ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ИГРА В СВОБОДУ
***
Для тебя жизнь стремительно идет. Вот и настал незаметно новый 2342 – ой год. Ты вся в радостных, новогодних заботах своего родового дома, и о своих близких людях. И тебе вовсе не хочется думать, что окончится эта новогодняя сказка, а с ней окончится, увы, и твоя настоящая женская роль. Роль заботливой и возлюбленной женщины, и просто молодой мамы, когда ты зимними вечерами, никуда не торопишься, и не спешишь, а просто играешь с приемной дочерью, малышкой Осси, и просто бываешь рядом со своим возлюбленным человеком Светлозаром. Но, к сожалению, время скоротечно, вот и окончились две счастливые недели твоих новогодних каникул, и ты словно в обиде на саму себя, вновь возвращаешься к своей работе, в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, где тебя уже ждет политико – философская игра в свободу.
1.
Прошел уже ровно месяц, настала суббота, восьмого января, нового 2342 – ого года, когда все было заснежено в родовом поместье, Сардин, Светлозара и малышки Осси, что они просто не могли не налюбоваться этой холодной, зимней сказкой, в своем родовом поместье. Что даже перед отъездом, они все трое, поиграли, словно малые дети в снежки. Ну, а после Сардин и малышка Осси, стали собираться в мегаполис Менск.
Поскольку, Сардин, как ее официальный опекун, просто обязана была в этот день, в субботу, восьмого января, вернуть ее, малышку Осси, в детский приют, при Менском доме милосердия. Хотя за прошедшие две недели, они, словно настоящая мать и маленькая дочь, и отец, сблизились, и просто не представляли, как они будут друг без друга, жить. Познав, кстати, что есть такое настоящая дружная и любящая семья.
Но вот уже с грустью в глазах, Сардин отдала малышку Осси в опытные руки воспитателей и нянечек, и лишь, молча, но ласково и нежно обняв и поцеловав ее на прощание, она просто стремительно, чтобы не расплакаться от внезапной возникшей тоски и одиночества. Пошла и села в свой электро – автомобиль, и просто уехала.
И буквально через десять минут, Сардин уже вошла в свой коттедж, номер 2, по четвертой улице Варлей. При этом, почему – то тихо вслух философски вспомнив, лишь миг спустя летописную цитату из книги, Анатолия Некрасова, Путы Материнской Любви.
- Получается, что любовь и общество – антагонисты. Николай Александрович Бердяев пиал; ‘В этом трагизм любви и жизни человеческого общества. Общество отвергает любовь. Любящий человек, в высшем смысле этого слова – враг общества’.
2.
Но внутренне, сказав сама себе, стоп, в философском значении. Сардин внезапно переменилась в настроении. Что уже в комнате своей, сняв вначале с ног, серые зимние кроссовки, ну а после сняв с себя, и розовый комбизон, зимнего типа, как и сняв свое нижнее белье, и переодевшись после в свою белую пижаму. Она перед тем, как идти в душ, сложила аккуратно весь свой семейно – гражданский обряд, на стул у окна, и взяв свою белую простыню, стремительно босиком, ушла в туалетно – ванную комнату, принимать душ. При этом, уже сладострастно возбудившись.
Уже десять минут спустя, когда Сардин, укутавшись в белую простыню, уже вернулась назад в комнату, то взяв с тумбы у зеркала, свой серый чемоданчик с горчичниками, и раскрыв его, положила его себе на кровать. И сняв уже без стыда, свою белую простыню, Сардин тотчас же, сладострастно, наложила в положенные места своего тела, горчичники, и взбрызнув их ренд – гелем, в положенные места. Она тотчас же, подошла к шкафу – купе, где взяла телесные колготки, и стоя, медленно натянула их себе на ноги, ну а после и себе на попи.
И покрасовавшись с минуту, сама собой сладострастно перед зеркалом, при этом, сексуально глядя свои полуобнаженные ноги в телесных колготках, Сардин, внезапно, лишь миг спустя, вслух, сама про себя философски произнесла со своим кратким предисловием. Став, при этом делать свой обычный, сексуально – выразительный макияж, уложив, при этом, свои черные длинные волосы, в мощную фиксаж – прическу.
- Вот и переменилась я. И пусть, я еще без высоких шпилек, но мне уж все равно, что кто – то по мне скучает. Ибо, как летописно сказано у Анатолия Некрасова, в его книги Путы Материнской Любви. Что отсутствие в сознании человечества свободы любви, мешает истинному проявлению любви. Она становится неполноценной и как следствие, делится людьми на человеческую и божественную любовь. Когда в любви нет или недостаточно свободы, возникает ревность, ненависть 1или любовь отождествляется с жалостью и человек идет на самоуничижение, а затем на самоуничтожение.
Если этот принцип – принцип полной свободы – поставить во главу угла отношений мужчины и женщины изначально, с момента зарождения отношений, то исчезнут привязки, желание превратить партнера в свою собственность. Тогда и разводов будет значительно меньше, и любовь сильнее, ‘свобода усиливает любовь!’, и пространство любви, в котором дети будут счастливы, больше. Дети, рожденные и воспитанные в любви и свободе, растут гармоничными и гармоничными же будут их отношения с жизнью.
- Что же, уж коли я крашусь и делаю себе пышную фиксаж – прическу, своих черных волос до плеч, то значит, я, именуемая госпожой Сардон, действительно сейчас СВОБОДНА. Ибо, я сейчас надену боевой секси - наряд и выйду на балкон, покурить.
В душе Сардин, что – то вдруг вздрогнуло, но все же, она решительной походкой подошла в телесных колготках, вновь к шкафу – купе, где взяла себе темно – синюю обтягивающую мини – юбку, и к ней белую классическую блузку. И бросив свой боевой секси – наряд, себе на кровать, она тут же взяла новую пару, черных перчаток, и распаковав ее, тут же стала натягивать их себе на руки, выше локтя.
Что, уже полностью надев, через пять минут, чуть ранее приготовленный боевой секси – наряд, Сардин, весьма сладострастно стала любоваться сама собой, в отражении в зеркале.
Но вот уже надев черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, как и застегнув и плотно зашнуровав их, как и надев путы между ног. Сардин уже медленно томно – сексуально на высоких шпильках, прошла вновь к зеркалу, где тотчас же надела на свою шею, свое черное брондолитовое кольцо. И вспрыснув саму себя довольно ароматно. Она тотчас же, надела на свои кисти рук, наигольники, в три иглы, и бандану, в пятьдесят сантиметров длиной, на свое правое бедро, и лишь после, надев себе на глаза черную маску – аппликацию. Она медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, прошла в угол за зеркалом, к металлической круглой вешалке, где взяла и надела вначале свой белый шарфик, и после лишь надела свое темно – синее полупальто нараспашку.
Спустя уже минуту, когда уже госпожа Сардон, со своей дамской черной сумочкой, на золотистой цепочке. При этом, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, громко цокая ими о пол, уже вышла через огромный зал, на большой, полукруглый балкон. То присев весьма сексуально, на маленькое кресло, госпожа Сардон, вдруг достала из своей черной дамской сумочки, новую анти – курительную накладку для губ, и надев ее, вдруг взяла с маленького круглого столика, пачку сигарет, и достав одну, вдруг электро – зажигалкой, прикурила ее.
При этом, уже громко, лишь миг спустя, произнесла философски, уверенно зная, что сейчас она в трансл, земном интернете, обретясь при этом, ко всем, на демократический лад, со своим кратким предисловием.
- Дамы и господа. Вот она настоящая свобода. Я госпожа Сардон независимая ни от кого, сейчас скажу вам летописными словами из книги Анатолия Некрасова, Путы Материнской Любви, ну, а после, и сама философски рассужу ее. Ибо, из этой книги выходит, что. Любви бабушка в детстве не знала. С ее слов, вышла замуж за деда потому только, что у его родителей в Москве был дом. А дед ее очень любил. Бабушка его уважала – работающий, непьющий, добродушный, веселый. Вероятно, отношения в семье складывались достаточно крепкие и уравновешенные, так как дед пришел живым с войны и, хотя и был ранен, дожил почти до восьмидесяти лет. На первом же месте у бабушки всегда был один объект любви; сын Слава, а позже и внук Слава, то есть я. Но только не дедушка. Благодаря бабушке родственные отношения поддерживались только с ‘правильными’ семьями, с остальными мы постоянно находились в состоянии холодной войны. Она за этим строго следила и не позволяла выходить за рамки.
- Психология нищеты, как именую это я, госпожа Сардон. Ибо, для женщины, как для гармоничной женской стати, главней всего должна быть любовь. Любовь женщины к мужчине. Иначе, не счастливы будут не только лишь они двое, но и их дети. Ибо, по РОДОВОМУ ДРЕВУ, настоящую любовь, не познают их дети, внуки, и далее уходя вглубь их человечьего рода, СОРОДИЧИ. Поскольку, изначально развивается, еще при воспитании ребенка, по отношению к матери или отца, скрытый ПСИХО ЭГОИЗМ КО ВСЕМ. А это уже в свою очередь по РОДОВОМУ НАСЛЕДСТВУ приводит лишь к еще большему эгоизму и к ненависти личности ко всему ОКРУЖАЮЩЕМУ МИРУ. И не дает ему плоды полноценной, настоящей свободы, а дает лишь ему плоды туманной и призрачной, неполноценной свободы ЭГОИЗМА. Где уже этот самый человек, лишь не любовь к ближнему мужу своему, или жене своей, приносит в свой дом. Да может быть, материнская любовь, к сыну или к дочери, и самая искренняя любовь на планете. Да я не спорю. Но ведь и она может родить без взаимной ЛЮБВИ родителей, и ВСЕМИРНОГО ЭГОИСТА и ДЕСПОТА, что уж будет опутан весь в чужой человеческой крови. И дабы, не быть здесь голословной, я госпожа Сардон, подтвержу, здесь свои философские рассуждения летописными словами из книги Анатолия Некрасова, Путы Материнской Любви. – Произнесла вдруг громко и философски госпожа Сардон. И сделав лишь краткую паузу, внезапно летописно продолжила далее.
При этом, вновь сделав еще одну сигаретную затяжку, так противную женской стати Сардин.
- Встав на путь утверждения своей правоты, можно сделать адом даже жизнь государства, а при особой гениальности и нескольких стран.
Примеры? пожалуйста! Владимир Ленин, Иосиф Сталин, Адольф Гитлер, Мао Цзэдун – это только герои одного века, последние из наиболее известных имен. А таких в истории было много! Эти несчастные люди не захотели быть таковыми в одиночестве, и, оказавшись перед выбором между миром, каков он есть, и миром, каким он, по их убеждению, должен быть, они взяли курс переделать его по своему разумению. Пусть через кровь, через гибель миллионов людей, но зато по – своему! В результате они добились многого – сделали несчастными и отправили на тот свет сотни миллионов людей.
- Что же, мне госпоже Сардон, может не дано познать, что такое есть настоящий ЭГОИЗМ? Может, я не так воспитана, что не дополучила личностного ЭГОИЗМА, то есть ЛЮБВИ К СЕБЕ, со стороны матери. Ибо, я всегда в своей личной, частной жизни, забочусь о благе других. И считаю зазорным делом, руководствоваться своими сладострастными низменными желаниями, когда ближнему моему человеку плохо, и он ожидает помощи от меня. И здесь дабы поставить точку, я госпожа Сардон, добавлю еще одну летописную цитату Анатолия Некрасова, Путы Материнской Любви! – Произнесла вдруг достаточно восклицательно и философски, и также вслух госпожа Сардон, и потушив в пепельнице, чуть от куренную сигарету. Внезапно, через краткую паузу, таким же летописным тоном продолжила далее.
- В основе материнской любви – инстинкт продолжения рода, который идет из самых глубин животного мира. Животные более человека следуют этому инстинкту, более жертвенно, а у человека нередко включается рассудок и подавляет инстинкт. Поэтому бывают случаи, когда матери действуют не в соответствии с инстинктом. По телевидению показали сюжет, как мать продавала своего пятимесячного ребенка, чтобы отдать долги.
- Так и хочется, мне госпоже Сардон, угостить ту свободно – демократическую девицу, своим черным пряником. И спросить у нее грубо, зачем же, она пила, гуляла и спала, с кем попало? А как родила, так выкинула своего ребенка, как не нужную никому вещь в мусорный ящик. Поскольку, главное действие здесь, что я СВОБОДНА и ДЕМОКРАТИЧНА. Мне лично, лишь стыдно за такие вот мрачные, ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ, летописные времена.
3.
С такими вот философски – мрачными помыслами, вслух, госпожа Сардон, сняла с губ и выбросила в мусорное ведро анти сигаретную накладку, и медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, высокими шпильками, высоких черных сапог, о бетонный пол вошла вновь в огромный зал. Но не присев и там, госпожа Сардон, сексуально, последовала дальше, назад в свою комнату, где намеревалась лишь снять с себя свое томно – синее полупальто до талии, как и свой белый шелковый шарфик. Повесив, кстати, все это, на металлическую круглую вешалку за зеркалом. Чтобы после, пойти, и приготовить самой себе, ужин.
