Российский и советский хирург, учёный, доктор медицинских наук, профессор, автор многочисленных трудов по анестезиологии, гнойной хирургии, архиепископ, духовный писатель, доктор богословия, лауреат Сталинской премии (1946 год.)
Святой Лука, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, родился 27.04.(9.05.) 1877 года в городе Феодосия в семье аптекаря. Родители были христианами, но принадлежали к разным её ветвям: мать, Мария Дмитриевна - православная, отец, Феликс Станиславович-католик. По законам Российской империи религия ребёнка соответствовала религии матери, и Валентин был крещён, как православный.
Еще в юношестве он решил посвятить себя служить людям и не вообще, а конкретно, и в первую очередь обездоленным. Профессия врача вполне подходила для этого служения, поэтому, несмотря на то, что он имел художественное дарование и окончил художественную школу, он поступил в Киевский медицинский институт. Учился он прилежно, и в 1903 году с отличием закончил его, но вместо предлагаемой ему научной карьеры, решил стать земским врачом. К этому времени он превратился в могучего двухметрового мужчину плотного телосложения.
Устроившись в госпиталь Красного креста, он затем отправился в составе бригады его сотрудников на русско-японскую войну, стал заведующим хирургическим отделением в Читинском эвакогоспитале. Здесь он получил богатую практику, оперируя непрерывно прибывающих с поля боя раненых солдат. И всё это без применения обезболивающих средств, кроме общего наркоза, и без лекарств от гнойных заболеваний! Там же он познакомился с молодой сестрой милосердия, Анной Васильевной Ланской, которую все любили за доброту и веру в Бога. Он сделал ей предложение, и они обвенчались.
После этого он в течение 12 лет работал земским врачом в сельских больницах Симбирской, Курской, Саратовской и Владимирской губерний. За этот период им было проделано множество уникальных операций на сердце, мозге, позвоночнике, суставах, он разработал много новшеств, внедрил их в технологию хирургии и побрёл большую известность, как доктор, творящий чудеса, как чудесный доктор. При этом он осознал, что общий наркоз нередко имел опасные побочные последствия, и задумался о необходимости разработки методов местной (регионарной) анестезии. Другой важной проблемой, которая его всерьёз интересовала, была гнойная хирургия. Но он понимал, что богатая хирургическая практика, которой он в совершенстве владел, недостаточна, чтобы решить эти две проблемы, не хватало научных знаний. Для их пополнения он поступил в клинику профессора Дьяконова экстерном. Это было также необходимо для защиты докторской диссертации. Приходилось работать по 14 -16 часов в день, изучить французский язык, которого он не знал, чтобы в оригинале на французском и немецком языках читать сотни научных трудов по медицине, которые выходили в свет, как правило, на этих языках.
Было чрезвычайно трудно совмещать учёбу и работу в отдалённых губерниях, поэтому доктор добился перевода в Переславль-Залесский на должность заведующего городской и фабричной больницами, а также уездного госпиталя.
В 1915 году вышла из печати его книга-монография «Регионарная анестезия» Валентин Феликсович защитил по ней диссертацию на звание доктора медицинских наук. Он впервые в мире создал теорию и практически разработал новый метод обезболивания - регионарную анестезию, за что получил очень престижную премию Варшавского университета и сразу же задумал новый труд: «Гнойная хирургия».
Затем пришёл трудный период в жизни его семьи: у его жены был обнаружен туберкулёз, для лечения которого тогда был один метод — климатолечение, и Валентину Феликсовичу пришлось срочно переехать в Ташкент, где он возглавил городскую больницу.
Наступил 1917 год, началась гражданская война, и как следствие - огромный поток больных, эпидемия холеры, сыпного тифа, малярия, врачи не успевали оказывать помощь всем нуждающимся в ней. Голод на Волге привёл к наплыву беженцев. В Туркестан ринулись голодающие из Поволжья, вокзал был заполнен плохо одетыми людьми, покрытыми вшами. В больницу телегами привозили трупы умерших от сыпного тифа. А на улицах периодически разрывались артиллерийские снаряды.
