кресле на террасе и потягивал яблочное вино, внимательно глядя на прохаживающегося перед ним и супругой вампира.
— Майро рассказал, что у Избранного есть сестра, это так?
— Да, совершенно бесполезная девица, надменная, глупая, вульгарная и самовлюбленная.
— Однако — нажья кровь, — с нажимом сказал князь и очень неприятно улыбнулся. — А характер можно и поправить, было бы желание.
— Она неисправима. К тому же, я ее уже выслал обратно домой…
— Тэр, в ее крови — наследие нагов, и то, что девица лишена магии, ничего не значит. Рождение в неблагоприятном мире, должно быть, сказалось на ней сильнее, чем на ее брате. А насчет неисправимости характера… Или ты забыл, кто я?
— Ладно, — Тэр кивнул. — Я ее верну. Но учти, что ей отказано от эльфийского королевства. И мне плевать, будь она хоть трижды мила и покладиста…
— Не думаю, что мы станем выпускать ее куда-то, я собираюсь выдать ее замуж за магически одаренного юношу, получить потомство и пронаблюдать, раскроются ли в них дары.
— Не думаю, что Виту это понравится.
— Почему? Его сестра получит заботливого мужа, все, что необходимо для комфортного существования, а что ей немного прочистят мозги, Избранному знать и не надо.
— Возможно, — Тэр пожал плечами.
— Я сообщу тебе, когда все будет готово. Хотелось бы еще взглянуть на нее в естественной среде обитания.
— Тебе не понравится, — уверил его Тэр, поднимаясь.
— Ничего, я переживу. Уже отправляетесь назад?
— Да, у Вита еще полно дел.
— Неужели пророчества всех Песков сошлись на нем одном? — княгиня всплеснула руками. — Бедный мальчик. Я рада, что он отыскал для себя и Источник, и побратимов так быстро.
— Я тоже рад, сестра. Даже не представляешь, как сильно.
— Береги его. И себя, конечно, тоже.
Маг усмехнулся и вышел, ничего не обещая. Убережешь тут, когда Вит не может пройти мимо даже самой завалящей неприятности. Впрочем, пока судьба хранит его, и изо всех приключений он выходит потрепанным, но живым.
Вит нашелся в конюшне, чистил своего единорога.
— Десятка возвращается, скоро открою портал домой, — предупредил Тэр.
— Я уже заканчиваю, наставник. Помните, вы обещали, что никаких триумфальных шествий не будет?
— Я отправлю нас прямо во двор.
Вит успокоенно выдохнул и улыбнулся. Минут через десять он вышел из конюшни, за ним шли два единорога и весело бежал щенок глетленна. Эльфийская гвардия как раз вернулась, выстроила единорогов вокруг Вита кольцом. Тэр открыл портал.
Их провожали взглядами: многие вампиры прекрасно помнили Волчью войну, и глетленн, на которого ни один единорог не щелкнул зубами, не попытался затоптать или проткнуть рогом, изумлял. Как и то, почему с каким-то, по всем признакам, обычным человеческим мажонком так носятся все эльфы, почему его привечает княжеская чета, а сопровождают аж сам верховный маг Эльдарана и принц Лир. Эльфы на взгляды внимания не обращали, тем более, что портал уже схлопнулся.
— Дом, милый дом… Отряд, в казарму. Сутки отдыха.
— Витольд, отведи своих подопечных в конюшню и отправляйся в купальню. Аэлис принесет тебе туда смену одежды и отведет к Повелителю, — приказал Тэр, мгновенно превращаясь в холодного и наглухо закрытого, привычного всем и каждому во дворце придворного мага.
— Увидимся позже, солнышко, — с сожалением вздохнул Риан. — Буду на тренировочной площадке или в казармах.
— Я найду тебя, как только меня отпустят, — Вит погладил его по руке и поспешил исполнить приказ наставника.
Единороги дисциплинированно встали в стойла по соседству — Лейа решил, что знакомое зло привычней незнакомого добра. Конюх, все тот же, уже не удивляясь ничему, покосился на вычищенного, сверкающего ухоженной шкурой Эрея и сунулся, было, погладить игреневого жеребенка, но тот наставил на него рог и гневно топнул, явно копируя старшего собрата. Конюх хмыкнул и ушел обихаживать остальных единорогов.
Витольд привел себя в порядок, накупавшись от души. Заметил, что волосы отросли чуть ниже плеч, должно быть, как следствие принятия магии и раскрытия резерва. Пришлось попросить Аэлиса принести гребень и долго и тщательно расчесывать спутанные кудри, пока они не просохли и не легли гладкими волнами.
— А вот и мой драгоценный законодатель мод, — Эрнар явился в купальню, веселый и улыбающийся.
Вит порадовался, что уже успел одеться и даже затянул шнуровку на горловине туники.
— Сир, я счастлив видеть вас.
— Просто по имени, — отмахнулся Повелитель. — В малой столовой накрыли обед.
— А вам очень идет такой наряд, лорд Эрнар, — Вит рассмотрел, наконец, что эльф одет сегодня в наряд, очень похожий на тот, что он тогда наколдовал, только в золотисто-белой гамме.
— Да, портной сперва удивился, затем одобрил выбор.
Вит улыбнулся:
— Увы, заслуга не моя, а тех людей, что создавали костюмы для одного фильма. Про эльфов, кстати.
— Смотрел, — согласился Эрнар. — Вернее, картинки видел, Тэр притаскивал.
— А ваша сестра очень похожа на леди Галадриэль оттуда.
— У сестры волосы подлиннее, но ты прав, чем-то похожа. Платье понравилось, неудобное, но красивое.
— С неудобством согласен, вот если подол укоротить впереди — было бы чудно. А я один раз в нага превратился, — слегка смутившись, все же похвастал Вит.
— В нага? — Эрнар разделся, вручил одежду Аэлису и забрался в бассейн. — Поздравляю. И как? Удобно с хвостом?
— Не знаю пока, ползать не пробовал. Я даже не знаю, как в него снова превратиться, — Вит тактично старался смотреть куда угодно, кроме как на Повелителя. Тот все еще вызывал в нем странные чувства своей скрытой силой и аурой власти.
— Я бы подсказал, если бы имел представление. Это тебе к оборотням, у них всякие техники превращения есть, — Эрнар успевал во время разговора еще и мыться.
— Думаю, я к ним и отправлюсь, как только наставник сочтет, что я не попаду в очередную переделку и не останусь беззащитным. И если вы разрешите взять десятку Риа… то есть, Декариана Валлена.
— Конечно, если они себя хорошо зарекомендовали, то пускай сопровождают всюду, — согласился Повелитель.
— Очень хорошо, лорд Эрнар. Они меня берегли и охраняли.
— Тогда эта десятка твоя и дальше. Как дела с десятником Валленом? Он тебя не обижал, надеюсь?
— Я назвал его своим женихом, — подумав, признался Витольд.
Эрнар приподнял брови, затем кивнул.
— Да, думаю, что ты принял решение, в котором уверен. Что ж, тогда я подарю вам дом. Не будете же вы бегать по гостевым покоям для встреч.
— Это будет очень ценный для нас подарок, сир, — Вит прижал руку к сердцу и глубоко поклонился, хотя это, наверное, выглядело немного смешно — кланяться заворачивающемуся в полотенце эльфу, только что покинувшему бассейн.
— Пока выбираете дом,… Хм, тебе предоставить гостевую комнату с двуспальной кроватью, или вы пока с Рианом не торопитесь в отношениях, и спать ты будешь с Тэром?
— Лучше гостевую. Мы не то, чтобы торопимся… Мне хотелось бы привыкнуть к нему.
— Тогда Аэлис покажет тебе твои новые покои. Надеюсь, придутся по вкусу, а если нет — можешь перекрашивать их, как тебе угодно.
— После обеда. Эрнар, сколько можно ждать?! — в купальню явился Тэр, воззрился на брата с явным укором.
— Все-все, я уже штаны надел. Идем обедать.
После сытного и, как всегда, очень вкусного обеда маг и Повелитель уволокли Вита в кабинет последнего, обсуждать ближайшее будущее. Было решено, что к оборотням торопиться не стоит, сперва Вит изучит хотя бы самый минимум того, что должен знать маг, обживется в новом доме, засвидетельствует Малой клятвой намерения создать семью с десятником Валленом, а потом уж…
— Оборотни — ушлый народ и немного буйный. Уверен, Руахир, глава клана Рысей, положил на тебя глаз и попытается любым способом заполучить в свой клан. У оборотней свои законы, во многом непонятные нам. Любая, на первый взгляд случайная, последовательность действий может на поверку оказаться ритуалом, в том числе, и брачным.
— И что же мне делать? — перепугался Вит.
Устраивать брачные ритуалы с какими-то чужими оборотнями ему очень не хотелось.
— В идеале — обзавестись брачными браслетами. Хотя я знаю, что оборотни не гнушаются триад и прочих многосторонних браков.
— Но Риан будет против… И что тогда? Мне надо выучить все ритуалы…
— Это будет очень непросто. Сейчас во дворце гостит посол клана Волков. С Рысями они не то, чтобы на ножах, но пересекаться не любят. Попробуй завести с ним знакомство. К примеру, поговори о воспитании глетленна.
— И чем мне это поможет?
— Расспросишь о ритуалах. Насыпать перца на куцый хвост Рысям Волчара не откажется.
— Расспрошу.
Когда впереди забрезжил луч надежды, Вит приободрился. Программа-минимум была обозначена: учиться, учиться и налаживать контакты с другими расами. Не только с оборотнями, но и с темными эльфами, демонами, людьми. Как сказал Тэрмариллен, у каждой расы были свои Пески Предсказаний, и каждая раса могла в той или иной мере иметь отношение к Избранному самим миром и магией.
— Это что же, не видать мне спокойной жизни и учебы? — фыркнул Витольд, когда наставник открыл ему эту информацию.
— Почему же? Никто не заставляет тебя выполнять все и сразу.
— Храм у оборотней разрушен лет сто, — хмыкнул Эрнар. — И столько же им не нужен.
— А что это за Храм и зачем он вообще?
— Храм их богов. Считается, что пока он стоит, боги покровительствуют кланам. Но Храм рухнул, а ничего серьезного не произошло.
— Если не считать начавшейся грызни между кланами, — заметил Тэр. — Впрочем, они всегда грызлись, оборотни — хищники, каждый клан готов перегрызть глотки за пядь леса, степи или горную долину соседям.
— Ничего нового. А тебя Рыси просто заманивают, Вит.
— Но зачем я им-то? На расплод? Так я не гожусь, у меня на женщину, простите, просто не встанет.
— Этого я, увы, не знаю, — развел руками Эрнар.
— Ну они-то не в курсе твоих предпочтений, — хмыкнул Тэр. — К тому же, как я уже сказал, оборотни часто образуют сложные семьи, в подчинении одного сильного самца — несколько младших и более слабых, и самка.
— Не буду призом, — вздрогнул Вит.
— Думаю, твой Риан сделает все, чтобы до этого не дошло. Итак, думаю, пора начинать занятия.
До комнаты Вит добрался только поздно вечером. Риан сидел за столом, накрытым к ужину, что-то читая.
— Привет, — Вита он встретил улыбкой. — Надо было принца демонов брать в путешествие.
В руках у него был очень знакомый яркий томик. У Витольда отвисла челюсть. Судя по рисунку на глянцевой твердой обложке, это было что-то от издательства «Армада». Но откуда в этом мире… Потом он вспомнил слова Эрнара и понял, что Тэр, должно быть, весьма заинтересовался легендами Земли, а потому приволок сюда целую кучу макулатуры. Честное слово, спросил бы сначала Вита, что стоит почитать.
— О, Боже мой… И как тебе? — он приподнял книгу, чтобы прочесть название и автора.
— Героиня странная. Нахамила бы разок Лиру — выпорол бы ее так, чтоб сидеть не могла. Да и Майро тоже не пришел бы в восторг.
Вит рухнул в кресло и захохотал, до слез и почти до истерики. Во-первых, его, наконец, полностью отпустило напряжение похода, во-вторых, это же была самая классика попаданчества: язвительная, хамоватая стерва и стелющиеся у ее ног принцы, маги, оборотни и все прочие представители элиты мира, в который она попала. Вернее, мира, который «попал».
— Ничего, что я один и не принц? — поинтересовался Риан, в глазах которого прыгали чертики. — Почти говорящий почти конь есть, спасенная зверушка есть… Еще меч остался.
— Мечи есть, аж два. И пять ножей, — отсмеявшись, Вит утер слезы. — У «не принца». Да и попаданец у тебя неправильный, трус, рева, вежливый и оч-чень скромный.
— У меня классических полный фонтан на каждом балу. Стервы с амбициями.
— Не читай гадость на ночь, а то приснится — подушкой не отмашешься. Лучше бы наставник что-то из классики принес. Толкина того же, Желязны или Громыко — там хоть юмор отличный и сюжет хороший. Или «Хроники Перна». Надо будет попросить его.
Риан отложил книгу в сторону, решив, что у него тут есть собственный Избранный, так что про выдуманных читать не так уж и интересно.
— Где пропадал, солнышко?
Вит кивнул на стол:
— После ужина, Риан, ладно? Я голоден, как дракон.
— Конечно, это все для тебя.
Самому Риану ужин принесли на отдельном подносе — мелко нарезанное мясо с неизменной зеленью.
— Слушай, это нечестно: мне разносолы, а тебе одно и то же, — Вит нахмурился и придвинул ему тарелку с запеченными под сыром или чем-то таким овощами. — Приятного аппетита.
— Все в порядке, солнышко, я на диете сижу, — Риан погладил себя напротив желудка. — Стальной клинок был не очень питателен.
— Ага, так, — прожевав кусок, Вит кивнул сам себе, — у меня оба на диете, Арис и ты. Надо с этим что-то делать.
— У нас с ней даже раны одинаковые, как брату с сестрой и полагается, — хмыкнул Риан, заливая свою мясную смесь молоком из кувшина.
Вит только вздохнул. Он надеялся, что у него получится вылечить обоих. Может, не совсем убрать с их тел следы прошлых битв, но сгладить, исцелить внутри все до конца. А для этого он сам будет за наставником, который в обучении оказался просто зверем, не знающим жалости, хвостиком бегать и новых знаний канючить.
— Приятного аппетита, Вит.
После ужина Витольд рассказал Риану все, что успело произойти. И, естественно, пожаловался на то, что к Рысям теперь он вообще соваться боится.
— Можно провести Малый ритуал, после этого соглашаться на брак с Рысью должны будем мы оба…
— А ты все эти оборотничьи заморочки знаешь?
— Некоторые, но лучше посоветоваться с Волками, они точно подскажут лучше. Если сами глаз на тебя не положат.
— Слушай, это неправильное попадание! Зачем им всем я?! Толку от меня немного, только магия, и та, как наставник говорит, сырая еще, ненаправленная.
— Очень правильное — всем нужен ты, — заявил Риан.
Судя по ржачу, говорящий ехидный конь у Вита был в лице непринца. Стукнуть его в лоб ложкой прямо аж захотелось, жаль, что не моглось. Вместо этого Вит уселся ему на колени и легонько куснул за кончик носа.
— Решил съесть меня на десерт? — Риан сморщил нос.
— Ну… ты вкусный… — Вит слегка покраснел.
— Тогда можешь меня еще где-нибудь понадкусывать, — кивнул эльф. — А потом запить.
— Разрешаешь? — от того, что можно безнаказанно трогать, ласкать и вообще наслаждаться близостью, кружилась голова.
— Разрешаю, конечно же, солнышко.
Вит уткнулся носом в его шею, провел, вдыхая запах чистой кожи: эльф успел выкупаться, пока ждал его, и мыла с тонким ароматом свежескошенной травы и меда. Это было куда лучше, чем тот кошмарный запах. Лизнул и замер, слегка ошеломленный нахлынувшим пониманием всех оттенков аромата и вкуса. Восприятие снова скачком изменилось, с человеческого на восприятие нага.
— Все в порядке, солнце?
— Офигеть вообще… Риан, я, кажется, сейчас лишусь штанов, если быстро их не сниму…
Эльф не стал задаваться вопросом, помочь или нет, просто снял эти самые штаны с Вита, после чего уставился с интересом на его ноги.
— Хвост будет?
— Ай…
Преображение было безболезненным, мгновенным, ожидаемым, но все равно неожиданным. Виту пришлось ухватиться за шею эльфа, чтобы не соскользнуть с него, когда вместо привычных конечностей возникло это чешуйчатое безобразие, начинающееся где-то там, где в человеческой ипостаси заканчивались ребра. Риан придержал его за хвост.
— Глазам не верю… Какой он все-таки красивый. Смотри, как золото вкраплено. И какой узор чешуи. И сами чешуйки такие плотные, вытянутые.
— И какой он короткий-то… Я и так-то метр с кепкой и в прыжке.
Вит попробовал подтянуть хвост повыше, и это даже удалось, он обвился им вокруг кресла и Риана, изогнувшись в его руках поудобнее.
— Ага, управление на уровне инстинктов. Это хорошо. Значит, ползать буду.
— Ты еще вырастешь, наверное, — Риан осмотрел его чешую снова.
— Тебе нравится?
— Шутишь? Это самое прекрасное зрелище в моей жизни. Твой хвост — он же как ночное небо.
— Ну… на это можно не только смотреть, — намекнул Вит, решивший сегодня довериться его рукам.
Надо же когда-то начинать, правда?
Хвост был незамедлительно оглажен, потом облизан в районе паховых щитков. Сам Вит при этом был ловко усажен на стол, благо, посуду уже унесли. Чувствительность у чешуи была невелика, но вот само зрелище Вита завело мгновенно, кто бы мог подумать? Щитки пришли в движение, разошлись в стороны, выпуская на волю «букет» довольно странной и непривычной формы членов. Риан принялся изучать их. С прошлого раза, когда он любовался этой частью нага, ничего не изменилось — два половых органа, отлично складывающихся воедино, чтобы быть куда-нибудь засунутыми. Эльфу в рот, например, благо, общий размер был не таким уж жутким. Язык ощутил легкие уплотнения, похожие на чешую. Внутри в прошлый раз они не чувствовались, так что их предназначение было тайной. Может, это вообще специально для самок предназначено, а раз Вит не по девочкам, то и не раскрывается? Хвост нага заметался, обвился вокруг его пояса, сам Вит напряженно приподнялся на локтях, часто дыша приоткрытым ртом: было видно, как подрагивает утончившийся, острый кончик розового языка. Зрачки разгорелись, налились расплавленным золотом. Риан еще пошевелил языком, потом слегка пососал оба члена, пытаясь понять, какая у них вообще чувствительность. Вит выгнулся, приглушенно, шипяще застонал. Паховые щитки раздвинулись еще сильнее, обнажая его до полной беззащитности. Эльф уверился, что чувствительность вполне привычная, принялся еще активней ублажать Вита.
Наблюдать, как на темном полированном дереве стола извивается светлое тело, изучать расположение редких крапинок родинок, запоминая его, чувствуя при этом, как теплый, горячий даже хвост проскальзывает под тунику и шнуровку штанов, и остаться спокойным? Пожалуй, на такое был бы способен только тот, кому безнадежно отбили все. Риан скинул с себя всю одежду, облегчения это не принесло, теперь Виту вообще ничего не мешало. И наг этим вовсю пользовался, хвост на несколько мгновений оставил эльфа в покое, взметнулся кончиком к губам Вита. Риан, шалея до золотых звезд перед глазами, пронаблюдал, как тот тщательно облизывает гладкую чешую. Хвост скользнул вниз, погладил, дразня и лаская. Риан вопросительно посмотрел, размышляя, не собирается ли Вит его этим самым хвостом трахнуть.
— Мош-шно?
Эльф угукнул, заинтригованный тем, как это будет. Было… было осторожно, медленно и безумно. Хвост, в отличие от членов, умел извиваться. Риану оставалось глушить стоны тем, что было под рукой, вернее, во рту. Потом его слегка потянули за уши вверх.
— Риан, хочу…
Эльф нежно погладил его по бокам хвоста, повел глазами вокруг, разыскивая масло или замену ему. На изящном столике у стены обнаружились какие-то флакончики, главное было не ошибиться в выборе.
— Я на полминуты, — Риан исчез, флакончики зазвенели, словно по ним ветер прошелся, эльф возник на прежнем месте, сжимая масло с цветочным запахом.
— Давай, я не боюсь.
— Я буду очень нежным, — пообещал Риан.
Сдержать обещание стоило немалых усилий, все время помнить, что нельзя забываться и стискивать пальцы слишком сильно. Вит не оставался в долгу, тоже окунув хвост в масло. Это добавляло огня внутри. Ласкать член, вернее, члены нага Риан не забывал. Сумасшедшее наслаждение накатывало волнами, в полном соответствии с тем, как они двигались, подстраиваясь друг под друга, дыша в едином ритме. И кончили они тоже вместе. После Риан оперся руками о столешницу по бокам от Вита, тяжело дыша.
Вит погладил его по щекам, стирая капельки пота с висков. Ему было удивительно хорошо.
— Ты в порядке? — хрипло уточнил Риан.
— Да, сокровище.
Риан оттащил его в купальню, погрузил в бассейн, плюхнулся рядом. В бассейне же к Виту вернулась людская ипостась — так же незаметно, как и изменилась.
— О, ноги.
Обсуждать то, что было, он не хотел. В теле еще бродила истома от хорошего секса, хотелось приткнуться к чужому плечу и закрыть глаза, переживая её. Так он и сделал. Риан помалкивал, наслаждаясь компанией своего солнца. У них был прекрасный секс — вот и хорошо.
— Повелитель обещал подарить нам дом, — вспомнил Вит. — Любой, какой выберем.
— Здорово, — обрадовался Риан. — А заработок тогда потратим на портал во дворец.
— А у тебя есть на примете что-то? Хотелось бы, чтоб там был клочок земли под сад и огород. Я там буду всякое выращивать.
— Нет, я пока не смотрел. Но будет выходной — сходим?
— Ага. Как там ребята? Надеюсь, я никого за время похода не обидел, и они согласятся сопровождать меня всегда? Лорд Эрнар сказал, что, раз вы себя идеально зарекомендовали, то так можно.
— Конечно, согласятся, они от тебя в восторге. Опять же, они молодые, вам вместе интереснее будет.
— А ты, типа, такой старый? — фыркнул парень.
— В четыре раза старше их.
— А меня — в двадцать раз. Ну и что? Мне с тобой интересно.
— Мне с тобой тоже. Просто остальная гвардия лишь выполняет приказы, а эти еще и веселиться умеют. Кстати, завтра вечером очередной прием, хочешь пьяных дамочек по кустам ловить?
— Я даже не знаю… А что с ними потом делать?
— Потом в коридоры провожать, слуги их там примут и дальше унесут.
— Хорошо, завтра, как только наставник меня отпустит, я вас найду. Вы в парке дежурите?
— Ага. Ты иди за пьяной девицей, она тебя приведет к фонтану, а там уже мы будем.
Вит рассмеялся:
— «Дала баба Яга ему клубочек и говорит: „Куда он покатится, туда и ступай“. И пошел Иван-царевич за клубочком, и вывел тот его…»
— Надеюсь, не к фонтану с пьяными голыми дамами?
— Нет, обычно, к старшей сестрице бабы Яги выводил клубочек. Кстати, а сегодня вы не дежурите же? Хотите, кино покажу про те самые самолеты и все такое?
— Хочу, — закивал Риан. — Народ в казарме соберу только.
— Ага. Только предупреди, чтоб без иллюзорных штанов и туник приходили, — Вит прыснул и выбрался из бассейна.
— Мы такого не умеем, к тому же, нам положено всегда при доспехе и оружии быть в пределах королевства.
Вит вспомнил показ первого в истории фильма «Прибытие поезда».
— Тогда предупреди, что это все будут иллюзии, чтоб никто ни во что стрелять и тыкать не подумал.
— Хорошо, — кивнул Риан, выбираясь из бассейна.
— Тогда буду ждать тебя, как раз просохну и придумаю, что и в каком порядке показывать.
— Где будешь показывать? Куда их вести?
— А где всем будет видно и хватит места. Можно в парке, можно и на плацу, если мы не помешаем тренировкам.
— Площадок много, устроимся на одной из них.
Риан ушел собирать десятку, обещая интересное зрелище от Вита. Все оживились и проследовали на выбранную площадку, рассевшись на плащах. Вита Риан привел через несколько минут. Тот обвел взглядом эльфов, кивнул сам себе и негромко заговорил, заставляя замолчать всех:
— Я хочу рассказать вам о моем мире и показать его. Без утайки, без купюр, со всеми его неприглядными сторонами и красотой. И начну с самого общего.
На площадке сгустилась непроглядная тьма, в которой засверкала звездочка, вырастая на глазах.
— Это Солнце, звезда, согревающая планету по имени Земля. А вот и сама Земля.
Солнце ушло назад, уменьшилось, взамен него из тьмы выплыл голубой, в разводах облаков, шар, на котором прорисовывались очертания континентов, а на темной стороне сверкали огнями мегаполисы.
— Планета, где я родился. Это — континент Евразия.
Планета увеличивалась, занимая все видимое пространство, означенный континент приблизился.
— Моя страна — не королевство, ею правит кабинет министров под председательством президента. Это выборные должности. Это — Москва, мой город.
Вокруг эльфов выросли высотки, засверкали купола храмов.
— Сейчас рассвет, улицы пусты. Летом по ним проезжают вот такие машины, моют дороги.
Прошла «поливалка», окатив зрителей иллюзорными брызгами. Фиола ойкнула, все рассмеялись.
— Неприятно попасть под такое вживую, наверное, — посочувствовала Рика.
— Случается, — улыбнулся Витольд. — Москва просыпается рано, улицы заполняются народом, машинами. Это средства передвижения: автобусы, трамваи, троллейбусы. Еще есть метро, это подземные поезда. Обычные поезда, электрички. А это — тот самый самолет.
Картинка-иллюзия сменилась видом на аэропорт «Шереметьево», по взлетной полосе, воя турбинами, набирал разгон огромный пассажирский «Боинг». Эльфы отшатнулись, с восторгом и ужасом рассматривая металлическое чудовище.
— Оно огромно, — Даэл разглядывал самолет. — А куда оно летит и зачем?
— В другой город, другую страну или на другой континент, все зависит от маршрута. Это не чья-то личная вещь, самолеты принадлежат государственным аэрокомпаниям. Впрочем, бывают и частные, поменьше. А еще вертолеты, планеры. Люди покорили воздух, научились подниматься выше того воздушного слоя, что окутывает планету — атмосферы, в космос, на вот таких ракетах. Даже жить там некоторое время, изучая планеты, звезды, проводя научные эксперименты.
Перед потрясенными зрителями с Байконура поднялась в небо ракета-носитель, промелькнули картинки с МКС, с космонавтами, парящими в невесомости.
— Но вернемся все же к планете. Население ее огромно, почти восемь миллиардов человек. И оно очень неравномерно распределено. На континенте Антарктида, к примеру, жить нельзя, он находится на Южном полюсе Земли и почти полностью покрыт снегом и льдом. Противоположный полюс — Арктика — тоже под ледовой шапкой, но земли под ней нет. Австралия и Африка — весьма засушливы, но и там, и там люди живут. У нас нет иных народов, кроме людей, но среди них различаются три основные расы: европеоидная, как я, негроидная и монголоидная. Но ученые и среди них выделяют еще кучу подрас. Но, на самом деле, все это не важно, мы все — люди.
— Наверное, когда весь мир принадлежит одной расе, жить хорошо? — задался вопросом Даэл.
— А вот здесь начинаются проблемы. Наверное, и вам знакомо такое понятие, как неприятие тех, кто отличается цветом кожи, внешним видом, особенностями строения тела. У нас это называют ксенофобией и расизмом. И в древности, и сейчас случались и случаются конфликты и войны на этой почве. Как и на почве различий в вере, образе жизни.
Говорил он с трудом, а перед зрителями мелькали кадры, почерпнутые из исторических фильмов, новостных выпусков и кинохроники. Эльфы морщились, Риан внимательно рассматривал картинки, отмечая там что-то свое, понятное только ему из всех присутствующих.
— Так что — нет, не хорошо, Даэл. Я говорил, что население планеты огромно. Перенаселение — это только часть проблем. Все, что вы видели, вся техника, все удобства, созданные людьми — созданы без магии, с помощью техники. Все это потребляет топливо и выбрасывает огромные количества загрязняющих веществ в воздух и воду, в почву. Вырубаются леса, высыхают моря, гибнут редкие животные, люди тоже гибнут от болезней. Войны, катастрофы, эпидемии, природные катаклизмы — цунами, смерчи, наводнения, землетрясения, извержения вулканов…
— Какой ужас, — впечатлительный целитель расстроился.
— Но есть и красота, рукотворная и природная, — Вит выдохнул, стер со лба пот и переключился на воспоминания обо всем самом красивом на Земле. Гигантские деревья влажных тропиков, суровое море тайги, горы, озера, реки, водопады, пустыни и степи, цветы и животные, птицы, бабочки. Потом принялся вспоминать самые красивые города, произведения искусства, праздники, Олимпиады и прочие соревнования, комментируя по мере знаний. Это эльфов порадовало намного больше, они оживленно расспрашивали о том и о другом, восторгались и уточняли.
— Ну, вот, — выдохшись, Вит развеял иллюзию и неизящно плюхнулся на плащ рядом с Рианом. — Это мой родной мир.
— Он интересный, — решила Фиола.
— Хотя местами и ужасный…
— Как и все, — негромко проронил Риан.
— Да, думаю, как и любой обитаемый мир. В каждом свои проблемы и радости.
— Спасибо, что показал, — Риан посмотрел в сторону кустов. — Всей гвардии.
— Я рад, если всем было интересно, — улыбнулся Вит.
— Судя по количеству эльфов за кустами — было.
— Надеюсь, эти все эльфы не покинули свои посты, чтобы посмотреть кино?
— Нет, только те, кто был свободен, — после краткого осмотра решил Риан.
— Тогда ничего же страшного?
— Совершенно ничего, — человеческим голосом молвил густой куст, вернее, Тэр, появившийся на пару с Повелителем из-за оного.
Гвардейцы сразу же вытянулись по струнке, кроме Риана, служившего подставкой для Вита.
— А для всеобщего развития могу добавить, что этот мир — полумертв, из-за чего из любого одаренного вытягивает магию, оставляя только крохи на поддержание жизни.
— А как же там выжил наг? — заинтересовался Риан.
— А он и не выжил. Судя по всему, его мощи хватило всего лишь на несколько столетий, что, согласись, нонсенс для существа, способного жить десятки тысяч лет.
— Зато он успел оставить отличное наследство, — эльф покосился на Вита.
— Верно. Витольд, как твое самочувствие?
— Спасибо, наставник, я не устал, — слегка смутился такой заботе Вит.
— Следишь за резервом?
— Да, наставник. Я не сильно потратился, больше просто морально вымотался.
— Тогда аморально отдохни, — посоветовал Повелитель.
Вит покраснел, гвардейцы с трудом сдержали смешки, потихоньку расходясь.
— Пойдем? — предложил Риан, улыбаясь.
— Аморально отдыхать? — совершенно невинным голосом спросил Вит, правда, как можно тише.
— Можем и аморально, — согласился тот. — Какие именно предложения будут?
— Есть одно… Надеюсь, в процессе все пойдет так, как надо, — загадочно блеснули золотом зрачки парня.
— А вот теперь я действительно заинтересован.
— Идем?
Вит потянул его назад, в отданную им гостевую комнату. Риан следовал за ним, любопытствуя, что такое придумал Вит. Не просто ведь секс он имеет в виду?
— Раздевайся.
Сам Вит скинул только штаны и сапожки, предчувствуя превращение. И оно не заставило себя долго ждать.
— В полузмеиной ипостаси я острее чувствую все, и звуки, и запахи, и вкусы. И еще вижу тоже… немного иначе. Возьми одеяло и постели на столе.
Риан послушно выполнял распоряжения, все еще недоумевая, в чем дело.
— Ложис-сь, — скомандовал наг, забираясь на край стола, похлопал по одеялу. — Резерв у меня почти полон, хочу посмотреть, что можно поправить в твоем организме.
Риан вытянулся поверх одеяла, расслабился, вспомнив, что об этом просит каждый лекарь. Витольд наклонился над ним, прижав руки к круговому шраму на ноге, решив начать с него. Под руками шрам слегка засветился больным багровым свечением.
— Говориш-шь, не болит? — нахмурился наг. — Почему я вижу иначе?
— Не болит. Или я уже привык…
— Это может быть неприятно, но ты потерпи.
Ладони Вита засияли золотом, стали горячими, вжались сильнее, словно вплавляя это свечение в кожу, мышцы, кости. Риан стиснул зубы, ощущение было таким, словно ногу опять отрезают, прижигая попутно рану на этот раз.
— Прости, миленький, сокровище мое, — шептал Вит, прекрасно чувствуя чужую боль, по его щекам покатились слезы. — Потерпи, Риан, немножко еще.
Он медленно вел вдоль шрама, не отрывая рук: боялся, что без прямого контакта залечить все не получится, а повторять пытку… Вряд ли он сам бы смог еще раз. За ладонями нага оставалась чистая гладкая кожа, наконец, шрам закончился. Риан выдохнул и неловко улыбнулся побелевшими губами.
— Вит, солнышко, не плачь. Это же для моей пользы. Видишь, нога теперь красивая еще большими местами.
— Тебе больно, — Вит впервые в жизни причинил кому-то боль осознанно, пусть и для пользы, пусть и излечивая. Наверное, это следовало расценивать, как новую ступеньку в развитии его дара, но разум пока еще едва ли не бился в истерике: «ты сделал больно!».
— От всех заклинаний исцеления больно в той или иной мере на старых ранах.
— Угу… — Вит всхлипнул и размазал слезы по щекам. — Я… продолжу?
— Продолжай. Только не плачь. Солнышко, они очень старые, обезболить их невозможно. Зато потом буду красивый, как эльф из книжки.
— Ты и так… Ладно, ты сильный, ты воин, но если будет совсем уж плохо — лучше не сдерживайся, а то зубная эмаль потрескается, — Вит взял себя в руки, сердито шмыгнув носом на собственную никчемность и трусость. — Готов? Поехали.
Шрамы на торсе тоже отсвечивали багровым, наг решительно прижал ладони к двум одновременно.
Было больно, но не так, когда эти шрамы сперва резались, а потом подживали, едва сшитые. Риан медленно и размеренно дышал, временами сбиваясь на шипение.
— По-тер-пи, — тихо, медленно, через силу выговорил Вит, увеличивая поток исцеляющей магии: глубже кожи и мышц, внутренним органам тоже требовалась помощь: спайки, криво сросшиеся и недолеченные ранения, все это просто вопияло. Пусть у эльфов внешне регенерировало все едва ли не мгновенно, оказывается, не так-то радужно обстояло дело.
Риан задохнулся от боли до белого марева перед глазами, потом все разом схлынуло, оставив его, едва дышащего, взмокшего как мышь. И таким же над ним замер, едва держась на подламывающихся руках, Вит.
— Больше не могу сегодня, прости, Риан.
— За что простить, солнышко мое?
— За то, что еще буду мучить, — Вит судорожно вздохнул и опустился, лег всем невеликим весом на его грудь. — Работы еще и работы… А потом по десятке пройдусь, наверняка, и там есть, кому и что поправить.
— Как ты себя чувствуешь? Как твой резерв? — Риана волновало только это.
— Устал. Почти пустой. Ничего, за ночь восстановится. Как думаешь, нам поесть дадут снова, или утра подождать?
— Дадут, конечно же, — Риан поднялся, держа его на руках. — Сейчас все будет.
— А ты как? — Вит обнял его за шею, ткнулся губами в соленое от пота плечо.
— Тоже не прочь бы поесть. И выкупаться. Но чувствую себя превосходно, солнышко. Спасибо.
Только сделав пару шагов к купальне, он на миг приостановился, понимая: да, в самом деле, превосходно. Не тянуло больше на шаге мышцы, не поднывали кости, а внутри и вовсе… не чувствовал он своих потрохов, словно их и не было! Словно вернулся на две с лишком сотни лет назад.
— Я снова молод, прекрасен и готов сутками не спать и бегать по снегу.
— А мне потом опять лечи? — возмутился для вида Вит.
Хвост снова превратился в ноги, так что в бассейн он сошел самостоятельно. Плюхнулся в теплую воду, блаженно раскинув руки. Риан поставил поближе к Виту флакон с мылом.
— А фейерверки ты любишь?
— А кто ж их не любит? Если только это не брошенная хулиганьем под ноги петарда.
— Нет, нормальный салют. На половину неба.
— А такой будет? — Вит даже привстал заинтересовано, потом сел и принялся смывать с себя пот и усталость, рассматривая дело рук своих.
— Через неделю будет первый день нового сезона. Самые красивые балы начинаются, когда дамам еще можно блистать прекрасными платьями и украшениями, показывать замысловатые прически. В общем, всячески выпендриваться. Весной обычно идут балы для юных дев. Летом — охоты, карнавалы, прогулки на лодках и всякое такое. А вот зима — это покой и тишина… Супруга Повелителя умерла как раз зимой. Во дворце никогда не устраиваются празднества со дня, когда ее любимые цветы засыпают и до дня, когда они просыпаются.
Вит вздохнул.
— Расскажешь? Какая она была? Лир на отца очень похож, а глаза не такие. Наверное, в королеву?
— Она очень любила свои цветы, тихая, скромная, настолько тихая, что никто даже не знал, что у Повелителя есть супруга, вплоть до рождения наследника. Свадьба у них была в кругу семьи, только они, лорд Тэр и леди Латария. Когда родился Лир, все опешили, — Риан усмехнулся. — Повелительница была как призрак… Пришла, оставила мужу сына и ушла. Светлые волосы, светлая кожа, только вот глаза были яркие-яркие.
— Знаешь, праба про прадеда почти то же самое говорила. Светлый был, говорил тихо, двигался бесшумно, глаза — как у меня, синие-синие. Появился внезапно, влюбил ее в себя, сына подарил — и ушел.
— Как знать, может, она и была последней нагиней. Только вот крови нага в Лире нет, ну или все еще спит непробудно.
— Может, и спит. У деда и отца дара не было, разве что из любого, прости, говна деньги делать, за что бы ни взялись. Может, у Лира внук вдруг в нага обернется? Не могли же все наги просто так исчезнуть из мира? Все, я выкупался и теперь голодный-преголодный!
Риан сполоснулся, выбрался из ванны.
— Сейчас что-нибудь найдем, тут где-то был колокольчик…
Бесшумные слуги под предводительством строгой эльфийки очень быстро принесли полный поднос еды для юного мага: видимо, посчитали, что вымотался, показывая гвардейцам свои картинки-иллюзии. Не только воины по кустам прятались, да и с дворцовых балконов было прекрасно видно все светопреставление, затеянное Витольдом. В этот раз к еде присоединился и Риан, наслаждающийся каждым кусочком.
— Мяса еще пару лет есть не буду, кажется.
— А завтра Арис пойдем лечить. Будешь ее за рог держать, а то, боюсь, наденет целителя-мучителя на него, как бабочку на булавку.
— Она у меня смирная, не бойся.
— Боевая она у тебя. И характер у вас одинаковый, — Вит, наевшись, повеселел, только еще иногда виновато поглаживал Риана по руке, словно все извиняясь за причиненную боль.
— Ладно, буду ее держать, — уверил Риан. — А ты ведь еще не видел здешние ночи?
— Почему это — не видел? — округлил глаза Витольд. — А в горах? Или тут они какие-то особенные?
— Тут они особенные, столица же, много магии. Небо цветное.
— Посмотрим? — загорелся парень. — Ты спать не хочешь? Пойдем, погуляем, да?
— Только оденусь, и сразу идем, — уверил Риан.
К моменту, когда он натянул на нижнюю безрукавку тунику, сверху — легкую броню, и препоясался портупеей с клинками, Вит уже наскоро расчесался, затянул волосы тонкой ленточкой, обнаруженной на комоде с притираниями, и нетерпеливо перетаптывался у двери. Как ребенок, ей-же-ей, которому пообещали прогулку на ярмарку с балаганом и бродячими магами.
Риан вывел его в коридор, отодвинул гобелен.
— Прошу. Начнем с прогулки по коридору для слуг и охраны.
— А мне можно?
— А почему нельзя? — удивился эльф.
— Ну, служебное же помещение. Ладно, веди нас, Сусанин, веди нас, герой.
Риан скользнул вперед. Коридор был достаточно просторным, чтобы свободно могли разминуться двое слуг с подносами, гружеными едой.
— Иногда телепортироваться не получается — блок поставлен или времени нет. Тогда проще добежать коридорами. Они тут прямые, пронизывают весь дворец, так что не будем плутать галереями и раскланиваться с аристократией.
— Ага. Слушай, я вот смотрю на Повелителя — он такой… ну, нормальный, в общем. Как ты или Беран, или Даэл. И наставник — когда никто не видит — тоже. А леди Латария и князь — воплощенный Аристократизм. Почему так?
— У вампиров все очень серьезно подчиняется этому — аристократия, чистота высокородной крови и прочее. Они традиционалисты.
— Тут тоже много таких. Я с наставником шел в учебный зал — смотрели, как на мошку какую-то. С одной стороны — и слава Богу, что им до меня дела нет, с другой — обидно немножко, ну, человек я, ничем не примечательный, зачем же презрением обливать так сразу?
— Тут все-таки с этим немного легче. Я простой воин, но тебе никто ничего не скажет. А у вампиров меня бы к тебе и близко не подпустили, тебе по рангу в сопровождение полагаются сотники, и то не все, а самые родовитые.
— И такие же напыщенные? Ужас-ужас! А ты мне сразу понравился. Сначала испугал немножко, я вообще создание трусливое, так то. Но понравился.
Риан смущенно отвел глаза в сторону и что-то пробурчал.
— А вон за тем гобеленом спальня Лира.
— А туда мы не пойде-е-ем, вот еще — за принцами подглядывать! Мне и Повелителя с наставником за глаза хватило. Идем, идем скорее! — и Вит снова потянул его, как ребенок, за руку.
Риан ускорил шаг вслед за ним.
— А там выход в старую часть дворца, где жила Повелительница Андалира.
