1
Мой младший сын, Андрей, родился в девяностом. В школу пошел в девяносто седьмом.
С некоторых пор вошло в обиход – «лихие девяностые». По-моему это несколько ... романтично.
Уже во втором классе сын заметил, что Витя и Саша в туалете, на переменах, вкалывают себе наркотики. Другой мальчик тоже это увидел и сказал учительнице. Но она замахала руками, истерично похохатывая.
- Нет! Нет! Это они просто в шприцики играют.
Видно дело с наркотой в школе было поставлено серьезно. Учителя боялись соваться в эту сферу. Только попробуй! - И с твоим потомством какой-нибудь несчастный случай произойдет. Может, например, неожиданно под машину попасть. Или однажды просто исчезнет...
2
У моего университетского приятеля дети появились раньше, чем у меня. Когда пошли в школу, однажды спрашиваю: как успевают?
- Дома с ними плотно занимаюсь. Успевают. А без этого надеяться было бы не на что.
- А как же школа?
- О чем ты говоришь?! Их в классе - 25 – 30. Учительница физически не в состоянии с каждым разобраться и помочь.
Витя и Саша были не из интеллигентных семей. Там с ними тоже некому было разбираться. Поэтому Витя на контрольных по математике буквально бился головой об стол.
- Не понимаю! Не понимаю!
Учительница поощряла.
- Бейся, Витя, бейся! Можешь и посильнее. Все равно ничего не поймешь.
Помогала ...
3
С этой учительницей, Натальей Николаевной, и у нас были проблемы. Повадилась ставить Андрею, все по той же математике, трояки. И за домашние работы, и за классные, и за контрольные.
Андрей в два года знал азбуку. В три - читал и писал. В шесть лет хорошо считал в уме. Без ошибок оперировал с отрицательными числами. И вот – тройки. За простые арифметические действия. Зашли с женой разобраться.
- Наталья Николаевна, за что тройки? Ошибок в работах нет, Ваших замечаний - тоже.
Надулась, побагровела. Медленно.
- Вы меня оскорбляете!
Поворачиваю голову к жене.
- Я ее оскорбляю?
- Нет.
- Я Вас не оскорбляю.
С тем мы и ушли. Андрей на следующий день говорит.
- Ласковая такая стала. Внимательная.
Тройки исчезли.
Но однажды эта «ласковая» объявила своим подопечным.
- Будете себя плохо вести, закрою всех в этом классе на ночь.
Андрей привык верить словам взрослых. В нашей семье принято, что взрослые выполняют то, о чем заявляют. Поэтому единственный из всего класса по-настоящему испугался, и расплакался .
Но все это – уже второй класс.
4
А сюрпризы начались сразу в первом. Буквально второго сентября, когда на перемене Андрей с одноклассником, присев на корточки, пускали друг другу машинку, неожиданно подошла учительница с продленки. Взяла обоих за шиворот и молча куда-то поволокла.
Оба, естественно, перепугались и стали плакать. Она притащила их в учительскую и расставила по углам, объявив, что это до вечера.
На другой день я поинтересовался у этого петербургского педагога: в соответствии с какой методикой она так обошлась с учащимися?
- А они другого не понимают!
- Нам для воспитания сына вполне хватает слов.
- Тогда зачем вы привели его в простую школу?
- У этой «простой школы» уже два года как статус гимназии. Я полагал, вы в курсе. Это – первое. Второе – нет таких методик, даже для «простых школ», в которых рекомендуется семилетних детей тащить за шкирку и на целый день ставить в угол. Ваше прежнее место работы, случайно, не исправительная колония для малолетних?
Она лишь пожала плечами и недоуменно подняла брови.
5
Того же второго сентября началось и знакомство с одноклассниками.
Сосед по парте, Женя Смак, умыкнул точилку. Точилка была импортная. Ее подарила крестная из Америки. Смак, естественно, отпирался: «Никакой точилки я не видел».
Андрей не пошел жаловаться учительнице. Выколачивать точилку из Смака тоже не стал. Будучи значительно крупнее соседа, взял со стола Азбуку Смака и положил в свой ранец: «Отдашь точилку - получишь Азбуку».
Через пару минут точилка чудесным образом появилась на столе перед Андреем. Так же незаметно, как ранее исчезла.