Но случайно вспомнив, при этом, что она сегодня, в субботу, восьмого января, она как помощница Марины Коршун. Обещала раннее ей, нанести обучающий визит к Софии Наверкиной, шестнадцатилетней девушке, что только лишь в прошлом августе, прошлого 2341 – ого года, добровольно пришла и заключила, с памэл ночным клубом ‘Ночной Нарцисс’, свой десятилетний контракт. То внезапно, переменила свои планы, и захотела просто переодеться в другой секси, мини – наряд.
Что думая об этом, госпожа Сардон, вновь лишь временно превратилась в Сардин, сняв уже при этом с глаз своих свою черную маску аппликацию, и полностью раздевшись, оставшись лишь в телесных колготках, как и в черных, плотных, выше локтей перчатках. То сразу же, она степенной походкой в колготках, подошла вновь к шкафу – купе, где взяла свою черную обтягивающую мини – юбку, и к ней классическую белую блузку. И начав вновь сладострастно одеваться Сардин, внезапно, лишь миг спустя произнесла вслух, при этом, уже все, застегивая на себе самой, причем делая это все аккуратно и стильно.
- Да, я прекрасно помню тот день воскресенье, второго января, 2337 – ого года. Когда ко мне, совсем юной тогда, на учебное секси – свидание пришел Линсвет, и дал мне мое первое задание. Но времена меняются, и теперь я, как госпожа Сардон, иду сама на учебное секси – свидание, с девой – осенью, прекрасной статью Софией. Где и дам ей свое первое секси – задание.
И произнеся именно это вслух, Сардин вновь уже надела свои черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, и застегнув, и плотно зашнуровав их, как положено, она уже медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, высокими шпильками , высоких черных сапог, подошла вновь к зеркалу, где лишь чуть поправив свой макияж, и надела вновь на свою шею, свое черное брондолитовое кольцо. И оправив своеобразный треугольник у шеи, из белой блузки. Она тотчас же, надела снова на свои кисти рук, наигольники, в три иглы, бандану в пятьдесят сантиметров длиной на свое правое бедро, и надев путы между ног. Сардин, сразу же, сексуально – возбуждающе вспрыснула саму себя, а после лишь аккуратно надела на свою пышную фиксаж – прическу, своих черных длинных волос треугольную шляпу – берет, черного цвета. И надев лишь вновь на свои глаза, черную маску аппликацию.
Поскольку, госпожа Сардон, вдруг, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках. Вновь прошла в угол, за зеркало, к металлической круглой вешалке, где взяла и вновь надела, себе на шею, свой белый шелковый шарфик, закрутив его, плотным кольцом, и после лишь надела свое синее длинное пальто, с зауживанием сзади, и нараспашку. И взяв лишь свою черную дамскую сумочку, на золотистой цепочке госпожа Сардон, тут же, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, направилась сразу же из своего коттеджа, в зимнюю холодную мглу. Прихватив, конечно же, с собой, и свой черный, болевой кнут, для усиления своего боевого секси – эффекта.
4.
- Добрый зимний вечер тебе София! Не разбудила ли я госпожа Сардон, тебя, случайно ль? – Вдруг достаточно вежливо спросила госпожа Сардон, у босоногой шестнадцатилетней девушки Софии, что как раз еще сонная, в белесо – розовой длинной сорочке, до пят открыла ей, госпоже Сардон, входную дверь, коттеджа, номер 5, по третьей улице Варлей, и также на первом этаже, кстати.
- Да, госпожа Сардон, извините, но вы меня разбудили чисто случайно. Но я благодарна вам за это, потому что, я дозволила себе лишнее действие. Поскольку, я вылетела с родного града Челябинска, в два часа дня, и в половине четвертого, уже вошла в коттедж. И чтобы поскорей согреться, я сразу же разделась, и просто легла в постель согреться, да и просто прыснула. – Вдруг, лишь миг спустя, чуть стесняясь, ответила София, когда уже госпожа Сардон, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках вошла в ее длинную прихожую, позволив, Софии, как хозяйке, закрыть за собой входную дверь.
- София, ради Бога, не извиняйся, передо мной. Ты сейчас напомнила меня саму, в мои шестнадцать лет. Поскольку, меня также тогда, зимним воскресным вечером, второго января, 2337 – го года, точно так же, разбудил тогдашний мой учитель по секси – драйву Линсвет. Все, пожалуйста, иди сексуально перевоплощайся, и коли ты выполнишь верно, мое первое секси задание. То поверь, София, долго тебя, я не стану, мучить, как и своими философскими рассуждениями.
И уже произнеся именно это, госпожа Сардон, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, уже прошла в огромный зал, где, не снимая с себя свое синее длинное пальто с зауживанием сзади, что было все также нараспашку. Где она весьма сексуально присела, на один из больших белых диванов, да так, что ее колени в высоких черных сапогах, оказались намного выше, самой поверхности, белого и большого дивана.
При этом, произнеся вдруг вслух, летописную цитату Владимира Ильича Ленина, со своим необычно злым, на коммунистический лад предисловием, сделав лишь краткую паузу.
Уверенно, при этом, зная, что сейчас ее слушают по био – фадрам, не только лишь в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, но и по всему трансл земному интернету.
- Товарищи, как гласит известное изречение о товарище Ленине. Ибо, как великолепно летописно написано. Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством.
- Что же, а я госпожа Сардон могу лишь философски добавить, что уж коли, всерьез безродная кухарка, будет управлять государством, то значит, государство то, обречено на погибель, а его ЧЕЛОВЕЧИЙ РОД обречен на вымирание. И то же самое, я госпожа Сардон, могу лишь сказать летописной цитатой и о Владимире Ленине. Поскольку, как о нем, летописно и прекрасно написал Иван Алексеевич Бунин, русский писатель, лауреат Нобелевской премии, кстати. Что Ленин, был выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное потрясающее. Он разорил величайшую в мире страну. И убил несколько миллионов человек – и все – таки мир уже настолько сошел с ума. Что среди бела дня спорят, благодетель он человечества или нет?
- От таких летописных слов, даже у меня, госпожи Сардон, вдруг стало холодно на душе. Неужели, этого человека – выродка, от матушки – природы, не было кому остановить? Иль, православные СЛАВЯНЕ – РУСИЧИ, были так одурманены новыми, но такими ложными идеалами еврейского коммунизма, что дозволили самих себя поразить и дозволить иноверцам, резать свои многовековые УСТОИ и ТРАДИЦИИ? Ведь в самый день рождения такого человека – выродка, как летописно гласил летописец Перфилов, в своей книге, жизнь Владимира Ильича Ленина, Вопросы и Ответы. – Произнесла внезапно громко, госпожа Сардон, и сделав лишь вновь краткую паузу, вдруг громко и философски продолжила далее.
- Владимир Ильич родился перед Пасхой, в пятницу, 10 апреля, ‘в страстную неделю на плащаницу’. Погода в апреле была по – весеннему обычаю, неустойчивой. Еще 4 апреля в Симбирске шел сильный снег. ‘Но перемена к теплыне от морозной зимы упала как раз на последние дни страстной недели, и 10 – го апреля, внезапный переход к теплу охватил город, как духота; лед на Волге, треснувший 13 – го, стал трещать и ломаться уже 10 – го апреля’.
Как вдруг, лишь миг спустя, госпожа Сардон, словно зловеще дыша, в своем философски – политическом диалоге, что в таком же темпе, произнесла далее, и также громко вслух, но уже неожиданно поэтически.
- Так и хочу сказать я здесь,
Что мать – природа,
Не зря спела тогда свою зловещую песнь,
Не желая продления одного человечьего рода;
Так как пред пасхою, накануне СВЕТЛОГО дня,
Бушевала не весенняя непогодь,
Словно, знала она сама заранее, что рождено, будет дитя,
Что вырастет, и вобьет всему человечеству, страшный и кровавый гвоздь.
5.
Но тут поэтически – философские рассуждения госпожи Сардон, вдруг прервал громкий цокот, высоких черных сапог, девы – осени, прекрасной стати, Софии.
Поскольку, София Наверкина, уже медленно, томно – сексуально, в высоких черных сапогах, громко цокая ими о пол высокими, на двенадцати сантиметровых шпильках, совсем уж неловко, но и сексуально, вошла в огромный зал, к госпоже Сардон, слыша прекрасно все ее политико – философские рассуждения.
Ибо, София уже надела темно – красную обтягивающую мини – юбку, что, кстати, контрастно и сексуально сочеталась с телесными колготками в малом промежутке. А ее черные перчатки, как и классическая белая топ – майка, прекрасно подходили, под ярко – красный короткий пиджак при талии, что был, кстати, нараспашку. Поскольку, София, еще также надела на свою шею, свое черное брондолитовое кольцо. И уже пышно распустила свои светлые длинные волосы, уложив их весьма красиво, в гладком зачесе, что при ее наигольниках в одну иглу, но без банданы, и без черной маски – аппликации на ее глазах, смотрелись на самой Софии, экстравагантно, но чуть менее сексуально. И конечно же, София, сделала самой себе сексуально – выразительный макияж, что лишь еще более усилил ее боевой секси – эффект, со своим сексуально – возбуждающим ароматом.
- София, позволь тебя временно переименовать в рабу Софию, и задать тебе мое первое секси – задание. Итак, раба София, коли ты, не желаешь сейчас же, вкусить вот этого моего черного пряника, то сейчас же, пойди, и приготовь нам ужин. И еще, я категорически, запрещаю тебе переодеваться во что – то иное. Все, раба София, пшла работать! – Вдруг воскликнула достаточно грубо и громко госпожа Сардон, и взмахнув, весьма хлестко перед рабой Софией, своим черным кнутом. Она неожиданно сексуально, на высоких шпильках встала с большого белого дивана. В огромном зале, и медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, последовала во след своей рабе Софии.
- Хорошо, госпожа Сардон, вам я слушаюсь и повинуюсь. И желаю еще у вас спросить, мне сейчас положен ли визуальный фант в губы? – Спросила внезапно раба София, у госпожи Сардон, когда они уже вместе, на высоких шпильках, уже входили в кухню.
- Раба София, позволь, но ты наглеешь на глазах. Ибо, ты желаешь всего и вся. Но, тем не менее, я отвечу тебе категорическим, нет. Поскольку, лично я считаю это действие зазорным и гнилым для каждой ДЕВУШКИ – СЛАВЯНКИ. И позволь, раба София, я прочту тебе здесь летописную цитату о свободе нравов, из книги Эриха Фромма, Бегство от свободы. – Произнесла вдруг достаточно спокойно, госпожа Сардон, и спустя уже пять минут, когда они уже обе, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, вошли на кухню, и стали там просто располагаться.
Поскольку, раба София, стала в секси – драйве готовить ужин, кстати, простую яичницу. А госпожа Сардон, уселась, весьма сексуально, кстати, на высокий стул – шпильку, с полукруглой спинкой сзади у обеденного стола, как внезапно громко и летописно она произнесла, со своим достаточно грубым предисловием, сделав лишь вновь краткую паузу.
- Так слушай же, сюда, ты раба София. Ибо, как летописно и научно гласил Эрих Фромм. Что, историю человека можно рассматривать как процесс растущей индивидуализации и растущего освобождения также и в филогенетическом плане. Именно первые шаги, направленные к освобождению от принудительных инстинктов, вывели человека из дочеловеческого состояния. Под инстинктами мы понимаем специфические шаблоны деятельности, обусловленные наследственными нервными структурами, которые в чистом виде можно наблюдать только в животном мире. Чем ниже уровень развития животного, тем в большей степени его приспособление к природе и вся его деятельность определяются механизмами инстинктивных и рефлекторных действий. Знаменитая сложная организация жизни некоторых насекомых основана исключительно на инстинктах. Но чем уровень развития животного выше, тем более гибким является его поведение. И тем менее всеохватывающей оказывается врожденная адаптация при его появлении на свет. Эта тенденция достигает вершины у человека. При рождении он самое беспомощнее существо из всех животных; его приспособление к природе основано главным образом на процессе обучения, а не на инстинктивной предопределенности. ‘Инстинкт – это ослабленная, если не исчезающая категория у высших форм животных, в особенности у человека’.