В то же время в Туркестане шла «охота на ведьм»: отлавливали и часто «пускали в расход» врагов новой власти: офицеров, депутатов городской Думы, дворян, чиновников. Повод для задержания мог быть любой.
В октябре 1919 года по доносу Валентин Феликсович был арестован за укрывательство раненого казачьего эсаула В.Т.Комарова, которого он приютил и лечил на дому. Предстоял разбор на заседании чрезвычайной тройки с неминуемым расстрелом. Его спасло чудо: врача узнал случайно зашедший партиец из числа руководителей и распорядился выпустить его. Вернувшись в больницу, доктор сразу приступил к срочной операции. Вот это самообладание и долг врача!
Арест мужа вызвал шок и обострение заболевания жены, и она вскоре ушла из жизни в возрасте 38 лет. На руках у Валентина Феликсовича осталось четверо детей, которые стали жить у медсестры больницы Софьи Белецкой.
Все они, а также их дети, впоследствии получили медицинское образование и работали по специальности родителей. Двое сыновей, Михаил и Валентин, стали докторами медицинских наук, сын Алексей — доктором биологических наук, дочь Елена - врачом-эпидемиологом.
Владимир Феликсович вёл активную хирургическую практику и участвовал в создании в Ташкенте Высшей медицинской школы, с 1920 года работал заведующим кафедрой операционной хирургии Туркестанского Госуниверситета.
Под влиянием смерти жены его религиозные взгляды усилились, он стал сам креститься перед операцией и осенял крестом оперирующую бригаду.
Когда ассистент-татарин спросил:
-Зачем Вы меня крестите, ведь я -мусульманин.
Доктор ответил:-Бог един, все мы ходим под одним богом.
С 1918 года началось открытое гонение на Русскую православную церковь (РПЦ): аресты и расстрелы священников, разрушение и разграбление церквей. Произошёл раскол и внутри РПЦ: была создана так называемая «Живая церковь», сотрудничающая с властями и оппонирующая традиционной. Эти обстоятельства вызвали у Войно-Ясенецого тяжёлые переживания и вынудили его принять очень непростое решение. Ведь он был был главным хирургом Туркестана, председателем Союза врачей, участвовал в создании Университета. Но совесть и глубокое чувство веры побуждали его посещать местное православное общество, изучать богословие, принимать участие в церковных делах и выступать с яркими речами в защиту религии.
Летом 1921 года он выступил в суде в защиту своего коллеги, профессора Ситковского, обвиняемого во вредительстве и развале дисциплины в руководимой им клинике. Валентин Феликсович своим ярким выступлением помог развалить обвинение, выдвинутое начальником местной ЧК жестоким Яковом Петерсом. Их полемика весьма показательна. Вот её фрагмент.
- Скажите, поп и профессор, - спросил Петерс, -Как это Вы ночью молитесь, а днём режете людей?
-Я режу людей для их спасения, а ради чего режете людей Вы, гражданин общественный обвинитель?- ответил профессор.
Обвиняемый по делу профессор Ситковский и другие обвиняемые были оправданы.
И прежде не помышлявший о церковной карьере, он неожиданно для многих, принял предложение архиепископа Туркестанского и Ташкентского Иннокентия стать священником. В мае 1923 года он был пострижен в монахи под именем Луки, а вскоре был рукоположен в сан епископа Ташкентского и Туркестанского, продолжая работать в больнице. Он стал появляться в больнице и Университете в рясе с крестом на груди, поставил иконы в операционной и стал молиться перед операцией. А в воскресные дни читал проповеди. Это был поступок чрезвычайно смелого человека. Впоследствии многие вспоминали, как профессор с крестом на груди читал лекции, студентам они нравились, а профессора они любили.
Власти восприняли это, как вызов. Они долго уговаривали его отказаться от церковных дел, но он стоял на своём.
Первая ссылка.