У этого мальчишки, несомненно, был талант. Щипача. Или ... фокусника.
Как-то, уже в классе восьмом, не пришла на урок учительница немецкого. Девчонки стали болтать, а мальчишки вышли в коридор, и принялись играть в футбол маленьким мячиком. Вдруг из одного класса вышла учительница. Наорала, отняла мяч, и вернулась в класс.
Минут пять спустя, Паша Рябов, один из игравших, осторожно приоткрыл дверь класса, заглянул в щелку и поманил пальцем ни кого-нибудь, а именно Жеку Смака.
Тот тоже посмотрел в щель. И увидел, что мяч лежит на небольшом столике. Примерно на равном расстоянии от стола учительницы и входной двери. У доски стоял отвечающий. Смак постоял еще с минуту, потом открыл дверь, вошел, взял мяч и вышел.
Ни учительница, ни отвечающий, ни класс его не заметили. Точнее, не обратили на него внимания.
И мальчишки продолжили игру. Правда, в коридоре этажом выше, не желая дважды наступать на те же грабли.
По окончании седьмого класса была экскурсия. На конфетную фабрику.
Вели по цехам, рассказывали о производстве. В одном разрешили взять по ириске. Когда экскурсия закончилась и класс с шумом высыпал на улицу, Смак закричал.
- Подходите! Угощайтесь!
Подошли. Растегнул замок ранца. Ранец оказался доверху набит чупа-чупсами.
А вообще, Смак был мальчиком тонкой организации.
Однажды учительница музыки рассказывала про оперу по произведению Б.Полевого «Повесть о настоящем человеке»: «Маресьев много дней на обрубленных ногах шел по лесу к своим. Кровь хлестала из ран ...»,- эмоционально вещала учительница. Класс слушал, затаив дыхание.
И только Женя Смак, не спросив разрешения, сорвался с места и бросился в туалет. Там он кинулся к раковине. Его вырвало.
Кстати, как вскоре выяснилось, эта учительница страдала тяжелым психическим расстройством. В частности, убеждала всех и каждого, что именно она вдохновила Бетховена на его шедевры. А всю эстрадную музыку советского периода сочинила конкретно она.
У Смака были и принципы. Однажды он увидел как одноклассники играют в футбол засохшим батоном. Он тут же отнял его с возмущенным криком: «Вы что! Грех так обращаться с хлебом!
6
Паша Рябов тоже мальчик не простой.
Тормозные процессы практически отсутствуют. Возбуждается так, что теряет контроль над собой. Может, идя к доске, вдруг разбежаться и сделать переднее сальто. Или бегать по классу, неистово крича. Без устали бить ладонями по столу. Все это лишь потому, что кто-то из одноклассников не согласился с его мнением.
Его папа избрал по отношению к сыну роль отца-деспота. Наказывать, прежде всего физически, в его представлении – основной метод воспитания.
У Паши, кроме обычного дневника, был еще и дневник поведения. Инициатива все того же папы. Каждая учительница в конце урока выставляла Паше оценку по поведению.
И, если тройка, следовало «легкое» наказание. Например, запрет на прогулку после уроков, или на общение с друзьями. Если, упаси бог, «два», следовало физическое наказание. По-английски - розгами, или по-русски - ремнем. Этой расправы Паша боялся панически. Он буквально становился перед училками на колени, плакал и умолял не ставить двойку.
Редко какая уступала. Поэтому папа испытывал садистское удовольствие почти ежедневно.
7
Был еще один оригинал в классе. Саша Веселов.
Смышленый, изобретательный. Но дома заниматься им было некому. Это тот самый Саша, который еще во втором классе вместе с Витей в «шприцики играл». Они с Витей так и продолжали употреблять наркотики.
Примерно в классе третьем появился новичок, некто Рома Исамбеков. Как выяснилось чуть позже, - морально совершенно искалеченный ребенок.
Андрей поначалу стал с ним дружить. Вежливый, отзывчивый, покладистый. Но после одной выходки Исамбекова, всякая дружба немедленно прекратилась.
Однажды звонит на домашний телефон и, плача, говорит в трубку, мол, зачем ты бил меня головой об угол школы так, что школа качалась. Стало понятно - мальчик неадекватен.