- То есть, позволь мне, госпоже Сардон, философски разъяснить тебе рабе Софии. Что я под твоим свободным инстинктом воспринимаю сейчас твою тягу к уродству и к вырождению твоих же духовно – нравственных устоев, что ты раба София, впитала с младенчества с грудным молоком своей матери. Вот ты сейчас спросила у меня про визуальный фант в губы. Я же, не как развратная госпожа Сардон, а просто как простая ДЕВУШКА – ПРАВОСЛАВНА, Сардин, ответила тебе, категорическим отказом, нет. Поскольку, считаю это действие, по сугубо личным православным убеждениям, низким и животным инстинктом. Тем инстинктом, что показывает стороннему человеку, наблюдателю, особенно мужчине, что все мы девушки секси – лайнерши, являемся здесь, лишь пустышками для мужских, плотских утех. И позволь, я вновь летописно процитирую тебе здесь, Эриха Фромма, его летописную цитату, о власти, или же своеобразно и философски говоря о власти над женщинами. – Произнесла довольно спокойно госпожа Сардон. и, сделав лишь краткую паузу, вдруг с кратким предисловием продолжила далее.
При этом, совсем внимания, не обратив, как ее секси – раба София, уже приготовила сексуально, на шпильках, яичницу, поджарив, кстати, вкусно и ароматно по два яйца. И сексуально, на шпильках, подала их в больших подставных тарелках, белого цвета на обеденный стол. И положив еще по гостевому этикету, две вилки, и два столовых ножа, как и две льняных салфетки, секси – дева София. Также сексуально присела на высокий стул – шпильку, с полукруглой спинкой сзади. Но уже с противоположной стороны, большого обеденного стола, за которым и сидела госпожа Сардон. Со своим черным кнутом.
Став, кушать, и молчаливо, слушать далее, свою госпожу Сардон, ибо, уже та, громогласно, но также философски произнесла уже.
- Что любая власть, это, прежде всего. Господство над кем – либо; Сила – это способность к свершению, потенция. Сила в психологическом смысле не имеет ничего общего с господством; это слово означает обладание способностью. Когда мы говорим о бессилии, то имеем в виду не неспособность человека господствовать над другими людьми, а его неспособность к самостоятельной жизни. Таким образом, ‘власть и сила’ это совершенно разные вещи. ‘Господство’ и ‘потенция’, – отнюдь не совпадающие, а взаимоисключающие друг друга вещи. Импотенция – если применять этот термин не только к сексуальной сфере, но и ко всем сферам человеческих возможностей – влечет за собой садистское стремление к господству. Пока, и поскольку, индивид силен, то есть способен реализовать свои возможности на основе свободы и целостности своей личности, господство над другими людьми, ему не нужно, и он не стремится к власти. Власть – это извращение силы, точно так же как сексуальный садизм, извращение половой любви.
- То есть, госпожа Сардон, как я добровольная раба ваша София, да сейчас прекрасно поняла вас. Вы только исполняете здесь некую роль господства садомазохизма. А скажу точнее, вы только великолепно, артистически исполняете ее, напоказ, для сторонних вам мужчин. Но делать визуальный фант в губы, вы мне не советуете. Поскольку, как я, только начинающая девушка, секси – лайнерша, буду самой себе дозволять БЕЗНРАВСТВЕННУЮ ИГРУ В СВОБОДУ, в самом начале, то ровно через десять лет, когда уже окончиться мой десятилетний контракт, в этом памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, то мне грозить превратиться в настоящую девицу – лесбиянку? Но я уж никак не желаю превратиться в настоящую девушку – лесбиянку. Ибо, я как ДЕВУШКА – ПРАВОСЛАВНА, дочь, кстати, НАБОЖНЫХ РОДИТЕЛЕЙ, УРАЛЬСКИХ ЕДИНОВЕРЦОВ В ПРАВОСЛАВИИ, не желаю в высшей форме, ВЫРОЖДЕНИЯ своей ЖЕНСКОЙ сути. Что, кстати, противоестественно всем известным мне законам МАТЕРИ – ЖИВЫ, то есть, идет вразрез всем естественным и натуральным законам матушки – природы.
6.
- Раба София, дозволь, мне госпоже Сардон, вовсе не угощать тебя моим доволе горьким, своим черным пряником. Ибо, ты только что, лишь только, философски дополнила меня саму. – Произнесла довольно спокойно госпожа Сардон, продолжая далее ужинать. Уже прекрасно понимая, почему самым первым уроком, в обучении секси – драйву, урок ужина, дается самым первым.
Поскольку, на этом уроке, проверяется как раз порядочность, так и нравственная чистота, каждой девы – осени, прекрасной стати. То есть, как девушки, ПРАВОСЛАВНЫ.
Что философски думая про саму себя, госпожа Сардон, при этом, стала мимолетно наблюдать, сквозь свою черную маску – аппликацию. Как раба София, уже поужинав, кстати, вдруг сексуально встала, и собрав всю грязную посуду с обеденного стола, сексуально, на шпильках ушла вновь за кухонную витрину, и спустя уже минуту, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, с таким же, сексуальным изяществом, вернулась вновь к обеденному столу, но уже с большим металлическим поддоном, где уже стояли две небольших белых чашки с двумя белыми, подставленными блюдечками, как и большой белый пузырек, заварник, с горячим земляничным чаем. И поставив большой поддон, на обеденный стол, вдруг, через краткую паузу, секси – дева София, произнесла далее.
При этом, уже минуту спустя уже вновь сексуально присев, на свой же, высокий стул – шпильку, с полукруглой спинкой, сзади.
Поскольку, по правилам славянского гостевого этикета, каждый гость, в том числе и сама хозяйка, может налить себе в чашку, столько чая, сколько он сам для себя посчитает нужным, выпить.
- Госпожа Сардон, позвольте, вас угостить, вкусным уральским чаем из горной земляники с медом. И позвольте, еще прочитать вам еще одну летописную цитату, Эриха Фромма, и непосредственно послушать философски вас, госпожа Сардон. Ибо, как летописно сказал Эрих Фромм, во все той же книге Бегство от свободы. Что вершиной это эволюции политической свободы явилось современное демократическое государство, основанное на принципе равенства всех людей и равного права каждого человека, участвовать в управлении через выборные представительные органы. При этом предполагается, что каждый человек способен действовать в соответствии с собственными интересами, в то же время, имея в виду благо всей нации.
- Раба София, да может быть Эрих Фромм, и в чем – то был прав. Но идея вершинной, полной свободы, являет миру полный разгул человеческих стихий. Ибо, не забывай, пожалуйста, что человечеством во все летописные времена, управляет инстинкт подлости и лжи. Обойти, оболгать, украсть, унизить. И даже любовь, казалось бы, быть, должна быть крепостью нравственности, обманывает и лжет, иногда. А все потому, что человечество, словно дырявое решето, не желает вовсе знать святых истин, оно их просто игнорирует, и все пытается доминировать над чем – то. И в качестве примера, я, госпожа Сардон приведу здесь еще одну летописную цитату Эриха Фромма. – Произнесла вдруг достаточно громко госпожа Сардон, и сделав лишь один глоток, из своей чашки, горячего и вкусного земляничного с медом чая, она внезапно, спустя лишь краткий миг, хоть и грубо, но достаточно летописно продолжила далее.
- Дело обстоит вовсе не так, как предполагает идея романтической любви; что существует только один человек на свете, которого вы можете полюбить. Но найти этого человека – величайшая удача в вашей жизни и что любовь к нему приведет вас к удалению от всех остальных людей. Любовь такого рода, которая может относиться только к одному человеку, уже самим этим фактом доказывает, что она не любовь, а садистско – мазохистская привязанность. Возвышающее утверждение личности, заключенное в любви, направленно на возлюбленного человека, как на воплощение всех лучших человеческих качеств; любовь к одному определенному человеку опирается на любовь к человеку вообще. А любовь к человеку вообще вовсе не является, как часто думают, некоторым обобщением возникающим ‘после’ любви к определенной личности, или экстраполяцией опыта, пережитого с определенным ‘объектом’; Напротив, это предпосылка такого переживания, хотя такая предпосылка и возникает лишь из общения с конкретными индивидами.
- То есть, раба София, позволь мне госпоже Сардон, далее философски разъяснить тебе, лишь миг спустя. Что Эрих Фромм, со своей западной БЕЗ НРАВСТВЕННОЙ точки зрение, вовсе не ценил тогда настоящую и единственную любовь женщины к мужчине. Ибо, только в настоящей любви, со своим настоящим ВОЗЛЮБЛЕННЫМ МУЖЧИНОЙ ты сможешь состояться, как настоящая самодостаточная женщина, что будет жить вечно в любви, в гармонии, и в счастии. Потому что, настоящая жизнь, как и настоящая ЛЮБОВЬ, лжи и фальши, никак уж не терпит. Все, раба София, на этом все. Великодушно благодарю тебя за этот вкусный, философский ужин. Спасибо. – Вдруг достаточно спокойно произнесла госпожа Сардон, и уже сексуально встав со стула шпильки, и медленно, томно – сексуально на высоких шпильках, не прощаясь, покинула кухню, девы – осени, прекрасной стати, Софии.
7.
Уже на завтра, в воскресенье, девятого января, уже после своей обычной спортивной пробежки на лыжах, в десять километров, Сардин дыша здоровьем и свежим морозцем, вернулась не спеша назад, в свой коттедж номер 2, по четвертой улице Варлей, в свою комнату.
Вначале, конечно же, поставив лыжи, как и две палки к ним, в общем, но довольно холодном, общем коридоре.
Но, уже в своей комнате, сняв с себя свой зимний розовый костюм, комбизон, как и свои серые зимние теплые кроссовки, Сардин, просто стремительно переоделась в свой белый спортивный костюм. И сложив не спеша, свой семейно – гражданский обряд на стул у окна, Сардин просто не спеша, босиком ушла на кухню, дабы себе самой приготовить там обед.
Поскольку, Элин и Катя, только лишь сегодня вернутся с двухсуточного секси – драйва, от заказчика мужчины.
И стоило лишь только Сардин, подумать о них, как сразу же, в громкоговорителе, она услышала голос лицедейки, нище бродки Элин, что вдруг в порыве игровой политико – философской беседы, летописно произнесла своему секс – рабу Владимиру, сделав лишь краткую паузу.
- Послушай, ты, раб Владимир. Как некогда говорил летописно твой тезка Владимир Козлов, в своей книге, Духовная психология, – в поисках изначального пути. Что, куда бы я ни направил свое осознание, куда бы Вы ни направили свое осознание, всегда натыкаешься на границу неполноценности знания и чувство, что есть нечто большее.
8.
- Молодцы, девчонки, я за вас рада. – Вдруг с ласковой улыбкой произнесла вслух самой себе Сардон, и почему – то уже вдруг сладострастно подумала, сейчас же, пойти и принять душ. Что, уже приготовив все для легкого диетического супа, и поставив его на плиту вариться на малом огне, Сардин просто не спеша, направилась вновь в свою комнату, дабы взять там свою белую простыню.
Уже десять минут спустя, когда Сардин вернулась с душа, обратно, в свою комнату, то весьма бесстыдно сняла с себя белую простыню, и раскрыв у зеркала, свой серый чемоданчик с горчичниками, спокойно наложила их себе на тело, и взбрызнув их ренд – гелем. Сардин вновь надела свой белый спортивный костюм, и просто не спеша вновь направилась, и также босиком, на кухню, дабы просто там помешать свой суп, да и просто добавить специй, для усиления вкуса.
Возвращаясь уже назад, в свою комнату Сардин вновь услышала знакомый голос лицедейки, нище бродки Элин, что вдруг на ленинский коммунистический лад, произнесла, с последующим философским рассуждением.
- Послушай, ты раб Владимир, ты сейчас существо пресмыкающиеся, ибо, ты готов лизать мои шпильки, моих же, черных высоких сапог. Ибо, Владимир Ленин, да гласил, в 9 – ом томе своих научно – философских сочинений. Царь – самодержавен, он один издает законы и назначает всех высших чиновников без всякого участия народа и народных представителей. При таком государственном устройстве личность не может быть неприкосновенна, союзы граждан вообще, а союзы рабочих в особенности, не могут быть свободны.
- То есть, ты раб Владимир, зависим не только лишь сейчас, от меня, как от госпожи Элин, но ты еще просто по жизни своей зависим от той женщины, что тобой командует, но никак тебя уж не любит. А значит, ты по сути дела, никто, ибо НАСТОЯЩИМ МУЖЧИНОЙ никто не может командовать, ибо он ХОЗЯИН и ГОСПОДИН, своего жизненного положения, и НАСТОЯЩИИЕ ЖЕНЩИНЫ просто любят его, как своего НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНУ, и им гордятся. А по всему, ты просто ничтожество.
И слушая именно это, Сардин, просто улыбнулась сама себе в зеркало, и уже стала делать самой себе сексуально – выразительный макияж, с преобладанием черного оттенка на своем лице. А, после уже Сардин стала делать и высокую фиксаж – прическу.
Как внезапно, лишь миг спустя, Сардин услышала по общему клубному громкоговорителю, ответ от раба Владимира, что вдруг захотел черного кнута, от своей госпожи Элин, и поэтому вдруг осмелился дать ответ, отпор в виде летописной цитаты Владимира Ильича Ленина, со своим довольно длинным предисловием.