Тогда были организованы митинги против строптивого профессора и травля в СМИ. Несмотря на поддержку руководства Университета, ему пришлось уволиться. А 10 июня 1923 года он был арестован в первый раз. Так начался отсчёт 11 лет его неоднократных арестов, тюрем и ссылок.
Обвинительное заключение включало пропаганду против советской власти, в связях с оренбургскими казаками и в шпионаже в пользу англичан. Валентин Феликсович в защиту утверждал, что он не мог физически осуществить вменяемые деяния и что это противоречит его религиозным убеждениям. Но его возражения не были приняты во внимание, он был отправлен в Москву, где был заключён сначала в Бутырскую, а затем Таганскую тюрьмы.
При отправлении из Ташкента толпы верующих пытались помешать отходу поезда, ложась на рельсы, но их разогнали. В период заключения в тюрьме Ташкентского ГПУ он закончил свой знаменитый труд «Очерки гнойной хирургии», принесшей ему мировую славу и которая до сих пор является настольной книгой хирургов.
Находясь в Бутырской тюрьме, заключённый профессор написал такое заявление тюремным властям:
-Всю жизнь я работал при полном напряжении сил. Полное безделье в тюрьме очень для мучительно. Очень прошу Вас дать мне возможность лечить больных.
А на допросе в ответ на вопрос следователя, друг он или враг советской власти, он искренне ответил:
- Я и друг, и враг. Если бы я не был христианином, то был бы коммунистом. Но Вы возглавили гонения на христианство, и поэтому я Вам не друг.
24 октября 1923 года Комиссия ГПУ вынесла решение:
-Выслать в Сибирь в Нарымский край сроком на 2 года.
От Омска до Новосибирска везли в арестантском вагоне. В Новосибирске у него украли деньги и чемодан с вещами. В лютый мороз ссыльные прибыли в Енисейск. Там он стал вести приём больных и проповедовать на дому и в местном храме. Популярность его стремительно росла, особенно после того, как он вернул зрение трём слепым с рождения мальчикам-братьям, сделав экстракцию катаракты, восстановив зрение старому тунгусу и вылечив запущенное заболевание бедра у подростка. Население связывало оба этих рода деятельности, перестало ходить в обновленческие церкви, что напугало местные власти, поэтому они выслали его подальше, в Туруханск, где его встретили толпы верующих на коленях, прося благословения.
В Туруханске Валентин Феликсович сначала был единственным врачом, выполняя разнообразные, в том числе и сложные операции.
5 ноября 1924 года ГПУ Туруханска потребовало от него прекратить давать благословения, в ответ он подал заявление на увольнение из больницы. Несмотря на его защиту отделом здравоохранения Туруханского края, решением ГПУ он был отправлен в ссылку в деревню Плахино, в 230 километрах за полярным кругом. Ссылка во время свирепой сибирской зимы, на открытых санях, за полторы тысячи вёрст, без тёплой одежды, была равносильна преднамеренному убийству, и сотрудники органов это понимали и надеялись на то, что он не выживёт. Как он вынес это путешествие в стужу по замерзшему Енисею, по 50-70 километров в день, одному Богу известно. Но и там он крестил детей и пытался проповедовать.
Условия его проживания там были просто ужасные, это была глухая деревня из трёх домов, где беспрерывно дул свирепый ветер.
Вот как он описывал условия, в которых он жил:
- На чердаке моей избы были развешены рыболовные сети с большими деревянными поплавками. Поплавки непрестанно стучали, и этот стук напоминал мне музыку Грига «Пляска мертвецов».
Видимо, только сила духа и богатырское здоровье, а может быть, божий промысел, позволили ему выжить наперекор врагам.
Затем произошло совсем немыслимое: в Туруханске после смерти крестьянина, которому не оказали помощь из-за отсутствия врача, разгневанные жители с вилами, косами и топорами явились к сельсовету и ГПУ, грозя их развалить и требуя возвращения врача. Перепуганное местное начальство тут же, 7.04.1925 года, вернуло его в Туруханск, где он сразу приступил к работе, и впредь в этом городе начальство уже не придиралось к епископу-хирургу.