Вскоре Саша Веселов задал Исамбекову прямой вопрос: "Чё тебя дома бьют? Охапчики об тебя гасят?" Сашка был парень опытный в подобного рода делах. Он знал как выглядит шрам от погашенного о кожу окурка. У Исамбекова их было несколько. На кистях рук и на предплечьях.
Исамбеков настолько беспринципен, ябеда и клеветник, что из учителей его жаловала только одна. Все та же Наталья Николаевна. Для нее он был исключительно «Ромочка».
Что до одноклассников, то его никто не жалел. Когда начинали бить за очередную кляузу, он неизменно падал спиной на пол и кричал одно: «Не бей меня, мамочка! Не бей меня мамочка!»
И все равно, его никто не жалел.
На переменах бежал в столовую, набирал съестного: котлеты, сосиски, хлеб. В основном хлеб, потому что бесплатно. Затем шел в туалет. Раскладывал добычу на подоконнике, и ел.
Если что-то падало на пол, тут же поднималось и съедалось, как и все остальное. Карманы были набиты корками хлеба. Поэтому на уроках постоянно жевал и ... икал.
Была и еще одна особенность - всегда что-нибудь напевал. Из современной эстрады. Учителя, устав с этим бороться, перестали замечать. Класс - тоже. Следует отдать должное - не фальшивил.
Однажды его посадили за одну парту с Веселовым. В тот ряд, который идет не вдоль окон, а - вдоль стены. Шел урок истории города. На стене висела карта Петербурга. Исамбеков сидел рядом с ней.
Сашка ненавидел своего соседа. Всей душой. За стукачество. И всякий раз стремился подставить. Здесь он громко, чтобы слышала учительница, через голову Исамбекова харкнул на карту. Та обернулась, увидела смачный харчок, сползающий по карте и стала увещевать Исамбекова: «Рома! Как же ты так можешь?! Ведь это твой родной город».
Тот стал отпираться. Но поскольку страшно боялся Сашкиной расправы, только твердил: «Это не я! Это не я!» Но как учительница могла в это поверить, если рядом с картой сидит именно он, Исамбеков?
Кончилось тем, что она отправила его к директору, объясняться.
8
Был в классе и свой эстет. Дима Окопян. Большие голубые глаза, светлые волосы. И все-таки – армянин. Он любил все красивое. Например, на уроках рисования все изображал под линейку. Людей, животных, природу.
Естественно, обожал музыку. Но сам не пел.
Однажды принес из дома отцовский коллекционный кинжал. На перемене, угрожая своим оружием, погнал Исамбекова в туалет. Там заставил петь фразу: «Море волнуется – раз». После этого нажимал кнопку унитаза. Затем шла вторая фраза: «Море волнуется – два». И снова – смыв горшка.
Дима сделал много дублей, пока не добился нужного звучания. Одноклассники послушали и оценили: «Классно!» Действительно было похоже на шум моря.
Дима мечтал стать киллером. В крайнем случае - фотографом.
9
Был в классе и свой уникум – Данил Леонов.
У Данилы - дар устного счета. Любые числа, включая трехзначные, безошибочно складывал, вычитал, множил и делил. Причем, практически мгновенно, чем поражал воображение учащихся и учителей.
Он мог быть гордостью гимназии. Однако, ни все те же педагоги, ни руководство учреждения не оценили юное дарование.
10
Был и свой «озабоченный». Даня Трындеев.
Предметом его сексуальных домогательств стал все тот же Рома Исамбеков. Даня на переменах частенько валил Исамбекова на пол, садился верхом, на грудь, к самому подбородку, и кричал: «Мы его теряем! Мы его теряем! Сейчас у нас будет: В ротер дам на пари!»
Даню Исамбеков не боялся и вел себя спокойно.
11
Однажды у Исамбекова случилась любовь.
Он называл ее «Моя первая любовь». «Первую любовь» звали Изольда. Ее перевели из какой-то другой школы.
Посадили прямо перед Димой Окопяном. Дима внимательно наблюдал за Изольдой. Как-то у нее задралась кофточка на спине. Дима глянул и ... обмер. На спине он увидел довольно плотную шерсть. Почти, как у собаки.