— Лира в ее честь назвали, да? А как его полное имя-то?
— Андалир. Просто и со вкусом.
— А Повелителя?
— Владыка Серебристого Леса и прилежащих территорий, Повелитель эльфийских земель Андеар Саэрнар э;Гиррелейн.
— Не выговорю, — подвел итог Вит. — Надо же, аж целый Андеар Саэрнар, да еще и э;Гиррелейн!
— Можно просто Повелитель. Или лорд Эрнар.
— А у вас имена что-то значат? У нас — да. Мое — ты только не смейся и не говори никому, ладно? — значит «лесной владыка».
Риан издал короткий смешок.
— Занятно. Мое означает просто «звенящая трава».
— Потому что гладиолус, — опять совершенно непонятно для него пробормотал Вит. — А на латыни «Вита» — «жизнь». Вот.
— Тебе это больше идет. Ты ведь даруешь жизнь всему, что видишь.
— А чего не вижу — то ощупываю и тоже… того.
— И тоже возрождаешь, — согласился Риан. — Мы пришли, вот и выход прямо в сад. Тут лестница есть на крышу.
— Ух ты! Мы на крышу полезем? Здорово! Я у праба в деревне иногда лазил. Когда маленький был. Тоже ночами — на звезды смотреть. В деревне небо чистое-чистое, когда облаков нет, и звезды — как горох просыпанный, крупные и яркие-яркие. И Млечный путь видно.
— Небо лучше всего видно именно с крыши.
Они поднялись наверх, а потом долго сидели на еще не остывшей черепице, обнявшись, любовались всполохами и переливами магии в воздухе над городом.
— Это как северное сияние — Aurora Borealis. Краси-и-иво, — протянул Вит и приподнялся, тронул губами губы Риана.
Тот с радостью принял поцелуй. Это показалось романтичным — целоваться, сидя под цветными полотнами и искрами небосвода. Никогда о таком не задумывался — и на тебе… Романтика. Хотя рядом с Витом он менялся, заметил уже — менялся даже образ мыслей, во всем виделось что-то хорошее и светлое. Вит, мальчишка-наг, был словно катализатор положительных реакций.
— Теперь мы точно уснем крепко, — решил Риан.
Вит в подтверждение душераздирающе зевнул и потер глаза.
— Ага-а-а. Идем? А когда выходной?
— Послезавтра, а что, уже не терпится?
— Посмотрим дом. И еще… Познакомишь, наконец, с братом.
— Леденец будешь?
Вит сонно захихикал: последние пару сотен шагов Риан тащил его, спотыкающегося, на руках:
— У тебя в броне тоже карманы есть? Завтра, сокровище мое, ладно? На ночь сладкое жрать вредно.
— Хорошо. Тебя раздеть перед укладыванием спать?
— И самому раздеться. Или ты в ночнушке спать привык?
— В броне. Но, думаю, нападать не будут.
— Раздевайся, жених, дома в броне спать не дам, привыкай.
Риан разделся догола.
— Так нормально?
— Еще как. Я, вроде, не пинаюсь ночью. Ложись, — Вит вытянулся на чистых простынях, но ненадолго: спать ровно он вообще не умел, выворачивался в любимую позу, стоило только разуму потерять контроль за телом, засыпая. Риан еще немного полюбовался им, потом заснул и сам.
Глава тринадцатая
С утра гвардеец поднялся с зарей, быстро умылся, влез в форму и помчался на конюшню, выезжать Арис.
— Знаешь, красотка, что тебя сегодня будут лечить?
Единорожица ехидно оскалилась: кто, мол, такой смелый?
— Лечить тебя будет Вит. И это больно, предупреждаю сразу…
Арис пофыркала, словно раздумывая, тряхнула коротко обрезанной до жесткой щетки гривой. Потом кивнула.
— Зато ты сможешь жрать все цветы и чавкать некультурно, но с удовольствием.
Единорожица скептически покосилась на него недобрым синим глазом.
— А еще мы сможем разговаривать, сестренка. Сможешь мне высказать все, что у тебя накопилось за годы молчания.
Она явно не поверила, заржала, мол, ты столько кровных денежек потратил, приводя всяко-разных лекарей, а мальчишка возьмет и вылечит?
— Он сможет, — Риан потрепал ее по шее. — А теперь возвращаемся, мне еще своих парней гонять.
На конюшнях он нос к носу едва не столкнулся с Повелителем, выводящим сразу двух единорогов: игреневого Лейа и своего Эрея. Оба рогача выглядели взаимно недовольными, а Эрнар ржал, как объевшийся пьяных ягод единорог.
— Доброе утро, Повелитель. Что-то случилось? Они поссорились?
— Доброе, доброе. Поссорились? Эти двое ругаются до сих пор! И, кажется, не собираются прекращать. Мне уже можно ревновать тебя к Избранному, Эрей?
Черный единорог надменно фыркнул и задрал морду, показывая, что Повелитель говорит какую-то ерунду. Риан ухмыльнулся: порой ему казалось, что Эрей взял над Витом своеобразное шефство с того самого момента, как мальчишку увидел. Как и его побратим.
— Хорошего вам дня, — пожелал Риан и повел Арис в ее стойло. — Ладно, сестренка, готовься к лечению.
Единорожица как-то тревожно всхрапнула и потянулась к яслям со свежими молодыми еловыми веточками — наверное, заедать будущий стресс. Риан поспешил в казармы, погонять свою десятку по площадке и морально подготовиться к вечернему балу и погоне за гостьями. Вряд ли его солнышко сегодня будет помогать: если вылечит Арис, будет, скорее всего, отсыпаться в уютной кровати. А завтра… Завтра они выйдут в город, чтобы познакомиться с Кленаром и поискать себе симпатичный дом где-нибудь на окраине, чтобы был садик и место под травы и цветы.
Вит проснулся, слегка огорчился от того, что Риана рядом не оказалось, однако здраво рассудил, что у того есть свои обязанности, да и подчиненных тоже оставлять в одиночестве не следует.
— Ох, рано встает охрана, — пробормотал он и побрел купаться.
К возвращению Вита на стол уже успели накрыть сытный завтрак. А к концу завтрака явился Аэлис, чтобы проводить его в зал для занятий — лорд Тэр справедливо рассудил, что в переходах и галереях Вит сам заблудится.
— Я, помнится, обещал тебе и сестре туники раскрасить, — Вит улыбнулся и тут же исполнил обещание.
Туника слуги из лиловой стала нежно-голубой, расцветившись по вороту тонким узором зеленых и серебристых листочков плюща, меж которых ярко засинели звездочки цветов.
— Спасибо, — Аэлис сразу расцвел как туника, разулыбался. — Я буду хранить ее долго-долго.
— Ты ее лучше носи, хранить не надо. Идем, наставник не любит терять время, а я — опаздывать на занятия.
Тэр встретил Вита кивком головы и указанием на стопку тяжеленных фолиантов.
— Вот это — твои учебники. Основы магии, простейшие заклинания.
Аэлис сочувственно поглядел на будущего мага и ретировался, несказанно радуясь, что всего его дара хватало только на самую простую телепортацию. Витольд же, тяжело вздохнув, засел штудировать выданные книги и донимать наставника вопросами. Если маг думал, что отделается малой кровью, то не на того напал — Вит расспрашивал обо всем, что читал, дотошно выясняя важные мелочи, которые Тэр за давностью лет уже подзабыл, считая чем-то само собой разумеющимся.
— Вербальный компонент необходим, чтобы направить силу, иначе заклинание не будет считаться сотворенным. Не знаю, почему так, это очень старая магия, первая, самая грубая.
— Но вы же сами колдуете невербально, — удивился Вит. — И без каких-либо целеуказателей вроде волшебной палочки.
— Потому что не применяю первоначальную магию. Буду применять — буду колдовать со словами.
— А какую магию применяю я?
— Магию нагов. Но и они были не первыми в этом мире. Кто там был до них — никто не помнит, разве что они сами. Но они никому этого не расскажут.
— Ага. А зачем тогда учить все эти громоздкие формулы?
— Чтобы ты знал, как это работает, а не просто видел картинку. Тогда сам сможешь придумывать заклинания, зная, какие элементы их составляют.
— Ага.
— «Да, наставник», — ворчливо поправил его маг.
— Да, наставник, — послушно повторил Вит, снова опустив глаза в книгу, чтобы через пять минут разразиться градом новых вопросов.
«И зачем я взялся учить это маленькое чудовище?» — недоумевал Тэр, успевший забыть себя в этом возрасте.
«Это вы еще даже не представляете, наставник, что вас ждет!» — весело подумал Вит, твердо решивший докопаться до всей сути магии, пока есть такая возможность.
— Перерыв на обед, — наконец заявил Тэр.
— Как, уже? — Вит даже не заметил, как пролетело время.
— Да, уже. После обеда у тебя занятия с Лиром.
Вит недоуменно заморгал:
— С Лиром? А какие?
— По практике в магии, будешь учиться видеть свой резерв, применять несложные бытовые заклинания.
— Ага… То есть, да, наставник!
***
Марина терпеть не могла слезы и потекшую тушь. Мерзостную атмосферу похорон и кладбищ. И чужие, насквозь фальшивые причитания. Сегодня все это свалилось на нее разом. Только почему-то ей было плевать на то, что слезы жгут глаза и размывают хваленую водостойкую «МаксФактор». Она смотрела на отрешенно-спокойное лицо брата, выряженного в новенький костюм, в белом великолепии шелковой обивки самого дорогого гроба, который заказали родители, и почему-то не могла поверить в то, что вот эта восковая кукла — и есть Вит. Ее старший, глупенький, мягкий, добрый брат, который никогда не умел постоять за себя, но зато сумел спасти ей жизнь, буквально оттолкнув от смерти. Сказать речь она не смогла, что-то пробормотала, махнула рукой и убежала плакать за спинами родителей.
Ей было стыдно. Так, как не бывало еще никогда. Вспоминались разбитые в истериках чашки, вину за которые всегда брал на себя Вит, какие-то еще мелочи. Как она могла быть такой слепой и черствой уродкой, что не видела, как Вит ее любит? Любит и защищает в меру своих слабых сил. Как он тянется к ней, заботится, старается что-то сделать приятное, ведь она — сестра и девочка. Почему она не видела? И еще сон этот дурацкий все время снился. Про каких-то эльфов и рогатых лошадей. И тихий побитый Вит где-то в уголке.
На поминки она не осталась, не было сил смотреть, как размазывает по лицу неискренние, с трудом выдавленные слезы мать, а в глазах отца стынет облегчение: как же, избавились от позорища. Тем более что было еще одно дело. Надо забрать у Евгения вещи Вита. И выцарапать ему глаза, что ли. К вечеру она узнала, что Крамских арестован и в СИЗО. И впервые за три дня рассмеялась злым, натужным смехом:
— Поделом тебе, сучара.
И пообещала себе, что обязательно будет свидетельствовать против него. Уж кто-кто, а она знала, что Евгений творил с братом.
Имя следователя по делу Крамских узнать оказалось легко, попасть к нему на прием — труднее. Но Марина Златник не была бы собой, не добейся она того, чего захотела.
— И почему же вы молчали, гражданка, два года? — устало спросил следователь.
— Потому что дура была. Так вам свидетельские показания нужны или нет?
— Нужны. Пишите, — он придвинул к ней листы бумаги и ручку.
Марина принялась писать, дело шло плохо, от ручки она уже отвыкла, но все-таки девушка справилась.
— Вас вызовут, не покидайте город в ближайшее время.
Кто-то еще, кроме этой родственницы погибшего парнишки, очень хотел засадить Евгения Крамских за решетку. Следователь это чуял, спинным мозгом и интуицией. Очень уж быстро раскручивалось дело, никакие деньги и связи задержанного, никакие адвокаты не могли затормозить процесс. А теперь, когда еще и свидетельница есть, дело вообще разгонится. Главное, чтобы девушку не запугали. Впрочем… Он посмотрел в спину выходящей из кабинета Марины, тихо хмыкнул: эту-то? Вряд ли. Но все же — почему она столько молчала? Считала, что брат справится сам, или просто не хотела лезть в его личную жизнь? Отвращения к нетрадиционному меньшинству следователь не испытывал, считая, что это личное дело каждого человека, с кем ему спать и как распоряжаться своей задницей, тем более что статья за это давно уже была отменена. А все, что не указано в УК, ГК и ТК — разрешено.
Марина отправилась к себе, машинально покручивая на пальце последний подарок Вита, кольцо-феникс. Она изучила, что могла, про эту птицу. Феникс был постоянно сгорающим и возрождающимся из пепла символом жизни. Какая ирония! Сперва она хотела снять кольцо и никогда больше не надевать. И не смогла: птица напоминала ей о брате. О том, что, несмотря на все издевательства, его любовь к сестре снова и снова возрождалась из пепла обид.
— Если бы и ты так, Вит…
Она поморгала, загоняя слезы назад. Все, не время раскисать.
Дело Крамских двигалось просто с небывалой скоростью. Против него нашлись еще два свидетеля, Евгения топили по всем правилам, обвинитель оказался той еще зубастой акулой, учуявшей кровь. Марина с нескрываемым удовольствием внесла свою лепту. В итоге Евгения приговорили к трем годам заключения в колонии общего режима. Ей казалось, что этого мало. Слишком мало.
— Не переживайте, девушка, он оттуда не выйдет, — заметил какой-то импозантный седовласый мужчина, показавшийся почему-то знакомым, проходя мимо Марины в фойе суда. — Таких, как он, зэки не любят.
— А вам-то откуда знать? — огрызнулась она.
— О, поверьте, я знаю, сам приложил руку, — мужчина холодно усмехнулся. — Евгений Крамских на своей шкуре прочувствует все, что делал с Витольдом, не беспокойтесь.
— А вы вообще кто такой? — удивилась Марина, машинально покручивая кольцо.
— Просто доброжелатель.
Он чуть склонил голову, а стоило моргнуть — словно испарился.
«Странный какой-то», — решила девушка.
Этой ночью ей снова приснился тот сон, про единорогов, эльфов, какую-то Избранную. И Вита. Только в этот раз все было немножко иначе. На вопрос золотоволосого красавчика с длинными ушами, не слуга ли этот парнишка, Марина, гордо задрав подбородок, процедила, что это — ее брат, и им нужна помощь. Вот прямо сейчас, или он не видит, что Витольду плохо? Красавчик засуетился, что-то забормотал, после чего Вит выпрямился и задышал гораздо ровнее.
На этом она проснулась, почему-то в слезах и с ощущением несбывшейся сказки. Вот бы в самом деле попасть туда, в этот мир. К Виту.
Она поднялась, долго приводила в порядок опухшее от слез лицо, потом решила, что было бы неплохо наведаться к родителям. Мать уже звонила ей и пеняла, что на девять дней Марина не явилась, мол, родственники были удивлены.
— Привет, мам, пап. Как вы?
Нужно было выглядеть хотя бы нормально, весело она не могла. Но чем дольше она смотрела на родителей, тем больше понимала: смерть Витольда им безразлична. И если отец о чем-то и сожалеет, так это о деньгах, потраченных на похороны. Мать же… Мать словно потихонечку забывала о том, что у нее вообще был сын. Ни горя женщины, которая так трагически потеряла родного ребенка, ни раскаяния в том, что выкинули его из семьи. Ни-че-го. Главной проблемой сейчас было — как бы выдать Мариночку замуж поудачнее, чтобы жених был собой хорош и при этом богат до неприличия. Как говорится, дайте мне миллиардера, сделаю миллионером. Стало тошно. Нет, она вроде и хотела замуж, и чтоб был богат и хорош собой, и носил на руках… нет, пусть возит на роллс-ройсе. И шубы-брюлики-машины-заграницы. Но почему-то сейчас все эти типичные девичьи мечты выглядели тусклыми стекляшками по сравнению с настоящим бриллиантом.
— И украшения у тебя будут шикарнейшие, не то что это.
Марина спрятала руку с кольцом за спину.
— Мне подарил его брат, — голос прозвучал глухо и враждебно. — И он сам рисовал к нему эскиз. Это уникальная вещь.
— Ладно-ладно, — мать решила не давить. — Мариночка, но это же просто самоварное золото со стекляшкой.
— Это бриллиант. И золото — самое настоящее, высшей пробы.
— Конечно, деточка.
Мать и не сомневалась, что это просто на коленке отлитая побрякушка, откуда у Вита деньги на настоящее золото и такой камень?
— Хочешь проверить? — Маринку зацепило по-настоящему, закусило до больного. — Поехали, найдем ювелирку или ломбард. А лучше — оценщика.
— Зачем, Мариночка, я тебе верю.
«Специально экспертизу закажу», — решила Марина.
Мать звала остаться пообедать, может, и поужинать. А ей хотелось уехать и из этого дома, и из Москвы подальше. «К праба в деревню?» — мелькнула мысль. Старуху Агату так ласково называл только Вит. Марина знала, что прабабка еще жива и помирать не торопится. А сообщил ли ей хоть кто-то о смерти любимого правнука? Да, определенно, надо уехать туда.
— Мам, у меня тут неотложные дела есть, — Марина взглянула на телефон. — Потом пообедаем, ладно?
Можно еще успеть на последнюю электричку, если сейчас быстро смотаться за вещами и паспортом домой и вызвать такси до вокзала. Так она и поступила.
Уже в электричке в голову пришла мысль: а если прабабка ей не будет рада? А ведь не будет. Старуха привечала только Вита, на невестку смотрела как на пустое место, на правнучку — почти так же. Помнились поджатые губы в ответ на скандалы, которые она устраивала каждый день в те два раза, что была в деревне. Агата никогда не ругалась, не замахивалась даже полотенцем. Просто молчала и смотрела с презрительным недоумением, мол, как могло у ее внука родиться этакое чудовище? Но не выскакивать же посреди пути? Марина вздохнула и уткнулась в окно, разглядывая темноту за ним. Вот еще проблема: как дом найти? За прошедшие годы в памяти мало что осталось. Только огромный такой орех перед забором. И, вроде бы, жестяной петушок на коньке крыши. Пожалуй, в такой темнотище разглядишь, ага. Может, кто-нибудь и попадется навстречу, поспрашивать можно будет.
Выйдя на пустую и полутемную платформу, Марина впервые испугалась: редкие огоньки деревни горели в отдалении, вместо дороги к станции вели две заснеженные колеи, ее сапожки на каблуках проваливались в снег чуть не по середину голени, а злой ветер забирался под легкую и короткую песцовую шубку, оглаживая ледяными ладонями поясницу: короткий свитерок и джинсы с заниженной талией защитой не были ну никак. Тут, за МКАД, было гораздо холоднее, чем в столице.
— Думай о горячем чае, — решила Марина и отважно двинулась вперед, пропахивая снег как трактор. — И головой думай, — заметила она сама себе, вспомнив про сумку с вещами.
Клетчатая теплая рубашка тоже не особо спасала, но после повязывания все-таки поясницу согревала. Еще до деревни она кое-как добрела, а по дороге вспомнилось, что прабабкин дом был где-то аж на другом конце. Ноги замерзли, кажется, в ледышки аж по самую промежность, дура-дура, кто же надевает джинсы, едучи в деревню? Лыжный костюм надо было напяливать. О теплом, удобном нежно-сиреневом костюмчике вспоминалось с тоской и злыми слезами. Злилась Маринка сама на себя.
По деревне идти было гораздо легче, если б не собаки, которые злобно облаивали, заставляя дергаться и ускорять шаг. Вроде бы улица должна была тянуться прямо вдоль узкой мелкой речушки, как ей помнилось… Когда эта чертова улочка свернула в третий раз, Марина с ужасом подумала, что заблудилась и, может, вообще вышла не на той станции. Никаких орехов и флюгеров не виднелось.
«Так и насмерть замерзнуть недолго».
Можно было постучать к кому-нибудь, спросить про Агату Златник. Вот только Марина с детства боялась местных собак, злобных цепных кобелей и сук. Вит бестрепетно гладил, они ластились к нему, а ее остервенело облаивали, прямо как сейчас. Пройти во двор было нереально: ночных сторожей тут спускали с цепи. Наконец, судьба решила улыбнуться — нашелся дом, возле которого никто не гавкал. Марина постучала в окно. На стук долго никто не отзывался, а она замерзла уже так, что не чувствовала ни ног, ни рук. Наконец, в сенях кто-то зашаркал, сиплый, пропитый мужской голос поинтересовался, кого носят черти в такое время.
— А где дом Агаты Златник?
— До конца улицы и направо, — отхаркнувшись, все же соизволил ответить мужик, так и не открыв дверь.
Хорошо хоть, не послал. Марина поспешила в указанном направлении, уже не чуя под собой ног.
Знакомый орех возвышался на том самом месте, что и десять лет назад. В доме слабо светилось одно окошко, за забором бесновато рычал и лаял Згинь — злющий кобель, которого Марина боялась больше всех остальных деревенских собак.
— Ба-а-а! — позвала Марина, но тихо и неуверенно.
Згинь залаял еще злее, до хрипоты. За его рыком и лаем бабка наверняка ничего не услышала.
— Ба-а! — в голосе прозвучали слезы. — Ба-а-а-а!
— Иду-иду, — отозвалась наконец Агата.
Через полчаса Марина, укутанная в колючий шерстяной платок и тяжелое ватное одеяло, ревела, захлебываясь слезами и соплями, от боли в ногах и руках, растертых спиртом, от снова навалившегося осознания смерти брата, от горечи и стыда. Старая Агата стояла рядом, гладила ее узловатыми сухими пальцами по голове и молчала. Наконец, обессилевшая девушка принялась судорожно зевать. Прабабка принесла ей огромную кружку горячего чаю с малиной и медом, заставила выпить и уложила на высокую кровать, с коваными шишечками на столбиках спинок.
— Спи, Марыся. Утром поговорим. Доброй ночи.
Марина свернулась клубком под тяжелым одеялом, сонно что-то пробормотала и заснула, согреваясь.
Проспала она аж до полудня, проснувшись мокрющей, как упавшая в воду мышь, но без единого хрипа, боли в горле или кашля. С кухни тянуло безумно аппетитным запахом пирожков и чего-то мясного, хотелось пить и в туалет. На спинке кровати висела одежда, только не та, с которой она приехала. Плотные вязаные гольфы, длинная шерстяная юбка, байковая рубашка и вязаная же кофта. У кровати стояли валяные тапки, расшитые красными нитками. Марина переоделась, отметила, как ей тепло, и потопала искать воду и сортир. Вместо воды нашелся травяной чаек с малиной в толстостенной кружке, укутанной в полотенце. А туалет, как она помнила, был на улице, за домом. Выходить из жарко натопленного дома не хотелось, судя по пронзительной сини неба и слепящему блеску снега, мороз там был — огого. Но иного выхода не было, так что Марина, натянув телогрейку и сунув ноги в валенки, побрела в заветную будочку.
Мороз был точно таким, как она и представляла: мгновенно искусал за щеки и нос, заледенил пальцы на руках. Из курятника слышалось возмущенное квохтание, потом оттуда вышла баба Агата, неся лукошко с яйцами, кивнула на робкое Маринкино:
— Доброе утро…
— День, Марыся. Ступай в дом, не мерзни, только чуть не заболела. В ларе хлеб, порежь, я сейчас приду.
— Я только вон туда — и сразу обратно.
— Ну, беги, беги.
Марина не могла понять, что видит сейчас в выцветших от старости до блекло-болотного цвета глазах старухи. Улыбалась Агата редко и скупо, сейчас же и вовсе, наверное, перестанет. Сделав свои дела и приплясывая от холода, она вернулась в дом, в благодатное тепло. Завтрако-обед прошел в молчании, потом Агата налила ей теплого молока, кивнула:
— Рассказывай.
Марина принялась рассказывать, временами снова всхлипывая и путаясь в словах. Старуха внимательно слушала, не перебивая. Потом кивнула:
— Кольцо дай.
Марина стащила кольцо, протянула ей. На шершавой, сухой ладони оно смотрелось странно, но… правильно? Агата подержала его в кулаке, повернула, рассматривая игру камня в солнечном свете.
— Хороший подарок тебе Витушек сделал, носи, не снимая. И еще вот что. Поживешь у меня. Не спорь. Отцу твоему сама позвоню. Нечего тебе делать в Москве сейчас.
Марина кивнула, надевая кольцо обратно, птица обхватила палец крыльями, словно прижимаясь.
— Ба… мне такие странные сны снятся, — неожиданно даже для себя призналась девушка.
— Но хорошие? — прищурилась Агата.
Запинаясь, краснея, Марина принялась рассказывать все, что могла вспомнить.
— Сегодня не снились, а так… Как Витки… не стало — каждую ночь.
— Посмотрим потом, к добру или к худу, — заметила бабка.
Марина промолчала. Не могут же эти сны быть вещими? Она не верила в сказки. Без Вита стало еще тяжелее воспринимать художественный вымысел, словно брат был для нее тонкой ниточкой, связывавшей фантазии с реальностью. Особенно, его рисунки: феи какие-то, рыцари, замки. Все это осталось в квартире Крамских, и как добраться до них и забрать, она не знала.
До вечера день тянулся долго — прабабка позвонила внуку, что-то там сказала, получила ответ и поджала губы, потом положила трубку.
— Поживешь у меня, они не возражают.
Потом вручила миску гречневой крупы и велела перебрать. Марина едва не уснула над ней — занятие было нудно-медитативным. Не хватало ноута, работающего телевизора, да хоть музыки в плеере. Про интернет тут можно было забыть, телека в прабабкином доме не водилось никогда, как и радио. Из звуков тут были только потрескивание углей в печи, скрип старого дома и размеренное тиканье ходиков.
— Спать крепче будешь, — обещала Агата.
К собственному удивлению, раздражения от отсутствия привычных занятий, вернее, убивания времени, Марина так и не испытала. Зато испытала прилив адреналина, когда ей выдали полведра каши с потрохами и велели пойти и накормить Згиня. Пес на нее не кидался, но в тонусе держал недобрым взглядом и рычанием.
— Свои, — веско сказала старуха, выглянув на крыльцо.
Пес заткнулся и медленно подошел к замершей девушке. Обнюхал ее, ткнулся в руку носом и счел, что показал расположение и дружелюбие. Даже скупо, подстать хозяйке, вильнул роскошным хвостищем. Марина вывалила кашу в его миску. Сердце колотилось аж где-то в горле. Пес принялся за еду, больше не обращая на нее внимания. В дом Маринка вернулась вспотевшая, даже не почувствовав холода.
— Вязать умеешь? Ничего, научишься, — ей вручили спицы, лукошко с клубками, усадили у окна.
Еще пару часов Марина путалась в нитках, петлях и столбиках, пока не получилось провязать относительно ровный ряд. Дальше пошло веселее, хотя скоро начали болеть от напряжения пальцы. Потом баба Агата зажгла свет, принялась выставлять на стол миски с домашними соленьями и кашей, а Марина поняла, что незаметно наступил вечер.
После ужина Марина еще немного побродила по дому, потом ушла спать. Особенно и не хотелось, но что еще делать-то? За занавеской, вместо двери отделяющей крохотную спаленку от большой комнаты, слышался шорох и поскрипывание: баба Агата пряла серую шерсть, наверное, начесанную из Згиня. Все это было так странно, словно электричка привезла ее в прошлое, лет на сто, минимум. Прялка эта, сундук под цветастым половиком, кровать с высоченными перинами, на которую надо было забираться с маленькой скамеечки, убрав перед тем гору разновеликих подушек под вышитой накидушкой. Медные шишечки поблескивали в темноте, тихо попискивал сквознячок от окна. Марина до ушей завернулась в тяжелое одеяло, пахнущее как-то так… тревожно и вместе с тем знакомо, какими-то сушеными травами, старостью, крахмальной свежестью от пододеяльника.
Заснула она незаметно для себя. И сон ей приснился весьма странный. Она стояла в светлом коридоре, рассматривая двух мужчин со странными пятнистыми шкурами на плечах.
— А это точно сработает? — спросил один, вертя в руках флакон мутного стекла.
— Не сомневайтесь, вождь. Это не будет считаться магией или принуждением, просто травы, легкий расслабляющий отвар. Избранный согласится на все, что вы предложите, раньше, чем успеет сообразить. А в присутствии стольких высокородных слова назад он взять не посмеет. Как не посмеет не выпить предложенную вами чашу.
Марина озадаченно осмотрелась, ее мужчины не видели, хотя стояла она чуть ли не вплотную к ним. Любопытно. Это место казалось ей смутно знакомым, словно раньше она была здесь. Она оглядела себя. Привычные джинсы, туфли на шпильке и блузка. И кольцо на пальце.
— Что ж, — тот, кого назвали вождем, вылил содержимое флакона в кубок с водой. — Идем.
Марина последовала за ними, все еще не понимая, что тут такое творится. Потом ахнула, засмотревшись на убранство роскошного зала, сплошь занятого эльфами и эльфийками. Сказка продолжалась.
— Избранный, — меж тем, вождь уже кому-то протягивал этот свой кубок.
Марина пробилась сквозь толпу, пройдя насквозь в буквальном смысле, взвизгнула, увидев, как кубок берет Вит.
— Выбрось!
Брат ее не слышал, Марина заметалась по залу.
— Осторожней, — сказал кто-то.
— Извините, — брякнула Марина и поняла, что локтем ткнула в бок какого-то слугу.
К Виту она подлетела, грохоча каблуками, выдрала кубок, разлив воду, потом размахнулась, чувствуя, как хорошо эта самая чаша лежит в руке, врезала вождю по голове.
— Это тебе за травы! — еще один удар чуть не лишил его глаза. — И за моего брата!
Оборотень быстро сориентировался, на очередном замахе перехватил ее руку, Марина тут же пустила в ход накладные ногти, остро заточенные, покрытые специальным гелем, который, по уверениям маникюрши, придавал им особую прочность. Маникюрша не соврала, лицо оборотня украсили длинные кровавые полосы, причем Марина очень старалась попасть в глаз, который жертва старательно зажмуривала. Сзади кто-то подскочил, кажется, тот, второй, тут же получил шпилькой в голень и отскочил. Марина в азарте вцепилась оборотню зубами в руку, стискивая челюсти, как Згинь на кости.
— Уберите ее! Уберите от меня эту бешеную суку!
Марина сразу пнула его носком туфельки в голень, потом наступила на стопу каблуком и налегла всем весом. Жизнь была так прекрасна.
— Маринка, хватит! Хвати-и-ит! Марина!
Ее обхватили пахнущие яблоками руки.
— Марина, ты как тут… Сестренка, успокойся, уймись… У тебя кровь на лице.
Марина выплюнула руку жертвы, поспешно отползшей.
— Это не моя…
Эльфы, раздавшиеся в стороны, с интересом и молча взирали на представление.
— Ты что устроила? Зачем? И как ты тут вообще… Как ты тут оказалась? — Вит стирал с ее щеки чужую кровь вздрагивающими пальцами, беспомощно оглядывался.
К ним из расступившейся толпы вышел здоровенный эльф, не красавчик — с перебитым носом и коротко обрезанными волосами, в броне и с оружием. И явно очень, очень злой.
— Он тебя чем-то напоить пытался, сказал, что ты на все согласишься, когда выпьешь.
Какой-то блеклый эльф в очаровательной тунике с узором из цветов сунул ей мокрое полотенце в руку, так что Марина смогла деликатно сплюнуть в него пару выкушенных волосков и клок кожи.
— А как я тут оказалась, я не знаю. Вообще-то, я сплю у бабки Агаты дома, а ты мне снишься. Ты же у-у-умер, — дальше последовала натуральнейшая истерика с завываниями не хуже, чем у покусанного оборотня.
— Я… что?
Вит поморгал, потом тряхнул головой, и на Маринку обрушился золотой светопад. Свет завораживал, успокаивал и, кажется, даже что-то менял внутри.
— Так лучше? — серьезно осведомился Вит.
Марина кивнула.
— Так. Повелитель, — Вит поклонился.
Этого… этих эльфов Марина узнала. Златовласого красавчика звали Лир, его старшей и более внушительной копии Витольд и кланялся, имя Марина вспомнить не смогла. А вот среброволосый эльф, затянутый в черное одеяние, как в футляр…
— Это вы! Вы были в суде! — выпалила девушка.
— В каком суде? — удивился Вит.
— Не отрицаю, — одновременно с этим ответил среброволосый.
Повелитель стоял с каменным лицом, настолько каменным, что Марина испугалась — не превратился ли он в статую ненароком.
— Вы… Вы все подстроили. Вит, что вообще происходит? Где ты… мы? Я ничего не понимаю!
— Тише, — он обнял ее, — я постараюсь все объяснить. Но сначала объясни ты — кто и чем пытался меня напоить?
— Вон те двое, — Марина ткнула ногтем в сторону оборотней, которых окружили эльфы в зеленом. — Вон тот слева сказал, что ты не сможешь не принять чашу, а в ней какие-то травы, так что ты согласишься на все, что тебе предложит вон тот, справа. И что это не будет считаться магией или принуждением.
— Вот как, — каменнолицый Повелитель соизволил разомкнуть губы. — Лорд Тэрмариллен?
Среброкосый повел рукой над лужицей разлитой воды, нехорошо улыбнулся:
— Цвет весты и краснозвон. Девушка права, Избранного пытались опоить.
— Можно, я их заберу? — попросил здоровяк со шрамом. — На разговор…
— Забирайте.
Оборотней мгновенно уволокли, воду вытерли, Марину и Вита окружили плечистые стражи, закрывая от толпы.
— Витольд, тебе нужно отдохнуть, — маг, а теперь Марина не сомневалась, что этот среброкосый — в самом деле маг, подошел к ним, опустил тонкопалую ухоженную кисть на плечо ее брату.
— Да, наставник.
— А с вами, юная леди, я хотел бы побеседовать.
Марина кивнула.
— Не уверена, что не проснусь, — предупредила она.
— Не проснетесь, — он усмехнулся.
— Можно мне с вами, наставник? Я…
— Витольд, тебе нужно отдохнуть. Я кому говорил о контроле над резервом?
— Да, наставник, — брат куда-то убрел.
Марину же довольно бесцеремонно подтолкнули в другую сторону. Спрашивать что-то по дороге она не решалась — лицо у мага было такое, что мгновенно вспоминался Згинь. По пути она пыталась вытереть ногти о подол рубашки, пока кровь не запеклась. Под ними все равно остались красно-бурые ободки, но тут уж приходилось терпеть. Вот проснется — и все будет нормально.
Привели ее в красивую светло-зеленую комнату, украшенную темным узором по стенам, жестом указали на кресло. Марина уселась на краю, скрестив ноги.
— Значит, вы считаете, что спите, — осведомился эльф-маг, остановившись перед ней.
Не слишком-то вежливо, чтобы не смотреть ему в живот, ей приходилось запрокидывать голову или откинуться на спинку кресла и почти утонуть в нем без возможности быстро вскочить.
— Да, считаю, что сплю, — вежливо ответила Марина, выбрав второй вариант.
— Что вы помните?
— В каком смысле? Всю свою жизнь помню.
— Вы помните это место?
Марина покачала головой.
— Кого-то из присутствовавших в зале?
— Помню Лира… Он встречал нас с Витом на лугу. Помню Повелителя.
— Что еще вы помните об этих эльфах?
— Ничего больше, очень смутные обрывки. А что?
— Вы не спите. И сейчас вы очень далеко от дома вашей с Витольдом прабабушки.
Марина помотала головой.
— То есть, это правда? И я… Я кого-то покусала?
— А еще избили и поцарапали. А так же в предыдущее свое посещение пытались задушить Витольда.
— Я? Вита? Вы с ума сошли?!
— Отнюдь.
Маг в один шаг оказался рядом и вжал палец в середину ее лба. Марина вскрикнула, когда перед глазами замельтешили картинки, отбросила его руку.
« — Позвольте, я вас провожу. И вашего… эээ… слугу?
— Вообще-то, я…
— Да, слугу. Пошли, размазня…».
« — Ваш слуга как-то неуклюж, Избранная. Зачем он вам вообще?
— Подарок родителей. Не могу же я его бросить?»
« — А я тут тебе принес…
Толстая золотая цепочка врезается в тонкое горло.
— Мой принц! Я сказала, принц — мой, ты, дрянь серая, ты понял?!».
— И это… Это все я? — потрясенно прошептала Марина.
— Вы, Марина, вы.
Она закрыла лицо руками. Было стыдно.
— Нужно было потерять брата, чтобы понять, каким он был? — голос мага прозвучал мягко, но под этой мягкостью таился яд. — Что он любил вас? Он не помнит, как вы хотели его убить. Память нельзя стереть безвозвратно, но можно закрыть определенный ее кусочек. Я сделал это с ним, но так же я могу и вернуть ему воспоминания.
— Зачем? — спросила Марина. — Сделать ему больно снова, чтобы наказать меня?
— Вы не стеснялись делать ему больно раньше.
— Это было раньше.
— Что ж, я рад, что в вас проснулась совесть. Теперь я могу отправить вас…
Марина быстро перебила:
— Я хочу остаться с братом.
— Повелитель вряд ли допустит это. После ваших недавних «подвигов» вам отказано от эльфийского двора. Но есть другая возможность. Вы можете остаться в этом мире. Вас отправят в княжество вампиров, выдадут замуж за мужчину из хорошего рода, который сможет привить вам уважение к обычаям и традициям этого мира. Витольд, я думаю, не откажется навещать вас. Так вышло, что он — истинный Избранный, которого так долго ждал и в котором нуждается наш мир. И ему придется многому научиться и многое сделать здесь. Он уже очень многое сделал.
— Нет, — сразу рявкнула Марина.
Тэра отшвырнуло к стене волной магии, придавило, не давая вздохнуть.
— Еще раз я услышу что-то про свадьбу против моей воли… — в глазах Марины метнулось пламя.
При всем своем опыте и могуществе, маг на мгновение растерялся. Огненная? Н-но… каким образом?
Марина прикрыла глаза, глубоко вздохнула, пламя улеглось.
— Вдоооох, выыыдох, вдооох, выыыдох, — вслух отсчитывала девушка.
То, что произошло, напугало ее, но не больше, чем если бы на нее внезапно бросился Згинь. Внутренне Марина усмехнулась: кажется, у нее появилось собственное мерило страхов? С новыми способностями придется разобраться поскорее. Если она вдруг кого-то прибьет, ее снова выкинут обратно в привычный мир без этой… магии. И без Вита. А брат… Доверчивый, слабый и беззащитный. Сядут на шею и будут погонять. Избранного им! Видела она уже, как они этого Избранного защищали. Да если б не она, попал бы Витка, как кур в ощип.
Оправившийся маг хмуро взирал на нее. Ой, подумаешь, обидели мышку.
— И я хочу пообщаться с братом.
— Хорошо, — скрипнул зубами Тэр.
Следовало поговорить с Эрнаром и придумать, куда послать Марину на обучение — сам эльф учить ее не взялся бы даже с приставленным к горлу ножом. Не умел он владеть огненной магией. На ум приходил пока что только Ликарн. Демону будет куда проще укротить эту… кобылицу. А, собственно, почему бы и нет? Если в девчонке проснулась кровь Огненных, наследия нагов в ней быть не может. Князь сам откажется от своих матримониальных планов — Огненные и вампиры никогда не создавали пар, слишком различны были их внутренние сути. Да, Ликарн. Нужно немедленно известить его, пусть берет задницу в горсть и приходит.
Глава четырнадцатая
— Вит, а у вас в семье только двое детей было? — ласково спросил Тэр у ученика.
— Ну, да, наставник, — удивился тот. — Я и Марина. Вы не отправите ее назад?
— При всем желании теперь не смогу. В ней внезапно пробудилась кровь Огненных. И я ей совершенно ничего неприличного не сказал при этом.
— Огненных? А кто это?
— Огненные, — вздохнул Тэр. — Такие же легендарные, как и наги, существа, которые имели среди обликов и человеческий. Вымерли подчистую, даже спаривание с нагами не помогло.
— Джинны? — предположил Вит, мысленно перебирая свою родословную.
Об отцовской линии он знал всех до прадеда. Мог ли быть кто-то «особенный» по материнской линии? Или, может быть, это пошло по линии прабабки Агаты? Дочь польского шляхтича, а там, вроде бы, где-то турки затесались… Может, капля нелюдской крови и привлекла к Агате нага?
— В нашем мире их называли эфраз, — развел руками Тэр.
— Ифриты! Те же джинны, только диалект другой!
— Все возможно, как и то, что наги ушли из нашего мира не просто так, а за эфраз.
— Наставник, — Вит слегка нахмурился, и Тэр напрягся, предчувствуя, что сейчас начнутся неудобные вопросы. — Почему Маринка сказала, что я умер, и что за суд она имела в виду?
Тэр вздохнул еще раз и принялся рассказывать.
— Это жестоко, — резюмировал Вит, когда он закончил. — Но действенно. Маринка, защищающая меня? Звучит очень непривычно, я просто ушам и глазам не поверил сначала. Наставник, а мы можем на некоторое время смотаться к праба?
— Нет, ты мертв для того мира.
— Она никому не скажет. И, к тому же, вы не спросили меня, хотел ли я «умирать» там, — Вит смотрел упрямо и очень серьезно. — Праба Агата — последний человек, которого я хотел бы расстроить своей мнимой смертью. И, уверен, Марина — тоже.
— Пять минут. Не больше.
— Этого хватит. И это шанс расспросить о ее предках.
— Тогда скажешь, когда будешь готов.
— Хорошо. А что будет с теми Рысями?
— Ничего. Отправим обратно в клан, — хмыкнул Тэр. — Не устраивать же показательную казнь.
— Ой, нет, не надо! — взмолился побледневший Витольд.
И Тэр не стал добавлять, что оборотней, навлекших беду на клан, сами же Рыси растерзают, стоит Повелителю вышвырнуть главу клана и его жреца-советника с эльфийских земель.
— Твоя сестра хочет тебя видеть, думаю, вам есть, что обсудить.
— Да, да, конечно! — обрадовался Вит.
А Тэрмариллен в который раз подумал, что, возможно, даже если бы он не затер мальчишке память о том, как сестра хотела его убить, Вит все равно продолжал бы ее любить и простил бы. Слишком широкая душа у мальчика, слишком доброе сердце. Истинный наг, что поделать. Вит сразу же ринулся в комнату Марины, а Тэр удалился. Следовало проследить, чтобы Риан в пылу гнева не убил никого из оборотней. Не хватало Повелителю еще доказывать, что он взял на себя право судить и казнить оборотней.