26 сентября 1924 года в день 75-летия первого русского нобелевского лауреата, физиолога Ивана Петровича Павлова Валентин Феликсович сумел послать ему поздравительную телеграмму и получил на неё ответ, в котором были такие проникновенные строки:
- Ваше преосвященство и дорогой товарищ! Глубоко тронут Вашим тёплым приветствием и приношу за него сердечную благодарность. В тяжёлое время, полное неотступной скорби для думающих и чувствующих по-человечески, остаётся одна опора — исполнение по мере сил принятого на себя долга. Всей душой сочувствую Вам в Вашем мученичестве. Искренне предан Вам, И.П.Павлов.
Судя по тексту телеграммы, научная и медицинская общественность была в курсе гонений власти в отношении знаменитого хирурга и считала их несправедливыми.
Я смею предположить, что И.П.Павлов мог как-то повлиять на его освобождение из ссылки, которое состоялось 20 ноября 1925 года, а 4 декабря прихожане Туруханска проводили его в дорогу, и он вернулся в Ташкент.
Его не восстановили в больнице и Университете, и он занялся частной практикой, принимая на дому до 400 человек в месяц. В этом деле ему оказывали помощь добровольцы, разыскивая бедных людей, которые нуждались в медицинской помощи. По воскресеньям и праздничным дням он служил в церкви. Его известность и популярность росли. В это же время он закончил свою выдающуюся монографию : «Очерки гнойной хирургии» и отправил её на отзыв в государственное медицинское издательство. Ответ долго не приходил, он начал беспокоиться, однако, через год пришёл положительный отзыв с рекомендацией к опубликованию.
Вторая ссылка.
В августе 1929 года в состоянии психического расстройства после смерти сына покончил с собой профессор Среднеазиатского университета И.П.Михайловский. Профессор пытался воскресить мёртвого сына, и после неудачных попыток застрелился. Валентин Феликсович дал его жене справку, в которой указал, что профессор покончил с собой в состоянии несомненной душевной болезни. В Москве решили воспользоваться этим и использовать данный эпизод в создании громкого политического и антицерковного дела: в убийстве обвинили жену, а профессора-епископа — в сговоре с женой Михайловского и укрывательстве преступления. О был арестован 23 апреля 1930 года. Власти хотели путём шантажа принудить его к отречению от сана священника. Однако он ответил отказом:
-Я хотел бы получить возможность работать по хирургии, но сана епископа я никогда не сниму.
Он также обратился к председателю правительства А.И.Рыкову:
- Результатом моих 20-летних работ явилась книга «Очерки гнойной хирургии». Моя давнишняя мечта — создание специальной клиники гнойной хирургии. Такой клиники нет ещё нигде на Западе, и хорошо было бы, если бы она впервые возникла в СССР.
Но власти остались глухи к его предложениям, он даже не получил ответа. Тогда он объявил сначала 40-дневную частичную голодовку, а затем и полную. Он также отказался признать себя виновным.
И карательная машина была пущена в ход. На особом совещании 15 мая 1931 года он был приговорён к ссылке на 3 года, и до конца 1933 года, будучи ссыльным, профессор оперировал в больницах Котласа и Архангельска. Там же он заканчивал редактирование книги «Очерки гнойной хирургии».
Последующие 3 года после окончания ссылки Валентин Феликсович оперировал, читал лекции для врачей, руководил отделом неотложной медицинской помощи, добивался открытия храмов, правда безуспешно, в разных городах Союза: Архангельске, Андижане, Ташкенте. Ему даже пришлось лечить Горбунова, секретаря Ленина, и к Валентину Феликсовичу по этому вопросу обращался Вячеслав Молотов. После успешной операции ему предложили возглавить Сталинабадский НИИ. Он поставил условие: открыть там православный храм, в чём ему отказали. Тогда и он не согласился на предложение.