- Хорошо, госпожа Элин, да, я признаю я, что пред вами я раб, под вашими высокими шпильками, каблуками. Но коли уж это соотнести к летописи начало XX – ого века. То получается что, это уж вполне созвучно с Ленинским призывом, все из того же 9 – го тома, его научно – философских сочинений. Так как, по его летописным словам, звучит именно так. На русском рабочем классе лежит двойной гнет; Его обирают и грабят капиталисты и помещики. А чтобы он не мог бороться против них, его связывает по рукам и по ногам полиция, затыкая ему рот, преследуя всякую попытку отстоять права народа.
9.
- Это как, отстоять права народа? – Вдруг весьма серьезно спросила вслух саму себя Сардин, уже степенно, босиком подходя к шкафу – купе, где без долгих раздумий, она взяла себе самой темно – красное обтягивающее мини – платье, с треугольно образным вырезом сзади, и взяв еще классическую белую топ – майку, вышла также босиком в хозяйственную комнату, погладить свой мини – наряд, через мокрую марлю, из драпа - бостона. Дабы придать своему мини – наряду, изящество и лоск.
Уже через десять минут, когда Сардин, еще также в хозяйственной комнате, почистила свои черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, и вымыв заодно по пути назад свои руки.
Она, уже вновь вернувшись назад в свою комнату, стремительно сняла с себя свой белый спортивный костюм, и бросив его небрежно себе на кровать, собралась как раз медленно и сладострастно натягивать себе на ноги телесные колготки, как и черные плотные перчатки выше локтя, себе на руки. Как внезапно, в ее дамской сумочке, зазвонил ее мобиль – телефон, что Сардин раскрыв ее, вдруг через краткую паузу, ответила на звонок, поскольку, знала, по номеру на дисплее, что ей уже почему – то звонит мастер их памэл ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, Палисандра.
- Алло, Палисандра, добрый день тебе. Да, я уже практически готова. Хорошо, в 15.00, у меня в главном офисе – управлении, в аудитории номер 6, политико – философская беседа с девушками. Хорошо. Спасибо, буду непременно, сразу же, после обеда. Все, пожалуйста, ждите, да до встречи, можно и так сказать, Палисандра.
И тут же, почему – то мило улыбнувшись сама себе, Сардин тут же, уже положила обратно свой мобиль – телефон, в свою черную дамскую сумочку. Как тут же, она уже надела классическую белую топ – майку, став уже после надевать свое темно – красное обтягивающее мини – платье, из драпа – бостона. И оголив при этом, сексуально свою поясницу. Сардин тут же, чуть обтянула его вниз, и после начала надевать свои черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, которые она тут же застегнула и плотно зашнуровала на большие болтающиеся шнурки. Скрепив их путами, между своих ног.
Уже минуту спустя, Сардин, уже медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими шпильками сапог о пол, подошла вновь к зеркалу, дабы там на себя саму себя надеть на свою шею, свое черное брондолитовое кольцо. Наигольники на свои кисти рук в три иглы, как и свою черную бандану на свое правое бедро, в пятьдесят сантиметров длиной. И впрыснув, сама себя довольно ароматно, Сардин, прежде чем стать госпожой Сардон, взяла и надела себе на глаза свою черную маску – аппликацию, как и надев свое длинное синее пальто, нараспашку, с зауживанием сзади, повязав при этом, себе на шею, весьма неплотным кольцом, свой белый шелковый шарфик.
И взяв, при этом, свою черную дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке, как и свой черный кнут, кольцом. Уже госпожа Сардон, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, направилась к себе на кухню, обедать.
Уже сексуально сидя, на высоком стуле – шпильке, с полукруглой спинкой сзади, и спокойно кушая свой же, только что вкусный сваренный диетический суп, госпожа Сардон, внезапно, лишь миг спустя, услышала по общему клубному громкоговорителю, монотонный голос, госпожи Палисандры. Что уже на летописный коммунический лад, сделала воззвание к гражданам. Которые, конечно же, по био – фадрам, и во откровенных диско – нарядах, хотели это услышать.
- Товарищи. Да. Самодержавие ослаблено. В революцию начинают верить самые неверующие граждане. Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции. О ее продолжении печется само правительство своей военной авантюрой. О поддержке и расширении серьезного революционного натиска позаботится русский пролетариат.
- Ах, как же, гадливо мне госпоже Сардон, это слушать. Ну, что же, мне уже пора! – Вдруг воскликнула госпожа Сардон, и встав сексуально, она схватила вдруг яростно свой черный кнут, и не убрав за собой, что, кстати, не было в ее жизненных правилах, и медленно, томно – сексуально, направилась из своего коттеджа.
10.
Уже медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, подходя по узкой, но заснеженной слегка тротуарной дорожке, к главному офису – управлению. То она, госпожа Сардон, услышала вдруг вновь знакомый, и монотонный голос госпожи Палисандры, что вновь, лишь миг спустя, произнесла на летописный, Ленинский лад.
- Товарищи. Отсутствие у каждого русского гражданина политического чувства и чутья не может, очевидно, быть искуплено разговорами о политике или воззваниями к несуществующей силе.
Но госпожа Сардон, словно не обратив на эту летописную цитату, внимание. Медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, уже вошла в аудиторию номер 6, и тщательно осмотрев сквозь свою черную маску – аппликацию, абсолютно всех, десять юных дев – осеней, прекрасных статей. Что, кстати, сексуально сидели, на синих, маленьких диванчиках – пуховиках из жесткого драпа. В довольно разных мини – нарядах, и конечно, в высоких сапогах, на разной высоте шпильках. Скрыв, конечно же, свои накрашенные глаза, под своими, но такими разными масками – аппликациями.
Как вдруг госпожа Сардон, весьма сексуально присела на высокий стул – шпильку, при этом, молча, дав понять госпоже Палисандре, чтобы та, уже умокла.
Ибо, та, в строго – классическом диско – наряде, при черных высоких сапогах, на шестнадцати сантиметровых шпильках, при всех надлежащих аксессуарах для диско – нарядах. Вдруг вновь, на летописный, Ленинский лад, произнесла вдруг, сделав лишь еще одну краткую паузу.
- Товарищи девушки. Помните. Что города все более и более эксплуатируют деревни, отнимая лучшие рабочие силы у сельских хозяев, высасывая все большую долю богатства, производимого сельским населением, которое в силу этого теряет возможность возвратить почве то, что берется от нее.
- Позвольте, госпожа Палисандра, но разъясните, пожалуйста, философски мне, госпоже Сардон, как и уважаемой публике, что присутствует здесь, в этой аудитории, номер 6, о чем вы здесь летописно ведете речь? Коли уж, сам товарищ Ленин, насильно забирал в государственную казну, частные земли. Убивал, и кроваво казнил, сотни тысяч невинных трудолюбивых крестьян, свергал купола церквей православных. И неужели вы, госпожа Палисандра, наивно верите, что товарищ Ленин, всерьез и серьезно заботился о крестьянских землях, ПРАВОСЛАВНЫХ РУСИЧЕЙ? Нет, конечно же, не верите. А посему, я прошу вас, тотчас же, стать у канадской стенки, и принять от меня, госпожи Сардон, десять телесно – горьких ударов, от моего же черного пряника. – Произнесла вдруг жестко госпожа Сардон, и хлестнув в воздухе своим черным пряником, кнутом, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, прошла вглубь, этого зала – аудитории, к стальной канадской стенке, и, молча, стала сразу же наблюдать.
Как две юные девы – осени, прекрасные стати, Дарья Куклина и София Наверкина, что, кстати, добровольно признали самих себя, секси – служанками, вдруг сексуально встали, с маленьких диванчиках, и сексуально. В одинаковых, кстати, на двенадцати сантиметровых шпильках, в черных высоких сапогах. Но в разных мини – нарядах, со всеми надлежащими аксессуарами для диско – наряда, подошли медленно, томно – сексуально на шпильках к госпоже Палисандре.
Ибо, Дарья Куклина, была в ярко – синем мини – платье, расклешь, с белым накрахмаленным передником, что на фоне ее телесных колготках, в черную крупную сеточку. Смотрелось, на самой Дарье, грациозно и сексуально, со всеми надлежащими аксессуарами для диско - наряда.
А София Наверкина, была в белесо – серых плотно облегающих ее попи секси – шортах, что на фоне ее телесных колготок и классической белой топ – майки, смотрелись на ней, также сексуально и грациозно, со всеми надлежащими аксессуарами для диско – наряда.
Как внезапно, лишь миг спустя, юная дева – осень, прекрасная стать Дарья, сквозь свою черную маску – аппликацию, смотря на госпожу Сардон, произнесла строго и осторожно, но философски.
- Госпожа Сардон, позвольте мне, юной прекрасной девы – осени, прекрасной стати, Дарье, стать на сторону госпожи Палисандры, и ответить вам, летописными словами, все того же, товарища Ленина. Поскольку, я сама тщательно изучаю все его литературно, научно – философские труды, и многому, кстати, сказать, учусь у него. Хотя с точки зрения общепризнанной человеческой, он также отвратителен мне, точно так же, как и вам. И посему, прежде чем защитить госпожу Палисандру, от ваших же, садо – маз ударов, я все же попр6обую летописно – словесно ответить вам, на Ленинский, коммунистический лад.
- Пожалуй, раба Дарья, я госпожа Сардон, да послушаю тебя. Итак, я внимательно слушаю тебя! – Воскликнула вдруг, через краткий миг, и причем, достаточно надменно госпожа Сардон, опустив при этом, временно, перед госпожой Палисандрой, свой черный кнут.
- Почтенно, благодарю вас госпожа Сардон. И как летописно сказал товарищ Ленин. Только материалистическое понимание истории вносит свет в этот хаос и открывает возможность широкого, связного и осмысленного воззрения на особый уклад общественного хозяйства, как на фундамент особого уклада всей общественной жизни человека.
- То есть, раба Дарья, ты вполне оправдываешь ранние летописные слова госпожи Палисандры, что она молвила насчет крестьянства. Что постоянно безжалостно и насильно эксплуатировал город. Но тогда уж мне, госпоже Сардон, соизволь, пожалуйста, ответить, от чего и посему он разграбил село и крестьян, и их многовековые СЛАВЯНСКИЕ ТРАДИЦИИ? И от чего же, после так называемой в кавычках сказать ‘Великой Еврейской Революции’, вековой крестьянский род СЛАВЯН – РУСИЧЕЙ, стал постепенно переселяться в города. Бросая в запустении некогда плодородные земли? И коли ты раба Дарья, не ведаешь ответа, на мой только что, поставленный вопрос, так, пожалуй, я напомню тебе летописную цитату, все того же, товарища Ленина. – Вдруг довольно агрессивно произнесла госпожа Сардон, и угостив телесно, у канадской стенки, госпожу Палисандру, своим черным пряником, вдруг, через краткий миг, летописно продолжила далее.
- Вместе с буржуазным крестьянством против остатков крепостничества, против самодержавия, попов, помещиков. Вместе с городским пролетариатом против буржуазии вообще и буржуазного крестьянства в частности, – вот единственно правильный лозунг сельского пролетария, вот единственно правильная аграрная программа российской социал – демократии в настоящий момент.
- Госпожа Сардон, но позвольте, уж мне, юной деве – осени, прекрасной стати, Софии, да ответить вам. Ибо, мне, как юной ДЕВУШКЕ – ПРАВОСЛАВНЕ, далеко противоестественны взгляды евреев – коммунистов. Но и наказывать телесно госпожу Палисандру за ее, поддержку социал – коммунистических взглядов, я также считаю нелепым и глупым действием. Поскольку, каждый из нас, может, во что угодно уверовать, хоть и в самого Сатану. Ибо, это и есть настоящая духовно – нравственная СВОБОДА, жить, и во что – то верить, и при этом, никак уж не перечить взглядам другого человека, допустим другим взглядам на жизнь, вашего собеседника. Ибо, это уж есть первые признаки БЕЗНРАВСТВЕННОЙ НЕВОСПИТАННОСТИ и БЕЗГРАМОТНОСТИ. – Вдруг достаточно философски и грамотно произнесла дева – осень, прекрасная стать София, не позволив при этом, госпоже Сардон, угостить телесно, своим черным пряником, госпожу Палисандру.
Что, уже, кстати, приковала саму себя стальными наручниками, к стальной канадской стенке, лицом к публике, ожидая, при этом, уже телесных угощений от госпожи Сардон.
11.
- Что же, секси – раба София, пожалуй, я, госпожа Сардон, да соглашусь с твоими философскими рассуждениями о свободе нравственных воззрений, и не угощу вовсе своим черным пряником, госпожу Палисандру.
