Кухня – пристанище полуживых душ и их откровений. В коробочке три на четыре вершатся судьбы. Здесь есть всё для создания тихого уюта и громких слов. Кухня – не комната, но – кабинет психотерапевта. Она располагает, несмотря на то, что вместо мягких диванов, приходится ютиться на жестком табурете. Пошлые комнаты с их громоздкими шкафами и широкими кроватями, намекающими на интим – полная безвкусица. Кухня – нора бедного романтика из ремарковских повестей. Она пахнет кальвадосом и дымом выкуренных сигарет. И тем самым атмосферно интимна сама по себе.
Здесь есть он, и есть я. Он сидит воробьём на табуретной жерди; слушает, как вращается Земля; хрустит пальцами левой руки – а правой душит сигарету у основания фильтра, видимо, желая отомстить ей за ежеутренний кашель. Струйка дыма выныривает изо рта и растворяется. Я – глупый ребёнок, играющий с огнём – выдавливаю последние искры из зажигалки.
Я люблю наблюдать. Коллекционирую жесты и привычки, складывая их в единый образ. Несложные телодвижения, спонтанные взгляды, лёгкие прикосновения. Вся эта мимика обычно рассказывает больше говорящего. Люди – результат бумаги, съеденной шредером; и их нужно склеить обратно, полосочка за полосочкой. Я собираю всё это измельчённое достояние, раскладываю перед собой и начинаю решать кроссворд. Хруст пальцев, улыбка на кончиках губ, еле заметные морщины в уголках глаз.
Светает. Курящий тушит сигарету, роняет голову на ладонь уже свободной руки и смотрит на меня из-под полузакрытых век. Язычок пламени вырывается из моей зажигалки и гаснет.
- Ещё по одной?
- Да, давай.