В декабре 1936 года Наркомздрав утвердил профессора в звании доктора медицинских наук, можно было надеяться, что власти решили больше не трогать его. Но этого не случилось.
Третий арест и ссылка.
23 июля 1937 года непокорный врач-епископ снова оказался в тюрьме по обвинению в создании контрреволюционных церковно-монашеских организаций при церковных общинах. Следствие явно неправомерными методами, с помощью пыток и истязаний, добилось признания в этом от нескольких епископов и иереев. Следствием были привлечены и провокаторы из числа прихожан. Войно-Ясенецкого обвиняли, кроме того, в абсурдном, чудовищном преступлении — в убийствах пациентов на операционном столе и шпионаже в пользу английской разведки. Валентин Феликсович отрицал все обвинения. Особенно его возмутили обвинения в намеренном умерщвлении пациентов.
В знак протеста он написал в НКВД Узбекской ССР следующее заявление:
- Следователями мне предъявлены тягчайшие и позорные обвинения. Следствие ведётся односторонне - пристрастно в сторону обвинения. Я совершенно беззащитен, лишён всех прав и всякой цели жизни, семьи, свободы и чести.
Это был громкий протест оболганного, честного и порядочного человека.
Несмотря на длительные допросы по конвейерному методу (13 суток без сна), побои, обливание холодной водой, содержание в карцере, Лука отвергал обвинения и объявил голодовку на 18 дней.
Он держался мужественно и открыто заявлял, что он сторонник конституционных демократов (кадетов), приверженец буржуазной формы правления. Является идейным противником Советской власти, т. к. не одобряет кровавых методов насилия над буржуазией, раскулачивания и коллективизации. По его утверждению, большевики — враги православной церкви, разрушают церкви и преследуют религию, и поэтому являются врагами его, как одного из активных деятелей церкви - епископа.
Однако, он утверждал, что никаких конкретных действий против власти, ровно как и убийств пациентов он не совершал и участия в шпионаже не принимал.
Впоследствии епископ Лука так описывал своё состояние в тот момент:
- Я голодал много дней и вскоре падал на пол от истощения. У меня начались ярко выраженные зрительные и тактильные галлюцинации. То мне казалось, что то по комнате бегают жёлтые цыплята, и я ловил их, то ясно чувствовал, что под рубахой извиваются змеи...
Он решил напугать мучителей попыткой самоубийства, они испугались и ускорили завершение следствия, составив обвинение таким образом, что ему грозил расстрел. Ознакомившись с обвинением, Лука написал такое дополнение:
- Все 20 лет советской власти я был всецело поглощён научной работой по хирургии и чистым служением церкви, очень далёким от всякой антисоветской агитации. Совершенно неприемлемо для меня только отношение советской власти к религии и церкви, но и здесь я далёк от активной враждебности.
Далее он отметил, что давно примирился с революцией, признаёт и поддерживает колоссальные достижения в стране, особенно в науке и здравоохранении, укреплении Красной армии, одобряет мирную внешнюю политику советской власти. Это уже говорило о попытке его компромисса с властью, исключая её отношение к религии и церкви, где его позиция была бескомпромиссной.
Ни в чём не признавшегося епископа 29 марта 1938 года перевели в тюрьму Ташкента, а дело передали в Москву.
До этого основных признавшихся обвиняемых по этому делу, в том числе доносивших на него, осудили и расстреляли.
13 февраля 1939 года особое совещание НКВД по его делу постановило:
- За участие в антисоветской организации сослать в Красноярский край сроком на 5 лет.
Вполне вероятно, что на сравнительно мягкий приговор, помимо необыкновенного мужества епископа, мог повлиять его авторитет учёного в стране и мире.
Возобновление архиерейского служения.
С марта 1940года Войно-Ясенецкий работает хирургом в городе Большая Мурта, с осени того же года - в Томске, заканчивает 2-ю редакцию «Очерков...».