- Госпожа Палисандра, пожалуйста, возрадуйтесь, за вас заступилась дева – осень, прекрасная стать София.
- Ну, что же, раба София теперь на тебя, ложиться роль, не оказаться, на месте госпожи Палисандры. – Произнесла вдруг сразу же, надменно госпожа Сардон, и хлестнув, о воздух, своим черным кнутом. Она внезапно, сделав лишь краткую паузу, вдруг летописно продолжила далее, на Ленинский коммунистический лад.
Уже при этом, госпожа Сардон медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках отошла и присела вновь сексуально на высокий стул – шпильку, без полукруглой спинки сзади, кстати. Но лицом к девушкам, то есть лицом к публике.
- Что же, товарищи девушки, уж коли, кто из вас не желает оказаться у позорной канадской стенки, то я, госпожа Сардон, приказываю вам тотчас же, философски рассудить, по вашему разумению, следующую летописную цитату Владимира Ильича Ленина. Ибо, как гласит она. В первый период мы направляем главным образом свою атаку против узости экономистов. Мы ‘наталкивали’ их на не замечаемый ими факт существования буржуазной демократии в России. Подчеркивали задачу всесторонней политической деятельности пролетариата, задачу воздействия его на все слои общества, задачу стать авангардом в войне за свободу.
- Госпожа Сардон, позвольте, пожалуйста, мне деве – осени, прекрасной деве, Софии здесь начать. Ибо, что значит авангард в войне за свободу? Это значит заставить насильственно идти большинство СЛАВЯН – РУСОВ, за большевиками, еврейской крови. И это значит, грабить, убивать и насиловать. И это, и было в большевицком понимании, СВОБОДА.
- Дева – осень, прекрасная стать София, позвольте, мне, пожалуйста. Также деве – осени прекрасной стати Евгении, да продолжить ваши философские рассуждения. Ибо коммунизм, как и всякий иной политический строй, не терпит противоположности. Допустим, коммунисты никак уж не терпели, буржуазных демократов, и здесь дело даже, не в их противоположных политических взглядах. А в том, что евреи коммунисты, не хотели делить власть абсолютно ни с кем, что, кстати, было во все летописные времена. И это, между прочим, и есть самое настоящее насилие над миром всем. Прививать насильно свою политическую волю, а по другому имени она именуется ДИКТАТУРОЙ СВОБОДЫ, всему СЛАВЯНСКОМУ РОДУ РУСИЧЕЙ. Уничтожая все СЛАВЯНСКИЕ ТРАДИЦИИ на корню. – Вдруг философски окончила рассуждать дева – осень, прекрасная стать Евгения.
Что, кстати, была в светло – голубом обтягивающем мини – платье, из мокрого шелка, что на фоне ее телесных колготок, как и черных высоких сапог, на двенадцати сантиметровых шпильках, как и всех остальных аксессуаров для диско – наряда, грациозно и сексуально.
Поскольку, дева – осень, прекрасная стать Евгения, до того как вмешаться в эту политико – философскую беседу, молча, и спокойно, и при этом сексуально сидела на третьем, диванчике – пуховике, синего цвета.
Ибо, София Наверкина, уже также вернулась сексуально на шпильках, на свое раннее занятое место, номер 4, где тотчас же, и сексуально присела, на свой же, четвертый диванчик – канапе, точно же такого же, синего цвета. Сохраняя правила, абсолютно всех политико – философских игр, что, кстати, придумала и установила ранее, сама же госпожа Сардон.
Наблюдая, уже при этом, мимолетно, сквозь свою черную маску – аппликацию, как госпожа Палисандра. Тотчас же, уже сама освободилась от стальных наручников, и медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, прошла. И, молча, сексуально присела на свой же, высокий стул – шпильку без полукруглой спинки сзади, что стоял рядом с госпожой Сардон, кстати. И также, присела лицом ко всей аудитории, то есть, лицом ко всем девушкам.
Продолжая, при этом, далее, молча, слушать.
12.
Поскольку, уже госпожа Сардон, вдруг миг спустя, произнесла далее, сделав при этом, чуть мягче свой философский тон.
- Что же, даже я, госпожа Сардон, вынуждена признать что здесь, в этой аудитории, собрались достаточно умные и своеобразно мыслящие девы – осени, прекрасные стати, что умело и здраво рассуждают и думают. И вновь, я задаю вам летописную цитату, товарища Владимира Ленина, из 9 – го тома, его собрания сочинений, что гласит под политическим лозунгом. – Произнесла вдруг достаточно спокойно госпожа Сардон, и сделав лишь краткую паузу молчания, вдруг на коммунистический лад, продолжила далее.
- Товарищи девушки. Мы, партия пролетариата, должны, конечно, ‘идти во все классы населения’, открыто и энергично отстаивая перед всем народом нашу программу и наши ближайшие требования. Мы должны стараться заявить эти требования и перед, земцами. Но центральным фокусом и руководящей нитью должно быть для нас воздействие именно не на земцев, а на правительство.
- Госпожа Сардон, позвольте мне, деве – осени, прекрасной стати, Надежде Прекрасниной, вступить в нашу политико – философскую беседу. – Вдруг звонким шелковым голосом произнесла семнадцатилетняя девушка Надежда Прекраснина. И тут же, через краткое мгновенье продолжила философски далее.
Выслушав вначале словесные любезности от госпожи Сардон, в свой же, личный адрес.
- Пожалуйста, дева – осень, прекрасная стать Надежда, любезно предоставляю тебе слово. Вся аудитория, да внимательно слушает тебя, как впрочем, и я, внимательно слушаю тебя.
Что, кстати, весьма, сексуально сидела на шестом диванчике – канапе, такого же синего цвета, и была в темно – красном мини – платье расклешь. Что на фоне ее телесных колготок, и ее светлых, длинных, пышно – уложенных волос. Как впрочем, и в контрастном сочетании с черными высокими сапогами, на двенадцати сантиметровых шпильках, со всеми надлежащими аксессуарами для диско – наряда, что сделало ее, Надежду Прекраснину, обворожительно сексуальной и грациозной, в этот холодный зимний вечер воскресенье, девятого января.
- Госпожа Сардон, позвольте, мне деве – осени, прекрасной стати Надежде, у вас спросить. Что такое вообще партия пролетариата? Это что же, какая – нибудь позиция, а может быть интелегенция, или же простой рабочий люд, человек? Мой личный ответ, будет, нет, хотя может быть я и ошибаюсь. Но это лишь шайка глупых и надменных людей, евреев. Вот вам примеры, Лев Давидович Троцкий, Бронтейнш, Феликс Эдмундович Дзержинский, Владимир Ильич Ульянов, Ленин. Вот, заметьте, пожалуйста, нет ни в одном известном коммунистическом имени, ни одного славянского имени, как просто Иван Иванович, или же Виктор Алексеевич. И далее, коли уж идти по этой философской цепочке, то можно вполне заметить, что ни один из них, я особо подчеркиваю, что ни один из них, не был никогда простым грязно рабочим. Поскольку, рабочий человек, это есть, был и будет кузнец, пахарь, сапожник и плотник, как и многие другие уважаемые рабочие профессии. Что, конечно же, был далек очень от дел высокой политики. Им бы, простым рабочим людям, и при царе – батюшке, ПРАВОСЛАВНОМ РУСИЧЕ хорошо жилось бы. Если бы, так сказать, не эта еврейская коммунистическая знать, научно – теоретическая знать, коммунизма. Не подталкивала их, простой рабочий люд, СЛАВЯН РУССИЧЕЙ, пойти и свергнуть ПРАВОСЛАВНОГО батюшку – царя. И уже через них, не выполняя, при этом, абсолютно никакого физического труда, прийти к ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ, СЛАВЯН - РУСИЧЕЙ. И в подтверждении моих только что, сказанных слов, я дева – осень, прекрасная стать Надежда, приведу вам одну летописную цитату товарища Ленина, что и подтверждает мои слова. – Произнесла вдруг философски, дева – осень, прекрасная стать Надежда. И сделав лишь краткую паузу, вдруг летописно продолжила далее, со своим кратким предисловием, на коммунический лад.
- Товарищи. Послушайте. Мы должны делать постоянно дело публицистов – писать историю современности и стараться писать ее так, чтобы наше бытописание приносило посильную помощь непосредственным участникам движения и героям – пролетариям там, на месте действий, – писать так. Чтобы способствовать расширению движения, сознательному выбору средств, приемов и методов борьбы, способных при наименьшей затрате сил дать наибольшие и наиболее прочные результаты.
- И еще госпожа Сардон, как и вся уважаемая публика, в этой аудитории послушайте, пожалуйста, каким физическим трудом, занимался товарищ Ленин, как и все его друзья, соратники, коммунисты. Весьма, кстати, интересно, все из того же 9 – го тома его собрания сочинений. – Вдруг неожиданно иронично произнесла дева – осень, прекрасная стать, Надежда. И сделав лишь вновь краткую паузу, вдруг летописно продолжила далее, со своим кратким предисловием.
- Товарищ Ленин, [август, 29, сентябрь, 11.] в письме Владимиру Дмитриевичу Бонч – Бруевичу рекомендует в брошюру Галерки и Рядового ‘Наши недоразумения’ вклеить листок с объявлением о новом издательстве, а также сообщает о своем возвращении из отпуска.
- Товарищ Ленин, [август, 31, сентябрь, 13.] возвращается в Женеву после летнего отпуска. Ленин посылает свою статью ‘Шаг вперед, два шага назад. Ответ Николая Ленина Розе Люксембург’, Карлу Каутскому для опубликования ее в журнале ‘Die Heue Zelt’. Карл Каутский отказался ее поместить.
- Товарищ Ленин, [2, 15 Сентябрь, позднее 2, 15.] пишет предисловие к брошюре Шахова ‘Малинина’. ‘Борьба за съезд’, делает редакционные поправки в рукописи брошюры.
- Товарищ Ленин, [ранее 7, 20 Сентября] пишет письмо Лейбовичу ‘Евсею Малюткину’ о походе ЦК против большинства, об организации самостоятельного издательства большевиков и сообщает, что из 20 русских комитетов, 12 высказались за съезд.
- И товарищ Ленин, [8, 21 Сентября] в письме Макару ‘Виктору Павловичу Ногину’, просит прислать резолюции Нижегородского комитета РСДРП, высказавшегося за созыв III съезда партии.
- И позвольте, госпожа Сардон, я дева – осень, прекрасная стать Надежда, сама здесь философски окончу рассуждать. Поскольку, мне крайне интересно знать, на какие, такие финансовые средства, они все евреи – коммунисты, материально, существовали тогда? Ведь они МАТЕРИАЛИСТЫ ПО ДУХУ на фабриках и на заводах не трудились, никогда. Абсолютно никаких материальных благ, для горячо любимой РОДИНЫ, ПРАВОСЛАВНОЙ РУССИИ не производили, никогда. И здесь напрашивается лично у меня вполне ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ вывод, что за ними, коммунистами – евреями, либо кто – то богатенький стоял. Допустим Запад и тогдашняя очень богатая Америка, с их многомиллионными денежными средствами. Либо евреи – коммунисты, были сами настолько уж хитры, как впрочем, и умны. Что путем лживых обещаний, даже можно сказать, ПУТЕМ ПОЛИТИЧЕСКОГО ФАНАЗТИМА, они взяли и пришли к высшей верховной власти, на нашей ЗЕМЛЕ – МАТУШКЕ, ПРАВОСЛАВНОЙ РУССИИ, прививая здесь, всему роду СЛАВЯН, ЧУЖДЫЙ и НАСИЛЬСТВЕННЫЙ, научно – теоретический коммунизм. Ведь товарищу Ленину, как и его товарищам, еврейским соратникам, было вовсе не жаль, миллионы настоящих трудолюбивых крестьян, ПРАВОСЛАВНЫХ РУССИЧЕЙ, что словно заснули глубоким зловещим сном. И просто за пустую серебряную копейку, пошли и предали свою РОДИНУ, свою славянскую матушку – землю, ПРАВОСЛАВНУЮ РУССИЮ.
- Благодарствую всем за внимание. – Внезапно, лишь миг спустя, произнесла дева – осень, прекрасная стать Надежда, все также сексуально сидя на синем диванчике – канапе, номер 6.
13.
- Что же, дева – осень, прекрасная стать, Надежда, даже мне надменной и злой, госпоже Сардон, было крайне интересно тебя послушать. Я, кстати, сказать, никогда и не думала, над тем, каким физическим трудом, занимались товарищи коммунисты, евреи, и когда они вообще работали, во главе с товарищем Лениным. Поскольку, сам товарищ Ленин во все уста, кричал на весь окружающий мир, что они за материальные блага, для всего НАШЕГО СЛАВЯНСКОГО РОДА людей, КРЕСТЬЯН, РУССИЧЕЙ. Но как только, они КОММУНИСТЫ – ЕВРЕИ, пришли к ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ СЛАВЯН – РУССИЧЕЙ, то и весь наш СЛАВЯНСКИЙ РОД, стал не нужен им, с их умелыми рабочими руками. Ибо, как моя авторская поговорка гласит. - [Прим автора]. – Произнесла неожиданно вдруг госпожа Сардон. и, сделав лишь краткую паузу, вдруг своеобразно продолжила далее.