Риана он попросту спутал лианами. Десятник, за невозможностью пока добраться до той, что пыталась убить его возлюбленного, выместил свой гнев на тех, кто пытался Вита опоить.
— Оттащите их в камеры, перевяжите, дайте воды. Разбираться с ними будет новый вождь клана.
— И кто этот новый вождь? — хмуро поинтересовался Риан, даже не пытаясь выпутаться из удерживающих его зеленых плетей.
— Сами выберут. Делать мне больше нечего, чем предсказывать, кто он? Кстати, твой жених ушел общаться с сестрой.
— Эта сука! — гвардеец снова рванулся со сдавленным шипением.
— Я бы тебя выпустил, чтобы ты попробовал на нее напасть, но потом Вит сметет то, что от тебя останется, веником в лист лопуха. Она — Огненная.
— Гр-р-р! И что? Теперь она снова будет его третировать, и никто — ни я, ни вы, лорд, ни даже Повелитель ей и слова сказать поперек не посмеет?!
— Думаю, теперь все будет иначе, так что успокойся. Приведи себя в порядок, выпей холодной воды.
Риану хотелось целиком нырнуть в горное озеро: кажется, еще немного, и он сам станет Огненным.
— И вы верите? Верите в то, что все будет иначе? Безнаказанность эта сука почует мигом, и все!
— Хватит! — громыхнул по подземелью голос мага. — Остынь.
Риан повернулся и направился к бочке с водой. Он должен был пообщаться с этой Мариной. И он сумеет удержать себя в руках, чай, не сопляк — первогодка. Голову пришлось подержать под водой с минуту, в мозгах немного прояснилось. Риан обругал себя на трех языках: ушел разбираться с оборотнями, оставив Вита!
Слуги указали ему на покои, в которых поселили Марину, добавив, что Вит туда зашел полчаса назад. Риан мысленно застонал и рванул на себя дверь. Потом случилось сразу несколько абсолютно невозможных с его точки зрения вещей. В его сторону полыхнуло пламенем, девушка, выпустившая этот сгусток огня, закрыла собой Вита, а перед Рианом возник радужно переливающийся щит, по которому пламя стекло, словно вода, бесследно пропадая, не долетев до роскошного ковра.
— Всем успокоиться! — Вит посмотрел на сползающие по хвосту обрывки штанов и судорожно вздохнул. — Марина, не надо швыряться в моего жениха огнем. Риан, не надо пытаться убить мою сестру. Все глубоко дышат и успокаиваются.
— Жениха? — Марина оглядела Риана с ног до головы, желая разобрать по косточкам. — Где-то я его уже видела. Ах да, он же стоял и ушами хлопал, пока тебя пытались опоить при всех собравшихся.
— Марина!
— А что — Марина? Я не права?
— Права, — признал Риан, скрежеща зубами. — Но это не значит, что я не намерен защищать Вита.
Марина отвлеклась на хвост брата, пощупала, заинтересованно обошла со всех сторон.
— Это настоящее? С-ума-сойти, что творится. Мой братец — змейка. А ты линять будешь? А шкурку подаришь?
Вит всхлипнул и упал в кресло, закрывая лицо руками.
— Я тут с вами уже потихоньку схожу*, — сквозь смех пополам со слезами, пробормотал он.
— Но это же логично, раз хвост змеиный, значит, будет линька.
— Если будет — подарю шкуру, непременно.
— Отлично. Ну, рассказывай, что тут вообще творится.
Вит поймал Риана, по какой-то пока ему непонятной причине буравящего сестру злобным взглядом, за руку, потянул к себе, и тот вынужден был сесть на подлокотник его кресла. Сам же парень принялся обстоятельно рассказывать обо всем, что с ним случилось.
— Драконица? Настоящая? Огнедышащая, огромная и с крыльями? — ужаснулась Марина.
— Ага. И вот скажи, что ты не читала втихушку мои книги!
— Я прочитала одну или две, они скучные, — скривилась Марина.
— Ты всегда была сама рациональность, — примирительно улыбнулся Вит. — Но теперь, когда выяснилось, что в тебе тоже течет непростая кровь, придется все же свыкаться с этим миром.
— И научиться владеть магией, не поджигая по пути все, что горит или косо на меня смотрит.
— Думаю, этот вопрос наставник решит. Если не сам, то попросит кого-то. Ему четыре с половиной тысячи лет, знакомств наверняка масса среди любых магов.
Марина вздохнула.
— Да уж… Не думала, что снова буду студенткой.
— Снова? — Вит приподнял брови и усмехнулся: — Ты бросила институт с попустительства родителей, но тут так не получится.
— А ты долго учился магии?
— Я и сейчас учусь. И еще долго буду учиться. Кстати, о птичках.
Вит помолчал и принялся рассказывать о том, что может случиться с магом-недоучкой, потратившим весь резерв. О том, как его приходится восполнять.
— Я нашел свой Источник, — он погладил Риана по кисти. — Тебе придется сделать то же.
— А если не найду, что тогда?
— Тогда придется найти дом, в котором тебе будет хорошо. То, что еще можно назвать средоточием твоей силы. Нет, Раткевич ты точно не читала.
Марина развела руками.
— Пока что я чувствую себя неплохо.
— Просто не перенапрягайся.
В комнату тихонько проскользнул Аэлис с тяжело груженым подносом, принялся расставлять тарелки на столе. Марина принялась за еду, с аппетитом поедая все принесенное, кивнула и брату на стол. Вит не особенно потратился на купирование ее истерики и щит для Риана, но тоже отдал должное ужину.
— Значит, ты была у праба?
— Ага. Едва нашла ее дом.
— Ты же у нее бывать терпеть не могла, — удивился Витольд. — А родители?
— А что родители… Сидят себе где-то, планы строят, как меня замуж выдать.
— Они… как?
— Живы и здоровы, — Марина пожала плечами.
Вит понял — о том, как родители приняли его мнимую «смерть», она говорить не хочет и не будет.
— Ясно. Наставник сказал, что нам можно на пять минут вернуться к праба. Можешь позвонить им, сказать, что куда-то уезжаешь, или, я даже не знаю…
— Скажу, что в Америку. И пускай ищут.
Наверное, мать устроит форменную истерику, она же так мечтала о свадьбе. Впрочем, наплевать. Марина снова фыркнула.
Двери распахнулись, на пороге воздвигся Тэрмариллен с непередаваемым выражением на породистом лице. Вит его таким еще не видел: словно мага что-то настолько изумило, что он отрешился ото всех эмоций, чтобы не показывать это изумление.
— Наставник, что-то случилось?
— Кое-что случилось, ты прав, Витольд. Явился посол от темных эльфов.
— О… И что же ему нужно?
— Твоя сестра. Оказывается, Пески Предсказаний темных эльфов нашептали, что в наших землях появится Огненная или Огненный, что спасет их государство от свихнувшегося мага.
— Какая прелесть. А что за маг, чем владеет и сколько они готовы предложить? — заинтересовалась Марина.
Маг, как подозревал Тэр, был тот самый, что заказал Витольда вампиру. О чем и сказал девушке.
— О-о-о, ну тогда я даже процентов десять скину.
Тэрмариллен тихо рассмеялся:
— В этот мир впервые в качестве Избранного приходит столь корыстная особа. Обычно, никто из Избранных не требовал денег за то, ради чего мир призвал их.
— И потому на них и ездили все, кому не лень?
— Возможно. Нет, вознаграждение Избранные получали сообразно своим желаниям. Но никто не просил денег.
— Значит, буду первой. Ладно, надо повидаться с этим темным эльфом и послушать, что там за маг.
Это не было так уж сильно срочно или все же было? Посол темных эльфов не настаивал на немедленном представлении Избранной пред его красны очи. Однако Марина решила, что надо бы побыстрее составить план действий.
— Как думаешь, что сделать проще: посла шокировать, чтоб посговорчивее был, или не сильно, чтоб полезную инфу не забыл? — ухмыляясь, Марина осмотрела себя.
— Думаю, что шокировать его ты всегда успеешь, — уверил ее Вит. — Постой спокойно.
— А что ты… О!
Блузка и джинсы превратились в голубое платье, изумительно сочетавшееся с золотыми волосами Марины. Такая девочка-колокольчик.
— А почему не бронелифчик и бронестринги? — капризно надула она губы.
— Потому что неудобно, — хмыкнул Вит.
— Ха! Конечно, неудобно. Но мне же в них не воевать, а просто по залу пройтись.
— Нет, это не обсуждается, — неожиданно резко и твердо сказал Витольд. — Ты здесь гостья, изволь соблюдать законы королевства, в котором оказалась. А у эльфов не принято обнажаться.
— Ого. А что так? — сразу заинтересовалась Марина.
— На землях Эльдарона живет множество разных рас. И те же демоны воспримут твое обнажение за интимное приглашение. И не только они.
— Любопытно-любопытно. Ладно, пусть будет платье.
— Марин, я очень прошу тебя не экспериментировать, — Вит вздохнул. — Я не смогу защитить тебя ото всего и всех.
— Обещаю, — кивнула сестра.
— Риан, а что ты и твоя десятка делали в бальном зале? — наконец поинтересовался Вит. — Ваше дежурство же — по парку?
— Тебя охраняли. Лорд Тэр разрешил.
Марина пренебрежительно фыркнула, отчего физиономия эльфа некрасиво покраснела пятнами. Витольд примирительно сжал его руку.
— Ладно-ладно, молчу, — пошла на попятный Марина. — И когда у вас свадьба?
— Сначала Малый обряд, что-то вроде магической помолвки. На осеннее равноденствие. А сама свадьба — на весеннее равноденствие, говорят, это лучшее время для рождения семьи.
— А когда осеннее равноденствие?
— Через две недели. В этом мире это десять дней.
Марина что-то посчитала и кивнула.
— Успею приготовить поздравительную речь.
— Я надеюсь, мы успеем сходить к праба и вернуться.
Сам Вит переодеваться не стал, на него и так перед балом напялили парадную тунику, сшитую королевским портным. Повелитель не отказался от шалости в своем, повелительском стиле: на плече был вышит черным и золотым шелком дракон, а брошь на три яшмовых кабошона изображала ее яйца, приколотая под лапами.
Темный эльф встретил их внимательным взглядом, оглядел Марину и изумленно приподнял бровь.
— Простите, а вы уверены, что это Избранная?
Марина без лишних слов сунула ему под нос объятый пламенем кулак, попутно слегка подпалив послу волосы и брови.
— Уверился?
Тот отшатнулся, глядя на нее с тщательно скрываемым испугом. Если о нагах до сих пор ходили легенды, как о существах, воплощавших всю мудрость и незлобивость мира, то об Огненных — прямо противоположные. Вспыльчивые, жестокие существа, жадные до власти, славы и богатств, и единственное, что помешало Огненным захватить и подмять под себя весь мир — их лень.
— Убедился… А теперь поговорим об оплате.
Бал продолжался своим чередом, но Марина краем глаза отслеживала, как то один, то другой эльф «греет уши», подходя к ней и дроу. Повелитель тоже приглядывался, хотя и леденел взглядом всякий раз. Торговалась она отчаянно, дроу бледнел, точнее, серел, заикался и умолял о помощи взглядом Повелителя. Но тут каждый был сам за себя: эльфам с их Избранным никто не помогал, не так ли? Эрнар делал вид, что временно ослеп, и расточал улыбки дамам.
— Мы на все согласны! — отчаянное шипение дроу наполнило зал.
Марине мимолетно подумалось, что она продешевила: как-то слишком быстро он согласился, да еще и «на все согласны», хм. Но теперь требовать что-то еще стало не с руки, вроде бы они заключили сделку.
— Отлично. Теперь расскажите мне про вашего мага.
— Рэнасс был обычным, — дроу пожал плечами. — Средненьким таким магом, ничем особо не примечательным, пока не начал докапываться до сути магии.
— И что он теперь умеет? — уточнила Марина.
— Отнимать магию у других. А с выпитой чужой силой — все, у нас никто не может противостоять ему, даже Совет матриархов.
— И почему вы уверены, что я смогу с ним справиться?
— Потому что вы — Избранная.
— Смутное определение, знаете ли. А если я ткну его в глаз шпилькой, это мне засчитают как победу?
— Любая победа будет таковой, и не важно, как она достигнута. Вы можете хоть соблазнить его и удушить в постели шнурком с кисточкой от ночной сорочки, хоть отравить поцелуем, хоть сразиться в открытую и устроить местный конец света… Последнее, конечно, нежелательно, — быстро добавил посол.
— Понятно. И где же он живет, ваш Рэнасс?
Услышав ответ, она едва не села там, где стояла: чертов дроу окопался в одной из самых глубоких пещер Корней Мира — Руасс;А'Эят, как называлась и столица, и самое крупное землевладение дроу.
— Пещера? — взвизгнула Марина. — Нет уж, выкапывайте его, как хотите!!!
— А это уже не наша задача, вы дали согласие разобраться с ним, вам и решать, как вы это сделаете, — с легким злорадством заметил посол и быстро ретировался.
Сделал он это вовремя, пламя лизнуло то место, где он стоял. Марина очень не любила пещеры, как и любые закрытые места. Ее квартира в Москве была студией, она терпеть не могла метро и передвигалась исключительно на такси — скрепя сердце, потому что тесное пространство машин тоже не любила. От клаустрофобии ее не смогли избавить никакие профессора-психологи, которых, не скупясь, нанимала мать.
— Мариша! — Вит поспешил к ней.
— Этот клятый дроу окопался под землей! — заорала Марина. — В пещере!
— Ясно. Одна ты туда не пойдешь. Отправимся вместе. Побуду твоим громоотводом, — Вит обнял ее за плечи, успокаивая.
— А что не так? — не понял Риан. — В пещерах светло.
— Дело не в свете или его отсутствии. Марина боится закрытых помещений, в которых нет окон. Тем более — подземелий, подвалов и пещер.
— А, знаю такое. Ну… пещеры просторные.
— Да хоть какие, — успокоившаяся Марина фыркнула. — Витка, ты пообещал.
— Я пообещал, — согласился Вит.
Риану не оставалось ничего иного, кроме как сцепить зубы и начать планировать новый поход, в подземные владения дроу. Он бы с превеликим удовольствием послал туда Марину в одиночестве. Но все-таки этот маг-дроу хочет убить Вита, так что поучаствовать в устранении этой сволочи будет нелишне.
Бал продолжался своим чередом, гости танцевали, общались, пили и почти не закусывали, очень уж хороши были вина из повелительских подвалов, даже изысканные блюда фуршета не прельщали. На Витольда, державшегося рядом с Мариной, посматривали: все равно разошлись слухи о его Избранности, да и дракона на перевале уже не было.
— Ну что, местная знаменитость, рад?
— Чему? — удивился Вит. — Я так-то ничего не сделал.
— Совсем ничего? А как же дракон?
— Аврора — хорошая, у нее просто украли детей, и она полетела их искать. А один придурок приказал ее обстрелять из башенного арбалета — баллисты. Ранить — не ранил, но разозлил.
— И ты вернул ей яйца и успокоил? — Марина взъерошила брату волосы. — Молодец.
— Мое дело там было маленькое — выяснить, чего у драконицы снесло крышу. Выяснил, остальное делали другие, — Вит терпеть не мог присваивать себе чужие заслуги.
— И учти — мага придется уничтожать. Вытерпишь?
Вит вздохнул:
— Этот маг убил стольких, что моя миролюбивая натура, надеюсь, просто заткнется. И я не буду смотреть, слушать и вмешиваться.
— Или просто закрой глаза. Я все сделаю.
К ним подошел особенно отважный, после демонстрации-то способностей Огненной, эльф, с поклоном пригласил девушку на танец. Звучала медленная мелодичная музыка, пары перемещались по залу в странном и строго выверенном порядке, едва касаясь друг друга кончиками пальцев. Это напоминало старинный гавот или что-то вроде того. Напоминало Виту, Марина вообще с недоумением смотрела на этот «танец».
— Простите, не умею, — шепнула она.
Эльф отошел, сбоку донеслось насмешливое хмыканье:
— Какая нынче пугливая молодежь пошла, даму танцу обучить не могут.
— А вы можете? — усмехнулась Марина, поворачиваясь.
— Девочка, я — могу, — ответно усмехался ей демон.
Нет, у него не было копыт, крыльев и хвоста, а вот рога — были, роскошные, мощные, напоминающие бараньи. Между их основаниями кудрявилась огненно-рыжая грива. Именно грива — неширокой полосой вдоль черепа. Янтарно-желтые глаза, слегка подведенные, миндалевидные и чуть вздернутые к вискам, смотрели с долей насмешки и вызова.
— Ну, научите, дедушка, — огрызнулась Марина.
Демон рокочуще рассмеялся и предложил ей руку. Марина приняла ее, улыбнувшись. Демон, надо же. Дома она бы уже, наверное, сошла с ума: настоящий рогатый демонюка предлагает ей станцевать. Душу ему не надо, нет? Здесь словно сам мир потихоньку ограждал попаданца от эмоциональной перегрузки, отключая способность удивляться обилию фантастических рас и прочим чудесам. Эльф? Прекрасно, пусть будет эльф. Демон? Чудно, интересно, он полорогий или нет? Брат хвост отращивает? Замечательно, будет линять — шкурку надо попросить, вдруг на что сгодится.
— Руку сюда, шаг назад, поклон, руку сюда, шаг влево. Все просто.
На необычную пару пялился весь зал, дамы перешептывались, кавалеры облизывали опасливыми взглядами Избранную, рядом с довольно крупным демоном выглядевшую тонкой тростинкой, изящной принцессой в голубых шелках.
— Меня Марина зовут, а вас? — светски поинтересовалась Избранная.
— Ликарн. И как вам в нашем мире, Марина?
— Пока что все красиво, если не считать, что я персона нон грата в королевстве эльфов, в мужья мне собирались подсунуть благовоспитанного вампира, а еще мне нужно убить дроу. И я вас подожгла.
— Это не страшно, — демон смахнул со своей роскошной туники пару язычков огня, и те, заключенные в сферы, похожие на мыльные пузыри, взлетели к потолку, как волшебные феи в хрустальных светильниках. — Вы — сильны магически, но дар требует огранки и контроля. Кстати, насчет вампиров можете не переживать, узнав, что вы — Огненная, они сами откажутся от своих селективных планов.
— И вы меня можете всему научить, Ликарн? — взмах роскошных ресниц Марины вполне мог унести к стене демона помельче.
— Всему? Это вряд ли. Всего не знают не только маги, но и демиурги, творящие миры. Я могу помочь вам научиться контролировать дар, вашу пламенную кровь, ваши желания. Не более того. Развиваться вы будете сами, если, конечно, не возобладает природная леность Огненных.
— Я не чистокровная, может, и не возобладает.
— Возможно, — согласился демон. — В вашей крови, как-никак, течет капля крови нагов.
— Так вы станете моим учителем?
— Если вы согласитесь — да.
Марина задумалась.
— А какие могут возникнуть сложности?
— Ваше нежелание ограничивать свою свободу. Ученический контракт подразумевает некоторую зависимость от наставника.
— Рассказывайте, Ликарн, — потребовала Марина. — Что это значит?
— Стандартный ученический контракт. Я беру на себя полное обеспечение ученика всеми необходимыми вещами, как материальными, так и нематериальными, обязуюсь в полной мере дать необходимые знания. Их объем выбирается в соответствии со спецификой дара и силой ученика. Взамен я имею право запрещать определенные виды деятельности, требовать беспрекословного подчинения. На время действия контракта никакой дар не будет обратим против наставника, это непреложный закон магии этого мира, установленный не нами и даже не ушедшими Великими — нагами и Огненными.
— Он не помешает мне испепелить самозваного властелина мира?
— Не думаю, по крайней мере, я не стал бы запрещать Избранной исполнить ее предназначение, — хмыкнул Ликарн.
— Тогда я согласна, — встряхнула Марина золотыми локонами.
Здесь они снова стали живыми, а не наращенными. Магия и пробуждение силы подарило жизнь даже искусственным ногтям, и оставалось только порадоваться, что сиськи у нее свои, небольшие и аккуратные, а не силиконовые дыни. Хотя кто-нибудь, наверное, наоборот, пожалел бы. Хотя лак с ногтей слез подчистую. Интересно, есть ли тут что-то похожее? Она внимательно смотрела на эльфиек, видела на их лицах присутствие косметики. А вот что с ногтями? Разглядеть не удавалось.
— Значит, на осеннее равноденствие заключим с вами контракт.
— Почему именно на него?
— Традиция. Заключение временных соглашений всегда стараются приурочить именно к этому празднику.
Марина подумала, не нашла повода для отказа.
— Хорошо. Но до него мы успеем уничтожить дроу?
— Не советовал бы спешить.
— С чем именно?
— С путешествием к дроу. Вне контракта я могу начать учить вас элементарному контролю за выплесками силы. Без него у вас вряд ли получится не нажить себе неприятностей в виде крайнего истощения.
— Но если он решит напасть на Вита, пока я учусь? — Марина покачала головой. — Сперва дроу.
— Напасть на Избранного, который под покровительством самого Повелителя? Сомнительно. Но маг свихнулся, и все может быть. Что ж, я отправлюсь с вами. Не хочу лишиться ученицы раньше, чем вы ею станете.
— Благодарю вас, Ликарн. А теперь я вас покину, хочу пообщаться с братом.
Демон чуть склонил рогатую голову. У них не было принято целовать дамам руки, но об этом ей только предстояло узнать.
Марина отошла к Виту.
— Кажется, я нашла себе учителя.
— Наставник говорил о нем, — Вит кивнул и улыбнулся. — Я рад за тебя.
— А учиться — это очень сложно?
Он пожал плечами:
— Не сложнее, чем дома.
— Значит, все плохо, — глубокомысленно заключила Марина.
Витольд рассмеялся, привлекая к ним внимание. Марина смотрела, запоминая: дома брат редко смеялся, он предпочитал быть тихим и малозаметным.
— А ты уже придумал, как нам забраться в эти, — ее передернуло, — пещеры?
— Зачем нам забираться? В Руасс;А'Эят нас привезут со всем почтением сами темные эльфы. И даже дадут проводника к той пещере, где окопался их маг-отступник. Дальше придется справляться своими силами.
— Уже получше звучит, — согласилась Марина.
— Риан и его десятка отправятся с нами. Наверняка этот сумасшедший маг окружил себя не одним кольцом защиты.
— А они смогут разломать защиту?
— Они — вряд ли, они будут защищать нас от возможных живых тварей. А вот ты — сможешь. Я так думаю.
Марина кивнула.
— Я должна.
Вит внимательно смотрел на нее. Слышать от его необязательной сестренки о том, что она что-то должна, было странно и очень непривычно.
— И что ты так уставился? — буркнула она.
— Ты очень изменилась, Марь. Просто до неузнаваемости.
— Да ты что? А тут у них лаки для ногтей есть?
Вит фыркнул и рассмеялся. Что-то менялось, что-то нет.
— Что смешного? У меня весь лак сцарапался.
— Я не знаю, Мариш. Мне, как ты понимаешь, было это не интересно. Но могу познакомить с эльфийкой, которая должна это знать.
— Познакомь, — загорелась Марина, пока что фигурально.
— Завтра. Пойдем с Рианом во Дворец отдыха, и познакомлю.
Вит усмехнулся, вспомнив, как удивилась Элия, когда десятка во главе с Рианом и с Витом на прицепе после похода завалилась к ним.
Десятку мгновенно расхватали на массаж и ванну, а вот Вита с Рианом Элия лично подвергла допросу: почему они так светятся, с чего держатся за руки, подробности их романа. Вита этот допрос немного напряг, он считал, что рассказывать совершенно не о чем. В итоге под градом наводящих вопросов хозяйки дворца выяснилось, что роман-то в разгаре, а как еще назвать выращивание земляники и прочих съедобных вкусностей, подарки друг другу, да еще и такие драгоценные, как возвращенное здоровье, и поиски дома?
— Я так за вас рада, — Элия даже в ладоши захлопала.
И тут же вызвала красавца-демона для обоих, приказав сделать все по высшему разряду. Вит едва не сгорел от смущения. И зря, как оказалось, демон был массажистом, который мигом выправил все, нывшее от ночевок на земле. Парадокс магии: маг-целитель может излечить любое живое существо… кроме себя.
— Сейчас вам станет легче, — приговаривал демон, пытаясь вырвать из Вита позвоночник. На его полупридушенный писк и поползновения Риана защитить он не обращал внимания, только разок очень вежливо попросил десятника убрать нож от его горла и присесть в кресло в ожидании своей очереди.
Потом Вит внезапно взлетел. По крайней мере, ощущение было именно таким — свобода парения. Ничего не болело, не тянуло и не ныло. А ему всего лишь до жутчайшего хруста промяли всю его худосочную, не обремененную мышцами тушку.
— Отлично. А теперь вы ложитесь, — демон кивнул Риану.
Вит повернул голову, укутанный мягчайшим пледом, и принялся смотреть, как неохотно раздевается эльф, у которого из старых следов на теле остались только невидимые без лунного света татуировки, да переломанный нос.
— Как все плохо! — вознегодовал демон. — Ужасное тело!
Возразить Риан не успел, как его уложили на стол и накинулись, бормоча что-то про кошмар и жуть. С бедолаги-массажиста сошло семь потов, пока он кружил над десятником. Вит наблюдал за тем, как руки демона едва ли не по локоть погружаются в проминаемую мускулатуру, заставляя напряженное расслабиться, зажатое — отпустить. Наконец, Риан застонал с таким блаженством, словно на этом же столе кончил. Вит аж позавидовал мимолетно.
— Все, можете идти в ванну, вам там самое место теперь.
Ванная комната могла по праву именоваться бассейнной. То сооружение из перламутрово поблескивающего камня, что слегка возвышалось над полом, было не намного меньше, чем в купальне повелителя.
— Прошу, — клыкасто улыбнулся вампир-банщик.
Вода исходила ароматным паром. Тут учли и любовь Вита к яблочным ароматам, и предпочтения Декариана.
— Я так понимаю, вас лучше оставить? — уточнил вампир.
Риан кивнул: в ванной посетители могли заниматься чем угодно. Вампир выскользнул за дверь, притворив ее поплотнее. То, что было потом, Вит вспоминать не мог спокойно — мгновенно краснел. То ли в воде что-то было такое, то ли он просто сумел расслабиться под руками демона-массажиста, но дошло до весьма смелых экспериментов. Ну как еще назвать секс в полузмеином виде, причем, в том варианте «позы шесть-девять», когда и Вит был в Риане, и Риан в нем?
— Мое солнышко, — Риан рискнул его обнять и поцеловать, хоть и целомудренно, в лоб.
— Твое, — согласился Вит, на пару мгновений прижимаясь сильнее.
Большее себе позволить в бальной зале не мог ни один, ни второй.
— Ничего, вся ночь наша, — шепнул Риан ему на ухо.
Вит заалел еще больше, но согласно кивнул, представляя, как снова будет плавиться от удовольствия в этих сильных руках. Раньше он даже не знал, что секс может доставить такое наслаждение. Всегда что-то мешало: неопытность, боль, унижение или принуждение.
Бал тек своим чередом, плавно двигаясь к завершению. Марина беспрестанно трепалась о чем-то с демоном, тот улыбался и отвечал.
— Очаровывает? — Риан кивнул на них.
— Кто кого? — весело фыркнул Витольд.
— Да вот о том же думаю…
— Оба хороши. Но у демона тысячи лет практики, так что играет с ней, как кот с мышкой. Но за него ручался наставник, как за единственного, кто потянет ее обучение…
— Значит, у них все в порядке, — пожал плечами Риан.
— Ты волновался, когда Кленара брал в ученики его мастер?
— Не особенно, я в него верил. К тому же он всегда бредил сладостями, хотел их делать.
— Ладно, неудачный пример. Маринка — никакой маг, импульсивна, неусидчива, несдержанна. Она не любит учиться, бросила институт, потому что ей было скучно. Я очень за нее волнуюсь.
Риан сдержался, не брякнул, что она-то за него не волновалась ничуть.
— Думаю, что демон найдет к ней подход. Лорд Тэр зря не посоветует.
— Да, ты прав, наставнику стоит доверять. А мы сходим к твоему брату? Закажем еще тот восхитительный торт, которым нас угощали в прошлый раз.
— Идем, — сразу засиял Риан.
Знакомство с Кленаром прошло легко, хотя подсознательно Риан опасался, что два самых дорогих ему существа не смогут поладить. Потом-то понял: глупо было так думать. Разве с Витольдом можно не поладить? Он же просто очаровывает, и в силу незлобивого характера, и в силу магии своей крови, как любой наг. И, как наг, он сейчас проходит становление, излучая плохо контролируемое обаяние.
Виту сразу же вручили кусок белого торта с красной кремовой розой. Только когда Вит подобрал последнюю крошку с блюдца и искренне восхитился вкусом, Кленар добродушно поинтересовался у Риана, что за чудо он привел к ним в кондитерскую.
— Мой жених, — Риан даже заикаться начал от волнения. — В-вит.
— Поздравить или посочувствовать? — отведя его в сторонку под предлогом принести жениху еще чаю и пирожных, спросил Кленар.
— Поздравить, — Риан расплылся в блаженной улыбке. — Он такой… такой…
— Все с тобой ясно, влюбился, — рассмеялся эльф. — Так какой он?
— Самый лучший на свете.
— И где ты его нашел?
— Это он меня нашел. На тренировочной площадке. Он такой… Легкий, улыбчивый. Ласковый.
— Человечек, — вздохнув, констатировал Кленар.
— Избранный. Наг.
— Н-наг? — теперь заикаться начал брат. — Избранный? Нет, я всегда знал, что ты — мастер находить приключения на свою голову, но это… Неожиданно.
Риан махнул рукой.
— Я его люблю.
— По-настоящему, а не как в прошлый раз?
— По-настоящему люблю, больше собственной жизни.
— В этом я и не сомневался, раз уж ты назвал его своим женихом.
— Он первым назвал.
Кленар снова замолчал, потом кивнул.
— Ладно, принесу вам чай. Ого, ну ты даешь, брат.
Он потом еще несколько раз изучающе смотрел на Вита, уплетающего вкуснейшие сладости с выражением искреннего наслаждения на лице. Приносил чай, потом, отпросившись у мастера, подсел за столик и принялся расспрашивать. Вит ничего не скрывал: попаданец, мир знает плохо, королевство красивое, Риан замечательный.
— И когда вы думаете надеть обручья?
— Малый ритуал на осеннее равноденствие, брак — весной.
— Хорошо, — кивнул Кленар.
Видно, понравилось то, что чужак в этом мире решил следовать его законам.
— И вы приглашены, — добавил Вит.
— Мы?
— Ну, ты приглашен, — стушевался Вит, привычно употребивший формулу вежливости, в эльфийском языке, так же как в русском, означавшую и множественное число.
— Хорошо, — Кленар закивал. — С радостью.
Вит повадился каждые три дня бегать к братцу и таскать сладости. Риан только посмеивался на это.
— Главное, что тебе нравится, солнышко.
Значит, завтра они отправятся в город. Кленар наверняка уже наготовил цветные пирожные. «Разбалует. Или нет? Ладно, не бывает толстых магов, даже упитанных не бывает», — Риан с сожалением посмотрел на четко заметные под тонким шелком туники косточки ключиц Вита.
— Что ж ты такой худой, солнышко.
— Я не худой, я просто усиленно занимаюсь с наставником. И вообще, пузо вон какое отожрал, — Вит провел ладонями по бокам, попытавшись выпятить то, чего не было.
— Где? Какое? — Риан погладил его по животу ладонью.
Вместо него там была впадина сразу под ребрами. Будто Вита никто никогда не кормил.
— Ну, оно точно будет после сытного ужина, — смущенно улыбнулся тот.
— Сильно сомневаюсь. Ничего, худосочными маги тоже не бывают.
— Ага, наставник тоже так говорит. Вот выберем дом, я закончу учиться и у лорда Тэра, и в Академии, остепенюсь и поправлюсь.
Риан согласно закивал, его этот план устраивал совершенно.
— Бал закончен, — объявил распорядитель.
Первым удалился Повелитель, за ним потянулись и остальные гости праздника. Последними зал покинули гвардейцы и Вит с Маринкой.
— Все, упасть и уснуть, — решила та. — Столько впечатлений…
Комната была та же, она сразу вспомнила ее. Значит, купальня тоже на том месте, где и в прошлый раз.
— Отдыхай. Спокойной ночи, — Вит легко чмокнул ее в щеку, ему-то эта спальня ни о чем не напомнила, а вот у Марины перед глазами встала сцена придушивания братца, как живая. Она отогнала ее. Это все в прошлом. Она же изменилась? Все изменилось. И Витка будет счастлив, наверное, должен быть. Заслужил.
— Спокойной, — она вернула брату поцелуй и закрыла дверь.
Завтра будет новый день и новые вопросы. И новые знания. Вот только… как там праба? Наверное, места себе не находит… Впрочем, Вит сказал, что они отправятся к ней, так ведь? Она обязательно позвонит родителям, чтобы не волновались хотя бы первое время. Какими бы они ни были, но ведь любили ее, баловали, старались дать все самое лучшее.
Марина наскоро искупалась, вытерлась и упала в кровать, не утруждая себя одеванием. Уснула она очень быстро, и приснился ей не уже ставший реальностью сон, а маленький домик, осененный огромным орехом, Згинь в будке рядом с калиткой и старуха в потертом кожушке, набирающая в плетеную корзинку дрова под навесом.
— А, явилась, гулена. Чай, ненадолго?
— Не знаю, — она осмотрелась. — Я там с Витом. У него все хорошо. Жениха себе нашел.
— Вот и ладно. И ты ступай, да поосторожнее там, с огнем не играй, — в глазах старухи на миг встало ревущей стеной пламя и пропало, оставляя только выцветшую болотную зелень. — Ступай, Марыся, что родителям сказать, я сама найду. И Витушке передай, что баба Агата рада за него, но сюда ему приходить не след, ни во снах, ни во плоти.
— Передам, праба, — Марина обняла ее на прощание.
Агата усмехнулась, показав в этой усмешке идеальные, лишь чуть пожелтевшие, крепкие зубы. И легонько толкнула правнучку в грудь ладонью.
Маринку вышибло из ее сна, как пробку из бутылки. За широкими окнами вовсю надрывались птицы, прохладный ветерок заставил закутаться в легкое теплое одеяло. Она попыталась сообразить, который сейчас час. Судя по тому, что небо едва серело, еще даже не начался рассвет, и проспала она от силы часа три. Бал окончился в полночь или около того. Но спать ей совсем не хотелось. Вместо этого она вскочила, изумляясь сама себе, умылась и выбрала в гардеробной, все так же ломившейся от обилия одежды, сорочку и тунику потеплее, под которые натянула найденные там же удобные замшевые штанишки и кожаные сапожки до середины голени. В коридор выходить не хотелось, там, насколько ей помнилось, всегда полно стражи, на каждом углу замерли тени в зеленых туниках с вышитыми золотом гербами. Зато под окнами тянется такой удобный широкий карниз.
Куда именно она идет, Марина не совсем понимала, однако продолжала красться, как кошка на охоте. Раньше она бы в жизни не вылезла сюда, да и не смогла бы пройти по карнизу шириной в ладонь. Сейчас все казалось правильным, а путь — удобным. У очередного окна она задержалась, что-то потянуло ее заглянуть в него, полуприкрытое только легким тюлем. И усмехнуться, услышав сдавленный стон и рассмотрев два сплетенных на широкой постели тела.
— Солнышко…
— Тс-с-с, мы никуда не торопимся, мое с-с-сокровище…
После чего странствие продолжилось. Марина с любопытством осматривала занавеси, не задерживаясь долго ни у одной. В очередном окне обнаружился сидящий на низком широком подоконнике демон.
— Хорошее утро, правда? — светски улыбнулся он, жестом предлагая перебраться и сесть на брошенную рядом подушку. Кажется, он собирался раскуривать длинную тонкую трубку.
— Прекрасное. Доброго вам утра, Ликарн, — Марина спрыгнула внутрь.
— Вы ранняя пташка, это хорошо.
— Сама не знаю, что меня так рано разбудило.
— Выспались, наверное. Хотите травяного отвара? — он зажег на кончике пальца огонек и раскурил трубку.
— Думаю, что хочу, — Марина присела на подушку.
Чашка, исходящая паром, зависла прямо перед ней. От напитка пахло сладковато-терпко и нежно одновременно, сам чай был насыщенно-оранжевым.
— Вкусный запах, — оценила Марина. — Надеюсь, что и вкус не хуже.
— Рискните попробовать, — он усмехнулся.
Марина отпила немного. Вкус оказался божественным, о чем демону и было сразу же сообщено. Он рассмеялся, докурил и почистил трубку и гибко потянулся, раскинув руки.
— В такие утра чувствуешь вкус к жизни.
— Это уж точно. И какой у вашей жизни вкус?
— Самый разнообразный. Отвара кипенника, вишневого дыма, аромата юной женщины, как сегодня. Бывают и другие.
— Аромата кого? — удивилась Марина.
Демон приподнял бровь, намекая, что не станет повторять уже сказанное. Марина фыркнула, допивая чай.
— Ты училась когда-нибудь смотреть внутрь себя? — он перешел на другую форму обращения, не менее вежливую, но служащую для более близкого общения.
— Нет, а что это означает?
Он принялся рассказывать, и у нее в голове щелкнуло понимание:
— А, медитации-шмедитации. Неа, у меня терпения созерцать пупок и ждать, пока из него лотос не вырастет, не хватало.
— А придется научиться, — сказал Ликарн.
— У-у-у, это скучно!
— Это скучно с плохим учителем, а я хороший.
Марина посмотрела на него и кивнула.
— Тогда я согласна.
— Смотри, как сегодня красиво, — он забрал из ее руки чашку. — Отсюда кажется, что листва — это единое темное облачко, присевшее отдохнуть на ветвях. Но если приглядеться, можно различить каждый листок и золотой колокольчик вон на той ветке. Слышишь, как он поет под ветерком?
Марина посмотрела в указанном направлении.
— Там нет колокольчика. Но звук… Кажется, слышу.
— А я говорю, что есть. Во-о-он там, крохотный такой. Ты просто присмотрись.
Марина прислушалась, стараясь понять, откуда именно идет тонкий, на грани слуха, перезвон, тающий в птичьих трелях и прищелкивании. Засмотрелась в темные тени листвы, стараясь различить отдельные листочки. Ей казалось, они должны быть зубчатыми и мелкими, как у ольхи. Постепенно зрение стало подстраиваться, позволяя рассмотреть узкие вытянутые листья, но как-то неотчетливо. Они колыхались, рябили, смещались в поле зрения, разбивая фокус. Ей показалось, что колокольчик зазвенел чуть громче и отчетливее. «Тилинь-тилинь… тилинь-тилинь…» Как медленное сердцебиение. Если демон что-то еще и говорил, то она не слышала, как не слышала и шума птиц и листвы. Только мерное позванивание и столь же мерное движение какого-то листка, за который удалось зацепиться взглядом. Потом лист размылся, а звон колокольчика отдалился, оставив только привычный и никогда не замечаемый человеческим ухом, кроме особых моментов, ток крови. Потом пропало и это. Марине показалось, что она уже не сидит на подушке на чужом подоконнике, а плывет в уютной теплой темноте, свернувшись в клубок. Казалось, ее кто-то внимательно рассматривал, и она, выйдя из своего тела, тоже стала с любопытством смотреть на себя. Высокая, но в мире эльфов — отнюдь не «каланча», ниже среднего, но Витка, вон, и вовсе выглядит маленьким. Грудь есть, есть за что подержаться, небольшая, зато упругая и полукруглая, классической такой формы, как у статуй эпохи античности и девиц на рисунках брата. Ох, ты! А ведь Вит с нее рисовал… Волосы густые, длинные русые локоны с золотистым отливом. Глаза… глаза были серые раньше, а сейчас, — она присмотрелась, — а сейчас — зеленые, как болотная ряска. А если кто-то думает, что это тусклый и некрасивый цвет, тот никогда не видел заросшего ряской озера в солнечный день. В общем, она здорово изменилась с момента, как второй раз попала сюда. И не только внешне. Тот, парящий рядом, рассматривал не только тело, но и препарировал ее душу. Это уже было не так приятно. Марина видела и знала сейчас все то, что видел и знал Он. И свою эгоистичную натуру, и лень, и мгновенно вспыхивающую ярость, и истеричность вкупе с толстокожестью. «А еще верность, себе и избранным людям, приспособляемость, жизнелюбие», — заметил Он. Марина пожала плечами, но Он был прав, и это все в ней было, не отнять.
Потом она снова обнаружила себя сидящей на той же самой подушке в комнате демона.
— Что это было?
Демон мерно попыхивал своей трубочкой и улыбался.
— Ты посмотрела в себя. Интересно было?
— Наверное, — Марина потрясла головой. — Да, было.
— Еще отвара? Он не остыл пока, хотя и остывшим он вкусен.
— Наливайте, наставник…
Демон только улыбнулся чуть шире, жестом создавая у ее руки чашку-пиалу и затягиваясь ароматным вишневым дымом. Марина отпила отвар и потом спохватилась.
— Все уже проснулись, наверное.
— А кое-кто только уснул, не переживай.
— Только уснул? Но ведь день на дворе.
— Влюбленные не замечают времени, наслаждаясь своей любовью. Пусть так и будет, малыш-наг заслуживает счастья, не так ли?
— Заслуживает, — согласилась Марина. — А чем мне поможет медитация?
— Сегодня ты видела себя и оценила свою ао, или душу, как говорят у вас. Взвесила и измерила, так сказать. В следующий раз посмотрим, как развиты в твоем теле магические каналы, они сродни кровеносным сосудам и переносят энергию.
— А их как-то можно дополнительно развивать?
— Конечно. Как воин развивает мышцы, заставляя их работать, так и маг развивает свои каналы и резерв, выплескивая магию в заклинаниях.
Марина закивала, потом потерла квакнувший желудок.