В начале войны он шлёт телеграмму Калинину:
- Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, являюсь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где мне будет доверено. Прошу направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку.
Ответ пришёл быстро, его назначили главным хирургом эвакогоспиталя 15-15 и консультантом всех госпиталей в городе Красноярске. Работал по 8-9 часов в день, делая по 3-4 операции ежедневно. Каждое утро он молился в лесу (церкви в Красноярске тогда не было)
27 декабря 1942 года церковное руководство назначило его Управляющим Красноярской епархией и возвело в сан архиепископа Красноярского. Он начал вести церковную службу в ближайшей к городу церкви, без отрыва от работы в госпитале.
После окончания срока сибирской ссылки в 1944 году Войно-Ясенецкий переезжает в Тамбов. В Тамбове в только что открытой Покровской церкви он стал активно проповедовать, его проповеди широко распространялись среди верующих. Власти уже не обращали на это внимание, как на его выступления на совещаниях врачей в архиепископском облачении.
В 1944 году он организовал сбор средств на танковую колонну, было собрано в течение нескольких месяцев 250 тысяч рублей, а за 2 года - 1 миллион рублей.
С 1943 года он печатается в журнале Московской патриархии в основном со статьями общеполитического характера, летом 1944 года он принимает участие в Поместном соборе, избравшим Патриархом Сергия.
Казалось, он примирился с советской властью и забыл о гонениях. Но так ли это?
В декабре 1945 года на торжественном собрании во время церемонии вручения ему медали «За доблестный труд в Великой отечественной войне...» он заявил, обращаясь к руководителю области:
- Я вернул жизнь и здоровье сотням, а, может быть, тысячам раненых, и наверняка помог бы ещё многим, если бы Вы не схватили меня ни за что, ни про что и не таскали бы 11 лет по острогам и ссылкам. Вот сколько времени потеряно и сколько людей не спасено отнюдь не по моей воле.
Эти слова вызвали шок, в зале повисла гробовая тишина. Придя в себя, председатель предложил прошлое забыть, а жить настоящим и будущим. Ответ был эмоциональным:
- Ну нет уж, не забуду никогда!
15 декабря 1946 года за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений ему была присуждена Сталинская премия 1 степени с вручением солидной премии, которую он полностью пожертвовал сиротам и вдовам воинов, павших в Великую отечественную войну.
Последние 15 лет жизни профессор и епископ работал и служил в Симферопольской епархии. Больной и почти ослепший за 11 лет ссылок и тюрем, хирург и священнослужитель и здесь достойно нёс свой крест. Его смелые проповеди и поступки, вызывавшие опасения властей, вызывали любовь и симпатии простых граждан.
Иногда он выступал с докладами на заседании Хирургического общества. В 1958 году он полностью ослеп, но продолжал управлять епархией и изредка принимал больных, удивляя местных врачей безошибочными диагнозами.
Он скончался 11 июня 1961 года, в возрасте 84 лет.
За 35 лет священства он произнёс 1250 проповедей, из которых 750 были записаны. Валентин Войно-Ясенецкий был похоронен на кладбище Всехсвятского храма Симферополя. 22 ноября 1995 года определением Синода Украинской православной церкви он был причислен к лику местопочитаемых святых (к лику святых православной церкви). Его мощи в ночь с 17 на 18 марта 1996 года были перенесены в Свято-Троицкий кафедральный собор Симферополя. В крестном ходе от могилы до собора участвовало около 40 тысяч человек.
Помимо многих трудов по медицине, Войно-Ясенецкий написал двухтомный трактат под названием «Дух, душа и тело», в котором пытался обосновать единство науки и религии. В первом томе он рассматривал движение, соединения и свойства элементарных единиц в человеческом организме, обосновывая, что они и составляют человеческую душу. Человека он рассматривал, как единство трёх составляющих: духа, души и тела. Сердце определял, как орган общения человека с богом. Приводил примеры передачи духовной энергии от человека к человеку (например, от матери к ребёнку). Доказывал, что именно вера в бога помогает науке. Конечно, в свете новейших исследований мозговой и нервной деятельности его философские рассуждения на эту тему кажутся не вполне научными, но поражает яркий, образный язык повествования и твёрдость убеждений автора.