- Нет ничего сильнее на земле, чем верховная власть, над простыми людьми.
- И позвольте, мне госпоже Сардон, прежде чем завершить нашу достаточно интересную политико – философскую беседу, летописными словами, о товарище Ленине, что гласят о нем именно так. – Произнесла вдруг достаточно спокойно госпожа Сардон. И, сделав лишь вновь краткую паузу, вдруг летописно продолжила, далее.
- В некрологе о Ленине, Бухарин писал; ‘Ленин вел за собой партию, как власть имущий. Он мог идти против течения со всей силой своего бешеного темперамента’.
- Все, на этом все. Благодарствую всем за внимание. – Произнесла достаточно спокойно госпожа Сардон, и встав сексуально со стула – шпильки, она слегка поклонилась. И, молча, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, покинула аудиторию номер 6. Не с кем, кстати, любезно не прощаясь.
14.
Сардин просто не ожидала от себя самой, что она сможет дать такую интересную политико – философскую лекцию, в аудитории номер 6.
Но и еще больше она не ожидала, от самой себя, что в течении еще трех недель, она даст в разных клубах секси – сиксталах, довольно много и интересных политико – философских бесед, для разной аудитории людей. И что даже самой ей будет, очень интересно, политико – философски мыслить и рассуждать, причем на разные темы, разнообразных отрезков летописного времени.
Что уже спустя три недели, в воскресенье, тридцатого января, когда Сардин, после трехдневных выходных, вернулась из своего родового поместья около двух часов дня, в памэл ночной клуб ‘Ночной Нарцисс’. Взяв себе, кстати, вчерашний субботний день, двадцать девятого января, дополнительный выходной день.
Поскольку, уже была назначена, в первых числах марта, ее возлюбленному человеку, Светлозару, операция по восстановлению его половых органов, во старин граде Московии.
Вот поэтому, Сардин и пожелала для себя самой, взять еще один дополнительный выходной день. И просто побыть вместе с ним, и вместе с Светлозаром навести порядок в их родовом доме, двух этажного типа, кстати, в их родовом поместье.
И почему – то думая именно об этом, Сардин вовсе даже и не заметила, как уже она не спеша вошла в коттедж номер 2, по четвертой улице Варлей, в свою комнату. Думая, при этом, в мыслях, сейчас же, переодеться в диско – наряд, и уже ехать на электро – такси в ночной, стрип, секси – клуб, ‘Даридас’, которое, она рассчитывала вызвать сама себе после того, как она переоденется в диско – наряд.
Ибо, сам , ночной, стрип, секси – клуб, ‘Даридас’, был расположен под землей, на пересечении улиц Старо – Аэродромная улица и улицы – бульвара Ивана Грозного. Являясь одновременно и ночным клубом, и подземным переходом, для взрослых людей.
Где, кстати, она, госпожа Сардон, уже дала в течении быстротечных трех недель, несколько, достаточно интересных, политико – философских садо – маз, секси – сессий. С добровольным участием желающих подискутировать про ту, или иную летописно – философскую эпоху.
И думая уже как раз об этом, Сардин, просто не спеша на кухне, распаковала свою холщовую сумку, и расставив все по своим местам, она просто не спеша, ушла в свою комнату. Где вначале не спеша, сняла с себя, свои серые кроссовки, зимнего типа. Ну, а после Сардин, сняла с себя, свой розовый комбизон, и сложив его аккуратно на стул у окна. Она, взяв лишь свою белую простыню, в одном лишь своем нижнем белье, и взяв еще при этом, свою белую простыну, она просто стремительно, босиком, ушла в туалетно – ванную комнату, принимать душ.
Уже через десять минут, когда Сардин, вышла из душа, вытирая при этом, на ходу, свои длинные черные волосы, малым белым полотенцем, белесо – розового цвета.
То уже Сардин, вошла обратно в свою комнату, причем, сладострастно возбудившись, что тут же она сняла с себя, свою белую простыну. И стоя уже у своей кровати, лицом к стене, кстати, и наложила в положенные места, свои сексуально – возбуждающие горчичники, поскольку, Сардин оставила их лежать, на своей кровати, в сером чемоданчике. И взбрызнув их ренд – гелем, Сардин тут же, ничего не надевая, присела к зеркалу, делать самой себе, сексуально – выразительный макияж, как и свою любимую высокую фиксаж – прическу. Что, кстати, всегда, добавляло ей, госпоже Сардон, надменности и жестокости.
Но не об этом, вовсе почему – то подумала Сардин, а почему – то вдруг, тихо вслух, самой себе произнесла, лишь миг спустя.
- Странно мне, но мне все интересней и интересней играть в политико – философские игры, своеобразно говоря играть с разнообразными людьми, вне зависимости от их взглядов и политических предпочтений. К примеру, мне понравилась, совсем недавняя моя политико – философская игра с секси – рабом, Олегом Павловичем Некрашевичем. Когда в яростном пылу политико – философской игры садо – мазо. Поскольку, он по жизни, токарь и слесарь, он мне тогда, госпоже Сардон произнес философски – летописную цитату, Владимира Козлова, из его же книги, Духовная психология, – в поисках изначального пути. – Произнесла вдруг достаточно уважительно самой себе Сардин, и сделав лишь краткую паузу, она вдруг, и также вслух, продолжила далее. Со своим довольно кратким предисловием.
При этом уже накрасив свои губы темно – фиолетовой жгуче перцевидной помадой, причем толстым и жирным слоем. Став, уже после делать самой себе высокую фиксаж – прическу, своих натурально высохших длинных, черных волос.
- Ибо, правильно сказал Владимир Козлов, в своей книге, Духовная психология, – в поисках изначального пути. Часто я вспоминаю слова Будды, когда меня посещают мысли об аскезе и удалении от мирского в целях духовного поиска.
- Я говорю тебе – оставаться на своем месте в жизни и с усердием занимайся своим делом. Не жизнь, богатство и власть порабощают людей, а привязанность порабощает людей к жизни, богатству и власти. - ‘Авторское дополнительное примечание’.
- И, здесь лично я, девушка – православна Сардин, сейчас, лишь несколько дней спустя, могу еще добавить своим же, послесловием. Что допустим, лично я, понимаю прекрасно философские слова Будды. Ибо, что значит жить? А это значит лишь то, что нужно постоянно жить в духовно – физическом труде. И не вида изменяться под изменчивые обстоятельства земного жития. При этом, ТВЕРДО стоять на своих же, ДУХОВНО – НРАВСТВЕННЫХ устоях, что и позволяют любому ЗДРАВОМЫСЛЯЩЕМУ человеку, в том числе и мне самой, ЖИТЬ и просто развиваться по этой жизни, дальше.
15.
С такими духовно – философскими помыслами вслух, Сардин вовсе даже и не заметила для себя самой, как она уже сделала самой себе свой обычный сексуально – выразительный макияж. Как и высокую фиксаж – прическу, своих черных длинных волос.
Что уже десять минут спустя, сладострастно наслаждаясь сильней пекцацией своих горчичников, Сардин вдруг встала и отошла к своему шкафу – купе, при этом, почему – то вновь вспомнив летописную цитату Владимира Козлова, с всё той же, его книги, Духовная психология, – в поисках изначального пути.
Поскольку, она почему – то вдруг вслух, вспомнила как яростно и беззащитно пред черным кнутом, госпожи Сардон, прорычал философски Олег Павлович, когда она угостила его, телесно, причем, весьма жестко, своим черным пряником, то есть, своим черным кнутом.
- Что же, госпожа Сардон, я благодарен вам, за ваше телесное угощение. Ибо, как верно и летописно сказал Владимир Козлов. Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка. В человеке важно то, что он мост, а не цель, в человеке можно любить только то, что он переход и гибель.
Но почему – то лишь замедлив свой теперешний философский ответ, Сардин внезапно взяла самой себе свое закрытое темно – синее обтягивающее мини – платье из мокрого шелка, и положив его на краешек своей кровати. Взяла еще темно – телесные колготки, как и черные перчатки, выше локтя.
Как тотчас же, она стала надевать все это в определенном порядке, при этом, лишь сама для себя, тихо вслух, далее произнесла философски, сделав лишь вновь краткую паузу.
- Теперь же, я прекрасно понимаю, почему я такая есть, девушка, а вернее сказать молодая и статная женщина Сардин? Ибо, я по человеческой сути своей девушка – ПРАВОСЛАВНА, простушка. Но все же, я стремлюсь ПОЗНАТЬ и РАСПОЗНАТЬ этот огромный и прекрасный, Божий мир. И я допускаю, например, что в начале XXI – ого века, молодая и красивая девушка вроде меня, не философствовала бы так, а везде и во всем искала бы пустошной, даже можно сказать нулевой жизни. С толстыми кошелками денег от так называемых старших папиков – любовников, что покупая им кучу ненужных побрякушек, типа золота и брильянтов, показывали им, этим самым, их же низменное место в их жизни, жриц любви. Мне же, ДЕВУШКЕ – ПРАВОСЛАВНЕ, Сардинии, живущей в середине XXIII – ого века, нечего этого не надобно. Поскольку, я хоть и есть надменная секси – госпожа Сардон, но все же, я по сути души своей девушка – простушка, что богата лишь тем, что влюблена и счастлива, и у меня абсолютно все есть. То есть, я БОГАТА и СЧАСТЛИВА. И как философски – летописно говорил Фридрих Ницше. Что. Всяким маленьким счастьем надлежит пользоваться, как больной постелью; для выздоровления – и никак иначе.
И улыбнувшись ласково самой себе лишь спустя миг. Сардин уже сексуально одевшись в приготовленный чуть ранее себе секси, мини – наряд. Тут же, уже степенной, полу сексуальной походкой, взяв при этом, свои черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, вышла в хозяйственную комнату, чтобы просто почистить их там.
Через пять минут, Сардин, уже медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими шпильками о пол, уже вновь вернулась назад в свою комнату.
Как сразу же, Сардин медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, подошла вновь к зеркалу, дабы надеть себе на шею, черное брондолитовое кольцо, как и все остальные аксессуары для своего диско – наряда, включая и свою черную маску – аппликацию себе на глаза.
И впрыснув, саму себя довольно ароматно, уже госпожа Сардон, прежде чем вызвать самой себе, электро – такси, присела весьма сексуально на белый диван – канапе, и вдруг довольно громко, философски – летописно произнесла, со своим довольно кратким предисловием, на современный, вежливый лад.
Зная, что уже ее прекрасно не только лишь слышно в эфире громкоговорителя, всего памэл ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, но и еще прекрасно слышно ее, во всем трансл, земном интернете. Сделав лишь, при этом, краткую паузу.
- Уважаемые дамы и господа, в летописной книге Владимира Козлова, Духовная психология, – в поисках изначального пути, сказано, именно так. Что, непосредственное знание не может быть описано, но может быть переживаемо в опыте. Ему нельзя научить, но оно может быть получено.
- И уж коли это так, то я госпожа Сардон, уж в который раз, убеждаю вас, дамы и господа, что опыт физического труда, как и опыт духовного познания, обязательно настигнет вас, уж коли, в ЛЕНИ вы не будете утруждать самих себя.
16.
Как внезапно, краткие философские рассуждения, госпожи Сардон прервал звонок, ее мобиль – телефона, что она, позволив сделать ему два гудка, вдруг взяла свой мобиль – телефон, и ответила, достаточно вежливо и экстравагантно, на звонок, сделав лишь вновь краткую паузу.
- Алло, госпожа Сардон, слушает вас. Здравие желаю вам, Борис Юрьевич. Да, я та самая госпожа Сардон, что дает политико – философские секси – лекции, с угощением черным пряником. Хорошо, вы желаете встретиться со мной. Хорошо, значит, я вам назначаю рабочее секси – свидание в ночном, стрип, секси – клубе, ‘Даридас’. Отлично, тогда сейчас же вызывайте, за ваш счет к памэл ночному клубу ‘Ночной Нарцисс’, мне электро – такси. Хорошо, я вас поняла, вы желаете, чтобы я играла летописными цитатами о религии Николая Бердяева, а вы же будете играть летописными цитатами Фридриха Ницше. Хорошо, будет исполнено. Но предупреждаю вас заранее, что один час политико – философской игры со мной, будет, стоит вам, тысячу драней. Хорошо, уж коли, вы согласны, поиграть философски разумом своим, и искусить телесно вашу плоть. То, я непременно уже жду от вас электро – такси. Все, до скорой встречи, в 16.00.