Дима дня три переживал свое впечатление. Потом задумался о возрасте этого удивительного создания природы. И был совершенно сбит с толку. То ли из-за шерсти, то ли из-за застывшей улыбки на лице. И близорукого, совершенно ничего не видящего взгляда.
Голова у Изольды круглая, на короткой плотной шее. Плечи прямые. Талия отсутствует. Кисть руки такова, что легко одной рукой могла поднять с пола баскетбольный мяч.
Дима, в конце концов, решил спросить впрямую сколько ей лет. Постучал ручкой. На всякий случай – по позвоночнику. Подумал, что спина из-за шерсти мягкая, может не услышать. А позвоночник четко, как у динозавра, выделялся сквозь кофту. Изольда обернулась.
- Чего тебе? – спросила басом.
Но Дима увидел такое,.. что тут же забыл о вопросе. Из ее носа на черной длинной волосине висела смачная ... сопля.
Девочка страдала копрофилией.
Решала ли контрольную, отвечала ли у доски, палец постоянно курсировал из носа в рот, и обратно. И чем сильнее волновалась, тем интенсивнее это происходило.
По этой причине, когда с Изольдой хотели кого-нибудь посадить, попытка расценивалась как жесточайшее наказание. Женя Смак начинал буквально рыдать и выбегал из класса.
12
Единственный человек в классе, которого ничто в Изольде не смущало, был Егор Седов. Это был серьезный мальчик, с близко посаженными очень внимательными глазами. Егор был истинный исследователь, от природы. И будущий врач.
Однажды Андрей наблюдал, как Егор на уроке биологии, забыв обо всем на свете, методически поднимал и опускал, на расстоянии нескольких сантиметров от глаз Изольды, линейку. Иногда он ускорял, или замедлял этот процесс. И объект исследования послушно поднимал, либо опускал голову, вслед за тенью от линейки.
Изольда определенно не понимала что это за тень маячит перед ее лицом.
13
«Первую любовь» разрушил Сашка Веселов.
Однажды он вышел из класса на перемену вслед за Исамбековым. А первой вышла Изольда. Поскольку урок менялся (предстояло перейти в другой кабинет), то все несли свои портфели с собой.
У Исамбекова их было три. В одном - книги и тетради, в другом - одежда для физкультуры, в третьем - рулоны туалетной бумаги. Дома избивали, поэтому страдал еще и недержанием мочи.
Перемена была большая. Кабинет, в который следовало перейти, - рядом. Исамбеков составил все свои портфели, у стены. У Сашки мгновенно родилась идея. Он схватил самый тяжелый (с книгами) и метров с пяти запустил им в спину Изольде.
Та взвыла. Потом обернулась и увидела Исамбекова. Саня уже шмыгнул на лестничную площадку и тихонько наблюдал оттуда. Изольда не стеснялась в выражениях. Копролалия тоже была ей не чужда.
- Пидарас! Твой портфель?!
- Мой. Но я не кидал. Я не кидал.
- Ты чё, сука, врешь?! Здесь больше никого нету.
Изольда въехала кулаком ему в нос. Тот упал. Она стала пинать ногами. Он завопил свое.
- Не бей меня, мамочка! Не бей меня, мамочка!
14
В классе был еще один эстет.
Саша Леонов. Саша обладал обостренным обонянием. Он не выносил запаха Исамбекова. Из-за недержания мочи и неряшливости от того дурно пахло. И одно время Сашка стал гонять его на каждой перемене в туалет. Там требовал, чтобы Исамбеков водружался на унитаз, и ходил по большому. Он выражался просто.
- Сри, говно вонючее! Выйдет - вонять перестанешь!
- Не буду!
Тут же следовал удар в челюсть. Исамбеков слетал с горшка. Под угрозой расправы, снова взбирался на него. И уже молча тужился, что было сил.
- Не симулируй. Все проверю. Не насрешь, еще пи**ы дам.
15
Саня Веселов иногда эксплуатировал Исамбекова. Он выделял его как способного математика. Подходил перед контрольной к его столу, бросал смятую в кулаке десятку и говорил.
- На, урод! Решишь мне контрольную. А не решишь, не будешь жрать в сортире свой хлеб. Не дам. И вообще убью, ублюдок!