По сообщениям РПЦ, люди, молящиеся на могиле, где был ранее похоронен епископ Лука, исцеляются от болезней. Создано «Общество православных врачей России имени профессора Войно-Ясенецкого.
На основе личных воспоминаний епископа Луки в 2013 году создан кинофильм под названием: «Излечить страх».
Далее изложены ощущения и рассуждения автора по завершении написания истории жизни и деятельности Святого Луки.
Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий безусловно является масштабной, яркой личностью, который за период своей жизни совершил не один подвиг, он шёл на самопожертвование и не прогибался под сильными мира сего, отстаивая свои убеждения. Он защищал в первую очередь не себя, а религию, в которую он безгранично верил,
Спасая слабых и униженных, как врач, он старался лечить не только их тело, но и душу, как священнослужитель, приобщая к православной вере, укрепляя силу их духа.
Преодолевая немыслимые унижения, издевательства, физические и психологические от нравственных уродов, облачённых властью, он каждый раз побеждал их силой своего духа, заставляя их чувствовать своё ничтожество и отступать, так и не позволив им торжествовать над собой.
Им ни разу не удалось доказать его вину в предъявляемых обвинениях, и добиться от него признательных показаний, которые несомненно привели бы к расстрелу, как хотели его следователи-мучители. Поэтому им приходилсь выдумывать обвинения, в которые не верили даже ангажированные судьи. Те не могли оправдать его, так как тогда наказали бы их самих, но и приговорить его в высшей мере означало бы вынести самим себе приговор в признании своей мерзопакостности и никчёмности, так как они понимали, что он невиновен и чист, как младенец.
Конечно, по моему мнению, немалое влияние могли оказывать и его выдающиеся научные достижения и реальные заслуги. Но разве мало пропало выдающихся учёных, специалистов, военных в этой карательной системе?
Как учёный и врач, за счёт своего таланта, огромного трудолюбия, он, несмотря на чрезвычайно тяжёлые жизненные условия, достиг выдающихся результатов и открытий, принесших ему мировое признание. И это были не абстрактные открытия, а жизненно важные достижения, которые позволили спасти от страданий и смерти многие тысячи людей, в первую очередь раненых на поле боя. И благодарные соотечественники не забыли его заслуги и чтят его, несмотря на то, что прошло много лет после его кончины.
Вопрос: как сформировалась личность с такими выдающимися данными? Сам он утверждал, что подобное происходит благодаря соединению триады: души, тела и силы духа. Действительно, это был человек необычайной силы духа, пламенной души и крепкого тела. Уже в детстве заложенная религиозность в юношеском возрасте переросла в твёрдое убеждение всегда в жизни быть полезным людям, в первую очередь обездоленным, нуждающимся в помощи. По его мнению, этому в первую очередь соответствовала профессия врача.
Совершенствуя себя, не позволяя себе расслабляться ни в каких обстоятельствах, приходя на помощь бедным и больным, он творил чудеса, как врач. Видя несправедливое и жестокое отношение власти к религии, которую он исповедовал, Валентин Феликсович, один из немногих, храбро, невзирая на опасности, также бросался на её защиту, как настоящий врач бросается на помощь раненому.
И не случайно именно в нём соединились выдающийся врач, достижения которого широко применялись на практике, и знаменитый епископ, проповеди которого пользовались большим успехом и расходились среди верующих.
Автор Смирнов Александр Васильевич
Библиография:
1. Дух, душа и тело. 3-е издание, Автор -Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), Минск, Белорусская православная церковь. 2013 г.
2. Святой врач. Очерк. Авторы: Владимир Лисичкин, Андрей Колобанов, газета «Совершенно секретно, № 06/383, июнь 2016 г.
3. Википедия