И почему – то зло, усмехнувшись самой себе, госпожа Сардон, вдруг весьма сексуально встала, с белого дивана – канапе, и медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках прошла в угол. К металлической круглой вешалке, где взяла и надела, на саму себя, нараспашку свое синее, длинное пальто, с зауживанием сзади, повязав после, вокруг своей шеи, свой белый шелковый шарфик. И взяв лишь свою черную дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке.
Госпожа Сардон, медленно, томно – сексуально на высоких шпильках, направилась вновь из коттеджа, прихватив, конечно же, с собой и свой черный, болевой кнут.
17.
- Вечер добрый, госпожа Сардон. – Внезапно, весьма почтительно произнес незнакомый мужской голос. И выдержав, слегка продолжительную паузу, тут же продолжил далее.
Поскольку, уже чуть ранее, сама госпожа Сардон, ровно в 16.00, прибыла на вызванном ей электро – такси, на улицу Старо – Аэродромную, и как в обычный подземный переход, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках. Сошла вниз, по широкой, в три метра, из мраморного камня, лестнице.
Но она прошла не в сам подземный длинный переход, что, кстати, сворачивал плавно влево, с огромным количеством маленьких магазинчиков и кафе, для взрослых и детей.
А сексуально, на высоких шпильках, она прошла далее, прямо в ночной, стрип, секси – клуб ‘Даридас’, и достав из своей черной дамской сумочки, свою лейбл – карточку, госпожа Сардон, просто приложила ее к стеклянной черной раздвижной двери. И когда же, они электро раздвинулись, в две противоположные стороны, то госпожа Сардон, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, вошла туда, и предъявив свой логин, [Сарди], секси – служанке Натали. В полу – сексуальном диско – наряде, также, кстати.
И так же, она, госпожа Сардон, медленно томно – сексуально, на высоких шпильках не обратив внимания, на нее, секси – служанку, Натали, вошла далее, уже в сам ночной, стрип, секси – клуб ‘Даридас’. При этом, также особого внимания, не обратив, кстати, как в самом центре, на круглой авансцене. Что, кстати, вся была ограждена, высокими ярко – сверкающими металлическими прутьями. И была вся освещена темно – синим, ярко – сверкающим светом.
Вертелась, уже ритмично, в такт громкой техно – драйв музыке, как кружевная юла, девушка – стриптизерша, что лишь прикрыла свои женские прелести, узкими горчичниками, с черными начехольниками, как впрочем, и в черных высоких туфлях, на высокой платформе, в десять сантиметров, да на высоких двадцати сантиметровых шпильках, и конечно же в телесных колготках, и конечно же, при черной маске – аппликации на своих глазах. С надлежащими аксессуарами для диско – наряда, и конечно же, в черном брондолитовом кольце, на своей шее. Вырабатывая тем самым в один час, один мегаватт Био, Электро – Энергии. - [Примечание автора].
А просто, лишь миг спустя, молча, медленно, томно – сексуально на высоких шпильках, она прошла далее, наискосок чуть вправо, и вошла в секси – камеру, за железной решеткой номер 8. Что, кстати, молча, открыла и закрыла железно – кованные решетные двери на автоматический замок, все та же секси – служанка, Натали.
Так как, сама госпожа Сардон отлично уже знала, что в этом ночном, стрип, секси – клубе ‘Даридасе’, всего есть лишь сорок точно таких же секси – камер, с полу тусклым сине – мерцающим светом. И с капитально вделанными низкими скамейками из дерева, с лиственных пород, куда, кстати, сексуально, и присела госпожа Сардон, не сняв при этом, свое синее, длинное пальто, с зауживанием сзади.
Став тем самым ожидать заказчика политико – философского свидания.
То есть ожидать самого Бориса Юрьевича, что к назначенному времени, почему – то опаздывал?
И вот дождавшись его, спустя лишь десять минут, госпожа Сардон, вдруг злостно взглянула на него, сквозь свою черную маску – аппликацию, но все же, почтительно позволила ему произнести свое словесное оправдание, что тотчас же, далее последовало из его уст.
- И, извините, меня великодушно, но дела мои семейные, помешали нам с вами, встретиться вовремя, в назначенный мной, час.
- Пожалуйста, Борис Юрьевич, вы сейчас должны благодарить Бога, что вы есть, НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА, ибо, только для НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНЫ, должны быть самыми главными ПРАВОСЛАВНЫЕ, ТРАДИЦИОННЫЕ, СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ, в жизни. Все остальное, для вас лично, должно быть второстепенно. Поскольку, семья это и есть очаг верности ЛЮБВИ и ВЕРНОСТИ, жены и мужа. И как мудро и летописно сказал Николай Бердяев. – Произнесла вдруг почему – то вполне спокойно госпожа Сардон, и сделав лишь краткую паузу, вдруг летописно продолжила далее. Со своим довольно кратким предисловием.
Позволив, при этом, молча, и скромно присесть Борису Юрьевичу, на противоположную капитально вделанную, низкую деревянную скамейку из дерева.
- Вот послушайте, пожалуйста. Нравственная жизнь совсем не есть явление природы, и она неуловима, как явление природы. Нравственная жизнь всегда предполагает свободу, нравственная оценка всегда стоит перед свободой. Свобода же никогда не может быть лишь в познаваемом существе. Она должна быть в познающем человеке, как основа бытия.
- То есть, госпожа Сардон, позвольте, уж мне, Борису Юрьевичу Богничу, далее философски здесь продолжить вас, уж коли я правильно понял вас. Поскольку, вы только что, недвусмысленно дали мне понять. Что я есть, как семейный человек, должен вести самого себя, высоконравственно по отношению, не только лишь к моей возлюбленной супруге. Но и еще я должен, высоконравственно держать самого себя, и по отношению к вам же, госпожа Сардон. Ибо, вы также еще вне вашего ярко – сексуального диско – наряда, являетесь еще чей – то возлюбленной девушкой, или же, уже венчанной пред вечными небесами, возлюбленной женой.
- Что же, раб Борис, ты достаточно здраво и философски рассуждаешь. А коли так, то и первого угощения, от моего черного пряника, ты миновал. Но наша политико – философская игра в свободу, еще в самом начале. А по сему, ты в любой момент, можешь сказать стоп, и я, госпожа Сардон, немедля прекращу над тобой издеваться, в стиле жесткого садомазохизма.
- Нет, что вы госпожа Сардон, мне рабу Борису, важно чтобы вы угостили меня телесно, вашим черным пряником. И я тотчас же, колени становлюсь пред вами. Ибо, как летописно написано в книге Фридриха Ницше, Злая Мудрость. Что, брак выдуман для людей, среднего ума, которые бездарны как в большой любви, так и в большой дружбе. – Стало быть, для большинства; но и для тех вполне редкостных людей, которые способны как на любовь, так и на дружбу.
- Что же, раб Борис, ты сам пожелал этого. Так получай, и наслаждайся! – Вдруг достаточно гневно произнесла, лишь миг спустя госпожа Сардон, и уже сексуально встав с низкой капитально вделанной деревянной скамейки. И моментально угостила его телесно, своим черным пряником, то есть своим черным кнутом раба Бориса, ударив его, кстати, по одетым в синие джинсы, ногам.
Как тут же госпожа Сардон, достаточно грубо, но летописно продолжила далее, сделав лишь вновь краткую паузу.
Уже, кстати, сексуально встала, на высоких шпильках, над рабом Борисом.
Что уже, кстати, наоборот, уже опустился на холодный пол, из красиво уложенного камня, в бетон. При этом, уже приготовившись получать телесные угощения от госпожи Сардон.
- Ибо, как я вижу, ты раб Борис вообще человек без воли. Ты раб, своих плотских страстей. И если ты жил в далеком летописном времени. Допустим, в конце XX – ого века, на нашей СЛАВЯНСКОЙ земле – матушке, то тобой обязательно кто – то управлял свыше. Нет, не Бог, и не Сатана, и даже не возлюбленная жена твоя. А как летописно сказано в отрывке роман Джорджа Оруэлла, 1984. Что, Уинстон не мог вспомнить, как это было, но во сне он знал, что жизни матери и сестры принесены в жертву его жизни. Это был один из тех снов, когда в ландшафте, характерном для сновидения, продолжается работа мысли; тебе открываются идеи и факты, которые и по пробуждении остаются новыми и значительными. Уинстона вдруг осенило, что смерть матери почти тридцать лет назад была трагической и горестной в том смысле, какой уже и непонятен ныне. Трагедия, открылось ему, – достояние старых времен, времен, когда еще существовало личное, существовала любовь и дружба, и стояли друг за друга, не нуждаясь для этого в доводах. Воспоминание о матери рвало ему сердце потому, что она умерла, любя его, а он был слишком молод и эгоистичен, чтобы любить ответно, и потому, что она каким – то образом – он не помнил, каким – принесла себя в жертву идее верности, которая была личной и несокрушимой. Сегодня, понял он, такое не может случиться. Сегодня есть страх, ненависть и боль, но нет достоинства чувств, нет, ни глубокого, ни сложного горя. Все это он словно прочел в больших глазах матери, которые смотрели на него из зеленой воды, с глубины в сотни саженей, и все еще погружавшихся.
- И позволь, раб Борис, лишь миг спустя, мне госпоже Сардон, еще философски добавить здесь, тебе. То есть, заменить твое телесное угощение, от моего черного пряника, моим же философским разъяснением. Поскольку, и при коммунизме, как впрочем, и при демократизме, шла тотальная слежка за всеми людьми на планете. Нет, не через диско – наряд, как можешь сейчас же, подумать ты, мой уважаемый раб Борис. А через НРАВСТВЕННОСТЬ В ЛЮБВИ, шла тотальная слежка, особенно в конце XX – ого века, и в начале XXI – ого века, что, конечно же, приводила особенно к САМОРАЗРУШЕНИЮ ВСЕЙ НАШЕЙ СЛАВЯНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ. То есть, шла тотальная слежка, через ячейку общества, – семью, с ее главными обязательствами, воспитанием детей, а коли не понравилось что, так ювенальные, ЗАПАДНЫЕ законы, забирали детей от родных родителей. Поскольку, сейчас в нашей современности, в середине XXIII – ого века, НРАВСТВЕННОСТЬ и ЛЮБОВЬ. Это, прежде всего, есть понятие ОТВЕТСТВЕННОСТИ, для всего нашего СЛАВЯНСКОГО ЧЕЛОВЕЧЬЕГО РОДА, где естественно рождается дитя ЛЮБВИ, двух противоположных полов, то есть МУЖА и ЖЕНЫ. И живут они СВОБОДНО, В ГАРМОНИЧНОМ, ВЕНЧАННОМ ПРЕД ВЕЧНЫМИ НЕБЕСАМИ, СУПРУЖЕСТКОМ СОЮЗЕ. Но никак уж не в гражданском браке, где естественно, ни у кого, и ни перед кем, не было абсолютно никаких гражданских прав и обязательств. Взяли официально поженились, не понравились друг другу, взяли, да и разбежались, вот и вся ЛЮБОВЬ была, при тогдашней игре в ДЕМОКРАТИЧЕСКУЮ свободу в начале XXI – ом века.
18.
- Госпожа Сардон, вы только что, вразумили меня, о значимости ЛЮБВИ В СУПРУЖЕСКОЙ ПАРЕ, что даже я, раб Борис, любитель плотских утех, вдруг сам понял одну летописную цитату Николая Бердяева. – Произнес вполне спокойно раб Борис, и испытав вновь телесно, угощение черного пряника от госпожи Сардон. Вдруг через краткую паузу, летописно произнес далее.
- Что, творчество есть переход небытия в бытие через акт свободы.
- И, позвольте, мне вашему рабу Борису, госпожа Сардон, здесь далее философски продолжить самого себя. Поскольку, в том же летописном романе, Джорджа Оруэлла, 1984, есть такие строки. Позвольте, их вслух зачитать вам. – Произнес вдруг достаточно смело раб Борис, и уж в который раз получив телесное угощение от госпожи Сардон, тут же, через краткий миг, вдруг летописно продолжил далее.
- Теперь я сам отвечу на этот вопрос. Вот как. Партия стремится к власти исключительно ради нее самой. Нас не занимает чужое благо, нас занимает только власть. Ни богатство, ни роскошь, ни долгая жизнь, ни счастье – только власть, чистая власть. Что означает чистая власть, вы скоро поймете. Мы знаем, что делаем, и в этом наше отличие от всех олигархов прошлого. Все остальные, даже те, кто напоминал нас, были трусы и лицемеры. Германские нацисты и русские коммунисты были уже очень близки к нам по методам, но у них не хватило мужества разобраться в собственных мотивах. Они делали вид и, вероятно, даже верили, что захватили власть вынужденно, на неограниченное время, а впереди, рукой подать, уже виден рай, где люди будут свободны и равны. Мы не такие. Мы знаем, что власть никогда не захватывают, для того, чтобы от нее отказаться. Власть – не средство; она – цель. Диктатуру учреждают для того, чтобы охранять революцию; революцию совершают для того, чтобы установить диктатуру. Цель репрессий – репрессии. Цель пытки – пытка. Цель власти – власть. Теперь вы меня немного понимаете?
