Однажды возвращался я из-за кордона на родину. Еще в аэропорту заметил мужичка, который время ожидания на посадку посвятил съемкам взлетающих самолетов.
Мы перекинулись парой слов, и волею случая наши места оказались рядом. Фотограф сидел у прохода, в середине устроился молодой и симпатичный китаец, а я – у иллюминатора. Три с лишним часа надо как-то убивать, и лучший проверенный годами способ – развязать языки. Чем мы и занялись.
Для начала познакомились. Саша знал английский, и потратил несколько минут, выясняя, как зовут нашего китайца. Тот что-то быстро произносил на своём языке, и понять его было невозможно. Саша предложил ему назвать имя, адаптированное к английскому, и оказалось, что парня зовут Алекс.
Настроив контакты, мои соседи углубились в диалог на тему: Как в Москве выбрать лучшую водку?
Алекс записал несколько названий в записную книжечку и, успокоенный уткнулся в планшет. Не помню, с чего начался разговор, но мы как-то вышли на тему множительной техники.
- Первый ксерокс я увидел в 1980 году, - начал Саша, - мы со студентами обслуживали спортсменов, приехавших в Москву на Олимпиаду-80. Я был старшим переводчиком, руководил студентами нашей кафедры. Нам выдали бейджы, форму, всё обставили солидно.
Поначалу Саша откликался на любую просьбу помочь с переводом, а потом сообразил, что для работы хватит студентов, и при очередном обращении ссылался на занятость.
Старшие групп регулярно дежурили у телефонов, и однажды он попал в пикантнейшую ситуацию.
- Звонит диспетчер железной дороги, спрашивает заказывать ли спецвагон для лошади наездницы из А…. И поясняет, что если не получит ответ в ближайшие полчаса, мадам повезёт своё сокровище за собственный счёт.
Понимаю, что может случиться накладка, не дай бог, скандал и обязательно найдутся виновные, - продолжает рассказывать Саша.
Выясняю где искать мадам, оказывается она на допинг-контроле, а это закрытая зона, куда простым смертным вроде меня, не попасть.
Но престиж государства и всё такое… Нас жестко инструктировали, и вдолбили в головы всевозможные ситуации и выход из них. Помню какие скандалы закатывались вокруг олимпиады. Некоторые страны объявили бойкот, а тут пустячок лишний раз может сыграть на руку врагам социализма.
Иду в сторону запретных дверей. Охранник спрашивает, какого рожна? Объясняю, так, мол, и так, но чувствую, бесполезно. Иду на хитрость.
- Если нельзя пройти мне, то вам-то можно. Сходите и узнайте сами.
Мужик замялся.
- Без английского, что я ей объясню…
Приплыли. Снова долблю ему как студентам на лекции прописные истины, и чувствую, что ему очень не хочется брать ответственность на себя.
-Ладно, хрен с тобой, проходи.
Через пару коридоров история повторяется один в один. У двери такой же твердолобый страж, а за дверью предмет моих поисков. Давлю на ответственность, престиж государства, политическую нестабильность в мире, и по команде Сим-Сим меня впускают в комнату.
Я-то думал там приборы, склянки, пробирки! Чёрта с два! За столом сидят три мужика. Перед ними бутылки с водой и красная мадам. Рядом с ней ведёрко. Один из мужиков приказывает, это я для себя перевёл: Ссы! И она на виду честнОй компании оправляется в ёмкость!
- Так о чём я, да, о ксероксе. Первый раз увидел его на Олимпиаде-80, и очень позавидовал буржуям, что они свободно копируют, печатают, и не боятся проверок качества охраны множительной техники.
P.S. В Шереметьево мы обменялись визитками. Саша оказался профессором, заведующим одной из кафедр МГУ, автором и соавтором десятков научных исследований, книг и монографий. Последнее подсмотрел в интернете.