— Завтрак? Надеюсь, ученица не откажет наставнику в радости разделить скромную трапезу.
— Сочту за честь, — вспомнила красивый оборот Марина.
Демон прищелкнул пальцами, через полминуты явились пара слуг, неся уставленные тарелками подносы.
— Маг должен питаться обильно и правильно. В равных количествах употреблять каши, овощи, хлеб и мясо, рыбу. У Огненных всегда будет предрасположенность к мясной и рыбной пище, но нельзя злоупотреблять.
— Я люблю мясо, — сказала Марина, жадно принюхиваясь.
Завтракали в молчании, девушка старалась соблюсти этикет, хоть какой-то, не даром же в нее вдалбливали всю эту великосветскую муру с самого детства. Вот для Витки это все было простым и само собой разумеющимся, а ей было лениво запоминать все эти вилочки, ножички, ковырялочки. Судя по молчанию демона, он или сам его не знал, или Марина все делала верно.
— Ну, а после завтрака можем начать практиковаться. Для начала, посмотрим, насколько глубок твой резерв. Идем, — Ликарн поднялся, вытерев руки влажным полотенцем, и поманил ее за собой.
Марина послушно последовала за ним. Учиться пока было весело.
В зале, куда они пришли, не было ничего, кроме голых каменных стен со странными желобами вдоль них.
— Этот зал не использовался долгие столетия, но заклятья на стенах еще в порядке. В роду Повелителей почти не рождается магов, благословленных огнем. Но это все не важно. Представь, что перед тобой твой враг и уничтожь его.
Марина выплеснула стену огня, представив себе того самого дроу, потом осмотрелась. Ни одного окна… В голове помутилось, ноги стали ватными.
— Мне надо уйти.
— Тому, кто хотел убить твоего брата, ты тоже скажешь: «Простите, мне плохо в пещере, давайте, выйдем, и я вас там зажарю»? — насмешливо спросил демон.
— МНЕ НАДО ВЫЙТИ! — заорала Марина, оглядываясь в поисках выхода.
Вокруг нее заплясало пламя. А демон стоял напротив дверей.
— Так выйди, — он оскалился и сменил ипостась.
Теперь были крылья, когти, обтянувшая мощное тело броня. Марина ринулась на него, заколотила кулаками по груди, задыхаясь.
— Твой страх — это страх твоей магии, долгие годы запертой в твоем теле! — гремел голос демона. Он легко оттолкнул ее. — Выпусти ее! Сейчас же!
Марина всхлипнула и обмякла, потеряв сознание.
— Да, это будет сложно. И куда девчонка рвется в подземелья, если даже в зале ей плохо? — проворчал демон, поднимая ее на руки.
В себя Марина согласилась прийти только в саду, где было много света и воздуха.
— Плохо, — припечатал ее демон. — Дальше Привратного зала в Руасс;А'Эят ты не пройдешь.
— Со мной будет там Вит…
— О, конечно. И с ним в обнимку ты будешь сражаться? А подумай-ка, девочка, что он ощутит, когда перед ним будет заживо сгорать дроу, каким бы убийцей он ни был?
— Не с ним… Он просто будет придавать мне уверенности.
— Он и сейчас рядом, и что же? Твой страх — это страх твоей силы, которую, словно обезумевший вампир, выпивал из тебя тот мир. Здесь ей — и тебе — ничто не угрожает, так отпусти ее. Пережатые выходные каналы — как заболоченные русла рек, из которых вода прорывается лишь в половодье — в момент вспышек гнева или иных сильных чувств. Так нельзя, здесь твой резерв будет постоянно восполняться, и однажды ты сожжешь сама себя.
— Там нет окон, — всхлипнула Марина.
— В Руасс;А'Эят их тоже нет. Это огромная череда обработанных пещер, и не все из них огромны настолько, чтобы заменить открытое пространство. Нам придется проехать узкими коридорами, похожими на кишки, чтобы добраться до глубинных уровней. А наги в горах и подземельях чувствуют себя не лучшим образом, и резерв твой брат будет восполнять с трудом, а тратить его быстро. И воссоединиться с Источником будет возможность не всякий раз. Думай, девочка.
— А Огненные себя там прекрасно чувствуют?
— Именно так. Огненные — их истинное прозвание было эфраз — издревле обитали вблизи тех мест, где подземный огонь ближе к земной коре: в жерлах потухших вулканов, в жарких пещерах и долинах гейзеров. Они предпочитали камень вокруг так же, как эльфы предпочитают леса, а наги — степи и светлые рощи у источников.
— Ладно, и как мне вызвать эту внутреннюю сущность?
— Я думаю, что идти путем гнева — ошибочно, — задумавшись, демон мановением руки материализовал свою неизменную трубочку, уже готовую к раскуриванию, и затянулся. — Гнев быстро приведет к деградации и скатыванию в одну эмоцию. Эфраз были великолепны в сотворении каменных картин и скульптур, умея превратить камень в пластическую массу и лепить из нее. Этот путь дольше и тяжелее, но, повторяю, не будем торопиться. Тот маг никуда не сбежит.
— Только учинит еще что-нибудь.
— Ответственность? Это хорошо, но не в случае, когда она приводит к самоубийственным порывам, — хмыкнул демон.
— Ладно, будем тренироваться, — Марина принялась отряхивать одежду.
— Отлично, — усмехнулся Ликарн. — Будем учиться.
Глава пятнадцатая
Дом казался крепеньким, основательным таким боровиком, выросшим по прихоти судьбы не в густом лесу, а в светлом саду, уже тронутом осенней яркостью красок. Вит медленно прошел по узкой дорожке от калитки к крыльцу, присматриваясь и узнавая яблони, груши, абрикосовые деревья — все старые, с мощными стволами и требующими обрезки кронами. Если постараться осенью, то весной сад зацветет, а летом порадует плодами. Вишневых деревьев он не увидел, калины, ирги и прочего — тоже. Не было малины, зато была пара чахловатых и старых кустов смородины. Дом выглядел старым, требовал ремонта, но все это были мелочи. Основательные каменные стены не источали сырости, не пахли плесенью, а все остальное легко решалось магией.
— Мне нравится, — решил Риан, рассматривающий новое жилье. — Как тебе, солнышко?
— Мне тоже очень нравится. Далековато до портала, конечно…
— Поставим портал в одной из комнат.
— Хорошо. Пойдем внутрь? Хотелось бы услышать твои предпочтения в отделке, прежде чем начинать.
Риан проследовал в дом, огляделся.
— Что-нибудь светлое, наверное.
Небольшая кухня, почти пустая, только печь, напомнившая Виту до укола в сердце дом праба, да основательный разделочный стол с кучей слегка перекосившихся и рассохшихся ящиков и каменной столешницей. Не было даже стульев. Крохотный холл на два узких оконца, за ним направо — небольшая гостиная, прямо — дверь в коридор, идущий от одного края дома до другого, с двумя окнами. И четыре двери: две спальни, кладовая-гардеробная или что-то вроде того, и купаленка, с маленьким, только-только поместиться им с Рианом, бассейном и местом для одной лавки и этажерки с мыльно-рыльным, полотенец и прочего нужного.
— Тебе здесь точно хватит места, солнышко? А как же хвост?
— Можно убрать стену между спальнями и сделать одну, просторную. А хвост… ну, надеюсь, я не превращусь со временем в огро-о-омную такую анаконду?
— Я не знаю, солнышко, — рассмеялся Риан. — А одна спальня — это прекрасная идея.
— Мне нравятся два основных цвета, если ты не будешь против: цвет морской волны и песочный. Гостиная у нас темновата, ее затеняет сад, поэтому я бы там сделал стены цвета светлого или золотистого дерева, пол — чуть темнее.
— Солнышко, я знаю серый цвет в казармах и темно-зеленый в приюте.
— Ну уж нет, такой мрачноты у нас не будет, это же наш дом. А свой родной ты совсем не помнишь?
Риан покачал головой. Его отец был командиром крохотного гарнизона на границе и погиб в стычке с контрабандистами, когда Риан еще даже не родился. Мать умерла родами, успев лишь дать ребенку имя.
— Не помню, — вслух подтвердил он.
— Что ж… Тогда у нас будет ни на что не похожий дом. У меня, веришь ли, раньше была только одна комната, в которой ремонт делали по желанию родителей, и все остальное было тоже в их вкусе. А потом не было и того. Так что… обнимешь меня?
Риан тотчас выполнил просьбу.
— Мое самое любимое на свете солнце. Вит.
Витольд закрыл глаза, сосредоточившись. Переделку спальни он решил оставить на десерт, а начать с гостиной. Итак, в доме толстые каменные стены, хороший подклет и крепкий пол. Не помешает еще немного теплоизоляции, пусть будет пробка, а поверх нее — паркет цвета вишневого дерева. Стены — теплоизол и дерево, слегка украшенные резьбой в виде веток плюща панели до самого верха стен. Белоснежная гладкая штукатурка на потолке, лепнина вокруг крюка для светильника, самая капелька позолоты, чтобы оттенить рисунок. Отделка камина — светло-песочный дикий камень, полированная каминная полка. Все.
Магия выплеснулась широким потоком, омывая довольно крякнувший полами и перекрытиями дом. Риан, отвесив челюсть, наблюдал за преображением жилища, потом потрогал стену, пол.
— Дом… — растерянно сказал он и отвернулся, вытирая глаза.
Вит молча погладил его по спине, обнимая. Он прекрасно понимал, что чувствует человек, впервые получивший свое, настоящее убежище.
— У нас теперь есть дом. Непривычно.
— Это же еще не все, — Вит улыбнулся. — Идем, займемся спальней?
— Идем, — Риан взял себя в руки.
Вит придирчиво прислушался к себе, но тело и не намекало на усталость. Значит, этот дом и впрямь — ИХ дом, сосредоточие спокойствия и мира, силы именно для него. А сила понадобится: укрепить балки, убрать стену, расширить окна и утеплить пол. Пусть будет паркет, как и в зале, но цвет… м-м-м… карельская береза подойдет. И шелковые обои с переходом от насыщенного аквамарина в нежно-сиреневый, как рассветное небо. А, впрочем, пусть это и будет море и рассветное небо, и легкие золотистые облачка, а на горизонте — белые паруса корабля.
— Какая красивая картина, — восхитился Риан. — Ты не против, если я вещи перетащу завтра же?
— Я только «за», сокровище мое. Но нам сюда бы еще кровать, — Вит рассмеялся, покружил, раскинув руки, по комнате. — Знаешь, всегда мечтал о том, чтобы стены были украшены фреской в едином стиле. Можно будет потом изменить, если надоест.
— За кроватью сходим потом, приглядим что-нибудь.
Переделка остальных помещений много времени не заняла. В купальне Вит просто заставил сиять новизной плитку на стенах и полу, и сам бассейн, на кухне — то же, да сменил доски на жаропрочную плитку, остальное их устраивало. Оставалось купить минимум мебели и прочие мелочи: посуду, занавеси, постельное белье и полотенца. Почему-то Виту казалось, что Риан будет заниматься этим с нескрываемым удовольствием. Он собирался всецело поддержать жениха и помочь с выбором, но не навязывать свое мнение. Это ведь их общий дом. Потом можно будет уговорить его все перекрасить, если он натащит это все в сером цвете. Вит сомневался, что многосотлетняя привычка не возобладает над желанием иметь что-то иное, неказарменное. В любом случае, маг он, или где?
— Пойдем на рынок? — Риан как раз закончил бродить по дому и всем восторгаться.
— Пойдем. Завтра еще надо будет привести Арис и Лейа, и Тарона, показать им дом.
— Думаю, твоему волку тут весьма понравится, — согласился Риан. — А что нам надо вообще купить?
— Ой, много чего, — вздохнул Вит и принялся перечислять. Потом добавил: — Теперь, когда у нас есть свой дом, нужно ведь будет готовить, скоро зима, и фрукты-овощи на замерзшей земле не вырастишь. А я умею делать соленья и варенья, только не знаю, как это все тут можно хранить.
— Обойдем дом? Вдруг погреб есть.
Погреб нашелся, и даже люк был, так что Виту пришлось спешно переделывать пол в кухне, чтобы освободить его. Сам погреб тоже пришлось немного подновить и подсушить магией. Там даже остались основательные полки из темного мореного дерева, неподверженного гнили.
— Мне этот дом нравится все больше и больше, — Риан радовался как ребенок.
— Можно будет потом пристроить конюшню к дровянику, — Вит кивнул на такой же основательный, как и дом, сарай, сейчас пустой. — И перевести Арис и Лейа сюда. Тогда портал можно будет поставить в саду, под навесом.
— Можно, — сразу согласился эльф.
И вся семья будет в сборе, это ли не счастье? А женатому десятнику полагалось удвоенное жалование, ведь общий паек урезался.
— А теперь на рынок.
«Дорвался», — весело подумал Вит.
Покупать слишком много бытовых мелочей они не стали, больше приценивались и обсуждали, что именно нужно.
— Попросим десятку помочь, ведь не откажут? Заодно обновим печь, я пирожков с мясом напеку и торт у Кленара закажем, отметим новоселье.
— Думаю, все придут в восторг.
Как Вит и предполагал, Риан выбирал все серо-коричневых тонов, кое-где разбавленных темно-зеленым. Вит вздохнул и принялся подводить его к мысли, что обивка для кресел и дивана в гостиной такого цвета не очень подходит к обшивке стен. И почему бы не заказать вот такую, цвета густой карамели с легким золотистым узором? А узор-то — плющ, как на панелях, правда, замечательно подойдет? А шторы в гостиную вообще не нужны, только тюль, но если хочется, можно и зеленые, только не болотные, а вот эти, чуть заметного зеленого оттенка молодой листвы, пронизанной солнцем. А в спальню тоже тюль, белый, как паруса на картине. А если мастеру нарисовать эскиз, он сможет сделать такую штуку, римские шторы? О, да, темно-синие, непрозрачные, чтобы в выходной поспать подольше, и солнце в окна не било.
Не возражал Вит только против огромного серого пушистого полотенца, взятого Рианом для себя. Не все же сразу менять, пускай привыкнет к мысли, что в мире есть другие цвета. И это было единственное серое пятно. Вит подумал, что стоило бы, наверное, заявиться в казарму и перекрасить там к демонам все стены. Хотя бы не в серый! Как у них психика еще на месте от такого? Вит покачал головой: эльфы! Непрошибаемые, наверное. Сам он бы свихнулся с его-то чувством стиля и цвета, через неделю. Если не раньше.
— Надо было брать единорогов, — оглядывая нагруженные в нанятую на рынке тележку узлы, весело фыркнул он. — Как мы все это потащим?
— Я как-нибудь дотащу, — мужественно сказал Риан.
— Мне наставник показывал одно заклинание из первоначальной магии, — Вит выудил из памяти нужные слова, повторил их про себя и плавно повел рукой над покупками, нараспев выговаривая формулу облегчения веса.
— О, а вот теперь точно дотащу!
Сил эта первоначальная магия отнимала достаточно много, но, признаться, была весьма действенной. Вит тоже прибрал пару узлов с полотенцами и постельным бельем, буквально отобрав их у Декариана. Весили они, как небольшие тюки с ватой.
— А еще продукты на вечер, — вспомнил Риан.
— Ой, точно!
Пришлось оставить пока тюки в тележке и завернуть в продуктовые ряды, постаравшись пробежаться по ним как можно скорее. Рисковать и всучивать лежалую муку или несвежие яйца десятнику в форменной тунике никто не решился, так что обзавелись всем нужным быстро и даже без торга.
— Я могу что-нибудь приготовить, — сказал Риан.
Вит только рассмеялся:
— Нет-нет, я сам. То-то в походе только Рика и Велес кашеварили? Но ты можешь помочь, мясо порубить мелко, например, морковь почистить.
— В приюте учили, но у меня руки не тем концом…
— А меня всему учила праба. Я и вязать умею, и шить, и готовить. Так что не волнуйся, ладно?
— Я умею делать ремонт, что не очень пригодится, да?
— Почему? Если тебе захочется, ты можешь переделать что-то своими руками. Может, нам вдруг захочется второй этаж надстроить? Тут такие стены, что и два выдержат спокойно. Риан, — Вит с облегчением опустил покупки на пол в их крохотном холле, обнял жениха, — это НАШ дом. И ты волен делать в нем все, что только пожелается. Менять, переставлять, красить. Только не в серый и не в зеленый, вот и все условия, ладно?
— Ладно, — Риан поцеловал его в нос.
Вит тут же наморщил его и запустил пальцы в волосы эльфа, поглаживая за ушами. Риан все порывался сходить к цирюльнику, мол, отросли космы, пора стричь, а Виту нравилось то, что у него волосы, такие жесткие на вид, в самом деле мягкие и слегка завиваются на кончиках, отрастая.
— Обрежу, — сразу пообещал Риан, неправильно истолковав его действия.
— Не надо. Они такие… такие красивые. И почему ты мне не дал убрать шрам и исправить тебе нос?
— А вдруг буду еще некрасивее?
— По-моему, кое-кто тут просто пожалел одного слезоточивого нытика.
Риан засмеялся.
— И это тоже. Ну зачем тебе терпеть?
— Чтобы не терпел ты. Нос — это очень, — он привстал на мыски и чмокнул в этот самый нос эльфа, — очень важная часть тела. А если он сломан, дышит неправильно.
— Когда-нибудь поправим. Обещаю.
— Я внял твоему слову, Декариан Валлен. Кстати, о лечении, как там Арис? Уже пробовала подношения?
— Шутишь? Сожрала все, что дали, намекает, что хочет еще.
Вит вспомнил, с какой опаской он шел в денник единорожицы. Что ни говори, а если этакая махина толкнет или притрет боком к стене, костей целых в нем не останется точно. Про рог и говорить нечего, он и без стальных накладок был острее острого и длиной с меч Риана. И копыта еще… Короче, компактный такой, живой танк. Насквозь больной танк, поправил он себя, превратившись в нага и взглянув на Арис по-новому.
— Девочка, ты только потерпи, ладно? Я постараюсь поправить все за один раз, но будет больно, не прибей меня, хорошо?
Арис зафыркала с тоской, потом кивнула. На единорогов никогда не надевали узды, как на лошадей, поэтому Риан крепко ухватил Арис за рог: даже взбесившись от боли, она не сможет ударить побратима. Виту оставалось только беречься копыт. Он вздохнул и крепко прижал ладони к ее боку, где чувствовал самый болезненный источник нездоровья. Арис захрипела, боль снова запульсировала багровым, единорожица порывалась встать на дыбы, но Риан нажал на рог, не давая даже двинуться.
— Потерпи, сестренка.
Вит утроил усилия, вливая в нее исцеляющий поток магии, хотя и сам тихо скулил, прекрасно чувствуя боль этого существа.
— Еще немножечко, милая, красавица…
По шкуре единорожицы пробегали целые всполохи золотого света, впитываясь в нее, проникая в нутро, заживляя. Да, очень больно. Как операция без наркоза. А еще ведь как-то надо добраться до ее головы, там тоже не все хорошо.
Наконец, Арис обесиленно всхрапнула, в желудке засиял ровный свет. Взмокший Вит вытер слезы со щек и обполз ее, остановился прямо перед мордой.
— Арис, сейчас будет самое сложное и, наверное, болезненное. Я буду исцелять твой мозг. Будет лучше, если ты ляжешь.
Единорожица беспрекословно улеглась набок.
— Риан, держи, не отпускай.
Но, к изумлению всех троих, исцеление мозга было практически безболезненным. Хотя, когда рассасывался шрам на веке и скуле, Арис жалобно ржанула, но не дернулась. Потом Риан уставился на нее, на губах расплылась улыбка, он принялся изредка кивать. Вит тихонечко отполз к стенке денника и привалился к тюку соломы. Сил не осталось даже на обратное превращение в человека. Он закрыл глаза и провалился в сон.
Проснулся он в объятиях Риана.
— Спасибо. Мы так славно поболтали с сестрой.
— У меня все получилось? Я так рад, — Вит слабо улыбнулся.
В тот день он получил такой нагоняй от наставника, что даже забыл поинтересоваться самочувствием Арис и ее способностью есть приношения «влюбленных» эльфов. И сейчас выяснилось, что все отлично. Настроение взлетело до небес, а вместе с ним и странное желание не кухню обновить и посуду, а пол в спальне и только что купленное огромное пуховое одеялище, которое одно занимало целый тюк, хоть и было легким.
— А кровать мы так и не купили, так что спать будем на одеяле, — Риан рассмеялся.
— Нам ли привыкать, — Витольд подхватил тюк с бельем и одеялом и потянул его в спальню. В этот раз смену ипостаси он удержал — пусть в хвостатом виде он все видел и чувствовал гораздо острее, но и роль в ней получалась почти всегда ведущая, а ему хотелось сейчас иного.
Риан расстелил одеяло, сразу же поманил на него Вита. Того долго упрашивать не пришлось, из одежды он выскользнул, как смазанная маслом змея, принялся раздевать Риана, отстраняя его руки:
— Позволь, я сам.
— Хорошо, мое солнышко.
Раздевание партнера, вернее, любовника, на самом деле, можно превратить в полный эротизма спектакль. Несмотря на сугубую простоту одежды, а, может, и благодаря ей. Вот, например, шнуровка туники. На самом деле, шнуровки на форменной тунике гвардейца аж три: две нарукавные и одна на горловине. Первые затем, чтобы прятать под рукавами наручи с метательными стрелками. Сейчас-то на Риане, кроме безрукавки, штанов и туники, ничего не было, и ничто не мешало Виту растянуть шнуры и забраться ладонями под рукава, поглаживая тыльную сторону широченных запястий, чувствуя, как ускоряется под пальцами пульс. Эльф опять засветил глазами, но вслух ничего не сказал. Витольд улыбался ему, ласкал, потихоньку стянул тунику, припал губами к сгибу локтя. Было там у Риана особенно чувствительное место. Если лизнуть и подуть — эльф шалел.
— Солнышко мое солнечное, — Риан прерывисто вздохнул. — Не издевайся, а?
— И не думал даже. Ой, прости-прости!
Пришлось быстро освобождать эльфа от штанов и подштанников.
— Бедненький, штаны узкие, нехорошие, чуть не задавили, — проворковал он, поглаживая гордо взвившийся, аж до шлепка по животу, член. — А если я поцелую, все пройдет?
— Поцелуй — и мы сразу узнаем.
Вит наклонился, тронул быстро облизанными губами налитую головку, покрыл ее быстрыми легкими поцелуями, краем глаза отслеживая реакцию жениха уже на такое «форменное издевательство». Риан глубоко дышал, стараясь делать это равномерно. Кулаки комкали одеяло, Вит порадовался, что пошито оно из особенно прочной ткани — потрескивало, но не рвалось.
— Сокровище мое, поможешь мне? — оторвавшись от своего занятия, он призвал самолично зачарованный флакончик с полюбившимся маслом. Заклинание было идентично тому, что накладывалось на флаконы с мылом.
— Кншн, — на одном выдохе выдал Риан.
Вит перекинул ногу через него, устраиваясь «к лесу передом, к молодцу задом», вручив масло, и уже не имел возможности наблюдать, зато занялся минетом, старательно и почти самозабвенно. Эльф к процессу подошел со всей ответственностью, тщательно смазал его, не жалея этого самого масла. Подтянул повыше, но Вит был все-таки невысок и растянуться так, чтобы известная ласка стала применима, мог только в змеиной ипостаси. Пришлось Риану довольствоваться пока только тем, что было доступно — ласкать его руками. Регулярный секс сделал свое дело, податливые мышцы быстро расслабились. Риан, как и всегда в последнее время, втихую радовался, что у них все наладилось. Потом стало не до мыслей — не кончить бы прежде времени. Вит, наконец, выпустил его и развернулся, устроился на бедрах, облизывая алые губы.
— Побудешь сверху, любимый?
— Кактогожелаетмоесолнце! — Риан бросил попытки сохранять здравый рассудок.
Распластать Вита по импровизированной постели, почувствовать, как крепко-накрепко сжимают бедра его ноги, войти, из последних сил стараясь сделать это помедленнее и поаккуратнее. Только ему все равно не дали этого сделать, круглые пятки нажали на поясницу, заставляя войти до конца быстрым и почти резким движением.
— Да-а-а! — отозвался Вит, выгнулся, куснул за плечо, побуждая двигаться.
Риан опирался на руки, ритмично двигался, ускоряя темп, глаза от счастья сияли как два зеленых маяка в безлунной ночи. Кончал Вит с его именем на губах, сжав в себе так, что сдержаться просто не удалось, да и не было нужды. Риан ничего спрашивать не стал, только уткнулся в плечо Виту носом, сползая ниже.
И только позже, когда «обновили» купальню и полотенца, и Витольд доверил ему разобрать покупки, а сам, тихонечко что-то насвистывая, принялся готовить ужин, до Риана дошло: сегодня его в первый раз вообще назвали любимым. Он от осознания этого так и застыл на месте. Из рук выпали и с оглушительным звоном раскатились по каменной плитке кастрюли.
— Риан? — Вит вылетел из кухни: руки в муке и тесте, глаза испуганные. — Что с тобой? Тебе плохо?
— Нет. Ты… Ты сегодня первый раз меня любимым назвал…
Вит кивнул, успокоенно улыбнулся.
— Первый. И первого. До сих пор никого так не называл.
— Ну и вот, — растерянно закончил Риан.
— И для тебя это в жизни впервые? — Вит прижался к нему грудью, отводя назад испачканные руки.
— Второй раз… Наверное.
Вит только брови приподнял: захочет Риан, сам расскажет.
— Мне однажды признавались. А потом ушли.
— Ушли? Бросили? Тебя?
Вит не мог поверить. Какой сволочью быть надо, чтобы бросить такого, как Риан? Он же… ну… сокровище?
— Я некрасивый, неласковый, еще и воин.
— Ну и херовика ему в рот! Ты мой!
— Твой, — закивал Риан.
Стало немного смешно с придуманной Витом фразочки-ругательства, его немного отпустило. Еще полторы недели — и они наденут ленты-обручья.
— Я продолжу разбирать, — Риан поднял кастрюли.
— Я уже тесто поставил, сейчас руки отмою — и помогу.
Вит вернулся на кухню, прибрать стол и вымыть миску. Теста он поставил столько, что хватит накормить всю десятку пирогами, и еще останется. Он подумывал пригласить и сестру на новоселье, но не вышло: ее демон-наставник уволок к себе, учить. Что там Марина изучает, Вит не знал, но выглядела она бледной и задумчивой. Он успокаивал, как мог. Пару раз пришлось вытаскивать из молчаливых истерик, костеря чертова демона за жестокость, когда выяснил, что тот учит ее бороться с ее фобией. Но действовало. Марина уже могла провести в подземелье пару часов. А теперь вот ее вообще в демонские земли увели, и он переживал. Но Ликарн поклялся своей кровью, что ученицу не обидит. Пока просто так поклялся, контракт заключат в тот же праздничный день, что и они с Рианом проведут Малый обряд. Тэр загадочно усмехался и помалкивал, но выглядел очень довольным.
В общем, все шло просто замечательно. Немного Вита расстроило только переданное Мариной сновидение. Он очень хотел повидать старую Агату, но ей, наверное, виднее, стоит ли нагу появляться в мире-вампире.
« — Наставник, а ее сюда забрать никак нельзя? — спросил он у Тэра после занятий.
Тот покачал головой.
— Но почему? — не отставал парень.
— Это не ее мир, Вит.
— Но в ее жилах — кровь Огненных! Марина же видела! Пусть спящая, но есть!
— И ты уверен, что мир ее примет?
— Это праба-то? — Вит развеселился. — Да еще как! Она и демонов по линеечке построит, и драконов фигурам высшего пилотажа обучит! Наставник, это же праба, она такая… Она лучшая!
— Хорошо. Попробуем. Но не обещаю ни-че-го.
— Уже пообещали, — лукаво блеснул глазами парень».
И сейчас Вит терпеливо ждал — когда же… Тэрмариллен обещал, что отправится за ней за день до праздника. Чтобы, если все получится, старая Агата могла отдохнуть и поприсутствовать на церемонии и у правнука, и у правнучки.
— Я переживаю, — Вит теребил Риана.
— Если в ней вправду есть спящая кровь Огненных, то, может, все получится, — десятнику оставалось только успокаивать жениха.
— Есть, у Марины же откуда-то взялась. Но ведь наставник просто так предупреждать не станет.
Гарантий им дать не мог никто. Как никто не мог бы предположить и того, что случится. Это-то Вита и волновало всерьез. Он поймал себя на том, что из памяти напрочь выветрились лица родителей. Все, что смог вспомнить — размыто и нечетко, ни голоса, ни картинки, и это с его-то феноменальной визуальной памятью! А вот лицо прабабки он помнил до мельчайшей морщинки. И ее дом. И Згиня, и жестяного петушка на коньке. И старый-престарый орех у ворот. И огород, сад, колодец. Все, до последней веточки, камушка и досочки.
Именно его памятью воспользовался Тэрмариллен, выстраивая портал.
Глава шестнадцатая
В чужой мир Тэр пришел поздним зимним вечером. Едва переступив границу портала, вспомнил незлым тихим словом желание этого полудохлого мира высосать мага, как паук муху. За невысоким, эльфу по грудь, забором зашелся грозным рыком громадный пес, чем-то похожий на глетленна, только что пышный хвостище завивался кольцом. Зверюга стояла прямо напротив калитки, упершись лапами в утоптанный снег, скалила немалые клыки и светила глазами, как оборотень.
— Кто там? — властно спросил надтреснутый женский голос с крыльца, над дверью загорелась лампочка.
— Посланник от Витольда.
— Сгинь в конуру!
Тэр растерялся. А вот пес, развернувшись, послушно канул в свою будку.
— А ты проходи, посланник.
Эльф прошествовал через двор, подсознательно ожидая прыжка на спину, но глетленн, то есть, пес так и не высунулся, хотя глазами проводил.
— Ого, красавец какой… И с чем же тебя послали?
— За вами, леди. Меня послали за вами. Ваша правнучка утверждает, что вы — не чистокровный человек, в вас течет…
— Кровь джиннов, — спокойно согласилась Агата, сноровисто доставая из печи ухватом горшок с кашей. — Только крови той — капелька малая. От османов досталась, и дело то давнее.
— Этого вполне хватит.
— Ешь. Силы-то переночевать здесь хватит? Мне завтра с утра кур пристроить надо да дом обесточить. Сегодня никуда уж не пойду.
Тэр решил, что ночевка выпьет куда меньше сил, чем возвращение домой и повторный проход через миры наутро. Каша была вкусная и очень сытная. А в доме у старухи — чисто и уютно, хотя он ожидал чего-то иного, даже не определенного. Разговаривать они особо не разговаривали, Тэр берег силы. Агата молча указала ему на умывальник и кровать, расстелила постель и удалилась, задернув шторку на дверном проеме. Пока сон не сморил его, Тэрмариллен прислушивался к негромким стукам и шорохам: Агата перебирала вещи или просто занималась своими делами, он не знал.
Сон был тяжелым, муторным, без магического узла рядом приходилось несладко. Не хотелось и думать о том, каково здесь было Огненным и нагам. Почему они ушли именно сюда? Что притянуло их в этот мир, словно мотыльков на пламя?
Утром он проснулся еще затемно, огляделся, отрывая тяжелую голову от подушки. В доме было тихо-тихо. Даже ходики не стучали, старуха остановила их. Не квохтали куры. Не горел свет, и не шла вода из крана. То ли Агата не спала всю ночь, чтобы это все успеть, то ли в самом деле умудрилась справиться за час-полтора.
— Вы готовы? — спросил Тэр, разыскав ее.
Агата стояла во дворе, под незнакомым ему деревом, поглаживая ствол.
— Да. Згинь, к ноге.
Пес вырос словно из-под снега, а, может, так оно и было.
— Собаку тоже забираем?
— Без него не пойду, — Агата усмехнулась, опуская узловатую кисть на лобастую голову.
Тэр открыл портал.
— Что ж, попробуем.
Старуха спокойно шагнула в сверкающее марево, словно по сто раз на дню так делала. Вместе с ней в портал, не отстав и на полшага, бестрепетно прыгнул пес. В родном мире Тэр сразу задышал свободнее.
— Очухался, добрый молодец?
Надтреснутость из голоса старухи куда-то пропала, и он с какой-то внутренней дрожью повернулся к ней, даже не представляя, как мог повлиять его мир на это создание.
— Ого, — только и сказал, рассматривая стоявшую перед ним красавицу.
Агата и в старости не была сгорбленной и усохшей, Марина пошла в нее, это стало ясно сейчас: русые локоны с золотым отливом, болотно-зеленые глаза, капризный изгиб губ, ямочки на щеках. Высокая стройная эфраз в поношенном старушечьем наряде чуть насмешливо смотрела на него, в ее зрачках металось пламя. Укрощенное ее волей пламя.
— Идемте, леди, я представлю вас повелителю. Затем повидаетесь с правнуками.
— Веди.
На них оглядывались, провожали глазами. Агата гордо плыла, не обращая внимания ни на что вокруг. И ей не мешали ни стоптанные валенки, ни чужие взгляды. Эрнар осмотрел ее с интересом, пожелал хорошего дня и выразил надежду, что уважаемой эфраз понравится в его королевстве.
— Думаю, понравится. А теперь — где мои правнуки?
— Марина у демонов, Вит где-то во дворце, сейчас позову.
Агата царственно склонила голову. Эрнар жестом подозвал брата:
— Переодень ее.
Магу тоже было интересно, узнает ли Витольд в этой молодой женщине свою прабабку, если не будет привычных ему ориентиров. Тэр сотворил иллюзию строгого простого платья, белого с алыми языками по подолу. Агата рассмеялась, остро глянула на него и Эрнара, но не стала ничего говорить. Просто развернулась в сторону высоких дверей, в тот самый миг, когда на пороге появился Вит, на полуслове оборвал фразу: «Лорд Эрнар, вы меня вызы…» и бросился к ней.
— Праба! Ты здесь, тебя все-таки смогли перенести!
— Витушек, — Агата обняла его.
Со стороны смотрелось забавно, Вит был ниже нее на полголовы, утыкался носом в ее плечо и тихо всхлипывал. Собака смирно сидела у ног хозяйки, только иногда стонуще зевала.
— Згинь, — Вит плюхнулся на колени, принялся тормошить его, гладить, совершенно не опасаясь огромных клыков.
— Не надо, Витушек, он скоро уйдет. И сюда-то пришел, только чтоб убедиться, что со мной все хорошо будет.
— Но почему? Неужели нельзя его оставить?
— Згинь стар, малыш. И чар в нем нет ни капельки. Этот мир не для него, — Агата присела рядом, и пес, словно почуяв ее разрешение, лег, тяжело уложив лобастую голову на лапы. — Спасибо, что проводил, друже.
Пушистый султан хвоста скупо шевельнулся в стороны. Пес закрыл глаза. Вит всхлипнул, погладил его по ушам.
— Его можно похоронить где-нибудь в красивом месте?
— Тебе лучше знать, где тут самые красивые места, Витушек.
— Я знаю одно, в саду.
Эрнар кивнул:
— Я позову слуг…
— Не стоит, мы справимся сами, — Агата провела объятой огнем ладонью по всей длине собачьего тела, и бездымное пламя пожрало его мгновенно, оставив только легкий пепел.
— Высыплем его там, где цветы, — решил Вит.
Пепел собрать помог Тэр, сотворил из залетевшего в зал листка красивую чашу, проводил к выходу в сад и вернулся.
— Она же не чистокровная эфраз, откуда в ней такая сила и воля? — было первым, что спросил его брат, немного ошарашено глядя на мага.
— Понятия не имею, Эрнар. Воспитывала в себе, видимо.
— Но какая женщина! Мурашки по коже.
Тэр усмехнулся, кивнув. От Агаты и у него по коже шли мурашки. Он-то прекрасно помнил, как едва не исполнил ее команду сгинуть в конуру там, в том мире.
— Чудесная дама. Только вот что она будет делать тут?
— А что ты хочешь от нее?
Тэр пожал плечами.
— Ничего, просто интересно, чем она станет заниматься.
— А чем она может заниматься? Необученная Огненная, несмотря на всю ее волю, это все равно необученная Огненная.
— Тоже сдать Ликарну? Помрет от счастья…
— Демон-то? Да и согласится ли сама леди учиться? Возраст…
— Мне всего девяносто лет, — гордо прозвучало с террасы.
— Значит, согласитесь, как я понимаю? — уточнил Тэр.
— Учиться никогда не поздно, да и огонь — сила дурная, ему контроль нужен, — Агата вошла, обнимая за плечи шмыгающего носом Вита. — Поговорим об этом позже, с вашего позволения, господа.
— Хорошо. Отдыхайте, общайтесь со своей семьей.
Эрнар заметил, что Тэр после ее ухода еще пару минут задумчиво смотрел на дверь. Но не стал ничего говорить.
Вит, немного отойдя от внезапной и такой болезненной для него смерти Згиня, развил бурную деятельность: Агату следовало переодеть, ведь иллюзия — это далеко не то же самое, что настоящая одежда, накормить и где-то поселить. В их крохотном домике попросту не было места, но явившаяся по приказанию Повелителя горничная провела их в гостевые покои и указала комнату, соседствующие с теми, где обитала Марина, появляясь во дворце набегами повидать брата и похвастать успехами.
Вот и сейчас — еще утром во дворце ее не было, а теперь она оказалась в его комнате, напрыгнула, обняла.
— Привет, Витка, — чмокнула его в щеку.
— Судя по твоему виду, все хорошо?
— У меня-то да, а что с тобой? Кто тебя обидел?! — пламя окутало девушку, контролировать его получалось все лучше, но пока еще не в такие моменты.
— Марыся, а ну, уймись! — властно приказала заглянувшая в комнату Агата.
— Прабабуля?! Ух ты! Классно выглядишь.
— Спасибо.
Две эфраз посмотрели друг на друга и рассмеялись. А Вит подумал, что они похожи, как мать и дочь, особенно теперь. Интересно, был бы он так же похож на прадеда?
— А я научилась контролировать пламя, — похвасталась Марина. — Почти научилась.
— Ты уже не боишься пещер?
Девушка вздохнула:
— Боюсь еще немножко. Ну… Ликарн говорит, когда я научусь контролю полностью, страх уйдет.
— А Ликарн — это кто? — уточнила Агата.
— Мой наставник. Идем, я тебя познакомлю. Нет, сначала Витка! Так что стряслось-то? Поругались с благоверным? Накануне обручения-то?
Агата щурила вспыхивающие пламенем глаза и усмехалась.
— Нет, Згинь… у-умер… — Вит снова всхлипнул.
— К-как — умер? — опешила Марина.
— Просто лег и у-у-умер! — всхлипывал Вит.
— Ба? — Марина подняла глаза на Агату.
— Он пошел со мной, чтобы проводить в этот мир. Плата за переход всегда велика для тех, в ком нет ни капельки чужой крови или чар. Он мог бы еще пожить, но отдал все свои годы за то, чтобы убедиться, что со мной все будет хорошо.
— Вит, у тебя свой волк есть, кстати, где он?
— Дома, — парень вытер ладонями щеки. — Тарон его зовут. И он не волк, а глетленн.
— Ну, глетленн. А где жених?
— На службе, — Вит уже смотрел повеселее.
— Жених? — Агата уперла руки в боки. — А ну, оба, показывайте, что там за наставник, да что за жених.
— Я начну, он у меня рядом, — вызвалась Марина.
Демон словно знал, что к нему сейчас придут, встретил при полном параде. Агате поцеловали руку, уверили, что с радостью окажут всяческую помощь, стоит только милой леди о том намекнуть. «Милая леди» явно не поверила, смотрела сурово, пообещала открутить рога, если Ликарн обидит правнучку. Демона обещание впечатлило до восхищенного вздоха: «Ах, какая женщина!»
— Вы очень похожи, Марина. Обе такие Огненные.
А Марина слегка ошарашено пыталась понять, что вот с ней сейчас такое происходит, почему накатила злость и обида. Ей ведь сделали комплимент… Что ж хочется демону ногтями в лицо вцепиться?
— Что случилось, девочка? — он приподнял ее голову, заглядывая в глаза.
— Ничего, нас-с-ставник.
— Ты злишься.
— Это пройдет, — огрызнулась Марина, окутываясь пламенем.
Ему пришлось отдернуть руку: ученичество еще не было закреплено ритуалом, и ее пламя могло обжечь даже его.
— Марина, я тебя обидел сравнением?
— Нет. Да… Я не знаю!
— Я вовсе не имел своей целью тебя задеть, просто восхитился. Тобой я восхищен больше.
Она сердито отвернулась. Льстец! Но все же — что ее так вышибло-то? Две недели держать себя в руках и так сорваться, еще и непонятно на что!
— Пойдем, Марина, нужно помедитировать.
Она покорно отправилась в зал. В этот раз медитация не ладилась, отрешиться не удавалось.
— Что тебя так расстроило? — мягко спросил Ликарн.
Если бы она еще сама понимала!
— Я не знаю. Я просто… Вы смотрели на нее! — сорвалось с языка.
— А ты хотела бы, чтобы не смотрел? — удивился демон.
— Она красивая — теперь. Она и дома была красивая, только старая, — сбивчиво начала Марина, не замечая, как он улыбается. — И я на нее похожа, только праба, она… сильная, волевая, а я…
— И ты тоже такой станешь, когда пройдет еще немного времени.
— Она вам понравилась.
— Только потому, что твоя родственница, — продолжал утешать ее Ликарн.
— А я нравлюсь больше? — Марина посмотрела на него несчастными глазами.
Кто другой уже повелся бы на этот взгляд, проклятущий демонюка только улыбнулся:
— А ты — больше. А теперь — слушай свое сердце.
Марина вздохнула и сосредоточилась. В этот раз все получилось, когда она перестала изводить себя идиотскими чувствами. Снова вокруг нее была глубокая тьма, а сама она, как сгусток огня, сформированный в зародыш, вращалась в этой тьме. Когда она вернулась, нервы уже успокоились совершенно.
— Молодец, — Ликарн все так же улыбался.
***
Риан никогда не думал, что будет бояться не понравиться родичам своего избранника или избранницы. Когда Вит предупредил его, что прабабка, каким-то чудом оказавшаяся в этом мире, желает с ним познакомиться, он почувствовал легкую дрожь в руках.