- То есть, раб Борис, ты желаешь мне госпоже Сардон, сказать, что СВОБОДА, не есть еще ВЫСШАЯ ВЕРХОВНАЯ ВЛАСТЬ?
- Ибо, по моему личному разумению, оно и так и есть. Поскольку, СВОБОДА, есть КОСМОС, БОГ, ДУША НАША ЧЕЛОВЕЧЬЯ. Все остальное есть лишь словесный мусор, что не только лишь ограничивает разум наш, но и еще призывает к земной греховности всех нас, земных ЧЕЛОВЕКОВ. Ибо, Бог все дозволяет и разрешает, но и в то же время, не терпит лукавого ГРЕХА, по отношению к самому себе же. А коли так, то и вся наша земная жизнь, является лишь светлым мигом, по отношению к КОСМИЧЕСКОЙ ВЕЧНОСТИ, то есть, к БЕССМЕРТНОМУ БОГУ. И быть может, вся наша человечья память так устроена Богом, или же НЕКИМ КОСМИЧЕСКИМ СУЩЕСТВОМ, что память наша легко и полностью стирается при нашей очередной земной смерти. Дабы мы, при следующем земном воплощении, жили и творили, не памятуя, при этом, какие грехи, мы свершили в прошлом своем земном воплощении. Когда ВЫСШАЯ ВЕРХОВНАЯ ВЛАСТЬ, манила нас, словно красочный карнавал.
И сделав лишь краткую паузу, после своих же достаточно длинных философских рассуждений, госпожа Сардон, неожиданно вдруг грубо продолжила далее, при этом уже вновь угостив телесно, своим черным пряником, своего уважаемого раба Бориса.
- Что же, раб Борис, ты еще не сыт телесно, моим черным пряником? Так, пожалуй, получи еще несколько телесных угощений, от моего черного пряника. И мысленно представь, как в прошлой, далекой и неизвестной тебе жизни, ты был одним из положительных персонажей романа Джорджа Оруэлла, 1984, и ты, раб Борис, конечно же, был крайне не согласен с этим политическим режимом. Что, живя при нем, ты один из тех, кто, конечно же, невидимо боролся с этим жестоким, тоталитарным, политическим режимом. И вот, пожалуйста, тебе я госпожа Сардон, приведу сейчас один лишь летописный пример. – Произнесла вдруг достаточно грубо госпожа Сардон, и сделав лишь вновь краткую паузу, она тут же, летописно продолжила далее, но уже в довольно указательном тоне.
- Партия велела тебе не верить своим глазам и ушам. И это ее окончательный, самый важный приказ. Сердце у тебя упало при мысли о том, какая огромная сила выстроилась против тебя, с какой легкостью собьет тебя в споре любой партийный идеолог – хитрыми доводами, которых ты не то, что опровергнуть – понять не сможешь. И, однако, ты прав! Они не правы, а прав ты. Очевидное, азбучное, верное надо защищать. Прописная истина истинна – и стой на этом! Прочно существует мир, его законы не меняются. Камни – твердые. Вода – мокрая, предмет, лишенный опоры, устремляется к центру Земли. С ощущением, что он говорит это О,Брайену и выдвигает важную аксиому, ты Уинстон написал;
Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре,
Если дозволено это, все остальное отсюда следует.
- И позволь, раб Борис, мне госпоже Сардон, на этом завершить нашу политико – философскую садо – маз лекцию. Ибо, как я надеюсь, ты для себя самого четко уяснил, что СВОБОДА, это не всегда есть то, что подразумевает, само сладостное слово, СВОБОДА, это делай все то, что ты пожелаешь. То есть гуляй и спи, с кем попало, пей и кури что попало. Нет, это наоборот, и есть твое СВОБОДНОЕ РАБСТВО в угнетении. Ибо, по моему ЛИЧНОМУ РАЗУМЕНИЮ, НАСТОЯЩАЯ СВОБОДА, есть лишь настоящая ВОЛЯ МУЖЕСТВА во время остановиться, и не дозволить себе лишнего и непристойного.
- На этом, у меня все. И коли, я к вам уважаемый Борис, была жестока, то уж простите меня. – Вдруг достаточно вежливо произнесла госпожа Сардон, и тотчас же, падала ему условный знак, взмах черным кнутом в воздух, просто так, что их политико – философская садо – маз лекция, уже окончена. И он личностно уже может быть, СВОБОДНЫМ.
И, конечно же, она, госпожа Сардон, уже этим потребовала оплаты, за свою работу, в три тысячи драней, то есть за три часа, с учетом ожидания в один час времени, в ночном, стрип, секси – клубе ‘Даридас’, одной госпожой Сардон.
19.
И сказав именно это, госпожа Сардон, молча, взяла от Бориса Юрьевича Богнича, положенную ей оплату в три тысячи драней, и слегка улыбнувшись ему надменно.
Госпожа Сардон, тут же медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, уже направилась к выходу из ночного, стрип, секси – клуба ‘Даридас’, сказав, лишь спустя краткое мгновенье, по – философскому разумению.
- Все, Борис Юрьевич, прощайте. Мне было крайне интересно поработать с вами!
Незаметно прошло еще два дня, настал вторник, первого февраля, когда уже Сардин, чуть устав, конечно же, уже возвращалась с зимней, лыжной пробежки в свои обычные десять километров, быстрой и легкой трусцой. К своему коттеджу номер 2, по четвертой улице Варлей.
Поставив, как обычно свои лыжи, и две опорные палки к ним, в большом, двухэтажном общем коридоре, в левый угол, чтобы они естественно никому не мешали.
Поскольку, Элин и Катя, уже ушли в художественную мастерскую, а Таня, Аня и Фрола, уже пришли с боевого секси – дежурства, с стрип, танц – пола ‘Ракитес’, где прошлой ночью, они дали достаточно интересную политико – философскую, садо – маз лекцию.
И, уже сытно позавтракав, и все, убрав, за собой на кухне, Сардин вернулась назад в свою комнату, где, прежде всего, поставила сушиться у электро - батареи под окном, свои зимние белые кроссовки, как и весь свой розовый комбизон, зимнего типа.
Что естественно промок от снега во время своей спортивной пробежки на лыжах.
Но пожелав, вдруг почему – то съездить в Менский дом милосердия, к малышке Осси, чтобы просто проведать ее там. Сардин вдруг сняла с себя свой белый спортивный костюм, и подтянув кверху, свои белые носки, на своих ногах, она вдруг подошла к своему шкафу – купе. Где взяла и надела, свои синие узкие джинсы, как и белую шерстяную ковту под горло, и все как положено, надев, застегнув и оправив у зеркала, Сардин тут же, уж вновь надела на свои ноги, свои уже моментально высохшие полностью, свои зимние белые кроссовки.
И надев еще от своего розового комбизона, розовую куртку, и полу загнувшись на молнию. Сардин, сразу же, схватила свою дамскую, черную сумочку, на небольшой золотистой цепочке, как сразу же, спешно устремилась на заднюю автостоянку, к своему электро – автомобилю, где села, и сразу же тронулась в путь, к Менскому дому милосердия, к малышке Осси.
Не забыв, конечно, заехать в один из частных продуктовый магазин, чтобы купить ребенку, вкусные молочные лакомства. Чтобы просто побаловать ребенка, поскольку, Сардин чувствовала уже к ней, малышке Осси, некую свою особую ответственную материнскую заботу, ласку и любовь, чуть припоминая и саму себя, в свои четыре годика.
Вернувшись только лишь к двум часам дня, Сардин просто была в отменном, хорошем настроении, и уже возвращаясь назад к своему коттеджу номер 2, по четвертой улице Варлей, она набрала по мобиль – телефону, своему возлюбленному человеку Светлозару.
И просто рассказала, как она сама лично хочет, чтобы поскорей окончился ее десятилетний контракт, в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, и что они будут все втроем счастливо и гармонично жить в своем родовом поместье.
Поскольку, лично самой Сардин еще осталось работать по десятилетнему контракту, в памэл, ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, ровно два с половиной года.
Но как только Сардин, вернулась назад в свой коттедж, в свою комнату, то сразу же, переменилась в своем настроении.
Что стремительно сняла весь свой семейно – гражданский обряд, и переодевшись уже в свою белую пижаму, она тут же босиком ушла в туалетно – ванную комнату, принять душ. Взяв, конечно же, с собой и свою белую простыню.
Спустя уже двадцать минут, когда уже Сардин, вернулась назад с душа, в свою комнату, и тут же начала налаживать сладострастно себе самой сексуально – возбуждающие горчичники,.
Как внезапно, она Сардин, лишь миг спустя, почему – то для себя самой вслух произнесла, уже взбрызнув свои горчичники ренд – гелем.
Начав, кстати, сразу же, после сама с собой философски рассуждать, и также вслух.
- Теперь я прекрасно понимаю летописную цитату Николая Бердяева. Что, грехопадение сделало нас моралистами. И мы стоим перед великой загадкой; как человек мог не захотеть рая. О чем он человек. Так вспоминает и так мечтает в нашу мировую эпоху. Как мог он отпасть от рая? Рай представляется блаженной жизнью, в которой космос был в человеке, а человек был в Боге.
- И это действительно, увы, так. Мы живущие сейчас в XXIII – ем веке, являемся лишь грешными моралистами, живем, верим в Бога, при этом, вовсе не веруя в Него. Ибо, как можно еще назвать наши деяния, что выражают лишь жадность, скупость, бессердечность? Мне лично самой казалось, что все это в далеком летописном времени, так времен конца XX – ого, начала XXI – ого века, когда подобные низости, были в особой моде, особенно у молодых, и таких легкомысленных девушек. Но, увы, наверное, я ошиблась? Ибо, как возможно еще назвать иначе лукавство и бессердечность одной молодой приемной мамочки, что сегодня пришла в детский приют к своему будущему приемному ребенку, мальчику, при Менском доме милосердия, в полу сексуальном диско – наряде. Поскольку, кроме лишь выработки бесплатной Био, Электро – Энергия в огромных количествах, там и выставляться практически не перед кем. Ибо, кроме нянек и воспитателей, зрелых лет, да и маленьких детей, там абсолютно ни кого не было. А ее мальчику, малышу, также еще хотелось просто поиграть с ней, как впрочем, и моей малышке Осси, тоже хотелось по – играть со мной, да и просто прижаться ко мне, что, кстати, мы с ней обоюдно и с радостью, и сделали.
20.
С такими вот, довольно критическими помыслами вслух, Сардин уже вовсе незаметно для себя самой сексуально – выразительно накрасилась, стоя при этом у зеркала, и сделала самой себе пышную фиксаж – прическу, под свою черную треугольную шляпу – берет.
А затем только лишь, Сардин подошла к своему шкафу – купе, где взяла самой себе телесные колготки, как и черные перчатки. И вначале, медленно натянув их себе на ноги, как впрочем, и черные длинные и плотные перчатки, себе на руки, выше локтя. Сардин, тотчас же взяла из шкафа – купе свои темно – синие джинсовые секси – шорты, как и классическую белую топ – майку. И сладострастно все это на себя надев, и застегнув, как положено, при этом оголив полу сексуально свои спину и живот. Сардин, тотчас же уже надела свои черные высокие сапоги на шестнадцати сантиметровых шпильках, и застегнув молнии, как и зашнуровав плотно сапожные корсеты на большие болтающиеся шнурки – банты.
Она, Сардин, уже медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, подошла вновь к зеркалу, где уже в надлежащем порядке. Сардин уже надела все надлежащие аксессуары для диско – наряда. Включая, и черную маску – аппликацию себе на глаза, как надев и черную шляпу – берет.
И ароматно взбрызнув саму себя, уже госпожа Сардон, уже медленно, томно – сексуально на высоких шпильках, при этом громко цокая о пол, высокими шпильками сапог, направилась на кухню.
Дабы, на ближайшую неделю, приготовить самой себе, вкусный наваристый борщ, из красной свеклы.
Поскольку, госпожа Сардон, уверенно знает, что залог телесного ЗДРАВИЯ, ДОЛГИХ ЛЕТ не только лишь в активных спортивных занятиях. Но и еще в правильном питании, из самостоятельно выращенных овощей и фруктов.
Но, уже начав готовить, свой фирменный красный, вкусный борщ, госпожу Сардон, внезапно побеспокоил внезапный звонок ее мобиль – телефона. Что она, госпожа Сардон, оставив все на две, три минуты, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, направилась назад в свою комнату, дабы просто ответить на звонок.
Конец седьмой главы, третьей части.