Выйдешь утром по росе. Солнце только поднимается над лугом. Кричат петухи. Стадо идёт по улице на пастбище. Ветер свежий и лёгкий. Пахнет травой и влагой. И кажется, что весь мир новый, только что родившийся, и ты новый, и люди. И нет ничего скучного и уже ведомого.
В доме тепло и запах в нём особенный, родной, так не пахнет в других домах. Печью, пылью, одеждой, хлебом, бельём.
На дворе куры кудахчут, ищут среди опилок еду. В саду прохладно и таинственно. Остатки тумана не сдаются, прячутся от солнца под кронами деревьев. А солнце всё выше, жарче. Утро предвещает тихий, тёплый, добрый день.
Всё изумляет - бабочки, пыль на дороге, пчёлы, выщербины на старом седом заборе, трава и скрытые в ней козявки.
Без завтрака мчишься за сад на луг, туда, где родные косят для скотины траву. На самом его краю - три березки. Наверху деревянная перекладина, которую ты сам затащил туда, чтобы сидеть там и смотреть вдаль. Взбираешься ловко, уже давно ни обо что не царапаясь. Далёко видать с берёзок. Сельская пыльная дорога видна вдали, вьющаяся среди зелёных полей. Там, в придорожных канавах, первой поспевает земляника, о которой в лесу пока и слыхом не слышно. Убежать к дороге и искать в тех канавах землянику - самое лакомое и запретное дело. Дальше - тёмная громада леса. Страшноватая в зимние сумерки и желанная летом.
Бабуля, приставив руку к глазам и подперев бок второй рукой, в простом ситцевом платье, выглядывает. Кричит что-то. Зовёт. Срываешься с берёзок, бежишь обратно завтракать. Каша пышная, жёлтая, масляная. Молоко сладкое, белее снега. Хлеб пахучий - зароешься в него носом, не надышишься. Масло - сладкая нежность.
Радио лопочет. Новости с полей передаёт. Родные что-то делают, переговариваются о делах. А у тебя - всё лето, как сундук с золотом. Горбушку - в карман. И айда из дома. Опять через луг, к полю. Ноги сами несут. Ещё немного, кажется, и взлетишь. И с каждым годом потом трудно вот так взлетать мысленно. Тяжесть пригибает к земле... А тогда ну вот чуть- чуть, кажется, и поднимешься в воздух. И так легко дышать. Воздух, словно вода родниковая...
И бежишь, потому что не бежать нельзя. Потому что, кажется, если остановишься, сердце тоже остановится. Всё дальше и дальше по полю. Всё дальше и дальше...