— Твоя прабабушка… Ладно. Как мне себя вести?
— Как обычно, Риан. Мы будем дома, это наша территория, не нужно подстраиваться под кого-то. Я приведу ее после занятий с наставником, вечером.
— Хорошо. Надеюсь, я ей понравлюсь.
— Ты обязательно ей понравишься, ты же просто сокровище, — Вит улыбнулся ему, но обнять гвардейца при исполнении не решился, Риану, по-хорошему, и разговаривать с ним было нельзя.
— Хорошо.
Вит поспешил удалиться, не организуя Риану взыскание. Отпустить десятника должны были чуть пораньше, ведь завтра у него Малый обряд. Значит, придет домой он раньше, чем там появится Вит с Агатой. Сам Вит тоже переживал — как все пройдет, хоть и не сомневался, что все будет отлично.
Прабабка выспросила у него все, начиная с момента его попадания в этот мир, пришлось рассказывать честно и без утайки, и о драконе, и о наемнике, и о вампире, и о том, как лечил племя глетов, едва не надорвавшись, и о том, как не хотел подпускать к себе Риана, да и кого бы то ни было вообще. О причинах Агата не спрашивала, все уже знала из рассказа Марины.
— Он кажется мне вполне надежным… — решила она.
— Он — мой Источник. Тот, с которым мне спокойно и хорошо.
— Тогда все пройдет без эксцессов.
— Завтра мы проведем Малый обряд, заключим помолвку. А через полгода — брак, как полагается, с обручьями и клятвами.
Агата прижала правнука к сердцу, радуясь. О том, что линия Павла Златника прервется на его правнуке, она перестала волноваться давно. Что ж поделать, если Витке не по сердцу девушки? Не вылечить этот недуг, не заговорить, не выжечь. Пыталась, нельзя сказать, что ничего не делала. Крохами своей силы пыталась перебороть, пока Пашка не приснился и не пригрозил.
Так и пришлось оставить в покое кровь нагов. О том, что в правнуке кровь прадедова до последней капельки вся собралась, Агата узнала сразу же после того, как мальчишку — шестимесячного кроху — привезли к ней впервые. Згиню тогда был год, и он уже был огромным и злющим, словно не кормят. А Витушек активно ползал, умудряясь сбегать из огороженной комнаты, словно тогда уже умел превратиться в змейку и просочиться в любую щелочку. Ее едва Кондратий не обнял, когда увидела в окно, как с крыльца деловито сползает правнук и целенаправленно, крабиком, ползет к кобелю, уже натянувшему цепь струной. Когда Агата выбежала во двор, пес валялся, позволяя ребенку пытаться перелезть через свою лапу. И подметал хвостом двор, вывалив язык и улыбаясь во всю пасть. Он не тронул Вита ни разу в жизни. Как и ни одна псина в деревне. Как и ни одна змея в лесу. Вот тогда Агата и вспомнила мужа, которого тоже не смел тронуть ни один зверь. Потом младенческие серо-голубые глазки Вита к годику засинели, как васильки, с каждым днем все ярче и ярче. Агата окончательно уверилась, что вот оно — нажья кровь копит силу, собирает по крохам магию, пытается не отдавать. Через два года Вита оставили ей не только на целое лето. Невестка ходила на сносях, ждали второго ребенка. Агата была непомерно удивлена: ни у нее самой, ни в сыновней семье больше одного ребенка не рождалось, как и говорил когда-то Пашка, мол, вся кровь только по прямому наследованию передаваться будет. А тут — второй. Агата радовалась возможности побыть с Витом, старалась почаще водить его гулять в лес, где магии все-таки было самую капельку больше. Учила, лечила, утешала. Уже тогда понятно было — Вит за себя постоять не сможет, ни силой, ни хитростью. Разве что уклоняться выучится, да только когда это еще будет.
Известие о рождении правнучки она восприняла сдержанно. Девка? Ну, пусть будет. И кровь свою же собственную в ней не разглядела. Слишком крепко та спала, слишком закуклилась с рождения. Только когда Маринка приехала к ней в последний раз, Агата поняла: с правнучкой случилось что-то, разбудившее ее силу. Но сказать не успела — Маринка исчезла прямо из кровати. Чего-то такого она и ждала, особенно после рассказа о странных снах об ином мире. И в смерть Вита не верилось с самого начала — из-за кольца. Камень, напитанный знакомой силой, был живым, сиял и переливался, даря покой. Недаром же Марыся с колечком расставаться не хотела.
А теперь вот приходится знакомиться с избранниками. Агата усмехнулась: выросли детки. Демон ей не нравился и нравился одновременно. Было в нем что-то такое, основательное, спокойное, сила, способная как разжечь, так и утихомирить огонь в крови правнучки. А вот чем не нравился — она определить затруднялась. Может, тем, что она по привычке, оставшейся с далекого-далекого детства, верила в Бога, так что едва не перекрестила рогатого, увидев? Интересно, как бы он отреагировал? Она сомневалась, что шарахнулся бы — чай, не бес. Скорей, рассмеялся или и вовсе бы ничего не понял.
А вот что за остроухого себе нашел Вит, это надо еще посмотреть. Сколько она тут их видела, эльфы все были красивы, статны, самоуверенны и высокомерны. Неужто ошибся Витушек снова? Прошло-то всего ничего времени. Эльфы эти закружат голову любому, а Вит доверчивый не в меру. Хоть и рассказывал всякое… И сам не видел, как ловко подвели его к тому, чтобы доверился-таки незнакомцу, подставился под чужие ласки, ради собственной жизни и жизней других существ.
«Ничего, я еще посмотрю, что там за ушастый».
И случиться это должно было очень скоро: наставник, тот самый остроухий, что привел сюда ее, обещался не выматывать ученика и не задерживать надолго. Все-таки, праздник завтра.
— Праба, идем, нам пора, — вскоре Вит вошел в комнату.
Идти пришлось недалеко, только до огороженного крепкой стеной, словно высокий и чересчур широкий колодец, дворика, куда выходили порталы, купленные служителями дворца, чтобы не мотаться от общегородского. Удовольствие было дорогое, как успел поведать правнук, да еще и заговаривалось сложными многоступенчатыми чарами на верность: провести через такой портал кого-то со злым умыслом подкупленный служитель не смог бы. Они же наружу прошли легко, оказавшись в светлом саду, слегка неухоженном, заросшем, но сразу бросилось в глаза, что здесь уже начали наводить порядок, обрезать деревья, вскапывать грядки, полоть и косить.
Навстречу из дома выдвинулся эльф, которого красавцем в жизни бы Агата не назвала.
— Солнышко, — обрадовался он. — Пришли.
— Знакомьтесь, — Вит рассиялся, как то самое лучистое, — Декариан Валлен, десятник гвардии, мой любимый и жених. Агата Златник, моя прабабушка.
— Очень рад знакомству, — эльф поклонился. — Прошу в дом.
Дом Агате понравился, был он основательный, хоть и крохотный, но все в нем дышало покоем и миром, уютом и любовью. Эльф на нее поглядывал с плохо скрытой опаской и помалкивал. Эфраз прошлась по дому и вернулась в гостиную, где на маленьком столике Вит и Риан уже расставляли тарелки и чашки.
— У вас чудесный дом, — улыбнулась она.
— Мы вместе его выбирали. И вместе украшали. А сад какой, праба, ты видела? — Вит излучал радость.
— Видела. Я очень за вас рада.
Видела она и то, как широченная, загрубевшая ладонь десятника под прикрытием стола осторожно сжимает тонкую ладошку Витольда, словно этот остроухий ищет у него поддержки. И как Вит придвигается к нему ближе, прижимается к его боку, коротко гладит по бедру, словно успокаивая пугливую лошадь. Что ж, иногда приятно ошибаться. Пламя плясало в ее зрачках, дарило возможность увидеть больше, яснее и четче. След от острых зубов на плече эльфа, скрытый одеждой, но не от взгляда нага или эфраз. Тонкие ниточки связи между ними и еще три лучика, протянувшиеся вовне. Того, к кому тянулся второй луч от Вита, Агата увидела довольно скоро. В дверь с радостным визгом влетел… Она привстала, ахая:
— Згинь?
— Тарон. Мой побратим из племени глетленнов.
Глетленн завертелся около Агаты, бешено размахивая хвостом и требуя делиться вкусным.
— Мелкий еще, глупый, — пояснил эльф.
— Ничего. Сколько ему?
— Десять недель, праба. Он просто очень быстро растет после нашего побратимства.
— Я все же склоняюсь к мысли, что ты его усыновил, а не побратался, — фыркнул Риан.
— Ну или так, — засмеялся Вит.
Тарон поставил передние лапы на его колено и умудрился лизнуть в щеку.
— Тарон, ну, нет же! Просил же не лизаться!
Агате было одновременно и больно, и радостно. Радостно, что у ее внука все так прекрасно и светло. Больно от недавней потери и разбуженных воспоминаний. Чтобы отвлечься, она потянулась к тарелке с пирогами, улыбаясь ото всей души: сразу видно, кто пек-то, да по чьему рецепту.
— Надо будет еще познакомить твою прабабушку с Лейа, — вспомнил Риан.
— Ага.
— И кто же это? — дожевав пирожок, поинтересовалась та.
— Это мой второй брат. Единорог.
Единорогов Агата еще не видела, так что заинтересовалась. В ее воображении вставали гобелены и картины средневековья. Действительность не разочаровала, единорог был красивым, мощным животным, обладавшим витым острым рогом и огромными умными глазами. Услышать его Агата не смогла, это вообще получалось только у тех, кто был связан с единорогами кровными узами, да еще у Вита, который мог слышать всех разумных и полуразумных, способных мыслить образами. Но отнесся единорог к ней благосклонно, обнюхал, потыкался в ладонь мордой, позволил себя погладить.
— Красавец какой игреневый, — Агата похлопала по сильной шее, огладила бок. — Я-то все больше к лошадкам привыкла.
Единорог гордо переступил с ноги на ногу.
«Я красавец!», — сообщил он Виту.
Тот счастливо смеялся, сверкая своим внутренним золотом, словно младший брат солнца, спустившийся на землю. Единороги еще помнили — стадной, генетической, как сказал бы человек с Земли, — памятью время, когда по этому миру ползали и ходили тысячи таких вот солнышек. И Лейа знал, что ему завидуют все его сородичи: получить в побратимы нага было почетно.
«Тщеславный жеребенок», — фыркнула Арис. Ей тоже досталась порция восхищения и ласки, и Арис, подпускавшая к себе только Риана и Вита, даже не фыркнула.
— Так что у нас все хорошо, праба, видишь? — Вит улыбался.
— Теперь вижу, и не буду волноваться. Нет, буду, конечно, все равно, но уже меньше. Значит, завтра у вас обручение?
— Ага, — тут уже разулыбался Риан.
— Приду, обязательно. Посмотрю, какие тут обряды.
Вит снова обнял ее, зашмыгав носом. Вокруг завертелся Тарон. Риан вызвался проводить Агату обратно во дворец. Та не возражала. Расспросить эльфа еще кое о чем без присутствия Вита будет весьма неплохо. Когда погасло сияние портала, Огненная цепко ухватила гвардейца за локоть и хищно усмехнулась:
— Ну, дорогой будущий зять, теперь поговорим.
— Поговорим? А о чем, леди Агата? — Риан недоуменно посмотрел на нее.
— Расскажи мне свою версию всех событий, с самого начала, как только увидел Вита.
— Я простой гвардеец, леди, и многое не знаю просто потому, что не присутствовал.
— Рассказывай, при чем присутствовал, — потребовала Агата.
Риан вздохнул и принялся рассказывать короткими, рубленными фразами. Когда дело дошло до ночи после первой части лечения глетленнов, стал заикаться и краснеть, начиная с ушей.
— Пропустим, — сжалилась Агата.
Дальше рассказ пошел бодрее.
— Ну, а потом лорд Тэрмариллен сказал, что отправится за вами. Это все, леди Агата.
— Хорошо, спасибо, Декариан.
Ей теперь было над чем подумать. И о чем поговорить с наставником Вита, и с Повелителем, и даже с наставником Марыси. Пока что не преминул явиться придворный маг.
— Добрый день, леди Агата.
— Вечер, — женщина пока еще не привыкла к тому, что здесь лишь начинается осень, и свет за окном сбивал с толку, однако солнце уже касалось верхушек дворцовых башен.
— Как вам наш мир? Нашли для себя что-нибудь занятное?
— Эльфы все такие торопыги? — усмехнулась она. — Вы хотите, чтобы я высказала первое впечатление, которое еще даже не оформилось у меня в слова?
— Эфраз всегда так долго думают? — удивленно посмотрел на нее Тэр. — Что ж, вернемся к этому вопросу позже.
— Я — человек, несмотря на кровь. Как и Витольд. Даже если у мальчика отрастает вместо ног змеиный хвост, родился он человеком и прожил двадцать два года им же. А скажите-ка мне, любезный лорд-наставник, зная, что на мальчишку положили глаз перевертыши, что же вы, со всей своей хваленой магией, едва не упустили момент?
— Магия не всесильна, к сожалению. А к немагическим вещам она и вовсе неприложима.
— А еще, зная нелюбовь Вита к всякого рода людным сборищам, вы все же обязали его прийти туда.
— Он Избранный, представляться разным расам и посещать дворцовые праздники ему временами придется.
— Разве он не выполнил свою миссию? Избранность — это что же, по-вашему, неизлечимая зараза, которая теперь на всю жизнь?
Тэр холодно посмотрел на нее.
— Да, это на всю жизнь.
— Обоснуйте, — женщина жестом указала ему на кресло, занимая второе.
— Потому что это навсегда. Избранный не наемник, которого тянут на одно задание, затем забывают. Он — символ. Символ того, что мир не разбивается на куски.
— Час от часу не легче, — она фыркнула, — еще иконы с него малевать начните. Гарантом стабильности мира был, есть и должен быть глава государства. Ваш брат, если я не ошибаюсь?
— Нет, мой брат — гарант стабильности жизни в нашем государстве и того, что не будет войны с соседними.
— Что ж, мне все ясно. И вы намерены выучить мальчика магии.
— Научить пользоваться, — поправил Тэр, — магией он и так владеет. Я учу его теории, знакомлю с миром и рассказываю, как грамотней распределять силы.
— Хотелось бы поприсутствовать на ваших занятиях.
— Хорошо, если вам это интересно, почему нет.
— А вы думаете, мне не интересно, где мне отныне жить? — она усмехнулась.
— Тогда я жду вас завтра утром, леди Агата.
— Завтра утром, если мне не изменяет память, праздник?
Тэр хлопнул себя по лбу ладонью, рассмеялся.
— Брат прав — я не замечаю дат и дней.
— Значит, послезавтра с утра. Я приду с Витушеком, — Агата блеснула глазами на это проявление человеческих чувств, словно лучик внутреннего света, прорвавшееся из-под каменной корки.
— Если я могу чем-то помочь, только скажите. Гардероб, какие-то блюда?
— Я не привыкла к безделью, — подумав, сформулировала Агата. — Дома я зарабатывала на жизнь вязанием и вышивкой, кроме всего прочего. Сидеть нахлебницей на чужой шее не умею и не хочу.
— Что ж, все материалы в лавках города, денежную помощь на первое время выделит казна. Возможно, прозвучит жестковато, но у нас все работают и себя обеспечивают, даже Вит. Вернее, казна выделила ему деньги на дом и первые месяцы жизни. Но он намерен зарабатывать на жизнь рисованием.
Теперь рассмеялась Агата.
— Я и не думала, что миры отличаются чем-то еще, кроме наличия магии. Без труда не прожить ни в одном из миров.
— И вы хорошо вышиваете? А вязание… Это вроде того, когда плетут из шерстяных ниток одежду?
— Именно оно. А вышиваю хорошо, но все это слова. Я привыкла доказывать свои умения делом.
— Тогда докажете, — улыбнулся Тэр, поднимаясь.
Глава семнадцатая
Угомонить Витольда в ночь перед церемонией стоило труда. Он нервничал, вертелся, бегал на кухню попить, в уборную.
— Солнышко, спи, — безнадежно просил Риан.
Куда там! Пригреваясь на несколько минут в его руках, Вит снова распахивал светящиеся золотом от волнения глаза.
— Что с тобой? — Риан гладил его по волосам.
— Я не знаю, — Витольд снова уткнулся ему в плечо носом. — Мне страшно. А если что-то не получится?
— Что именно? Ленты легко намотать.
— Я паникер, да? Белка-истеричка.
— Паникер. Спи, Вит, все будет хорошо.
Пришлось еще минут десять гладить его по голове и спине, прежде чем напряженное тело расслабилось, и Вит все-таки задремал. Сам Риан не волновался. Ритуал как ритуал, всего лишь Малый. Вот весной будет волнительно… Он твердо решил: весной будет ритуал Тройной клятвы, чтобы никто не усомнился ни в чем. И особенно сам Вит. Конечно, наставник уже рассказал ему, какие бывают брачные ритуалы. У каждого народа они свои, и какими они были у нагов, уже никто не скажет, не сохранилось ничего, кроме смутных легенд. У эльфов же бывает временный брак, это чаще всего триада между двумя мужчинами и женщиной, заключаемая ради рождения наследника или наследников. Дети остаются мужчинам. Главный нюанс такого брака — магия оберегает женщину от пробуждения материнских инстинктов к ребенку. Бывает равный, так называемый «воинский» брак, а бывает и брак, заключаемый ради защиты и выживания, когда слабая сторона переходит в подчинение сильной.
— У нас будет равный, — сказал Риан.
От этого, в принципе, зависела и завтрашняя церемония, обручение тоже различалось. Десятка решение командира поддержала, впрочем, они в нем и не сомневались. Только радовались, что он нашел свое счастье после стольких лет неудач и одиночества.
Сейчас Риан и сам не спал, смотрел на Вита и улыбался. Уже завтра их запястья обовьют золотые ленты обещания.
— Я тебя всю жизнь буду на руках носить, — шепотом пообещал он спящему нагу.
Утром их разбудил Тарон, вспрыгнув на кровать и принимаясь вылизывать лицо то Виту, то Риану.
— Вит, успокой свою зверушку, — простонал эльф.
Глетленн радостно затявкал и пробежался всеми своими толстыми лапами по Риану, чтобы спрыгнуть с постели.
— А-а-а! — возмутился тот.
— Тарон! — укоризненно покачал головой Вит, потом потянулся и взлохматил себе волосы. — Который час? Мы не проспали?
— Нет, солнышко. Успеваем позавтракать и одеться.
— Отлично!
Просыпался в этом доме Вит быстро, радостно, полный сил и энергии. Да, собственно, и Риан тоже, хотя в первые ночи было очень непривычно. Как так — можно еще поваляться пять минут? Как это — можно спать голышом, и никто не скажет ни слова? Никто не храпит за стеной и напротив, никто не лязгает оружием, не топочет, как стадо единорогов, спешащее на водопой. Потом он привык, втянулся. Десятка ему завидовала, правда, втихомолку. Даэл и Эллэ подумывали о том, чтобы тоже прикупить хоть какую развалюшку, сложив накопленное за годы службы.
— Хотя бы маленький домик, — страдал Даэл. — Ну хоть в две комнатки. И без сада.
— А я вам его подправлю за просто так, — пообещал Вит.
— Нам бы его еще купить…
Первой на стол выложила маленький зачарованный кошель Рика. За ней, молча, не говоря ни слова, последовали и остальные шестеро гвардейцев десятки.
— Вы с ума сошли? — перепугался Даэл.
— У нас на запястьях обручальные ленты третий десяток лет не болтаются, — отрезала Фиола.
Даэл собрал кошели, принялся всех сбивчиво благодарить.
— Брось, ты столько лет нас лечил, что заслужил маленько покоя в своем доме. Тут и на садик, пожалуй, хватит.
На дом и садик хватило. Завтра Даэл и Эллэ тоже придут порталом из дома. А еще они, пусть и не по традиции, не на празднике весеннего равноденствия, а сегодня, заключат брак. Уж тридцати-то лет обоим хватило, чтобы понять, нужно ли им это, правильное ли решение.
Вит улыбался, расчесываясь. Он приглашен на свадьбу. Первая эльфийская свадьба на его памяти в этом мире. Наставник рассказывал, что после заключения брака у мага может слегка увеличиться резерв. Это как поощрение от мира. Даэл это заслужил, он ведь такой всегда ко всем добрый. Они с Эллэ будут счастливы, Вит был в этом уверен.
— Ну что, солнышко, ты готов?
Риан сегодня облачился в парадную зеленую, с узором по рукавам, тунику. Вит выбрал темно-синюю, со все тем же вышитым на плече драконом. Как пояснил ему Тэр, отныне и до конца жизни он имеет право на этот символ, если, конечно, не предпочтет сменить его, получив мастерство художника в одной из дисциплин.
— Какой же ты, — Риан засиял глазами.
Вит подарил ему поцелуй, но на что-то большее уже не было времени.
— Идем, любимый, пора.
Портал поглотил их, выплюнул во дворцовом портальном дворике.
Во дворце была собственная храмовая площадка, там заключались помолвки, договора и все прочее. Там же Повелитель великодушно позволил заключить и засвидетельствовать брак Эллэ и Даэла. Лорд Тэрмариллен, по мнению Вита, счастливую невесту напоминал больше всех — в белоснежной мантии с серебряным узором, распустивший волосы. Говорить об этом вслух он не стал, кто знает, видел ли маг в его мире невест, или нет. Но про себя умилился. Насколько он уже выяснил, лорд ни разу за свою очень долгую жизнь не был женат. Кое-кто даже намекал, что это было по причине влюбленности в покойную королеву.
— А что ж не в Эрея сразу? — посмеивался Риан. — Да никого никогда он не любил, кроме магии.
— А жаль, — вздыхал Вит. — Вот была бы кому-нибудь красивая пара. Он же как Снежная Королева, только Снежный Принц. Я тебе потом расскажу и покажу.
— Покажешь. Только он не снежный, а ледяной.
— В ледяной броне, вернее.
Риан кивнул.
— Да, в ледяной, ты прав.
Сейчас маг даже слегка улыбался, так что впечатления холодного и ото всего отстраненного не производил. Но все равно чувствовалось, что его всеобщее волнение почти не задевает.
Вит попросил не быть первым в очередности ритуалов, хотел посмотреть, как это будет у других, чтобы не опозориться. Хотя Тэрмариллен подробно разъяснил ему, что и как будет, что говорить. Оказалось, что бояться нечего. Тэр спросил у Даэла и Эллэ, добровольно ли они вступают в брак, пожелал долгих лет жизни и счастливого супружества, потом проделал какой-то замысловатый жест над их руками, и вместо золотых лент сами собой легли обручья. Оба смотрели на них, как на долгожданное чудо, потом наконец обнялись. С полным правом на это.
— Ура, — прошептал Риан.
Вит не удержался от маленькой шалости: осыпал новобрачных иллюзорными золотыми и серебряными звездочками. Оба рассмеялись, помахали ему.
— Теперь Марина и Ликарн, — сказал Риан.
Здесь ритуал был одновременно и проще, и сложнее. Требовалось проговорить клятву наставника и ученика, капнуть на алтарную чашу пару капелек крови в качестве подношения и гаранта. Марина на лезвие ритуального ножа посмотрела с ужасом, но не возразила ничего. Другой мир, другие правила. Ее трясущуюся руку пришлось уколоть самому Ликарну, и, судя по облегченному выдоху девушки, больно ей не было.
— А теперь мы, — Риан погладил Вита по руке.
— Ой, только бы прилюдно не опозориться! — Вит нервничал и мог не удержать превращение.
— Опозориться? — его не поняли.
— Хвост, сокровище мое, — пояснил Витольд, стараясь шагать шире, вровень с женихом.
— А что позорного в хвосте? Ты же наг.
— Ага, штаны перед всеми потерять.
Но этот шуточный спор немного привел его в норму, и перед Тэром оба предстали уже внешне спокойными. Где-то в первых рядах была праба, смотрела, как пройдет ритуал. Вит чувствовал ее взгляд, как теплую ладонь, поддерживающую его.
— Декариан Валлен. Витольд Златник. По своей ли воле вы заключаете свой союз?
— Да.
— Да, — прозвучало одновременно и уверенно.
— Я, лорд магии Тэрмариллен Саэрнар э;Гиррелейн, подтверждаю ваш союз.
Ленты опустились им на руки, повязывать предстояло самим. На крупном запястье Риана золотая ленточка смотрелась тоненькой и незаметной. Вит старательно вывязал на ней красивый узел. Ему ленту обвернули в три оборота, затянули намертво. Не то чтобы Риан был таким уж собственником, но отбить охоту заигрывать с его солнышком у кого бы то ни было такая демонстрация должна была.
Тэр отошел, улыбаясь. Теперь все правильно. Все связаны с теми, с кем нужно.
Праздновать сразу три важных дела десятку, Агату и Маринку с ее демоном пригласили в дом Витольда и Риана. Скромно, но весело.
— А вскоре придется отправляться к темным эльфам, — Марина слегка грустила.
— Не так скоро, — хмыкнул Ликарн. — Ты еще не готова.
— А когда я буду готова?
— Как только — так сразу. Ты первая об этом узнаешь.
Марина снова вздохнула и сосредоточилась на пирогах. Потом отбросила грусть, сегодня же ее братец помолвку заключил! Да за это напиться можно, жаль, наставник ей строго-настрого запретил употреблять алкоголь: он-де срывает все ее ограничения, и пьяная, необученная Огненная может натворить много непоправимого. Ну и ладно, будет пить вот это… что тут такое? Сок какой-то, на яблочно-грушевый похож. Она незаметно уговорила весь кувшин, на что демон только посмеивался.
Первыми праздник покинули Эллэ и Даэл, отправились праздновать свою свадьбу так, как это полагалось новобрачным. Потом ушли остальные гвардейцы, службу-то никто не отменял. Завтра и у Риана, и у Вита должен был быть самый обычный день: служба и учеба.
— Правда ведь все замечательно, солнышко?
— А ты сомневался? — Вит устроился рядом с ним на диване и прислонился головой к крепкому плечу.
— Я в нас никогда не сомневался. Ни на миг.
«Зато я сомневался и боялся, и не верил, и психовал… И наверняка еще не раз буду это делать за те полгода, что отведены нам на раздумья», — мысленно извинился перед ним Вит, обнимая крепче.
— Теперь осталось разобраться с темным эльфом… Властелин мира, надо же. Зачем ему это?
— В нашем мире, — задумчиво сказала Агата, что-то уже вышивавшая на крохотных пяльцах, принесенных с собой, — был не один человек, желавший стать властителем всего обитаемого мира. Первым из тех, о ком я могу сказать, в истории я не сильна, — она слегка насмешливо фыркнула, — был такой царевич, Александр из Македонии. Он всю жизнь хотел что-то доказать своему отцу. Наполеон… Ну, с этим все ясно — в его семье было восемь детей, и ему просто жизненно необходимо было выделиться и доказать, что он-то не пропащий корсиканец и сможет гораздо больше, чем сумел его кумир. Гитлер… просто нестабильный психически с детства.
— Весь мир в руках не удержать, — Риан поцеловал Вита в макушку.
— Естественно. Никому не удавалось, потому что разум человеческий, и не важно, в чьей голове он находится, не способен удержать и решить все проблемы, которые неизбежно возникнут в едином государстве, — Агата мерно тыкала иглой с нитью в ткань. — Но лучше, конечно, не доводить до того, чтобы этот доморощенный властелин пошел убивать.
— Марина выучится и разберется, — отмахнулся Риан.
— Избранность… Палка-то о двух концах, Витушек, помнишь свои книжки про Избранного? Ты еще у меня их оставил, когда уезжал в последний раз. Прочитала я. В общем, наврала авторша, ничего хорошего после Битвы не было, да и до нее Избранного то травили, то гнобили. Меньше всего мне хотелось для вас такой судьбы.
— Тут все иначе, — Вит вздохнул. — Вроде ничего такого не требуют.
— Поживем — увидим. Я, уж прости, зятек, не слишком доверяю людям, хоть с длинными ушами, хоть с длинными клыками, хоть рогатым. Прежде чем поверю, пройдет довольно времени. Хотя ты, вроде, парень неплохой, надежный, — Агата смотрела серьезно и говорила без усмешки.
— Да и я после знакомства с Мариной от родни Вита не в восторге, — отрезал Риан.
— Марина… Избалованная девчонка. Я тоже хороша, не увидела собственный дар и кровь, а могла бы за девку взяться и научить всему, что знала и умела. Теперь вот чужой демон учит.
— У него это вроде неплохо получается.
Риану эта новая родственница Вита напоминала одного из бывших командиров, тоже теплых чувств не вызывала. Зато Вит ее просто обожал и готов был ходить хвостиком. Почему он ее так любит, сказать не смог бы и под страхом смерти. «Это же праба!» — вот и все объяснения. А Витольд просто не знал, как объяснить и пересказать словами, что вот эта суровая дама, а тогда — суровая бабка, которая из всей ласки могла только коротко обнять да растрепать вихры, или подсунуть яблоко, кружечку земляники или сушку с маком, а не разливаться в многословных уверениях своей любви, была единственным человеком, кто принимал его таким, как есть. Труса, плаксу, гея.
— Как твои уроки движутся, солнышко? Уже научили превращать меня в жабу?
— Я до сих пор считаю, что это было очень жестоко, — насупился Вит. — И учить такое не… нет, придется учить-то, наставник же не отстанет все равно.
— А что, жабы неплохо поют…
Вит захихикал. Жабы-то — да, а вот Риан в своем виде… Ну, на ухо ему, должно быть, не медведь наступил, а стадо единорогов проскакало по обоим ушам. Ненормальный был эльф у Вита: петь не умел, от арфы шарахался, стрелял из лука посредственно, весил как половина единорога. Зато Вит обожал его за способность просидеть неподвижно столько времени, сколько понадобится, чтобы он закончил набросок. И за фактурное лицо, тело, за четко прорисованные мускулы, которые было одно удовольствие рисовать. «Неправильный — зато мой», — иногда мелькала слегка собственническая мыслишка. Иногда же хотелось попросить Риана познакомить его с тем, кто был таким идиотом, чтобы бросить десятника. Посмотреть ему в глаза, понять — счастлив ли он теперь? Не стоило ему так думать, судьба просто обожала исполнять такие его желания.
На следующий день Витольду в парке попалась Фиола, мрачная как туча.
— Привет, — она выполняла на ходу дыхательную гимнастику.
— Привет. Что случилось? — Вит сбежал по ступенчатой дорожке, отпущенный наставником «проветрить мозги» и пообедать, пошел рядом с ней так, как учил Риан: не перекрывая рабочую зону.
— У нас в соседней десятке пополнение. Не стала супруга терпеть Эвира…
— М-м? А кто это? — Вит любопытно забежал вперед и пошел полубоком, просительно заглядывая в лицо лучнице. — Расскажи?
— Бывший любовник командира. Помчался к богатой наследнице, только пятки мелькали…
— Ну, бывший, и что? — пожал плечами Вит, про себя надавав себе пощечин, вспомнив вчерашнее желание.
— Эльф он нехороший. Мутный… Подловатый даже. На четверть темный.
— Это расизм, — фыркнул парень. — Все зависит не от крови, а от воспитания. Но нам-то какая печаль, Фио? — только ему за такое сокращение не прилетало мощным (с руки-то лучницы) подзатыльником, как остальным. — Неужели, ты думаешь, он станет гадить?
— Гадить — нет. Жену искать начнет опять.
— И что? — не понял Вит.
— Опять будет из окон лезть ночами, дисциплины никакой.
Вит снова хихикнул, но оборвал смешок. Нет, Фиола права, дисциплина среди гвардейцев поддерживалась железная, а тут — ходячий источник проблем.
— Зачем же его приняли?
— А куда его девать? Да и Риан за него просил.
— Риан? — Вит поморгал.
Потом пожал плечами, отказываясь думать об этом сейчас. Лучше обдумать и поговорить с женихом дома.
— А как у тебя учеба? — Фиола, не отрываясь от беседы, подставила руку, на которую упала подвыпившая девица. — Идет?
— Вы такой красавчик, — девица стрельнула глазками в Фиолу. — Уединимся?
Давясь смехом — обижать Фиолу не хотелось, — Вит принялся «жаловаться» на наставника, который надумал за пару лет впихнуть в него всю мудрость тысячелетий, и своих, и других магов этого мира.
— А можешь ее превратить в мышь? — Фиола отбивалась от девицы, как могла.
— Не, но могу протрезвить. Хочешь?
— Жажду!
Девица, одетая в яркое, броское платье из кружев, мерзла, алкоголь больше не грел, так что она прижалась к Фиоле. Вит, от широты души, не только протрезвил ее, но и избавил от начинающейся простуды, жаль, что от недостатка мозгов избавить не мог, только идиотка поперлась бы гулять в таком виде в довольно холодный осенний день.
— Увидимся, — сказала стражница, уволакивая добычу во дворец.
— Удачи, — пожелал ей вслед Вит и побрел дальше, искать Риана. Обедать в одиночестве ему не хотелось.
Территория была закреплена за десяткой Валлена, так что он встретил еще двух парней из нее, а потом и Риан попался, тащил сразу трех девушек.
— Смотри, какой букет.
— Ага, «Виагра» местного розлива, — рассмеялся парень, рассматривая добычу десятника. — Откуда ты их?
— Из беседки во дворец. Чуть самого дорогого не лишили.
— Это чего, например? — поинтересовался Вит, «облагодетельствовав» дам отрезвлением, но оставив похмелье.
— Глаза выцарапать попытались, — Риан поволок стонущих девушек дальше.
Вит увязался следом.
— А я тебя искал. Пообедаешь со мной?
— Деточка, такие пигалицы, как ты, этому здоровяку не интересны, — растягивая слова, из-за поворота узкой аллейки вышел еще один эльф в тунике гвардейца.
— Вит, подержишь дам? — очень спокойно попросил Риан.
— Не удержу, троих-то сразу, это ты у нас большой и сильный, а я так, пигалица, — Вит усмехнулся. — Это и есть Эвир?
— Он самый.
Далее последовала фраза из лексикона северной стражи в адрес Эвира. Тот захихикал.
— Тупой как столовый нож… Вит, ты не думай, я его башкой о мостовую не бил. Он сам такой.
— Идем уже, я голоден, как Арис после пяти часов выездки. И леди замерзнут, заболеют, лекарям работа.
— А это твой новый любовник? Он мелкий. И человек. Человечек.
— Идем, — прорычал Риан.
— Фио сказала, ты просил за него, — когда добрались до комнаты Вита, где Аэлис уже накрыл на стол, заметил Витольд.
— Жаль все-таки. Ума нет, только смазливая морда. Еще готовит хорошо. И супруга его выгнала… Он же как щенок — глаза добрые и тупые.
— Что ума нет, я понял, еще когда ты рассказал, что он тебя бросил. От большого ума так бы не сделал.
— Польстился на хорошую красивую жизнь. А я ему что мог дать?
— Что такое «красивая жизнь», Риан? Тряпки-шмотки, дорогие украшения, престижный дом? У меня все это было два года. Очень дорогая клетка.
— А Эвир помчался туда. Давай есть.
Вит, механически пережевывая пищу и не обращая внимания на ее вкус, обдумывал все, услышанное и увиденное в дворцовом саду. Странно, но ему Эвир совсем не показался таким уж тупым красавчиком, каким его видели окружающие. Нет, красивым этот эльф был безусловно. Кожа не серо-черная, как у темных, а словно бы загорелая до смуглости, да и волосы вовсе не белые, а как раз наоборот, черные, с медным отливом. И глаза — темно-темно-вишневые. В общем и целом, Эвир производил впечатление этакого восточного вьюноша. Понятно, почему в свое время Риан на него клюнул. И непонятно, почему ему вообще приглянулся Витольд, они с Эвиром были полными противоположностями.
— Все думаешь про Эвира?
— Да, — не стал отрицать Вит. — Расскажи, как вы познакомились?
— Его прислали в наш гарнизон. За какую-то провинность родители сослали, вернее. Эвир очень хотел оттуда вырваться…
— И вырвался, поставив на тебя и выиграв?
Риан кивнул.
— Потом он сделал ставку покрупнее. И снова выиграл.
— Тебе не кажется, что это противоречит сложившемуся о нем мнению? Прошлая ставка себя изжила, он рассматривает варианты для новых. Он умный и хитрый, а отнюдь не глупенький и добренький.
Риан отмахнулся ложкой.
— Мне наплевать, пусть хоть к Повелителю пристает.
Вит покачал головой: к Повелителю — это вряд ли, не того полета птица, как ни крути. И постарался забыть о бывшем любовнике жениха.
А вот Эвир забывать о Риане не собирался. Тот опешил в первый момент, когда его толкнули на скамью в беседке и принялись раздевать. И очень порадовался тому, что Эвир слегка подрастерял навыки, и полная форма гвардейца не поддалась ему сразу.
— Какой Тьмы ты творишь?!
— Я соскучился! Очень не хватало твоих ласк.
— А я — нет, — силы у Риана хватало удерживать взбесившегося от боли единорога, так что Эвира на расстоянии вытянутой руки он тоже удержал, жалея, что рук у него не три, чтобы быстро привести в порядок шнуровку на тунике.
— Нам же так хорошо вместе было! — заныл Эвир.
— Было, — согласился Риан. — Ты выбрал свой путь и ушел. Что тебе нужно теперь-то?
— Секса! — Эвир снова потянулся к его одежде. — И чтоб все как раньше.
— Нет.
Риан оттолкнул его на скамью, с которой поднялся, отошел на пару шагов к ступенькам и распустил шнуровку на рукаве. Лента золотом блеснула в лучике солнца, пробившемся через переплетения осенних вьюнков. Эвир приоткрыл рот.
— Обручен? С кем? С тем человечком?
— Он не «человечек», — рыкнул десятник.
— А кто? — удивился еще больше Эвир.
— Какая тебе разница? Просто оставь меня… нас в покое. На весеннее равноденствие наша свадьба.
— Но я же красивее…
— Это аргумент? — Риан быстро привел себя в порядок. — Извини, но не для меня.
— Риан, ну почему? Я исправлюсь.
— Все просто, Эвир. Я люблю своего нареченного, а он — меня. Не вставай между нами. Вит тебе ничего не сделает, только расстроится, а я… уничтожу.
Сказано было очень буднично и спокойно, и от этого еще более страшно. Эвир испуганно посмотрел на Риана и закивал. На что способен бывший его командир и любовник, он знал. Но… ведь всегда можно что-то придумать, не так ли? Травы, сдобренное возбуждающими добавками мыло в купальне казармы, надушенный ими же платок… Зачем ему нужен Риан, Эвир не знал. Просто хотел получить его назад. Человечка за соперника он не считал, что может сделать этот мотылек-однодневка? Конечно, всегда можно дождаться, когда он умрет, и прийти утешить вдовца в его горе. Но ждать Эвир не любил и не умел.
Первоначальный план провалился с треском — Риан в казармах больше не жил. Эвир принялся копать, а это он умел, слово там, сплетня тут, шепоток и смешки слуг, разговорить приставленного к ученику мага служку, слегка глуповатого и млеющего от настойчивой ласки красивого гвардейца. И вот он уже знает, что иногда Риан и его мальчишка остаются ночевать во дворце, если верховному магу приспичивает назначить урок на раннее-раннее утро.
— Значит, сегодня снова останутся? — допытывался Эвир.
— Ага, завтра Витольду вставать еще до рассвета, — бесхитростно поведал Аэлис, прижимаясь к нежданному, но такому желанному и чуткому любовнику.
Эвир довольно улыбнулся, поцеловал источник ценной информации. Оставалось только дождаться, когда мелкий человечек уберется прочь, и пробраться на его место. Риан очень чуток, но и он умеет быть неслышимым, когда требуется.
— Давай спать, кролик.
У Аэлиса передние зубы чуть выступали вперед, поэтому Эвир и придумал ему такое прозвище. Да и вообще, этот паренек был трусоват, как то самое ушастое животное.
Естественно, уснул Аэлис не просто так, Эвир споил ему немного вина со снотворными травами — ему совсем не нужно было, чтобы слуга проснулся, когда он уйдет. И плевать, что от этих трав он проспит и опоздает к началу рабочего дня. Сейчас Эвиру было плевать на все, кроме Риана и мыслей, как его вернуть.
Задумка удалась. Риан мирно спал, причем один. Раздеться, не звякнув и не шелестнув ничем, тоже удалось, зря, что ли, Эвир нарабатывал свой опыт, сигая из постели в постель и из окошка в окошко? Он оценил кровать, решил, что она вполне надежна и не скрипнет в самый неподходящий момент, и змеей заполз под одеяло, затаиваясь и пережидая время, чтобы согреться. Одеяло было таким теплым, можно сказать, убаюкивающим. Переборов сонливость, он подобрался к бывшему любовнику поближе и нырнул под одеяло, еще прекрасно помня, какие именно тот любил ласки. И сперва испугался, что принял в предрассветной темноте одного эльфа за другого: под руками не бугрились шрамы. Однако, присмотревшись, он все-таки убедился, что это Риан. И реагировал сонный эльф на его действия именно так, как он то помнил.
Эвир совершенно разошелся. Если что он и умел, так это быть неистощимым на огонь и фантазии в постели. Хотя с супругой не помогло — выставила с разводом. А потом его скрутили и ткнули носом в подушку, и над ухом раздался пробирающий до костей рык:
— Ты что здесь делаешь?
— Лежу, — ответил правду Эвир.
Риан зарычал еще злее и буквально вышвырнул его из постели. Хорошо хоть на ковер.
— Я предупреждал?
— Предупреждал, — согласился Эвир.
— Тогда какого хера, Эвир?
— Я соскучился.
— А я нет! И я тебе об этом уже говорил!
Зрелище было презабавное, потому что своими ласками Эвир раздразнил Риана, и возбуждение от гнева почему-то не спадало.
— А это тогда что? — сразу поинтересовался Эвир. — Отбиваться приготовился?
— Тебя «это» не касается, — отрезал десятник.
— А я весьма не против, чтобы коснулось. Ну и не только коснулось.
— Убирайся. Просто уйди, — Риан ткнул пальцем в дверь. — Мы обо всем уже поговорили.