Еще Саня был убежден, что у Исамбекова присутствуют гомосексуальные наклонности. Однажды, опять же перед контрольной, закатал штанину до колена и бухнул голую волосатую ногу перед Исамбековым на стол.
- Ну чё, нравится?! Решишь контрольную, дам поцеловать. И чирик еще получишь.
Исамбеков был то ли этнический курд, то ли афганец. Так или иначе, кожа у него была весьма темная. Как-то он ударился ухом о косяк. Ходил, охал и все потирал. Подходит к Сане.
- Сашенька, пожалуйста, посмотри ушко у меня не красное?
Саня глянул.
- Черное, бля! Как у кенийца.
Одно время Исамбеков сидел перед Саней. И когда Сане ставили двойку, или просто по плохому настроению, он размахивался и бил Исамбекова кулаком в спину. Когда тот, хныча, оборачивался, бормотал скороговоркой.
- Ну сука! Ну урод ё***ый! Ну прости меня, пожалуйста!
16
Когда Андрей пошел в десятый класс, сменилась учительница литературы.
По девятый включительно этот предмет вела классная руководительница Евгения Степановна. У Андрея всегда была пятерка. Как только пришла новая, некто Авдотьева Марина Сергеевна, начались проблемы.
Лет сорока пяти. Слабослышащая. Но при том - руководитель школьного хора. Глухотой предприимчивые пацаны тут же стали пользоваться.
Одноклассник Андрея Леня на спор рассказал ей одно стихотворение как три разных, лишь меняя интонацию и ритм. Другой и вовсе не стал заморачиваться. Вместо стихотворения ритмично прочитал набор цифр.
Без детей. Но с мужем-сынком (лет на семь моложе), преподавателем истории. Тихим, покладистым, методически спивающимся. Не без ее стараний, разумеется. Фамилия – Атеистов. Прозвище - Аист. Похож на Григория Явлинского.
С красноватыми носом и… лбом. Нос – от алкоголя, лоб – от щелбанов. Аист на переменах бросался играть в настольный теннис. И всегда – с асами. И всегда – на деньги. Но будучи плохим игроком, да всегда под градусом, вчистую проигрывал. Не имея денег, расплачивался щелабанами. Асы, помня чей он муж-сынок, тут не стеснялись. Били от души.
Авдотьева – особа с тихой, но вселенской ненавистью. Ко всему живому. Взгляд: для учеников - прострельный, для начальства - вежливо-деловой. Не важно: выучил ты урок, или нет. Ты получишь ровно столько, сколько она пожелает. Попал в немилость, навеки - двоечник.
И в немилость попадали. Исключительно парни. Обязательно привлекательной наружности.
17
И нас не миновала сея чаша.
Андрей серьезно занимался вокалом. Брал уроки у консерваторского преподавателя. Плюс школьная дурная, но запредельная нагрузка.
А тут Авдотьева предложила поучаствовать в хоре. Готовился какой-то школьный праздник. Андрей поучаствовал. Праздник прошел. Он перестал ходить. Тут же – три пары подряд. Намек ясен – хор обязателен.
Тот, кто соображает в пении, хорошо знает: хоровое и сольное пение – явления несовместимые. Поскольку с вокалом были связаны все послешкольные планы, я пошел к Авдотьевой. Попытался объясниться.
- Да, да! Хорошо! Конечно, конечно!
Добавились еще две двойки. Идти качать права - бессмысленно. Ведь двойки были, разумеется, за плохое владение материалом литературы. Одна, например, за незнание ответа на вопрос: Сколько ступенек вели к коморке Раскольникова? Очевидно, предполагалось, что это одна из решающих идей произведения Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание».
Не пытайтесь вспомнить, господа. Едва ли это удастся. Тринадцать, разумеется. Запомните. Вдруг и вам попадется своя глухая, но виртуозно изощренная в мести этому миру Авдотьева.
18
Все бы ничего, да только эта особь выпустила двоих молодых людей из одиннадцатого класса не аттестованными. Со справками: «Прослушал курс литературы за десятый – одиннадцатый классы».
Литература была четыре раза в неделю. Андрей ходил в гимназию, как на войну. Нервов ушло немеряно.