— Но ты ведь еще не в браке! Почему нет?
— Потому что я не собираюсь изменять жениху.
— Но он же не муж, — Эвир поднялся.
— Лгать ему я тоже не хочу.
— А ты ему в верности поклялся?
— Я поклялся самому себе.
Эвир задумчиво посмотрел на него, одеваясь.
— Ты стал каким-то очень странным.
— Я просто полюбил. Когда и ты кого-нибудь полюбишь, поймешь сам.
— Никогда не полюблю, — отрезал Эвир. — От любви все такие идиоты. Как ты.
— Не зарекайся, — хмыкнул Риан, заваливаясь на постель.
Эвир фыркнул и вышел. Он был… пожалуй, правильное слово для обозначения этого состояния, было — разочарован. Из такого красивого гордого эльфа сделался какой-то комок размазанной каши. Верность! Нет, ну, надо же? И кому?! Этому человечку! Эвир только презрительно фыркнул. И отправился досыпать под бок к Аэлису. Когда зазвенели колокольчики, мальчишку пришлось разбудить, хотя тот отчаянно зевал и норовил уснуть в умывальной и даже в шкафу.
— Стой прямо, — рычал Эвир. — Не моргай, не засыпай!
Кое-как удалось Аэлиса растормошить, сунув головой под ледяную воду и наскоро высушив заклинанием.
— Лети уже, кролик!
— А мы еще встретимся? — робко поинтересовался эльф, прежде чем покинуть комнатку.
— Возможно. А тебе хочется?
Аэлис расцвел в улыбке и быстро закивал.
— Тогда увидимся.
Секса Эвиру хотелось очень, а этот кролик был безотказен и неплох в постели. Еще подучить малость, будет совсем отлично. В конце концов, почему бы не спать с ним? Пробираться в будуары дам и сигать потом из окон уже поднадоело, да и сами дамы поднадоели. В сексе ему не важен был пол партнера, как впрочем и большинству эльфов. Опять же, бывшая супруга может одуматься. Хотя это вряд ли…
Эвир валялся, разглядывая потолок, вспоминал то время, когда жил с Рианом. Было, конечно, неплохо, но хотелось все-таки жить получше, да и все эти шрамы, бррр. Но сперва разум командир захватил так, что прямо ух, какой был взгляд, какие были руки. И на ласки в постели он тоже не скупился. И с чего вдруг ведет себя как полный идиот? Ну ладно, повязал себе золотую ленту, так ведь еще не в браке. Почему нельзя с бывшим любовником покувыркаться к обоюдному удовольствию? Тем более, человечек его сейчас не во дворце, никто бы ничего не узнал, тем более он. И что только Декариан в нем нашел? Ни стати, ни мордашки симпатичной, ни силы… Магия? Да ладно, Риан никогда не обращал особого внимания на магическую силу.
Эвир, задумавшись, не заметил даже возвращения Аэлиса, который сперва удивился, увидев любовника, потом обрадовался, потом уточнил:
— А у тебя сегодня выходной?
— Не знаю, — ответил Эвир. — Наверное. Хотя без разницы, я все равно в нагрузку одиннадцатым дан. Так и сказали: затихни в углу и не показывайся.
— А почему ты не пошел в городскую стражу или портальную? — наивно поинтересовался Аэлис, сцеживая в кулак зевки: его все еще клонило в сон.
— Пффррр, платят там слишком мало. И форма у них никакая, серая.
— А ты любишь яркую? Я тоже, — Аэлис обрадованно принялся рассказывать, даже проснувшись от этого, что юный ученик лорда Тэра подарил ему очень красивую тунику, собственной магией перекрасив ее, и даже с рисунком!
— Так человечек еще и рисовать умеет? — удивился Эвир.
— Еще как! Ты в Малой столовой был когда-нибудь? Пойдем, покажу, — загорелся Аэлис.
Эвир хмыкнул — кто б его пустил в эту столовую — и кивнул.
— Покажи.
Аэлис имел право туда пройти, провести с собой Эвира тоже — тот был в форме гвардии, да и примелькался дворцовой страже, кое-кто его еще помнил по началу службы. В столовой было пусто, Повелитель предпочитал завтракать в кабинете, верховного мага не было во дворце, Лира отец отослал к вампирам за какой-то надобностью. Так что Аэлис проскользнул в приоткрытые двери зала и в который раз восхищенно замер, рассматривая морозные узоры по стенам и потолку.
Эвир осмотрел их с вежливым интересом.
— А что оно изображает вообще?
— Иней же! Это как узоры на стекле в морозный день.
Гвардейца не впечатлило. Он вообще не слишком понимал во всей этой художественной муре, хотя и родился в аристократической семье и получил неплохое образование.
— Узоры на стекле… Никогда не присматривался. Вот серебро или золото — это красиво. Некоторые цветы красивые. Еще я бабочку видел, ярко-желтую и громадную, вот она яркая и впечатляет.
Аэлис слегка развел руками, не решаясь возразить, но и соглашаться тоже не торопясь. Да, он тоже любил все яркое и блестящее, но и в таких вот нежных узорах находил свою прелесть.
— Великолепный художественный талант, — скучающе сказал Эвир. — Чувствуется уверенная рука и желание привнести необычность.
Именно такими словами обычно сопровождалась характеристика невыразительных, блеклых и кривых полотен, это гвардеец запомнил из своих уроков.
— Идем, — Аэлис скрытой издевки не понял, заулыбался, — мне тут лишний раз ошиваться не стоит.
— Идем, — согласился Эвир. — Мне надо в город сходить, загляну во дворец отдыха.
— Ага, там такой демон-массажист! Только услуги очень дорогие, а то я бы бегал к нему каждую неделю.
— И массажист там тоже ничего. А ты сильно занят по службе в ближайший час? — гвардеец посмотрел масляными глазами.
Причину развода Эвира вслух не озвучивали, но она была проста: затрахал. В прямом смысле слова. Супруга, обзаведшаяся парой десятков ветвистых рогов, терпеть выходки Эвира, неустанно огуливавшего все, что шевелится, устала, плюнула и выставила муженька. У нее самой сил не хватало. И ладно бы, этот не в меру ебливый жеребец единорога еще и производителен был, так нет ведь, отморозил себе на севере все, что мог.
Сам Эвир не считал, что он чрезмерно увлечен сексом. Просто он молод, вот и все, организм тянет на постельные подвиги. А Лиура втихушку пьет разные зелья, а потом заламывает руки, что дети не получаются, а сама в постели чуточку живее бревна. И кому плохо от того, что Эвир переспит со смазливыми слугами? Эвиру так очень хорошо. Теперь приходилось сидеть на «голодном пайке» и довольствоваться пока что одним любовником, не слишком опытным, но податливым и падким на ласку.
Аэлис предсказуемо зарделся и, подумав, кивнул:
— Пока Витольд не вернется, я в полном твоем распоряжении.
— Это отлично.
Эвир сразу же потащил его в комнату, раздевать начал прямо на пороге, шепча на ухо Аэлису всякие глупости вроде того, какая у кролика шелковая кожа, очаровательная улыбка и прочее. Не слишком против истины и грешил — Аэлис, хоть и был блекловат для эльфа, как размытая акварелька, все равно оставался хорошеньким. Посимпатичнее того человечка… Эвир мысленно выругался и мысленно же сплюнул: и что его мысли привязались к этой никчеме? На самом деле, он знал — почему так. Витольд «увел» у него Риана, а Эвир к подобному не привык.
В постели снять напряжение удалось великолепно, еще и оставить Аэлису на память следы поцелуев на шее. Волосами не прикроет, у туники вырез. Вот так — хорошо.
Глава восемнадцатая
Первое, что ощутил Вит, вернувшись в свою комнату во дворце после занятий, был чужой запах. Наверное, вернись он в человеческой ипостаси, он бы его и не заметил, но, вымотанный наставником, он приполз в полузмеиной форме и сразу плюхнулся на кровать. И с недоуменным шипением свернул хвост кольцами. Путь чужого запаха был странный и короткий: дверь — кровать — пол — дверь. Спросить было не у кого, Риан обретался в саду, ловил там свои «букеты». Вит «вчитался» в запах, запоминая, было в нем что-то знакомое. В дверь постучали, потом приоткрыли, и в нее проскользнул Аэлис с подносом.
— Лорд Тэрмариллен прислал меня…
Этим чужим запахом от мальчишки просто шибало на километр.
— А чем это от тебя пахнет?
Аэлис заморгал.
— Мылом, как и всегда.
Зрение нага позволяло увидеть отличия в ауре, в теле. Яркие пятнышки засосов на шее приглушенно пульсировали красным, как и все остальные «натруженные» места его тела.
— Тебя можно поздравить с началом личной жизни?
— Можно, — смутился Аэлис, ставя поднос на стол.
— Надеюсь, он будет с тобой ласков, — Вит через силу улыбнулся. — Я его знаю?
— Нет, наверное. Он недавно приехал. Салэвир Анталит. Эвир. Он меня кроликом зовет.
Сердце как-то болезненно сжалось. Вот, значит, как? Эвир. Спит с Аэлисом и шастает по утрам к бывшему любовнику. Вопрос — зачем?
— Еще что-нибудь сделать? — спросил Аэлис.
— Нет, благодарю, можешь быть свободен.
Нужно было подкрепиться, вернуть себе привычный вид и пойти разыскать Риана. Делать выводы, не поговорив с женихом, Вит не собирался, пороть горячку — тоже. Аэлис телепортировался прочь. Вит кое-как поел, без особого аппетита и не чувствуя вкуса. Сосредоточиться и обернуться было в разы тяжелее, чем всегда.
«Я не обижен. У меня пока нет никаких причин для обиды. Может, Риан просто пригласил его присесть на кровать…».
Вит знал, что это не так. Для нага запахи были столь же зримы и осязаемы, как и аура любого живого существа. Он знал, что Эвир, прежде чем устроиться на постели, разделся, чувствовал отголосок запаха возбуждения Риана, слишком хорошо знакомый, чтобы он перепутал. Но при этом — не больше. Но почему он на полу-то ощущается? Они же там не занимались сексом? Нет, и запаха секса не было. Просто не было — и все. Вот Аэлис им пропах насквозь, благоухал, как будто только что вынырнул из пучины разврата, только ополоснуться наскоро в купальне успел. Скорее всего, так и было. Может, они тут подраться успели? Ладно, проще Риана расспросить.
Десятник обнаружился в саду у фонтана, внимательно разглядывал плавающий в чаше нежно-розовый кружевной предмет белья. Белье, как Вит успел узнать, было прерогативой женщин этого мира, в основном, эльфиек да вампирш. Мужчины носили подштанники разной степени тонкости и изысканности, но до трусов или не додумались, или уже от них отказались. Дамы же и в этом мире придумали массу тряпочек для себя-любимых, в том числе и подобия бюстгальтеров. Именно такое подобие сейчас гипнотизировал взглядом его жених.
— Оно ж цвета изысканной розы и с кружевами, — пожаловался он, заметив Вита. — Ну вот кому мне его возвращать? Никто ж не носит подобного.
— Почему? — слегка опешил тот.
— Не припоминаю ни на ком, — Риан аккуратно, двумя пальцами, выудил тряпку и повесил на ближайший куст.
— Может, залетная гостья? Кстати о гостях, — Вит попинал ногой бордюр дорожки, пытаясь сформулировать вопрос.
— М? Что такое, солнышко?
— Эвир, — не стал тянуть себя за хвост Вит. — Сегодня утром.
— Что он тебе сказал? — сразу нахмурился Риан.
— Он — ничего, я не видел его.
Риан непонимающе посмотрел.
— Тогда в чем дело?
— Он приходил к тебе, вот я и хотел бы узнать, в чем дело было.
Спрашивать спокойно стоило трудов, и Вит сдерживался, он ведь не знал, что там было, не стоило спешить с выводами. Риану он все-таки доверял и верил.
— А, залез в постель, я его оттуда выкинул. Он немного поныл и ушел.
— Что он хотел от тебя? — облегчение затопило, как теплая волна.
— Как всегда, секса и секса, потом еще секса и напоследок секса.
Вит фыркнул:
— Он что, нимфоманка?
Последнее слово, не имеющее аналогов в языке эльфов, прозвучало на русском, и Риан его не понял, хотя по смыслу и догадался.
— У него хроническая непривязанность хера. Хотя временами это было забавно.
— Бедняга Аэлис, — вздохнул Вит, додумавшись, что юный слуга явно не станет последним, с кем Эвир переспит во дворце.
— А причем тут твой слуга? Эвир уже и до него добрался?
— Угу. И пометил, как свою собственность.
— Скоро с такими следами будет половина дворца щеголять, — хмыкнул Риан.
— Он настолько неразборчив?
— А что ты имеешь в виду под разборчивостью?
— Ну… я не знаю, заводить десяток связей одновременно?
— Эвира это не пугает, у него на всех времени и пыла хватает. Конечно, Аэлис может его затрахивать, но вряд ли настолько часто и бурно, как Эвиру надо.
— Ну точно нимфоманка. Может, посмотреть на него? На Земле подобное поведение вызывал сбой в гормональной картине или психическое заболевание.
— Посмотри, — согласился Риан. — Где-то ведь я это белье видел… На ком-то…
Вит вздохнул: нет, ну что за эльф? Будто задался целью вызвать в нем ревность.
— Вспомнил! Это же Фиолы!
— Она носит такое? — неприкрыто удивился Вит.
— А что, она не женщина, по-твоему? — Риан аккуратно сложил белье. — В походах, конечно, в сорочке. А на службе они такое носят, по утрам парни слюной истекают.
— Бедные. Слушай, а Фиола и Рика — почему они выбрали службу?
— Фиоле больше некуда деваться, седьмая дочь в семье. Рике больше нравится форма, чем замужество.
Вит сравнил двух эльфиек. Рика была красива, по-настоящему красива, обладала живым и теплым очарованием, которое форма ничуть не портила. Вот Фио… Если бы не грудь — от гвардейца не отличишь. Суровое и неженственное лицо, короткая стрижка, сильное, мускулистое тело, довольно резкий характер. Да, даже если бы она была единственной дочерью, пристрой-ка такую замуж!
Она, словно услышав, появилась из-за кустов, кивнула им и уставилась в фонтан.
— А я знаю, что ты ищешь, — хихикнул Вит, глядя на нее во все глаза и силясь представить Фиолу в нежно-розовых кружевных тряпочках.
— Да ну? И что же?
— Ну, оно такое легкое и воздушное, с кружавчиками.
— Отдай, — потребовала Фиола, ухмыляясь.
— А что мне за это будет? — Вит заложил руки за спину и покачался с носков на пятки.
— Я тебе конфетку дам, — пообещала лучница.
Наг облизнулся, подумал и помотал головой.
— Неа, конфеты мне Кленар и так дает, скоро что-нибудь слипнется.
— Я возьму тебя посмотреть на призрак роз Повелительницы.
Вит навострил уши:
— Призрак роз? А это как?
— Магия в оранжерее сбоит, иногда любимые розы Повелительницы двоятся, отражаются в воздухе, — пояснил Риан. — Местная милая вещица, вроде поющего единорога.
— Поющий единорог? — снова переспросил Вит.
У него не хватало времени поинтересоваться достопримечательностями дворца, наставник загружал его так, что хвост бы не протянуть.
— Он не поет, а воет. Каменная статуя, в которой выпала пара камней. Когда дует ветер, несчастное животное завывает как три ночных кобылы.
Вит снова покачался с носков на пятки и, ловко выдернув у Риана кружевную тряпочку, завел руку за спину:
— Это все, конечно, интересно, но я хочу от тебя кое-что другое.
— Что именно? — поинтересовалась Фиола.
— Попозируешь мне. Без верхней одежды. Можно в сорочке, но тогда — в мокрой, чтобы я видел, как идут мышцы.
— Да хоть голой, — хмыкнула Фиола. — Я не стесняюсь.
— Дело не в стеснении, просто я не хотел бы нарушать традиции. Но если ты согласна на обнаженку — я только «за». Мне же будет проще.
— Не бойся, под венец не потащу. А теперь давай сюда вон ту штуку.
Вит отдал ей подобие бюстгальтера, фыркнул:
— Не хочу тебя обидеть, Фио, но даже если бы и потащила, у нас бы вряд ли что-то получилось. Женщины, даже такие красивые, как ты, меня не возбуждают.
— Ой, меня хоть кто-то женщиной считает, надо же. Когда приходить?
— Ну, в выходной? Если у тебя планов на него не было. Или послезавтра вечером, вроде, наставник обещал меня отпустить пораньше.
— Давай, послезавтра вечерком. К тебе в комнату?
— К нам домой. Во дворце слишком много лишних ушей, глаз и прочего.
— Ладно, приду, — согласилась Фиола.
Из кустов вывалилась белокурая эльфийка, одетая в нежно-розовое кружевное платье, направилась прямиком к лучнице.
— Красавчик! А не уединиться ли нам?
— О, Ветви и Корни! — приглушенно взвыла Фиола. — Опять она!
— Не стесняйся, — красотка похабно подмигнула ей. — Я такое умею — закачаешься.
— Фио, а тебя девушки не привлекают? — шепотом поинтересовался Вит у лучницы.
— Одна конкретная исключительно. И это точно не она.
— А кто? — тут же пристал наг.
И было проще рассказать, чем отцепиться.
— Она личный телохранитель Повелителя. Нежная и хрупкая, не как я. Найрис. Мы с ней полукровки обе.
Вит икнул. Найрис он видел пару раз. Это нежное и хрупкое могло бешеного единорога на всем скаку остановить и горящий дворец по камешку разнести. Впрочем, женщины же — их логика непредставима. И если для Фио Найрис была нежной и хрупкой, то кто он такой, чтобы спорить?
— А она что?
— В смысле — что?
— Ты ей нравишься?
— А кто ее разберет, у нее после покушения на Повелителя морда выразительная, как дверь. Но спим с ней время от времени. С Найрис, не с дверью.
— А поговорить? — Вит подавил желание шлепнуть по лбу ладонью.
— А смысл? Все и так неплохо. У нее своя комната, там мы и ночуем, — Фиола придержала рукой красотку, так и рвавшуюся к ее штанам.
— Она тебе нравится не до той степени, чтобы все было серьезно? Ладно, не мое дело.
Вит подумал, что неплохо было бы присмотреться к телохранителю Повелителя. Авось, сумеет ей помочь?
— У нас все достаточно серьезно. Красотка, смотри, вон там еще один гвардеец вышагивает, вот ему и покажешь, что умеешь.
Эльфийка оторвалась от Фиолы, посмотрела в указанную сторону, обнаружила там Эвира, взвизгнула и пошла на цель с устремленностью самонаводящейся ракеты. Витольд хмыкнул: кому из них не повезло больше, Эвиру или этой девице? Или обоим как раз таки повезло? Судя по тому, что девицу сразу подхватили на плечо и унесли за ближайшие кусты, за которыми сразу встал непрозрачный купол — они нашли друг друга.
— Все, покой и тишина воцарятся.
— На час, — негромко добавил Риан.
— А может им понравится больше? И он перестанет за тобой следить и облизываться.
— Ревнуешь, солнышко? — Риан приобнял жениха, ласково тронул губами висок.
— Ревную, — признался Вит.
— Не надо, я только твой. Сейчас и навсегда.
Вит улыбнулся, прижался к нему. Фиола неслышно удалилась.
— Пообедаешь со мной? Или я с тобой в казарме, если можно. Пустят меня туда?
— Конечно, солнышко, кто ж тебя задерживать станет. Только разносолов не обещаю.
— А мне и не надо. Ты же знаешь, что и как я дома готовлю.
Риан улыбнулся, повел его в казарменную столовую. Гвардейцы располагались десятками за длинными столами, поглощали наваристую мясную похлебку и перешучивались, делясь подробностями того, кто кого поймал после бала. На их фоне Вит почувствовал себя тоненькой былинкой среди дубравы: все эти парни и девушки были плечистыми, крупными, мускулистыми, бойцами — и далеко не худшими. Многие, как и Риан, были ветеранами войн и пограничных стычек.
— Садись, — Риан усадил его рядом с Рикой. — Хлеба к похлебке подать?
— Ну я ж не безрукий, сам возьму. Ешь, не надо ухаживать, ты тоже голодный, — слегка смутился Вит.
На них поглядывали, потом кто-то громко спросил:
— Эй, Риан, это что за жеребенок у тебя? Сын, что ли, от круглоухой?
Риан поднялся, подошел к вопрошающему и от всей души врезал в челюсть.
— Еще вопросы?
Вит вздрогнул и опустил голову. Душа его просто металась: из-за него его любимый эльф кого-то ударил. Почему просто словами не объяснил? А если не словами — можно было просто показать ленты обещания.
— Так бы сразу и сказал, что муж, — проворчал ударенный, поднимаясь.
Вит вздохнул: никогда он не поймет сильных мужчин, для которых самое доходчивое объяснение — кулаком в рожу.
— Почему человечек-то? — поинтересовался кто-то за другим столом.
— Потому что, — идти Риану было лень.
— Риан-Кремень влюбился!
— Наконец-то!
— Кто ставил на это столетие?
По рукам пошли кошельки.
— Извини, командир, — без стеснения сказала Рика, поднимаясь, и пошла сгребать выигрыш.
— Вот же… — цензурных слов у Риана не нашлось. — Херовика вам в рот!
— Половина ваша с Витом, — хохотнула Рика.
Витольд старался выглядеть невозмутимо и есть, как ни в чем не бывало. Ушам было жарко.
— Все, успокоились все, — гаркнул незаметно возникший в дверях эльф.
Его Вит тоже знал: тысячник Саарбел, командир дворцовой гвардии. Он был чуть помладше Тэра, но выглядел старше, а волосы серебрились вовсе не потому, что родился с такими, а от седины. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком ложек. Тысячник просверлил недовольным взглядом Вита так, что тот поежился. Саарбел был убежден, что приближенным к Повелителю гражданским нечего делать в казармах. Однако вслух он ничего не сказал, повернулся и вышел.
— Тебе нагоняя не будет? — запоздало сообразил Витольд спросить.
— Вроде бы не за что, все ведь прилично, — Риан пожал плечами.
— Интересно, а когда выяснится, что я не совсем человек, что будут говорить окружающие?
— Ничего, наверное. Ну или удивляться, как мог выжить наг, откуда взялся и все такое.
— Вот как раз откуда я взялся, удивляться и не станут. Быстренько свяжут с Избранным, и они, как известно, всегда приходят из иных миров.
— И что? — не понял Риан. — К чему ты клонишь?
— К тому, что отношение к людям не самое лучшее, — вздохнув, признался Витольд. — Не понимаю, почему так.
— Ко всем расам так. Люди не любят другие расы.
— А их не любят в ответ. Но я-то на большую часть крови человек.
— Ну и что? Не всех же скопом не любят.
— Я хотел спросить, но это уже дома. Только пообещай, что ответишь честно?
— Конечно, я тебя когда-то обманывал?
— Насколько я знаю — нет, — помотал головой Вит.
— Я на все честно отвечу, — пообещал Риан.
Все остальное время после обеда и до конца его смены десятника глодало сдержанное любопытство: что же такого хотел спросить у него Вит? Что аж потребовал такого обещания? Домой он мчался как на крыльях, вернее, к порталу до дома. В окнах мягко мерцали золотистые магические шары: Вит сегодня пришел явно раньше. А стоило открыть дверь, как рот наполнился слюной: пахло чем-то особенно вкусным, а еще — ягодными пирожками.
— Я дома, меня ждет вкусный ужин!
Вит, улыбаясь, выглянул из кухонных дверей:
— В самом деле, ждет. Раздевайся и мой руки, я уже накрыл на стол.
— А что ты спросить-то хотел?
— После ужина. После, любимый.
Риан закивал и послушно пошел мыть руки и есть. Как же он радовался теперь простым и сытным блюдам с овощами, которые готовил Вит! И не уставал благодарить того за свое излечение.
После ужина они устроились у камина в одном кресле. Витольд угнездился на коленях Риана, пристроил голову на его плечо и попросил:
— Расскажи, что ты подумал в тот момент, когда увидел меня в самый первый раз?
— Что ты очень солнечный и легкий. И что тебя заставили выезжать этот черный кошмар.
— А потом?
— Потом — что такой как я тебе точно не нужен.
— Это когда принес лесенку?
— Когда ты сказал, что помощь не нужна, — кивнул Риан.
— А я просто очень испугался, — Вит потерся носом об его шею.
— Но у нас ведь все хорошо теперь?
— Ага. А я, правда, приревновал. Ты не сердишься?
Риан покачал головой.
— На что мне сердиться?
— Ну… не знаю. Я вообще впервые с таким столкнулся. Ну, с таким чувством. Сначала растерялся — чужой запах, твой… твоего возбуждения… Потом решил, что сначала нужно спросить тебя.
— Я спал, когда он залез. Мне показалось, что ты вернулся.
— Надеюсь, он больше никогда не пролезет в нашу комнату! — в голосе Вита послышалось шипение, а ипостась сменилась в считанные мгновения, хвост нервно свился в кольца.
— Ему будет чем заняться, — Риан принялся поглаживать хвост.
Дома Вит носил только тунику из теплой мягкой ткани, напоминавшей ему земную байку. Риан вообще предпочитал оставаться в нижней сорочке и простых полотняных штанах, не стеснявших движений и приятных телу. Запустить руки под сорочку было недолго.
— Ты все спросил, что хотел? — глаза Риана разгорались.
— Неа. Расскажи, что ты сейчас хочешь? Все, любые фантазии. Го-во-ри со мной, — Вит приподнялся и прошептал последние слова ему на ухо, потом принялся ласкать чувствительную раковину языком.
— Хочу тебя облизать. Ты очень приятно пахнешь.
— Оближи.
Вит подставил ему шею и плечи. Риан принялся его вылизывать. От кожи нага шел очень приятный яблочный запах, будоражащий кровь. Хотелось продолжать это действо, длить и длить ласки, пока хватит сил и выдержки. Вит тоже не сидел сиднем, его тонкие пальцы касались груди, острые ноготки покалывали и слегка царапали кожу. Риан действовал уже смелее, знал, что не напугает, целовал своего нага, обнимая как можно бережнее. Тонкий на последней четверти хвост легко проскользнул к нему в штанину, погладил под коленом и пополз выше, заставляя сердце быстрее забиться в ожидании прикосновения.
— Риан, говори со мной.
— О чем, солнышко? Я не умею красиво говорить, ты же знаешь.
— О чем хочешь. Говори, что чувствуешь… — узкий язык провел по его горлу, острые зубки слегка сжали и отпустили кожу.
— Чувствую возбуждение. Хочу тебя.
Хвост выбрал этот момент, чтобы пощекотать его промежность и обвиться вокруг основания члена, заставляя захлебнуться словами пополам со стоном.
— В спальню?
— Тебе неудобно здесь? — Виту было, честно признаться, безразлично, где они займутся любовью, на ковре перед камином или на кровати.
— Удобно… А тебе?
— И мне будет удобно, как только сниму с тебя эти штаны, — Вит дернул шнуровку, запустил руки под пояс, поглаживая кожу.
Риан от его ласк чувствовал себя так, словно нежится посреди летней поляны в солнечном пятне, а сверху еще и мыльная пена лежит, теплая и щекочущая. Только высказать это словами он категорически не мог — язык завязывался в узел, оставалось жалеть, что Вит не слышит его так же, как слышит единорогов. Риан мог только бестолково мычать и объяснять, что ему хорошо, солнце вокруг и лето. С каждым разом, с каждым их соитием он все больше понимал, что, сказав, что в постели не умеет стонать и извиваться, как другие, бросил вызов Виту. Тот, казалось, делает все, чтобы лишить Риана этого заблуждения. От коротких касаний его языка, губ, ноготков, волос, кончика хвоста эльфа словно прошибало грозовым разрядом. Риан уже не сдерживался, стонал, правда, коротко и глухо.
— Что мне сделать, Риан? — Вит поцеловал его в сгиб локтя, подразнил чувствительное местечко языком.
— Трахнуть меня, — определился Риан со своим желанием.
Флакон с маслом оказался рядом в мгновение ока, а смазанный маслом хвост — в Риане так же быстро. Вит даже подготовку любовника превращал в безумное действо. Пока что, несмотря на все его старания, Риан вел себя достаточно сдержанно в постели, хотя удовольствие получал, это было заметно. Правда, сегодня Вит надеялся добиться от него немного больше эмоций. Потому что не собирался вытаскивать хвост. Риан легко принимал два его члена, а если попробовать чуть больше? Осторожно и медленно, зато хвостом можно шевелить.
Эльф отреагировал протяжным стоном, каких ранее из него извлечь не удавалось. Вит начал осторожно двигаться, одновременно заставляя самый кончик хвоста слегка извиваться, надеясь, что делает все правильно. Риан попытался сам двинуться навстречу — видимо, все было более чем правильно. Наг придержал его, не желая, чтобы возлюбленный эльф, опьяненный желанием, сделал себе больно.
— Так хорошо, — почти шепотом сказал Риан.
Вит изогнулся над ним, крепко взявшись за бедра, задвигался чуть быстрее, вместе с членами двигая и хвостом, но в противофазе, так, чтобы казалось, что Риана берут два разных существа одновременно. Потом опустил голову и обнял губами напряженно прижавшийся к животу член эльфа. И был вознагражден прерывистым стоном, тем, что руки Риана заметались по ковру, ища опору, вцепились в длинный ворс.
— Солн-н-н… ныш-ш-ш… ко-о-о!
Вит чувствовал себя почти счастливым, хотелось то ли мурлыкать от удовольствия, то ли смеяться от переполняющего душу восторга. Он наклонился еще сильнее, принимая немалый член в горло, благодаря свою нажью кровь: сделать такое в полузмеином виде было куда проще, чем в человеческом. Риан задохнулся, выгнул спину, едва не выдернув из ковра полные горсти ворса, приподнял бедра, словно пытаясь вжаться в любовника еще больше. Вит подсунул под его ягодицы одно из колец хвоста и задвигался чуть медленнее, растягивая процесс.
— Солнышко! — прозвучало почти рыданием.
Хвост в эльфе зашевелился быстрее, почти выходя и снова втискиваясь, извиваясь и дразня. Это стало последней каплей. Кончил эльф бурно, закатывая глаза и постанывая не хуже звезды порнофильма, вернее — лучше, потому что искренне. И после далеко не сразу пришел в себя, сначала ему потребовалось время, чтобы отдышаться, чтобы перестало бухать в ушах сердце, словно молот в кузнице. Потом — время на то, чтобы осмыслить произошедшее.
— Не знаю, что это было, но было здорово…
— Всего лишь я… и мой хвост, — улыбнулся Витольд.
Как и в их первый раз, он получил удовольствие, но не кончил. Физиология нагов позволяла проделывать такие фокусы, оттягивая момент телесного оргазма и повышая градус удовольствия. Риан вяло пошевелился, собираясь помочь.
— Отдышись, мы никуда не торопимся, — наг прижался к его груди, лизнул влажную, солоноватую от пота кожу.
Риан слабо улыбнулся.
— Это и хорошо, что у нас есть только мы.
Вит давал ему еще немного времени, чтобы прийти в себя и собраться с силами. И чтобы отошло оглушенное оргазмом тело. Наконец, очнувшийся эльф потянулся к нему с целью закончить начатое. Наг раскрылся перед ним, выгнулся, притягивая к себе с готовностью и искренним желанием.
Вечер заканчивался для Риана куда лучше, чем началось утро. Было тепло, пахло яблоками и снегом. И с ним был тот, кто любил его, и кого любил сам Риан.
Глава девятнадцатая
Эвиру в плане чувств не везло, хотя сам он так не считал. Отсутствие какой-то там любви его не удручало. Красивое слово, от которого всем вокруг приятно — вот что такое это «люблю». Он радовался паре часов, проведенных с эльфийкой сначала в парке, а потом и в ее комнате, радовался тому, что вечером его ждал еще секс с Аэлисом, и мальчишка очень постарался доставить ему удовольствие. Спать ночью Эвир планировал с ним, Аэлис не раздражал болтовней, не лез с бесконечным щебетом. И пах приятней, чем надушенная девица. Он даже слова не успел сказать, как получил приглашение провести эту ночь в комнате слуги.
— Конечно, кролик, с радостью переночую с тобой, — Эвир улыбнулся ему.
Это было гораздо, гораздо удобнее, чем казарма. И вдвоем в купальне было намного уютнее.
— Меня сегодня сестра ждала. Но я решил, что лучше побуду с тобой. Арла довольно злая, так и норовит меня ущипнуть.
— Ну уж нет, никаких щипков на такой нежной шкурке, кролик.
— Только твои следы? — Аэлис посмотрел, как щенок, с обожанием и готовностью бежать, делать, подставляться — что угодно, лишь бы с ним остались.
— Только мои, — Эвира это обожание отчего-то умилило.
Он провел по губам служки пальцем, глядя, как они — алые, зацелованные — раскрываются, подчиняясь ему. Внутри снова всплеснулось желание. Иногда, очень редко, Эвиру казалось, что это не все вокруг неправильно-холодные и неспособные трахаться так часто, как он, а это с ним что-то не то, что-то неправильное. Потом он отбрасывал эти мысли. Он просто молод и горяч. И не замечал, что, в отличие от своих сверстников, выглядит взрослее, старше. Правда, кролик тоже почему-то с неохотой согласился на третий раз, хотя вслух ничего и не сказал. Устал за день, наверное. Подливать ему снотворное в этот раз не было нужды, да и уснул Аэлис сам, очень быстро, словно задули свечу. Эвир обнял его и сам задремал.
Утром Аэлис еле передвигался, вялый и сонный безо всяких отваров. Внутри все тянуло, а следы поцелуев слегка саднили. Хотелось лечь и снова уснуть, но кто бы ему позволил? Старшая горничная дворца велела зайти к лекарю, если ему плохо, если нет — не отлынивать от работы. Беспокоить лекаря Аэлис не стал, решил, что просто надо расходиться, промять мышцы. Он бы не отказался от посещения Дворца отдыха, но на него не было ни времени, ни денег.
— Доброе утро, Вит, — к моменту доставки завтрака Аэлис совсем расклеился.
— Ох, доброе?! — возмутился тот, окинув взглядом парнишку и присвистнув при виде яркого синяка на шее. — Похоже, этот гад тебя совершенно заездил! Поставь поднос и иди сюда.
— Но мне было очень хорошо, — возразил Аэлис, подходя.
— А сейчас — очень плохо. Тебе лучше прилечь. Эй! Ты что делаешь?! На кровать же! Не бойся, больно быть не должно.
На пороге замерли в немой сцене Риан и столкнувшийся с ним в поисках Аэлиса Эвир.
— Это, кхм, что? — решил уточнить Эвир.
— Лежать! — приказал Вит, опуская руку на живот Аэлиса и пропуская через его тело целительный импульс. — А ты… Риан, пусть он останется, я посмотрю.
— А что это человечек раскомандовался? — удивился Эвир.
Риан тычком между лопаток отправил бывшего любовника в комнату и запер дверь изнутри, спрятав ключ в кошеле. Окна, зачарованные на непроникновение извне, изнутри тоже не разбивались, а по случаю мерзкой погоды и холода этим утром были закрыты.
— Сядь в уголке и не отсвечивай.
— Послушно выполняешь все по первому его свисту? Какая идиллия, — Эвир придвинул в угол кресло и уселся. — А что с кроликом?
— Ты затрахал. Это на оба вопроса.
— Всего-то два с половиной раза, — возмутился Эвир.
— Я посмотрю его, Риан. Это же ненормально: Аэлис, та девица, снова Аэлис.
Витольд специально злил гвардейца, ему нужно было, чтобы тот вышел из себя.
— Для ледышки вроде тебя — возможно, — Эвир злиться отказывался. — Хотя да, шесть раз за день всего — это ненормально.
— Попахивает нарушениями в работе головного мозга.
— Чего?
— Мозги у тебя, говорю, работать отказываются, отсюда и член, оборвавший привязь.
— Мои мозги работают получше, чем у тебя, человечек, хотя бы в силу расовой физиологии.
— Я не человек, не человечек и не круглоухий. А теперь помолчи, эльф, и посиди спокойно.
Эвир презрительно глянул на него, затем занялся перешнуровкой рукавов туники. Он часто не мог усидеть на одном месте, требовалось движение, хотя бы занять чем-то руки. Скользкие шнуры для этого отлично подходили.
— Все, — Вит закончил исцеление Аэлиса.
Тот рассыпался в благодарностях.
— Не стоит. Лучше сбегай на кухню, принеси еще кувшин с горячим восстанавливающим силы отваром на меду.
Аэлис телепортировался в указанном направлении. Эвир вздохнул и перешел ко второму рукаву.
— Как думаешь, Риан, он всему дворцу растреплет, если увидит меня? — Виту нужно было обернуться, но он совершенно не доверял Эвиру.
— Он вообще-то не трепло, — Риан посмотрел на бывшего любовника. — Раньше был.
— А ты раньше был воспитан и не позволял себе обсуждать кого-то в его присутствии, — не меняя позы, заметил Эвир.
— Кроме как с лекарем. Чем занят и сейчас.
— Ладно, я надеюсь, что твоя характеристика верна, сокровище.
Вит ушел в купальню, обратно вернулся уже в полузмеиной форме.
— Жуть какая, — Эвир осмотрел его. — Так уж и быть, из жалости никому не расскажу. Из жалости к Риану, чтоб над ним не смеялись всем дворцом.
— И то хлеб, — беззлобно пожал плечами Витольд и подполз ближе, рассматривая его ауру и тревожные багрово-желтые, грязные всполохи на месте головы и кое-где еще по телу. — Так я и знал, болезнь. Причем, запущенная. Он же совсем не считал свое состояние чем-то неправильным, я думаю.
— Вообще-то, я полностью здоров, лекарь в казармах подтвердил.
— Значит, он просто не знает о такой штуке, как нарушения эндокринной системы. Или же эльфы этим болеют очень редко.
Эвир пожал плечами. Сам он чувствовал себя полностью здоровым.
— Я позову наставника. Сам вмешиваться… Нет, я могу, конечно, и тебе в самом деле нужна помощь. Ты не замечал, что выглядишь старше Риана?
— Я не выгляжу старше, — Эвир вскочил и бросился к зеркалу. — Я его на сто лет моложе.
Витольд пожал плечами.
— У тебя морщинки в уголках глаз и губ. У Риана их нет.
— Они мимические, — Эвир в отчаянии разглядывал себя.
— А это не играет роли — кожа стареет и теряет эластичность, отсюда и морщины, любые, хоть мимические, хоть нет.
— Я не могу начать стареть, мне еще лет девятьсот до старения!
— Твое тело сжигает само себя, все заложенные в нем бесконечные ресурсы самообновления, потому что одна крохотная железа в нем работает неправильно.
— И что мне теперь делать?! — запаниковал Эвир.
— Довериться мне. Я наг и не могу навредить. Но если хочешь, принесу в этом клятву.
— И что именно ты будешь делать?
— Исцелять, что же еще?
— Ладно, — понуро согласился Эвир.
— Надеюсь, ты не сбежишь в ужасе? — Вит поймал его отрицательное качание головой и кивнул: — Тогда тебе лучше лечь. И я не знаю, будет ли тебе больно.
Эвир улегся, вздохнул.
— Я умею переносить боль.
Вит посмотрел на Риана, улыбнулся:
— Обнимешь меня?
— Конечно, — Риан подошел, обнял.
Исцелять эльфа оказалось потруднее и позатратнее, чем стаю глетленнов или единорога. Наверное, все зависело от степени разумности и физиологии мозга. И Вит почти обрадовался, увидев на пороге разгневанного лорда Тэрмариллена:
— Наставник…
— Что. Ты. Творишь?!
— Лечу… Простите, что без позволения, но ему срочно…
— Маленький глупец!
Управление целительными импульсами перехватили, Эвира перестало дергать во все стороны. После Тэр вынужденно признал, что его глупый ученик спохватился вовремя, еще немного — и даже выплеснув весь резерв и жизненную силу, Вит вряд ли смог бы помочь Эвиру. Но в тот момент магу хотелось только прибить мальчишку — и вовсе не за то, что взялся лечить эльфа, а за то, что мог вымотаться и заболеть сам. Эвира оставили лежать в комнате Вита, перетаскивать его в казармы было пока нельзя. Самого Вита Тэр утащил в свою спальню. Риану оставалось только бессильно сжимать кулаки: сейчас он, как Источник, был для Вита слабее, чем верховный маг.
— Эвир? — Аэлис, возникший в комнате, перепугался при виде слабо дышащего любовника.
— Сейчас его нельзя трогать, но не бойся, завтра он уже придет в себя. И больше не будет затрахивать тебя до полусмерти, — устало сказал Риан. — Можешь побыть с ним? Меня-то со службы никто не отпускал.
— Побуду, — пообещал Аэлис.
Он пристроился на краешке постели. В голове вертелись все собранные за день сплетни и слухи об Эвире. Один другого гаже, но те, кто говорил ему все это, раньше никогда не лгали. Получалось, что Эвир неразборчив в своих любовных похождениях, не скрывает того, что готов переспать с любым, кто в этом заинтересован. А еще жена его выгнала… Вот тут мнения расходились: болен, изменил, нашла другого побогаче. А он, оказывается, в самом деле был болен. А Витольд и лорд Тэр его вылечили. И что теперь? Вряд ли здоровому гвардейцу понадобится теперь глупый кролик…
Аэлис чуть слышно всхлипнул: если раньше он хотя бы как-то интересовал Эвира, теперь вряд ли.
— Эй, — хриплый шепот заставил его замереть, — ты чего? Плачешь?
— Ага.
— Почему? — Эвир попытался приподнять голову.
— Лежи-лежи! — ему на лоб осторожно опустилась ладонь, прижимая к подушке. — Тебе вставать нельзя.
— Так почему ты плачешь, кролик?
— Потому что теперь я тебе вряд ли буду нужен…
Аэлис снова всхлипнул, слизнул скатившуюся к уголку губ слезинку.
— У тебя есть два плюса. Ты не пахнешь духами и не ноешь без конца дурным голосом. Там, в поясной сумке… Я тебе ленту принес с рынка.
Слуга стер мокрые дорожки со щек и робко улыбнулся:
— Мне? Правда?