И вот, наконец, заканчивается одиннадцатый. Готовится выпускной праздник. Со стихами, с песнями, с благодарностями учителям и т. д.
Здесь Андрей не мог не участвовать. Тем более,- не систематические занятия в хоре, а единственный и последний раз. Руководила подготовкой праздника, разумеется, Авдотьева.
Как только Андрей оказался среди участников праздника, в журнале появились четыре пятерки. Это обнадеживало...
19
Но ход она все-таки нашла.
Идеально простой. Потому, что подлый. Подставила своего мужа-сынка.
По предмету «Всемирная история» в последней четверти ни у кого из класса не было оценок. Пьяница Аист не удосужился. А поступил так. Однажды объявил: «Контрольная!»
Естественно, никто не был готов. Каждому он дал свой вопрос, на отдельном листочке. Поскольку предмет шел всего одну четверть, то оценка по контрольной была определяющей. Она же шла в аттестат. Андрей получил «три».
По всем предметам в аттестат шли «четыре» и «пять». Даже по пресловутой литературе теперь маячила четверка. И один единственный предмет – всемирная история! В аттестат однозначно шла тройка.
Андрей договорился с Аистом переписать контрольную. Тот охотно согласился, назначил день и время. Когда Андрей явился, Аист замялся. Потом говорит, мол, тебя вызывает директор.
Директор гимназии - Забой Александра Викторовна. Идейная. Ярая коммунистка. Муж в Законодательном собрании города. Сын – антифашист. Однажды подвергся жесточайшему избиению неофашистов. Врачи едва спасли...
Как только Андрей вошел,- стала кричать. Точнее, орать. Смысл ора сводился к тому, что оценки в аттестаты давно выставлены, ведомости переданы в РОНО. Ни о каком переписывании контрольной речи быть не может.
Наезд был явно рассчитан на адекватный отпор. Но Андрей спокойно стоял и слушал. Когда первый шквал атаки спал и наступила небольшая пауза, Андрей сказал.
- Александра Викторовна, школьные годы позади. Я, и все мои одноклассники, уверен, искренне благодарны педагогическому коллективу гимназии, руководимому Вами, за тот солидный багаж знаний, который они нам передали и который, несомненно, поможет нам найти свое место в этой жизни. От всей души – спасибо!
А оценки в аттестате, в конце концов, - лишь символы НАШЕГО отношения к учебе.
Наступила долгая пауза. Затем Забой глухим, но спокойным голосом произнесла.
- Иди.
20
В этом гимназическом классе были еще две особенные девочки. Одна, Маргарита, до тринадцати лет – красавица. После тринадцати веснами стала покрываться мелкими зудящимися чешуйками. Псориаз.
У другой была невнятная речь. Настолько, что и мама родная не всегда могла ее понять. Девочка быстро сообразила преимущества своего положения. И устные ответы, включая и стихи, делала непереводимыми. Вскоре с этим от нее отстали. Навсегда.
21
Конечно же, была и своя отличница. Эльвира Гаджибаева.
Но о ней мало что можно рассказать. Черненькая, невысокая. И весьма приглядная. Ее тянули на золотую медаль.
Однажды, на перемене, Паша Рябов заметил, как Эльвира, подойдя к столу учительницы и что-то бормоча, достала из сумки коробку конфет. Паша заглянул в сумку. Там было еще несколько таких же коробок. У него невольно вырвалось.
- А-а! Так вот как ты в отличницы пробиваешься!
Но в одиннадцатом классе математичка Наталья Ильинична, одна из очень немногих толковых учительниц гимназии, не выдержала и как-то сказала.
- Эльвира, ты очень умная девочка! Но ты – не математик. Ты мыслишь иначе. Я ставлю тебе "четыре". Извини, но по-другому не могу!
Так Эльвира стала серебряной медалисткой. И поступила… на экономический. В Политех. На заочное.
22
Не думаю, что рассказанное здесь, может претендовать на что-то особо оригинальное. Картина, наверняка, типичная для периода: от середины девяностых до середины нулевых. И лишь в той или иной степени отражает события и ситуацию в стране, активно строившегося криминального капитализма .
- посмотрите еще и вот это http://youtu.be/fCbTavr7MKM
- присутствую и на стихи.ру