— Там, — Эвир слабо махнул рукой.
От лишних вещей он избавился еще перед тем, как лечь, так что сумка и все прочее кучей лежало на кресле. Аэлис добыл щегольски вышитый шелком кожаный спорран, вернулся на кровать и попросту вытряхнул содержимое на покрывало. Первой упала зеленая шелковая лента с изумрудной каймой. Следом посыпались конфеты, какие-то цветные камешки. И сверху упало кольцо, резное, красивое, выполненное с потрясающей детализацией — по золоту был насквозь прорезан силуэт бегущего оленя. Аэлис, сцапав ленту, принялся укладывать все назад, невольно засмотревшись на кольцо.
— Красивое… Твое?
— Ага. Очень понравилось в свое время, олень красиво вырезан.
— А почему не носишь?
— По размеру не подходит.
— Жаль, на твоей руке смотрелось бы замечательно. Хочешь, принесу чего-нибудь?
— Попить, — Эвир закрыл глаза.
— Я мигом! — Аэлис вскочил и телепортировался к кухне.
Когда он вернулся, Эвир спал и во сне с трудом выглотал воду. Аэлис пристроился рядом с ним, осторожно погладил разметавшиеся по постели черные волосы. Эвир принес ему ленту. Наверное, даже выбирал. Красивая лента, и ему к глазам подойдет. Может, даже он будет выглядеть поярче с этой лентой? Если, конечно, ее не отнимет Арла. Нет, нельзя ее отдавать, лучше уж туникой пожертвовать. Хоть вообще домой не приходи, все ведь отбирают. А он, как справедливо заметил Повелитель, размазня. У Арлы полно украшений, одежда лучше. Зачем Аэлис все отдает?
— Не отдам. Ни ленту, ни тунику. Это подарки, — пробормотал он, утыкаясь носом в плечо спящего гвардейца.
— Кро… лик… — слабо позвал Эвир.
— Я тут, тут. Все хорошо, спи.
Эвир успокоился. Где-то зазвенел колокольчик, призывая слугу. Аэлис дернулся, но остался на месте. Его попросили присмотреть за больным, он занят. Колокольчик утих, и юноша потихонечку задремал.
Эвир слегка пошевелился, открыл глаза. Регенерация темных славилась повышенностью, вступив в реакцию с кровью светлых, она давала шанс прийти в себя быстрее, чем чистокровный светлый эльф. Его больше не штормило, голова не кружилась и казалась легкой. Рядом сидел Аэлис, сонно моргал.
— Привет, кролик. Я долго провалялся?
— Совсем недолго. Сейчас примерно полдень.
— И впрямь недолго. Надо возвращаться в казарму…
— Тебе пока еще не разрешили вставать! Вернется Декариан — и пойдешь, если разрешит.
— А ты все время будешь со мной лежать?
— Буду, меня тоже пока не отпускали.
Эвир поднял руку, обнял Аэлиса за шею.
— А ты… ты не уйдешь теперь? — эльф прижался крепче.
— Не знаю, кролик. Вряд ли.
— А твоя жена? Вы же все еще в браке.
— Уже нет, ты на мне браслет видишь?
— Нет… А почему она так поступила?
— Я бесплоден. А ей нужен наследник.
Он даже удивился тому, что признал, наконец, свою вину в том, что детей у него так и не появилось ни от одной женщины.
— Мне не нужен, — сразу блеснул глубиной ума Аэлис.
— Предлагаешь брак?
Аэлис открыл рот, не найдясь с ответом. Эвир перевернулся на бок, прижимая его к себе и глядя прямо в глаза.
— Так что, кролик, станешь моим супругом?
— Стану. А что, вот так сразу?
— А как ты хочешь? Можем повязать ленты, на год, на десять лет, как захочешь.
Аэлис просто расплакался вместо ответа, вцепившись в Эвира покрепче.
— Ну-ну, тише, кролик. Что с тобой?
— Я согла-а-а-асен! — прорыдал Аэлис на всю комнату.
— Ну и я согласен. Не рыдай, малыш, все будет хорошо.
Какое там, пришлось его отпоить водой, умыть, после этого Аэлис немного успокоился. Эвир баюкал его в руках и удивлялся сам себе. Тихо и светло удивлялся, без возмущения.
— И мы, правда, повяжем ленты?
— Повяжем. Золотые.
Аэлис икнул и тихо пискнул, повторяя:
— Золотые?
Он даже не рассчитывал никогда на равный брак.
— А что тебя так удивляет?
— Я слабый, всего лишь младший слуга, мною даже сестра помыкает.
— А я аристократ без наследства.
— Ну…
Риан, уже пару минут слушавший этот лепет, стоя в дверях, хмыкнул.
— На самом деле, Аэлис, бери, пока он согласен. Эвир — отличный парень и хороший боец, был, по крайней мере, раньше, и будет, если его погонять как следует. И, надеюсь, Виту все удалось, так что ходить под кусты не станет.
— Забираю, — определился Аэлис, покрепче обнимая Эвира.
— Вот и молодец. Я б посоветовал вам все же голубые ленты. Через пару лет можно и поменять на осеннее равноденствие, а ему, — десятник кивнул на Аэлиса, — было бы все же проще и спокойнее.
— Ладно, повяжем «обещание».
— Как ты?
— Знаешь, гораздо лучше. Словно пелена с глаз упала, — признал Эвир. — Твой че… жених в самом деле что-то такое поправил, видно.
— Он умеет.
— От гордости не лопни, — посоветовал Эвир.
— Это не гордость. Это счастье, а от него лопнуть нельзя, только взлететь.
— Макушкой потолок не пробей.
— Она у меня крепче иной стали. Ладно, раз ты уже в порядке — валите-ка из чужой комнаты. Да, чуть не забыл… Через пару месяцев у меня уйдет Эллэ.
— Почему и куда?
— В отставку, пузо растить, — рассмеялся Риан. — Даэл после свадьбы расстарался так, что никакие травы не помогли.
— Значит, будет девять гвардейцев плюс я в нагрузку. Общее число совпадает с принятым.
— Если думаешь, что слова «в нагрузку» относятся только ко мне, то ты многое позабыл.
Эвир вопросительно посмотрел на него.
— Нагрузка будет тебе, — Риан пакостно ухмыльнулся.
Эвиру сразу вспомнилось, как гонял в полной выкладке по горным тропам свою команду злобный Кремень.
— Дворцовая стража, ты еще об этом помнишь?
— Ничего не знаю, Устав для всех един.
— И где тут бегать? За красотками по саду, прыгая через фонтаны?
— Места знать надо. В общем, я на тебя прошение подаю.
— Подавай, — буркнул Эвир.
Значит, через два месяца ждет его ох какая нелегкая жизнь. Волосы, небось, обкорнать прикажет. Заботливо отращиваемую косу было жаль. Но, в конце концов, это всего лишь волосы. Выйдет в отставку — отрастит снова. Седую и до пояса.
— А теперь оба свалите куда-нибудь.
Аэлиса пришлось вести в его комнату: он пока только мог прижиматься к избраннику и стараться не хлюпать носом от очередной мысли «я просто сплю, и мне это снится».
— Умойся, кролик, — Эвир погладил его по голове.
В ванной Аэлис позволил себе неслышно пореветь под плеск воды, потом в самом деле умылся, приводя в порядок физиономию. Посмотрелся в маленькое зеркальце и душераздирающе вздохнул: глаза красные, губы накусанные, сам весь несчастный — первостатейный жених!
— Завтра повяжем до весны голубые ленты, — сказал Эвир.
Аэлис закивал. Он был согласен с Рианом: равный брак для него и Эвира был бы нонсенсом, заставил бы сплетников дворца перемывать кости им обоим, а его еще и пробовать на прочность, которой не было. А так, когда его обручье будет серебряным, а лента — голубой, а не золотой, никому и в голову такое не придет. Подумаешь, чудит аристократ. Брак-обещание еще не вечное супружество.
Он не говорил, но и его семья когда-то давно была богата и знатна. Но дед пошел против воли своего отца, женившись на простолюдинке, и был отречен и лишен наследства. С того времени выживали как могли, только родители немного сумели скопить, да его и сестру вот выбрали служить во дворце. Прадеда он иногда видел на праздничных приемах. Высокомерный статный эльф скользил глазами по лицам слуг, то ли не узнавая правнука, то ли не желая признавать в нем свою кровь. Аэлис не думал обижаться, но к нему не подходил никогда.
Родители Эвира сына после развода поддерживали, пусть и неохотно. Потому он сейчас в нагрузку к отряду и был выдан — хоть при деле будет, пьяных красоток обхаживать. Денег особенно не давали. Впрочем, по меркам аристократии Эвир был беден, по меркам гвардии богат, по своим собственным ощущениям — еще бы пара сотен золотых не помешала.
— Пойдем во дворец отдыха, кролик?
Аэлис быстро согласился, потом вспомнил, что сперва стоит отпроситься у старшей горничной, и ушел телепортом ее искать, оставляя Эвира одного, осмысливать только что произошедшее. И гвардеец надеялся, что хотя бы полчаса, пока Аэлис будет искать вечно занятую эльфийку, у него будет. Следовало завтра найти, поблагодарить юного нага и попросить прощения за злые слова и глупые поступки. Если бы не он… Следовало в ближайший выходной Аэлиса познакомиться с его родителями и представить жениха своим. И тут-то накатило осознание всего, что случилось. Эвир рухнул в кресло, пытаясь привести мысли в порядок. Он все-таки был болен. Теперь здоров… В самом деле здоров — голову не туманило желание немедленно завалить кого угодно в постель и затрахать до потери пульса. Он мог связно соображать. Отлично. Семейная жизнь не затрещит по швам снова.
Он отдавал себе отчет, что никакой особенной любви к Аэлису не испытывает. Просто с этим мальчишкой ему тепло. Да и какая может быть любовь после пары ночей? Может быть, позже между ними установится хотя бы дружба, может, потом из нее проклюнется что-то большее. Сейчас он чувствовал только ответственность за создание, безоглядно доверившееся ему.
Аэлис вернулся как раз тогда, когда Эвир успокоился.
— Меня отпустили. Сказали, что жалование не получу за день.
— Ну и Тьма с ним. Идем отдыхать.
Надо отдать кролика в умелые руки демона, пусть промнет ему все косточки. Да и самому отдаться. И вообще по полной программе: ванна, массаж, угощения. Весь набор, кроме инкуба. Сексом они займутся потом, в маленькой комнатке Аэлиса. Или в купальне Дворца, но между собой. Было немного странно не желать чего-то или кого-то еще.
— Чем помочь? — приветливо спросила эльфийка во Дворце Отдыха.
— Всем. У нас обручение.
Служители тут же развили бурную деятельность, разделив их, разводя по разным процедурам. Аэлису почему-то было страшно и тоскливо. Сидит тут один, в роскошном бассейне, после великолепнейшего массажа. А Эвира нет и нет. Когда же двери купальни распахнулись, и Эвир ввалился в купальню, он и вовсе потерял дар речи. Гвардейцу безжалостно остригли его роскошные волосы, обрезали так коротко, что были полностью открыты уши.
— Но…
— Служба требует. А вот тебе бы…
Эвир замолк, внимательно рассматривая эльфа в бассейне. По голосу это точно был его кролик. А вот внешность… Такого красавца Эвир сюда точно не приводил. Вроде бы всего-то слегка подстригли волосы, поухаживали за кожей и ногтями. Да и блеклым таким Аэлис уже не выглядел. Раскраснелись губы, на щеках проступил румянец, волосы от воды слегка потемнели, а маски и прочие средства ухода проявили их платиновый отлив. И глаза теперь казались поярче, глубже.
— Что-то не так? — встревожился тот.
Эвир поспешил присоединиться к своему юному любовнику в воде.
— Все так, просто… ты красивый, знаешь? — он обхватил подбородок мальчишки пальцами, медленно наклонился, чтобы попробовать эти яркие губы, с доверчивой готовностью раскрывшиеся навстречу.
После секса Аэлис расцвел еще больше. Видимо, поверил, что красив и желанен, а тело отреагировало. Эвир подумал-подумал и решил, что Тьма и Корни с ними, с деньгами, а нареченному стоит купить что-нибудь красивое и яркое. И серьги. Например, скромное серебро с топазами, как раз будет к лицу.
— Твои уши просят серьги, — сообщил он.
— Я никогда не носил раньше, — Аэлис коснулся девственно-чистых мочек пальцами, смутившись.
— Вот и начнешь. Тебе очень пойдет серебро.
Когда к вечеру они вернулись во дворец, Аэлис щеголял в новенькой тунике, серебристой, с зеленовато-голубыми узорами на ткани, а в его ушках сверкали небольшими камешками аккуратные серьги.
— Ты завел любовницу? Любовника? — сразу накинулась на брата Арла, служившая помощницей третьего садовника и пришедшая, как всегда, требовать чего-то от брата.
Эвир ушел в казарму, поужинать, так что защитить жениха не мог. Сперва Аэлис по привычке втянул голову в плечи и виновато сжался, но что-то внутри, поселившееся там или родившееся после предложения Эвира стать супругами, не позволило ему ощутить себя привычно — слабым и беспомощным, неспособным дать отпор.
— Это не твое дело, — он вскинул голову.
— Как это не мое? Кто она или он?
— Тебя это не касается. Почему я должен тебе отчитываться?
Арла негодующе на него посмотрела, развернулась и ушла, бросив:
— Идиот.
Он пожал плечами. Может и идиот, но он постарается больше не быть тряпкой, о которую Арла привыкла вытирать ноги. И вообще, стоит перенести все вещи в комнату во дворце. Ее ведь оставят Аэлису? Или выгонят из-за брака, потому что муж должен обеспечивать? Стоило прояснить вопрос, и он отправился к своей непосредственной начальнице. Не хотелось оставлять это на тот момент, когда к нему, не приведи Великий Лес, придут и скажут выметаться.
— Комната твоя, пока ты тут работаешь. В чем затруднения?
— И я могу там жить вместе с женихом? — уточнил Аэлис.
— Хоть со всей казармой разом.
Он вспыхнул, но ничего не сказал. Несомненно, ей уже прекрасно известно, с кем он спит, и какая у Эвира репутация. Ничего, они это преодолеют. Вместе.
Эвир с ужина принес Аэлису леденцы.
— Риан совсем от счастья свихнулся, всем сует конфеты.
— Почему — свихнулся? — Аэлис радостно сунул леденец за щеку. — Десятник Валлен хороший.
— Ага. Всегда был таким, за это я его и выбрал.
— Вы были любовниками? — удивился Аэлис.
— Да, тридцать лет вместе прожили.
— Ого. А потом?
— Потом я женился.
— Не на нем… А почему? Тридцать лет — достаточно большой срок.
— Встретил красивую девушку с деньгами. Ну и женился. Надоело торчать на пустой каше с клинком в зубах и урчащим брюхом.
Аэлис вздохнул. И промолчал, заглядывая в глаза, не задав вопроса, который так и норовил сорваться с его губ: «А что будет сейчас?».
— А теперь он всем конфеты раздает. Спятил.
— Он просто счастлив с Витольдом.
Эвир пожал плечами. Он не понимал. Счастье? Любовь? Все это так эфемерно и призрачно, что не поддается рациональному мышлению. Лучше уж просто брак, можно сказать, что у него это будет по расчету: он дает Аэлису защиту, а тот ему — спокойную жизнь и комнатку не в казарме на десятку.
— У нас будет крепкая семья, кролик.
Аэлис кивнул и прижался к нему, обнимая. Трогательно, ласково.
— Кроль. А что там с твоей семьей?
— Ну, отец работает в лавке писчих принадлежностей, матушка — цветочницей, сестра — помощницей садовника во дворце.
— А что ты говорил про то, что сестра у тебя что-то отнимает?
— Это у нее с детства привычка — если у меня появляется что-то свое, отнять, даже если ей самой не надо. Глупо, конечно, но я привык отдавать. Теперь буду отвыкать.
— Не отдавай, кролик. Все тебе подарено.
— Не отдам.
Эвир вздохнул в его волосы и очень тихо, почти без голоса, прошептал:
— И меня не отдавай…
Глава двадцатая
День выдался солнечный и ледяной, на Эльдарон упал первый серьезный заморозок, травы и деревья покрыл сверкающий иней, словно сумасшедший ювелир посеребрил все вокруг.
— Это хороший день для того, чтобы отправиться к твоей и моей семьям, а потом — в храм, — выглянув в окно, усмехнулся Эвир.
— А твоя семья точно мне будет рада?
— Кролик, веришь ли, если и не будут — мне будет все равно. А твои?
— Порадуются, что хоть кто-то на меня польстился.
В душе Эвира что-то словно кольнуло виной. Он не польстился, если припомнить и честно сказать, он думал подобраться через Аэлиса к Риану. Но в итоге… в итоге все вышло иначе. Но этого он кролику не расскажет никогда.
— Тогда одевайся. Надевай самую красивую тунику и плащ, Эли.
Аэлис расцвел и помчался переодеваться. Эвир принялся тщательно шнуровать парадную форму. Интересно было, заметят ли родители, что он изменился? Он заглянул в зеркало, но так и не смог понять, видно ли это? По его личному мнению, он остался таким же, как был.
— Я готов, — Аэлис сильно волновался, руки подрагивали.
Подумав и окинув его взглядом, Эвир порылся в кошеле, нашел то самое колечко и надел ему на палец.
— Вот так. Теперь идем, и ничего не бойся. Ну, не выкинут же нас пинками ни твои, ни мои? А если выкинут — будем жить дальше, мир на этом не останавливается.
Аэлис вытянул руку, залюбовался кольцом.
— Еще насмотришься на свою побрякушку, — Эвир потянул его за собой. — Идем.
Особняк, принадлежащий семье Анталит, был небольшим, но красивым. Основательный такой, с маленьким парком, обнесенным живой изгородью. Наверное, таким был когда-то и дом его семьи, из которого выгнали деда.
— Эвир! — навстречу выплыла красивая статная дама. — А это кто?
Дама приветливо и с ноткой грусти улыбнулась Аэлису. Тот поклонился, стараясь не выглядеть неуклюже и нелепо. Годы придворной службы научили его всему, что нужно уметь хорошему слуге.
— Матушка, это Аэлис, мой жених. Аэлис, это леди Руанта, моя мать.
— Рада знакомству, юноша. Идемте, обед подан. Эвир вас не обижает?
— Мама!
— Что вы, леди Руанта, Салэвир очень заботлив, — пролепетал Аэлис.
— Это хорошо. Надеюсь, хоть на неделю его хватит. Но мы всегда вам рады, Аэлис. И до свадьбы сына я дотолкаю, не сомневайтесь.
— Не надо меня толкать, — огрызнулся Эвир. — Мы и сами сегодня собирались в храм, повязать ленты.
— Вот и славно. Отца и братьев нет, они во дворце.
— Мы, хвала Лесу, не пересеклись.
Леди только вздохнула.
Обед был выше всех похвал. Аэлиса расспрашивали о службе, ничуть не смущаясь признания в том, что он младший слуга. У Эвира ничего не спрашивали, только к концу обеда мать странно поглядывала на него, потом неуверенно предложила воспользоваться гостевой комнатой.
— А что, моей комнаты в этом доме уже нет? — приподнял бровь Эвир.
— В твоей комнате живут мои платья на время ремонта, — пояснила мать.
Эльф пожал плечами:
— В любом случае — нам без надобности. Еще нужно успеть познакомиться с родителями Аэлиса и в храм.
— Ты как-то изменился. Помолодел.
— Мне очень помогли, матушка. И я рад, что вы заметили. Да, я изменился, надеюсь, к лучшему. Обед был великолепен, но позвольте откланяться — дела не ждут.
— Приходите, вам тут всегда рады.
— Благодарю, матушка.
За воротами особняка Аэлис сжал руку Эвира, словно старался успокоить.
— Ничего, кролик, все хорошо.
— У тебя милая мать. Я ей понравился.
Эвир кривовато улыбнулся: им повезло, что отца и старших братьев дома не было. А мать все же заметила, что он изменился, это немного грело.
— Мои родители не такие милые.
— Давай сначала познакомишь меня с ними, а там уж посмотрим, милые они или нет? Или трусишь, крольчонок?
Аэлис отчаянно закивал. Так, что Эвиру захотелось рассмеяться, но он сдержался.
— Глупости, Эли. Они тебя и меня не съедят и даже не покусают.
Аэлис приободрился и повел жениха к порталу. Пришлось пройти через три малых портала, чтобы добраться из богатых кварталов в ремесленные. Дом семьи Наршер стоял в тесном ряду таких же бедных, но опрятных домишек, и единственным его украшением были вечнозеленые вьюнки, оплетающие стену. Ни палисадника, ни клумбы перед ним не было, только эти вьюнки. Дом был одноэтажный, но с высокой крышей.
— А моя комната раньше была на чердаке, — вздохнул Аэлис и постучал в дверь.
Открыла мать, оглядела их.
— Проходите.
— Матушка, отец на работе?
— Сегодня у него выходной.
Эльф, очень похожий на чуть более старшую копию Аэлиса, сидел в кресле в гостиной, куда юноша привел жениха. Крохотная комната вмещала всего лишь диван, два кресла, небольшой письменный столик и шкаф с книгами, совмещая функции гостиной и кабинета.
— Отец, матушка, позвольте представить вам моего жениха, Салэвира Анталит.
— Наслышаны-наслышаны. Жених, говоришь?
— Сегодня мы идем в храм, чтобы повязать ленты.
На Эвира посмотрели с большей теплотой.
— Не белые хотя б?
— Нет, — Эвир видел, как неприятно Аэлису подобное предположение, приобнял за плечи. — Голубые.
— А что ж не золотые? Или благородному лорду непосильно в мужья брать отреченную ветвь?
— Отец!
— Третьему сыну благородного лорда, вы хотели сказать? Впрочем, это не важно, я предлагал Эли золотые.
— А я отказался. До золота еще нужно дорасти, — неожиданно твердо сказал Аэлис.
Посмотрели на него, как на идиота. Отказаться от золота…
— Это мой выбор, — тихо закончил юный эльф.
— Я же говорила, — Арла появилась в дверях. — Так вот, значит, кто…
— Будет и золото. Попозже, — Эвир переместил руку ниже, обнял кролика за пояс.
Скептические взгляды всей семьи сказали ему все, что осталось висеть в воздухе: голубые ленты развязать проще простого, а будет ли еще это «попозже» — ветер в кронах нашумел. Эвир потянул Аэлиса к двери. Тот пошел за ним, не оглядываясь, часто моргая, чтобы не дать пролиться слезам.
— Не бери в голову, кролик. Все у нас будет — и золотые ленты, и золотые обручья.
— Я думал, они обрадуются…
— Они просто еще не поняли ничего. Или сестрица твоя им наплела… Впрочем, даже если что-то и рассказывала, это могло быть правдой. Я далеко не невинное создание.
— Ты самый лучший! — Аэлис посмотрел на него.
— Ты так считаешь? — Эвир рассмеялся, обнял его покрепче, не стесняясь взглядов прохожих, наклонился к его уху и зашептал «страшным» шепотом: — А если я — коварный негодяй?
— И в брак со мной вступаешь по расчету?
— Еще какому, крольчонок. Представь себе, каково жить в казарме, где в небольшой комнате ютится аж десять эльфов и одиннадцатый — командир десятки. А у тебя есть своя, личная, где хоть голым ходи, хоть на голове стой — никому дела нет.
— Я тоже по расчету, — серьезно сказал Аэлис.
— О… И каков же он у тебя?
— Гарантированный секс, грелка в постели и чесание спины.
Опешивший в первые мгновения Эвир громко расхохотался, подхватил его за пояс и закружил по улице.
— Идет, Эли, это хорошая сделка. Обещаю греть и чесать вдоволь. Ну и первый пункт — само собой, тоже.
На них смотрели с улыбками — любовь, сразу видно.
***
Как пролетела зима, Витольд не заметил. Просто не заметил — после того, как он едва не окочурился, спасая Салэвира, наставник взялся за него всерьез, так что некогда было поднять голову от книг, или он валился с ног или с хвоста, целый день проведя в городской лечебнице, учась помогать, дозируя силу и направляя ее в нужное место, а не так, как привык — широким потоком.
— Неплохо, Вит, неплохо. У тебя замечательно получается, — Тэр не забывал хвалить ученика, воодушевляя.
Конечно, и без похвал Вит это не бросил бы никогда, но слова наставника окрыляли. Еще очень помогало то, что и праба, и Маринка тоже хвалили, радовались успехам. Марина и сама старательно училась, делилась с братом в редкие свои появления во дворце сложностями обучения и выспрашивала про самоконтроль.
В один из ее визитов Витольд заметил, будучи не таким уставшим, как всегда, как изменилась сестра. В Марине словно горел теперь яркий и ровный огонь, почти не плюющийся злыми искрами. А когда рядом появлялся ее наставник, этот огонек тянулся к нему, ластился, а сама Марина расцветала в слегка смущенной улыбке.
— Они такая милая пара, — восторгался Вит.
В последний ее визит он заметил еще кое-что, что заставило незлобивого, спокойного и физически не очень сильного нага с шипением припереть демона к стенке:
— Ты! Мою сестру! Она никуда не поедет теперь, я запрещаю!
— О чем ты? — удивился Ликарн.
— Она беременна!
Демон расплылся в глупой улыбке.
— Беременна…
Вит посмотрел на этого рогатого идиота и махнул рукой, все равно тот сейчас не был способен соображать. Марина на осторожный вопрос брата только кивнула:
— Я знаю. Второй месяц или третий, точно не скажу. Так получилось, резинок тут не изобрели, а стандартные заклятья на меня, как оказалось, не действуют.
— Тебе нельзя сражаться с темным эльфом.
— Я и не хотела, если честно. Я уже не боюсь пещер, но меня все равно от них в дрожь бросает, это ж сколько камня над головой будет!
— Как-нибудь справимся, — утешил ее Вит.
— А тебе туда вообще нельзя, тебе там плохо будет, да еще и мага придется угробить… Не знаю, Витка, я вроде как подписалась на это…
— Я все сделаю, — сказала Агата.
— Ой, праба! — в один голос вскрикнули оба.
Когда в комнате появилась Агата и сколько успела услышать, они не знали.
— Я разберусь с этим вашим чародеем, — пообещала Агата.
— Но… Ты же…
— У меня есть опыт. Я все-таки войну прошла.
— Но это было очень давно, праба, и здесь нет огнестрельного оружия, — попытался воззвать к ее здравому смыслу Витольд.
— Зато есть арбалеты, и с ним я управляюсь уже вполне сносно, — усмехнулась женщина. — Пока вы учились, я тоже не сидела без дела. Лорд Эрнар был весьма любезен и позволил сотнику учить меня.
— Но магия…
— Лорд Тэр дал мне учебники.
Вит и Марина только моргали. Даже зная, что Агата — тоже Огненная, они с трудом могли уложить в голове ее способность к магии. И не они одни: Тэрмариллен согласился выделить ей учебники, по которым учился и Вит, только потому, что Ликарн отказался обучать Агату.
— Так что я разберусь с этим вашим свихнувшимся.
Агата носила статус гостя и все еще обитала во дворце. Но за зиму ее узнала каждая придворная дама: шали и митенки, перчатки, шарфы, очаровательные шапочки очень быстро и плотно вошли в обиход этих красоток. Вязала Агата быстро и качественно, а главное — красиво.
— Странная вещь, — только и сказал Тэр, рассматривая шарф. — Но мне нравится.
В этом мире искусство вязания было неизвестно, сам он почерпнул знания об этом на Земле. Кружевоплетение было, и являлось прерогативой темных эльфов, и то, кружева плели не они, а прирученные и дрессированные пауки. Новая мода укоренилась прочно, дамы и кавалеры выстраивались в очередь к Агате. Не скупились и на оплату, такое искусство требовало вознаграждения. Так что Агата уже не зависела от финансовой помощи Повелителя.
— Все-таки, она весьма необычна, — Тэр задумчиво вертел в руке шарф.
Шарф ему подарил Витольд, сам Тэр за модой не следил и новинками не увлекался. Хотя за жизнью Агаты приглядывал в полглаза.
— Скажи ей о своих чувствах, — советовал брат.
— Нет никаких чувств! — огрызался маг и сбегал.
Так было буквально до этого дня.
— Она тебя заинтересовала, — Эрнар не поднял головы от бумаг, хотя прекрасно видел, что брат вошел в кабинет.
— В ней есть что-то такое… — внезапно согласился Тэр.
— Что? Великий чародей не может сформулировать, что именно? — насмешливо прищурился Эрнар.
— Не могу. И перестань издеваться, — огрызнулся Тэр.
— Я? Ничуть не издеваюсь. Просто очень непривычно видеть, что тебя кто-то заинтересовал, но ты не можешь сказать, чем именно.
— У вас, нормальных приземленных существ, это, вроде, называется «влюбился».
Эрнар уронил перо, забрызгавшее бумаги чернилами, и выругался.
— Ты не шутишь?
Тэр принялся отчищать бумаги, злобно глянув на брата.
— Аккуратнее!
— Это было неожиданно.
— Очень! Особенно чернила на столешнице… ты знаешь, как трудно взаимодействовать с мертвой древесиной?
— Успокойся, я лучше перепишу документ и вытру пятно.
— Я спокоен. Когда ты не проливаешь чернила!
Эрнар отошел от стола и пристально уставился на слишком уж разозлившегося брата. Он не мог понять, что так задело того? Вынужденное признание? Его реакция на это признание? Ну, это ведь в самом деле было неожиданно: до сих пор Тэр относился к чувствам… да никак не относился, легко принимая влюбленности молоденьких слуг и служанок, магов и чародеек, прыгавших в его постель с целью пополнить резерв или набиться в ученики, и так же легко расставаясь с ними.
— Мне пора идти, — Тэр развернулся, рукавом снеся чернильницу на пол.
Привычная броня не налезала. Трескалась и расползалась по швам, как ставшая слишком маленькой туника. Самоконтроль летел к демонам, Тэр всерьез испугался, что попросту сходит с ума.
— Мне нужно на север, к снегам, восстанавливать рассудок.
— Если ты в этом уверен, езжай.
— Уверен ли я? — сразу вспыхнул Тэр, по счастью, не пламенем. — Еще как уверен! Она… Эта Агата. Аррр! — дверь, не желавшую открываться, он снес с петель магией.
Эрнар только удивленно посмотрел ему вослед, придерживая челюсть рукой.
— Да что это с ним такое? Неужели… в самом деле влюбился?
Тэр быстро шагал по дворцу, на пути все разбегались в стороны. Злобный маг, буквально окутанный молниями — это серьезно. На дороге лучше не стоять и на глаза не попадаться. Ноги сами привели в сад, к пруду. Тэр выдохнул, успокаивая магию. Агата… Агата его бесила. По меркам эльфов, она даже не была особенно красива, так, миленькая. Но стоило посмотреть в глаза — пляшущее в зрачках дикое пламя затягивало. Дикое-то дикое, но воля, которая его сдерживала, была тверже алмаза. Но эти странные чувства, которые она вызывала… Они злили до белых глаз. Тэр не мог понять их, разобраться с ними. Она не смотрела с восторгом, не смотрела с презрением. Она оценивала и взвешивала, и этим напоминала того же Ликарна, с которым Тэр в личном общении был временами «на ножах», признавая его профессионализм и силу, но не понимая.
— Как все не вовремя, как все глупо!
Стоило подумать про демона, как он тут же возник рядом, будто всегда сидел, подогнув ногу, на плоском камне у озера и покуривал свою неизменную трубочку.
— Что надо? — нелюбезно спросил Тэр.
— Пришел поинтересоваться, откуда синие молнии в саду, а это, оказывается, ты, — демон неспешно затянулся и так же неспешно выпустил несколько дымных колечек.
— Поинтересовался — проваливай.
— Расскажи мне, что тебя так тревожит?
— Какая тебе-то разница?! — взвыл маг, потом взвыл еще раз, глядя на появившуюся в руке трубку, такую же, как у демона.
Он прекрасно знал, что Ликарн курит особые демонские травы для сосредоточения и успокоения, а не мерзостное порождение фантазии людей мира Земли, и не наркотические составы здешних людей.
— Присядь и покури… — Ликарн продолжал улыбаться.
Тэр с отвращением уставился на него, но трубку почти неосознанно поднес ко рту и даже затянулся. Сладковато-пряный дымок проник в легкие, голова чуть закружилась, вынуждая все же сесть на второй камень.
— Итак, что тебя гнетет, эльф?
— Гнетет? — Тэр рассмеялся зло, но демон услышал и нотку неуверенности в его смехе. — Меня бесит! Бесит эта… эта человечка!
Теперь рассмеялся Ликарн, покачал рогатой головой:
— Эфраз, эльф, она эфраз. Переход выжег из них большую часть человеческого, именно поэтому моя Марина — эфраз, и этот мальчик, ее брат — наг, и людьми они больше не являются. И твоя Агата — тоже не человечка.
— Она меня раздражает…
— Тем, что не боится и не преклоняется перед великим тобой?
— Несоблюдением этикета, уверенностью в том, что права лишь она, прожив девяносто лет, а я в свои тысячелетия ничего не понимаю.
— А ты ее этому этикету научил? Ткнул пару пыльных фолиантов по магии — и умыл руки.
Демон был отвратителен тем больше, что был прав.
— В мои обязанности не входит учить приживалок всему. Ее сюда требовал Избранный, а не я сам перенес.
— О, конечно, переложи ответственность на плечи мальчика, которому ты не даешь ни мгновения отдыха. Тэри, ты просто боишься общаться с ней теснее, чем сейчас. Отчего?
— Ответственность? — холодно посмотрел Тэр. — Ему следовало думать.
Ликарн кивнул, признавая правоту эльфа.
— И я не боюсь с ней общаться, у нас как-то нет тем для разговора.
— Это чтобы ты, проживший четыре тысячи лет, не нашел тем? Или не захотел искать?
Тэр развел руками.
— Любовь — это очень нелогично. А все нелогичное меня пугает.
— В самом деле? — удивился демон. — А мне показалось, что это самая естественная вещь на свете.
— Размножение — да. А вот любовь… Что это вообще?
— Как тебе сказать…
Демон задумался всерьез, потом пожал плечами и улыбнулся.
— Я не знаю. Это или есть, или его нет. Что-то такое неуловимое, гораздо менее понятное, чем магия.
— И что с этим делать, тоже не совсем понятно.
— О, вот тут я могу тебе сказать. Наслаждаться, конечно же! Нелогичностью, глупостью некоторых желаний, поступков и настроения.
Тэр застонал. Как можно наслаждаться этим? Демон хохотнул и пропал, не сходя с места, оставив в воздухе пару почти неподвижных дымных колечек и трубку в руке эльфа, бесконечно истекающую ароматным дымком.
— Час от часу, — в сердцах сказал Тэр.
Но трубку все же докурил: травяные смеси Ликарна действовали прекрасно, а ему хотелось вернуться во дворец в нормальном состоянии, а не сгустком молний. Травы помогли. При случайной встрече с Агатой Тэр улыбался вполне миролюбиво. И — что удивительно, — удостоился ответной улыбки, совершенно преображавшей суровое и не слишком красивое лицо эфраз.
— У вас все хорошо, Агата?
Тему надо было искать. И срочно.
— Все прекрасно, лорд Тэрмариллен. Я прочла последнюю книгу, что вы давали, но никак не могу вас застать, чтобы вернуть ее.
— Ничего страшного. Как ваше вязание?
— Прекрасно. Надеюсь, темные эльфы не сочтут меня конкуренткой их паукам, — рассмеялась эфраз. — Я одна, а их много.
— Пауки плетут кружева, а не вяжут. Хотите посмотреть на мою коллекцию кружева?
— Я тоже плету кружева, только не так, как пауки, а на коклюшках. Оно отличается, мое погрубее будет. Но модницам нравится. У вас есть коллекция кружева? — он явно заинтересовал ее.
— Да, собирал некогда, — Тэр подал ей руку.
Сегодня что-то явно было не так. Агата улыбалась и даже смеялась на его убогие (Тэр был честен с самим собой) попытки шутить, но что-то ее тревожило… Или нет? Он снова не мог разгадать ее.
— Что вас так тревожит? — прямо спросил он, открывая дверь спальни, где хранил коллекцию.
— Тревожит? Ничего. Думаю, как составить прошение на имя Повелителя, чтобы выделил парочку крепких ребят в сопровождение до Руасс;А;Эята.
— А вам-то туда зачем?
— О, это просто… Хм, а на Верховного магистра распространяются некие правила этикета или нет?
— Смотря какие, — усмехнулся Тэр. — Предложить даме прилечь?
— Все время забываю, что это отнюдь не наш мир и далеко не привычные правила. Мы, кажется, пришли смотреть на кружева, или белье на постели тоже из них?
— Нет. Не люблю кружева на постели. Коллекция вот.
Повинуясь жесту Тэра, великолепнейшие кружева развернулись, выпорхнув из шкафа. И она, Тьма и Корни ее погреби, смотрела на кружева и говорила о них, и только пламя в ее глазах искрилось и смеялось. Настолько, что хотелось уронить весь этот разноцветный ворох кружев в угол и прижать ее к стене… Содрать строгое, закрывающее ее от подбородка до пят, платье, содрать с нее алмазную броню самоконтроля. И это ему! Ему, который сам привык держать себя в такой же броне!
— Вам понравилось, Агата?
— Я в восхищении и непреходящей белой зависти.
— Думаю, вы умеете рукодельничать ничуть не хуже.
— Могу сделать ответную любезность и пригласить вас посмотреть.
— Буду весьма признателен, — согласился Тэр. — А затем мы могли бы поужинать.
— Принимается.
И никаких расшаркиваний и поклонов. Этикет? Впрочем, зачем он сейчас, когда они не в обществе?
— Телепорт или пройдемся так? — уточнил Тэр.
Пламя в ее глазах снова смеялось.
— На ваш выбор, лорд.
Тэр предпочел телепортацию к дверям покоев Агаты. И обнаружил под ними сотника Гайрана. Тот явно не ожидал появления с искомой дамой самого Верховного мага Эльдарона.
— Сотник, у вас какое-то неотложное дело? — Тэр смерил его внимательным взглядом.
— Тренировка с леди Агатой, — доложил тот.
— Агата? — Тэр взглянул на нее. — Мне прийти позже?
— Мы не назначали тренировку сегодня, — невинно заметила леди, улыбаясь.
— Вот как…
Сотника словно невидимый ураган унес прочь. Сам себе маг не хотел признаваться, что внутри мгновенно всколыхнулась ярость.
— У вас тут и поклонник, смотрю. И много таких?
— Поклонников?
Она рассмеялась, и этот смех угольками прокатился по его груди, искрами осел в солнечном сплетении, заставив как-то странно и незнакомо вздрогнуть его магию.
— Не думаю, что у меня есть кто-то, кого так можно было бы назвать.
— Сотник, например. Или придворный маг.
— Сотник Гайран отыскал во мне податливый материал для натаскивания в нелегком искусстве стрельбы, я все же не гвардеец. А придворный маг до сих пор старательно обходил по большой дуге.
Тэр пожал плечами.
— Все меняется.
Вместо ответа она просто толкнула дверь, кивком предлагая ему войти. И он вошел и остолбенел в первое мгновение, рассматривая обычные гостевые покои, превращенные в нечто невообразимое. В корзинках громоздились мотки ниток самых разнообразных цветов, у стены замерли пять или шесть магических манекенов, он даже, кажется, узнал фигуры нескольких дам, которых они изображали. И кружева — повсюду. Нежные, воздушные, выплетенные человеческими руками, а не паучьими лапками, изысканные узоры в накидках, лифах платьев, шлейфах, перчатках и вуалях.
— Какая красота. Когда вы столько успеваете?
— Иногда совершенно не хочется спать, потому что снится… всякое. А зимние ночи были долгими.
Тэр кивнул.
— Эрнар тоже плохо спит зимой.
— Хотите, покажу вживую кое-что?
Тэр несколько поспешно согласился. Вроде бы, они успешно общались, и это даже было похоже на светскую беседу? И ему было интересно, что Агата хотела показать.
— Располагайтесь, — она вышла в гардеробную.
Тэр устроился в кресле, мимоходом заметив, что не взвился на явно привычный ей повелительный жест в сторону кресла. Что ж, придется поблагодарить демона за вовремя подсунутую трубку.
Она не заставила себя долго ждать, вышла через несколько минут — и он онемел вторично, раскрыл глаза, боясь моргнуть. На мгновение показалось, что ее окутывает пламя, но это было кружево. Черное, алое, с вкраплениями мелких золотых искр, так точно передающее языки огня, облизывающие худощавое тело, крупную и несколько тяжелую для него грудь, руки. От движения огненный узор на платье стал казаться живым.
— Как же ты прекрасна… Как огненная роза, — Тэр взирал на нее с неприкрытым восхищением.
Платье было таким же, как и все ее наряды: закрытым от горла до пят. Но — Великий Лес! Это было кружево, лишь плотным плетением скрывающее все стратегические места, и под ним явно не было надето ничего более.
— Можно мне потрогать… кружево?
— Можно.
Агата шагнула ближе. Тэр осторожно огладил ее ладонями от плеч до талии, вернулся к груди.
— Изумительнейшая работа.
Разумеется, он совершенно не то хотел сказать. Разумеется, он говорил сейчас о кружевах, сдерживая совсем иные слова. Ей, как женщине, это было совершенно ясно.
— Совершеннейшее очертание нитей, — плел Тэр, не думая.
Они, эти демоновы нити, очерчивали так, что хотелось рвануть, вкладывая в это движение всю магию, взбесившуюся и болезненно-сладко бьющуюся внутри. Останавливало только понимание колоссальности вложенного труда и наслаждение чисто эстетическое.
— Их надо снять. Рассмотреть ближе.
— Ну так сними, крючки на спине.
Тэр расстегнул платье, полюбовался, как оно спадает на пол. Неспешно и плавно. Пламя облизнуло ее тело в последний раз и успокоилось на ковре, она переступила его босыми ногами. Он потянулся к ней, заключая в объятия. Все было так естественно, как будто она родилась в ином мире Избранной — для него одного. И его магия потянулась к ней, вплетаясь в огненную ауру, питая ее и подпитывая себя. Первый поцелуй затуманил разум, будто на стекло дохнули.
После он так и не вспомнил, как его избавили от мантии и прочего. Запомнилось только то, что ее руки были ласковыми и немного неуверенными. И почти девичья нетронутость ее тела, очень долго, по меркам людским, не знавшего мужчины. Обнимать эфраз после соития было очень приятно, теплую и расслабленную. Магия мурлыкала в нем свернувшимся котом, довольная, словно лежал он сейчас в собственной постели. Запоздалое понимание — или просто принятие? — того факта, что он отыскал собственный Источник, пришло внезапно.
— С ума сойти… — потрясенно прошептал он.
Почти полгода он жил рядом и бегал от него, как от огня… Вернее, от огня и бегал, глупец.
— Ты — мой Источник, — поделился он с Агатой новостью.
— Я поняла, — улыбнулась та, потягиваясь. — Не знаю уж, может ли быть Источник у эфраз, но мне с тобой… хорошо.
— Мне с тобой тоже. Ты великолепна, огонек.
Она перевернулась, оседлала его бедра, задорно улыбаясь:
— Ах, огонек? Повторим-м-м?
— С радостью, — сразу же возгорелся желанием Тэр.
Усталости он не чувствовал, да и она тоже, так отчего бы и нет? Тем более что хотелось этот раз запомнить. И он в памяти отложился, как одно из самых прекрасных воспоминаний в его очень долгой жизни вообще.
Глава двадцать первая
Приближалось весеннее равноденствие, и эльфы сплошь посходили с ума, как казалось Виту. Почему-то он совершенно не волновался сейчас, в отличие от осеннего праздника. Да, они снова встанут у алтарной чаши, смешают кровь и произнесут слова венчальной клятвы. И золотые ленты превратятся в золотые обручья. Но зачем же перед этим полторы недели бегать и кудахтать, как куры из горящего курятника?
— Я тоже хочу, — признался Риан, посмеиваясь.
— Что? — не понял Вит, разглядывая очередную бесстыдно обжимающуюся парочку на аллее.
На него снизошел долгожданный отдых, вернее, на наставника снизошло желание этот отдых ученику дать. А еще вернее — до наставника снизошла праба, что Вита то ли не удивляло совсем, то ли удивляло до полной потери способности это чувство испытывать, он не понял и сам.
— Хочу бегать кругами и орать в ужасе.
— Я такой страшный? — «погрустнел» его жених.
— Ничуть. Просто все носятся и нервничают, а мы спокойны, как дохлые единороги.
— А толку-то нервничать? От этого, что, время быстрее пойдет или замедлится? Вон, взять хоть Аэлиса: опять себя до нервного обморока вчера довел и тунику мне обрыдал, хоть выжимай.
— Может, ему трав пожевать?
— Я у Ликарна отжал его замечательных травок и трубку, — усмехнулся Витольд. — На правах будущего родича. Вот, кстати, Маринка тоже спокойна, как тот самый дохлый единорог. И ее жених. А наставник так и вообще в перманентном состоянии нирваны.
— Чего?
— Э-э-э… безмятежности и счастья, — перевел незнакомое эльфу слово Вит.
— Он Источник нашел. Еще бы…
— Угу. А мой меня сам нашел. Риан, а что ты в наш первый раз почувствовал?
— Счастье… Что ты со мной.
— А когда понял, что ты — мой Источник?
— Испугался. Что ты решишь, будто я тебе навязан против твоей воли, и возненавидишь.
Вит качнул головой, потом усмехнулся:
— Я стараюсь проблему обсудить, а потом уже впадать в истерику. Или не впадать — все равно же бесполезно. Так что я бы сначала поговорил с тобой. Как с той ревностью к Эвиру.
— Но мы ведь со всем разобрались?
— Да. И меня это радует. А ты меня к кому-нибудь ревновал? — Вит любопытно сощурился.
Он не замечал такого, но вдруг?
— К принцам. В первую встречу, — признался Риан.
— А, да, помню такое, — задумавшись, кивнул наг. — А почему?
— Почему ревновал? Они же принцы.
— Мне казалось, всем вокруг видно, что я им не ровня, а еще им со мной было немного скучно.
— Думаешь? — усомнился Риан.
— Уверен. Они и поразвлечься решили, меня одного оставив, чтоб посмотреть на «поведение Избранного в естественной среде».
Риан покачал головой.
— Это ужасно.
— Ну, почему? Все вышло как нельзя лучше, — Вит засмеялся. — И принцы урок получили, и я, а еще я нашел Лейа.
— Он так вырос. Красивый. Скоро брачных игр потребует.
— И он там всех соперников перебодает. А вообще что-то мне подсказывает, что Лейа ухлестывает за Арис.
— Арис? И Лейа? Жеребята были бы хорошенькие… Но она же боевой единорог.
— И что?
— А на ком я поеду сопровождать Избранную к темным?
— А Повелитель отправляет тебя? — испугался Вит.
Его в пещерное государство не отпустил наставник, договорился о практике в городской лекарне, пока он будет сопровождать Агату.
— Мою десятку. Как самых представительных и опытных в походах. Я их гонял нещадно, вот итог.
— Ох… Вот теперь и я начинаю хотеть побегать и повыть дурным голосом.
— Почему? — не понял Риан.
— Потому что, во-первых, праба отпускать страшно, но с ней едет наставник, во-вторых, тебя и твоих ребят. Стра-а-ашно.
— Мы же просто сопроводим их и все. Не бойся.
И все равно Вит боялся, но сделать ничего не мог. Приказы Повелителя не обсуждаются.
— Я вернусь скоро, солнышко.
Оставалось смириться и ждать. Дня венчания, после которого у них будет всего-то пара дней на то, чтобы привыкнуть к тому новому, что их свяжет. И после — разлуки с любимым эльфом, которая еще какой-то будет, краткой или нет?
Наконец, этот день наступил. Риан напялил парадную тунику и беспрестанно улыбался. Вита, по настоянию, почему-то, Тэрмариллена, нарядили в белое с золотом. Риан разулыбался еще шире.
— Что с тобой такое? — Вит заволновался.
— Потом расскажу, — Риан счастливо обнял его, зарылся носом в пушистые русые кудри жениха, позолоченные солнцем.
— Расскажи сейчас? — Вит обнял его в ответ.
— Белое с золотом — символ особого благоволения Повелителя. Ты же теперь не только Избранный и единственный в мире наг, но и правнук будущей супруги брата Повелителя. То есть, самый что ни на есть ближний родич.
Вит смущенно хмыкнул.
— А это хорошо?
— Это хорошо. Признание Повелителя заслужить непросто.
— Идемте, — позвал Эвир, на котором полумертвым от счастья грузом висел жених.
На храмовой площадке дворца сегодня собралось аж четыре ослепительно-красивых пары. И Верховный магистр со своей невестой — в их числе. Для того, чтобы обвенчать их, прибыл демонский Великий князь Ксанфир, ведь засвидетельствовать и закрепить союз сильного мага должен тот, кто равен или превосходит его по силе — ритуал этот не из легких.
— Тогда уж всех вас сразу и обрачую, — жизнерадостно пообещал он.
Эвир несколько опешил от оказанной чести, Аэлис и вовсе впал в ступор и только пискнул. Пришлось его немного встряхнуть.
— Кролик!
Аэлис помотал головой и немного очнулся.
— Я в порядке, в порядке.
— Начнем с моего дорогого друга Тэрмариллена. Подойдите. Ближе.
Никто не ожидал того, что лорд начнет тот самый ритуал Тройной клятвы. Все застыли, открыв рты. Только маги понимающе улыбались: для такого сильного магически эльфа отыскать Источник равнозначно чуду, так что ничего удивительного в том, что Тэр перестраховывался, не было.
— Я даже не помню, когда ее слышал в последний раз. И слышал ли вообще, — шепнул Риан.
— Она такая редкая? — так же шепотом поинтересовался Витольд.
— Крайне. Но я готов, если что…
— Готов? К чему?
— Принести тебе такую же клятву.
Вит поморгал и шмыгнул носом.
— А я тебе.
Риан привлек его ближе, обнимая.
— Вот возьмем и принесем.
Между тем ритуал дошел до смешивания крови, и над чашей, куда капнула кровь жениха и невесты, взвилось золотое бездымное пламя.
— Красиво, — сказал Аэлис, наблюдая за ритуалом.
Эвир погладил его по волосам. Они, несмотря на несколько зимних месяцев, когда узнавали друг друга, несмотря на постепенно возникшую между ними привязанность, так и не сменили ленты на золотые. Хотя Эвир собирался подарить Аэлису серебряное обручье, брак на сотню лет. Сменить серебро на золото можно по прошествии десяти лет. Раньше — нет, сама магия не допустит такого. А десяти лет им точно хватит для выяснения. Полугода точно хватило, чтобы удостовериться в том, что они нужны друг другу не только по расчету, каким бы он ни был. Торопиться пока не следовало. Надо все взвесить, надо привыкнуть, надо все обговорить… Аэлис уже десятки раз себе это повторил, чтобы вытравить какое-то странное чувство, не то обиду, не то разочарование. Ведь глупо же было мечтать о золотых обручьях? Глупо, тем более — ему.
— Я выбираю золото.
Аэлис замер, не веря собственным ушам.
— Ты же не сапоги, чтобы к тебе привыкать.
— Я… Эвир, ты…
— Ну, я Эвир, — согласился гвардеец.
— Ты уверен? Уверен, что не пожалеешь, взяв в равные супруги такое слабое создание, как я?
— Это ты-то слабый? Кролик, что за ерунда?
— А это не так? Считаешь, что я достоин идти плечом к плечу с тобой?
— Если уж кто и достоин — это ты, Эли.
Аэлис внимательно посмотрел ему в глаза, к приятному удивлению Эвира, не торопясь начинать ни слезоразлив, ни выказывать бурную радость. Потом кивнул:
— Я оправдаю твое доверие, Салэвир Анталит.
— Вот и умница, кроль мой зубастый.
— Ну почему кроль-то?
— У тебя передние зубки, как у пушистого кролика.
Аэлис поморгал и уточнил:
— Тебе нравится?
— Очень. Такая необычная улыбка, лукавая. Сразу хочется обнять, пока ты ничего не натворил.
— Обнимай покрепче, — юный эльф улыбнулся.
Следующими за королевской парой были Ликарн и Марина. Демон озаботился тем, чтобы его ребенок родился в законном и прочном браке, и клятва снова звучала та самая, Тройная. И снова золотое пламя поднялось, связывая пару навеки. Жизнью, магией и душой демон поклялся оберегать свою Огненную и их еще нерожденное дитя, стать самым лучшим мужем и отцом. Марина пообещала быть самой лучшей супругой. Вит не сомневался: она все сделает для этого. Конечно, смирить огненный темперамент эфраз за короткое время вряд ли удастся, будут еще и скандалы, и битье хрусталя и фарфора, и метание тапочек в демона. Но он на то и демон, чтобы суметь справиться и всему ее научить. А увидеть сияющий искренним счастьем взгляд сестры — дорогого стоило. Витольд поймал себя на мысли, что давно простил все ее детские козни там, на Земле. Кровь — не водица, здесь у него не было никого роднее сестры и прабабушки.
— Идем, — шепнул Риан, отвлекая его от мыслей.
И они шагнули вперед, под заинтересованный взгляд Великого князя. Когда же вновь зазвучали слова Тройной клятвы, все гости дружно ахнули.
— И эти туда же, — хмыкнул Эвир.
— А я не сомневался, что так оно и будет.
И слитный вздох свидетелей прозвучал еще раз, когда и Витольд с самым серьезным видом повторил эту клятву.
— Сегодня точно день чудес, — решил Эвир.
Золотое пламя взметнулось в чаше едва ли не выше прежнего, скрепляя и этот нерасторжимый союз.
— Ну вот, наша очередь, крольчонок. Идем?
Великий князь взглянул на голубые ленты вставшей перед ним пары, усмехнулся.
— Я, Салэвир Анталит, беру тебя, Аэлис Наршер, в супруги и признаю равным себе.
Вспыхнув, ленты сменили цвет на яркое золото.
— Я… согласен, — голос Аэлиса чуть дрогнул, но выровнялся.
Золото лент снова вспыхнуло, превращаясь в настоящее золото обручий.
— День точно безумный, — шепнул Риан мужу.
— Это правильное безумие, — тихо рассмеялся тот. — Хочешь немного красоты и магии?
— Очень! Думаю, все хотят.
Вит вскинул руки, и над собравшимися развернулось иллюзорное полотнище многоцветной радуги, а с неба посыпались, медленно кружась, белоснежные, голубые, розоватые цветы. Гости залюбовались этой красотой, да Риан и сам уставился на цветы с детским восторгом, хоть и ждал чего-то подобного. Иллюзии давались его юному супругу все лучше и лучше. Эта вот и вовсе была почти материальна: он поймал цветок и даже ощутил прикосновение нежных лепестков, а, поднеся ладонь к лицу, почувствовал легкий весенний аромат.
После церемонии новобрачных оставили наедине, и Вита это очень порадовало, сейчас именно этого и хотелось, и, судя по взглядам остальных, не ему одному.
— Наш первый супружеский вечер, — Риан постоянно трогал свое обручье, улыбался.
— Ага, — Вит потерся о его плечо и принялся раздеваться, вернее, переодеваться в домашнюю тунику.
В последние дни он заметил, что проводить время в образе нага ему… лучше, что ли?
— И чем мы займемся?
— Чем захочешь, — Вит сменил облик и как-то даже облегченно выдохнул, удивляясь сам себе.
— Что такое, солнышко? — сразу встрепенулся Риан.
— Знаешь, я, кажется, совсем онажился… или как это сказать? С хвостом удобнее, хотя это странно, у меня всю жизнь были ноги, а тут — хвост.
— Если удобнее, так и будь. Со своим чудесным хвостом.
— А он чудесный?
— А кто-то тут сейчас, кажется, хочет доказательств?
— Ага-а-а!
Риан ухватил Вита на руки и понес к кровати. Уложил, донес хвост. Ему очень нравилась эта чешуйчатая прелесть с золотистыми искорками в узоре.
— Самая красивая змея на свете, — Риан упоенно гладил его.
— Сокровище мое, а ты знаешь, что хвост, особенно, его кончик — это такое очень чувствительное место? — Вит раскинулся по постели и старался дышать ровно.
— Догадываюсь, — Риан усмехнулся и чуть сильнее сжал пальцы на тонком и почти гладеньком окончании хвоста.
Витольд заерзал, почти незаметно глазу извиваясь на простынях, откинув голову назад. Было очень трудно не подчиниться инстинкту, требующему немедленно занять главенство в любовной игре.
— Риан…
— Да, мое солнышко?
Эльф принялся раздеваться. Хвост нага путался у него под руками и дразнил: оставаться в долгу Вит не хотел. Однако Риан смог справиться со своей одеждой, сняв ее аккуратно. Вит избавился от туники, правда, не стал складывать — лучше потом магически разгладит, сейчас было не до того. Риан присоединился к нему на кровати, принялся осыпать поцелуями. Едва соприкоснулись тела, кожа к коже, губы, сплелись пальцы рук, как между ними словно перестало существовать различие. Казалось, у них одна нервная система на двоих — каждый чувствовал не только себя, но и партнера. И ласки, и касания, и то, как скользят по коже губы, и как извивается, дразня эльфа, хвост, оглаживая мускулистую поясницу и ягодицы. Было странно и очень, очень возбуждающе знать, что и партнер сейчас ощущает то же самое.
Риан хотел побольше урвать себе воспоминаний на будущее. Как Вит выгибается, как он пахнет, как стонет. Он не знал, на какое время растянется поход к темным эльфам, как скоро удастся Агате уничтожить мага. Когда они снова встретятся… и встретятся ли? Никто не гарантировал повторения противодраконьей миссии. Поэтому он торопился заласкать мужа до искр перед глазами у обоих. И повторять, пока был голос и силы, что любит его. А потом, наскоро ополоснувшись в купальне, сменив простыни, рухнуть одним клубком в постель и уснуть, прижимая к себе свое солнце. Вит обвил его хвостом, чтобы не отпускать подольше. Им было тепло и хорошо вдвоем, словно они прожили так уже не один десяток лет. И Риан надеялся, что так оно и будет дальше. Вот только вернуться из похода и… И будет новый, ведь еще оборотни, а потом Пески Предсказаний нашепчут что-то еще… Но надежда всегда оставалась.
***
Агата собирала вещи для похода. Тэр внимательно следил. И очень удивлялся, стараясь не показывать этого. Его супруга собиралась, как минимум, на очень опасную вылазку. Только самое необходимое, только то, что позволит выжить в любых условиях.
— Знакома с ведением партизанской войны в тылу противника?
Агата кивнула без намека на улыбку.
— Отлично, быстрее справимся.
— Не хочу ломиться в парадные двери, если можно ударить в спину. Благородство — привилегия рыцарей, и то лишь в легендах.
— Посмотрим, где он там окопался.
— Мы можем не светить нашу вылазку перед темными эльфами?
— Легко. Пара иллюзий — и готово.
— Отлично. Да, и пусть Декариан не берет всю десятку.
— А сколько взять?
— Троих-четверых, больше не стоит.
Тэр кивнул.
— Я поручу ему выбрать самых неприметных.
— И надежных. Что ж, кажется, все.
— В таком случае, я побеседую с Декарианом. И можем отправляться, когда он выберет сопровождение.
— Вот и отлично. И нечего детей впутывать в пророчества.
— Они не дети, — заметил Тэр.
— А кто же? — она прищурилась, усмехаясь. — По меркам эльфов-то? Двадцать лет — детство.
— Они не эльфы, смысл подходить к ним с мерками народа, к которому они не принадлежат?
— Смысл в том, что и по меркам нагов и эфраз, если судить по тому, что я успела прочесть, они еще не должны были считаться взрослыми. Долгоживущие расы взрослеют медленнее.
— Да, если бы они родились здесь и здесь же воспитывались, — улыбнулся Тэр. — Нет, вы все трое — взрослые и самостоятельные, а кое-кто даже разумный.
— Вот как? И кто же из нас, по-твоему, разумен?
— Ты, — рассмеялся эльф.
Агата по своему обыкновению промолчала, но вознаградила признание эльфа поцелуем. Тэр позволил себе потратить пять минут на поцелуи с супругой, лишь затем отправился вытаскивать Риана из постели. Если что-то можно сделать побыстрее, он не видел смысла затягивать процесс.
Риан был не особо доволен, но согласился, что дела не ждут.
— Возьму Фиолу, Рику и Нариса. И хватит.
— Сколько времени вам нужно на сборы?
— Два часа, — прикинул Риан.
— Поторопитесь, — обронил маг и ушел так же, как и появился — телепортом.
— Так скоро… Обещай, что не станешь лезть на рожон? — Вит обнял Риана, обвился вокруг него и явно не собирался отпускать прежде, чем стребует обещание.
— Обещаю, это же не мой бой, солнышко.
— Ты бы знал, как мне страшно, Риан! И за тебя, и за праба.
— Не бойся, солнышко, — Риан крепко обнял его.
— Все равно буду. Тебе нужно идти?
Риан тяжело вздохнул и кивнул. Виту пришлось отпустить его, скрепя сердце. Он проводил своего гвардейца до портала и остался ждать его и переживать. Вернее, вскоре тоже собрался и умчался в лечебницу, забивать тревогу работой.
Небольшой отряд из пяти эльфов и Агаты вскоре выдвинулся порталом.
— Думаю, за день справимся, — Тэр прикинул что-то. — Да, должны.
— Если в подземельях не заблудимся, — согласился Риан. — Карта устарела на…
— Лет на пятьдесят на тех уровнях.
— Хотя, она нам все равно не пригодилась бы особо. Уровни могут и поменяться после встречи Избранной с этим «властелином мира», — Риан посмотрел на портал. — Выходим, спускаемся, вы с Избранной разыскиваете этого мага своими способами, потом мы до него пытаемся быстро добраться под прикрытием антимагического экрана, не собрав на себя все ловушки. Потом он получает неприятный сюрприз в виде эфраз у себя под носом. Дополнения к плану?
Агата помалкивала. Строить планы хорошо, когда ты еще не в подземных катакомбах, где может водиться любая хищная живность, которую так любили разводить темные эльфы, а кроме обычной — могут встретиться еще и магически преобразованные, или она ничего не смыслит в этой жизни. Но вмешиваться в процесс? Боже упаси, ее же заклюют в присущей эльфам высокомерной манере, мол, что может смыслить слабая женщина в войне? Даже если это Избранная-эфраз, чья юность прошла во время войны, навсегда врезавшись в память. В приватном разговоре Повелитель очень рекомендовал прислушиваться к десятнику и супругу. Мол, опыт их несравним с вашим, леди Агата. Несравним, само собой.
— А если что-то пойдет не так? — уточнила Рика.
— Конечно, все пойдет не так, — согласился Риан. — Но сперва надо хотя бы узнать, где эта тварь окопалась, а там посмотрим. Может, он вообще в магическую спячку впал. Или его укусил паук. Или он встретит нас прямо на выходе с верхних ярусов.
В воспоминаниях того вампира, от которого Тэр узнал имя «будущего властелина мира», он видел смутные интерьеры какого-то кабинета, привычные для дроу украшения в виде пауков и прочих многоногих тварей.
— По крайней мере, логово у него точно где-то в тех ярусах, — обнадежил он отряд.
Телепорт Тэр провесил в самую дальнюю известную ему часть Руасс;А;Эята. В так называемые «темные коридоры». Отряд шагнул в светящееся марево, что-то щелкнуло, затем пространство исказилось.
«Вот и первое „не так“, — маг гнусно выругался, обнаружив, что рядом с ним нет ни супруги, ни гвардейцев. — Найду тварь — порву на мелкие кусочки сам!»
Сходного образа мыслей придерживался весь остальной отряд, обнаруживший, в зависимости от степени удачливости, пустой коридор либо неприятное соседство в виде паука. Агате не повезло… Или же не повезло пауку, которому в жвала затолкали обломок камня, не успел он выпустить и пару ловчих нитей. Где-то впереди капала вода со стен, тянуло сыростью. Женщина не стала зажигать магический огонек — в подземелье не было полной тьмы, иначе она бы не рассмотрела паука. Стены светились, как гнилушки, мерцание немного сбивало с толку, гасло, стоило коснуться камня, снова вспыхивало. Никаких шагов или голосов слышно не было, только монотонный шорох вдалеке. Этот-то звук ее и настораживал: что могло тут шуршать, да еще и так? Только лапки тварей, а сила звука наводила на мысли о целой колонии пауков. Агата осторожно пошла вперед, понятия не имея, куда заведет этот ход. Радовало только то, что на стенах, скрываясь под наростами плесени, виднелись какие-то узоры, значит, это не «дикий» коридор, не природная пещера, которые раскинулись огромной паутиной вокруг Руасс;А;Эята.
Сколько ей пришлось идти, она не знала. Чувство времени в этом однообразном коридоре отказывало, считать секунды по сердцебиению тоже не получалось: стоило впереди чему-то зашуршать, и оно частило, как сумасшедшее, а рука с взведенным арбалетом взлетала вверх, отчего уже порядком устала. В конце концов Агата плюнула на неудобное оружие и разрядила его, убрав за спину. В конце концов, эфраз она или кто? Следующего паука она просто превратит в кучку пепла, год усиленного обучения магии даром не прошел, огненные шары она метала в цель не хуже снайпера.
Впереди снова замерцало, но как-то иначе, словно свет факелов пробивался в узкую щель. Хотелось ускорить шаг, но Агата, наоборот, замерла и прислушалась, прикрыв глаза. Впереди не слышалось даже шуршания и потрескивания. Пауки отступили? Или не заходят сюда? Но почему? Пришлось идти вперед, осторожно, благодаря эльфьи сапожки, позволявшие ступать совершенно бесшумно.
Источником света была квадратная отдушина, забранная фигурной решеткой. Неровный, мерцающий и какой-то теплый свет быстро подсказал Агате, что это, скорее всего, свечи, так как характерного потрескивания сгорающих дров слышно не было. Она осторожно потрогала решетку и едва не вскрикнула от неожиданности, когда та, тихо хрупнув, осталась у нее в руках. Агата едва удержала ржавое кованое безобразие, бесшумно поставила на в изобилии росший по стенам и полу влажный мох рядышком с отверстием. Оно располагалось примерно на уровне ее груди, и было достаточным, чтобы пролезть, не застряв, ей, тощей от природы. К свету пришлось привыкать, выбраться из полумрака в него было бы последней дуростью, как и безоглядно соваться вперед. Агата стояла, притаившись, слушала и пыталась рассмотреть что-то в щель между закрывающими обзор задниками каких-то шкафов, как ей казалось. Виднелся черный, с вытертым узором, ковер, угол кресла. Потом раздался негромкий кашель. Эфраз прижалась к стене, стараясь унять забившееся сердце: похоже, ей «повезло» попасть прямо к самому логову мага. Маг уходить не собирался, ходил по комнате, кашлял, недовольно что-то ворчал. Агата прислушивалась, стараясь разобрать казавшийся знакомым язык. А когда разобрала… Вернее, сначала она уловила произнесенное злым шипением имя правнука, потом обещание все равно достать. Пришлось вцепиться в волглую стену, обдирая ни в чем не повинный мох, чтобы остановить готовую сорваться магию. Бить наугад было неблагоразумно, она могла не попасть в мага, а в поле зрения он появлялся лишь мельком. Потом и вовсе хлопнула дверь, погас свет в комнате — свечу маг унес с собой. И зачем она ему, если он маг? Впрочем, это было понятно, иногда хочется живого огня, а не зачарованных светильников.
Агата подождала, пока снова не восстановится способность видеть в темноте, проскользнула в отдушину, изрядно ободрав плечи. Куртка-то не пострадала, а вот кожа теперь саднила. Оставалось загадкой, почему маг не озаботился проверить комнату на предмет подобных слабых мест в защите. Хотя, возможно, он никого не опасался здесь, под охраной мерзких пауков и прочих многолапых тварей?
— Посмотрим…
Комната оказалась библиотекой, не особо большой, но множество полок с книгами и даже свитками говорили о ее предназначении. Книги следовало поберечь, значит, придется идти за магом дальше, в его логово. Устраивать пожар в библиотеке — последнее дело. За бесшумно приоткрывшейся дверью был коридор, украшенный узорами, но очень старый и запущенный. Тусклые светильники едва разгоняли темноту. Света хватало, чтобы не падать, запинаясь о выбоины в полу, а следы в пыли ясно указывали, куда идти. Тропинка была одна, и Агата пошла по ней, усилием воли меняя свое восприятие так, как учили книги. Эфраз видели немного иначе, чем люди, да и их органы чувств были устроены по-другому, позволяя им жить там, где не выжили бы иные расы.
Маг нашелся за одной из дверей, это оказалась купальня, он плескался там, что-то напевая. Даже мелодично. Агата осторожно приоткрыла дверь, так же, как и библиотечная, не скрипнувшую от движения. Странно: двери он, значит, подновил и смазал петли, а прибрать пыль в коридоре не смог или не пожелал? Она осмотрела купальню в щелку. Подобраться к магу там не было никакой возможности: просторная комната была пуста, только бассейн посредине, на бортике которого громоздились баночки, кувшинчики и губки. На темного эльфа эфраз не смотрела, отнюдь не от стыдливости — он просто был ей не интересен. Вернее, интересен лишь как объект уничтожения.
В своей жизни Агата прочла массу книг, читать она любила. Особенно, детективы. Начиналось это увлечение, конечно же, классикой: Конан Дойл, Агата Кристи, Энтони Беркли. Потом пошли в ход и бульварные детективчики. Мысль, пришедшая к ней внезапно, была явно оттуда почерпнута: жаль, что в этом мире электричества, как такового нет, а вот бы сейчас темному гаденышу бросить в его бассейн включенный в розетку фен! Потом в глаза бросилась роскошная разлапистая люстра, нависавшая над бассейном.
В конце концов, кто-то из великих говорил, что лучший бой — тот, что не случился. Воины — эльфы в подземельях не пропадут, она была уверена, а если уж есть возможность угробить колдуна без шума и пыли… Ну, не совсем без них, но без потерь и открытого столкновения. Отчего бы и нет? Как она уже говорила, оставим благородство героям рыцарских романов. Крохотный огонек, незаметный в воздухе, но очень горячий, сорвался с ее ладони и взлетел к люстре, вернее, к толстому канату, что держал ее и позволял поднимать и опускать на системе блоков. Перегорел канат быстро, бесшумно. Люстра канула вниз, накрывая собой эльфа и половину бассейна. Грохот вышел знатный, но Агата была уверена: никто не прибежит справиться, все ли у чернокнижника в порядке. Такие, как он, в святая святых никого не допускают. Так что она распахнула дверь пошире и замерла в проеме, наблюдая. Вода и пена быстро окрасились алым, под рухнувшей конструкцией с золочеными вычурными отростками в виде то ли растений, то ли чьих-то лап затихло бульканье и всплески. Наверное, мага на эти отростки нанизало, как мотылька на иглы. Проверять Агата не собиралась, еще чего. Пусть муж проверяет, когда доберется. Сама она не чувствовала больше ничего живого.
Когда изрядно помятые, но полные злобного веселья эльфы, покрытые ошметками чьих-то лап и панцирей, добрались до покоев мага, причем, вопреки своим же словам — с парадного входа, Агата сидела в библиотеке и читала. Ввалившихся воителей она встретила улыбкой:
— Как прогулялись, мальчики и девочки?
— Отлично, — бодро отрапортовал Риан, убирая клинки за спину. — Восемь пауков.
— Четыре. И какая-то шипастая тварь, — сразу принялась мериться с ним Рика.
— Девятнадцать пауков.
— А ты вообще не участвуешь, с луком-то.
— Ой, а у меня только один паук. И один маг, — делано-скорбно вздохнула эфраз.
— Ты его изжарила? — радостно поинтересовался Тэр, лохматый, с запутавшимися в косе паучьими лапами.
— Ты удивишься, но нет. Я уронила на него люстру.
— Люстру? — Тэр удивленно посмотрел на жену, потом жизнерадостно захохотал. — Ты неподражаема, огонек.
Агата улыбнулась.
— Жаль только, что я сделала это в купальне, теперь вам придется выкинуть оттуда труп и люстру, чтобы привести себя в порядок.
— Дома приведем, — Тэр вытащил очередную ногу паука из волос. — Готова к шикарному празднику в свою честь?
— Надеюсь, ты позволишь мне «выгулять» мое черно-алое платье? — приподняла бровь женщина.
— Черно-алое? — уточнил Тэр.
— Кружевное, — эфраз улыбалась, пламя в ее глазах смеялось и плясало.
— Ни за что! Только от шкафа до постели!
— Хорошо, муж мой, я надену другое платье, — Агата позволила себе предвкушающую улыбку.
— Подойдите ближе. Поставлю вам портал во дворец…
— А давайте просто выйдем отсюда? — предложил Риан.
Ему не улыбалось добираться до дома Тьма знает откуда.
— На выходе точно нет амулетов искажения.
Десятник пробурчал себе под нос что-то, но почел за лучшее не спорить. Тэр открыл портал.
— А я побуду тут, покопаюсь.
— Я с тобой. Мне, знаешь ли, тоже любопытно почитать, — Агата вернулась в кресло, к оставленной книге.
Отряд тоже предпочел остаться, на всякий случай.
— Я набью пауков больше, чем ты, командир!
— Нос не дорос со мной состязаться!
— Чем бы дитя ни тешилось, — хмыкнула Агата, проводив их взглядом. — Может, пойдем все же приберемся в купальне? Она неплоха.
— Пойдем, — эльф предвкушающе улыбнулся.
При виде разоренной купальни он некуртуазно отвесил челюсть.
— Люстра? Ого… Вот это монстр, и зачем он только тут был нужен?
Тэр осмотрел бассейн. Вода была проточной, и кровь и пену уже унесло, так что он мог четко рассмотреть труп несчастного сумасшедшего дроу.
— Надо бы его сжечь, что ли. Сейчас вытащу…
Вытаскивать пришлось вместе с люстрой. И с ней же сжигать: отпускать свою жертву вычурная бронзовая хреновина не желала, вцепившись в него сразу пятью острыми и загнувшимися от удара украшениями.
— Зато бассейн чист, а мир спасен, — изрек Тэр.
— Мир? — Агата рассмеялась. — Мир имеет свойство вляпываться в неприятности с завидной регулярностью. Вернее, существа, его населяющие. Раздевайся, философ, буду отмывать твою роскошную косу. Фу, ты пауков ею душил, что ли?
— А что, заметно?
— Еще как заметно. Кстати, тебе ее перекусить пытались. И отгрызли с треть. Распускай волосы, милый, будем считать потери.
Тэр покорно распустил свою лунную косу. Как Агата и сказала, треть ее печально осыпалась на пол купальни, ушлый паук надкусил-таки, прежде чем Тэр сумел выломать его жвалы. Зато коса спасла шею.
— Ничего, волосы не уши — отрастут.
— Подрезать все одинаково? — эфраз осторожно погладила слипшиеся от голубоватой паучьей крови и слизи волосы.
— Подрежь, огонек. Чтобы хоть выглядело пристойно.
Она вынула широкий нож, выровняла пряди, в несколько движений отсекая остатки косы. Волосы теперь доходили лишь до плеч, разлетаясь невесомо, несмотря на грязь, и напоминая, отчего он в свое время принялся отращивать косу.
— Опять ленты, — загрустил Тэр. — Опять отращивать… И опять из дворца не высунешься.
— Почему это? — удивилась Агата. — Ты вполне прилично выглядишь. Не как я после тифа.
— Я на лунный одуванчик похож, волосы вечно дыбом.
— Ну-у-у… — его чмокнули в кончик носа — потому что он был чистым. — Залезай уже в бассейн, одуванчик. Будем тебя оттирать от паучьих слюней.
Тэр покорно забрался в воду.
— И ты иди ко мне, огонек.
Вода была теплой, даже горячей, супруга рядом — желанной и ласковой, ее руки приносили расслабление усталым мышцам и успокоение нервам. Все-таки, он здорово перепугался, когда понял, что и как их раскидало, а еще больше — когда отыскал всех, кроме Агаты.
— Я очень боялся, что опоздаю. И с тобой что-то случится… Даже пообещал, что сам угроблю темную тварь.
— Все вышло просто замечательно, Тэр. Видно, избранность — это и впрямь судьба.
— Да. Надеюсь, теперь у нас будет спокойная жизнь… Хотя бы некоторое время.
Она улыбнулась и опрокинула ему на голову кувшин воды, потом принялась вымывать резковато пахнущим мыльным составом «паучьи слюни». Вскоре эльф был чист и светел во всех смыслах. Растерять запасные штаны эльфы не успели, так что переодеться было во что. Целительским даром эфраз не обладала, и немногочисленные царапины пришлось намазать и забинтовать, это подождет, пока не вернутся во дворец.
Пару часов спустя вернулись остальные эльфы. Риан бережно держал что-то, завернутое в плащ.
— Что нашли? — тут же поинтересовалась Агата, оглядывая эльфов на предмет ран.
— Свадебный подарок мужу. Светящуюся подземную розу.
— О, думаю, Витушеку это понравится.
Рика всплеснула руками:
— Лорд Тэрмариллен, ваша коса!
— Ничего, отрастет, — усмехнулся маг. — Возвращаемся во дворец? Я опечатаю это место, потом в тишине и покое с книгами разберемся.
— Может быть, лучше было бы вообще завалить все ходы сюда? — мрачно спросил Риан. — Эти книги… Одного мага они уже свели с ума и ввели в искус.
— Думаешь, во всем виноваты книги?
— Не знаю, но уверен, что некоторым знаниям лучше оставаться забытыми.
Агата усмехнулась, но промолчала снова, хотя была уверена, что самоубийственные порывы супруга сдержать сумеет.
— Потом разберемся, — Тэр сделал несколько пассов руками. — А теперь в портал.
Сказать, что Эрнар удивился, увидев вернувшийся отряд, значило ничего не сказать. Повелитель был изумлен до потери дара речи.
— Вы, что, уже со всем разобрались? Тэр, а что с твоей косой? Риан догнал?
— Да, нет. Что? Это ответ на твои вопросы.
— Так, расскажи по порядку, что случилось?
— Проклятый темный выставил на границе своего убежища сеть искажающих телепортацию артефактов, так что нас раскидало по всем диким ходам. Избранной повезло оказаться ближе всех к его норе… В общем, Избранность — это не пустой звук, как ты уже мог убедиться. Агата пробралась туда и… кхм… уронила на мага люстру в купальне.
— Она прибила мага люстрой? — Эрнар усилием воли не засмеялся.
— Именно. Ты бы видел это сооружение! Он и пискнуть, скорее всего, не успел.
— Успел, что-то еще пару минут булькал, — хмыкнула Агата.
— Но теперь его с нами нет. Так что можно устроить праздник. Ваши пожелания, леди Агата?
— На ваше усмотрение, Повелитель. Я не слишком люблю быть в центре внимания.
Тэр нахмурился: надо будет смотреть в оба глаза, потому что если супруга наденет кружева, внимание ей будет обеспечено.
— Хорошо, устроим что-нибудь простое и изысканное.
Вернувшийся домой Риан нашел свое солнышко спящим в обнимку с Тароном, судя по тому, что Вит не проснулся — измотанным работой в лекарне. Эльф быстро выкупался и улегся рядом, обнимать Вита. Во сне тот перекинулся и надежно обвил его хвостом, собственнически обнял руками, сопя в грудь. Что-то тихо пробормотал на своем, родном языке, таком непонятном и странно звучащем для эльфийского уха.
— Я дома, — Риан уткнулся в его макушку и сам закрыл глаза.
Вот чего ему так не хватало, зудело под кожей, как мелкий укус насекомого в неудобном месте: он уже привык возвращаться со службы в свой дом. Нет, к своему солнышку и в свой дом. Без Витольда он чувствовал себя странно: словно калека без руки или ноги. Или без сердца, что вернее. Вит приоткрыл один глаз, расплылся в счастливой улыбке, затем снова заснул.
Прием, который организовал Повелитель, был «простым» только с точки зрения эльфа высокого рода, должно быть. Но сделать все совсем просто и скромно не позволял дипломатический этикет: на прием были приглашены послы всех союзных государств, ведь Эрнар собирался объявить о том, что Избранная завершила свою миссию. Тэр еще раз смотался телепортом в логово покойного мага и притащил доказательства: несколько вещей, которые могли бы принадлежать жертвам мага. Их — жертв — он тоже нашел. Вернулся бледный до прозелени и сказал, что нужен отряд небрезгливых парней, чтобы перенести останки и позволить родичам похоронить их по обычаям. И порадовался тому, что так быстро увел супругу оттуда, а еще тому, что умница-Агата сама никуда не полезла, чтобы не вляпаться в ловушки.
— Не знаю, что там будет дальше, — заметил Риан. — Но пока что я очень счастлив. Почти счастлив, — добавил он, бегом направляясь в сторону фонтана, в который как раз собиралась свалиться очередная гостья.
Эпилог
Избранным Витольда уже никто не называл давно. Он прикусил кончик кисти и прищурился, глядя на неровную кайму гор, закрывающую половину неба. Уже лет… сорок? Или больше. Он как-то не считал прожитые в этом мире годы. Вот как сменил ленту обещания на золотое обручье, так и перестал считать — не до того было. Ну и славно, что никто не навязывается, ничего не требует. И рисовать можно в свое удовольствие.
Многое случилось с того дня, как праба вернулась из подземелий темных эльфов, уничтожив того сумасшедшего, из-за которого они и попали в этот мир. Он все-таки поступил в художественную академию и закончил ее, теперь, если его и зовут, то уважительно прибавляют к имени «мастер». Это потому, что магистерскую работу по иллюзиям и магии жизни он пока еще не закончил и не защитил перед высоким собранием магистров-магов мира. А мастер — потому что мастерство в живописи.
Марина родила двойню, воспитывает детей, периодически устраивает мужу скандалы и пытается его сжечь на месте. Счастливая семейная жизнь по мнению Ликарна. Праба… Хотя Агату они с Маринкой теперь называют так редко. О, это отдельная история, немного смешная и очень радостная. Агата беременна, и кажется такой загадочной и счастливой, ходит плавно и гордо носит будущую принцессу. Тэр все еще с трудом верит, что скоро станет отцом. Риан… Вит вздохнул. Риан во дворце, служба идет, как он и говорил — никто не позволит ему все бросить и поехать куда-то с мужем. Зато он сам может открыть телепорт и перенестись в любой момент к любимому.
Но сегодня он здесь, рядом с поселением глетов. Он уже почти двадцать лет приезжает сюда, чтобы порисовать и встретиться с побратимом. Тарон стал вождем глетленнов. И это тоже своя, особая история. Щенок, который должен был умереть из-за того, что родился слабым и больным, вырос в огромного красивого и очень сильного зверя. Конечно, во многом благодаря их связи.
Сзади раздалось басовитое ворчание — Тарон прибежал к брату обниматься. Вит отложил кисти и палитру и с наслаждением запустил руки в густейшую гриву глетленна.
— Как ты, брат? Как твоя волчица и щенки?
Тарон мотнул головой в сторону, показывая на самого мелкого из своих щенков, которого принес брату взамен себя. Тот слабо хныкал и тыкался в разные стороны.
— Как его зовут? — Вит опустился на колени и погладил щенка, пропуская через ладони тонкий поток целительной магии, изгоняя неизбежных паразитов и добавляя малышу сил.
«Ранис», — Тарон толкнул сына носом.
— «Восходящее солнце», — перевел для себя Вит. — Красивое имя. Он родился на рассвете?
Острые иголочки молочных зубов щенка легко прокусили кожу, шершавый язык слизал капли крови.
«Да. Теперь он — твой глетленн».
— Спасибо, брат. Мне не хватало пробежки четырех мохнатых лап по мне и Риану по утрам, — рассмеялся наг.
Тарон степенно кивнул. Теперь Ранис будет бегать по этим двум. А потом — его сын. И сын его сына. Когда сам Тарон отправится в свое Большое Путешествие к иным мирам и иным рождениям, он будет спокоен за брата — у того всегда будет кто-то, чтобы охранять покой и счастье его семьи.